Сергей Есенин. Тайна жизни. Глава 1

     Глава I.    Клубок противоречий. Психология характера.

               
               
       
1. Поэт - бессознательное существо

Миллионы россиян читали и продолжают читать стихи великого сына России – Сергея Александровича Есенина. Его поэзия настолько искренна, настолько слилась с глубокими, уходящими в древность порывами русской души, что популярность поэта, возникшая сразу  после  появления в печати его первых произведений, росла с каждым годом и каждым часом. Стихи его расходились и расходятся по всей России миллионными тиражами. Их заучивают наизусть, распевают как песни, и, несмотря на все гонения, есенинская поэзия звучала в каждом русском доме, и даже в лагерях ГУЛАГА. А когда поэт был признан советской властью и вознесен на Олимп, любовь к его стихам приняла поистине народные масштабы.
Максим Горький сказал как-то, что "Сергей Есенин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой «печали полей», любви ко всему живому в мире и милосердия, которое — более всего иного — заслужено человеком". Именно эта задушевность и искренность поэзии Есенина, наполненная печалью и тревогой, любовью к своей Родине, к животным и людям, к лесам и полям родной стороны, привлекает и поныне сердца миллионов.
Поэзия для Есенина была смыслом жизни. "Вне стихов ему было скучно. - пишет Софья Виноградская. - Они словно высасывали из него все соки. Он пел не голосом, а кровью сердца", так как  считал, что:


                Быть поэтом — это значит то же,
                Если правды жизни не нарушить,
                Рубцевать себя по нежной коже,
                Кровью чувств ласкать чужие души.

Тайна уникальной искренности и задушевности его поэзии заключена в его противоречивой жизни. "Уже с самого начала поэтического творчества, - писал Воронской, - у Есенина отчетливо наметились некоторые основные настроения, упорно повторявшиеся в разных вариациях до конца дней его. Грусть-тоска по ушедшей, рано увянувшей, угасшей и отзвеневшей молодости, буслаевская удаль и бесшабашность, хулиганство и смирение, чувство одиночества". Ни один поэт ни до, ни после Есенина так не исповедовался в своих стихах, не выворачивал свою душу наизнанку настолько безжалостно и откровенно, как это делал он, который еще в юности  сказал, что

                Я пришел на эту землю,
                Чтоб скорей ее покинуть.

