Дело было в Хлыстовке

Сальников Валентин Михайлович










Дело было в Хлыстовке.
Часть первая. Прощание с Хлыстовкой.
















Краснополье - Фрязино
2024г.
Дело было в Хлыстовке.
Часть первая. Прощание с Хлыстовкой.

     Хлыстовка старинное русское село. Основано в самом конце семнадцатого века отставными солдатами полка Шепелева. Расположено на левом берегу речки Парки. Прежде на этом месте располагался сторожевой солдатский пост. По своему социальному статусу население относилось к однодворцам плоть до крестьянской реформы 1861 года.
     Народ в Хлыстовке отличался трудолюбием и основательностью. Хотя откровенных лодырей и бездельников тоже хватало.
     В начале двадцатого столетия в селе началось интенсивное кирпичное строительство. До конца двадцатых годов было построено три десятка кирпичных жилых домов. Время это пришлось на войну с Японией, Первую мировую войну, революцию, следствием которой стала война гражданская. Да к тому же в пожаре 1912 года сгорела треть села. Трудные были времена, но народ не опустил руки, работал.
     Двор Егора Васильевича Сальникова (Сергеева, как называли двор односельчане) считался зажиточным. К 1908 году был построен большой кирпичный жилой дом под жестяной крышей, амбар и надворные постройки, покрытые тёсом. А гордостью семьи была ветряная мельница, которая наряду с землепашеством приносила значительный достаток в семью.
     «Глава семьи слыл в округе большим специалистом по ветряным мельницам, - ветрякам», как говорили односельчане. В планах у него была постройка более мощной мельницы. Прежняя устарела и пострадала от поджога конкурентов. Но в 1915 году Егор Васильевич был призван в армию, оставив на попечении родителей пятерых малолетних детей. Перед призывом в армию Егор Васильевич пожаловал в фонд помощи фронту по возу зерна ржи и овса. Демобилизовался он в 1917 году. И тут семью постигло большое несчастье, сгорел дом и часть хозяйственных построек. Он рвал на себе волосы, столько труда и средств было вложено в строительство усадьбы. С неимоверным трудом хозяйство пришлось восстанавливать заново. Мечту о строительстве новой мельницы на время пришлось отложить. Но надо было знать Егора Васильевича, к середине 1922 года он построил новую более совершенную мельницу. При большом стечении народа священник отец Виктор Европейцев освятил её.
     Следует отметить, что это была четвёртая по счёту мельница в роду Сергеевых. Первую мельницу построили братья Лука (Дед Егора Васильевича) и Тимофей Сергеевы. Они всю жизнь прожили вместе одним двором.
     А что же послужило источником капитала в их семье? Тимофей был хорошо знаком со священником Покровской церкви в Красно - слободске. Он то и предложил ему взять у него в аренду около двенадцати десятин земли. Тимофей вначале отказывался, ссылаясь на то, что нечем платить. Но священник отложил оплату аренды на будущее. Земля оказалась плодородной и стала давать хорошие урожаи. В семье появился достаток. Почувствовав жирок, Тимофей и загорелся идеей постройки мельницы.
     Наступила хозяйственная деятельность в условиях НЭПа. Дела пошли в гору. Но с 1927 года начались преследования кустарей - предприятчиков. Были увеличены налоги, платить которые стало невыносимо. Мельница была изъята в пользу комитета бедноты, но продолжала обслуживаться членами семьи. В 1928 году, в один из летних дней, Егор Васильевич сделал помол гарнцевого зерна (часть зерна, положенного хозяину мельницы за работу). Поскольку мельница была передана комитету бедноты, районный инспектор усмотрел в этом нарушение. Главу семейства осудили на три года без права проживания в режимных городах. К старшему сыну Дмитрию прикрепили курсантов с тем, чтобы он научил их управлять механизмами мельницы. Сам Егор Васильевич был привлечен к строительству мельницы в одном из сёл района и мог изредка видеться с семьёй.
