Дети распада. Заключение

Заключение. После распада

*****

Отношения Семенова и Тарасовой тянулись еще год и завершились почти сразу по окончании школы. Тарасова очень скоро забеременела, вышла замуж и переехала жить на юго-запад Москвы. Муж был старше ее на двенадцать лет и называл себя предпринимателем, но, по некоторым данным, принимал также весьма активное участие в делах солнцевской преступной группировки. Впоследствии, пытаясь легализовать свои доходы и деятельность, он вложил почти все свои деньги в ГКО, а после того, как большая их часть «сгорела» в 1998-м году, начал пить, и Тарасова развелась с ним. Спустя десять лет ей пришлось вернуться жить обратно в Вешняки, в квартиру матери, одной растить сына и дочь и содержать больную мать. С тех пор и до настоящего времени она работает приемщицей в автосервисе. Сейчас ей стало полегче: дети выросли и начали работать сами, а мать несколько лет назад умерла после очередного приступа инсульта.

Семенов после школы поступил в финансовый институт и впоследствии сделал весьма успешную карьеру в инвестиционной сфере. Он занимал высокие должности в нескольких крупных корпорациях, благодаря чему стал известен как весьма грамотный и в то же время лояльный профессионал. В настоящее время Семенов работает вице-президентом одного из крупнейших российских банков. Он женат третьим браком, от второй и от нынешней, третьей, жены у него четверо детей. Поговаривают, правда, что секретарша Семенова слишком хороша для того, чтобы и в его третьем браке не появилось проблем; впрочем, бывшим его женам, по слухам, не на что жаловаться.

Клейменова тем же летом перевелась в другую школу. Через год она поступила в институт Сурикова, но доучиться там до конца ей не удалось. В начале 90-х, чтобы им с матерью было на что прокормиться, ей пришлось бросить учебу. Начав с секретарши в небольшом офисе, в дальнейшем она сменила несколько мест работы и сейчас трудится помощником директора в довольно известной юридической фирме.

Никогда не испытывая дефицита мужского внимания, Клейменова довольно активно пользовалась им, в том числе к немалой собственной выгоде. Но замуж она так и не вышла, и детей у нее тоже до сих пор нет. Она по-прежнему живет в Москве вместе со своей матерью, только теперь – в Крылатском.

Дневник Клейменова больше не писала, а рисовать до сих не бросила; но из всех своих рисунков более всего она дорожит тем, что был написан гуашью еще в юности. Он висит на самом видном месте в ее квартире, в гостиной; изображены на нем юноша и девушка – обнявшись, они стоят в полутьме березового леса на убегающей вдаль тропинке, а внизу, в овражке, виднеется небольшой ручеек.

*****
Сергей Волков не был болен раком, а его фантазии на данную тему довольно скоро исчерпали себя. Тем не менее, хоть и по другой причине, жизнь его оказалась недолгой. Поступив на следующий год в энергетический, он был отчислен после первой же сессии за прогулы и неуспеваемость. После службы в армии, которую он проходил на Южном Урале, Волков начал активно пробиваться в ряды гольяновской преступной группировки и, несмотря на молодость, на некоторое время даже вышел в ней на довольно заметные роли. В 1997-м году он погиб во время криминальной войны за контроль над московскими вещевыми рынками.

Юлька некоторое время встречалась с «Толстым» Вовчиком. Их отношения прекратились из-за того, что примерно через год с небольшим после описанных событий тот со своими родителями уехал на ПМЖ в Израиль. В дальнейшем Вовчик перебрался в Германию, где получил юридическое образование. Сейчас он живет в Дюссельдорфе и работает в крупной аудиторской фирме. Женат вторым браком, обе его жены тоже из эмигрантов. От первого брака у него дочь, от второго — сын.

Богданова окончила французский факультет института иностранных языков, замуж вышла - еще во время учебы, за брата своей однокурсницы. Ее муж работал строителем, сама она — учительницей французского в школе. Несколько лет они жили весьма скромно, а их первым ребенком из-за занятости родителей в основном занималась бабушка, Юлькина мама. Дела их сильно поправились после начала строительного бума в Москве, тогда – Юлька родила второго сына (хотела назвать его Сергеем, но муж настоял на другом имени) и, оставив работу, посвятила себя воспитанию детей. Исключительно домом и детьми она занималась вплоть до недавнего времени, причем, несмотря на наличие такой возможности, всегда предпочитала обходиться без помощниц; в этом, как и во всем, Юлька была последовательна и добросовестна – настолько добросовестна, что тем, кто с ней давно не встречался, вряд ли удалось бы сейчас узнать ее в дородной, грузноватой женщине с многочисленными признаками злоупотребления собственными силами и здоровьем на почти всегда бледном, напоминающем маску лице.

И все же совсем недавно она, несмотря на протесты мужа и детей, вернулась на работу, сумев сама, без чьей-либо протекции, устроиться в крупное пиар-агентство. За блестящее владение двумя иностранными языками, а также за умение безупречно пользоваться родным, там ее, говорят, ценят.

