Интонация бездны. Мистическая повесть Кайдзю

 
Часть первая. Предшествие

Хал Халгад – змей древний, именуемый дьяволом и сатаною, колебатель и разрушитель земли. Цепной пес древних мистических сил, языческих богов.
Источник: Древние сакральные книги

Северный Урал
Весна 1988 года. Неведома зверюшка

Сотни раз деревенские дети ходили этой дорогой по неприметной тропинке, огибающей топь. Все деревенские, немногие оставшиеся, эту тропинку знали, провожали по ней иногда геологов в дебри лесов, привольно раскинувшихся от Куцых болот до Уральского хребта. Уральские леса – суровые места, не прощающие слабостей, такова истина. Дикое зверье, бездонные топи, и даже, как говаривали старики, лесная нечисть ждали отважившихся углубится в эти необъятные леса. Но геологи в те годы только начали открывать природные ресурсы этих диких мест и поэтому глухая, вымирающая, по сути, деревенька которой светило переселение, стала на время их базой, внеся оживление в давно потухший и померкший уклад жизни местных стариков. А из детей остались Феденька, сын единственной пары средних лет, собиравшейся покинуть бесперспективную деревню, внучка деда Политова, которую родители оставляли ему на каникулы, и Петька, храбрый парень старшего возраста, сын местного егеря, не боящийся, кажется, в жизни вообще ничего.
В тот день ребята пошли по ягоды на первую, чуть отстающую от деревни ягодную поляну. И казалось, ничего не предвещало грядущих страшных событий, было очень солнечно и уютно, два дня как начались каникулы. Ягодную поляну, на которой находились ребята, все в деревне считали милым и уютным местом, потому что лес здесь толком ещё не начинался. А вот следующие две поляны тоже, кстати, всегда обильно полные ягод, были под запретом, только егерь мог туда ходить, потому что одна из полян почти незаметно переходила в болотную топь. Очень много людей, и местных и приезжих стали жертвами этого обманного места. Поэтому путь туда закрыли всем, а места там были чересчур ягодными, поэтому манили, но пытающиеся обойти запрет погибали. И вот посреди солнечного дня, так бы и оставшегося уютным и милым прозвучал голос Петьки, ставший роковым.
– Ребята, а ну, идите сюда. Они подошли, своего вожака они боялись и корзиночки их, кстати, были полны только лишь наполовину. Петька с хитроватым прищуром, не предвещающим, ничего хорошего заявил. – Нужно идти на следующие поляны, не бойтесь на лживую поляну не пойдем, клянусь.
– Твоему слову верить, – недовольная проворчала десятилетняя Катя.
– А что, – подхватил Феденька, – на лживую поляну не вступать и всё, без ягод вообще возвращаться нет желания.
– Ну, решайте, – сказал Петька, оглядев ребят, – отец партию геологов повел, это дня два, в жизнь не узнает.
Ребята поколебались, но согласились, спорить с Петькой было трудно, тот обладал железным даром убеждения, да и ягоды на запретных полянах не в пример этой были крупные и более вкусные, это все знали в деревне. Немного пугала страшная топь, близость которой от ягодных полян заставляла вспоминать страшные сказы ушедших в мир иной стариков, но молодость и задор пересилили и это. Путь до ягодных полян был час с небольшим. Знающий все лесные тропы Петька вёл их уверенно, быстро.
На первый взгляд две кажущиеся уютными и милыми полянки, предваряющие заросшую вековыми деревьями топь, через которую никто никогда не решался ходить, казались милыми, но это было обманчивое впечатление. Одна из таких полян таила смертельную ловушку, и все прекрасно это сознавали.
Ребята внезапно остановились, алые бусины ягод, которыми горели поляны, манили, но никто не желал сделать первый шаг. Петька первым поднял руку, показав на три чахлых деревца, одиноко торчащих посреди двух больших полян. – Вот метка смертельного места, – сказал он, – не приближаться к этим деревьям ни в коем случае, и всё будет в порядке. – Старики говорили, там посреди топей граница нави, – вдруг произнес Феденька, и даже изба Бабы Яги где-то там, страшное место, за топями лес километров на триста.
– Старики говорят, что знают, – ответил Петька, – ну что, собираем да уходим?
Ребята разбрелись по первой безопасной поляне и начали наполнять корзинки, впрочем, все равно иногда с опаской поглядывая на страшное место, где, как назло, ягоды были крупнее и манили. Но, впрочем, Петька, зная слабости своей команды, больше следил, чем собирал, и он оказался прав. Вдруг вскрикнула как-то совсем нехорошо Катенька, показав на границу с топью. В этот момент даже у Петьки лицо поменялось, не то, что у ребят.
На смертельной топи явно было видно, как нечто шевелилось, шла рябь, причем в сторону, где стояли ребята. Ребята готовы были дать деру, но Петька властным взмахом руки их остановил. Между тем приближающееся нечто достигло твердого берега, и фонтанчик болотной тины выплюнул вверх шевелящийся комочек. Комочек чего-то живого, покрытого грязью, и разглядеть, что это есть, было решительно невозможно, но, подойдя ближе, Петька оглянулся на ребят.
Те стояли совершенно застывшие, ошарашенные, а Катя была совсем бледная.
– Оставайтесь на месте! – грозно крикнул он им. Детям этого можно было и не говорить, они были смертельно напуганы и даже не шевелились, страх мгновенно сковал их.
Храбрый Петька приблизился к тому месту, где лежал комочек, и храбро погрузил руки в грязное месиво, девочка Катя при виде этого даже начала икать. Петька выхватил из жижи нечто живое, прямо-таки неведомую зверюшку, у нее были отростки похожие на недоразвитые крылья и три головенки, похожие на змеиные. Петька поднял зверя на вытянутых руках.
– Детеныш Змея Горыныча! – выкрикнул он, – ребята, вот наш билет из деревенской глуши!
– Ты с ума сошел! – зло выкрикнул Феденька, – его мама или рядом, или за ним придет, оставь его! Ты навлечешь беду на всех! Рядом Навь!
– Нет, – проговорил Петька, и в голосе его зазвучали стальные нотки, уйду отсюда только с ним! Зверь шевелился в руках Петьки, громко пищал всеми тремя головенками, но упрямый Петька все сильнее сжимал находку в сильных руках, закаленных деревенской жизнью. Он потихоньку продвигался в сторону ребят, глаза его начали гореть хищным огнем, ребята же сначала потихонечку, а затем всё быстрее пятились назад.
– Вы плохо знаете тайну Нави, тайну договора, – кричал Петька, – большие твари не могут пересечь границу с миром людей!
Петька кричал, срываясь в ярость, но в один момент осекся. Феденька показывал пальцем, за его спину и глаза его были остекленевшими.
Следуя этому взгляду, Петька, никогда ничего не боявшийся, почувствовал, как холодно стало внутри, и обернулся. Верхушки деревьев за болотом ходили ходуном, задул холодный, резкий ветер. Зверь в руках Петьки забился так сильно, что тот еле его удержал.
Послышался треск ломающихся деревьев, нечто явно большое затаилось там в темном лесу за гибельной топью.
И тогда, сбросив оцепенение. ребята задали такого деру, что Петька сразу понять ничего не смог.
А зверушка забилась, затрепыхалась и, таки вырвавшись из рук Петьки, не очень ещё уверенно махая крыльями, устремилась вослед за ребятами. Петька, оцепенев, наблюдал за её полетом, взмах крыльев зверя становился в полете всё увереннее, прямо в воздухе она росла словно по секундам.
Петьке же, плененному злом леса, было уже почти всё безразлично, он не думал о бросивших его друзьях, остекленевшими глазами он смотрел на стену леса, ему казалось, что она надвигается, наступает, практически давит на грудь. Представляя это, мальчик жестоко задыхался. Сердце стучало всё сильнее, выскакивало из груди, и он, обессиленный, упал на пыльную дорогу.
Внезапно гладь топи взорвалась, кошмарное создание Болотница, тварь, которую он видел только в древней книге деда, взвилась в полете над топью, противно завывая, раскинув в адовом кружении полы склизкого платья, облепленного гадами и мерзкими жабами.
– Нарушен договор! Нарушен! – выла тварь, в ночь черной луны границы мира людей откроются, и придет разрушитель! жертву! жертву! Тварь провыла и вернулась обратно в болотную жижу, слившись с ней.
Из леса вырвались три четко направленных снопа полыхающего огня, мальчик и понять ничего не успел, как пожирающее пламя охватило его. Рев прокатился над лесом и тварь, некогда бывшая лишь уделом легенд, взвилась над лесом, её путь лежал в сторону поселка. Катя и Феденька неслись на пределе своих сил в сторону поселка иногда оглядываясь. Детеныш Змея Горыныча значительно вырос, но в некий момент опустился на дорогу, выбившись из сил.
Но крылатая тень змея настигала, ложилась на дорогу все ближе, ближе. Феденька ждал только одного, отчаявшись убежать от смерти – тугого удара в спину опаляющим огнем. Но змей, видимо, посчитав детей мелкой добычей, устремился на поселок.
– Он же сожжет всех, кто там, – в ужасе прошептала Катя, – что мы натворили?!
Феденька упал на дорогу в пыль и заколотил кулачками по дороге. Только прикосновение к затылку теплой ладошки привело его в чувство. Феденька поднялся из дорожной пыли и со слезами взглянул на Катю. Та стояла, прижимая к себе трепыхающегося зверя, вдалеке пожарищем полыхал поселок. Земля содрогнулась, взвившаяся в воздух пыль будто слепила из себя образ чудовища. Кристаллы пылинок, рассыпанные стряхнувшим пыль змеем, разлетелись, как снежный ком, показав ребятам истинный облик сказочного монстра.
Из черного тумана высунулись три головы ящера, дыхание из открытых пастей обжигало. Катя, цепенея от страха, тем не менее подошла ближе и положила детеныша перед родителем, при этом голова ее была низко наклонена, с детства девочку учили тайному знанию обращения с божествами Нави. Средней головой змей подхватил детеныша, хлестнул по дороге хвостом, отчего у детей чуть не заложило уши, и взвился в небо, в сторону топей.
Едва живые дети дошли до поселка, но войти в него не смогли, весь он был охвачен страшным пожаром. Им только со стороны пришлось смотреть, как сгорает в адском пламени всё, что они ценили и любили.
Весна 2020 года. Там, на неведомых дорожках
У поворота к сгоревшему поселку Федор внезапно заглушил мотор, и, опустив голову на руль, посмотрел на сидящую рядом жену с нескрываемой тоской.
– Федор, прошло тридцать два года, – произнесла мудрая Екатерина, – едем! – Что ты надеешься там найти, – вздохнул Федор, заводя мотор.
– Книгу великих таинств, – ответила Екатерина, – а путь к ней знает только дед Ермолай.
– Ну да, – выживший из ума старик. Ты явно сошла с ума, Екатерина.
– Как быстро ты стал рационалистом. А уничтожившая поселок крылатая тварь уже теперь забылась?
– Честно? За тридцать лет всё в голове перевернулось, всё кажется диким страшным сном.
Остаток пути Федор вел машину молча. Путь к сожженному поселку, грунтовая дорога, кончалась где-то за километр. Оставив машину, супруги пошли пешком по разбитой, заброшенной и перерытой дороге. Вот впереди показался поселок призрак, зрелище было страшное, особенно для Екатерины, которой пожарище, устроенное змеем, снилось все тридцать лет! Они, наконец, остановились на самой границе поселка, и сделать шаг дальше было очень страшно.
– Где дом деда Ермолая? – спросила мужа Екатерина.
– Нам нужно пройти через весь поселок, – ответил тот, – дом его не там, где был тридцать лет назад.
– Хорошо, – дрогнувшим голосом ответила женщина, – так и кажется, что земля здесь всё ещё горит, только пойдем не мимо наших домов, хорошо?
– Как скажешь, – ответил Федор, – лично я никакой ностальгии не испытываю. Мимо обвалившихся остовов домов они шли быстро, взявшись за руки. Оглядываться назад в таком месте было особенно жутко, и Федор почему-то боялся, что жена это сделает.
Но та и подумать, об этом не смела. На самом деле ей было очень страшно несмотря на присутствие мужа. Наконец появилась в поле зрения хибара деда Ермолая, всё было у отшельника не так уж плохо: и забор достаточно крепок, и домик ничего, возле забора бродили козы и гуси. Федор тихонько скрипнул калиткой, во дворе стояла почти мертвая тишина.
– Неужели?! – ахнула Екатерина и, оторвавшись от руки мужа, бросилась в дом. В домике была всего одна комнатка, тесная, закопченная, с находящейся здесь же печуркой. Дед, лежа на топчане, стонал, укутанный в районе поясницы толстой шалью. Увидев гостей, дед, как показалось Екатерине, со скрипом поднялся с топчана.
– Не беспокойся Катя, – сказал он, грустно улыбнувшись женщине, приходившейся ему внучатой племянницей, – крепок так-то я ещё, да радикулит проклятый… Ждал я вас. Сооруди, доченька, чайку.
Пока мужчины неспешно курили, дед поспрашивал о городских новостях.
Екатерина хлопотала у плиты, время от времени с тревогой оглядываясь на своих мужчин. Когда она накрыла стол и присела, первым делом спросила:
– Дед, ты ведь больше всех знаешь о Нави? Почему, когда поселок был сожжен, в ту сторону гиблого болота ходили целые отряды, но не нашли ничего, кроме обычного леса? Навь перемещается? Прячется?
– Ты сама себе ответила, – ухмыльнулся дед, – кроме того, представь, что такое Навь? Потусторонний мир, океан, притом необъятный, а мы островок, крохотный островок – и Земля, и даже Вселенная.
Дед поморщился от приступа боли, допил чай:
– Вы извините, прилягу я, расскажу кое-что, но лежа.
Екатерина помогла старику прилечь.
– Так вот, – продолжил старик, скажите, как хорошо вы знакомы со Славянской мифологией? Змей Горыныч, да баба Яга с Кащеем – всё это знакомо, а более древние чудовища? Нам почти незнакомы самые древние обитатели мифологической славянской вселенной. Впрочем, я отлично понимаю, что не я вам нужен, а книга великих таинств, – усмехнулся с горечью дед Ермолай. – Чай, я тоже не всю жизнь в глуши жил, образование имеется историческое.
– По нашим сведениям, дедушка, грядет пришествие Разрушителя, он имеет облик гигантского змея и пробуждается примерно раз в пять тысяч лет.
– Откуда сведения то?! – перебил Ермолай. – Предположения ученых, и даже не наших, бельгийцев, – отозвался Федор. – Кроме того, подземное сканирование некоторых территорий Южного Урала показало именно это. Вот, – Федор показал деду пачку снимков.
– Что? – изумился дед, – мы научились так глубоко заглядывать под землю? не верится!
– Гигантская змея в недрах земли вас не удивляет?
– Мы, – ответил Ермолай, – чай, живем рядом с Навью веками, привыкли, то Змей Горыныч в небесах промелькнет, то баба Яга в ступе. А легенды о подземном спящем до поры змее – это привычно почти у всех северных народов от манси до якутов. Но где подтверждение, что он пробуждался почти четыре тысячи лет назад? Я во Христа воскресшего верю, но не в подземного червя, колеблющего землю.
– Червь? – усмехнулся Федор. – Этот червячок, пробудившись от сна, способен в единый миг стереть все Уральские города.
– Ну что вы хотите, – иронично произнес Ермолай, – пробудить силу, способную противостоять ему?
При этих словах Екатерина и Федор повернулись к нему, а Екатерина даже расплескала кофе.
– Язык мой – враг мой, – хихикнул дед, но вид был невеселый. – А впрочем, какое сомнение, когда на ваших глазах Горыныч поселок сжег.
– Так вы покажете нахождение книги таинств?
– Покажу, но, когда все закончится, книга должна вернутся туда, где ей положено быть. Дайте слово. Если она попадет в плохие руки – миру конец, хотя звучит это дико. – Мы всё понимаем, – ответила Екатерина, – у нас времени крайне мало, дед, – змей проснется, вот только где? Возможно, это будет Екатеринбург.
– Хорошо, – с печалью произнес дед, проводить я вас вряд ли смогу, но дам проводника, дайте слово не удивляться – это тварь из Нави.
Екатерина широко открыла глаза и невольно вскрикнула, из-под низко свисающей скатерти сверкнули два огонька. Тварь, похожая одновременно и на лисицу, и на сурка, вылезла на свет, стряхнула с густой шерстки бисер сверкающих капелек, видимо, призвана была прямо из водоема. Сверкающие капельки коснулись приятной прохладой лица Кати, и она даже рассмеялась, так было мило и чудесно. Кате существо показалось забавным, вследствие этого она отказалась звать его тварью и ласково про себя называла её Зверек.
 
