Эхо Эридана. Эра мрака. отрывок...

Глава 1: Псиарх.

– Лежать, обезьяна! – рявкнул Кайрос на пленницу, грубо швырнув её на пол.
Марина больно ударилась о холодный пол, едва не сломав себе руку в попытках смягчить падение. Раны от побоев ныли, а мышцы болели так, словно её заживо бросили в мясорубку и медленно перемалывали. Такие ощущения были вызваны воздействием психической силы на живой организм.
Как солдат, она была готова снести любые трудности, как женщина, она хотела плакать и звать на помощь. Солдат в ней победил.
Сдерживая стоны усилием воли, она подползла к стене и прислонилась к ней спиной, бросив на своего мучителя взгляд, полный ненависти и отчаяния.

Кайрос презрительно фыркнул, глядя ей в глаза.
Ему было совсем не жаль свою жертву. Марина была одной из последних командных офицеров агентства, устроившего геноцид его народа.
Каждый раз, сталкиваясь с их оперативником, мужчина вспоминал страшную картину, как люди в чёрной униформе выволакивают из дома его жену и двух дочерей и убивают на глазах всех соседей, а те спокойно наблюдают, даже не помышляя вмешиваться. Эти взгляды окружающих, полные отвращения, будто его семья – нелюди, какие-то мерзкие насекомые, въелись в его память, как битые стёкла в глаз, причиняя душевные страдания. В его ушах по сей день слышны роковые выстрелы, обрывающие три жизни - три прекрасных жизни. Его кровь вскипала в жилах, словно раскалённая магма, когда он вспоминал своих родных, убитых коллегами той, на кого он сейчас глядел.

– Ничтожество! Думаешь, тебе известно, что такое страдание?! Психические ожоги, это цветочки в сравнении с тем, что тебя ждёт!
– Что бы ты не задумал, у тебя не выйдет, монстр!

Марина видела в мучителе не просто врага, а исчадие ада.
Много лет назад, когда ей стало известно о существовании псионов – людей, способных управлять окружающим миром силой мысли, она верила, что за ними будущее, что они приведут цивилизацию к расцвету.
Поначалу казалось, что к этому и идёт. Агентство «Омега», где она работала, даже привлекало сильнейших из них к оперативной работе. В «Омеге» им дали прозвище «безликие», ибо они носили маски, скрывавшие их личности.
Безликие много раз приходили на помощь людям, но их сородичи за пределами Омеги строили козни, пока это не обнаружилось.
Тогда и начался ад. Города и государства превратились в театр ужасающей войны. Противостояние двух человеческих видов поставило мир на грань выживания.
Марина вспоминала, каким прекрасным был мир до всего этого кошмара и её охватывала тоска.
Иногда, закрывая глаза, на короткое мгновение, она могла ощутить запах цветов, чистый воздух, мягкий ветерок, бесконечные просторы лесов, чистые озёра.
Теперь, всего этого нет.
По всей планете идут конфликты. Города в руинах. Луга, леса, водоёмы, горы и даже многие руины погружены в аномальные зоны, появившиеся невесть откуда. Люди и псионы убивают друг друга, но уже не ради доминирования, а чтобы выжить. За каждый клочок нетронутой аномалией земли идёт жесточайшая борьба.

– О, ты ошибаешься, обезьяна! Я задумал для тебя массу развлечений. Ты же знаешь, кто я такой! Верно?
– Знаю! Ты - Кайрос. В агентстве тебе дали кличку «инквизитор», за склонность к садизму и пыткам. А по мне, ты - просто жалкий червяк, наделённый даром, которого не достоин!
– Вы вынудили меня таким стать! - процедил сквозь зубы Кайрос.
Его холодный взгляд жёг сильнее, чем псионические раны.
– Вынудили! – фыркнула Марина.
– Именно! Вы вырезали мою семью, как скот! На моих глазах!!! - с ненавистью прошипел в лицо женщине Кайрос.
Она не была свидетельницей этой казни и имела о ней лишь общие сведения, как и любые сведения о ликвидации - сухая статистика, не более.
Она была против того, чтобы её коллеги завершили всё вот так - смертью всех псионов, но её не послушали.
Бойцы-люди из Омеги сильно пострадали от действий психически одарённых людей, потеряли: семьи, друзей, дома, иногда и города. В них кипела ярость и они направили её на всех без разбора. Всё это походило на снежный ком, катящийся с горы, нарастающий и превращающийся в неостановимый клубок ненависти и насилия.

Пленница глядела в глаза Кайроса и подмечала, что в её мучителе переплелись жгучая ярость и душевная боль. На мгновение ей стало стыдно за всё, что натворили "Псы Омеги" - элитная армия лучших бойцов, но лишь на мгновение. Дурные воспоминания о соплеменниках своего мучителя тут же переключили её внимание. Она вспоминала десятки терактов и убийств, и приходила в бешенство.

