Не стреляйте куропаток

        Жил-был молодой охотник Сирьки. Шел он как-то по лесу, брел по болотам. Вдруг видит, куропатка сидит, крутит краснобровой головой, прислушивается. Только хотел подстрелить ее, а она затрепетала белыми крылышками и закубэкала: «Кубэ-кубэ-кубэу, не губи! Птенцы без меня погибнут». Опустил Сирьки  ружьё. А куропатка на кочке кубэчит: «Иди к самой высокой сосне-педзь у Каложного озера.  Залезь на неё и сиди тихо, откроются тебе тайны».

        Нашел охотник эту сосну-педзь,  уселся на крепкую ветку и ждет. Что же дальше будет? Вдруг слышит, что кто-то внизу разговаривает. Присмотрелся, а это колдуны-нойды  из Бабинского и Экостровского  погостов.
        - Слышали, в лесу черника-сарвара  пропала, не родит теперь, - поделился один.- А какая раньше крупная да сладкая была! Наешься – помолодеешь, глаза ясными будут, увидишь всё за версту. А приболеешь – чай с сушеной черникой-сарварой выпей, она на ноги поставит. Не родит она в этом году, сухо. Знаю, есть чёрный камень-сейд на Мариканвааре. Отодвинешь его, побежит оттуда вода, напоит  лес-варрь . Тогда и ягод будет много.
        - Это чо. Черника-сарвара хорошо, а оленина лучше, - возразил другой. - Здесь раньше водились олени, а сейчас – днём с огнём не найдёшь. Ягеля полно, белым ковром в лесу лежит, а есть некому. Олени ушли отсюда, когда в домах да на сараях стали оленьи рога-чуэврь  выставлять. Вот как снимут их с глаз долой, так олени и вернутся.
        - Вы тут всё про еду, а для веселья? - вступил в беседу третий. – По-саамски никто за столом не споет, да и на концерте редко кто песню-луввьт  затянет. Раньше-то под гармошку и по-фински, и по-саамски пели хором, ух! Далеко было слышно, над Кохозером раздавалось пение. Кружились под песни, только юбки пыль поднимали! Теперь и голоса есть, и молодежь-нураш  красивая, да слова все забыли и мотив вспомнить не могут. А вот если перед восходом солнца  побрызгать на человека росой, да промолвить заклинанье:
                Песни звонкие достанем,
                Сундуки родов откроем,
                Сложим их в амбар из кости,
                Не уйдут они оттуда!
                Как наступит праздник жизни,
                Как придет желанный вечер -
                И разжаты будут зубы,
                И язык сам повернется,
                Пусть на всю нашу округу
                Луввьт саамская польется!
Тогда  запоет человек по-саамски.
        Поговорили нойды и ушли.
 
        Сирьки слез с дерева и пошел в свое село. Вдруг видит на амбаре оленьи рога-чуэврь. Он и говорит хозяину:
-  Тирвв , Оця, хочешь, оленины поесть?
-  Тирвхэ .  Ну, хочу, и чо?
- Тогда надо оленьи рога-чуэврь убрать с амбара: боятся их олени!
- Мне-то убрать их пара пустяков. Откуда олени возьмутся? Забыли, как они и выглядят, - рассуждал Оця, снимая рога.
- Поживём - увидим, - усмехнулся Сирьки.
   
        Идет Сирьки дальше,  смотрит, стоят на улице мужики. Хмурые с утра.
- Тирвв,  Что за шум, а драки нет?
- Дак Калсыч не выспался: всю ночь ребенок спать не давал. С животом мучается. Криком кричит, а чем поможешь? Была бы черника-сарвара сушеная…
- Черники-сарвары захотели?  Пойдём-ка на Мариканваару, черный сейд надо сдвинуть с места.
- Там что? Сушеная черника-сарвара спрятана что ли?
- Нету там ничего. А сдвинуть надо. Кто со мной – тот герой!
Крякнули мужики и  пошли помогать. Сдвинули черный камень с места. Оттуда забил ручей, побежала водичка по склону. Зазеленели кустики сарвары. Спускаются мужики с горы, видят: на поляне олени гуляют, ягель жуют.
- Ты посмотри! Олени! Откуда они взялись тут? - удивляются путники. Молодой охотник только улыбается: не зря сидел, подслушивал.

        Вот и вечер собрал молодежь в клубе. Включили саамскую музыку, а песни петь некому. Никто слов не знает.  Грустная мелодия рвёт душу, хоть плачь! А слов никто не помнит. Парни нахмурились, у девчат уж слеза покатилась. Тут Сирьки и говорит:
- Кто хочет научиться песни петь по-саамски?
- Я!
- И я!
- Мы все хотим!
- Хотите? Тогда завтра долго не спите! В пять часов утра на берег Кохозера приходите.
        Наступило утро. Пришел Сирьки на берег Кохозера, а там ждут его три девушки.  Остальные поленились вставать.
Вот молодой охотник побрызгал на них росой и  промолвил заклинанье (хорошо, что память, как у Штирлица).
        Весело по вечерам стало! Как  это трио запоёт – никто устоять не может! Иногда и Сирьки им подпевал (он тоже и на себя тогда побрызгал росой).

        Время пролетело, не стало Сирьки. А сказка о нём дошла  до наших дней. И наказ Сирьки: не стреляйте куропаток!

  Педзь - сосна
  Нойд - колдун
  Сарвара - черника
  Варрь - лес
  Чуэврь – оленьи рога
  Луввьт - песня
  Нураш - молодёжь