Легенда о юноше Юзеле, победившем Змея стихий

Территория нынешнего Урала около десяти тысяч лет назад.
Это случилось так давно, что всякие сведения о сыне вождя Юзеле стерлись из памяти. Странно, что имя дошло до нас. Лишь наскальные рисунки в одной древней пещере Башкирии сохранили память о таких давних событиях.
В поисках убежища Змея стихий Хала Юзель, оставив далеко позади на юге родное племя, по пути на север преодолел три нелегких горных хребта, пересек Великую Северную топь, предшествующую землям Моршаны, богини смерти, которая сторожила дорогу к месту, где обитал Халгад, и обойти ее жуткое обиталище не было никакой возможности. Впереди Юношу ждало главное препятствие бушующий водный поток, разделяющий северные и южные земли. За потоком начинался мир, где царила нежить, и раскинулось царство богини Моршаны, повелительницы болезней, смерти и войн. Далеко не трусливое сердце Юноши временами тревожно сжималось и хотелось повернуть обратно, но он вспоминал о том, что за его плечами жизнь племени, родителей, невесты, и он взбадривался, продолжая путь.
Юзель остановился на краю крутого обрыва, внизу ревел и шумел бурный поток, преодолеть который без моста было решительно невозможно. На ином берегу простирались, сколько видел глаз, массивные скалы, они казались бесконечными, это был неизведанный и неприступный мир, где правили боги и чудовища, хотя Юзель понимал, что этот вид скал перед ним может быть обманом, иллюзией, и всё изменится в любой момент в обманном мире. Юноша стоял, долго перебирая варианты как пересечь поток, но в голову ничего не приходило, прошло немало времени.
В некий момент поток забурлил сильнее, чем обычно, и из воды явилось весьма странное существо, сочетающее в себе черты и человека, и животного, и рыбы. Дух воды был так огромен, что, поднявшись во весь рост, оказался намного выше обрыва. Его рыбья голова покачивалась где-то в вышине, выше верхушек деревьев, с тела как водопады падали потоки воды. Юноша при виде монстра почувствовал себя муравьем, ему было не по себе.
– Я ждал тебя, – прогремел голос с высоты, все мы ждали: и духи вод, и духи скал!
– Кто ты? – крикнул Юзель, и голос его затерялся в реве потоков воды, падающих с тела духа. Но дух его услышал.
– Дух всех вод, – прогремел голос сверху. Я переправлю тебя на тот берег, ибо знаю о твоей миссии от самого Рода, и получил наказ. Время духов и богов уходит без возврата, и ты наша последняя надежда.
Робея, Юзель вошел на подставленную гигантскую ладонь, от нее пахло невиданной сыростью, гнилостью и прочими неприятными запахами. Но всё это можно было перетерпеть ради миссии. Дух нёс его над ревущим потоком, над бездной, и Юзель склонившись с ладони, любовался величием пропасти внизу, не каждому простому смертному суждено увидеть такое.
Как и ожидал юноша, едва дух перенес его на противоположный берег, скалы рассеялись, они и впрямь оказались обманом. Мгновенно на месте скал вырос полузатопленный лес мрачный, страшный, пахнущий гнилью и ужасом.
Дух легонько подтолкнул его, растерявшегося.
– Ступай, – произнес дух, – лес здесь недолог, он предваряет владения Моршаны, богини смерти, и чертоги богов, которые сторожит змей Халгад, но дальше уже не придётся рассчитывать на чью-то помощь.
Юзель вступил на еле заметную тропку, скрытую мхом и, сделав шага три, оглянулся. Дух не уходил, словно склонившись в печали, он наблюдал за юношей, которого успел полюбить. Вся его нелепая, нескладная фигура, разрезавшая темнеющее небо древнего мира надвое, кричала о том, что гибель старого мира близка.
«И я предвестник гибели мира богов», – с ужасом подумал юноша. Эта мысль пронзила его болью, как же они помогают мне и не пытаются остановить?
При этих его мыслях маленький, дремавший до того в котомочке, бог северного народа шевельнулся, но его час еще не пришел. Прошло немного времени после расставания с духом, а Юзель уже потерял счет времени, сколько он бредет, увязая все больше в болотной топкой грязи. Плотные своды крон деревьев почти не пропускали свет, он уже еле теплился поглощаемый наступающим мраком.
Когда же юноша совсем уже выбился из сил, неожиданно лес и топь уперлись в высочайший штакетник с огромными воротами, такими огромными, что простому смертному не открыть. Хотя было видно, что эти ворота не открывались уже много веков, бревна были черными, скрытыми толщами мха. Юзель понял, что достиг царства богини Маршаны, и неизвестно, чем грозит эта встреча ему и тем, кто послал его, возложив все надежды на него, по сути простого человека.
Юноша очень долго сидел возле ворот, раздумывая, не выпустить ли из котомки маленького Бога, чтобы он сокрушил ворота, но это было слишком преждевременно. Юзель провел ночь возле ворот, и распахнулись они с жутким скрипом только когда еле заметно затеплился рассвет.
Юноша осторожно вступил в новый, неизведанный прежде мир, туда, где кончалась власть человека, и начинался совсем иной – тот, где царили чудовища, которыми пугали их в детстве. Идя по странной дороге, состоявшей, кажется, из одного только мха, юноша достиг странного поселения, идти мимо которого ему было совсем не по себе, хижины были новые, ухоженные, но ощущение присутствия зловещей силы никак не отпускало.
Юзель постарался быстрее пробежать, а не пройти зловещее поселение, но то, что он встретил после, привело его в состояние нескончаемого ужаса. Перед взором юноши открылась жуткая картина. Это было похоже на лес, но только состоял он из гигантских осиных жал. На каждом были нанизаны люди: мужчины, женщины, старики, даже дети, на лицах застыли гримасы нескончаемого страдания. Причем все эти люди не были мертвы, их нанизали на жала живыми обрекая на вечные страдания.
Юношу вырвало, такое уж точно бегом не пробежишь, неизвестно, сколько еще может простираться этот лес боли и страдания. Он шел и шел мимо бесконечных жал с нанизанными людьми, моля о помощи своих богов, вопли несчастных терзали уши.
Когда этот кошмар, наконец, закончился, юноша увидел огромный камень, на котором, свернувшись, дремало невиданное чудовище, в гротескных чертах угадывались черты и человека, и животного одновременно, казалось, оно спало, мохнатые бока вздымались в тяжелом сонном дыхании. Из непропорционального тела выдвинулась голова, совсем не человеческая, более похожая на голову собаки. А когда создание поднялось над камнем на шести непропорциональных ногах, это и впрямь оказалось чем-то вроде гигантского пса, впрочем, сочетающее в себе и черты иных животных.
Подумав, что это верно какой-то местный бог, юноша склонился в поклоне, создание было так огромно, что вмиг проглотило бы его, но создание оказалось всего лишь псом богини Маршаны, она и сама не замедлила явиться.
– Тихо, тихо Хэйг, – прогремел голос, пригвоздивший создание к земле, ибо тот уже оскалил жуткую пасть на чужака. Моршана была огромна. Она возвышалась на уровне самых высоких деревьев. Доносился только голос. И Юзель про себя так молился, чтобы ограничиться только слушанием голоса, и не увидеть истинное лицо той, которая приходит неизбежно.
– Эй, – окликнул его почему-то девичий голосок, тонкий, нежный. Юзель обернулся, тоненькая хрупкая красивая молодая девушка, стоя за спиной, манила его. Она засмеялась.
– Я приняла этот облик, более привычный людям, – сказала девушка, – участь смерти – пугать, но тебя я пугать не хочу, и забирать не хочу, вон сколько тебе подобных в моем саду, а ты должен жить, потому что тебе дан шанс спасти угасающий мир богов.
Произнеся эти слова, прекрасная девушка растаяла в воздухе. На ее месте вновь возникла исполинка в черном. Капюшон только на единый миг показал юноше череп с горящими огнями в пустых глазницах, а Юзель уже мчался к границам владений Моршаны, в висках билась только одна мысль: «Это смерть! Сама смерть! Быстрее, быстрее отсюда!»
Вслед доносился громовой лай адского пса и ударяющий в спину тугим потоком ветра смех демоницы.
Не помня себя, Юзель пересек условную границу владений богини и упал, тяжело дыша, на камни, которые сменили мир смерти, целиком покрытый мхом. Отдышавшись и в последний раз оглянувшись на затерянный мир боли и смерти, юноша пересек каменную гряду и наконец увидел цель своего путешествия – спящего змея Хала Халгада. Он был огромен, юноша видел массивную голову спящего монстра, но насколько простиралось его тело, понять было решительно невозможно. Может, оно даже опоясывало всю землю, по крайней мере старейшины, пославшие его сюда, утверждали именно так. В котомочке нетерпеливо зашевелился маленький бог, но Юзель прижал ее к своему боку, успокоил:
– Не время, ждем пробуждения Разрушителя.
В ответ котомочка сердито пихнула его в бок, юноша даже рассмеялся.
– Хал Халгад так огромен, – тихо сказал он, – что вряд ли заметит меня, муравьишку, а вот тебя точно заметит. В ожидании пробуждения змея юноша решил хорошенько выспаться и, найдя укромное место среди валунов, мгновенно уснул. Проснувшись, юноша обнаружил, что маленький бог выбрался из котомки, и сидит напротив на плоском камне, терпеливо ожидая пробуждения хозяина.
– О, сколько же я проспал?! – воскликнул юноша.
– Достаточно, – ответил бог. – Не всё тебе сказали пославшие, есть испытание. Ты должен заглянуть в глаза самого страха, приблизиться к Халгаду, и разбудить его должен ты, иначе пророчество не сбудется.
Юноша бросил взгляд в сторону исполинского змея.
– Но он так огромен, я со своими размерами просто ничего не значу для него, он, верно, меня и не заметит.
– Сделаешь это, и в битву вступлю я, – ответил маленький бог, ступай же, ибо час исхода близок. Юзель в последний раз оглянулся на одобряюще кивающего божка, вздохнул и решительно направился к спуску в ложбину, туда, где всё было горячим от дыхания змея стихий.
Остановившись недалеко от головы змея, которая была величиной как небольшая скала, а закрытый веком глаз – величиной с небольшое озерцо, он увидел, что борода Халгада целиком состоит из клубка ядовитых змей. Переплетаясь, они, издавали такое зловещее шипение, что резало уши. Постоянно капавшая с их пастей ядовитая слюна образовала мертвый водоем из яда, но делать было нечего.
Юноша, изготовив меч, врубился в это ядовитое сплетение, змеиные головы полетели в разные стороны, только так можно было разбудить монстра. Порубив змеиные головы, юноша отошел в сторону, огромное веко, вздрогнув, начало открываться, вертикальный рептилоидный зрачок замерцал, он впервые открылся, возможно, чуть ли не со времен сотворения мира.
– Как ты посмел?!! – прогремел голос, похожий на раскат грома.
А в это время юноша уже мчался в сторону каменной гряды, неизвестно на что надеясь.
Земля задрожала, первые же потуги змея после пробуждения привели всё в немыслимое движение. Земля тряслась, камни, большие и малые, летели. Разломы как юркие змеи неслись вслед за юношей, силясь поглотить его.
На бегу юноша ухитрился оглянуться, в клубах и хаосе накрывших все вокруг туч пыли и камней, больших и малых, угадывались очертания змея, вздымающегося вверх, если он ударит хвостом, будет совсем худо. Но юношу ждал куда больший кошмар, в хаосе запущенной разрушителем стихии, рассекая пылевые облака и превращая в крошево летящие беспорядочно камни, вослед за ним мчался сам змей, разъяренный как никогда.
Ни при каких обстоятельствах человек не должен был будить его, от сотворения мира это предназначалось богам, выходит, началось, положено начало крушению старого мира, и он никогда не станет прежним.
Вот и каменная гряда, где должен его ждать маленький бог, он почти добежал, но жуткая пасть змея вот-вот поглотит его.
– В сторону, Юзель!
Маленький бог, теперь выросший до невероятных размеров, поднялся над чертой каменной россыпи, готовый встретить врага. Теперь они приблизительно были равны с Халгадом в размерах. Юзель резко бросился в сторону, ему стало понятна тактика друга: из-за размеров змею не повернуть ни вправо, ни влево, только по прямой.
Юзель успел увернуться и отбежать на сравнительно безопасное расстояние, относительно безопасное, конечно. Тучи камней, песка и пыли долетали и сюда, земля дрожала.
Юноша со своего места с ужасом наблюдал за невиданной схваткой, шестирукий исполин величиной со скалу сошелся в поединке с самым страшным чудовищем, которое мог только представить человек.
Сцепившись, исполины подняли в небо такое количество пыли, камней, крошева поломанных деревьев, что дневное небо стало превращаться в ночное.
Под дерущимися гибли раздавленные несчастные животные, стремящиеся убежать от накрывшего их кошмара. Земля шла разломами, и крупные твари, медведи, тигры, бизоны падали в них безвозвратно, издавая предсмертные вопли.
Сам Юзель еле держался на ногах, вцепившись в крупный валун, к счастью, туда, где он был, колебания земли, долетали слабее.
Змей обвил противника тугими кольцами, силясь задушить его, но бог северных земель был достойный противник даже для такого монстра как Халгад, он всеми своими шестью могучими руками разжал смертельные кольца змея и нанес сокрушительный удар по его голове. Змей, получив такой удар, откинулся на скалы и на некоторое время затих, но, конечно, остановить его таким образом можно было лишь на время.
Стихия временно утихла, стало тише.
– Беги, Юзель, как можно быстрее беги отсюда! Спасай свою жизнь! – проревел голос сокрушителя Халгада, и Юзель послушался, побежал. Так быстро он никогда не бегал, но толчки земли вновь докатились до него, змей быстро очнулся, юноша на миг оглянулся, два исполина вновь сошлись в смертельной схватке.
Юзель достиг безопасной площадки в скалах, откуда можно было наблюдать за исходом схватки, гряда колебалась, но не так сильно, как там, на месте битвы, юноша боялся, что Сокрушитель проиграет, тогда всему конец.
Змей поколеблет все земли, если не всю землю, погибнет много племен, очень много.
Юзель широко раскрыл глаза, он, кажется, привык ко всему, но змей и Бог-Сокрушитель всё увеличивались и увеличивались в своих размерах, даже самые высокие скалы были для них уже нипочем, они в пылу схватки просто крошили их в мелкую пыль.
– О Боги! Явитесь, – от отчаянья воззвал Юзель, – если вам еще не всё равно, что станет с этим миром, и с теми, кого вы сотворили!
На глазах юноши привычный мир превратился в хаос, начал рушиться, бездна и силы тьмы также, как он, ждали исхода схватки, но верховные боги не торопились вмешиваться.
Юзель будто внутренне слышал издевательский громоподобный смех богини Моршаны, она ждала. Ждала, дабы пополнить свою коллекцию тел, нанизанных на осиные жала.
– Мало тебе?! Мало?! – крикнул Юзель с гневом в вертящуюся пустоту, за которой пряталась богиня. И вдруг внезапно эта, казалось заполнившая всё пустота внезапно рассеялась, и Юзель увидел себя в окружении тех самых богов, что и послали его сюда с данной миссией.
– Вы пришли наконец, – выдохнул Юзель. Двенадцать исполинов возвышались над юношей. Двенадцать исполинов древнего мира, некогда держащие в своих руках всё, а теперь готовящиеся уйти за далекую грань миров. Верховный бог приблизил юношу на ладони к своему лицу, юноша рядом чувствовал себя простой мошкой.
– Мы погрузим Халгада в многовековой сон, – произнес бог, – под землю, но сон его не будет вечным, когда-то он пробудится. Чтобы люди через много веков могли с ним бороться, мы поместим твоего маленького бога в сердцевину срединных земель, в тайную пещеру. Когда змей проснется, люди смогут его призвать на борьбу.
– Да, это разумно, – согласился Юзель. Верховный бог с невиданной высоты аккуратно опустил Юзеля на землю, она больше совсем не колебалась. Юзель смотрел в сторону схватки змея и северного бога.
Это было невероятно, но оба как в остановленном мгновении застыли в воздухе прямо в момент битвы.
В мгновение ока змей исчез, Юзель даже моргнуть не успел.
– Теперь он под землей, – сказал большой бог, – возьми своего божка и помести в ту пещеру, которую тебе укажут, а нам пора туда, за грань миров, наше время истекло. Боги, чуть отступив от Юзеля, растворились или рассеялись в окружающем пространстве, юноша, вздохнув, увидел, что вновь уменьшившийся божок лежит на его руках.
И вновь юноша отправился в весьма далекий путь, пересекая бурные реки, высокие горы да водоемы, и долгий путь привел его в срединный мир, где в глубокой пещере спрятал он божка северного народа, единственного, способного противостоять Халгаду. Но более окрестностей пещеры юноша не покинул, на родину вернуться не захотел, остался до смерти жить у пещеры, оберегая ее и попутно создавая великую книгу таинств. После смерти Юзеля его дети также поместили книгу в пещеру.
Тайное знание о том, где находится пещера, передавалось из поколения в поколение, но только избранным.

