Крепостной Максимка

Весна. Погода стояла пакостная, тяжелые тучи медленно ползли по небу, не пропуская слабые солнечные лучи к земле. Легкий ветерок пронизывал одежонку, было прохладно.
Максимка Сидорчук, восемнадцатилетний пробивной непоседа парень, пахал землю. Его старенькая кобыла от усталости еле передвигала ноги. Максимка еще держался. Он приноровился к посоху, держась и опираясь на него. Прикрепив оглобли к верхней части сохи, так пахари снижали тяговую силу, передаваемую лошади, защищая ее от утомляемости, пахарь медленно работал. Глубина вспашки составляла от 2 до 3 вершков (9, 13 см). Если надо пахать глубже, то это приходилось повторять несколько раз.
Пахал он, как и его родители отец Поликарп и мать Евдокия, с лошадью постоянно разговаривал, покрикивал на нее.
– Но, двигай маслами, сегодня ты уже выпила ведро воды, после работы дам еды.  – Ну, что опять не так, почему ты хромаешь, нам надо этот надел сегодня закончить. Почему ты опять дергаешься, как сумасшедшая.  Доверительно разговаривая со своей помощницей, ему казалось, она его понимает и увеличивает свой шаг. – Но, но, ты что опять удумала? – очухался хозяин от забытья, – ты ведь знаешь, идти надо по борозде, а ты куда вылезла? Непослушная ты зараза. Сегодня совсем дохлая. Конечно, жить в крепости никому не легко. Но ведь надо. Так что давай работай, ты мне поможешь, я тебе вечером еды дам, ведро воды принесу.
На сегодняшний вечер у Максимки был особый план. От знакомых парней услышал, что бабушка Марфа начинает проводить вечеринки для знакомства молодых людей. Максимка договорился, что за услугу, за предоставление помещения вечером он расколет дрова во дворе бабушки. Поэтому, вечером после ужина, когда Максимку заставляли убрать навоз из коровника, он просто из дома сбежал. Сбежал во двор бабушки Марфы, колол дрова. Работы было немного, управился быстро. 
Сейчас сидел во дворе, на лавочке, ждал, когда подойдет приглашенная девушка. И вот оно случилось. Скрипнула входная дверь. Вошли двое, молча прошли в дом. Девушка невысокого роста, блондинка с закрученными волосами. Плотного телосложения, лет эдак восемнадцати. Тогда существовало правило, по которому требовалось девушке выйти замуж до 19 лет, чтобы успеть вовремя и в достаточном количестве принести потомства. Бабий век короток, до 19 лет замуж не выскочишь, кто-же тебя старую возьмет? Вот и спешили молодые вовремя выскочить замуж.
Через некоторое время во двор вышла бабушка, пригласила Максимку в дом. Прошли в небольшую, чисто прибранную комнатку, обставленную лавками вдоль стен, покрытыми вязаными половиками. В уголке у окна за столом сидела незнакомка, разливала из самовара чашки для чая.
 – Максим, сегодня я пригласила на встречу знакомств Настю Плотникову. Да ты садись за стол, то, садись. Знакомьтесь, разговаривайте уважительно, я буду рядом.
– Здравствуй Настя, – нерешительно поздоровался Максим, когда бабушка вышла из комнаты. Его голос дрожал, парень заметно нервничал. Ему еще не приходилось разговаривать с девушкой. – Меня зовут Максим Сидорчук, сейчас я пашу землю, буду сеять овес, занимаюсь крестьянским трудом. Моя семья, отец, мать и два брата живем в отдельном доме, ведем хозяйство, осенью платим налоги. Крепостные мы. Дом, хозяйство есть, а свободы нет. Отец рассказывал, в домонгольскую Русь царем был создан класс служивого дворянства. Его задача, защищать государство от врага, а также своим трудом кормить защитников. Так вот, мы и кормим служивых досыта, – продолжал парень нескладным рубленым голосом.

– Здравствуй Максим. Меня зовут Настя Плотникова, заговорила девушка нежным, ласковым голосом. Занимаюсь женской работой в семье моего батюшки. Давай пить чай, чай без сахара,
Максимка нерешительно взял чашку с чаем, стал его пить.

