Дело было в Хлыстовке

Сальников Валентин Михайлович










Дело было в Хлыстовке.
Часть вторая. Пасечное.
















Краснополье - Фрязино
2024г.
Дело было в Хлыстовке.
Часть 2. Пасечное.


     Больше двух месяцев находилась в пути семья Егора Васильевича прежде, чем оказаться на месте, отведённом для поселения на берегу реки Чиндат притоке Чулыма. Это было лагерное спецпоселение в структуре ОГПУ.  Произошло это летом 1930 года. Спустя несколько лет это поселение получит статус населённого пункта и название, - деревня Пасечное. Ныне это Тюхтетский район Красноярского края. В своих воспоминаниях Дмитрий Егорович указывает на то, что при отправке из Томска сосланных переселенцев было 1400 душ. На конечном пункте следования насчиталось 1367 человек. В публикациях жителей деревни Песочное датой основания указывается 1933 год. И что сюда в 1933 году привезли этап раскулаченных в 1200 душ из Мордовии. А к 1934 году в живых осталось 600 человек. Но очевидно, что контингент раскулаченных доставляли в несколько этапов в течении 1930-33 г.г. Имела место большая смертность. Значительная часть сосланных покидала лагерь столкнувшись с невыносимыми условиями проживания. В первую очередь лагерь покидали мужчины, у которых не было иждивенцев. Им было легче скрыться и замести следы своего нового прибывания. Многие ударялись в бега ещё на этапе следования. Полагаю, что с учётом сосланных как в пути, так и по прибытии на конечный пункт был полный хаос. Вот и насчитали к 1934 году всего 600 душ, в числе которых и вновь родившиеся. Только после введения похозяйственного учёта населения была установлена реальная численность проживающих.
     «В 1936 году, когда все более - менее обустроились в деревне осталось не более 250 человек», - вспоминал Дмитрий Егорович.
     В каком же составе семья Егора Васильевича Сальникова (Сергеева) прибыла на поселение? Вот кто приехал вместе с ним:
- Супруга Агафья Алексеевна;
- Сестра Марфа (1896 г.р.) бывшая монахиня Успенского женского монастыря в Краснослободске;
- Сын Дмитрий (1902 г.р.) с женой Федосьей (Феней) и дочерями Леной и Анной. Сын Пётр родился в пути;
- Сын Константин (1919 г.р.);
- Сын Василий (1922 г.р.). Погиб на фронте в 1944 году;
- Дочь Зинаида (1924 г.р.);
- Дочь Анна (1925 г.р.).
     Итак, семья Сергеевых прибыла на место своего нового проживания. Над головой было небо, а вокруг вековой лес.
     Места эти оказались малонаселёнными. Во время аграрной реформы Столыпина сюда переселялось население с европейской части империи, особенно с Белоруссии. Поселения эти были малочисленными и редкими, располагались на большом расстоянии друг от друга, но хорошо организованными. Семьи имели большие земельные наделы, держали скот, пчёл. Как отмечал в своих воспоминаниях Дмитрий жили они богато.
    На берегах Чулыма издревле проживала северная народность, получившая название по реке, - чулымцы. Почему - то их отнесли к тюркской группе народов. Чем они постоянно возмущались. У них свой язык, жизненный уклад, ничего не имеющие с тюрками. В настоящее время их осталось не более двухсот человек. А статус самостоятельной народности они получили только в начале двадцать первого века. Проживание переселенцев на одной территории с коренным населением привело к смешанным бракам.
    