***

Путь Екатерины и Федора с таким необычным проводником лежал как раз в эту пещеру, чтобы взять с собой северного божка к месту пробуждения змея. А в книге таинств как раз было записано, как пробудить великого Сокрушителя и не попасть под его гнев. Зверек привел их к пещере, скрытой среди бурной растительности Уральского глухого мрачного леса.
Шестирукий божок стоял на некоем постаменте и был изображен с закрытыми глазами. Перед ним как раз в очень потертом переплете лежала Великая книга таинств. Зверек указал лапкой на нее, прошипел, что именно понять было трудно, но Катерина вдруг приняла это как призыв открыть великую книгу.
Моршана не ушла вместе с иными богами за грань миров. Ей в этом не было особой надобности. Искусно спрятав свой жуткий сад здесь же на земле, укрыв прочной завесой его далеко простирающиеся пределы, богиня продолжила собирать свой урожай тел, нанизанных на осиные жала. Но теперь она жила в Нави по соседству с несколькими также не пожелавшими покинуть землю иными божествами. И конечно богиня ждала, много веков ждала своего часа, когда подошел смертный момент старца Юзеля, Моршана не замедлила явиться.
Да только Юзель просто рассмеялся в пустые глазницы черепа Моршаны, рассмеялся и отошел в вечность в вечный покой. Богиня вернулась в свой замок мрачная как туча и долго обдумывала ситуацию, затаившись в покоях. Знание как освободить змея стихий не давалось ей, как бы она ни билась. Между тем на земле сменялись времена, эпохи, одни народы исчезали, другие нарождались, подошло время, когда сошедший с небес Иисус Христианский бог актом своей гибели произвел суд над тьмой, и о Моршане человечество уже вспоминало как о древней легенде, поросшей диким мхом. Тогда богиня призвала мастера темных легенд, так называли одного из древних языческих богов, не ушедшего с земли, как и Моршана.
– Люди как умирали, так и умирают, – сказала она, – но более это не в моей власти, жизнью и смертью владеет теперь их Христианский Бог, и наша роль просто прятаться за ширмой тьмы, нанося ненавистному человечеству точечные удары, но я более не хочу вечно прятаться.
– Я помогу тебе, – скрипучим голосом ответил мастер и протянул Моршане изготовленную из глины статуэтку женщины, похожую на царицу.
Моршана замерла, с благоговением разглядывая фигурку с телом из темной глины и головкой, сделанной из белой, совсем без определенных очертаний лица. Фигурка была изготовлена великолепно, но самой Моршане стало от нее не по себе. – Сама ты заперта здесь заклятием, – сказал он, – но разбей статуэтку в пыль, и ту пыль развей над водными поверхностями, да над зеркалами, когда люди их изобретут. Та, что будет приходить из зеркал и отражений на их призыв, станет вечным проклятием человечества. Проклятием, что останется с ними до скончания времен, проклятием женщины с бледным лицом.
– Спасибо, – произнесла Маршана, – я сделаю это, я отомщу человечеству, хотя бы даже так. Спасибо, мастер!
– Это еще не все, – ответил мастер, – вот помощник ей, клоун мертвых, шут, за веселым обликом которого таится вечная мертвая пустота.
Мастер протянул Моршане вторую статуэтку.
– Боюсь, эти двое будут вечно делить власть, – с горечью произнесла Моршана. – Да пусть бледноликая властвует над ним, используя в темных делах, но все же следует поместить его в мир, что недоступен человечьему пониманию. Имя ему нарекаю Оригамус, и участь его – вечная охота на детские души, пока какая-либо душа не станет тюрьмой для него. Моршана бережно поставила фигурку шута на полку в своем доме до поры до времени. Мастер, откланявшись, ушел, и вскоре Моршана всё сделала, как он сказал, рассеяв пыль от статуэтки бледноликой царицы над водами. Невиданное зло, лютое и беспощадное, ожило в бликах водных отражений, в поверхностях всех зеркал, когда они были созданы человечеством.
Но змей стихий Хал Халгад всё еще мирно спал глубоким сном, в недрах земли, не подозревая, что у него появились столь беспощадные брат и сестра, таящие лютую ненависть буквально ко всему роду людскому. Каждая погубленная бледноликой, и Оригамусом душа, неважно кого, ребенка, старика, мужчины прочно приближала пробуждение грозного монстра.
Мир, уже столь изменившийся, за пять тысяч лет обросший технологиями и прочими атрибутами беспощадной цивилизации, и не подозревал, что вскоре станет свидетелем эпической схватки невероятных существ, которые сойдутся в битве за саму глубинную суть человечества. Федор, вовремя догадавшись, не дал Катерине открыть книгу, опередив, оттолкнул ее. – Ты чего? – воскликнула девушка. Федор молчал, с ужасом смотря, как недобро оскалился странный зверек, хотя, может, ему это показалось. – Все обман, – произнес он, – открыв книгу, ты бы ослепла. Забираем божка и книгу. Нужно лететь, на месте разберемся.
За пещерой послышался звук приземлившегося вертолета, прилетел он весьма оперативно. Вертолет взмыл над бесконечным покрывалом уральского леса, устремившись в сторону аэродрома, оттуда предстояло вылететь всем в Екатеринбург. Пальцы Федора как величайшую драгоценность сжимали сумку, где лежали божок и книга. Но ему постоянно казалось, что сумка шевелится. Не пробудился бы древний бог в воздухе! Это было бы скверно.
Пилот, ведший вертолет, вдруг повернулся ко всем с безумным взглядом:
– Приборы! Приборы взбесились! – в диком ужасе кричал он, – они не слушают меня! Дед Ермолай, опираясь на палочку, провожал взглядом вертолет, подбежал зверек, который, потерявшись о ногу, мгновенно принял жуткое очертание богини Моршаны. Ермолай потек формой тела и тоже трансформировался в клоуна, шута с белыми глазами провалами без зрачков, приветствуя хозяйку. – Настоящий Ермолай мертв? – спросила шута Моршана. – Если дело сделано, уходим быстро за грань, пребывание в реалии опасно.
– Мертв, – голосом, не выражающим никаких эмоций, произнес шут. – Хорошо, – Моршана стукнула посохом об землю, они хотели остановить Халгалда но, оказавшись рядом, северный бог пробудит его вновь для решающей битвы, цель достигнута. Моршана стукнула посохом, вертолет, резко накренившись, пошел к земле, еще удар посохом и, перестав падать, лег вновь на свой курс, направившись в сторону Екатеринбурга. – Знайте свое место людишки, – злобно произнесла богиня.
 