Немного не дожив до возраста Христа, Есенин действительно ушел из жизни, оставив после себя разноречивую славу. "Есенин у всех в памяти запечатлен, - пишет Софья Виноградская, - почти заштампован своими синими глазами, кудрявой золотой головой, рассеянной улыбкой; и еще в представлении многих — озорным, пьяным, с бранью на устах; и еще — бросающим в переполненный зал чудесные слова своих стихов".
Когда поэт писал или читал свои стихи, он преображался до неузнаваемости. Казалось, что только в них и происходит его истинная жизнь. Только поэзия интересовала его по настоящему. Современники утверждают, что стихи свои он никогда не писал пьяным, потому что поэтическое творчество для него было священнодействием. Речь у Есенина была корявой, монотонной, невыразительной. Он редко мог связать несколько строк в стройное изложение. Но когда он читал собственные стихи, он поражал людей какой-то особенной, нечеловеческой страстностью и умением.
"Но заполнить жизнь только стихами Есенин не мог, - отмечал Борисов-Шерн, -  и образовавшиеся дыры он заливал вином. Но над всем тем, чем оброс Есенин в богеме, под этой нехорошей коростой у него таилось целомудренно-нежное сердце. Этим сердцем он писал стихи, любил сестер (как хорошо, даже в пьяном чаду, Есенин говорил о тех, кого он любил!) и редких избранниц своего сердца".
Есенин, как гениальный поэт, является человеком не от мира сего. Поэтому и "похабничал" и "скандалил" он "для того, чтобы ярче гореть". Можно полностью согласиться с теми словами, которые Анатоль Франс обратил к  Верлену. "Нельзя подходить к этому поэту с той же меркой, с какой подходят к людям благоразумным. Он обладает правами, которых у нас нет, ибо он стоит несравненно выше и вместе с тем несравненно ниже нас. Это — бессознательное существо. И это — такой поэт, который встречается раз в столетие".
Дурная слава поэта, как "похабника и скандалиста" постоянно сопровождались самым противоречивым отношением к нему самому и к его творчеству. Пьяные выходки Есенина, которые в последние годы его жизни доводили дело до милиции и суда, вызывали неприязненное отношение к нему со стороны многих критиков и политиков. Поэта травили, обвиняли в контрреволюционности, в "антисемитизме", в беспробудном пьянстве. Появился даже специальный термин "есенинщина" - богемное, антипролетарское направление в поэзии, связанное с воспеванием низменных сторон жизни: проституток, пьяниц, игроков, уголовников, опустившихся людей.
Несмотря на наличие многочисленных свидетельств современников и документов, жизнь поэта кажется построенной на легенде. Он сам постоянно вспоминал свое прошлое, приукрашивая его, внося новые подробности и детали. И стремился жить так, чтобы добиться вокруг себя постоянного жужжания славы, вымыслов, фантазии. Есенин не мог находится один, он был всегда в компании друзей, всегда на людях. В представлении многих Есенин неизменно бодрый, оживленными, неунывающий, смеющийся и брызжущий весельем и радостью по¬эт. Но ни подлинной радости, ни настоящего веселья не было: было лишь стремление скрыть малопонятную непосвященному грусть и отчаяние; было желание спрятаться за показным весельем, чтобы не показаться другим неуверенным в себе, вечно сомневающимся, постоянно ищущего от¬веты на какие-то свои внутренние вопросы, страдающего от толчеи и пьяных зазываний друзей.
"Меня все больше наполняло неосознанное, но тяжелое ощущение всей стихийной зыбкости его человеческой судьбы, - писал Чернявский, друг юности Есенина, - которая казалась мне важнее его поэзии и которую еще нечем было мерить". Многие отмечали сложный внутренний мир поэта, его необычное поведение, его алкогольную зависимость и приближающуюся болезнь.  Но неожиданная смерть поэта поразила всех: его родных, близких, его друзей и даже врагов.
Действительно, судьба поэта трагична, и причинам его смерти уделяется в последнее время очень большое внимание. Традиционная, поддержанная даже официальной советской критикой версия - самоубийство по причине запойной болезни, т.е. от  "белой горячки", сопровождающейся галлюцинациями  и манией преследования. Однако за последнее время большинство исследователей начало склоняться к мысли (чему способствовали найденные в архивах КГБ документы), что самоубийства не было, а было тщательно спланированное убийство поэта компетентными органами. Исследователи (Э. Хлысталов, Н. Сидорина, Е. Черносвитов и другие) находят множество странных противоречий в свидетельских показаниях, отмечают подделку основных милицейских и медицинских документов о смерти поэта, указывают на следы избиений и насильственной смерти и даже  отсутствие каких-либо записей о проживании Есенина в гостинице "Англетер". Подозрение в убийстве при этом падает на грубую работу ЧК(ГПУ). Многие эти исследования носят броские заголовки "Тайна смерти Есенина", "Тайна гибели Есенина" и т.д. и т.п.
С другой стороны А. Панфилов в своей книге "Есенин без тайны. Болезни поэта и трагедия 28 декабря 1925 года", на основе бесед с участием докторами специалистами попытался дать ответ на вопрос, почему лечившие поэта врачи в конце 1925 года предрекли скорую и неминуемую гибель своему тяжелобольному пациенту. Жизнь поэта в течение многих лет находилась как под дамокловым мечом. Рецидивы психической болезни поэта, могли дать реакцию в любой момент. Это замечали и многие современники поэта, не будучи врачами. Благожелательно относившийся к Есенину Либединский писал о творчестве поэта последних лет  следующее: "Во многих из этих стихотворений — и чем ближе к концу Есенина, тем явственнее — слышим мы тот болезненный надрыв, и ту особенную тоску, которую правильно называют смертной, — тоску, являющуюся симптомом подкрадывающейся душевной болезни".
Я согласен с мнением А. Панфилова и врачей-специалистов, что Есенин страдал душевной болезнью. Но истоки ее нужно искать не в алкогольной зависимости поэта, которая была только следствием, а в противоречиях невротического характера поэта, сформировавшегося в определенных условиях и при действии некоторых отрицательных наследственных и внешних факторов. Причину необыкновенно трагичного конца Есенина заключена в самой его жизни, полной неразрешимых внутренних конфликтов. Тот факт, что поэт был психопатической личностью,  не подлежит сомнению. Свой вывод о болезни Есенина (у поэта была ярко выраженная меланхолия) профессор Ганнушкин, видимо, сделал на основе своих клинических исследований "конституциональных психопатий".
"Психопатическими называются личности, - пишет профессор П.Б. Ганнушкин, - с юности, с момента сформирования представляющие ряд особенностей, которые отличают их от так называемых нормальных людей и мешают им безболезненно для себя и для других приспособляться к окружающей среде. Присущие им патологические свойства представляют собой постоянные, врожденные свойства личности, которые, хотя и могут в течение жизни усиливаться или развиваться в определенном направлении, однако обычно не подвергаются сколько-нибудь резким изменениям.... При определении психопатий можно также исходить из практического признака, выдвигаемого Шнейдером, по словам которого психопатические личности, это - такие ненормальные личности от ненормальности которых страдают или они сами, или общество".
Мы увидим в дальнейшем, что эти слова Ганнушкина полностью характеризуют жизнь поэта, и что самое важное, для понимания всех особенностей и удивительных несуразностей в его поведении, необходимо уяснить характер Есенина и понять, откуда взялась двойственность его натуры, приведшая к глубоким внутренним психическим конфликтам.

