Победитель

 
     Написать про моего покойного отца, подполковника милиции Хватова Бориса Дмитриевича, как ни странно, меня надоумил мой внук Михаил. Он в своей школе вызвался провести с младшеклассниками встречу, посвящённую. 80-летию Победы в Великой Отечественной войне, но откровенно недоумевал: как её сделать интересной. И я вспомнил рассказы отца о войне, которую он прошёл от и до.
     Родился Борис младшим сыном в семье крестьянина дер. Посошниково Лацковского уезда Ярославской губернии/области в 1921-м году. Его отец, Дмитрий Тимофеевич, служивший ещё при царе в казаках в Санкт-Петербурге, был крестьянином-середняком, разводил пчёл, от первой жены имел двух сыновей и дочь, а когда жена умерла от несчастного случая, женился ещё дважды.    Отношения с Советской властью у деда были прохладные, и старшего сына, Николая, он отдавать в Красную Армию не спешил. А вот младший, Борис, родившись 23 февраля, в День Красной Армии, за время обучения в школе не единожды слышал в свой адрес, что  ему суждено стать «большим военным начальником». И повзрослев, сам стал рваться на войну с белофиннами, да так, что, когда насмешки отца и старшего брата однажды его вывели из себя, он, схватив нож, гонял их (по рассказам сестры отца Тамары Дмитриевны) вокруг избы.
   Кстати, этот рассказ был для меня полной неожиданностью, так как отца я запомнил очень мягким, а главное - выдержанным человеком.
   Помню он не раз в моих ссорах с младшим братом, увещевал меня:
-Уступи, будь поумнее!
       А на моё возмущение:  -А почему умные должны уступать дуракам?
 только качал головой…
      Только сейчас,  я понял отцовскую мудрость: если в споре двух неумных не найдётся того, кто осознав бессмысленность взаимных нападок, прекратит спор, он кончится дракой…

  Так или иначе, а в 1940-м году призвался Борис Хватов в РККА, хотя, пока учился на зенитчика, война с белофиннами закончилась. Но, попав в Ленинградский военный округ, он в 1941-м со всей страной встретил другую войну, казалось более бесконечную и... как оказалось не последнюю.
  Помнится, сам уже став офицером, я спрашивал отца: а почему он за пять лет войны не сделал карьеру, многие, начав рядовыми, дослуживались до генеральских лампасов. На что он, усмехаясь, отвечал:
-Много раз предлагали мне в полковую школу, в офицеры, да только они у нас долго не командовали, два-три месяца - и погибали, а я вот за пять лет войны только и получил осколок в кисть руки.
    Я сейчас думаю - не крестьянская сметка его спасала, а молитвы его матери Александры...
     Самым страшным периодом в защите Ленинграда отец считал бои на Невской Дубровке, где из 100 участников только двое оставались живыми, а железа там было столько, что потом ещё два года там не росла трава.
   О жизни на войне отец, как и все фронтовики, вспоминать не любил, а о фильмах про войну только грустно улыбался:
-Смерть в кино не покажешь!..
          Но что-то из него я всё же выпытал...
   Итак, Ленинградский фронт, 67-я армия, 613-й отдельный зенитный дивизион АРГК... Командир зенитного 85мм-го орудия старший сержант Хватов Борис Дмитриевич только что сменился с дежурства по боевому охранению. Стоял страшный мороз в тридцать градусов, а с влажностью Балтики они давали ощущения всех пятидесяти. Сибиряки, пробовавшие форсить, не опуская «уши» на ушанках, обмораживались моментально. Дежурили ночью по часу, в тулупе и валенках, но это не спасало от переохлаждения. Одна мысль не покидала весь час - отдежурить и в блиндаж, поближе к раскалённой печке с кипятком в чайнике...
   Но ввалившись в вожделенный блиндаж, услышал от товарищей:
-Борис, сходи за водой, - чайник пустой... А мы тебе сахарку оставим...
-Да я ног не чувствую, дайте хоть руки отогреть!..
-Разомлеешь, уснёшь... Сходи и будешь спать, пока... фрицы не разбудят!

...Чертыхнулся сержант Хватов и, схватив чайник, заскрипел валенками по инею к незамерзающему роднику... И почти уже набрал чайник, как...

   Свистящий вой полуторапудовой противофортификационной фугасной мины 200мм-го немецкого миномёта Ladungswerfer ни с чем не перепутаешь, как и не привыкнешь к нему... Он вызывал только одну мысль: за кем пришла костлявая на этот раз?

  Оглушительный взрыв прогремел совсем рядом, так что, несмотря на мороз, даже горячим пахнуло...
  Придя в себя, схватив чайник, Борис отряхнулся, пытаясь понять куда теперь идти к блиндажу...

  Но в свете сигнальных ракет, когда снежная пыль улеглась, на месте блиндажа в три наката он увидел только огромную пустую воронку... Не осталось ни одного раненого, не говоря о живых...
                Спасибо, мама, за твои молитвы!...

    Когда война с немцами закончилась долгожданной победой, все на фронте жили предстоящей  встречей с родными...
  Но повезло не всем, многие красноармейцы вместе с отцом, погрузившись  в эшелоны, проколесили всю страну с запада на восток добивать, кроме фашистской Германии, ещё и милитаристскую Японию.
  Было ли на востоке легче, чем на западе? Спросите у тех, кто, выжив на западных фронтах, погиб  на восточном...

   Но было кому молиться за батьев Хватовых, и старший  Николай попав в плен остался живым и младший Борис практически невредимым вернулся с войны в родную  деревню. А когда его командиру части поручили в 1950 году формировать милицейскую часть в Ленинграде, тот стал вызывать своих бывших сослуживцев, проверенных фронтовиков, отец, долго не думая, оставил отчий дом и поехал опять в город, который он защищал, освобождал от блокады, а потом более тридцати лет прослужил в охране правопорядка...
  Как когда-то и его отец, георгиевский кавалер, казак Русской гвардии Его Императорского Величества.