*****

Егор Полтавский не смог поступить в университет по окончании школы. До следующей весны он проработал санитаром в больнице, где служила его мать и лечился Егоров, а ровно через год после расставания с Катей, год, за который им в силу разных причин так и не удалось ни разу увидеться, был призван в армию. Служить Егора отправили на Тихоокеанский флот, где в течение двух последующих лет он вместе с тысячами других срочников голодал и подвергался жестоким издевательствам со стороны старослужащих и офицеров. Никому из близких об этом он не сообщал: наступили непростые времена, и Егор не хотел добавлять семье проблем.
Его отец в начале 1992-го года в результате несчастного случая, произошедшего с ним на стройке в Тверской области, повредил позвоночник и утратил способность выполнять физическую работу; в том же году фактически прекратил свое существование научно-исследовательский институт, в котором он числился. Одновременно с этим дал трещину брак Виталика: он завел отношения на стороне, и жена выгнала его. Потеряв протекцию тестя, старший брат Егора не только не сумел преуспеть в бизнесе, но и лишился на длительное время любой возможности устроиться на сколько-нибудь приличную работу; кроме того, ему пришлось вернуться жить к родителям. Таким образом, в 90-е годы всю семью Полтавских: родителей Егора, его брата, а также и старшее поколение (еще были живы родители матери и мать отца) постигла та же судьба, что и большинство населения страны: они оказались в крайне тяжелом положении. Нищенская зарплата врача, пособие инвалида, весьма скромные доходы перебивающегося случайными заработками инженера, пенсии стариков – в общем, почти никаких шансов выжить; спасением стал участок земли, полученный еще покойным дедом Егора; помогло также и то, что младший сын три года отсутствовал дома: выращенным на шести сотках скудным урожаем картофеля кормить нужно было, благодаря этому, на один рот меньше.

В городе Снечкус, который вскоре после распада СССР был переименован в Висагинас, действительно не возникло проблем с работой для Катиной мамы и с учебой для Полины. Для самой же Кати все сложилось не так удачно. В городе атомщиков из образовательных заведений имелись только школы, в остальной Литве – профессиональное обучение уже велось исключительно на литовском; перспектива получить профессию преподавателя русского языка и литературы, таким образом, просматривалась с трудом. Родители предлагали Кате продолжить учебу в Минске, но она предпочла вернуться на Север: через год после переезда семьи в Литву она уехала в Мурманск и там поступила в педагогическое училище.

Впрочем, и все Егоровы надолго в Литве не задержалась. Спустя два с половиной года у отца Кати уже на четвертой стадии был обнаружен рак щитовидной железы, а еще через год он умер в городской больнице Висагинаса. Почти сразу после этого руководство атомной станции потребовало от его вдовы освободить служебное жилье, и маме Кати с младшей дочерью не осталось ничего, кроме как вернуться в Полярные Зори – там, к счастью, их тогда приняла к себе в дом ее подруга, также потерявшая мужа, умершего из-за последствий полученного в зоне чернобыльской аварии облучения.

Егор возвратился с военной службы в 1994-м году и буквально на следующий день, заняв деньги на билет у Косолапова, отправился в Мурманск за Катей, с которой они не виделись четыре года, но все время поддерживали как могли связь. Несмотря на долгую разлуку и полную неясность их будущего, он уговорил ее уехать с ним Москву, выйти за него замуж и продолжить учебу уже здесь; самому Егору со второй попытки удалось все же поступить на исторический факультет МГУ (на вечернее отделение).

Несколько лет после этого оба они, и Егор, и Катя, чтобы обеспечивать себя и поддерживать родственников, вынуждены были работать буквально на износ: сутками, в двух-трех местах одновременно, еще и совмещая работу с учебой; тем не менее первый их сын родился уже в 1997-м году. Полегче всей семье стало в начале 2000-х, когда Виталику все же удалось вернуться в энергетику и пробиться на хорошую должность в обслуживающую атомные станции крупную сервисную компанию. Егору он тоже помог устроиться туда на работу, тогда – Катя смогла уйти в полноценный декрет и родить второго ребенка, тоже мальчика. Следующее пополнение случилось еще через три года: у Егора и у Кати появилась дочь.

Катина мама до сих пор работает учительницей в Полярных Зорях. Уезжать оттуда она больше не хочет. В Санкт-Петербург переехала Полина: закончила там институт, вышла замуж, у нее двое детей. Елена Витальевна также по-прежнему работает врачом: в районной детской поликлинике. Живут они с отцом Егора в небольшом загородном домике, который им удалось отстроить на своем участке при помощи сыновей. В родительской квартире остался Виталик – со своей второй женой и младшей дочерью.

Егор и Катя живут сейчас в московском районе Ясенево, где только недавно они наконец смогли купить, взяв кредит, собственную квартиру (до этого квартиру они снимали). Катя работает здесь же – учительницей русского языка и литературы в школе. Заниматься историей Егор не бросил: в свободное от основной работы время он пишет на данную тематику статьи и эссе, которые публикует в основном в «Живом журнале». Старший сын Полтавских заканчивает школу, младший учится в седьмом классе, дочь – в четвертом.

Москва, 1989 – 2015.