– После того, как псионы устроили массовые убийства по всей планете, ты надеешься выдавить из меня жалость?
– Ложь! Мы никогда этого не делали! Я, никогда этого не делал! Моя младшая дочь старикам и детям песни пела в мыслях, когда они страдали от потерь и боли, а жена в больнице работала по две смены, потому что людей любила! А вы - мрази, пулю в голову пустили! Обеим!!! Это они то были ваши враги?! Ваши террористы?! Вам скормили эту пакость, чтобы рука ваших карателей не дрогнула!
– Да?! Тогда зачем вы учите детей с годовалого возраста манипулировать сознанием других? Я лично была свидетельницей того, как псион трёх лет от роду, даже не умеющий ещё толком говорить, заставил пятерых полицейских расстрелять толпу! И ты ждёшь, что я поверю в твою слезливую историю? По твоему, кому я доверюсь больше, тебе - "полоскателю мозгов" и убийце или своим боевым товарищам? Я не знаю, что ты там плетёшь на счёт своей семьи, но ты! Ты для меня просто мерзость! Выродок, по которому точно плачет пуля! Был бы ты нормальным, сам давно уже застрелился! Но у таких, как ты, нет ни совести, ни смелости! Трусы, заполучившие в свои руки силу, которой не достойны!

Кайрос горько усмехнулся. Женщине даже показалось, что он едва не заплакал сквозь смех.
– Да. Верно! Я даже не прочь получить эту чёртову пулю. Но... Только тогда, когда последний из вас - обезьян сдохнет на моих глазах.
– Этому не бывать. Никогда! Наши ряды полнятся и всё благодаря вам - уродам! Сколько бы на это не потребовалось сил и времени, мы вас всех переловим и избавимся. И если люди вас не уничтожат, то "искажение" уж точно добьёт. И ты это знаешь не хуже меня! - презрительно улыбаясь, сказала Марина и плюнула кровавой слюной в лицо Кайроса.

Мгновение спустя, голос женщины дрогнул. Психические ожоги, наконец сломили её. Она застонала.
Специфика пси-ожогов такова, что физических ранений нет, но нервы попросту идут в разнос, что превращается в состояние, когда человеку становится горячо, как от огня, через мгновение холодно, ещё через мгновение может появиться ощущение, что тебя: режу, сдирают кожу, вытягивают жилы, топят, душат. Калейдоскоп ужасных тактильных ощущений.
Сейчас Марина переживала чувство, что её бросили в огненную печь. Она уже не стонала, а хотела кричать, но даже её голосовые связки не слушались, и из горла вырывался тихий хрип.
– А! Наконец! Наслаждаешься? Боль, которую ты ощущаешь, это энергия, расползающаяся по твоим нервам. Она вывернет тебя наизнанку. А если ты не сойдёшь сума, то станешь рабыней «псиарха». Будешь его послушной собачкой!

Услышав о псиархе, Марина прикусила губу. Сквозь пелену боли пульсировала мысль: "Вот он – шанс, верховный псиарх – высший титул в иерархии псионов. Кто бы его не носил, в списке на уничтожение он шёл первым".
Псиарха разыскивали по всему свету, но он всегда умудрялся избежать поимки и уж тем более гибели. За десять лет войны, за псиархом тянулся шлейф убийств, которому позавидовал бы любой исторический садист и тиран.
В сравнении с этим "дьяволом", инквизитор Кайрос был скромным пацифистом.
Только однажды псиахр был на волосок от плена, когда за ним охотилась Селеста - искусственный интеллект Союза Американских Стран - САС. Эта страна, буквально сшитая на коленке, была собрана из остатков государств, населявших обе Америки до прихода искажающих аномалий, или как их называли учёные - "зоны дисторсии". Жжуткие места, кишащие пространственно-временными искажениям и чудовищами из ночных кошмаров.
Некогда прекрасная Земля, теперь представляла собой это.

В России раньше было выражение: "Страшна, как атомная война"!
Вот только искажения дисторсии, покрывшие планету словно язвы, были страшней.
Ох и удивились бы предки, увидев такое! Даже Селеста однажды сказала, что ей трудно видеть, как Земля гибнет, а она не может ничего сделать.
Это искусственное создание охотилось за псиархом три года и так, что он не узнал об этом, но всё сорвалось по дикой случайности.
Когда главный злодей, казалось, уже был пойман, его ловушка погрузилась в аномалию. В САС думали, что псиарх и его пленители сгинули под влиянием искажения, но он каким-то долбанутым чудом выжил. Единственный...
Ходила такая гипотеза, что чёртову аномалию псиарх сумел как-то вызвать, чтобы сбежать, но никто точно не был уверен. С тех пор злодея больше никто не видел, а места его появления всегда охранялись инквизитором и его лучшими людьми, "тварями среди тварей", которых боялись все.

Если слова Кайроса не ложь, у Марины появился шанс отрезать голову всему псионскому движению. Наконец добить главного выродка. Нужно всего лишь подобраться к их лидеру и нанести один точный, смертельный удар, когда он этого не ждёт. Её обучали технике устранения псионов лучшие инструкторы.
От этой мысли ей стало чуть легче.
Внезапно Кайрос расхохотался. Он подошёл к ней поближе и надменно скалясь сказал:
– Убить псиарха? Ты действительно так наивна? Так глупа?

