Державин - губернатор Тамбова

 В 1775 году, 7 ноября, Екатерина II подписала указ «Учреждения для управления губерний» (учреждения - это мероприятия, которые должно учредить). Губернии стали называться «наместничествами», и их стало вдвое больше прежних губерний, но их размеры стали меньше; была изменена нарезка уездов; были ликвидированы провинции (в ряде губерний внутри них были выделены области). Проект осуществлялся десять лет (1775—1785).

С 1786 года у Екатерины II "секретарём у принятия прошений" состоял Попов Василий Степанович (1745-1822), доверенное лицо Г.А.Потемкина с 1783 года.
За шесть лет существования Тамбовского наместничества сменилось  четыре губернатора, в делах был беспорядок, границы губернии были не определены, недоимки достигли громадных размеров, губернский центр утопал в грязи. В столице озаботились и приняли меры. В этот же год Попову за верную службу было пожаловано местечко Решетиловка в Екатеринославской губернии.

А в Тамбов в марте 1786 года из столицы прибыл новый губернатор, Гаврила Романович Державин (1743-1816), назначенный императрицей Екатериной II. При Петре 1 Тамбовская древесина стала основой первого русского флота, а тамбовские крестьяне - рабочей силой для рубки лесов.
Державин надеялся облегчить доставку в Тамбов дров и строевого леса, в которых город испытывал великий недостаток, по Цне. Таким образом он собирался оживить торговлю тамбовскими товарами и также освоить добычу камня, находившегося, по слухам, в большом количестве по берегам Цны ниже Моршанска по течению.

В начале декабря 1788 года в Петербург явился генерал-губернатор Гудович, и 18 декабря 1788 года Г.Р.Державин был «отлучен из Тамбова» указом императрицы об отстранении Державина от должности. Указ этот Гудович в декабре 1788 года самолично доставил в Тамбов, ещё до вступления указа в силу: «Державина от должности отрешить и во всех его противозаконных деяниях предать суду, где оный над ним произвесть благоугодно будет».

Губернаторство длилось два года девять месяцев и закончилось судом. Губернатор «должен был, против желания всех благомыслящих, в исходе 1788 года оставить Тамбовскую губернию, в которой он много полезного сделал».
Неполезного, видимо, было сделано больше: на Державина жаловались в Петербург, что губернатор превышает свои полномочия. «По злобе сильных его недоброжелателей», прежде всего наместника Гудовича и тамбовских купцов, Державин был «отлучен из Тамбова».
Провинции столичный размах был не впору.

Державин оказался в Тамбове в невыносимом положении и писал о себе: «Губернатор здесь уже не существует. Я с каждым шагом опасаюсь, чтоб не сделали какой привязки. И даже до того загнан и презрен, что весь город до последнего офицера приглашается в дом генерал-губернатора на обеды, на маскарады и на балы, бывающие по случаю выборов, но и я, и Катерина Яковлевна ни в какое публичное собрание не призываемся, и хотя означенные пиры в доме государевом и, можно сказать, от щедрот великой Екатерины устраиваются; но губернатор оных с его женою лишён…» (Жизнь Державина по его сочинениям и письмам...).

После отъезда Державина в декабре 1788 года из Тамбова попечитель училища в Козлове, назначенный еще Державиным, кричал, что все училища вредны и их надо закрыть, являлся в классы пьяным, бил палкою учеников, а учителей публично ругал. Его супруга однажды явилась в училище и грозила учителям: «Погодите, вот муж придет, не миновать вам тогда палочья».

Державиным были недовольны. До приезда Державина не было даже текстов государственных законов, это было необычным явлением. Гавриил Романович всегда говорил, что в своем губернаторстве он не хотел бы сбиваться с пути законов, и будет стараться ни в чем их не нарушать. Желание приумножить свои богатства за счет государственной казны и взяток было повсеместно. Губернатор перекрыл доступ к казне местным высокопоставленным особам, опираясь на защиту  интересов государства законами. Он не нашёл путей взаимодействия со сложным механизмом высших кругов тамбовского общества.