                2.  Нежность грустная русской души

Гениальность – это почти что помешательство. Человек с нормальной, средней психикой не может быть гениальным. Чтобы быть "божьей дудкой" и дарить людям необыкновенно лиричные и проникновенные стихи, нужно чем-то пожертвовать - своим спокойствием, внутренним и внешним, личной жизнью, рациональным восприятием мира и окружающих людей. Такие люди как Пушкин, и как Есенин, рождаются раз в столетие и потому носят на себе печать какой-то психологической дискомфортности и неустроенности.
Есенин еще в детстве получил в наследство целый пакет различного рода психопатий. Его натура была невротической, сложной, конфликтующей. Противоречивость поэта была отмечена многими современниками. Одним он виделся "хулиганом и скандалистом", другим "нежным и добрым" мальчиком. Айседора Дункан называла его то "ангелом" ,то "чертом". "Почти до конца в нем шла борьба этих двух начал, - писала Галина Бениславская, — ангела и демона. А «повенчать розу белую с черною жабой» он не сумел, для этого надо очень много мудрости — ее не хватило".
Двойственное впечатление оставлял Есенин у своих современников. "Он обладал тем редким человеческим свойством, – отмечал поэт Вс. Рождественский, – которое называют обычно смутным и неопределенным словом "обаяние". Нельзя было не любить его, даже возмущаясь, даже порой негодуя. Может быть это происходило оттого, что он вмещал в себе обычные слабости достоинства в таком гармоническом сочетании, что они не только н заслоняли в нем светлого начала поэзии, но делали его понятным близким каждому".
Сознание поэта стало ареной борьбы двух противоречивых сил - ангельского "нежного Я", отвечавшего за его чуткость, доброту, детскость поведения, обостренную чувствительность, доброе отношение к людям, стремление в самостоятельности, к любви и ласке; и дьявольского "гордого Я", которое с самого детства стало завоевывать себе право на жизнь путем все растущей "жажды славы", огромного самомнения, самовлюбленности, желания быть первым во всем, подозрительности, обидчивости, создания искусственных претензий, порожденных гордостью, безразличного отношения к людям, не поддерживающих его право на первенство и не признающих его талант.
"Душа, подлинная его сущность, – писал о Есенине литературовед Шохор-Троцкий, – была нежная, мягкая, чуткая. Своим же "поведением" он часто нарочито скрывал себя истинного, замаскировывал, и так легче переносил, в глубинах сердца, то, от чего страдала нежная душа, душа поэта. И в поэзии своей он нередко под грубой шелухой пытался скрыть то, что бережно и свято ценила душа". У поэта была высоко чувствительная натура, которой трудно было мириться с внешним миром. Окружающая действительность оказывала сильнейшее давление на психику поэта. Любое отвержение, непонимание и пренебрежение со стороны других людей болезненно воспринималось поэтом. Такое отношение к миру свойственно   людям шизоидного склада характера.
Психоаналитики считают, что психологический склад любого человека связан также и с его внешностью, с его телесным обликом. При всей физической силе поэта, его облик напоминал внешний вид большого ребенка. Давайте рассмотрим телосложение шизоидного характера. "Зачастую первое и главное впечатление на нас производит голова, - писал психоаналитик А. Лоуэн, – которая всегда выглядит так, словно плохо держится на шее. Нередко она слегка наклонена набок, так что кажется, будто вот-вот совсем упадет на плечо". Особенно много своеобразия в их походке: среди шизоидов есть люди, которые ходят как бы подпрыгивая. В подтверждение шизоидности внешнего вида поэта можно обратиться к воспоминаниям ее сестры Александры. Она писала:
"Помню, как Сергей ходил легкой, слегка покачивающейся походкой, немного наклонив свою кудрявую голову. Красивый, скромный, тихий, но вместе с тем очень жизнерадостный человек, он одним своим присутствием вносил в дом праздничное настроение".
В пьяном виде поэт был агрессивным и буйным, часто вступал в кабацкие драки, но как отмечал А Лоуэн, "агрессия шизоидов не настоящая, а «как бы» агрессия, которую «надевают» на себя, чтобы выжить, выстоять, как надевают теплую одежду в холодную погоду. Всегда видно — это состояние не является неотъемлемой частью их существа". Шизоидную психопатическую личность  также определяет  инфантильность строения его внутреннего мира, какая-то детскость отношения к себе и к другим. Есенин всегда выглядел как ребенок, и отношение к нему со стороны современников было именно такое. Детское простодушие всю жизнь сопровождало Есенина, и было как бы его визитной карточкой. Галина Бениславская считала, что "дьявольская хитрость" ужива¬лась в поэте с редкой, чуть ли не детской, наивностью. "...Он...при всей его дьявольской хитрости в сто раз наивнее меня...."
Есенин радовался красивой одежде, иногда "по-де¬тски", восторгаясь всяким пустяком, заразительно смеялся, надувал губы при обиде. Эту особенность его характера отмечали многие, видя в ней непосредственность и живость, хотя такое поведение скорее аномально для здорового человека.  Постоянная улыбчивость и инфантильность поведения - это скорее признаки невротического характера. Есенин казался "вкрадчивым, добродушным и застенчивым, не претендующим ни на что. Эта естественная способность очаровывать своей мягкостью привлекала к нему всех..." - отмечал Спасский. Однако, по-насто¬ящему шизоиды любят все-таки только себя: будучи эгоистами, они почти всегда держатся чрезвычайно высо¬кого мнения о себе, о своих способностях и редко умеют ценить по-настоящему других людей, даже тех, к кому относятся хорошо. "Вот и Есенин...замечательно знал ...чем расположить к себе, – писал Мариенгоф, – повернуть сердце, вынуть душу. Отсюда его огромное обаяние.  Обычно любят — за любовь. Есенин никого не любил, и все любили Есенина".
Шизоиду проникнуть в душевный мир других людей гораздо труднее, чем, наоборот, быть понятным ими...У них часто можно обнаружить тонкое эстетическое чувство, большой пафос и способность к самопожертвованию в вопросах принци¬пиальных и общечеловеческих. Они, наконец, могут про¬являть много чувствительности по отношению к людям ими воображаемым, но понять горе и радость окружающих их реальных людей, им труднее всего.
Именно потому "к «беспризорным», к спившимся, так же как и к уличным беспризорным детям, – отмечал Наседкин, – Есенин относился с братским чувством любви и жалости". Любил он так же природу, животных, прекрасно описывал их в своих стихотворениях, вызывая чувство сострадания к обиженным животным и людям. Есенин часто общался с беспризорниками, приходил читать стихи к проституткам и ворам, обитателям Ермаковки, к людям обиженным судьбой и с исковерканными душами.