Часть вторая. Пришествие

Екатеринбург. Праздник. Небоскреб Высоцкий

Пробуждение змея

Дмитрий впервые чувствовал себя прилично после недельного запоя. Он ужаснулся, видя, во что превратилась квартира: пыль, горы пустых пивных банок. Не раздумывая, он сразу приступил к долгому наведению порядка, закончив, взялся за себя, побрился и приготовил чистую одежду, тем более вовремя вспомнил, что бывшая жена с дочерью сегодня будут праздновать в «Высоцком» окончание Варенькой школы.
А там параллельно ещё некий праздник, и нужно было успеть купить билет на небоскреб, он нервничал, торопился, рубашку одел наспех и такси вызвал не самое дешевое, но, однако, выйдя на улицу в водоворот майского города, плавно успокоился. Вера в хороший исход их с женой семейной драмы овладела и придала бодрости. На удивление и пробок на пути не особо встретилось, точнее одна была, но уже перед самым приближением к «Высоцкому». И он, расплатившись, начал продвижение к входу, что оказалось весьма нелегким делом, потому что площадь перед «Высоцким» была заполнена народом.
Он вспомнил, что как раз сегодня день города, попасть внутрь башни будет весьма непросто, бывшая жена, верно, все заказала заранее, она практичная, и дочь тоже пошла характером в нее. Начав продвижение к входу, Дмитрий совсем неожиданно столкнулся со странной молодой парой, парнем, одетым в костюм шута и девой лет двадцати, одетой в готическое платье.
– Куда прешь?! Ослеп! – прорычал парень таким злым голосом, что окружающие их дети шарахнулись в сторону. Дмитрий, который не был конфликтным, по сути, молча, смотрел в глаза парня, которые были наполнены первобытной затягивающей яростью, в эти глаза можно было запросто провалиться без возврата.
Но Дмитрий очнулся, и смог прервать злобный гипнотизм ужасающего взгляда. – Простите, – тихо произнес он. А девушка, чей взгляд, кажется, был еще более страшен, вдруг отодвинула парня, притом-таки весьма властно, и обратилась к нему. – Вижу, тебе внутрь нужно? С женой с дочкой помириться… – улыбнулась она, правда, улыбка та тоже была невероятно фальшивой и даже жуткой.
– Попасть внутрь уже нереально, – вздохнул Дмитрий, – права была жена, я неудачник.
– Ну-ну, – девушка шутливо подняла палец, – ты паранорм, я сразу определила, вы, люди, к сожалению, давно утратили знания о собственном предназначении. Если готов нас выслушать, отойдем в сторону от толпы.
Он согласился, нутром чувствовал, что эти двое совсем не просты, и хотя на какую-то долю секунды страх брал свое, он чувствовал что эти двое могут дать ему нечто невероятное. Встреча явно была не случайной. Они отошли в тишь одного из скверов, отсюда громада «Высоцкого» хорошо смотрелась, как и окружающие его толпы народа, что всё пополнялись вновь пришедшими горожанами.
Парень-шут тут же, отойдя, сделал вид, что он не причем, молча и нервно курил сигарету, выпуская красивые колечки дыма.
– Не обращай внимания, – рассмеялась дева. – Он за всю жизнь столько молодых девушек скушал, совесть мучает. Шутка. Ладно, к делу. Глаза закрой.
Закрыв глаза, Дмитрий почувствовал холодное прикосновение рук девы к вискам, и тут же всё тело словно пронзил электрический супер-разряд, прогнувший его тело дугой.
Он увидел за считанные секунды всё: боль, мрак, хаос и небоскреб, стираемый в порошок гигантским змеем, но самое страшное пришло следом, и он не выдержал, закричал. Сцена гибели дочери, пронизанной арматурой насквозь и бегающая среди хаоса разрушений жена заставили его прервать поток видений.
Он схватил деву за руку и громко закричал:
– Мне нужно туда! Нужно туда!
Дева отвела его руку, ее прикосновение пронзило холодом от пят до макушки.
– Наберись терпения, жди, – не терпящим возражения тоном произнесла она.
 Варенька
Площадь перед «Высоцким» до такой степени была загружена транспортом, и народом что таксист откровенно занервничал и виновато оглянулся на своих прелестных пассажирок. – Дальше не надо, – произнесла Анюта, протягивая таксисту купюру, – не выберетесь, день города не шутка.
– М-а-а-м, – заканючила Варенька, – как я в таком платье-то? Сюда еле влезла.
– Прорвемся, дочь, наши, наверное уже ждут тебя у входа.
У центрального входа их встретила учительница Вареньки и несколько девочек из класса.
– Варя, Варюшка, боже, да какая ты красавица, – галдели девочки, – платье, какое!!!
– Всё, поднимаемся, – осадила их учительница, – время ограничено, танец еще прогнать нужно, не забыли?
– Как забыть, – улыбнулась Анюта, – Варенька неделю этим ожиданием жила. Лифт поднял их в зал ресторанчика, снятого для празднования выпускного, зал буквально взрывался буйством красок на платьях девочек.
– Варенька, Инна, – спросила учительница, – вам, может, сразу к танцу переодеться?
– Да, давайте, – согласилась Варенька. – Мам, занимай место за столом, празднуй, я пошла.
Варенька и Инна вернулись и подсели за тот столик, где сидели их мамы, музыка гремела немыслимо, все танцевали, зал кружился в разноцветье красок, ритмов и всеобщего веселья. Вскоре Инну увлек парень к себе в пару, к Вареньке подходили одноклассники, но она не захотела. Репетиции танца за неделю и так вымотали. Внутри неё внезапно все чувства пришли в беспорядочное движение. Гремела музыка, и все модные ритмы, шум от одноклассников за столиками, звон бокалов, смех подвыпивших взрослых – она прекрасно всё слышала, но это пересиливала волна черного сосущего изнутри предчувствия.
Скоро ведущий вечера объявит ее танец, сердце сжалось в комок.
– М-а-а-м, – протянула Варенька, – тут что-то произойдет, уйти бы нам. Ее головку свербел потусторонний, прямо-таки Марсианский гул, приходящий снизу с основания, из того, что явно находилось под «Высоцким» глубоко внизу.
Но отменять обещанное, в данном случае танец, было не в ее правилах. Она всё сильнее чувствовала, как нечто поднимается из глубин земли. Еще немного, и сокрушительный удар снизу посеет хаос и смерть. И весь этот кажущийся незыблемым «Высоцкий» превратиться в помесь из стекла и бетона, превращая плоть людей, пока не подозревающих ни о чём, в пыль.
Первый взмах руки после секундного раздумья и первый такт начавшегося танца, первый полуоборот, движение навстречу партнерше, распущенные волосы пляшут по плечам. Танцовщицы заворожили зрителей с первого мгновения, и вот всё внимание зала устремлено лишь на девушек, семьдесят человек, пребывающих в зале все внимание обратили лишь на них, замерев в восхищении признания.
А Варенька, набирая обороты танца, в кружении уже была готова встретиться с тем самым неизбежным внизу, она понимала, что гибель одноклассников, мамы, людей, празднующих день города в соседних залах небоскреба не предотвратить. Если только не поможет высшая сила. В безумном завихрении танца она не сразу поняла, что пол начал проваливаться, их танец напоминал замкнутое на само себя кольцо, и в этом кольце под ногами девушек внезапно изломанной змейкой побежала, разрастаясь, трещина.
Стены вспучились и лопнули, выстрелив безумным залпом, состоящим из помеси пластика, кирпича и арматуры. Зал сразу взорвался паникой, открылся зияющий пролом в бездну из двадцати этажей, и самое страшное, что уловила Варенька в хаосе развернутого ада, что причиной разрушения было нечто живое, поднимавшееся снизу. Варенька, огибая пролом, кинулась к подруге, та стояла на другом его краю, но видимо было поздно, глаза были расширены от ужаса, изо рта хлестала кровь, коварная арматура, словно в насмешку вошла прямо в распахнутый ворот блузки, пронзив девушку насквозь.
Варенька, уклонилась от крошева кирпичей, уже было подбежала к ней, но сотрясший здание толчок увлек ее подругу вниз, не оставляя шанса. Варенька пробиралась к столикам почти вслепую, пролом мгновенно разрастался, пожирая гостей выпускного, которые с воплями падали вниз. Взвившиеся темной тучей клубы пыли забили девушке всё: глаза, рот, уши, нос но она будто интуитивно пробиралась к столикам, внутри билась лишь мысль о маме, жива или нет, а пролом бежал за ней, будто хищный пес, не желая оставлять шанса на жизнь. Но желание бороться за нее пересиливало всё. Площадь перед «Высоцким» была загружена народом, праздник был в разгаре, и в пылу веселья для всех стало неожиданностью, что земля нешуточно вдруг вздрогнула, подняв в воздух машины, людей, торговые ларьки, а небоскреб стал складываться на глазах как карточный домик, ад открылся в единый миг. Дмитрий, наблюдая это, остолбенел от ужаса.
Дама вмиг обернулась огромнейшей черной птицей с мощными крыльями.
– Прыгай, – крикнула птица человеческим голосом, – дочь твою еще можно спасти, да пригнись, через стекло и пыль полетим. Дмитрий не стал раздумывать, запрыгнул на птицу, уткнул голову в густые перья шеи. Птица как таран врезалась в плотно укутавший небоскреб черный туман, состоящий из пыли и мелкого стекла, она отважно пробивала путь собой. – Хал, Хал бушует внизу, – вещала птица, – свершилось второе пришествие, что будет, когда он поднимется весь, ты не представляешь!!! Дмитрий лишь на миг приподнял голову и ужаснулся, громадный небоскреб рушился, осыпался градом стекла, зрелище было страшное. Птица почувствовала его ослушание и истерично прикрикнула. – Голову спрячь! Потеряешь! Я пролечу через стекло! В следующий же миг птица протаранила мощное стекло даже без всяких усилий.
Вареньке чудом удалось пробраться до места, где стояли столики, все вокруг дрожало и осыпалось, пролом, увлекший в себя всех ее одноклассников, остановился, хотя надолго ли? Вскоре она нашла маму, ту раздавило плитой, узнала ее по ногам, по туфлям, но рвущееся изнутри рыдание сдержала, нужно было беречь силы для борьбы за жизнь.
Варя с пяти лет занималась танцами и гимнастикой и привыкла бороться, ей как никогда хотелось жить. Тряска на некоторый момент прекратилась, девушке показалось, что она осталась совсем одна в обезумевшем мире, стояла невыносимая духота, она распахнула ворот блузки до двух пуговичек снизу.
Всмотрелась в окружающее. Вокруг лежали мертвые, те, кого не забрал пролом, тишина – это, конечно, предвестие ещё более страшного, невероятно страшного.
Она подошла к самому краю пролома и решилась взглянуть вниз, оттуда из бездны на нее смотрел глаз, огромный глаз рептилии величиной с три футбольных поля. Она без сомнения, потрясенная, упала бы в пролом, но некто подхватил ее, оттащив от пропасти. Девушка похолодела. Руки спасителя были ледяными, будто это был оживший мертвец, более того, эта рука похотливо шарила по ее груди.
Варенька взбрыкнула, и тут же незнакомец безжалостно швырнул ее на стену. С трудом приподнявшись, она увидела настоящее чудовище. Это был клоун с глазами без зрачков, в темно-синем трико с помпонами в виде детских голов, в рыжем парике. Клоун сделал произвольное движение к ней, пальцы рук шевелились, словно отдельные змеи, она обмерла, страх затопил всё внутри, всё…
В тот же момент пролом взорвался, и их обоих швырнуло в разные стороны, змей поднялся из глубин преисподней, окончательно превратив «Высоцкий» в хаос стеклянной пыли.
Змей их не заметил, он был для этого слишком велик, протаранив внешнюю стену, он устремился наружу, его целью был город, обреченный превратиться в мелкую труху. Но остальная часть змея поднималась из пролома, и конца ему не было. Чудом Варенька еще удерживалась на островке бетона, притом что все остальное осыпалось в открывшуюся бездну. Она боялась лишь одного – что клоун не упал вниз, и ее опасения подтвердились, подняв глаза, она похолодела, чудовище парило в воздухе над ней, было понятно, он не отстанет. Тогда отчаявшаяся, но не собиравшаяся сдаваться девушка нащупала на полу кусок острого стекла.
– Хал Халгад пробудился по пророчеству, чтобы разрушить мир, – вещала птица по ходу полета, – Оригамус же, древний демон растления по договору должен встретить момент его прихода кровью девственницы, и это именно твоя дочь...
– Кто ты сама такая? – выкрикнул Дмитрий, глаза его расширились, когда он увидел гигантского змея и сотворенный им хаос, они как раз зависли над всем этим кошмаром.
– Смерть я, матушка смерть, но некогда, потом, он сейчас скушает дочь твою, держись!
Птица ухнула вниз в водоворот хаоса, он сразу прочувствовал, что такое стеклянная пыль.

Последняя битва

Те немногие, что еще оставались вблизи площади, стали свидетелями, как вся громада «Высоцкого» превратилась в киловатты стеклянного взрыва, и над переставшим существовать зданием взметнулась тень фантастической твари из древних кошмаров человечества.
Площадь взорвалась, в воздух поднялись автомобили, столбы, вырванные с корнями деревья, люди разбегались в панике, но вспоротая змеиной головой земля разломами настигала их, увлекая под землю. Воздух вмиг потемнел от летевшей бомбить аномалию авиации, вертолет, везущий древнего божка для битвы со змеем, летел где-то в конце этой колонны.
 За час до выхода змея через «Высоцкий»
Вертолет приземлился и, едва винты успокоились, Федор и Екатерина выскочили навстречу встречающим, причем Федор так крепко прижимал сумку к груди, словно боялся потерять содержимое. Начальники и командиры оперативного штаба дружно шагнули им навстречу, козырнули, их ожидание было слишком долгим.
– Капитан, – сразу обратился Федор, – отзовите авиацию, она бесполезна, победить аномалию сможет только это, – хлопнул по сумке.
– Авиация все же будет вас сопровождать, – ответил полковник, – указание сверху, весь Урал трясет, маленькие города рушатся на глазах всего мира, скажите, что это – Апокалипсис?
– Эта древняя языческая тварь так велика, что если голова здесь в Екатеринбурге, то хвост параллельно сметет такие города как Челябинск и Магнитогорск, увы, больших жертв и разрушений не избежать, – вмешалась Екатерина.
– Она права, времени нет, – подхватил Федор, – мы вряд ли спасем от больших разрушений Екатеринбург, но другие города, мы вас уверяем, пострадают меньше, времени нет, вылетаем к «Высоцкому». Люди, надеюсь, эвакуированы, полковник?
– Нет, – дрожащим голосом произнес полковник, – сами поймите, на уровне правительства нам никто не поверил, мы, немногие, действуем на свой страх и риск. Сумка в руках Федора задергалась, забилась. Впрочем, высокое начальство на всё это смотрело с недоверием в глазах. В сопровождении авиации вертолет вылетел к «Высоцкому».
Федор и Екатерина были уверены, что людей в здании и вокруг него не будет, но как же они жестоко ошибались, площадь перед зданием была объята праздником.
– Теперь жертв точно не избежать, – печально вздохнула Екатерина.
Федор распахнул сумку, божок выбрался наружу, похожий на экзотического зверька, глубоко вздохнул, почувствовав волю.
– Тебе предстоит прыгнуть вниз, – кратко произнес Федор.
– Дело привычное, – отозвался божок. – Что ж, глянем, каков он, этот ваш современный мир, стоит ли его спасать.
– Однозначно стоит, – отозвалась Екатерина, как женщине, божок казался ей забавным.
– Там внизу хаос, – крикнул из кабины пилот, – нужно поворачивать назад. Федор с Екатериной прильнули к иллюминаторам, с ужасом наблюдая, что творится с главным зданием Екатеринбурга. Уже на пороге люка, прежде чем прыгнуть, Божок обернулся, им показалось, он даже плакал.
– Я не прощаюсь, – произнес он и прыгнул вниз в бездну. Набирая скорость в бешеном полете до земли, он вырастал в размерах, ударился о землю, создав глубокую воронку, и поднялся из нее уже немыслимым гигантом, равным по силе и размеру Халу Халгаду, затем, расправив грудь, выпустил все шесть своих рук. Всей своей древней мощью он встал неодолимой преградой на пути языческого разрушителя, скоро должна была начаться самая великая битва на земле.
Пробив стену стеклянной пыли, птица вынесла Дмитрия к тому немногому, что еще оставалось от небоскреба, внутри мужчины все похолодело, тело змея всё поднималось и поднималось из бездны. Высотка рушилась, но островок бетона, чудом еще парил в воздухе, и на нем была распростерта его несчастная дочь, а поверх девушки, подавив ее волю, сидела жуткая тварь с торчащим из груди куском стекла. Дмитрий понял, что Варя сопротивлялась, он знал свою дочь.
– Оригамус, отпусти ее волей Богов! – выкрикнула птица.
– Да с каких это пор ты перешла на сторону человечества! – прошипела тварь, поднимаясь над лежащей девушкой.
– Держись крепче, – предупредила птица, – схватка будет нелегкой...
На глазах уже уставшего изумляться Дмитрия клоун с глазами без зрачков преобразился в подобие гигантской хищной птицы, бросившись в атаку на Моршану, которая еще столь недавно была его союзницей.
Птицы столкнулись как два самолета в таране. Варенька приподнялась на островке бетона, который пока не падал волею демона, застонала, она вся была в крови, блузка и юбка разодраны в клочья, но клоун, к счастью, не успел закончить инициацию.
– Дмитрий, прыгай с моей спины на бетон к дочери, – в пылу схватки выкрикнула птица, – я переброшу вас далеко отсюда через портал в безопасное место, иначе погибнем все!
В океане стеклянной пыли, оставшейся от небоскреба, две черные птицы сошлись в яростной схватке, но Дмитрий, не раздумывая, и не принимая в расчет ужасающую бездну под собой, прыгнул на всё еще неким чудом парящий островок бетона к дочери.
– Папка, папка, ты всё-таки пришел за мной, – произнесла она запекшимся ртом, и чудовищный кашель сотряс грудь. – Ничего, доченька, даже сама смерть вступилась за нас, мы будем жить! Моршана, прежде чем рухнуть в бездну, сраженная своим недавним вассалом, успела сотворить портал, который, накрыв Дмитрия и Вареньку, унёс их далеко от смертельного места в уральский лес. Оригамус, дьявольский клоун, обиженно взревел, но поделать уже ничего не мог. Моршана ударилась о землю, сбросила вид птицы и вновь обрела облик черной женщины.
 