О губернаторе стали говорить как о человеке беспокойном, а то и опасном, который во всем становится на сторону бедных против богатых, заботится об умалишенных и колодниках, а с начальством ссорится. Не все принимали и его столичный быт, перенесенный в патриархальный город.

1786 год

До конца последней четверти XVIII века Тамбов выглядел большим селом: те же деревянные дома, соломенные в большинстве крыши, улицы без мостовых, огороды. И только крепость говорила, что это город. После того, как Тамбов получил статус центра наместничества, потребовался план его застройки каменными домами.

Тамбов, окруженный болотами, буквально утопал в грязи.
По легенде, однажды на одной из улиц Тамбова чуть было не утонула в жиже карета, в которой проезжал по городу местный епископ. Каменных зданий в Тамбове было мало. Деревянные постройки пришли от времени в совершенную негодность.

Дела наместничества находились в беспорядке: губернаторы менялись почти каждый год, не успев даже вникнуть в губернские нужды.
При Державине стали прокладывать дороги, мостить камнем городские улицы, наводить мосты через Цну, которая сделали судоходной. Начали ремонтировать ветхие деревянные здания, строить
кирпичные.

Недостаток образования дворянства, которое по словам Державина "...так было грубо и необходительно, что ни одеться, ни войти, ни обращаться, как должно благородному человеку, не умели...", не нравился Державину прежде всего. С первых месяцев жизни в Тамбове Державины стали устраивать в своём доме праздники, балы, спектакли,
обеды с концертами (в городе были два крепостных оркестра).

Под руководством молодой жены губернатора Екатерины Яковлевны (в девичестве Бастидон) дети из благородных семейств ставили пьески, написанные для них Державиным: разучивали роли, шили и украшали свои костюмы. Спектакли имели успех, и через год после приезда Державин приступил к постройке здания для театра. Губернатор, создавая в Тамбове первый народный театр, имел целью познакомить «тамбовское захолустье», с произведениями русского классицизма и приобщить тамбовцев к новому для них зрелищу.

Каждое воскресенье у губернатора бывали танцевальные вечера. Чтобы обучить детей из знатных семей танцевальному искусству, два раза в неделю в доме устраивались специальные занятия с танцмейстером.
По четвергам давались концерты с обедом.

Екатерина II повелела в 1786 году во всех городах обязательно открыть народные училища, полагая, что в Русском государстве должно быть как можно больше учебных заведений, чтобы было как можно меньше неграмотных подданных.

Державин первым делом вызвал из Петербурга опытных чиновников. Образованных людей в то время в Тамбове почти не было, но и они осуществляли управление губернией плохо, наверное, из-за неграмотного населения.

Державин занялся просвещением Тамбовского края, как самым важным государственным делом.
Он устроил в Тамбове типографию, где стала издаваться первая в России губернская газета «Тамбовские известия» с целью печатать свои произведения по истории уездов Тамбовской губернии, а также местных тамбовских писателей и переводчиков в среде просвещенного читателя России. При типографии находилась книжная лавка, которая выполняла и роль библиотеки. Книги читателям выдавались за небольшую плату.Осталось позаботиться об умножении её читателей.

В организации правительственной типографии в Тамбове Державину, вероятно, оказывал помощь Иван Герасимович Рахманинов (1753-1807), известный переводчик, издатель и журналист эпохи русского Просвещения, представитель талантливого дворянского рода Рахманиновых. Типография И.Г. Рахманинова, созданная в имении издателя в селе Казинке Козловского уезда, так же, как и губернская типография, отвечала замыслу Н.И.Новикова, выдающегося русского просветителя, расширять и материально поддерживать провинциальную сеть очагов просвещения. Цензурные ограничения в столицах заставили его основать типографию в своем родовом имении для издания полного собрания сочинений Вольтера. Казинская типография была первой в России типографией на селе. Известны только три сельские типографии тех лет: кроме казинской были еще в селах Пехлец и Рузаевке Рязанской и Пензенской губерний. Н.И.Новиков помогал провинциальным типографиям не только организационно, но и оборудованием.