                Я читаю стихи проституткам
                И с бандитами жарю спирт.

С другой стороны Есенин удивлял многих своими фантазиями и причудами, какой-то инфантильностью поведения, детскостью выражения эмоций. Люди невротического склада, несмотря  на возраст, по оценке  Ганнушкина, "не достигают действительной духовной зрелости: их суждения поражают своей противоречи¬востью, а место логического сопоставления фактов и трезвой оценки действительности занимают беспочвен¬ные выдумки - продукты их детски богатой и необуздан¬ной фантазии". Что касается Есенина, то его в течение всей жизни отличала тяга к неудержимому фантазированию. Все автобиографии поэта и его рассказы полнятся причудливыми, сменяющими друг друга фантазиями. Эти фантазии Есенина, полная уверенность в реальности своих вымыслов,  являлись следствием его невротической убежденности, что он живет в совсем другом мире, и только этот мир, мир его воображения является истинным.
В поведении шизоидных психопатических личностей, по словам Ганнушкина,  обращает на себя внимание непоследовательность и недо¬статочность связи между отдельными импульсами. Зна¬чительную их группу характеризует склонность к чуда¬чествам, неожиданным поступкам и эксцентричным, иной раз кажущимся совершенно нелепыми выходками. Есенин так же постоянно чудачил, со одной стороны, чтобы обратить на себя внимание, а с другой, гораздо, чаще его странное поведение диктовалось ему непосредственностью его не похожей на других природы.
Много у поэта было всяких выдумок, "причуд", "неожиданностей". Поэт "почти всегда, – по словам Ивана Грузинова, – не мог обойтись без игры, аффек¬тации, жеста". Даже в своих стихах Есенин искренне писал, что

                Без этих чудачеств
                Я прожить на земле не могу.

Все эти "чудачества" и фантастические идеи полностью овладевали его воображением, наполняя Есенина новой жизненной энергией.

                3.    «Требующий признания»