Южный Урал. Город Магнитогорск. Около двух часов дня.
 Магнитогорский металлургический комбинат

Пузырящийся ручей плавки отразился в зрачке металлурга. Жидкий чугун побежал по желобу, играя бликами и фонтанчиками искр. Казалось бы, что особенного? Рабочий процесс, отработанный годами, только работающие в тот день металлурги особенно были горды, плавка была юбилейная, приуроченная ко дню рождения города. На верхних галереях толпились репортеры, фотографы, и множество высокого начальства. Огненный ручей заполнил желоб, устремляясь к перекрестию, где он раздваивается на поток шлака и непосредственно чистый чугун.
Высокое начальство всё чаще посматривало на часы и телефоны в надежде быстрее отвести положенное мероприятие и приступить к процессу заранее приготовленного банкета в честь юбилейной плавки.
– Тебе не кажется, что с литейным двором, что-то не то? – обратился один из высоких гостей к другому, – он будто вибрирует, движется...
– Говорил, тебе не пей, направляясь сюда, ах, черт, какой же жар от этой плавки!!!
Находящиеся внизу металлурги, занимающиеся непосредственно своим делом – выплавкой, привыкшие в рабочем процессе не отвлекаться ни на что, тоже ощущали вибрацию, идущую снизу литейного двора, но им нужно было сделать свое дело. А вибрация вдруг переросла в резкий гул, ударивший всем присутствующим по ушам и разорвав несчастным барабанные перепонки.
Присутствующие на галерее, ударившись в панику, давя друг друга, устремились к выходу из литейного двора, почти у всех из разорванных ушей хлестали фонтаны крови, зрелище было жутким. Кто-то успел всё же выскочить, но нескольких упавших затоптали. Несчастные металлурги даже понять ничего не успели, погибнув сразу, шансов у них не было, литейный двор взорвался. Нечто огромное поднялось из его глубин, превратив литейный двор в адову мешанину из кирпича и железа. Тварь взметнулась вверх, врезалась в огромный кран, и он вместе с крановщиком и ковшом буквально рассыпался на куски, обрушилась крыша.
Все мгновенно превратилось в хаос, но самое страшное – это нечто врезалось в саму домну, и легко, словно булку с маслом разрезало её пополам. Наполнение домны, вся эта огненная масса выплеснулась наружу, всё превратилось в пожар невиданных размеров.
Но хвост змея Хала метался среди бушующего пожарища так, словно бы намеревался снести с лица земли металлургический завод окончательно и безвозвратно. К сожалению, людям здесь уже места не было, в подобном адском пожаре выжить шанса не было ни у кого. Хвост змея взметнулся над превращенным в груды руин металлургическим цехом, на мгновение застыл, словно оценивая масштаб разрушения. А потом нырнул туда же, откуда пришел.
Бушующий пожар не причинял змею ни ожогов, ни боли, настолько он был велик. Голова змея по-прежнему рушила славный город Екатеринбург, а хвост задел Магнитогорск, причинив ущерб комбинату, и тут же устремился на Челябинск. Его мирные жители и не подозревали об опасности. Волна, поднятая хвостом змея в Магнитогорске, вызвала невиданное колебание земли. Все пожарные подразделения города спешили к месту пожара, но не доезжали, в извечно сейсмически устойчивой зоне началось страшное землетрясение. Рухнул один из самых старейших мостов Магнитогорска «Центральный», увлекая за собой десяток проезжающих в это время машин и два трамвая, в которых, к счастью, было немного народа, ибо до окончания смены, до часа пик оставалось ещё много времени.
Часы же приближающегося апокалипсиса начали свой адский отсчет, безумный отсчет.
 Отсчет к беспредельности
Переносясь в уральский лес, Дмитрий и Варенька оба ненадолго потеряли сознание. Дмитрий очнулся первым, первым порывом бросился к дочери. Та тоже пришла в себя, сидела на камне, зрелище было жалким, страшным. Одежда разодрана в клочья, грудь открыта. Дмитрий снял свою рубашку, протянул дочери, это было хотя бы что-то. – Тут ручей журчит неподалеку, пап, – сказала Варенька, – пойдем, умоемся. – Иди, иди, дочка, я позже, отмойся хорошо, – ответил он, – осторожна будь. Варенька ушла, а ему страшно захотелось курить, просто невыносимо, однако пачка сигарет в кармане брюк превратилась в размокшее месиво. Он с тревогой всматривался в сторону Екатеринбурга. Что происходит там? Какой по счету акт этой страшной драмы?
Но Варенька, пройдя полпути, вернулась:
– Не могу, папа, мне всюду мерещится это чудовище, и жить мне с этим до конца. И тут они оба застыли. В высоком ясном небе парило страшное чудовище из древних легенд – трехголовый Змей Горыныч, путь его был предельно ясен.
– На Екатеринбург полетел, проклятущий! – воскликнул Дмитрий. – Древние твари теперь восстают из небытия, давай, дочка, уйдем глубже в лес.

***

Божок выпустил все свои шесть рук, готовый отразить первую атаку.
Встав в полный рост, он оказался где-то на уровне двадцатого этажа ближайшего небоскреба. Голова Хала приближалась, она поднялась над площадью, над кубометрами пыли, укрывшей её. Увидев мерцание гигантского зрачка, божок, настоящее имя которого было Хлад, замер как вкопанный.
Глаз змея, его зрачок был похож на зеркало, отражающее ту самую запредельную бездну, откуда пришел монстр. Хлад сам был жителем неведомых человечеству сфер, но зрачок-зеркало, отражающий параллельный мир, напугал его, и первый сокрушительный удар Хлада пришелся именно по этому глазу. Удар, равный по силе воздействия нескольким десяткам бомб, отбросил змея на ближайшие жилые кварталы с множеством небоскребов.
Десяток жилых небоскребов осыпались, словно песчаные домики.
– Папа, там большой глаз, – растерянно произнес маленький мальчик, смотрящий в окно, в силу возраста он, конечно, мало что понял.
Хозяин богатой квартиры выронил кружку из рук, бросился накрыть собой ребенка. Панорамное окно открыло нечто страшное, а затем взорвалось гейзерами осколков, они засыпали мужчину, закрывшего ребенка сверху, полностью, но даже через них мужчина ощутил, как над ними сверху проноситься нечто страшное и огромное. Ребенок под ним шевелился, стонал. – Терпи, сынок, терпи, – произнес мужчина, сам уже ничего не понимая.
Тут же пол под ними обрушился, открылась бездна в пятнадцать этажей.
В этом безумном смертельном полете мужчина пытался спланировать свое падение так, чтобы ребенок остался жив, но на такое не дали шанса обломки рухнувшего небоскреба. Мужчина так и приземлился первым, но, к сожалению, гигантская плита, прилетевшая следом не дала шанса ребенку.
Удар божка заставил Халгада врезаться в жилой массив города, наиболее тяжко пришлось верхним этажам.
Группа молодежи, празднующая на плоской крыше двадцатого этажа день города, накачанная спиртным, даже не успела толком ничего понять. Лишь одна девушка, отказавшаяся пить, изумленно увидела, что на дом стремительно надвигается гигантская змея, и беды не избежать.
Змеиная голова рухнула на эту самую крышу, на молодежь и многоэтажное здание сложилась как песчаный кулич, в мгновение ока, превратив молодых людей в пыль. Юной студентке повезло, она рухнула вниз с обломками, ее полет к смерти был стремительным, но шанс на жизнь подарил ей сам змей. Изогнувшись, развернулся, пройдя ниже, чтобы вновь атаковать Сокрушителя.
Каким-то чудом или высшим провидением девушка упала на него, для змея её приземление было сродни даже не укусу комара. Уже с незримой наездницей он ринулся в атаку, несчастная пыталась удержаться, это было трудно, потому что змеиная кожа была абсолютно гладкой.
Девушка в ужасе закрыла глаза, великан с шестью руками, величиной с два приличных небоскреба, казался ей ещё более худшим кошмаром, чем змей-переросток.
До того подобных она видела только в кино по древним мифам. Над великаном как мотыльки парили вертолеты, но в данной ситуации они были бесполезны, их точечные выстрелы были для таких титанов словно комариные укусы.
Хлад все увеличивался и увеличивался в размерах, теперь его высота составляла не менее трех небоскребов. Змей выбрал новую тактику, он обвил, опутал великана, тугими кольцами в надежде задушить или откусить голову. Несчастная девушка катилась по спине змея, её падение в бездну было неизбежным, руки скребли гладкую кожу, но бесполезно.
Змей устремлялся вверх, её теперь ждал один путь – упасть со спины змея в разверстую пасть хаоса.
От места схватки титанов пошел гигантский разлом, он разрастался, увлекая в свою хищную пасть город. В него падали автомобили, пытающиеся спастись люди, блочные и частные дома. Триллионы кубометров пыли от разрушенных зданий накрыли город серой пеленой, видимость пропала совсем. Всю авиацию немедленно отозвали назад.
Черный смог, накрывший город и сотрясение земли увидели и ощутили в стороне и Варенька с Дмитрием, после чего углубились, ушли в Уральский лес. Надвигалась ночь. Титаны не прерывали свою эпическую схватку, причем один пытался спасти мир, но никому от этого не было легче.
На противоположном краю города, в относительно безопасной его части Екатерина стояла, прижавшись лбом к холодному стеклу, тлела сигарета. Федор подошел, обнял ее за плечи, но она отстранилась.
– Сколько жертв на нашей совести, Федя, мы должны были предвидеть.
– Ничего мы не должны были, – ответил Федор с досадой, это было, если хочешь знать, предопределено тысячи лет назад. Это фатум!
Молодой военный, приставленный к ним, вскочил, с испугом глядя на монитор:
– Вы должны это увидеть! у нас ещё один гость! Ещё одна аномалия!
– Я даже смотреть не буду, – произнесла Екатерина. – На сто процентов Змей Горыныч в помощь Халгаду будет жечь то, что тот не разрушит.

***

Студентка Галина сорвалась в смертельное пике, ее полет в пропасть смерти оказался столь стремительным, что она даже не успела произнести желанную молитву «Отче наш»… Тем неожиданнее было для нее, что она упала не в зев бездны, а в одну из подставленных рук Хлада. Как же он заметил её песчинку? Как сумел высвободить одну из рук опутанную смертельными кольцами змея? Но это случилось!

***

В дальнем кармане Дмитрия нашелся уцелевший коробок спичек. Уже практически в темноте ему удалось развести костерок. Вареньку знобило очень сильно, не спасло и то, что она села к костру совсем близко. Из всей одежды на ней его рубашка, порванная юбка, а на нем тонкая майка, укрыть девочку от цепляющего холода нечем. Он подсел, прижал дочку со всей силы к себе. Тепло отцовской любви согрело её мгновенно.
– Папочка, – тихо проговорила она, медленно произнося слова, видимо, взвешивая чуть ли не каждое слово, – я так боюсь тебя потерять, то, что происходит, за гранью нашего понимания. Что случилось?
– Если бы я сам понимал, – ответил он, посильнее прижав её к себе. Моршана-смерть перебросила нас сюда. Где-то там невиданные твари стирают в пыль наш родной город, если уже не стерли. И ещё этот клоун, Голливуд прямо, но, однако, это не Голливуд, это реальность.
Отец чувствовал, радовался: его кровиночка-дочурка, наконец, согрелась. Не телом, начала оттаивать душа, ведь отец, родной человек, рядом.
Варенька протянула ладошки к костру.
– Как вы с мамой познакомились? Ты никогда не рассказывал.
Слова дочери хлестко обожгли его, он ненавидел то далекое воспоминание, та первая встреча с юной будущей женой предопределила события, произошедшие с Варенькой. Отблески затухающего костра плясали в зрачках Вареньки, она ждала объяснения. И он начал рассказывать через боль, раздирающую стенки сердца.

***

Разрастающийся разлом увлекал Екатеринбург в огромнейшую бездну, дома богатые и попроще, в том числе исторический центр города ушли под землю. Военные высадились в попытке спасти гибнущий город, но их усилия были напрасны, они сами гибли в чудовищных пожарах, охвативших высотки. Виной тем пожарам стал ещё один доисторический монстр Змей Горыныч, обрушивший на уральскую столицу свою ярость. Огнедышащее чудовище не могли остановить военные, внизу город пожирали разломы, рождающиеся от безумной схватки двух древних титанов, сверху всё, ещё не провалившееся, сжигал трехголовый реликт. Шансов спастись у жителей города почти не осталось.
Хлад невероятным усилием разжал смертельные кольца Хала и сумел отшвырнуть его, стараясь бросить в сторону от уже разрушенного города. Земля под титанами весьма стремительно начала проваливаться, не выдерживая подобный вес, уже и сам змей, и Хлад изрядно выдохлись от напряжения битвы.
Отлетев от удара противника, Халгад как мотылек на булавку нанизался на шпиль телебашни, и глаза его начали медленно закрываться в предсмертной агонии.
Но тут произошло окончательное обрушение земли в разверстую бездну, в неё, даже не пытаясь спастись, ушел Хлад, а следом за ним начал постепенно проваливаться уже мертвый Хал Халгад. Понятное дело, будучи очень длинным, Халгад уходил постепенно, при этом, будучи нанизанным на телебашню он и её увлек за собой в свою языческую преисподнюю, причем с несчастными людьми, у которых не было, понятно, шанса спастись. Огромный разлом поглотил титанов, и тряска прекратилась.

***

Студентка Галина открыла глаза, обнаружила себя лежащей у края гигантской ямы или разлома. Её мысли долго не могли прийти в порядок. Каким образом он смог сам, уходя под землю, ещё и не прекращая сражаться, оставить её в безопасности? Все тело болело, девушка приподнялась, стало невыносимо страшно, город горел. Прямо перед ней находилась бездонная пропасть, обвал, поглотивший древних чудовищ. Однако наряду с этим она понимала, что ей дан невероятный шанс на жизнь, и она обязана это использовать, обязана жить, верить и, возможно, рассказать обо всем. Дальше Галя не поверила глазам, вроде бы ушедший под землю титан сидел у неё на животе, при этом уменьшившись в тысячи раз.
– Ну что, милая, не пора ли домой? – спросил Хлад.
Галя приподнялась на локтях с огромным трудом, голова была налита свинцом. – Согласна, пора, но города то больше нет. Тут она услышала шум лопастей, над ними завис вертолет. Федор и Екатерина бежали к ним. На месте схватки титанов зияла огромная воронка.
– Хлад, ты здесь? Девочка, быстро в вертолет, змей погиб, но бесчинствует другое чудовище, Змей Горыныч. Они все сели в вертолет, причем Хлад в маленьком виде не слезал с рук Гали. Екатерина улыбалась, глядя на эту умилительные сцены. Но внезапно Хлад помрачнел и спрыгнул с рук Гали.
– О, как же мы ошиблись! – крайне эмоционально произнес он. – Халгад погибнуть не может, он прямое воплощение природной стихии, в его лице не языческие боги, а сама природа мстит человечеству.
Вслед за его словами вертолет сотрясло, древний змей восстал из разлома, взметнувшись вверх, он стал ещё яростнее, ещё страшнее.
– Улетайте, спасайте свои жизни, – произнес Хлад, – тогда было предвестие ада, а теперь ад развернется в полную силу. Он вновь выпрыгнул из вертолета, оставив новоприобретенную подругу в печали. Вертолетчик взял курс на военную базу. Екатерина с ужасом смотрела сверху на почти уже стертый город.

***

– Дочь, я расскажу, – ответил он, – но давай поспим, честно, сил нет. Дмитрий уснул мгновенно. Варенька села близко к костру, спать не могла, казалось, тот монстр придет именно во сне, как жить теперь с этим, как жить? Вареньке мучительно хотелось, есть, но будучи дочерью сильного отца, она терпела. И вдруг она увидела пробивающийся через лесные заросли свет, испугалась, но встала и, раздвинув кустарник, увидела идеально круглую полянку и аккуратный бревенчатый домик на ней. Она поспешно разбудила отца.
– Папа, там, что-то не так. Пойдем, посмотрим, вдруг там ловушка клоуна! Дмитрий, вздохнув, подчинился, они прошли через заросли на странную поляну. По мере продвижения заросли становились все гуще, тернии, колючки рвали и без того обветшалую одежду, но вот заросли расступились, и они увидели не просто домик, а даже его обитателей.
На резном крылечке стояли три старца, если бы не бороды, не морщины, их можно было принять за детей. Одеты они были по славянскому типу в рубахи, расшитые рунами, в руках посохи, увенчанные звериными головами.
– Вам нечего бояться, – произнес средний старец, – мы хранители границ Нави, мы представители светлых сил.
– От этих дедушек веет спокойствием, – произнес Дмитрий, – если они хранители, мы пришли сюда не зря! Прозвучал одновременный стук трех посохов. Пришельцы даже не заметили, как ветхая одежда сменилась на них на отутюженные брючки и красивые свитера. – Ну вот, какие ещё нужны доказательства? Пойдем.
Внутри горница оказалась очень просторной, уютной, тут тебе и печь, и стол с манящими яствами. Варенька проглотила слюну, она не ела ничего с самого момента крушения «Высоцкого». На стол накрывали забавные барсуки, некоторые в кокетливых фартучках, значит, девочки.
– Просим за стол, – произнес старший, видимо, хранитель. – Вы, очевидно, давно ждёте разъяснений.
– Ещё как ждём, – согласился Дмитрий.
– Хорошо, сначала насытитесь, вам столько пришлось пережить.
В далеком лесном тереме отец и дочь внимательно слушали хранителей.
Когда Бог Отец наш, будучи безукоризненным святым и совершенным сотворил этот мир, то вынужден был куда-то отделить образовавшуюся от грехопадения Адама тьму. Так возникли два совершенно противоположных мира: человеческий, куда были изгнаны Адам и Ева, и мир нави, где поселилось то, что веками было враждебно Богу и человечеству. Лишь некие точки соприкосновения-порталы остались, и их-то, эти переходы, мы и поставлены были Богом охранять.