По доносу козловского городничего Сердюкова, дошедшего до императрицы, на И.Г.Рахманинова было заведено следственное дело. Однако, не без помощи местных властей, старавшихся замять неприятный скандал, следствие затянулось, а вскоре, из-за пожара типографии, и вообще прекращено.

В Тамбове до приезда Гавриила Романовича существовали два учебных заведения: духовная семинария, в которой обучались дети священников, гарнизонная школа для всех остальных детей, про которую, правда, говорили, что выпускала он из своих стен круглых неучей.
К этим учебным заведениям собирались открыть народное училище.

До приезда Державина был домишко, в котором думали открыть училище, и уже два года выплачивали жалование ученику гарнизонной школы Севастьяну Петрову, как будущему преподавателю (авансирование из будущего).

Первым делом для тамбовского училища сразу был арендован большой просторный дом, где
Державин к началу учебного года, 22 сентября 1786 года, в Тамбове открыл главное четырехклассное народное училище с хорошо составленной двухгодичной программой в доме купца Ионы Бородина «в Покровской слободе, близ церкви того же имени при реке Цне». Дом арендовал за 300 рублей, отремонтировав за 200 рублей. В документах тех лет сохранились сведения о том, что комнаты училища были оштукатурены и побелены, а печи обложены кафелем. В архиве сохранились описи «корпуса народного училища». Здание размером 24 на 12 м имело 10 комнат, что превышало губернаторский дом, в котором жил сам Державин. При усадьбе имелось два флигеля, кухня, амбар. В двух помещениях училищного корпуса располагалась библиотека.

В то же время были выписаны из Петербурга учебные пособия: книги, тетради, прописи, карандаши, даже приборы для опытов; подысканы и грамотные учителя.
Севастьяна Петрова, после проверки его знаний, перевели из гарнизонной школы в училище, но оставили в учениках. Учителями были определены воспитанники духовных семинарий, не отличавшиеся ни знаниями, ни прилежанием, ни нравственностью, требуемыми «Руководством учителям первого и второго классов».

Учеников для проекта народных училищ набирали принудительно. Губернатор распорядился, и полиция вылавливала в городах детей школьного возраста и принудительно доставляла их в училища. Доставили сто шесть человек, вопреки препятствиям родителей.

На открытие заведения следовало произнести речь или проповедь. Державин сам написал речь, так как священство запило, занемогло и от проповеди отказалось.  Речь, произнесённую Захарьиным, генерал-губернатор И.В. Гудович сначала потребовал прислать к себе в Рязань и, прочтя, отправил в Петербург, где она «привела государыню столько в умиление, что она от удовольствия пролила слёзы, и вообще такое произвела во всех удивление, что прислан от графа Безбородки курьер, и именем императрицы приказано было однодворца привезти в Петербург: ибо тот час усумнились, каким образом можно было простому мужику иметь такие чувства и сведения».

Начиналась речь так: "Дерзаю остановить тебя, почтенное собрание, среди шествия твоего..."  По стечению обстоятельств выбор чтеца речи пал на однодворца Захарьина, которому Державин сам написал речь. «Но как однодворцу не было приличного места, где бы ему ту речь по состоянию его сказать можно было (ибо в церкви нельзя, …он был не церковнослужитель; в школе тоже невместно, ибо не был ни учитель и ни по чему не принадлежал к чиновникам сего заведения), а для того выдумал, чтоб он на таком месте сказал её, которое может принадлежать всему народу». Державин приказал Захарьину, «чтоб, когда процессия духовная будет возвращаться после освящения училища к себе, то чтоб он, остановя её, начинал свою речь, которая начиналась таким образом: "Дерзаю остановить тебя, почтенное собрание, среди шествия твоего..." Так он и сделал - дерзнул и остановил шествие вышеписанным началом речи; и губернатор, тотчас подступя, [пригласил] их в училище, где уже и говорена была речь перед портретом императрицы порядочно; но при том месте, где он предавал в покровительство государыне сына своего, жена его, стоявшая за ним с малолетним его младенцем, отдала ему оного, а он положил его перед портретом, говоря со слезами те слова, которые там написаны. Сие трогательное действие так поразило всех зрителей, что никто не мог удержаться от сладостных слёз, в благодарность просветительнице народа пролиянных». Впоследствии речь Захарьина была многократно опубликована в разных изданиях и имела большой успех.