     Обучив курсантов, Дмитрий попросил разрешения выехать для работы на Урале. Потому как мельница уже не приносила дохода семье.
      В 1928 год, началась коллективизация. Первая попытка организовать колхоз оказалась безуспешной, Члены артели разбежалась, не успев начать хозяйственную деятельность. На следующий год компания началась вновь. К вступлению в колхоз стали принуждать под угрозой расправы и изъятия имущества. Как вспоминал старший сын Дмитрий на мельницу ежедневно наведывались представители комитета бедноты. Особенно усердствовали Алексей Петров и Семён Петров (имена и фамилии для корректности изменены). Были оскорбления и угрозы вплоть до физической расправы. Но Егор Васильевич, как и другие крепкие хозяйственники сопротивлялись. Они были не против колхозов. Просто говорили: «Не трогайте нас, организовывайте колхоз без нас и работайте». Но активистам были нужны не они, а имущество и земельные наделы.
    Решать вопросы коллективизации власти стали двояко. Значительную часть глав зажиточных хозяйств арестовали. После формального следствия они получали различные сроки и оправлялись в концлагеря, имели место и расстрелы. Часть зажиточных семей предполагалось выселить в Сибирь в необжитые места. Семья Сергеевых оказалась в первой очереди на высылку. Семья большая. Думаю, читателю будет не безразлично знать состав семьи:
- Мать Егора Васильевича, - Евдокия Семёновна;
- Егор Васильевич (1883 г.р.) с женой Агафьей Алексеевной;
- Сестра Марфа (1896 г.р.) бывшая монахиня Успенского женского монастыря в Краснослободске;
- Сын Дмитрий (1902 г.р.) с женой Федосьей (Феней) и детьми Леной и Анной;
- Сын Константин (1919 г.р.);
- Сын Василий (1922 г.р.) погиб на фронте в 1944 году;
 - Дочь Зинаида (1924 г.р.);
- Дочь Анна (1925 г.р.).
    О других детях Егора Васильевича:
- Дочь Ольга (1906 г.р.) к моменту выселения была замужем и осталась в Хлыстовке;
- Сын Иван (1908 г.р.) окончил гимназию (школа второй ступени) в Краснослободске в 1925 году. Затем поступил в Пензенский лесной техникум, по окончании направлен работать в Нижний Тагил. Окончил Уральский индустриальный институт им. С.М. Кирова в 1941 году;
- Сын Андрей (1910 г.р.) высылки избежал, уехал на заработки на Урал;
- Сын Яков (1912 г.р.)  высылки избежал, уехал на заработки в г. Нижний Новгород, а потом переехал в Нижний Тагил. Погиб на фронте в 1943 году;
- Сын Фёдор (1917 г.р.) был в 1929 году исключён из школы второй ступени и уехал к брату Ивану в Нижний Тагил. В 1939 году он поступил в Уральский индустриальный институт им. С.М. Кирова, который окончил в 1945 году.
    Двое детей Егора Васильевича умерли в младенчестве. В итоге семья имела двенадцать детей.    Кроме того, в семье проживала сестра Егора Васильевича, - Арина, муж которой погиб в Первую мировую войну.
    В время учёбы в Пензе Иван взял себе отчество Георгиевич. Позже уже в Свердловске в общежитие приходил сотрудник НКВД в поисках Ивана Егоровича. Комендант ответил, что таковой не проживает. Произошло это после ареста отца в 1937 году. Так смена отчества спасла его от возможных проблем, вплоть до исключения из института и ареста. Несколько позже взяли это отчество младшие братья Фёдор и Константин. Надо заметить, что Егор Васильевич при рождении был записан Георгием. Так что смена отчества была логичной, ведь Егор и Георгий одно и тоже имя.
