Москвич - 400

В одном из закоулков моей памяти сохранилась картина из моего детства (мне было лет десять). Жаркий день середины лета. Я в компании четырех человек – один  взрослый и еще двое детей - стоим вокруг легковой машины на грунтовой дороге, проходящей через ржаное поле по вершине холма, доминирующего над окружающей местностью. В западном направлении холм круто обрывается в речную долину, по которой с юга на север пробегает  железная дорога; за ней, отступя на полкилометра, расположена опушка обширного леса, простирающегося до горизонта. Лишь в одном месте из него выступает силуэт церкви села Озерецкое, расположенного в семи километрах. В направлении на  север в долине просматривается заросшая кустарником пойма речушки Учи, выбежавшей из леса, и устремившейся на восток, пока не скроется за склоном холма. Железная дорога вбегает в лес, за которым на горизонте выступают белые постройки Катуаровского керамического завода (он расположен прямо на северном азимуте). К востоку холм полого снижается к деревне Троица-Сельцы, отмеченной белой  колокольней  Троицкой церкви. Слева от крадущейся к ней дороги стоит геодезический знак – тридцатиметровая ажурная коническая башня серебристо цвета, сложенная из цельных бревен. В южном направлении в конце пологого спуска расположен наш дачный поселок, утопающий в густых зарослях, которые простираются  до самого горизонта; на котором виднеются силуэты двух высоких одинаковых зданий; это – бывшие цеха завода «Дирижаблестрой», расположенные в городе Долгопрудный, находящемся в 15  километрах  отсюда.
Легковая машина –  малолитражка «Москвич – 400» (цельнотянутый “Opel-Kadett”). На ней приехали в гости знакомые наших соседей Бабуровых (один из детей – их сын мой приятель Андрей). Меня пригласили на автомобильную прогулку по окрестностям. Это была моя первая в жизни поездка на легковом автомобиле, и она  меня повергла в  дикий ажиотаж.
Окружающий простор и аромат спелой ржи ярко контрастируют с теснотой москвичевского салона и запахами бензина и машинного масла в нем, и, потрясенный чудом моей мимолетной причастности к  этому миниатюрному, но самоуверенному  отпрыску машинной цивилизации, именно на нем я сконцентрировал все свое внимание, весь жар своей души, отвернувшись от  красоты окружающей природы, не ценимой из-за ее привычности.
 Увы, в этом я был  отнюдь не одинок. Так и получилось, что теперь на месте бывшей  грунтовой дороги, окруженной ржаным полем, проходит асфальтированная улица поселка, состоящего из  двухэтажных каменных коттеджей, - каждый со спутниковой тарелкой на боку, –  выглядывающих из-за глухих металлических заборов, совершенно  перекрывших  обзор пейзажа, прекраснее которого с тех пор мне не доводилось видеть.
 А по улице туда-сюда снуют слоноподобные  джипы с затененными стеклами, -  потомки  того самого «Москвича-400», оказавшегося  засланным казачком - предвестником грядущего, ныне ставшего настоящим.
Осознание всего, что с тех пор  произошло в нашем мире, отредактировало картину, хранимую в моей памяти, следующим образом: посреди пейзажа неимоверной красоты, на вершине крутого холма, злобно поблескивая  подслеповатыми глазками – фарами, нагло бронзовеет убогий фетиш – карликовый автомобильчик с чертами «Москвича-400».
                Сентябрь 2024 г.