Почтовый ящик

       ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК
   Середина зимы. Морозы установились настоящие. Ночи очень холодные, днем же уже довольно сносно. Солнышко греет слабо, но дает о себе знать, все чаще напоминая о неминуемом приходе весны. В безветренную погоду в его лучах можно немножко понежиться. К середине дня, как правило, набегает слабый ветерок, несущий за собой серо-пуховые тучи различных оттенков. Пара-тройка часов непогоды и луна сковывает округу до самого утра. И так день за днем, пока очередной циклон не перелистнет одну серую с вкраплениями бледно-желтого картину да другую. 
   А вот и он! Не успело с утра солнышко как следует порадовать природу, как на село налетел сердитый северный ветер. Прикорнувший на днях на почти голой земле снежок пришел в движение, а с небес посыпался новый, но очень редкий и жутко колкий.
   Старый почтовый ящик, висевший с незапамятных времен на сельском заборе возле самой калитки, ведущей во двор к порядком покосившемуся без мужского присмотра одноэтажному, выцветшему, слегка вросшему в землю домику, засопел, вполсилы выругался.               
   - Отчего ты, мой друг, воешь? – поинтересовался ветер у грязно-зеленого ящика, покачивающегося из стороны в сторону вместе со слабеньким забором, большинство штакетин которого давно сгнили, потому валялись на земле подле.
   - Я пуст и стар, и ржа догрызает мои бока… – А у тебя, мой вечный странник, как обстоят дела? Все носишься по белу свету в поисках родного уголка? – прохрипел ящик. 
   - Давно маюсь, ты прав… Я облетел весь свет, но никак не могу найти места своего рождения, ту тихую бухту на берегу теплого моря, где мне когда-то было так хорошо. Как ее отыщу, так сразу на покой.   
   - А я годы своей молодости стал забывать, разве, что во сне почудится звон детских голосов или гул приближающегося хозяйского трактора, или голос моей любимой Павловны.
   - Я хорошо помню день нашего знакомства. Ты на самом видном месте, весь такой синенький, сверкающий, с крупной белой надписью. Не заметить тебя на солнечном пригорке, на новеньком заборе было невозможно!
   - С тех пор меня трижды перекрашивали… Обо мне все давно позабыли. – пожаловался почтовый ящик старому знакомому.
   - Село вымирает… Новые технологии отовсюду вытесняют человека, а что в результате научно-технической революции он имеет? Стал ли он счастливее? Мне такие на пути попадаются все реже и реже... Дед рассказывал, как он любил в детстве потешаться над моряками, ждавшими попутного ветра… Поддал им, они и радуются как малые дети, скрылся – умоляют вернуться. Целой команде морских волков для счастья был нужен только попутный ветер! Теперь крупных парусников с большой командой не найти, а отвлекаться на мелочевку в моем возрасте не солидно...       
   - Ты бываешь в разных местах, а я с рождения все время здесь, на одном месте, рядом с людьми. Раньше ежедневно получал от них новую порцию информации, иногда даже не успевал просматривать всю корреспонденцию. Подойдет, бывало, ко мне местный почтальон, начнет доставать из сумки содержимое и говорит:
   - Письмо для Марии Павловны от старшего сына. Из армии пришло, вот мать-то обрадуется! Журнал «Мурзилка» – это для ее младшенького, для Ванечки. О, дорогущий «Burda Moden»! Никак, для любимой доченьки Павловна новый журнал выписала? Та еще растет невеста! «Работница» на этот адрес, куда же без нее сельской интеллигенции… – А помнишь, как ты однажды летом нашей Валюше под юбку залетел? Она ее, что было сил, удерживала, но не очень-то у нее получалось! Наша девочка раскраснелась, побежала от тебя и от въедливых мальчишеских глаз прятаться в березовую рощицу. Пацаны несколько минут поглазели на нее, а потом дружно помчались к речке. А Толик подошел к Валеньке и впервые в жизни ее под тонкими, свисающими почти до самой земли ветвями молодых березок поцеловал. У них была любовь.         
   - Откуда знаешь?! Отсюда трудно что-либо разглядеть.      
   - Наша красавица тогда была совсем маленькой рощицей, теперь вымахала… Березы ведь быстро растут! И из писем, которые Анатолий Валентине писал. Он стеснительный был, слова от него хорошего никогда не услышишь. Подойдет, бывало, поздно вечером ко мне, постоит у забора, бросит в щелку письмо и, тихонько уйдет.
   - Надеюсь, у них все сложилось? – спросил суровый ветер.
   - Первая любовь… Анатолий вскоре погиб. Валентина после окончания нашей школы в город подалась, там обосновалась. Работает менеджером по закупкам или продажам оборудования. Мне многие современные должности совершенно неясны. Хотел почитать о них в прессе, но хозяйка давно перестала выписывать газеты и журналы. Теперь в ящики кидают платежки всякие с большим количеством цифр. Людям доплачивать нужно за то, что они на земле, облагораживают ее, а они их налогами и сборами душат. – Еще рекламные буклеты иногда в меня пытаются запихнуть, будто от них есть толк. Хозяйка их сразу в печь…   
   - Недавно над Западной Европой пролетал, так там ветряками все утыкано! Политики борются за чистоту природы, а она как страдала, так и продолжает страдать, а простые люди на всем стали экономить и тоже от этого мучаются – разве это достойная жизнь? – Что случилось с твоими хозяевами? Вижу, дорожки во дворе не чищены, дом из трубы не валит.
   - По нашей статистике, мужчины долго не живут, вот и хозяин дома в нее угодил, несколько лет, как он покоится на погосте. А Марию Павловну дочка осенью в город забрала. От соседей слышал, что дом с участком выставлен на продажу. Потому и мои дни теперь сочтены, видимся с тобой, ветерок, может, в последний раз. Если когда что не так сказал, прости, не со зла я, а по скудоумию. Ведь образования и воспитания не получил, всю жизнь пробыл в деревенских самоучках…
   - Не печалься, скоро весна! А там новая жизнь!
   - Тревожно мне! Хорошо, если новые хозяева снимут меня с забора и отдадут детишкам в «почту» играться, а то возьмут да сразу выбросят в металлолом!
   - Мне пора! Не хворай! Надеюсь, еще свидимся! – прокричал удаляющийся вместе с клубами снега куда-то далеко на юг северный ветер.
               
                Февраль, 2025