Медсанбат 8

Тем временем, события на передовой  разворачивались трагически. Обойдя дивизию с флангов, немцы устремились вглубь советской обороны, потому на командном пункте было оживлённо.

– Как же так? – возмущался майор Иволгин, начальник штаба. – В бою ещё не были, а через пару часов окажемся в окружении!

- Что предлагаешь? – сухо спросил Еремин.

- Пробиваться к своим, - неуверенно сказал майор.

- Толя, если бы ты настаивал, то я бы ещё подумал, – генерал перевёл взгляд и Иволгина на карту. – Но ты и сам понимаешь,  что собрать дивизию в колонну для марша потребуется не меньше суток. И всё это время мы будем беззащитны. Особенно с воздуха. И куда идти? Без разведки, без малейшего представления, что вокруг твориться? Что скажет комиссар?

- Отступление без приказа – воинское преступление, карающееся в военное время… - но Еремин не дал договорить Плетневу.
 
- Все это, Ефим Иванович, и без Вас хорошо знают. Только теперь приказа об отходе мы уже не получим. Теперь нам предстоит действовать на свой страх и риск. Выведем дивизию, тогда победителей не судят…

- Каких победителей? Драпать собрались и уже победители? – молодое лицо комиссара начало наливаться  краской.

- Вы, Ефим Иванович, молоды ещё, горячи. В Польскую не воевали. Тогда ордена давали даже выход из окружения… Иволгин, слушай приказ: дивизии занять круговую оборону. Для этого фланговые полки развернуть так… и так… - Еремин показал на карте. – Артиллерию переместишь в центр позиции. Даже противотанковую. Это – наш резерв. Отсюда, - Еремин снова ткнул карандашом в карту, мы её всегда сможем быстро перебросить на самый опасный участок. Сюда же тащи и все вспомогательные службы, даже если они восточнее, как медсанбат. Даю на всё про всё шесть часов. Потом будем ждать развития событий. Серов! – генерал повернул голову в сторону разведчика. – Было бы хорошо знать, что твориться перед нами, но сейчас главное – узнать, что за спиной.
 
Бросив руку к пилотке, капитан повернулся и вышел из блиндажа.

Вокруг уже стояла глубокая ночь. Берёзы слились с темнотой неба, и только чёрные пятна, где не было звёзд, отмечали их кроны.  Времени на раскачку не было. Иванов поспешил к землянкам  разведчиков. Привычно пробираясь через ходы сообщения, капитан неожиданно вспомнил, что ещё тридцать часов назад здесь никаких траншей, землянок и блиндажей ещё не было. «Странно, - подумал капитан, - такое ощущение, что провёл здесь полжизни, а на самом деле сутки. Время летит. Или оно остановилось? Мне уже сорок. Семья, дочери. Прожитое – известно, что впереди… Впереди война, так что ничего не ясно».
 
Задумавшись, Иванов едва не наткнулся на солдата. Тот стоял, преградив собой проход, однако, винтовка спокойно висела на плече.

- Почему не спросил пароль, боец? – капитан не смог в темноте рассмотреть часового.

- А зачем? – спокойно удивился тот. – Если чужой, так «языки» нам завсегда нужны, если свой, так проходите. Да я Вас, товарищ капитан, - часовой довольно улыбнулся по пилотке узнал. Носите Вы её на свой манер, не как другие.

Хмыкнув, капитан прошёл в расположение разведбата. Время таяло, как воск горящей свечи.