Отношение шизоида к миру можно охарактеризовать одной фразой: «А я стану». С самого начала есенинское "Я" начало преодолевать барьеры рутинности окружающей его жизни. Он мечтал стать поэтом, отдавая всю свою жизнь творчеству. "Как раз таким прорывам подобных характеров, – писал А. Лоуэн, –  мы и обязаны шедеврами Ван Гога, Поля Гогена и многих других художников, да и не только их. Свободное, не ограниченное Я желание — вот что это такое".
Для Есенина, по словам Воронского, "поэзия становилась злой чародейкой и волшебницей. Подобно красавице ведьме из известной повести Гоголя она поражала и приковывала поэта своей страшной, сверкающей красотой, заставляла его замыкаться в узкий круг, чтобы отдать его "Вию", вампиром она пила из поэта лучшие соки жизни и ничего не оставляла для других сторон его жизни". Это огромное желание стать великим поэтом в какой-то момент стало определяющим в  характере Есенина. И не было бы в нем ничего необычного, если бы оно не приняло невротической формы самоидеализации, которую американский психоаналитик Карен Хорни назвала "поиском славы", а психиатр Шнейдер назвал такой характер, как «требующий призна¬ния».
"Необходимо отметить, - писал в свое время И. Розанов, - что Есенин вовсе не был равнодушен к своей славе и беззаботен насчет того, что о нем говорят. Из заграничной поездки он вывез целые ворохи газетных вырезок о себе, появлявшихся в иностранной прессе, даже из японских газет. И конечно, слава ему была дороже жизни.... Есенину всегда была присуща высокая самооценка. В своей автобиографии он рассказывает, что, когда в 1915 году появился среди петербургских литераторов, он сразу был признан как талант. К этому он добавляет: «Я знал это лучше всех»....и еще при жизни Блока, которого он очень любил, он называет себя «первым поэтом в России». О том же говорит и Спасский, встречавшийся с Есениным в течение многих лет: "Слава сопутствовала ему с первых шагов, была неотъемлемым свойством его судьбы".
Главными особенностями психики таких людей явля¬ются по профессору Ганнушкину: 1) стремление во чтобы то ни стало обратить на себя внимание окружающих и 2) отсутствие объективной прав¬ды как по отношению к другим, так и к самому себе (искажение реальных соотношений).
Как мы увидим в дальнейшем,  Есенину было просто необходимо, чтобы о нем говорили, положительно оценивали, выражали свое восхищение им. Его  эмоциональная жизнь была капризно неустойчива, чувства поверхностны, привязанности не¬прочны, хотя родных и близких людей он любил какой-то особенной сентиментальной любовью. "Бедой Есенина была его исключительная впечатлительность, – отмечал в своих воспоминаниях поэт Вс. Рождественский, – и отсутствие того, что называют твердым характером. Он слишком легко подчинялся чужому влиянию и охотно слушал всякие советы, особенно если они льстили его неутолимому самолюбию. А охотников подзадорить его находилось достаточно...
Человек добрый и бесхарактерный, он легко поддавался всякому, кто поддерживал в нем пустое славолюбие и тяготение к саморекламному шуму".
Есенин был постоянно на виду, пил и гулял во многих компаниях, совершал эпатирующие поступки, скандалил, ругался, попадая часто в милицию за свои проделки. "Все это было каким-то нарядом, как румяна, как цилиндр и манто на шелковой подкладке, – отмечал Борисов-Шерн, один из собутыльников поэта, — Есенин не только в поэзии, но и в богеме хотел быть первым. При всем пренебрежении к своему большому имени и той огромной славе, которую он легкомысленно волочил по кабакам Москвы, он был все же чертовски самолюбив!"
Такие люди, по словам Ганнушкина,  готовы противоречить общепри¬нятым воззрениям, хвалить или любить то, что никому не нравится, что даже всем противно, с крайним упорством защищая при этом свои необыкновенные взгляды, мысли и вкусы. Если в какой-нибудь области им прихо¬дится столкнуться с соперником, то они не пропустят самого ничтожного повода, чтобы унизить последнего и показать ему свое превосходство. Отличаясь вообще недоверчивостью и подозрительностью, психопатические личности такого плана далеко не ко всем людям относятся одинаково: будучи вообще людьми крайностей, не знающими середины, склонными к преувеличениям, они и в своих симпатиях и антипатиях, большей частью, проявляют капризную избирательность и чрезмерную пристрастность.
