Каменный идол

Тасеевский каменный таёжный идол

В 1977 году, в сентябре, когда начались занятия и, казалось, закончился археологический сезон, наш главный археолог, Дроздов Николай Иванович, попросил у деканата снять нас, троих студентов, чтобы съездить, точнее, слетать в деревню Тасеево и проверить сообщение о том, что в тайге был обнаружен каменный идол. Мы втроём, Александр Пашинов, Николай Сейфуллин и я, как главный фотограф, полетели в Тасеево на самолёте Ан-2, называемом в народе кукурузником. Там местный проводник доставил нас к месту назначения. Река Тасеева впадает в Ангару примерно через километр от того места, где нас высадили на берегу; на следующий день обещали забрать. Показали, где на горе находится изваяние каменной головы. Почти как в сказке у Пушкина, подумал я, фотографируя это место. Действительно, со стороны было трудно заметить это изваяние, и можно было пройти рядом, не обратив внимания на этот объект. Наверное, поэтому он был не так известен.

После того как мы сделали основные зарисовки и описания этого объекта, надо было подумать о еде, а еды у нас почему-то оказалось очень мало. Но нам оставили винтовку, так называемую мелкашку калибра 4,5, и мы решили поохотиться. Патронов было немного, и, бродя по местной тайге, мы увидели сидящего на дереве тетерева. По очереди сделав три выстрела, мы всё-таки его уложили. Теперь нужно было развести костёр, чтобы приготовить что-нибудь съедобное. Мы очистили птичку, насадили её на импровизированный вертел. Очень хотелось есть, и желудок казался готовым переварить сам себя. Короче говоря, мы так и не дожарили этого тетерева, то есть нашу добычу, до полной готовности и жадно съели, когда из мяса всё ещё выступала кровь. Никогда больше я так не угощался полукровавой полуготой птицей. Все пошутили, что, во-первых, в тайге всё стерильно, и, во-вторых, что всё горячее не сырое.

Поев, стали думать, где ставить палатку. Берег в этом месте был узкой полоской у самой воды, и эта полоска была очень покатой. Пришлось ставить палатку так, что пол палатки оказался под наклоном. Можно было предполагать, к чему это приведёт. К тому же у меня был спальник довольно модного синего цвета, насыщенного, неонового. Если можно так сказать, что бывает синий неоновый; такой, как сейчас говорят, кислотный цвет.

Материал спальника был гладким, и так получилось, что ночью я из палатки постепенно выскользнул и проснулся почти у кромки воды. Хотя было ещё тепло, но уже сентябрь, и особой жары, конечно, не ощущалось.

Позднее в газете "Красноярский комсомолец", издании местного масштаба, вышла статья Евгения Латышева об этом археологическом месте. Под статьёй было фото этого идола, сделанное мною, но фамилию мою под фотографией почему-то не указали. Денежку какую-то заплатили; тогда фотография в газете стоила примерно столько же, сколько бутылка коньяка. В целом, конечно, я мог бы сам написать такую статью, но, видимо, Евгению тоже нужно было заработать, и он перехватил у меня этот материал. Гораздо позднее, лет через 30, я разговорился с местным археологом, который сказал, что после нас археологи добрались туда и произвели раскопки, в результате которых были найдены орудия бронзового века, что имеет существенное значение.

Так что вот, хотел, как бы, по факту сказать о том, что мы были первыми, кто дал археологическое описание этому памятнику. Как я уже говорил, я ушёл из археологии, о чём не очень жалею, но какие-то археологические воспоминания у меня остались, которыми я и хотел поделиться.