Женщина поняла, что прокололась, не поставив ментальный блок. Псион с легкостью прочитал её мысли и теперь знал о её намерении.
– Пока я жива, твоему боссу будет угрожать смерть. Лучше убей меня сейчас, или уйди прочь.

Кайрос снова расхохотался, но уже более злобным голосом. Марина ощутила, как её тело окутывает волна боли. Инквизитор подпитал психическое поле вокруг пленницы и теперь оно проникало сквозь её тело, вытворяя с нейронами такое, на что человеческая биология не была рассчитана.
Болевые ощущения стали запредельными. У неё с лёгкостью могло остановиться сердце или спечься мозг, но инквизитор славился мастерским умением пытать, при котором подобная смерть исключалась. Чтобы жертва не привыкла к боли, он систематически меня модуляцию психических волн. В Омеге знали, что эта техника использовалась ещё и как средство промывки мозгов, в результате которой человек становился послушным "биороботом", готовым выполнить приказ своего мучителя, где угодно и когда угодно. Проделывать такие пытки могли лишь сильнейшие из людей Кайроса, он сам, и вероятно псиарх, хотя никто его за этим занятием не застал, а точней не пережил, чтобы поведать другим.

Каждая клетка в теле женщины словно взорвалась. Она ждала, что ещё мгновение и наступит смерть. Но безрезультатно. Кайрос не намеревался "отпустить" её так легко. Он всё ещё видел перед собой умирающую семью, и был готов продлевать пытку бесконечно, жаждал довести пленницу до безумия, сломать. Пленнице же казалось, что она в аду.
В голове пульсировала мысль: «Почему я ещё не сдохла»?!

– Хватит!!! – чей-то голос, подобно ударной волне от сильного взрыва, множественным эхом распространился по комнате. Этот звук ударил по стенам помещения с такой мощью, что стены, казалось, вот-вот обрушатся.

Марину мгновенно парализовало. Она более ничего не чувствовала. Её руки безвольно висели вдоль туловища. Она стала заваливаться набок, не имея возможности шевельнуться. Кто бы это ни был, он прекратил её боль, дав небольшую передышку.
Кайрос вскочил и уставился на источник этой мощи.

– Псиарх!
– Ты что творишь, Франсуа?! Совсем озверел?! - произнёс гневный и властный мужской голос.

«Псиарх»?
Марина услышала последнее слово и напряглась, что есть силы. Первичная цель находилась в нескольких метрах от неё!
Тело не слушалось, но шею она всё же смогла повернуть. В дверях стояла фигура.
Человек был внушительного роста, одетый в чёрный плащ, покрывавший всё тело.
Его лицо скрывал капюшон и кажется, какая-то маска. Маска походила на те, что когда-то использовали безликие.
"Снял её с мёртвого агента Омеги", - подумала женщина.

– Ты не понял мой приказ? Я ясно выразился - не трогать агента!
Волевой голос незнакомца прозвучал нечеловеческим тоном, угрожающе. Над его головой словно сгустилась тьма, а воздух искажался. Но не это занимало сейчас Марину. Имя: «Франсуа». Похоже, псиарх проговорился, когда назвал имя своего помощника. Теперь ей известно настоящее имя палача псионов. За долгие годы, это была первая зацепка. Даже тогда, когда семью Кайроса уничтожили, никто не знал настоящее имя отца семейства, только прозвище. До сего дня.

– Мастер, она опасна! Даже сейчас, я слышу её мысли. Она подмечает каждую деталь, каждую мелочь. Она уже запомнила моё имя. Строит планы, как тебя убить...
– Я слышу всё! Это ничего не меняет! - грозно прервал собеседника псиарх.
– Как это не меняет?! Ты рискуешь! Случись что, она сбежит, мы все рискуем!
– Опасаешься израненной женщины? - уже более спокойно, слегка язвительно спросил лидер псионов.
– В «Омеге» нет ни мужчин, ни женщин, там киллеры! Тебе ли это не знать? –огрызнулся инквизитор.
– Сомневаешься в том, что я могу себя защитить? Защитить нас? - тон голоса приобрёл ледяные ноты, от которых по спине побежал холодок даже у инквизитора.
– Нет, мастер. Но какой смысл оставлять в живых камикадзе? Будь у неё шанс, она пойдёт на самоубийство и тебя за собой утащит. Мне даже не надо об этом говорит, сам можешь заглянуть в её разум. Полная решимости поехавшая сука из Омеги!
– Я сам решу её судьбу, Кайрос! И так, как посчитаю верным! Мои мотивы не нуждаются в объяснениях. Я приказал тебе обеспечить её охрану, а не пытать. Ты ослушался. Мы с тобой позже потолкуем. А теперь убирайся отсюда к едрёноё матери и оставь меня с пленницей наедине!
Тон псиарха, гневный и резкий, не терпел возражений. Марина бессильно наблюдала за разговором двух мужчин, не имея возможности пошевелить телом. Она даже слово вымолвить не могла, лишь хрипела. Всю её сущность обуяла ненависть, а в голове пульсировала мысль: «Убить гада»!