"Есенин вообще был очень хитер и очень подозрителен, – писал о нем Г. Устинов. – Он умел замечательно притворяться, знал людей, и если кого-нибудь узнавал с отрицательной стороны или узнавал только какую-нибудь одну чер¬ту, которая ему была ненавистна, с ним он был последовательно груб и настойчиво резок". Эти невротические черты поэта были тесно связаны с его самолюбием и желанием первенства. Особенно резко негативные черты поэта проявлялись в минуты его пьянства. Аня Назарова, близкая подруга Бениславской, у которой Есенин жил после разрыва с Дункан, вспоминала: "Все мы знали, что у Е(сенина) и самолюбие больное, и тронуть его нельзя, и обижался он часто, когда никто и не думал его обидеть. Вино делало его совершенно другим. Злой, придирчивый, с какими-то полузакрытыми глазами бесцветными глазами - он совершенно не был похож на того спокойного, всегда с ласковой улыбкой, (Есенина), каким он был трезвый".
 Современники вспоминают, что его взаимоотношения с людьми, когда он был трезв, оставались теплыми, радушными, он целовал при встрече своих близких друзей, крепко жал им руки и подтверждал свою любовь к ним улыбкой, чистой, как у детей... С другой стороны, когда он был пьян, в него вселялось зло, неутолимый жар, и в этом состоянии он разговаривал грубо, был совершенно невыносим, бесконечно нахваливал собственный талант и не терпел никаких возражений. Иногда такое настроение сменялось длительным периодом меланхолии и сентиментальности, сопровождаемыми жалобами на судьбу и неудачу, которая, по его мнению, преследовала его.
Добрый, мягкий, даже любящий в одном случае, он обнаруживает полнейшее равнодушие и крайний эгоизм – в другом; гордый и высокомерный, он подчас готов на всевозможные "уни¬жения"; неуступчивый, упрямый, он становится в иных случаях согласным на все, послуш¬ным, готовым подчиниться чему угодно.
Эта противоречивость психики поэта была отмечена в "Великолепном очевидце" Вадимом Шершеневичем, который писал, что  Есенину "был свойственен калейдоскоп на¬строений". Есенин часто удивлял современников его неожиданными пере¬падами : то бурный смех, то глубокая задумчивость, то искрящееся веселье, то наплывы грусти, тос¬ки, скуки.  Александра Есенина писала о своем брате: "Характер у Сергея был неровный, вспыльчивый. Но, вспылив, он тотчас же отходил — сердиться долго не мог".
Поэтому, несмотря на то, что Есенин был постоянно окружен людьми, и даже не мог жить без ощущения полноты жизни вокруг себя, он, все-таки, находился в каком-то отчуждении от действительности, постоянно чувствуя непримиримый конфликте с самим собой. "Сколько было знакомых, - писал Никитин, - приятелей, друзей в кавычках, отношений с женщинами, и обо всем этом Есенин писал и своих стихах: «легкие друзья», «легкие подруги», «вспыльчивые связи». А вот истинной дружбы и, быть может, истинной любви, как он ее понимал, мне кажется, ему не хватало... Да, он был очень общителен... Но в этой общительности была в то же время и сдержанность... Он был человек по-своему и сложный и простой. И до известной степени замкнутый, как это ни странно говорить о нем, прожившем свои дни среди шума".
Эта противоречивость в поступках, неопределенность в жизни, желание быть первым, у всех на виду, и в тоже время постоянные страдания от одиночества, маска веселья и частые припадки грусти, доброта, чуткость и пьяные скандалы, оскорбления, наносимые всем подряд, даже дорогим ему людям и находящее потом раскаяние - все это являлась следствием невротического характера поэта. "Отсюда – неустанное беспокойство души, – писал  Вс. Рождественский, – тщетные поиски внут¬реннего равновесия, стремление найти ускользающую точку опоры, минуты упадка и болезненных взлетов. Отсюда и вечное неустройство внешней жизни и безвольное подчинение влиянию.. болезненной...богемной среды.."