    Началась подготовка к выселению. На заседаниях комитета бедноты и членов сельсовета не сразу пришли к единому мнению. Давал о себе знать авторитет Егора Васильевича как специалиста и честного труженика. Да вот закавыка. Хозяина семьи не было в Хлыстовке, он честно отбывал наказание, - строил очередную мельницу. Узнав о выселении семьи с Урала вернулся старший сын Дмитрий. По прибытию он встретился с братом жены Фени, -   Егором Волковым, который к этому времени стал председателем колхоза. При встрече он язвительно заметил, - «Небось теперь пойдёшь в колхоз». Каким - то образом Егор Волков во время свадьбы брата Максима даже уговорил Дмитрия вступить в колхоз, об этом узнала Феня, она пришла, вырвала у него   заявление и порвала. Он пригрозил: - «Ну ладно сестра, защищать я тебя не буду, схватишься, будет поздно. А председателем колхоза я буду до тех, пор пока, не откажут нервы». Нервы сдали, руководителем он оказался никудышным. А тут еще через пару недель умерла мать Фени. Следом райотдел ОГПУ арестовал Дмитрия в качестве заложника вместо отца. Его обвинили в том, что он сбежал от колхоза и отказался работать на мельнице. В райотделе ОГПУ он встретился с отцом которого доставили с нарочным.
    Вскоре Дмитрий был освобождён, но при этом начальник райотдела ОГПУ сообщил ему, что семья назначена на выселение в Самарскую губернию, а на новом месте вы будете заниматься хлебопашеством. Дмитрий продолжал обслуживать мельницу и обучал прикреплённых курсантов. В один из дней на мельнице, принадлежавшей Афанасию Долгачеву, он с курсантами проводил ремонт механизмов. Закончив ремонт, курсанты решили отблагодарить Дмитрия, достали самогон и сало. Но тут на их беду появились колхозные активисты Алексей Петров и Семён Петров. Они сказали Дмитрию, что он арестован и доставили его в колхозную кантору. Вскоре туда подвезли и Егора Васильевича. Члены семьи встретили Егора Васильевича со слезами на глазах. Им объявили, чтобы они готовились к выселению. Уполномоченный ОГПУ стал увещевать их в том, что их повезут на хорошее место. В это время у конторы среди встречающих оказался дед по матери, - Алексей Стольников. Он сказал Дмитрию: «Не верь им сынок, вас повезут туда, где не ступала ещё нога человека». Как же прозорлив он был. Но наверно и он не мог предположить, что его сын Фёдор тоже будет арестован, а вскоре и расстрелян.
    Тут надо сделать небольшое отступление. Зимой 1930 года Иван Георгиевич, узнав о выселении семьи решил поехать к родителям. в Рузаевке он встретился с П.И. Козеняшевым. Скорее всего о встрече они договорились предварительно. С Петром Ивановичем они были в хороших отношениях в бытность его председателем Хлыстовского сельсовета в 1924-25 годах. Иван хотел попросить его помочь исключить семью из числа выселенцев. Но Пётр Иванович ничем помочь не смог и на какое - то время Иван даже обиделся на него. Но вскоре понял, что был не прав. Дело в том, что Пётр Иванович незадолго до встречи похоронил сына Алексея, умершего от сильной простуды, и был в тяжелом психологическом состоянии. Кроме того, семья его отца Ивана Максимовича тоже подлежала выселению в Сибирь, лишилась дома и готовилась к отправке. У него с отцом были серьёзные разногласия относительно политики Советской власти. Петра Ивановича очень часто привлекали в качестве уполномоченного по вопросам коллективизации в районе. Он жестоко поступил с отцом, под дулом пистолета заставил его вступить в колхоз. Поступил ли он несправедливо с отцом? - да жестоко! Но тем самым предотвратил переселение и спас семью от тех мучений, которые выпали на долю Сергеевых. Вот такая горькая правда о тех временах. А Иван Георгиевич продолжил дружеские отношения с Петром Ивановичем после возвращения его из лагеря и ссылки. Они часто встречались в Москве, куда он наведывался по своей журналистской работе.