Кайрос нехотя повиновался и вышел. Он раздражённо хлопнул дверью и уходя по коридору язвительно выкрикнул: "Не удивляйся, когда она воткнёт тебе подручный предмет в глаз или что похуже придумает"!
 
Оставшись наедине с пленницей, незнакомец стоял неподвижно ещё несколько минут, вглядываясь в пустоту помещения. Казалось, он полностью игнорирует пленницу и медитирует.
Марина смотрела на него, стоящего так близко и жалела, что не может наброситься и впиться в горло зубами. Тело сейчас ей просто не подчинялось.
После нескольких попыток, она наконец выдавила из себя слова.
– Эй, ты, сволочь! Я не буду тебе служить! Прочти это в моей голове и запомни, мразь! Столько людей пало от твоей грёбанной руки! Что тебе стоит убить ещё одного? Давай, покончи со мной наконец!
– Побереги силы. Я вызвал паралич, чтобы ты не впала в болевой шок от психических ожогов, - внезапно спокойным тоном ответил незнакомец.
– Это должно меня впечатлить? Играешь в добренького? С чего бы это? Или так вы - уроды, мозги промываете?
– Хочу показать, что я не монстр, каким ты меня считаешь.

Было что-то умиротворяющее в этом голосе, искажённом маской. Псионы были мастерами манипуляции психикой. Они запросто могли вызвать в человеке любые эмоции, но чаще всего результатом их воздействия была агрессия и безумие у людей. Марина никогда не слышала, чтобы такие как он действовали успокаивающе или помогали, за исключением безликих.
– Хочешь влезть мне в душу, тварь? Не выйдет! Если ты такой добренький, освободи меня, сними паралич и дай погибнуть как воину! Может, попытавшись убить тебя, я почувствую себя чуточку легче.

Человек в плаще неподвижно взирал на пленницу, не ответив на словесный выпад.
– Чего молчишь? Освободи меня!
– Ты ещё восстанавливаешься после пытки, за которую я приношу свои извинения. Если я тебя освобожу, вернётся боль, и ты впадёшь в шок.
Марина ощущала себя словно птица в клетке. Этот чёрт явно что-то от неё хотел. Она слышала о диких экспериментах с промыванием мозгов, которые псионы ставят над пленными людьми. Однажды, в Риме, на конспиративную квартиру «Омеги» вернулся пропавший агент. Все были рады, что он оказался жив. Только через несколько часов коллеги поняли, что радость была преждевременной. Из агента сделали троянского коня, запрограммировав подсознание человека на убийство коллег. Перед тем, как «биоробота» удалось обезвредить, он успел уничтожить двенадцать агентов и ранил ещё половину. Одна мысль, что её превратят в такое живое оружие, вызывала панику. Чтобы этого не допустить, она была даже готова покончит с собой.

– Нет нужды в таких радикальных мерах. Промывка мозгов – метод жестокий, но мы редко им пользуемся. Он не на всех работает. Чаще всего люди срываются, впадают в безумие и их приходится убить, - прочитав мысли Марины, ответил псиарх.
Он с такой лёгкостью говорил об экспериментах над людьми, что оперативнице стало мерзко.
– Ты ненавидишь меня. - продолжал он.
– Это очевидно. Наши виды воюют уже много лет.
– Много крови и жестокости стоит между нами. И этого конечно же не сотрут никакие деяния, – задумчиво проговорил псиарх.
– Вот именно! Поэтому, лучше убей меня, пока у тебя есть шанс. В иной раз, я своего шанса не упущу.
У женщины закружилась голова, она прислонилась к полу, тяжело дыша.
Псиарх приблизился к пленнице, осторожно поднял на руки и перенёс на койку, стоявшую в противоположном углу комнаты. Он старался держать её как можно осторожней из-за ранений, чтобы не навредить ещё больше. Остатки психической энергии, как отравление, какое-то время сохраняли активность в теле. И могли добить жертву.
– Освободи меня! - продолжала сопротивляться Марина.
– Ты не выдержишь!
– Не тебе решать! Освободи! Я хочу ощущать своё тело!
– Я освобожу тебя, ты выкинешь что-нибудь глупое...
Возникла пауза, после которой Марина сказала:
– Боишься, что я на тебя нападу? Верно боишься. Но я не стану. Не сейчас. Я хочу лишь почувствовать своё тело. Что я всё ещё жива, мать твою!

Какое-то мгновение псиарх колебался, выполнить это безрассудное требование или нет, но вскоре всё же снял паралич.