Конец второй части

Часть  третья.  Тропы  беспощадной  судьбы.

Рассказ хранителей длился долго, но в итоге один из них поднялся и произнес:
– Ваша мама жива, дорогие, и есть возможность её вернуть и вновь быть вместе.
При этих словах Варя вскочила, девушка она была эмоциональная, но это уже было свыше её сил.
– Если от меня что-то нужно, я сделаю все, – вскричала она, – а нужно многое?
Хранители переглянулись.
– Вам обоим нужно посмотреть в глаза страху.
– Мы вас слушаем, – произнес Дмитрий.
– Тебе, Дмитрий, нужно победить Змея Горыныча, причем в честном поединке, – ответил хранитель. – А тебе, Варя придется отправиться в языческий скит, потому что ты предназначена темными силами в жертву Халгаду, и никто не знает, победишь ли демона, который придет пролить твою кровь. Но ты вольна и отказаться. Что касается тебя, Дмитрий, здесь неподалёку древнее подземелье, там паук  - страж веками стережет меч - кладенец и обгоняющего ветер коня. Смельчакам, рискнувшим спуститься туда, он задает три загадки, он родной брат древнегреческого сфинкса. И отгадавшему – меч и богатырский конь, а не отгадавшему – лишь смерть. Если приобретешь дар былинного богатыря, смело иди на битву с чудовищем. И на помощь ещё придут Алеша Попович и Добрыня Никитич. Оживут каменные исполины с уральского плато, и придет дух нашей Руси, воплотившись в виде исполинского медведя.
Варя слушала всё это, открыв рот. Дмитрий поднялся.
– Даже раздумывать не буду!
Хранители дружно кивнули. Дмитрий же опустился перед дочерью на колени.
– Доченька, свет мой, прежде чем я пойду туда, хочу сказать тебе, как сильно я люблю тебя и твою маму. Сейчас мы должны простить все обиды, какие были меж нами, сама понимаешь.
Глаза Вари тотчас заполнились хрустальными слезинками.
– О чем ты, папочка? Какой девочке не захочется иметь такого отца, который за своей любимой готов спуститься даже в ад.
– Обнимитесь, отсчет начался, пора, – предупредил хранитель, – никто не знает истинный расклад карты судьбы. Варя, ты останешься здесь, ты имеешь на это право, если ты все же пойдешь туда к язычникам, твоя жизнь окажется вне нашей защиты.
Но Варя, вдруг проявив несогласие, отрицательно покачала головой. У Дмитрия сжалось сердце, он слишком хорошо знал свою дочь.
– Нет, нет, – и её голос, сорвавшись, перерос в открытую истерику, – папа пойдет на смерть, а я буду отсиживаться здесь?! Отправляйте меня тоже на битву. Слышите!
– Твоя воля, но помни, выйдя из-под нашей защиты, рассчитывать можешь только на себя.
Взявшись за руки, отец и дочь покинули территорию хранителей. Дмитрий посмотрел на темный провал пещеры, откуда тянуло смрадом и сыростью, но иного пути просто не было. Сзади них возник один из хранителей.
– Здесь ваши пути расходятся. Тебе, Варя, нужно дойти до уцелевшего поселка, где собрались язычники, ожидая пришествия тьмы. Они собираются принести в жертву демону одну из своих служительниц, замени ее, это твой шанс изгнать зло из нашего мира навсегда. Но прежде, чем сделать этот шаг, проверь свое сердце, есть ли в нем вера.
Лаз сужался, пробираться становилось все труднее, проклиная все на свете, Дмитрий кое-как, прямо чудом протиснулся во все более сужающийся ход. Проводникам, посланным с ним хранителями, тоже было нелегко, но они терпеливо и молча пробирались. И вот наконец тоннель вывел их в древнее подземелье, полностью заполненное жуткого вида статуями.
Дмитрий осмотрел статуи и не нашел им аналога ни в одной из земных культур. Сколько тайн ещё скрывает древняя уральская земля…
– Не напрягайтесь, – сказал ему проводник, – этот объект построили пришельцы с далеких звезд. Ему примерно четыре тысячи лет, за два века до пришествия Христа. Оставленные здесь артефакты несут сакральное значение для древней Руси, но, впрочем, не только для древней теперь. Дальше нам хода нет, до зала с мечом и конем идешь один. Будь осторожен, эти идолы сканируют нутро человека, и их действия непредсказуемы. Глубоко вздохнув, Дмитрий сделал первый шаг под своды сканирующего коридора. Тотчас же каменное лицо первого идола преобразилось во вполне себе живое, глаза - блюдца без зрачков все увеличивались, затягивая в себя.
Это было реально жутко, и Дмитрий старался особо не смотреть на эти проявляющиеся в камне морды. К тому же мысль о том, что дочка сейчас подвержена не менее реальной опасности, билась в голове, не давая покоя. Вдруг рядом с ним в пол с шипением вонзилась капсула лазерного луча, слегка жаром опалив ему лицо. Это было первое предупреждение.
Один из идолов стрелял из глаз - блюдец, лучи били буквально рядом, опаляя жаром, значит, убить его у них цели не было. Дмитрий буквально пробежал под перекрестием пересекающихся трассирующих лучей. Просто чудом его не разу не зацепило. Он вышел к сводчатой арке, украшенной черепами, ведущей в следующее непонятное пространство. Он осторожно выглянул и увидел обширный зал с огромнейшим потолком, на дальнем его конце виднелся следующий проход. Надо было пройти через этот зал, но примерно посередине его стояла статуя индийского бога Шивы, изображенного в позе танца. В шести его руках по острейшему клинку, глаза закрыты. В этой статуе было столько жути, казалось, она сейчас поднимет свои каменные веки, оживет, и заставит сердце пришельца разорваться от первобытного страха. Но тут в зал вослед за Дмитрием ворвались его проводники со своими клинками наготове. Они и Дмитрию дали клинок.
– Это против правил, – сказали они, но без нас демон порубит тебя в капусту.
Вслед за этим каменные веки статуи поднялись, шесть рук пришли в движение, размахивая клинками. Монстр сошел со своего пьедестала, угрожающе надвигаясь на людей. Ничего не оставалось, как пойти в атаку на него, проводники довольно ловко отражали атаки клинков Шивы. Просто снопы искр летели и, хотя Дмитрий тоже принял участие в этой битве, он не был так ловок, клинок рубанул его по плечу.
– Отойди, – крикнул проводник, – ты слишком важен! Мы сами. Мы задержим, пробирайся к пауку!
Зажимая руками кровоточащее плечо, Дмитрий устремился, обойдя дерущихся, к следующему проходу, но злобный Шива кинул вслед ему один из клинков, целясь в спину, к счастью, Дмитрий уклонился.
У самого прохода в следующее пространство он оглянулся, проводники всё же свалили с ног каменного монстра, хотя и сами, было видно, обессилели, но выбили все клинки из его шести рук.
Дмитрий вздохнул и вошел в следующее пространство подземелья через арку. Удивительно, откуда взялось здесь индийское божество? Да еще и оживленное, видимо, чьей-то магией.
Дмитрий вышел в абсолютно стерильное белое пространство, а вот и конь Ветерок, узнав будущего своего хозяина, он заржал и забил копытом, так что полетели искры. А меч-кладенец, сияя, висел прямо на белой пустоте, казалось, что так просто висел в воздухе. Он был завораживающе красив.
Конь подошел и лизнул шершавым языком раненое плечо, и рана тут же затянулась, но Дмитрий смотрел лишь на меч. Он, восторженный, подошел, потянулся к нему, и тут же белое пространство обернулось тугой, и очень липкой паутиной. Несчастный мужчина барахтался в ней без надежды выбраться словно муха.
Тугая нить паутины врезалась ему в горло, и он сипел, дышать было тяжело. Громадный паук с россыпью глаз по мохнатому телу прогремел человеческим голосом:
– Вор!!!! Хочешь жить – отгадаешь мои загадки! Отгадаешь – меч, и конь твои! Нет – будешь моим обедом.
– Загадывай, – просипел Дмитрий.
– Хорошо, что на свете всех быстрее?
Паутина все сильнее врезалась в горло Дмитрия, вот мгновение и перережет горло, проступил красный рубец, боль была невыносимой.
– Стрела! Ветер! молния! – через усилие проговорил Дмитрий.
Паук злобно расхохотался, прям упивался весельем.
– Мысль! – просипел Дмитрий.
Паук прекратил хохотать.
– Грамотный, нахватался там наверху. Что милее всех на свете?
– Девочки мои любимые, – последним усилием проговорил он, – жёнушка моя и доченька!
– Всё, конец твоей головушке, – вскричал паук, – а кудряшками твоими гнездо украшу!
– Постой, голова паучья, ну конечно же, это жизнь наша человеческая.
– Ну что же, – хватка паутины ослабла, – забирай подарочки, а я буду ждать следующего пришедшего.
Паук уполз, паутина отпустила Дмитрия, и он рухнул на пол, держался за горло, боль не отпускала.
Конь подошел и подтолкнул его к мечу, пора, мол. Едва Дмитрий взял меч в руку, на нем сами собой образовались доспехи, и в стене подземелья вдруг открылся портал прямо в гибнущий Екатеринбург.
– Вот тебе и Дмитрий, с виду безобидный, – съёрничал он и посильнее пришпорил коня.

Смертельная пляска Хала

От Екатеринбурга уже мало что осталось. Смертельный разлом, однако, дойдя до Храмов, обходил их и оставлял как на островках нетронутыми. Обошел он Памятник Храм на крови во имя всех Святых и Свято -Троицкий кафедральный собор, поэтому верующие, собранные там, были спасены. Однако разлом шел в сторону печально известного Чертова городища, уже покинув пределы города, конца кошмару не было.
Хлад, вновь спрыгнувший с вертолета, вновь пошел навстречу змею, постепенно увеличивая себя до большого размера. Но вдруг он споткнулся, будто ударился о невидимую стену, даже он, титан не верил в то, что произошло на его глазах. Халгад перестал бушевать, обломок телебашни так и торчал в его шее, но казалось, он меди тирует, огромные глаза закрыты, тело собрано в гигантские кольца, подозрительно.
Хлад посмотрел в сторону единственной чудом уцелевшей улицы, по ней шли огромные толпы народа, те, видимо, кто уцелел, и нутро Хлада похолодело, он чувствовал всю бездну змеиного коварства. Старики, дети, даже целые семьи, молодые мужчины и женщины, следуя некоему зову собрались, недалеко от Хала.
Особенно обратил внимание Хлад на группу выпускников. Их рубашки, кофточки, блузки, перечеркнутые лентами, были грязны и почернели от пыли, было непонятно, зачем они пришли сюда, будто ищут смерти.
Хлад застыл, ему, высшему существу с особой продолжительностью жизни в пять миллионов лет, привыкшему ко всему за такой срок, стало не по себе.
Ну, а змей тем временем, несмотря на громадные свои размеры вошел в особый змеиный ритуальный танец. Он складывался кольцами, затем вновь распрямлялся, совершая просто немыслимые для такого громадного существа движения и кульбиты, буквально паря всей массой в воздухе. Танец этот был завораживающим и жутким одновременно, стало понятно, что змей гипнотизирует свою будущую еду.
Все пришедшие люди стояли совершенно безучастные, среди них стояла и Галя, единственная не подверженная гипнозу змея, она держала в руках небольшую камеру, пытаясь все зафиксировать. Она видела Хлада и недоумевала, почему тот так медлит? Ещё немного, и все эти люди отправятся в пасть чудовища. Вперед выдвинулась одна из выпускниц, и Галя рванула в надежде удержать несчастную. Но, развернувшись, инициированная девушка влепила Гале такую затрещину, что та поспешила отступить. Девушка шагнула вперед, вид у нее был, конечно, еще тот, некогда бывшие роскошными волосы слиплись грязными сосульками от пепла и пыли, белая когда-то праздничная блузка превратилась в лохмотья. Змей прекратил свой жуткий танец, положил голову на вздыбленную землю и застыл, открыв громадную пасть, в ней одновременно могли уместиться сто человек.
Хлад понял: сейчас все эти массы народа, прибывающие непонятно откуда, отправятся змею в пасть. Он не мог этого допустить.
Но девушка уже решительно шагала к этой раскрытой в ожидании пасти, вслед за ней, затянув заунывную песню, двинулись и остальные. Галя осталась стоять в растерянности посреди улицы и вдруг вспомнила мультик о Маугли, где бандерлоги, завороженные пляской питона Каа, шли прямиком к нему в пасть. Она недоумевала, почему вдруг растерялся Хлад, этот титан, герой древнего мира, выдержавший, вероятно, множество подобных битв? Но она сама не ведала, что очень серьезно ошибалась, и последующие события это доказали полностью.

Тьма пробуждается.

