Возраст Любовь. Не взаимность. Часть 5

Возраст. Любовь. Не взаимность. часть 5

     Не верьте женщине, когда она вам клянётся в любви.

    Верьте, когда она клянётся вам в ненависти.

Я обожаю эти сцены.

Некоторые мизансцены мне известны с детства.

Коммунальная кухня.

Общее празднество: это когда сдвигаются все столы и столики.
    При общей бедности обнаруживаются печень трески, селедочка под шубой и без, капустка квашеная, капустка с колбасками по-белоруски, картофелинка в мундирах с генеральскими погонами (это шкварочки зашкваренные с печеночкой под сметанкой), блинчики с творогом и черникой под сметанкой, блины толстые и блины с начинкой из всяческого богатства (печень, сердце, почки…), студень из говяжьей голени с чесноком и перцем, салат Оливье (ну как же без него), ну и всякие брибамбасы.
     Это, как говорила моя мама Екатерина Федоровна, стол без спирта и сиропа из вишни или брусники – не стол, а обедня без попа.
     Всё начиналась за здоровье.
    Всё заканчивалось битьём посуды и хлестаньем женских ручек (нежных?) по заскорузлым, без бритья, мужским щекам.
    При этом выговаривались заклятия, проклятия, признания в любодействе (редко! Но бывало и такое), и выставлялись счета за не тот секс, не тот подарок, не те зарплаты (чаще всего), и просто не за ту ЖИЗНЬ в целом, какую мыслили дамы и какая она есть здесь и сейчас.
     Наутро все были натянуты как четыре струны у скрипки. Никто не улыбался. Но никто и не стенал.
    Синяков, кстати, у мужиков не было.
    Но губы у дам были  надутыми, как после современных операций по превращению милых женских губок в нечто, похожее на уста карпов…
   Это означало одно: они мирились! Навсегда! Навечно!
     На коммунальной кухне утро после вечерни начиналось всегда одинаково: вновь сдвигались столы Моя мама – химик в ветлаборатории – на глазах у всех жильцов – вливала в спирт сироп вишни (или наоборот? НЕ ПОМНЮ), а мой отец все разливал по «пять капель»…
     Жизнь начиналась заново: отбелённая совестью и памятью,  умиротворённая признаниями и прощением, умеренным мордобоем, и зачатием новых жизней…
     Через девять месяцев жильцы коммуналки встречали новых новорождённых жильцов – все кричали ура и виват, некоторые рыдали на плече мужа (то ли от радости,  то ли от вины), все дарили новоиспечённым родителям подарки – и они были бесценны!!!
     У меня до сих пор – через 73 года от рождения – хранится шкатулочка в виде раковины, внутри которой спрятана жемчужина…