Жжение мгновенно вернулось во всё тело пленницы. Она была рада снова ощутить контроль несмотря на адскую боль. Ей даже удалось дрожащими руками приподняться и сесть на кровать. Хотя в процессе, руки соскользнули и тело едва не рухнуло с кровати. Псиарх успел подхватить её за плечи.
Прикосновения псиарха вызвали новые волны боли, но пленница терпела.

Он склонился над Мариной, его маска смотрела в усталое женское лицо, измазанное грязью и запачканное кровью.
«Бездушный кусок нанотехнологии», – подумалось в тот момент женщине.
– Что ты за урод такой?! Убил больше людей, чем любой из тиранов прошлого.
– Не больше, чем агентство убило таких, как я.
– Вы мир хотели захватить! Чего ты ждал? Медали?
– Только не я. Мне мир даром не нужен был. Но когда тебя и тебе подобных убивают за то, кто ты есть от рождения, это называется – геноцид.
– О, так стало быть ты защищался! – съязвила женщина.
– Так и есть. И ни капли не жалею об этом, - с ноткой стали в голосе ответил мужчина.
– У меня нет сил дать сдачи, но я бы плюнула тебе в лицо, не будь ты таким трусом и не скрывайся за своей маской. У тебя нет права носить эту маску! Она символизировала всё лучшее, что было в псионах, а ты всего лишь кусок мусора, трусливо скрывающий ею своё лицо.
– С чего ты решила, что у меня нет права её носить?
– Потому, что это маска безликого!
– Верно. Такого же псиона, как и я.
– Не такого! Не смей даже сравнивать себя с ними! Безликие были из хороших парней. Они не убивали невинных людей.
–Так ли это?
– Так! Я лично знала многих из них!
– Продукт «Омеги» и Отца. С детства натасканные служить цепными псами агентства и личной воли долбанутого аквиллона.
Женщина удивилась, услышав упоминание об Отце, тем более о том, что это был аквиллон. Никто этого не знал, кроме безликих и высших офицеров, в состав которых входила и она перед самым мятежом. Загадочный руководитель, стоящий в тени, держащий в подчинении, как людей, так и псионов. Даже спустя 10 лет после гибели Отца и Омеги, никто из посвящённых и под пытками не выдаст личность аквиллона. Настолько сильно все уважали его за то, что он делал для людей, при условии, что сам был гостем из другого мира.
– Ты ничего не знаешь об этом. Не смей даже заикаться…
– Если безликие были так хороши, то где они сейчас? - перебил псиарх пленницу, задавая неудобный вопрос.

Ей стало хуже. Тошнота подкатывала к горлу. Агентству пришлось пожертвовать безликими, когда разразилась война. Они отказались убивать собратьев, но и воевать с людьми не стали. Они поступили, как в средневековье поступали благородные воины - погибли. Агентство держало их на специальном генетическом стабилизаторе, который предотвращал деградацию их организма, деградацию, намеренно привитую Отцом, чтобы держать в подчинении псионов. Сами безликие считали это правильным и были согласны. Еженедельно им требовались инъекции, чтобы они могли продолжать жить. Это был пожизненный контракт на сотрудничество и лояльность. Когда безликие ушли из агентства, они не прожили даже месяца. Это был их выбор.
– Где же они сейчас? – переспросил псиарх.
– Мертвы! - гневно огрызнулась Марина.
– Мертвы. Из-за вашей генетической программы лояльности.
Женщину стал жутко напрягать этот незнакомец. Он слишком много знал того, чего не должен был. У неё возникло нехорошее предчувствие.

– Это был их выбор. Они могли остаться, - с горечью промычала Марина, испытывая тошнотворную боль.
– И смотреть, как их вид истребляют из-за страхов людей? Никто это не выдержит.
– Иди ты к чёрту!

Марина злилась. Она не могла понять, на что больше злится, на того, кто был перед ней или на себя, за то, что отчасти согласна с мыслями врага.
Многое не нравилось ей в этой войне. Она жалела о смерти безликих и скучала по некоторым из них очень сильно.

– У меня есть право носить эту маску, Марина. Она напоминает мне о той цене, которую заплатил мой вид за выживание. Если бы безликие смалодушничали, то их руками было бы убито гораздо больше моих братьев. Потому они предпочли изгнание и смерть альтернативе.

– Откуда ты знаешь моё имя? Копался в моих мозгах? Прочь из моей головы!
Боль в мышцах усилилась. Дрожь во всём теле сигнализировала о критическом состоянии.
Это почувствовал даже псиарх.

– Ты на грани. Тебе нужно погрузиться в сон.
– Не смей меня отключать! Я не твоя кукла! И не робот! – закричала Марина, вцепившись в маску и сорвала её с лица псиарха.

Когда-то давно, один безликий учил её отключать сознание, чтобы проводить хитрые, рефлекторные атаки против псионов. Это позволяло обмануть бдительность опасного существа, не дав ему предугадать шаги противника. Сейчас ей удалось провернуть такую хитрость.