                4.    " Много женщин меня любило..."

Противоречивость и психопатический характер поэта проявился и в его сексуальных отношениях. Перечитывая произведения Есенина, его письма, статьи, воспоминания о нем, мы видим, что при исключительной лиричности его поэзии, при любовном отношении ко всему живому, – он очень редко говорит о своих сердечных переживаниях. Особенно в молодости он редко проявлял свои любовные чувства. Э. Герман правильно отмечал эту особенность поэта. "В его ранних стихах женщины совсем нет. Бесполая отроческая духовность. Сказал ему как-то. Задело.
 — Н-ну? А вот... Силился-силился — вспомнил:
Отрок-ветер по самые плечи
Заголил на березке подол.
— Так какая же это женщина? Это — дерево!
 Многие авторы воспоминаний говорят о "равнодушном" отношении Есенина к женщинам, хотя женщин у поэта было много. В своих стихах он искренно признавался:

                Льется дней моих розовый купол.
                В сердце снов золотых сума.
                Много девушек я перещупал,
                Много женщин в углах прижимал.

Но крестьянские устои наложили на поэта известный отпечаток. Сдержанное, а иногда и пренебрежительное отношение к женщине воспринял Есенин от своих предков. В нем чувствовалось что-то от домостроевских порядков. "Несмотря на то, что Есенин, высказывал на любовь взгляды свободного человека, – вспоминает Бениславская,  — мы, мол, равны, моя свобода дает право и на свободу женщине, он по натуре был собственником по отношению к женщине: «Моя, и больше никаких».
Женщин города он рассматривал как духовно изуродованных. Он считал для себя относится к ним так, как они того заслуживали, грубо, нетактично. К тому же Есенин патологически боялся заразиться. Поэтому  от проституток он всегда бежал, как чумы. Ему казалось, что они все, все до единой, больны и, в случае чего, они неизбежно наградят и его тем же. Поэтому ни трезвый, ни пьяный он никогда не мог решиться на это — страх преодолевал все.
"Ту роль, – отмечал Борисов-Шерн, – которую играли в жизни Пушкина женщины – романтика любви, пафос «чувственной вьюги», незабываемые строфы всечеловеческого лиризма, - в жизни Есенина женщина так сильно не сказалась. Кажется, женщины производили на Есенина действие отталкивающее... Были и исключения...             
Беда Есенина была в том, что те женщины, которые никли к нему, были далеки ему — слава и внешность привлекали их, а Есенин обманывался или шел на их призывы с затуманенными от вина глазами и безрассудно растрачивал свою душу, свои чувства".
И все же были исключения. Длительная, мучительная, прерывающаяся постоянными скандалами и непониманием любовь к Зинаиде Райх, и страстная, ревнивая, какая-то патологическая привязанность к Айседоре Дункан. Хотя трудно сказать, что больше было в его этом увлечении. "Конечно, он был влюблен столько же в Дункан, – проницательно отмечает Сергей Городецкий, – сколько в ее славу, но влюблен был не больше, чем мог влюбляться. Женщины не играли в его жизни большой роли".
В разговоре с Тарасовым-Родионовым перед последним отъездом в Ленинград, Есенин в полупьяном состоянии откровенно высказал свое кредо: "Только двух женщин любил я в жизни. Это Зинаиду Райх и Дункан. А остальные... Ну что ж, нужно было удовлетворять потребность, и удовлетворял... Ты, наверное, сидишь и думаешь, если любил, то почему же разошелся с теми, любимыми?..
— В этом-то вся моя трагедия с бабами. Как бы ни клялся я кому-либо в безумной любви, как бы я ни уверял в том же сам себя,— все это, по существу, огромнейшая и роковая ошибка. Есть нечто, что я люблю выше всех женщин, выше любой женщины, и что я ни за какие ласки и ни за какую любовь не променяю. Это искусство....
И все же Есенин нравился женщинам, хотя сам он искал в их объятиях успокоения от мучающих его противоречий жизни. Не получив в детстве достаточной материнской ласки, Есенин находил нежность и ласку у женщин старше его по возрасту: Анны Изрядновой, Лидии Кашиной, Айседоры Дункан, Августы Миклашевской. Более молодые девушки, почитательницы его поэзии: Галя Бениславская и Надя Вольпин – не вызывали у поэта сильных ответных чувств. Но именно они признавались в своих воспоминаниях о той великой любви, вплоть до самопожертвования, которую они испытывали к Есенину. Галя Бениславская, необыкновенная женщина, фактически спасшая Есенина от полного алкоголизма, впервые увидев его и  влюбившись без памяти писала: "С тех пор до Сергея  Александровича мне и не снилось, что я способна полюбить. Не любила потому, что слишком большие требования были (подсознательно), много надо было творческого огня и стихии в человеке, чтобы захватить меня своим романтизмом. А это я первый раз почувствовала в Есенине. В этот же вечер отчетливо поняла — здесь все могу отдать: и принципы (не выходить замуж), и — тело (чего до тех пор не могла даже представить себе), и не только могу, а даже, кажется, хочу этого. Знаю, что сразу же поставила крест на своей мечте о независимости и подчинилась". Отношения  Есенина и Бениславской были трогательные и противоречивые, так же как и с остальными женщинами. Об этом очень мало пишут, хотя необыкновенная любовь этой девушки к поэту и удивительная забота о нем достойны отдельного исследования и быть может, романа.
Молодая поэтесса Надя Вольпин, родившая от Есенина сына, так же нежно и навсегда была влюблена в поэта. Их любовь не была такой бурной и напряженной как чувства Есенина к Дункан и Зинаиде Райх, но посмотрите, с какой нежностью Надя Вольпин создает очень милый и поэтичный портрет своего возлюбленного. "А глаза? Есенин хочет видеть их синими «как васильки во ржи». Но они походят у него скорей на незабудки, на голубую бирюзу. Только это очень чистая голубизна без обычной сероватости... Когда Есенин сердится или в сильном душевном напряжении, голубизна его глаз, казалось мне, сгущается и впрямь до синевы Здесь происходило то же, что с волосами, довольно темные, они представлялись светлей из-за яркости золотого отлива...
