Душа калачиком

Станция Лесное, год 1973

Девочка ловила в открытую ладонь мгновения. Со стены на нее сердито смотрел папа - железнодорожник, точнее, его фото: «Не шали!»
Она же, отбив покойному папе поклоны, знай себе ловила мгновения, не думая ни о чем плохом.
Маленькая бронзовая статуэтка Пушкина сошла со своего места на полочке и, стуча тростью, принялась отбивать чечетку.
Мгновения превратились в птиц, кружащих над бытием маленькой комнатки в домике, который построил железнодорожник.
Из-за лесного массива, из-за кустов наблюдала за домом старая облезлая лиса. Ей курочку хотелось из хозяйского хлева, но прочный забор мешал планам. Домик дразнил лису, подмигивал ей, а та, злясь скалилась на него. Друг друга они очень не любили. Прозвенела электричка, разрезав собой грань, разделяющую утро и день. Денек упал на рельсы звонкой монетой. Утро серебристой вороной поднялось в небо, и каркая, быстро удалилось прочь за горы.
Никто никуда сегодня не спешит, как-никак воскресенье. Девочка легко, играючи, кружит в танце в обнимку с метлой. Взмах – раз, взмах – два, вот и проступил узор чистоты.
– Вот подарочек тебе от доченьки!
Строгий папка - железнодорожник, смотрящий с фотографии на стене всегда суровым и отстраненным взглядом. Скрипит колодезное ведро, мама черпает воду из колодца – «Скрип да скрип», как дверь с несмазанными петлями чихает старый вороток.
Брызнули на старый садик капельки дождя. Девочка прочь из дома:
– Мой милый, мой желанный дождь, не уходи!
Такое вот замечательное воскресенье детства получилось.

Состояние второе
Станция Лесное. Год 1981

По раскисшей от слякоти дороге возвращается из школы девятиклассница. Лицо хмурое, наступает в лужи, белоснежные когда-то праздничные гольфы промокли насквозь. Да это она, наша девочка.
Только теперь она давно разучилась ловить мгновения. Вернулась домой. Обедает все под тем же строгим взглядом отца - железнодорожника. Два сына старой лисы теперь наблюдали за тем домиком, облизываясь на недоступных курей. Дом смотрит в сторону леса насупленными окошками бровей.
Мать девочки по заведенному ритуалу разливает чай по кружкам.
– Как дела в школе?
– Норма лек, ма, только вот Укропов у чудил, чудила.
– Что такое?
– Да обозвал химичку выдрой.
– Ужо я бы ему показала! – восклицает мать.
Девочка с ней солидарна. Только школу с её проблемами оставляет на завтра. В этот час по домику начинает бродить неразделенная любовь. И нужно проверить, не попалась ли она в заранее расставленные сети. Ведь, если неразделенная любовь ускользнет, то обязательно отправится к Томе Мушиной, и той будет хорошо. Тома любит неразделенную любовь.
– Дай автограф, – просит девочка у неразделенной любви. Неразделенная любовь чиркает ей закорючку на руке:
«Катя Петровская данной подписью освобождается от дара неразделенной любви и отныне свободна».
Девочка полна счастья: «А пошел бы ты, Димочка, со своими чувствами к такой-то матери. Лучше я школу закончу с медалью, если и не золотой, то серебряной!»
Её душа после данных слов в ужасе и тоске закрывает лицо руками. А мгновения летят. Где же твои дары, девочка? Почему душе ты позволила свернуться калачиком? Лови же мгновения, не зевай!

Состояние третье
Станция Лесное. Год 2006

– Мам,амам,а ты когда была маленькая,ловила мгновения?
– Лучше дневник покажи, двоечница. Дедушка умер бы со стыда.
– Тот, что на портрете?
– Он.
– Так он и так умер.
Двоечница нового поколения под симфонию материнского ворчания вслушивается в шорохи старого дома.
Скребутся лисы - воровки в курятнике. Бродит по дому, поскрипывая половицами, неразделенная любовь. Отбивает чечетку статуэтка Пушкина.
«Все надоело, – закрывая глаза, думает девочка, – окончу школу и вон отсюда, хоть к черту на кулички. Вот только душе своей калачиком свернуться не позволю. Прости за дерзость, мама».

2008