Ещё раньше, она заметила, что на поясе псиарха висит короткий клинок. Она умудрилась из последних сил сорвать с него маску, а другой рукой вытащила клинок, тихо и незаметно, который теперь направлялся ненавистному чудовищу прямо в грудь.

Марина хотела видеть лицо псиарха, когда вонзит в него лезвие. Хотела увидеть в его глазах осознание своей смерти.

Когда маска спала, их взгляды встретились. В то мгновение, её словно поразила молния. Марина рефлекторно задержала руку и громко вскрикнула. Она взглянула в лицо своего врага. Лезвие замерло в миллиметре от груди псиарха, а затем со звоном грохнулось на пол, выпущенное женщиной, будто горящий уголь.

Из-под капюшона на неё смотрел человек, в реальность которого она отказывалась верить. Ужасу её не было предела. Это был Терехов. Вадим Терехов. Последний безликий. Самый талантливый из них всех и самый добрый человек, которого она знала.
Взгляд его был печален и суров, но не агрессивен. На правой щеке красовался шрам, брови сдвинуты, он хмурился. Когда Марина наносила удар лезвием, он даже не пытался её остановить. Он просто замер, глядя ей в глаза. Казалось, он был готов умереть.

Все разведки мира, все выжившие государства, желали знать личность псиарха, а им оказался тот, кто в её глазах был исключением из правил – хорошим парнем, как она верила. И на кого никогда бы не подумала.

Она считала его мёртвым, вот уже десять лет. Её сердце дрогнуло. Старые чувства, погребённые под руинами времени, вновь вспыхнули внутри. Одна её половина желала схватить Вадима и не отпускать, никогда больше не отпускать, но другая твердила: «Он же псиарх – чудовище»!

Буря эмоций захлестнула её настолько, что она едва вдыхала воздух.
Перепуганным взглядом смотрела она на призрака прошлого, прикрыв рот обеими ладонями.
– В… в… Вадим? Вадим! Не может…, –это было единственное, что она успела прошептать перед тем, как потеряла сознание.

***
Выйдя из забытья, Марина несколько секунд приходила в себя. События, случившиеся на кануне её беспамятства, всплыли одно за другим. Она резко вскочила с кровати и огляделась.
Это была не та камера, в которую её приволок Кайрос.
Светлая комната, обставленная мебелью, устланная ковром, но без окон и дверей.
Она слышала про подобные места. Так называемые «Лабиринты Нексус» - пространственные конструкции, включающие смещение измерений.
По отрывочным сведениям, «лабиринт нексус» содержал помещения, в которые мог попасть лишь псион, используя свой особый дар. Эти лабиринты были идеальными укрытиями, убежищами для одних и смертельными ловушками для других. А ещё, они могли быть прекрасными тюрьмами для людей, ибо исключали любой шанс на побег.

Не смотря на красоту и уют, помещение явно служило сейчас тюрьмой для Марины. Женщина вдруг схватилась за руки и бросила резкий взгляд на видимые участки тела. Она ощупала: ноги, бёдра, живот, руки, поясницу. Боли не было. Даже ожогов не осталось.
«Терехов»!
В голове пульсировала мысль, как навязчивая мелодия. «Терехов – псиарх»!
«Нет! Не может этого быть! Мне приснилось! Игра больного воображения. Вадим погиб с другими безликими. Он бы не выжил, да ещё и так долго. Его организм погиб бы без инъекций, уже в первый месяц. Даже имей он запас украденного стабилизатора, его нельзя было растянуть на десятилетие. Если только он не научился его производить. Нет! Это был глюк! Мираж в бреду»...

– Тебе бы хотелось так думать, но я всё же реален, – послышался мужской голос за спиной, прервавший размышления женщины. Стало ясно, что это не бред и не сон. Марина, парализованная, не могла повернуться к Терехову, она не знала, что сказать, как поступить. Он – псиарх и подлежал ликвидации. Но это же Вадим, её Вадим, которого она любила, которого потеряла, похоронила и оплакала.

– Мне бы хотелось верить, что я вижу сон и вот-вот проснусь, а ты и самый жестокий убийца – не одно лицо.
– И что ты будешь делать? Исполнишь свой боевой долг - устранишь меня?
– Мне очень хочется найти повод этого не делать, Вадим, но весь кошмар состоит в том, что я не могу его найти.
– Ты хочешь знать, как я докатился до такого?
– А тебе и правда нужно спрашивать? Заглянул бы мне в голову и прочитал всю череду вопросов в моей голове, - язвительно ответила Марина.
– Я принёс тебе поесть. Тебе нужно восстановить силы. Поешь и отдохни. Я вернусь позже. В конце концов, убить ты сможешь меня в любое время, не стоит делать это на голодный желудок.