    На следующий день, когда семья была в сборе, началась подготовка к отправке в Краснослободск на сборный пункт. Загрузили продукты, вещи, нехитрый домашний скарб. Собралось огромное число жителей. К удивлению, многих Семён Петров начал рыться в сундуке Фени. Но женщины начали таскать его за волосы. Уполномоченный ОГПУ оказался человеком более порядочным и прекратил произвол комбедовца. Вручил Фене палку сказал: «Кто еще отважится, бей по рукам». Тут к супруге Егора Васильевича подошёл председатель колхоза Егор Волков со словами: «Сваха я вижу у вас три самовара, один из них очень большой, ты оставь его нам, так как он нам нужен для встреч посторонних лиц». Агафья Алексеевна, конечно, уступила самовар. Остаётся только предполагать, что испытывала при этом Феня в отношении своего ничтожного братца.
     Обоз из трёх повозок тронулся в путь. Сколько же слёз пролили провожающие пока обоз проезжал по селу. Около магазина обоз встретил Леонтий Образцов, который был заведующим, а продавцом Михаил Лёскин. Леонтий вышел простится с Дмитрием (они были сверстниками и состояли в дружеских отношениях) и Феней. Рядом с Феней шла сестра Лена, которая являлась снохой в семье Образцовых. Он попросил её чтобы она сходила к Михаилу, и попросил отпустить за его счёт пачек десять махорки и бутылку водки. Михаил принёс 15 пачек махорки и два пол - литра водки, и сказал: «И от меня тоже». Подводы миновали село и въехали в соседнюю деревню Зиновкино. И тут народу собралось очень много, на глазах у большинства были слёзы. Каждый что - то передавал переселенцам в дорогу. Большая группа жителей провожала обоз до самой большой дороги.
    К вечеру обоз прибыл на сборный пункт. На следующий день предстояла медицинская комиссия. Фене объявили, что по причине беременности она не может ехать дальше. На семейном совете Феня приняла решение ехать вместе с семьёй. Дмитрий обратился с жалобой к начальнику райотдела ОГПУ по причине его незаконного выселения. Но ему ответили, что нет раздела имущества среди членов семьи, следовательно отпустить тебя не можем. Отпустили только престарелую бабушку Евдокию Семёновну. Её забрала к себе в семью дочь Арина.
     На третий день выселенцев погрузили на машину и отправили на железнодорожную станцию Ковылкино. Дорога на станцию была вся в ухабах. Феня стонала от болей при каждом толчке. В Ковылкино всех загнали в сарай, погода была пасмурной и холодной. Детишки свернулись от холода в клубочки и плакали. Егор Васильевич покрутился несколько часов вокруг семьи и вдруг куда - то исчез. Оказалось, что его определили в другой вагон для сопровождения лошадей.
    Утром семьи вместе с вещами посадили в вагоны для перевозки скота. Вскоре паровоз дал свисток к отправке и тронулся в путь. В это время к вагону подбежал сотрудник ОГПУ, вцепился Фене за руку и сказал, чтобы забирала с собой одного ребёнка и слезала. Феня одной рукой вцепилась за руку Дмитрия, выходить она не собиралась, оттолкнула сотрудника и осталась в вагоне. Сотрудник, взмахнув руками упал около вагона, благо остался жив.