22 сентября 1786 года Державин писал в Рязань генерал-губернатору И.В.Гудовичу о прошедшем торжестве: «…имел я удовольствие угощать как благородное общество, так и духовенство обеденным столом, а народ на площади перед наместническим домом довольствован был питием и обедом от здешнего купца Матвея Бородина. Ввечеру весь город был иллюминирован, и у меня бал продолжался в немалочисленном собрании большую часть ночи». (Позже Державин предпринял действия по пресечению воровства купца Матвея Бородина, обманувшего казну при поставке кирпича для строительства, а затем получившего винный откуп на невыгодных для казны условиях, чем подвёл Державина).

При Александре I - на базе тамбовского училища была организована губернская гимназия.

Державин позаботился и о создании таких учреждений, о которых и не думали его предшественники: в Тамбове началось строительство дома для сирот, богадельни, дома для душевнобольных. Своим распоряжением губернатор приказал облегчить невыносимые условия содержания арестантов в тамбовских тюрьмах.

1787 год

В 1787 году в России был обнародован «Устав народных училищ», столь очевидно было улучшение. В сентябре 1787 Попов и Державин были награждены орденами Владимира 3-ей степени. Не имевший специальной подготовки, Державин проявил административный дар и доказал, что причиной его бездействия на предыдущем посту олонецкого губернатора было чужое противодействие.

В том же году попытка Державина наказать помещика Дулова, приказавшего жестоко избить пастушонка за мелкую провинность, не удалась. Но окрепла неприязнь провинциальных помещиков к губернатору, ограничивающему их произвол.

В августе 1787 г. началась война между Турцией и Россией. Крайне неудачно для Державина обернулось дело о закупке провианта для армии, когда в Тамбов прибыл представитель Потемкина, купец Гарденин - закупать провиант. Вице-губернатор Ушаков, как председатель Казенной палаты, отказал Гарденину в выдаче денег, что грозило промедлением в снабжении армии. Державин приказал выдать деньги, но Ушаков отказал и отбыл. Во время его отсутствия Державин превысил свои полномочия. Чтобы превозмочь  упорство чиновника и найти скрываемые деньги, он устроил в Казённой палате ревизию, благодаря которой обнаружил 177 600 р., а также «разные неправильности и неустройства в хранении казны». Державин написал о том письмо графу А.Р.Воронцову, а из палаты последовала жалоба в Сенат на действия главы Тамбовского наместничества, превысившего свои полномочия, Будучи по существу прав, формально он нарушил порядок.

Сенат неожиданно "по рапорту о выдаче Гарденину денег сделал губернатору строгий вы­говор", по другому рапорту "о происшедшем между Казённою пала­тою и правлением несогласии велел на месте генерал-губернатору беспорядок исправить..." Одновременно "пришло, как нарочно к увеличению гнева Державина, решение Сената и об откупе, то есть о купце Бородине, Ушакове и Лабе. Указ всё оставлял по-старому, разрешал и утверждал". Е.А.Салиас, комментируя эти указы, сарка­стически замечал: «Губернатор в глазах города и губернии остался, как говорится, в дураках, а мошенничество было оправдано" (Мещеряков Ю.В. Гавриил Романович Державин. Тамбовский период деятельности (1786–1788). Тамбов, 2006).

1789 год

Поток рапортов, жалоб, клеветы на Державина увеличивался и в
январе 1789 г. он был отрешен от должности губернатора. Попытки врагов отдать его под суд не удались - по всем пунктам обвинения он был оправдан.