Попытка шуткой разрядить напряжение была не совсем удачной, хотя женщина немного расслабилась. Она вспомнила, как он шутил и смешил её, как успокаивал и многое другое, и это жалило её в самое сердце, а в голове пульсировала всё та же навязчивая мысль: «Терехов жив! Терехов - псиарх»!
За её спиной что-то шлёпнуло, она резко развернулась и увидела, что на столике, рядом с кроватью стоит поднос с едой, но Вадима уже не было. Он испарился так же внезапно, как и появился.
За годы, что она и её коллеги пытались уничтожить пси-лидера, на него накопилась масса информации, половина из которой считалась сказочной. Все знали, что представители этого "нового" вида людей могли по желанию затуманить голову кому угодно, передвигать объекты мыслью, даже преодолевать гравитацию, но всё это меркло по сравнению с предполагаемыми возможностями одного единственного - их лидера. По логике, глава таких сильных и опасных существ и должен быть вдвойне силён и опасен, но где пролегала грань между его реальными силами и пропагандой, вымыслом? Марина не знала. Никто не знал. По меньшей мере, ей открылась возможность это выяснить.

***
Вадим стоял в центре наблюдения и взирал на голомонитор, на котором просматривалась комната его гостьи. Он задумчиво вглядывался в лицо женщины, та сидела на кровати и крутила в руке свежее яблоко. Он слышал её мысли:
«Свежее яблоко! Их уже пять лет не существует. Откуда у псионов свежее яблоко? Люди питаются всякими остатками, выращивают мало. Еда в мире в основном синтетическая – полезный набор протеинов и микроэлементов. А тут свежие овощи и фрукты».
– Что, твоя бывшая пассия не приняла тебя? – послышался насмешливый женский голос за спиной Вадима.
– Ар-шах, Анна! – поприветствовал Вадим соплеменницу на псионском диалекте.
Рыжая красотка, с распущенными, вьющимися волосами, серыми, почти серебристыми глазами и красивыми женскими формами, прикрытыми чёрным облегающим комбинезоном, подошла к Вадиму с грациозностью кошки и взглянула в его глаза.
– Дар-шах! – произнесла она в ответ, страстно поцеловав псиарха в губы.
Язык псионов был уникален. Они брали отдельные части слов произнося их в сочетании с телепатическим импульсом. Такое мог понять лишь другой псион. Кроме того, в их языке были фразы, скорей символизирующие некие явления. Их странные приветствия друг друга - нечто подобное слышали в мыслях мужчины и женщины, устанавливая ментальный контакт, будучи близки. Эти звуки походили на некую статику в сознании. Со временем, это явление воплотилось в традиционное приветствие и символизировало сильную связь между телепатами.
Анна и Вадим не просто целовались, они переживали единый чувственный опыт, разделяя ощущения друг друга. Такое глубокое погружение в состояние единства становилось возможным лишь среди их вида.
Анна это знала, как и то, что Вадим всё ещё любил Марину – ненавистного человека, "обезьяну", как называл людей Кайрос. Она не ревновала своего избранника к женщине из прошлого, ибо знала, что та не способна разделить с ним подобное единство. А ещё, ей было в диковинку ощутить вкус того чувства, что испытывал её пси-партнёр к другой женщине. При всём желании, она бы не смогла ненавидеть кого-то, кого так сильно любит один из них.
Контакт между парой мог быть ментальный, а мог быть ещё глубже. Простое понимание, на подсознательном уровне. Сейчас Терехов разделял с Анной подобное понимание. Знал, какое превосходство она испытывала над человеческой женщиной.
Псионы говорили вслух не часто, но всегда вели значимые беседы, как сейчас.
– Кайрос едва не убил её, –  задумчиво, почти обеспокоенно, произнёс Терехов.
– Я уже знаю. Он ходит и психует последние часы, словно его отхлестали плёткой.
– Франсуа просто переживает вновь смерть семьи. Мы давно не ловили боевиков Омеги. Марина напомнила ему о том трагичном дне. Ему простительно, не смотря на то, что он ослушался меня.
– Ты слишком многое ему позволяешь. К тому же, он никогда не был хорош в исполнении приказов. Однажды, у вас двоих из-за этого будут проблемы. Стоит его поставить на место. Хотя, я бы не расстроилась, если бы он завершил начатое. Та прислужница агентства, Марина, – твоё прошлое. Не стоит зацикливаться на ней. Я ощутила, что ты к ней испытываешь. Для меня это что-то новенькое. Никогда такого не переживала.
– И тебе это не понравилось?
– Я ещё не решила! Ты её любишь очень странной любовью. Но то, что есть между нами - никогда не будет доступно ей. Я это знаю и это мне определённо нравится больше.

Анна игриво посмотрела на Вадима и испарилась, оставив мужчину одного.
Терехов же вновь задумчиво уставился в голомонитор, заметив, что гостья уснула. Она так и не съела яблоко, а просто продолжала удерживать в руке, лёжа на кровати. Он увидел обрывки образов – её сон. В нём, она бродила по лугам и рощам, стояла под цветущей яблоней, была одета в весеннее голубое платье и выглядела счастливой. Она видела мир, которого больше не существовало.
За десять лет он и сам почти забыл, как прекрасен был мир до войны.