Варенька между тем, преодолев небольшой перелесок, вышла к сокрытому языческому скиту, она сразу увидела ритуальные столбы Перуна и прочих языческих божеств, и раскиданные по периметру поляны небольшие домики.
Было холодно, она все время поеживалась, не спасал даже относительно теплый свитер, конец мая не принес тепла. Холодок был также внутри оттого, что придется выйти, открыться, но мысль о папе, пробирающемся сейчас через подземелье, полное ловушек, спасала от мысли развернуться и убежать в безопасный уютный скит хранителей. Роста Варенька была среднего, волосы русые, она их не красила и даже редко заплетала.
Варенька, прежде чем выйти к язычникам, нашла журчащий ручеек, склонилась над ним, пытаясь вглядеться в себя перед неизбежным. Не особо девушка любила украшательство, впрочем, видимо, в маму. Ещё когда они были семьей папа сердился на маму за то, что та мало внимания уделяет внешности при таких-то данных. Но мама только посмеивалась и все равно носила простенькие платья либо вообще что-то спортивное. Варенька улыбнулась, вспоминая как её маленькую папа и мама брали на утреннею пробежку. Родители бежали так, чтобы подстроиться под нее, хохотали, глядя, как она делает серьезный вид и пыхтит, стараясь не отстать. В дальнейшем спорт очень помог ей при занятиях танцами, взрослея, она превращалась в красивую девушку и весьма кстати пришлись выработанная осанка и выправка. Сладкий плен воспоминаний на какое-то время отвлек её, но она собралась и все-таки вышла навстречу группе язычниц в причудливых костюмах.
– Предназначенная на заклание Тьме явилась сама, – воскликнула главная. – Хвала темным божествам, в темницу её и готовить к жертвоприношению.
– Я пришла заменить собой другую, – сказала Варенька, – ту, что вы хотели принести в жертву вместо меня.
– Похвально, – согласилась язычница и повернулась к своим. – Ту отпустить, эту до ночи в темницу и не забудьте переодеть, она должна стать вкусной для Тьмы.
Варенька слушала все это, смотря исподлобья.
Её сопроводили в помещение, действительно напоминающее темницу с крохотным зарешеченным окошечком под потолком. Тут было разбросано сено, и она с удовольствием опустилась в него, усталость навалилась колоссальная.
Варенька, как умная девушка, понимала назначение развернувшейся на ее родной Уральской земле войны.
Христианский мир столкнулся с языческим, древние боги, изгнанные в преисподнюю беспамятства, захотели взять реванш. Они рвутся захватить власть, отнятую некогда Богочеловеком. Чудовищный змей Хал призван стирать в пыль земные города. Но однако его пришествие должна возвестить кровь непорочной девственницы, потому из тьмы призовут демона-растлителя. Непонятно, почему выбор пал именно на нее, но она догадывалась, что это связано с прошлым родителей, папа ушел от этого разговора тогда...
В «Высоцком» у демона всё сорвалось, и теперь ей предстоит смотреть в глаза этому чудовищу вновь. Варя немного успела поспать, за крохотным окошечком начало смеркаться, и за дверью послышалось заунывное, магическое пение. Язычницы пришли за ней, и она, собрав всю волю в кулак, поднялась им навстречу.
Она была уже само спокойствие, не допуская внутрь ни сомнения, ни страха. Старшая язычница, пожилая женщина, посмотрела на спортивный костюм девушки неодобрительно.
– По правилам ты должна быть полностью обнажена, но мы, поверь, тоже ведь не звери лютые, – она протянула ей сложенный вдвое комплект одежды.
– Чтобы все было строго, белая блузка, черная юбка, все аскетично и строго, верховный разрешил, это прекрасно, когда алая кровь окропит совершенно белое, точно откроет нужные врата. Одевайся, мы ждем.
– Рогнеда, – вдруг спросила Варя, – почему именно я выбрана жертвой Тьме?
Вслед за этим последовало легкое колебание земли, дошедшее от гибнущего города.
– Хал гневается, одевайся же! – прикрикнула Рогнеда, – договоришься, пойдешь на алтарь обнаженной!
Варенька намеренно одевалась долго, хотя, казалось бы, юбка да блузка. Разозленная язычница распахнула дверь в ярости.
– Не пойдет, – вспыхнула она с негодованием, – заколи волосы, нельзя распущенные, и расстегнись так, чтобы грудь была видна.
– Нет, – вспыхнула Варя, – я христианка! Я не могу пойти к создателю как портовая девка!
– Ты жертва, – задыхаясь от злобы, прошипела язычница, – ладно, не хочешь по-хорошему...
«Где же, где же ты, папа? Победил ли? Придешь ли за мной? – неслись мысли.
– Вот так то, предстанешь перед своим Господом полной и конченой шлюхой, только не примет он тебя, потому что познает тебя наш темный господин, и рая тебе не видать.
Варенька с ужасом подняла глаза, собравшиеся язычники мужчины, женщины, даже дети зашлись в дружном безумном хохоте.
Вслед за этим удар бичом поверх юбки сотряс ее всю, будто молния пронзила.
– Тащите ее на жертвенник, пора, скоро придет наш господин.
Варя широко раскрыла глаза.
Примерно пятьдесят язычников, или сколько их там было, воздели руки вверх, приговаривая с придыханием:
– Время тьмы, время тьмы, да откроется тебе путь на землю Черная Навь, приют торжествующей тьмы.
– Отпустите, – психанула Варя, – сама пойду на жертвенник.
Язычники умолкли и расступились, образуя ей коридор.
Под десятками ненавидящих глаз Варя собралась и пошла в направлении жертвенного камня под ритуальным столбом божества с жуткой рожей туда, где должна была окончиться ее земная жизнь, земная, но не небесная. Варя с детства знала, что душа любого человека бессмертна. В один момент пошатнулась, и чуть не упала на землю, язычники выразили недовольство. Но Варя выстояла, она знала – этот путь нужно пройти до конца.

Новый богатырь.

Конь Ветерок принес Дмитрия к руинам Екатеринбурга просто мигом. Дмитрий был в печали оттого, что увидел. Родной город был стерт в пыль, причем в мелкую пыль. И вдруг открылись порталы и навстречу ему на крепких конях выехали богатыри. Те самые былинные Алеша Попович и Добрыня Никитич. Он узнал их, конечно, сказки про них сопровождали все его детство. Но все равно не верилось, что сказка неожиданно ожила, вот так вторгшись в обыденную реальность.
Былинные богатыри приветствовали его с немалым расположением.
– Поторопимся, тьма уже на пороге нашего мира и готова поглотить его! – дружно воскликнули богатыри.
Уже втроем они вступили в пределы разрушенного города. Зрелище было ужасающим.
Змей Горыныч не замедлил себя ждать, вынырнул из-за черных внезапно нависших туч, опустился возвышаясь над ними подобно горе. Все его три большие головы покачивались где-то в вышине.
– Братцы, – произнес Добрыня, – каждому по голове, помните, одна изрыгает огонь, другая воду, третья создает камнепад.
Хлынул дождь, и копыта коней мигом утонули в вязкой грязи, тогда все трое слезли от коней в такой битве все равно проку нет.
– Ну вот!!! – прогремел голос Горыныча, – будет чем полакомиться, три коня на обед, три богатыря на ужин!!!!
– Погоди бахвалиться, чудище! – выкрикнул Дмитрий, сам удивившись себе. – Меч, сослужи службу! Поруби вражьи головы.
И все три богатыря пошли в атаку, обнажив мечи, причем Дмитрию досталась именно голова, изрыгающая воду. Крайняя голова выпустила из пасти такой бешеный поток воды, что он еле устоял на ногах. Не легче пришлось и Добрыне, на которого обрушились потоки направленного огня.
– Братцы, надо обойти его с боков, со спины, так он не подпустит нас, – крикнул Алеша Попович, едва успевая ловко уворачиваться от камнепада, что обрушила на него третья голова.
Дмитрий, мгновенно все поняв, вскочил на хвост змея и закрываясь щитом от бешеных потоков воды, стал пробираться к шее чудовища, приготовив меч для удара. Но змей, почувствовав подвох, поднял хвост, стукнул им о землю, и Дмитрий, не удержавшись, слетел в жидкую грязь, образованную дождем. Он приподнял голову, его товарищи упорно пробирались к змеиным головам, отражая щитами то поток огня, то камнепад, до того, чтобы срубить головы, им оставалась уже самая малость.
Дмитрий поднялся, он понял, сколь много зависит от этой битвы. Он зашел спереди, выставил щит, о который ударился очередной поток воды, и вновь вскочил на хвост Горыныча, упорно пробираясь к его шее. Змей ещё яростнее начал колотить хвостом пытаясь сбросить назойливого врага, но теперь Дмитрий устоял, даже тугие потоки воды, больно ударяя, тем не менее не причиняли вреда.
И вот он добрался до шеи и, взмахнув мечом, сверкнувшим, как молния, перерубил её, затем поспешил на помощь товарищам.
Добрыня Никитич никак не мог справиться с огненной головой, уж больно яростны были потоки огня, выпускаемые ею.
Дождь, который выливался на землю во время битвы, к сожалению, не помогал, огонь был неистовый и весьма яростный. Срубили они вторую голову ценой огромных усилий, опалив на себе всё, что только можно и поспешили на помощь Поповичу. Тот уже выдыхался, атакованный грудой изрыгаемых головой камнепадов. Но то, что товарищи уже срубили две головы, воодушевило его. Как яростный таран он врезался в потоки летящих камней, пробился через них и обрушил удар меча со всей яростью на эту последнюю голову. И сразу прекратился дождь, и все стихло.
Обезглавленное тело Змея билось в предсмертной агонии. И тут же, словно из ниоткуда, возникли хранители.
Богатыри, только что вышедшие из битвы, смотрели на них с немалым благоговением.
– Ну вот, Дмитрий, ты и стал защитником земли Русской нашей, ты теперь богатырь. Храни это звание с честью.
Все трое поклонились старцам. А те неожиданно расступились, и Дмитрий увидел свою жену, возвращенную из небытия смерти.
– Три дня она будет немая, потом все наладится, впереди у вас долгая счастливая жизнь, береги её.
Дмитрий, все ещё не веря глазам, подошел и обнял свою жену, от ее тела шло тепло, власть смерти покидала её.
– Поспеши, Дмитрий, ты ещё должен спасти свою дочь, она сейчас в непростой ситуации. Пришло время последнего акта этой драмы, мы перенесем тебя туда.
Дмитрий со слезами повернулся к богатырям.
– Спасибо вам, братцы!
– Ничего, это наш долг, как соберётся ворог на землю, русскую зови, мы придем обязательно, только дай знать, пусть мы сейчас живем за пределами небытия, но мы придем несмотря ни на что.