В 1787 году был обнародован «Устав народных училищ», а два года спустя, в 1789 году,  была предпринята проверка, которая обнаружила убогое положение новых учебных заведений. В 1789 году в главном народном училище Москвы числилось 346 учеников и только пять учителей. Малые народные училища отсутствовали в большинстве уездов губернии, а там, где они были открыты, не оказалось необходимого числа учителей. Занимавшие учительские должности учителя не отвечали предъявляемым «Руководством к учителю первого и второго классов» элементарным требованиям — духовные семинарии, из выпускников которых комплектовался учительский персонал, стремились освободиться от самых слабых семинаристов.

Когда об этом стало известно императрице, она в рескрипте главнокомандующему Москвы Еропкину выразила недовольство по поводу «толь малого успеха в заведении народных школ в Московской столице» и «толь ограниченного числа учеников в школе». Приказ общественного призрения, в ведении которого находились училища, засуетился — в результате в конце года появляются в Москве три и в уездных городах четыре малых училища.

К последним по времени акциям политики просвещенного абсолютизма относится Устав о повивальных бабках, обнародованный 20 сентября 1789 года. Эта частная акция, быть может, и не заслуживала бы упоминания, если бы она, как и "Устав народных училищ", не носила всесословного характера. Пункт третий Устава предписывал повивальной бабке, обслуживающей роженицу убогую или «низкого состояния», не оставлять ее даже в том случае, «ежели в то время потребуется к какой богатой, почетной или знакомке своей ни под каким видом».
Державин устроил в Тамбове сиротский дом.

1791 год

5 октября 1791 года по пути из Ясс в Николаев, неподалёку от молдавского села Старые Радены, скончался Потёмкин.
Императрица писала Гримму: «Вчера меня ударило, как обухом по голове… Мой ученик, мой друг, можно сказать, идол, князь Потёмкин-Таврический скончался… О, Боже мой! Вот теперь я истинно сама себе помощница. Снова мне надо дрессировать себе людей!» (Бедная я несчастная).

В шести уездных городах были открыты малые народные училища (в частности, в Козлове, Лебедяни, Моршанске), но
после отставки Державина школьное дело в губернии разладилось, что явствует из документов о состоянии малого училища в Козлове. Козловские учителя жаловались в Тамбов в 1791 году: «Уже наступил другой месяц, как мы, не имея от магистрата квартиры, живем в классах, чем, весьма много притесняя учеников, препятствуем преподаванию учения. Да и сами претерпеваем великую тесноту и, не имея средств порядочно расположить домашнее свое содержание, приходим от сего в великое разорение».

Городничий Сердюков отправил встречную жалобу: «Часто в должные для учения часы я не заставал козловских учителей в классах, а шатающихся по городу лености ради. В ночное время не знаемо какие люди к ним ходят, и я уже третью квартиру им переменяю единственно по вздорному и развратному житию». Судя по жалобе учителя Якова Половневского, городничий решил усилить контроль за поведением учителей: «Он с наступлением сумерек не велит хозяину выпускать меня со двора, и каждую ночь полицейский унтер-офицер приходит осведомляться — дома ли я. А встретит меня городничий на улице, ругательски ругает».

Затруднительно сказать, сколь типичной для страны была обстановка, сложившаяся в Козлове, но не подлежит сомнению, что создание сети народных училищ было сопряжено с преодолением немалых трудностей: не хватало не только учителей, но и учебников, школьных зданий и т.д.

До 1786 года в провинции отсутствовали начальные и средние учебные заведения. К концу же XVIII века в 45 губерниях России действовало 49 главных народных училищ с 7011 учащимися и 239 малых училищ с 15 209 учениками. В общей сложности в стране существовало всего 288 главных и малых народных училищ с 22 220 учениками и 760 учителями. Результат впечатляющий, если учесть, что дело организации народных училищ начиналось с нулевой отметки.

В 1796 году, после воцарения Павла I, Тамбовское наместничество стало именоваться губернией.

06.02.2025

Источник:

https://kirsmuzey.tmbreg.ru/2017/02/26/dn/#:~:text=,.

https://marina-klimkova.livejournal.com/251630.html