Надо сказать, что основная масса ссыльных оказалась в непривычных для них условиях. Кругом вековая тайга, не было обработанной земли для ведения земледелия и животноводства. Люди не имели навыков охоты и рыбной ловли. Плохо ориентировались в лесу. Были случаи, когда люди уходили за чем - либо в лес и не возвращались. А через некоторое время находили трупы совсем рядом с поселением. В Хлыстовке речка больше походила на ручей, как говорили в народе, - воробью по колено. А до ближайших лесов было более 20 километров. Население Хлыстовки занималось земледелием и животноводством на веками возделанной земле. На месте, отведённом под поселение предстояло вырубить большие площади леса, провести раскорчёвку, возделать землю. Вокруг поселения в лесу в основном произрастали пихта, кедр, лиственница, сосна, ель, берёза, осина. Деревья были вековыми. Чтобы извлечь пень из земли от спиленного дерева требовалось усилие нескольких человек. А потом этот пень надо было ещё и сжечь. Люди трудились от рассвета до заката. Закончив трудовой день, валились с ног, все чёрные от гари. Как вспоминал Дмитрий первое время была большая смертность, каждый день было по 5-6 гробов. Ситуация усугублялась тем, что по прибытию у сосланных были изъяты все продукты. Поселенцы стали получать скудный паёк. Первое время жили под открытым небом. Люди истощали, начались болезни. К работам привлекали всё взрослое население, не обращая внимания на наличие малолетних детей. Не исключением была и Феня, несмотря на грудного ребёнка. В итоге она обессилила и едва могла передвигаться, была на грани смерти. Помогло то, что в поселении оказалось две коровы. Фене выделили по пол-литра молока в день на грудного ребёнка. Общими усилиями подняли Феню на ноги.
    Те, кто покрепче стали строить землянки. Дмитрий с младшим братом Костей решили построить для начала балаган. Едва закончили работу разразилась гроза и ливень. Под напором воды балаган рухнул, чуть не придавив женщин с детьми. Пришлось восстанавливать его заново. По прибытию всех начали гонять на работы, так что обустройством некогда было заниматься. Дмитрия направили на землеустроительные работы. Вернулся он через несколько недель. Семье помогли построить землянку, хорошие знакомые Егора Васильевича, - Черноглазов из соседнего села Селищ и Соломонов из Ельник.
     Пока Дмитрий трудился на земляных работах умерла дочка Анна. Земляки помогли Фене её похоронить. Они же помогли семье поселиться в землянке, а сами этой же ночью сбежали из лагеря.
     Землянка была односкатная, поэтому после дождей заливалась водой. Постоянно было сыро. Одежда и постель не успевали высыхать. Были проблемы с одеждой. Та, что захватили с собой, быстро изнашивалась. А осень была уже не за горами. Первая зимовка была самой трудной, из -за отсутствия нормальных жилищ и скудного питания.
    У прибывших на поселение было много детей школьного возраста. Их надо было где - то учить. Но для этого не было не помещения ни учителей. Как вспоминал Дмитрий только к 1935-36 годам поселение обустроилось и приняло надлежащий вид.
    Население стало приспосабливаться к жизни в новых условиях. Занялись рыбной ловлей, сбором ягод и грибов в лесу. Хозяйства начали заводить пчёл. Ну и конечно же запасались кедровыми орехами. Можно сказать продовольственная проблема была решена.
    После получения статуса населённого пункта в деревне был организован колхоз. Жизнь медленно, но налаживалась.
    О Егоре Васильевиче надо сказать особо. Присоединился к семье он уже в сентябре 1930 года. Агафья Алексеевна его отругала со словами: «Все бегут отсюда, а ты вернулся». Первое время он работал на корчёвке. Но здоровье его стало подводить, он попросту ослаб от непосильного туда и недоедания. Его перевели на переправу, где он на лодке перевозил людей до самого ледостава. Как мог он знать, что тут всё так плохо. А тут ещё дочь Ольга Егоровна прислала письмо, мол Егор Волков предлагает отцу вернуться и работать на мельнице. Он поддался на уловку, вернулся в Хлыстовку вместе с сыном Василием в 1934 году. По воспоминаниям сына Ивана в Хлыстовку он вернулся не сразу, а проработал в 1932-33 годах в Нижнем Тагиле на «Тагилстрое». Но колхозные активисты не дали ему спокойно работать. Писали доносы. Добрые люди своевременно проинформировали его о доносах и возможном аресте. И он, недолго думая решил поехать в Башкирию, на границе с Оренбургской областью несколько раньше обосновалось несколько