      Начался путь переселенцев по маршруту: Рузаевка – Инза – Ульяновск – Мелекес – Уфа – Златоуст – Челябинск – Омск – Новосибирск - Томск. Весь путь вагоны были заперты, общаться на станциях переселенцы могли только через небольшие оконца. Была возможность купить молоко втридорога для детей. В полу вагона была прорублена дыра, которая использовалась как туалет и куда выбрасывали отходы. В Омске после длительного пути наконец всех решили всех помыть. Процесс этот затянулся на трое суток. Из Новосибирска после трёхсуточной стоянки поезд тронулся в сторону Томска, где был поставлен в тупик и разгружен. С большим трудом семья перетащила вещи на пересыльный пункт, находящийся в километре от места разгрузки. Дальнейшие события показали, что у властей нет мыслей по дальнейшему прибыванию переселенцев. Через несколько дней было объявлено, что кто имеет специальности и маленьких детей могут остаться в Томске. Конечно, Дмитрий мог остаться и работать плотником. Но женщины случайно увидели сарай, заваленный трупами, оставаться в Томске они воспротивились.
    Дня через три снова заставили грузиться в вагоны. В суматохе у них пропали по кулю муки и пшена. Вагон подогнали к пристани. Началась перегрузка на баржу, продолжавшаяся день и ночь. Катер потянул баржу вниз по реке Томь в сторону Оби, где впадают в неё Иртыш и Чулым. Потом буксир потяну баржу по Чулыму вверх против течения. Плыли дней десять. Наконец причалили к пристани. Баржу разгрузили. Все думали, что продукты вернут переселенцам. Но не тут - то было. Все продукты были изъяты. До постоянного местожительства было ещё километров шесть, из которых километра три шли по давно некошеному лугу, а потом надо было еще плыть по реке Чиндат. В это время в семье Дмитрия появился ещё один член семьи, - сын Пётр. С большим трудом семья перетащила вещи. Погрузились в лодки и поплыли против течения. Прибыли переселенцы на место под вечер, выгрузка была трудной, берега реки очень высокие и крутые. Кругом был лес, в основном росли кедры, пихты, сосны, ели, берёзы, осина. Картина была жуткой, - огромные пни и множество костров, вокруг которых ютились люди.  Донимали тучи комаров. По дороге из Томска умерло несколько десятков переселенцев.
     На месте будущего поселения земля была бедной, преобладали глина и песок.
    Так семья Егора Васильевича оказалась на месте поселения, которое потом назовут деревней Пасечной. Позади была размеренное бытие в Хлыстовке. Жизнь пришлось начинать с нового листа. Но об этом периоде жизни семьи Сергеевых в следующей части.
    Как же прозорлив был дед Алексей Стольников, его потомки на самом деле оказались в местах, где не ступала нога человека.
     Несколько слов о комитетах бедноты, организованных по инициативе большевиков в целях помощи беднейшему крестьянству. Помощь, конечно, должна быть со стороны государства. Что получилось на самом деле. В реальности помощь складывалась из изъятого у зажиточной части населения. Причём в одночасье зажиточная семья оказывалась без средств к существованию. Изъятое использовалось нерачительно, растаскивалось без должного учёта по дворам. Тот же эпизод с самоваром. Вместо того чтобы организовать питание для школьников, Егору Волкову важно было ублажать районных уполномоченных.
     Началось повальное бегство населения из сельской местности. Уезжали как правило специалисты, трудолюбивая часть населения. Хлыстовка в округе слыла своими плотниками и столярами, кузнецами и жестянщиками. Эта часть населения и до революции с окончанием полевых работ отправлялась на заработки в промышленные центры. Неудивительно, что эти семьи обзаводились кирпичными домами.
     А была ли в этом выселении политическая и экономическая целесообразность. Внятного юридического ответа на этот вопрос мы не услышали до сих пор. Вечный для России крестьянский вопрос, так и неразрешённый поныне.
    При подготовке статьи использованы письменные воспоминания братьев Дмитрия и Ивана Сальниковых (Сергеевых), которые оказались в гуще описанных событий, а также материалы уголовных дел № 8312 и № 906-с. Отмечу тот факт, что даты некоторых событий в этих материала несколько разняться. Поэтому приходилось устанавливать их косвенным сравнением.

Продолжение будет.


К сему,
Валентин Михайлович Сальников.
Телефон: 903-664-20-20; 968-803-39-22.
E-mail: elcomvms@rambler.ru