Брови над этими глазами значительно темней его темно-белокурых волос   иному они кажутся подрисованными. Не могу не отметить редкое свойство лица Есенина. Чем короче расстояние, с которого на него глядишь, тем оно кажется красивей... Удивительно это лицо хорошеет, когда смотришь почти вплотную".
Этим портретом любовалась не только Надя Вольпин, но и сам Есенин. В поэте были сильны характерные черты невротического нарциссизма, связанные с его любовью к славе и его желанием первенства. Он часто стоял перед зеркалом и любовался собой: «Смотрите: я — поэт!».
"Ни к кому я так не ревновала Сергея, – пишет Надя Вольпин, – ни к одной женщине, ни к другу, как к зеркалу да гребенке. Во мне все сжималось от боли, когда он, бывало, вот так глядит на себя глазами Нарцисса и расчесывает волосы. Однажды я даже сказала ему полушутя (и с болью):
До чего же у нас с вами сходный вкус! Я люблю Сергея Есенина — и вы".
В этом ключе нарциссизма и женственности натуры Есенина можно затронуть еще очень не совсем проработанный и непростой  вопрос о бисексуальности Есенина, который был впервые освещен Гордоном Маквеем в его биографии поэта "Жизнь Есенина". Американский ученый Симон Карлинский в своем обзоре книги Маквея, писал: "К его чести, Маквэй в своей книге поднимает важную тему, которой прежде избегали биографы Есенина - его бисексуальность. Маквэй исследовал дружбу Есенина с Клюевым и заключил, что Есенин «поддался влиянию своего окружения и стал скрытым бисексуалом».
Эти рассуждения лежат в правильном русле, но не раскрывают тему полностью. Нет ничего «скрытого» в семнадцатилетнем Есенине, который говорит Марии Бальзамовой, молодой женщине, влюбленной в него, что большой любовью в его жизни может стать или мужчина, или женщина; нет ничего «скрытого» и в любовных письмах, и в стихотворениях, которыми обменивались Есенин и Клюев. «Окружение» никак не могло повлиять на время от времени возникающие тесные связи Есенина с мужчинами, имевшими в своей жизни гомосексуальные или бисексуальные эпизоды {Городецкий, Ивнев, Леонид Каннигисер и другие) или на его широко известную привычку делить ложе со своими друзьями-мужчинами. Время от времени возникающая гомосексуальность Есенина и его внезапное отвращение к ней (ярко описанные в недавних мемуарах Набокова «Багаж») могли быть причиной и его пьянства, и его самоубийства. Его брошенные жены и любовницы, похоже, были жертвами невозможности поэта сладить со своей бисексуальностью".(Цит. по Ф. Блейер "Айседора". Смоленск: Русич, 1997).
Эта тема действительно спорна, но проникновение в душевную сферу поэта, тщательный анализ его жизни и скрытых  сексуальных  импульсов его невротической натуры, предполагает определенную долю истинности в высказывании американского ученого.
Невротический процесс является особой формой развития человеческой психики. Но великие поэты потому и являются "бессознательными" существами, что в большей степени по сравнению с обычными людьми обладают ярко выраженным невротическим складом характера. Известный американский психоаналитик-неофрейдист Карен Хорни описала  в своих работах процесс возникновения и развития  невротических конфликтов, в основе которых, по ее мнению, лежит, прежде всего, характер взаимоотношений ребенка с родителями. Эти конфликты проявлялись в течение всей жизни поэта.
В конце концов, в этой борьбе между "ангелом" и "чертом" возникает неосознаваемая ненависть к себе, к своему "нежному Я", которое полностью подавляется "гордым Я". Эта ненависть настолько сильна, что может стать источником прямых саморазрушающих импульсов и действий, которые могут проявляться очень сильно, быть открыто жестокими, или медленно подтачивающими, осуществляемыми на деле или в воображении. Но в результате они выполняют одну функцию; они нацеливаются на психическое и душевное саморазрушение. "Если учесть все эти возможности, – пишет К. Хорни, – самоубийство перестает быть отдельной загадкой. Существует много способов, которыми мы убиваем нечто существенное для нашей жизни; действительное физическое самоубийство – просто наиболее крайнее и окончательное выражение саморазрушения".
В следующих главах мы сделаем попытку посмотреть на жизнь Есенина глазами психиатров и психоаналитиков, и увидеть в его действиях, поступках, мыслях и стихах те неуловимые для поверхностного взгляда невротические особенности в чертах характера поэта, которые часто удивляли его друзей и  современников. Я не хочу сейчас делать какие-либо выводы. Прочтя эту книгу, читатель сделает свои выводы сам. Он может согласиться со мной или нет, но рассказ о любом человеке, тем более о такой неординарной личности, какой был Есенин, требует, прежде всего, психологической верности. Из многочисленных  внешних фактов жизни поэта только некоторые отражают его настоящую суть, как противоречивого и страдающего от этих противоречий человека. Но в целом все эти факты дают нам возможность понять подлинный образ Есенина, и те глубокие конфликты, которые нашли отражение и в его жизни и в его поэзии.
Стихи поэта, воспоминания его современников, архивные документы и психологический анализ всех этих материалов - вот основа, на которой построена данная книга. Я не высказываю никаких гипотез о смерти поэта. Я хочу раскрыть тайну его жизни. Только в этом случае можно понять все остальное.