семей из Хлыстовки. Там он устроился неплохо, работал на паровой мельнице. Дали ему жильё с огородом. Но мельница в Хлыстовке по - прежнему тянула его к себе. А Егор Волков снова начал приглашать его вернуться. Мол не верь тому, что на тебя писали. И он вернулся. Но ненужным он оказался   в Хлыстовке местным активистам. И подался работать в соседнюю деревню Заберёзово. Недолго пришлось побыть ему на свободе. В 1937 году его арестовали в большой группе односельчан. Осудили их на десять лет лагерей. Оказался он в лагерном поселении Суслово недалеко от Мариинска вместе со своими земляками Иваном Ильичом Сальниковым и Василием Степановичем Долгачевым. К слову, лагерь это оказался километрах в двухстах от Пасечного. Из лагеря он присылал несколько писем. Там однажды навестил его сын Костя. Работник он был уже никакой, больше находился в лазарете. Перед войной его перевели на стройку в Новосибирск, а во время войны на железную дорогу в Томск, откуда прислал единственное письмо. Там он и закончил свой земной путь в 1942 году.
    Надо отметить тот факт, что сам Егор Васильевич и сын Дмитрий писали обращения в Москву. После одного из них на имя М.И. Калинина пришел положительный ответ и Дмитрия должны были отпустить с поселения. Но в 1936 году во время посевных работ у него произошёл конфликт с местным начальством из-за плохого качества семян. Его обвинили в саботаже посевной компании. Вызвали в комендатуру к районному уполномоченному, который ему объявил, что теперь отпустить его не может. Вот так просто отменялось решение вышестоящих органов. Провёл он ночь в холодной каталажке. А утром определили его на стройку с выплатой штрафа. Недели через три вызывают его снова в комендатуру и предлагают ехать в Красноярск работать плотником. Но он упросил оставить его на месте, обосновав это тем, что семья у него восемь человек при двух работниках.
    Кем только не приходилось трудиться Дмитрию. Работал на валке леса, лопатами возделывали землю, трудился на землеустроительных работах, сеял и убирал хлеб, строил дома, хозяйственные постройки и даже потрудился счетоводом. Всего не перечислить, и всё в принудительном порядке.
    Иван Георгиевич в своих воспоминания привёл слова Дмитрия о том сколько пришлось пережить семье: «Лучше бы нас раскулачили сразу после революции, не мучились бы столько. Вот сейчас мы живём в отдельных квартирах со всеми удобствами».
    Иван Георгиевич предпринимал попытки реабилитировать отца. Для этого он обратился к А.Б. Аристову, первому секретарю Красноярского крайкома партии (позднее он станет членом президиума ЦК КПСС, секретарём ЦК). Они были хорошо знакомы семьями, когда он работал в индустриальном институте. В 1958 году Иван Георгиевич получил извещение о реабилитации отца. Второй раз Егор Васильевич был реабилитирован в 1989 году по решению прокуратуры Мордовской АССР.
    Так оказалось, что Нижний Тагил стал второй родиной для большинства членов семьи Егора Васильевича. В нём они осели, обзавелись семьями, честно трудились, получили от работы жильё. В Пасечном они не прижились, как и большинство ссыльных. В этом и ответ на вопрос о политической и экономической целесообразности выселения зажиточных хозяйств в необжитые районы страны. 
     При   подготовке статьи использованы письменные воспоминания братьев Дмитрия и Ивана Сальниковых (Сергеевых), которые оказались в гуще описанных событий, а также материалы уголовных дел № 8312 и № 906-с. Отмечу тот факт, что даты некоторых событий в этих материала несколько разняться. Поэтому приходилось устанавливать их косвенным сравнением.
     Кроме того, я воспользовался информацией в социальных сетях, где выложено много информации о Пасечном и её жителях. Предлагаю сделать это и Вам уважаемые земляки.

К сему,
Валентин Михайлович Сальников.
Телефон: 903-664-20-20; 968-803-39-22.
E-mail: elcomvms@rambler.ru


;