Будни

               
(цикл небольших зарисовок. Можно сказать, картин, написанных в терапевтических целях. Это когда реальность сводит тебя с ума, а ты еще к сумасшествию не готов).

Написано в соавторстве с Питером Брейгелем Старшим.

Кроме всего прочего, война дарит новые умения, словно суперсилу. Например, способность видеть знакомые лица, которые уже не узнать. Они мелькают в окнах, как продолжение безликих штор, или встречаются на улицах. В этот момент ты хочешь знакомого позвать, поздороваться, поболтать. Но потом понимаешь, что ты его уже не знаешь. Что он изменился дол неузнаваемости. То ли умер, то ли переродился. Добрый знакомый остался в прошлой мирной жизни, а перед тобой совсем другой, злой на весь мир человек. Тот, кого еще предстоит узнать. Или просто пройти мимо, сделав вид что вы не знакомы.

Да, клеймо войны меняет людей, где бы оно не находилось. Мишенью на затылке, шрамом на лице, или затаившись глубоко в груди. Клеймо как строгий конвоир ведет носителя на пустырь цинизма. Где уже лежат обломки глупых мыслей о том, что разум в итоге победит. Теперь носитель пьет от боли, а не ради веселья и опохмеляется от злости, что боль не прошла. Дерется от бессилия, а не чтобы чувствовать себя живым и мириться от ненависти к своему гневу. Даже его вредные привычки сменили ориентацию. Теперь они не тащат на дно, как ненасытная акула, а держат на плаву, как ржавые буйки. Все воспринимается по-другому.  Если курю – значит дышу на зло врагу. Если шляюсь по ночам – значит плюю на воздушные тревоги… 

- Но все равно, здравствуй знакомый незнакомец!
Хоть ты и прошел мимо, меня не узнав, все равно останешься в капкане моей памяти. Как тень прошлого на серой стене. Изломанная сегодняшним днем, избитая и выпотрошенная. Но все еще не замурованная. Она тут, мелькает далекими воспоминаниями, которые не занавесить словно зеркало, продлевая траур по самому себе. Они всегда напомнят про те далекие времена, когда все вокруг были живые. А еще дают надежду что такие времена обязательно вернуться.