Вспомнил он и то обещание, которое дал старому другу, что найдёт причину распространения аномалий и остановит их.
Это обещание он так и не выполнил. Аномалии поглотили половину суши и столько же морей. Тот друг сегодня укорил бы его за это, но мёртвым уже всё равно, а живые пытаются спастись. Просто спастись.

Простояв ещё пару минут, полюбовавшись спящей Мариной, Вадим собрался уйти, но внезапно ощутил присутствие. Это ощущение было наполнено мощью, которая выходила за любые пределы, какие он знал. Он резко развернулся назад и в свете помещения увидел фигуру, чёрную как уголь. Фигура напоминала статую из гладкого камня, а вместо лица была зияющая бездна, в которую словно проваливались: звёзды, галактики, туманности. Это зрелище притягивало, завораживало и почти парализовало Терехова, но он встряхнулся и шагнул вперёд.
– Кто ты такой?
– А ты? Кто ты? – голосом полным неведомой силы спросила фигура. Когда она говорила, бездна на лице ходила рябью, какая бывает на поверхности водной глади.
И тут Терехов вспомнил, где он уже подобное видел. Фигура кивнула и выставила руку вперёд раскрывая ладонь перед Вадимом. Он инстинктивно подался вперёд и коснулся рукой ладони фигуры и мгновенно оказался в пустоте космоса. Он услышал вибрирующий голос, сонм голосов, говорящих в такт:
"Не созданных Галактик, таинственная стать
Ко мне в мечтах явилась, чтоб мог её познать!"

Терехова пробрало до костей. Он узнал слова и место. Через мгновение перед ним появилась звезда - голубой гигант необъятных размеров. Его поверхность вибрировала, подобно лицу фигуры. Терехов узнал слова. Он произнёс:
– Среди миров великих, летаю я звездой, – голубой гигант подхватил и закончил фразу вместе с ним:
"И наслаждаюсь тихо,
Их вечной красотой..."

Он вспомнил. Много лет назад, он видел в снах это место. Видел каждую ночь много лет.
Помнил он этот мощный глас, это гигантское светило, которое под конец превращалось в светоносную фигуру размером с него самого. Они висели в пустоте космоса и соприкасались ладонями. Существо задавало вопрос:
– Кто же ты?

Мгновение спустя, Терехов вновь стоял в комнате, а напротив него была светоносная фигура, соприкасающаяся с ним ладонью и как в снах она спросила:
– Кто же ты?

Терехов ощущал, что не может ни шелохнуться, ни даже думать. Он просто глядел в светящееся существо, задававшее вопрос и заворожённо глядел на рябь, идущую по его светлому лицу, которого как и у чёрной фигуры не было.
Существо было без лица. Он подумал: "Безликий! Почти как я сам"...
Внезапно он осознал собственную мысль. Он мог поклясться, что понял вопрос и знает на него ответ.
Существо плавно убрало руку, обернулось сияющей сферой, словно маленькое солнце голубого цвета и влетело в чёрную фигуру, стоявшую за ней неподвижно, после чего та ожила, кивнула Вадиму и растворилась в пространстве комнаты, как мираж.

Вадим всё ещё стоял, вытянув руку, не желая шелохнуться. Мыслями он продолжал парить в пустоте. Осознание, которое он ощутил с приходом существа, не отпускало его.
Мгновением позже, в помещение влетели три человека, одним из которых был Кайрос, а другой была Анна. Она была перепугана. Впервые так перепугана. Застав Вадима в странном положении, неподвижного, она рявкнула:
– Псиарх!
Тот мгновенно ожил, повернулся к троим вторженцам и спокойно, почти умиротворённо улыбнулся.
– Мы все это почувствовали! – надрывался Кайрос!
– Что здесь происходит? – взяв себя в руки, спросила Анна.
Терехов снова улыбнулся и сказал:
– Это был не сон.
– Мастер, о чём ты? – не унимался Кайрос.
– Это был не сон. Тогда, много лет назад. Я думал, что у меня крыша едет. Видел одно и тоже. А сейчас...
– Что, сейчас? – насторожилась Анна.
– А сейчас я увидел его в живую.

Помощники псиарха встревоженно переглянулись, крамольной мыслью полагая, что у псиарха всё же поехала крыша и не успели оглянуться, как обнаружили, что он испарился.

– Где он? – растерянно спросил Ранд, брат Анны.
– Найдите его! Что-то не так! Мы же все ощутили мощный всплеск психической энергии! Запредельного уровня! – выпалил инквизитор и добавил:
– Всех поднимайте по тревоге!
– А что с пленницей?
Кайрос взглянул злобно на монитор, увидев, как Марина мирно спит в комнате и буркнул:
– Оставьте её. Не до неё сейчас.

Кайрос думал только о том, что псиарх мог пострадать от неизвестного феномена.
Учитывая расползание заразы аномалий по планете и всякой чертовщины, творящейся по её вине, этот инцидент мог быть как-то с ней связан. Если это так, то придётся менять дислокацию и создавать новые укрытия. А пока, нужно найти псиарха...