112

На следующий день Ола показала такую кипучую деятельность, что всех ввела в сомнения, а надо ли ей так хлопотать - гостья же ведь.

Но Ола не могла без дела.

- Что ты Саха! Зачем я буду сидеть? Никогда такого со мной не было. И не надо. Ещё мысли дурные полезут в голову. Пока до вас дошла, чего только не передумала, а как взялась за горшки - сразу легче стало. Слышишь, давай попробуем здесь узор кинуть. По самому верху. У нас знаешь, как делают? Сейчас покажу.

Утро ещё в день не переродилось, а она уже подружилась-сработалась со всеми, кто по утрам работает. А это - все... Ну, или почти все.

Лера продолжала отдыхать.

Лека, перед тем, как уйти обратно к соседям, поделился с соплеменниками, из какой ямы вытащили девушку, и все прониклись сочувствием. Конечно, пусть отдохнёт, пусть придёт в себя. Поэтому её не трогали. Одна лишь бабка поглядывала на пышную розовую фигуру в тени ракит, раздувала ноздри, не хуже Пеструхи, но пока помалкивала и она.

Пышная розовая фигура поглядывала в ответ и вздыхала. Тоска! Племя нищенское, все работают с утра до вечера, никакого почтения к красивым женщинам, никакого внимания и покровительства от мужчин.

А ведь надо что-то придумать, а то, если так и дальше продолжится, чего доброго, придётся самой горшки лепить да рыбу ловить. А Лера не для этого предназначена. Она видела себя в отражении воды, она знает.

Мысленно перебрала здешних мужчин. Сначала остановилась на Шане. Почти родной... Был когда-то родным. На руках носил. Что с ним теперь? Видать, эта Кида не так проста, как кажется. И ведь смотреть-то не на что. Вечно облепленная детьми, вечно взлохмаченная ими же. Лицо в красных пятнах. Говорят, медведь покусал, помял. Уж не тот ли, что Шана разбудил? Вздохнула, обратилась мысленно к другим.

Старейшина... Удивительно, как это на него ещё никто не позарился. Хотя какой-то он странный. Ходит в облезлых шкурах, работает не меньше других. Не понимает своих преимуществ. Но мудрая жена могла бы объяснить. Ладно, старейшина останется про запас.

Лека... Вот уж чурбан. Столько времени вдвоём провели, а он... Чурбан бесчувственный. Лера тяжело задышала. Обидно... Даже оскорбительно немного.

Рача... Нет, страшненький. И потом, что он может дать?

Тип... Старый, тоже нет. Не для таких мужчин она создана.

Санк... Молод, красив, но не взглянул на неё ни разу.

Да что это с мужчинами? Или...

Лера встала, подошла к текучей воде. Уж не постарела ли она в этой яме? Но река ничего ей не ответила. Лишь насмешливо забила волнами о берег.

Лера окинула взглядом свои ноги, руки, грудь. Да всё с ней в порядке. Даже больше, чем в порядке. Такую чистую нежную кожу не сыщешь ни в одном племени. Это со здешними мужчинами что-то не то.

Чуть успокоилась, вновь легла под ракиту.

Может, опять обратиться к Дае? Когда-то она ей помогла. Но скрытная какая! Делает вид, что не узнаёт. А может, и вправду забыла? Сколько к ней народу ходило, где уж тут всех запомнить. Хотя её, всё-таки, должна. Как же её не запомнить?

Улучила минутку, когда та чуть в стороне от других зёрна камнями растирала. Поднялась.



Работа эта нудная и долгая. У Шимы уже и плечи заломило. Девки принесли много зёрен, Саха хотела лепёшек испечь, вот девушка и старалась растереть побольше, невольно поливая серую муку каплями пота.

Вначале Шима обрадовалась, решила, что помощь пришла, когда розовая мягкая Лера подошла - оторвалась, наконец, от своей ракиты. Но та не проявила никакого интереса к муке, уселась на песок, обхватила руки коленями и опустила подбородок туда же. Шима вздохнула. Насколько она могла судить по позе, помощь не входила в намерения Леры.

Точно. В намерения Леры входил непонятный разговор, который нагонял на Шиму тревогу и страх.

То Рача временами что-то непонятное бормотал, мол, Шима - на самом деле не Шима. А теперь и Лера туда же.

- Если ты не хочешь открыться этим людям, скажи мне. Что я - не понимаю? Я умею хранить тайны.

Шима отложила камень. Может, пришло время и ей узнать, про какие тайны толкуют эти двое. Но надо по-хитрому. Когда у Рачи спросила напрямик, тот почему-то смутился и отошёл. Ничего не сказал. Как бы ещё и Леру не спугнуть.

- О каких тайнах ты говоришь?

- Ну... Чем ты раньше занималась...

- Лера, я раньше много чем занималась. Так же, как и сейчас. Тайн в этом нет.

- Ты меня не помнишь? - Лёра постаралась заглянуть собеседнице в глаза.

- Нет.

Шима твёрдо встретила взгляд, но самой стало ещё тревожней. Что-то во всём этом есть нехорошее.

- Я к тебе приходила.

- Куда ко мне? И зачем?

- К тебе в лесную хижину. Где вы с матерью жили.

- Зачем ты приходила?

- Хотела приворожить двоих сразу, - Лера наклонилась к девушке и понизила голос.
 - Помнишь, ты мне любовный напиток дала?

Шима не помнила. Может быть, она сошла с ума? Ведь бывают же такие случаи с другими людьми. Вот и с ней приключилось. Тогда понятны все её видения о внутреннем огне и чёрных колючках.

Девушка побледнела от ужаса. И что дальше? Дальше она побежит с растрёпанными волосами и без одежды в лес, как на её глазах случилось однажды с соплеменницей?

Лера вновь зашептала:

- Сделай ещё. Я отблагодарю.

- Нет... Не могу...

Девушке захотелось, чтобы пышная розовая фигура вернулась под свою ракиту.

Действительно, Лера встала.

- Не думай, что мне теперь нечего тебе подарить... Я найду...
 
Шима молча склонилась над зёрнами.

Лера отошла, от досады кусая губы. Да что ей так не везёт?

Шима осталась одна. Руки её дрожали, а в серую муку часто закапали слёзы. Редко лепёшки выходят солёными. Но сегодня, похоже, всех ждёт сюрприз.

Страшно быть сумасшедшей.