– Я согласилась пойти на это свидание, – продолжила девушка, – узнав, что ты не из господ. Хочется простых человеческих отношений, чтобы разговаривать было легко, и разговор оставил бы на душе приятное впечатление, о чем можно было бы долго вспоминать.
Слушая рассказ Максима, Настя прониклась искренностью рассказчика. Ей тоже захотелось быть искренней, но она пока не решалась. Понимала, что цель свидания – проверка готовности к замужеству. Подготовленной к замужеству особой считалась та, которая усвоила все обязанности замужней женщины: умела готовить еду, прясть, шить и вышивать. Быть привлекательной в любое время. В праздники девушка могла по-особенному нарядиться, достав из сундуков свои наряды.
В праздники пекли пироги, ватрушки, варили мясной суп. Стол покрывали чистой скатертью, на стол ставили все угощения и сваренный квас. Семья садилась за стол, угощались, пели песни, плясали.
В будние дни крестьяне питались гораздо скуднее. Их пища состояла из хлеба, огородных овощей, молока, мяса, грибов и ягод. В меню крестьянской стряпухи входили щи, картофельная похлебка, каша, молоко, блины, лепешки, кисель, горох, жареный картофель, жареные и вареные грибы – так рассказывали крестьяне о своей жизни.
Максимка под воздействием рассказа разнежился, подвинулся к Насте, сел рядом, взял ее руку своими руками. С тал ласкаться.
– Вот мечтаю выйти замуж, а будет ли оно лучше, чем сейчас?
– Не сомневайся Настя, я постараюсь быть внимательным, заботливым о семье мужем.
Так они нежно разговаривали, прижавшись друг к другу, а через несколько дней заговорили о свадьбе.  И свадьба состоялась. Молодые люди, уложив девичье приданое на телеге, переехали в дом мужа. Началась размеренная жизнь на новом месте. Максим, как обычно пахал землю, а Настя занималась домашними делами. Вставала рано, топила печь, ведь надо накормить скотину. Затем надо позаботиться о работниках семьи. Свекровь была довольна невесткой. Она ее часто хвалила. Через год Настя понесла младенца, в семье ее стали беречь, оберегали от тяжелой работы.
В жизни все хорошо да по долгу не бывает. Приближался январь, время набора новобранцев в царскую императорскую армию. Для крепостных, призыв на военную службу основывался на квотах – например, государство могло требовать 1 призывника на каждые 100 крепостных один раз в 5 лет. Всего с 1705 по 1802 год, например, было 73 призыва.
Сельские крестьянские общества общины выбирали призывников из своей молодежи. Сначала подбирались молодые люди возрастом от 20 до 35 лет, ростом не ниже 1,55 метра, желательно не состоящие в браке и без детей. Они будут служить пожизненно.  Крепостной, ставший солдатом, освобождался от своего помещика, вернувшись с военной службы, он по закону становился свободный человек.
Максим Сидарчук, призванный в царскую императорскую армию, был зачислен ефрейтором второго батальона первого полка. Согласно штату, батальоном командовал майор Золушкин Борис Николаевич. Это был красивый, сильный человек, отягощенный опытом армейской работы, строгий, требовательный.
Ротный проводил занятия по строевой подготовке, учил как правильно ходить, как подходить к командиру, как отходить, как выйти из строя, как встать в строй. Не все сразу получалось, но в целом солдаты справлялись с заданием.
Однажды, на плац приехали солдаты на конях. Максим так истосковался о своей лошади, что неосознанно бросился к первому коню обниматься. Своими действиями он напугал животное. Конь, защищаясь, ударил Максима и сломал ему ногу. Вот беда-то. Парень упал. Подбежали санитары, оказали первую помощь, унесли солдата в лазарет. Перелом оказался серьезный. Правую голень пришлось отнять. Парня комиссовали, признали не пригодным к военной службе. Крестьянин, пахарь без ноги. Как жить. Это уж его забота.
Местные хирурги смастерили простенький протез и Максим прихрамывая демобилизованный пошел домой.
Почти через год службы в армии Максима демобилизовали. Он шел домой. В солдатской форме, котомкой за плечами, бывший солдат шел домой. Его заметил соседский парнишка Егорка. Долго стоял смотрел, пытаясь узнать, а потом бросился во двор Сидорчуков:
– дядя Поликарп, тетушка Евдокия, Максим, Максим из армии пришел.
Известия оказались настолько неожиданны, что напугали стариков. И все-таки, старики распахнули ворота, вышли наружу. К дому подходил знакомый молодой парень.
– Так это ведь и правда наш Максим.
– Здравствуйте батюшка, здравствуйте матушка. Я ваш Максим отслужил в армии и вернулся домой. Может быть, облегчу вашу жизнь.