Исход великой битвы

На глазах изумленных туристов каменные истуканы с плато Разборное ожили и, вырываясь из многовекового притяжения земли, отправились в ту сторону, где погибал великий Екатеринбург.
В определенном месте возник дух великого медведя, символа земли русской. Он, как и истуканы с плато Разборная, ломая вековые деревья Уральского леса, устремился на битву со змеем. Близилась самая великая, самая страшная и решающая битва на многострадальной земле.
Но никто не ведал, что ее исход на самом деле зависит от шестнадцатилетней девушки, вышедшей на битву с собственным страхом. Хлад почувствовал, что со всех сторон ему на помощь идет подмога и, полный решимости, встал между покорно идущими в пасть и змеем. Змей, который потерял свое подкрепление, свою пищу, был обозлен и мгновенно опутал Хлада удушающими кольцами, сжимая их все сильнее.
Его смертельные кольца буквально лишили титана возможности дышать, пасть раскрывалась все шире, дабы откусить врагу голову.
Худо пришлось бы Хладу, если бы не появившийся вовремя гигантский медведь величиной выше всяких небоскребов. Он с ходу обрушил весь свой гнев на змея, и тот, отпустив Хлада, вступил в бой с двумя противниками сразу. Галя увидела, что пробудившиеся сознанием люди в ужасе бегут назад от места схватки титанов и возликовала.
Удары гигантской лапы русского медведя и одновременно Хлада отбросили змея назад, обрушившись, он превратил единственный уцелевший квартал в пыль, но Хлад и Медведь и не думали отступать.
К счастью, уже подоспели и истуканы с плато Разборная, и это преимущество сильно повлияло на исход битвы. Змей яростно сопротивлялся, но уже начал выдыхаться.
Варенька уже лежала на жертвеннике, глаза были раскрыты, а руки туго связаны, она приподняла голову. Да, сомнений не было. Тьма собралась вокруг границ земного мира, готовая обрушиться на него в любой момент. А злобная жрица уже занесла нож над ней готовая нанести смертельный удар.
– О, приди, Великий Бегемот! Великий растлитель дев! – слышала Варя устрашающий призыв язычников.
Но уже было занесенную для смертельного удара руку жрицы остановил равный ей по силе жрец-мужчина.
– С ума сошла? Убивать невесту Великого Бегемота? Он должен совокупиться с ней.
Ворча, язычница отошла.
Варенька с трудом приподняла голову, над идольским капищем вознеслась гротескная тень. Чудовищная тварь, одетая в шутовской костюм с теми самыми помпонами, разрезавшими ее память пополам. Голова бегемота с выпученными глазами и увенчанная дурацким колпаком с бубенчиками.
Чудовищный рев прокатился над капищем, язычники один за другим падали на землю, не смея взглянуть на своего господина. А тот шел прямо по их телам, давя, не разбирая, ребенок это, старик или женщина. Язычники, успевшие отбежать в сторону, издавали радостные возгласы в десятки глоток, приветствуя демона. Неестественно огромный фаллос монстра волочился по земле, по дорожной пыли. Главный язычник вышел навстречу господину, приветствуя его, но поплатился, получив такую оплеуху, что, пролетев несколько метров, врезался в Перуна, и его череп раскололся, как гнилой орех.
Рогнеда, бросив нож, попыталась спастись бегством, но из пасти монстр вылетел длинный и гибкий язык. Он опутал язычницу, подтянул и забросил в широкий рот бегемота.
Варя съёжилась, мало приятного слышать, как уже из мерзкой пасти раздаётся предсмертный крик несчастной и жутко хрустят перемалываемые челюстями человеческие кости.
Она ещё храбрилась, но, когда эта громада, словно сошедшая с полотен Иеронима Босха, нависла над ней, самообладание её покинуло. Монстр вдруг рассыпался на сотни мелких противных созданий, напоминающих бесенят со старинных гравюр и вся эта свора набросилась на неё, залезая под юбку, под кофточку, причиняя ей невыносимые страдания. Туго связанная путами, она не могла пошевелиться и сбросить с себя этот ужас.
Твари залепили ей глаза и рот, не давая даже нормально дышать, она понимала, что это уже конец, и отец не успеет её спасти, но, к счастью, ошиблась. Бесенята в единый миг вновь соединились в мерзкого шута бегемота, нависшего над ней подобно скале. Самое мерзкое было в том, что юбка задралась. Ей было противно и очень стыдно.
Но когда чудовище уже готово было обрушиться на нее, то вдруг внезапно исчезло, и на его месте возник молодой парень её лет. Он был божественно красив, из-под майки выпирали рельефные бугры мышц, но когда Варя посмотрела в его глаза, то поняла: обольщаться не стоит. Они выдавали этого лживого аполлона, в них плясали огни мрака.
Юноша протянул руку и с нее упали путы, но она поняла – это то же чудовище под фальшивой личиной. Юноша, протягивал руку, желая, что бы девушка вложила в неё свою, но она понимала, что делать этого нельзя, и спрятала руки за спину. Ждущая победы своего господина тьма зашевелилась ещё яростнее, готовясь поглощать и жечь светлый мир людей. Юноша, неумолимый, надвигался не неё, зловещая улыбка плясала на губах. От неё у Вари все холодело внутри. Варя оглянулась, но бежать было некуда. Позади столпились язычники, не давая ни малейшего шанса на побег, да и куда бежать от подобного ужаса?
– Оглянись, бегемот! – раздался вдруг звонкий и веселый голос.
Варя вскрикнула. Словно из ниоткуда возник позади бегемота её отец, он был в блестящих доспехах и со сверкающим клинком в руках. Он был воплощением русской мощи, ее папочка!
– Не бойся, дочь, мы порубим эту тварь в капусту!
Юноша не поворачивался, он, не мигая, смотрел на Варю, словно совсем игнорировал то, что позади него, однако она поняла: тварь задумала нечто страшное и коварное. Позади отца было ещё два статных богатыря на конях, они показались Варе страшно знакомыми, словно сошли со страниц сказок, которые ей читали в детстве.
Она не смогла вновь уловить момент, когда юноша исчез, и вместо него возникли два десятка самых страшных животных на земле – бегемотов. Раскрыв широченные пасти, эти монстры понеслись на богатырей и, казалось, эти живые тараны все снесут и затопчут на своем пути, но позади богатырей уже собралась целая армия воинов, вызванных из небытия. Бегемотов пригвоздили к земле сотни копей, они бились в предсмертной агонии, разевая пасти, из которых хлестала кровь, окрашивая землю в багряный цвет.
У Вари побелели кулачки так яростно она их сжимала. Она начала двигаться в сторону отца.
– Папа осторожней! – крик Вари спас жизнь её отцу.
Тягучая фигура без лица выросла прямо из-под земли, собираясь нанести своим клинком предательский удар Дмитрию в спину, но он успел повернуться, и клинки встретились с яростным клацаньем, так что полетели снопы искр.
Черная тварь без лица была невероятно быстрой, она предугадывала каждый выпад Дмитрия, отклонялась от его клинка и нападала с ещё большей яростью, не давая богатырю передышки.
Ожидающую до того тьму русская армия обратила в бегство, она поспешно начала уползать за пределы привычного мира, бросив своего господина.
За битвой, переживая, наблюдали только Добрыня Никитич и Алеша Попович, но сказочным богатырям хранителями было запрещено вмешиваться. Демон перемещался, столь стремительно оказываясь мгновенно то сбоку, то позади, то вновь впереди Дмитрия, но он каким-то необыкновенным чутьем отклонял все выпады клинка противника.
Но все видели, что воин уже сильно выдыхается, а ведь от этого поединка зависело всё!
И тогда Варя вдруг выступила вперед и закричала голосом, полным уверенности:
– Бросай меч, бегемот, ты бессилен!
Острие клинка зависло, покачиваясь почти у самого кадыка отца, но Бегемот оставил попытку убить Дмитрия. Его взор теперь был обращен к хрупкой девчушке, бесстрашно двинувшейся в его сторону, кулачки были сжаты так, что даже побелели:
– Только тронь папу! Только тронь! И вообще пора тебе ответить за свои преступления!
Дмитрий, догадавшись что сейчас будет, в бессилии что либо изменить, закричал:
– Нет доченька, нет, не делай этого!
Но было поздно, Бегемот исчез, превратился в луч, который, ослепительно сверкнув, прожег дырку в белой блузке девушки и вошел в её нутро. Тело Вари просто вывернуло, настолько это было больно, но она устояла и, сделав шаг к отцу, обняла его, они вновь соединились.
– Ну зачем же такой ценой, дочь, зачем? – повторял отец.
– Так назначено от начала мира, папа, – сквозь слезы и боль улыбнулась Варя. – Бегемот – вирус злой, опасный, но мы, девочки, противоядие против него. Когда мама изгнала его из себя, он начал искать способ войти в меня, её дочь. Просто думал, что сможет меня сломить. Они с Моршаной разбудили змея стихий в надежде вернуть реванш языческому миру, но не получилось.
– Откуда ты все знаешь? – изумился Дмитрий.
Небо потемнело от авиации, вертолетов, и дронов, кружащих над схваткой титанов древнего мира. От всего увиденного у Екатерины расширились глаза. Толчки от невиданного сражения подняли уровень Исети на доселе невиданную высоту. Гигантская волна накрыла медведя ростом примерно с сорок этажей, опутанного кольцами змея, но отчаянно сопротивляющегося.
Также в смертельных кольцах был и титан Хлад, стремящийся помочь русскому медведю и наносящий свободными руками боксерские удары по змеиной морде. Вот только никто не мог сопротивляться невиданных размеров волне. С яростным ревом она накрыла место, где некогда стоял «Высоцкий», скрыв под волнами змея, титанов с Разборной и медведя с Хладом.
Волна была так велика, что сбила неосторожно снизившиеся вертолеты, и несколько их упало в безжалостные воды, унося жизни летчиков.
– Мы ничего уже не сможем сделать, – сказал Федор. – Это битва не человечества, это битва стихий. Нам остаётся ждать, что вмешаются какие-нибудь высшие силы, благосклонные к человечеству. Возвращаемся на базу.
Екатерина не посмела возразить, её хрустальные глаза были полны слез, она молча подчинилась мужу.
Исеть стремительно разлилась примерно наполовину разрушенного города и успокоилась, отовсюду торчали остовы покорёженных небоскребов. Федор и Екатерина молча вслушивались в прилетающие сводки. Частично разрушены настигнутые толчками Челябинск, Магнитогорск, Миасс… Этому страшному списку не было конца.
– Стой, Катя, – вскричал вдруг Федор, указав на видеомонитор.
Из пучины Исети, фыркая и разбрызгивая огромные фонтаны брызг, появился русский медведь-титан. Подобно Кинг Конгу из голливудского фильма, он ударил себя лапами в грудь и торжествующе зарычал. И это было такое торжество древней невианной хтонической русской мощи! Невероятное зрелище!
– Русский медведь непотопляем, Катя. – Пилот, разворачивай машину обратно!
Один за другим над поверхностью Исети появлялись титаны с Разборной, последним же вынырнул Хлад.
– Катя, они прогнали змея! Прогнали туда, где ему и место, в преисподнюю, все будет хорошо! Давайте полетим туда, где суша, все титаны, думаю, придут туда. И книгу таинств нужно вернуть на место истинным хозяевам.
Варенька не могла оторваться от груди отца, ей не верилось, что произошедший ужас позади.
– Доченька, милая, пора, – тихо сказал Дмитрий, – вертолеты прилетели. Бегемот и змей неразрывно были связаны друг с другом, конец одного – это конец и другого. Да поверни же ты голову, дочурка.
Варя оторвалась от отца и не смогла удержать радостного возгласа. К ним через поляну шла их мама, живая! Варя бросилась ей навстречу, некогда разлученные, они встретились в обновленной жизни.
Подошел и горячо обнял своих девочек Дмитрий. Семья воссоединилась. Вокруг них собралось множество народа, военные, однако всё внимание семьи было приковано к десяти гигантским фигурам. Титаны ждали их на краю поляны, чтобы попрощаться, им, выполнившим свою миссию, настала пора надолго покинуть мир людей.
К ним подошли Федор, Катя и Галя, чтобы познакомиться. Все по очереди обнялись. Варенька смотрела на титанов и несмотря на все недавно пережитое всё равно не до конца верила, что подобное имеет место быть.
Тогда русский мишка встал на все четыре лапы, значительно уменьшился до обычных размеров, чтобы недоверчивая девочка потрогала его мокрый нос и убедилась, что все реально. Папа и мама переглянулись, улыбнулись и подтолкнули её вперед, сами же остались поодаль. Уже без страха девушка приблизилась к титанам и поклонилась им, а потом и хранителям.
– Спасибо вам, защитники земли русской, – эти слова адресовала она и многочисленным воинам, собранным из разных эпох и стоящим поодаль.
Она проглотила комок в горле, так не хотелось расставаться с настоящим чудом.
Тогда вперед выступила Екатерина, неся в протянутых руках книгу таинств.
– Уважаемые хранители, мы возвращаем ваше сокровище, по правде сказать, не особо она и пригодилась. Свое дело сделали любовь к Родине и настоящая дружба, а не древняя магия.
– Нет, вы не совсем правы, – ответил старший хранитель, – эта книга на самом деле может менять судьбы целых цивилизаций. С её помощью мы восстановим разрушенные города и вернем погибших, но есть побочный эффект от её действия.
Катя и Федор тревожно переглянулись, но нашли, что ответить, даже в один голос:
– Пусть, лишь бы все было как прежде.
– Как прежде не будет, – ответил хранитель, – это закон вселенной, прощайте.
Хранители мгновенно исчезли вместе с книгой. По воздуху словно прошла рябь и исчезли титаны и сказочные воины, видимо, переместясь в свою реальность.
– Забирайтесь в вертолет, – сказал Федор, – полетим туда, где вы сможете отдохнуть и побыть вместе после всего пережитого.

Эпилог

После многочисленных конференций и встреч они наконец остались втроем в гостиничном номере.
– Мама, папа обещал рассказать, как вы оба были связаны с этим чудовищем. Пожалуйста, я хочу знать.
– Дим, я закурю? Ты не против? – спросила Анна.
Она стояла у открытой форточки, пускала дым колечками, оглядываясь на дочь, из глаз которой не уходил вопрос «Почему?»
– На самом деле, родные, моё настоящее имя Катя, – решилась произнести она и затушила окурок.
– Ну, в общем, я - то это знал, – согласился Дмитрий, – но раскрывать до поры это было нельзя. Хочешь правду дослушай до конца, хорошо, дочь?
– Все случилось, когда мне было тринадцать, мы жили в поселке в советскую пору. До поры поселок был весьма процветающим, но пришла перестройка, перемены, и жизнь начала угасать, не стало работы. Люди оттуда просто бежали, и был там детский сад, три года простоявший закрытым. Из-за глупого спора о храбрости мы с моей подругой Олесей залезли в него испытать себя на храбрость...
Варя подняла на маму глаза. Видно было, как тяжело Екатерине даются эти воспоминания, она даже до крови прикусила губу, глаза были полны слез.
– Если кратко, там внутри мы столкнулись с потусторонней силой, жуткой, непостижимой для взрослого разума, что уж говорить о нас, малявках. Это был демон, принявший вид циркового клоуна, тварь периодически являлась в наш мир охотиться на детей и подростков женского пола. Его пища не плоть, пубертат, разум, наша суть и внутреннее наполнение. Из жертвы он высасывает всё, оставляя пустую оболочку. Сколько девочек при встрече с ним остались в виде овоща, так он продлевает свою гнусную жизнь. История этого демона уходит в самую глубокую тьму мира. Как теперь выяснилось, он же предшествует приходу змея стихий, проливая жаркую кровь девственниц.
– Как же ты выжила? Как победила?
– Выяснилось, победить его можно только одним способом – впустить внутрь себя. Он вирус, который организм должен перебороть, но нужно иметь сверхсильное нравственное наполнение, не каждой такое под силу. Да, я заключила его в себе и думала, что уничтожила, но года через два тварь вырвалась на свободу. Тогда мы и познакомились с папой, он учился в параллельном классе и очень меня добивался. Но я боялась за него, зная, какую бациллу в себе ношу, к тому же спецслужбы взяли меня под контроль, но об этом много не могу рассказывать.

Дмитрий подошел и при обнял жену за талию.
– Все случилось, когда мы заканчивали десятый, – продолжил он, – волею случая три мальчика и три девочки оказались запертыми в ночной школе. В эту ночь Катя не смогла удержать носимого внутри убийцу, он овладел ею и убил её руками всех, кроме меня. Но нам удалось прогнать его обратно, туда, откуда пришел, и надолго закрыть ему вход обратно.
– Думаю, все было спланировано, – подхватила Катя, – папу не тронули, но меня арестовали, обвинив в смерти одноклассников, свой последний звонок я встретила в СИЗО, был громкий процесс, суд, мне дали десять лет, но отсидела я только пять. Папа все эти годы ждал меня, учиться пошел на юридический, чтобы стать моим адвокатом. Думаю, меня выпустили, потому что изменилось время, и вообще не я им была нужна, а то, что сидело во мне. Эта сила, которой они планировали овладеть. У них не получилось, хотя все пять лет меня истязали воздействиями страшных приборов. Потом я вышла на свободу, мы с папой поженились, но имя и даже частично биографию пришлось сменить. Папа хотел ребенка, но я не решалась, имея такое жуткое наследие, однако ты явилась на свет вопреки моему противлению. За год до твоего рождения мы полностью оставили прошлую жизнь, переехав сюда, в Екатеринбург, однако прошлое настигло нас и здесь.
Екатерина прервалась, у нее в глазах блестели алмазные слезы, слезы полного очищения.
Одной ночью, когда его любимые девочки уснули, Дмитрий вышел на кухню покурить и невольно вздрогнул. В кресле при выключенном свете сидела его давняя знакомая Моршана, смерть, принявшая вид юной девушки. Но он её узнал, присел напротив и протянул гостье сигарету.
– Не откажусь, – ответила жуткая гостья, – скольких при их помощи приобрела в коллекцию, а сама бросить не могу, вот тебе бы нужно, у тебя ещё лет двести в запасе...
– Ты ли, смерть, мне говоришь о таком...
– А я и пришла буквально донести, что власти над вами троими больше не имею, живите два, три века, пока не надоест. Кстати, сидя здесь, ты даже не знаешь, что Екатеринбург возвращен вместе с погибшими к жизни, впрочем, как и другие города.
– Да, ну? – изумился Дмитрий.
– Вот тебе и «Да ну», ладно, прощай. До следующей великой битвы. Всего наилучшего желаю. И дочь береги, теперь она повторит судьбу матери, не забывай об этом.
Дмитрий протер глаза в надежде проснуться, но белой девушки уже не обнаружил. Он долго сидел в тишине, размышляя обо всем случившемся в последнее время. Протирая глаза, на кухню вышла Варя в пижаме.
– Пап, ты чего не спишь, тяжело, да?
Вертолет доставил их к окрестностям Екатеринбурга, и пилотировавший машину Федор почему-то спросил:
– У вас сердца крепкие?
– Что?! – изумленно в один голос спросили все трое.
– Взгляните, наконец.
Взглянув вниз, они мгновенно все поняли по вполне современным проспектам с высотками. Среди самокатчиков и автомобилей, заполняя половину дороги, шел вполне себе сказочный азиатский караван с верблюдами и слонами. Вместе с полицейскими на мотоциклах город патрулировали те самые сказочные богатыри, когда-то помогавшие им. Они с шумом приветствовали Дмитрия и его семью.
В небе наряду с дронами и прочей современной техникой парили воздушные шары и причудливые летательные аппараты словно из прошлого века.
Варенька пришла просто в полный восторг, запрыгала, захлопала в ладоши осознав, в каком мире ей теперь предстоит жить.
– Девочки дорогие, в эту сказку мы всегда успеем. У меня просьба: давайте пройдемся по полю, вон по тому.
В этот момент  к ним  подбежала  Галя  глаза  которой  сияли.               
– Простите,  простите  можно  и мне  с  вами?               
– Нужно,  -  улыбнулась  Варенька  и  взяла  её за руку.
Дмитрий и две его любимые девочки уходили все дальше в поле. Высокая трава уже совсем скрыла их.
– Оставим их, – шепнула Катя Федору, – они сейчас имеют право на свое неограниченное счастье. К тому же им предстоит жить в полностью обновленном мире, где реальность и сказка уже не будут разделены.
Варенька и Галя дурачась, убегали далеко от родителей, прыгали, скакали, словно пятилетние. Счастье затопило их юные сердца как накатившая волна мощного цунами.
А Дмитрию и Кате не хотелось в эти моменты тратить слова, они просто шли навстречу приближающемуся горизонту, вдыхая теплый воздух июля. Ну какие слова? Разве настоящее счастье нуждается в них?

2021-2024 годы