Андрюшкина пещера

                1.
      У воротчиков за забором из штакетника стоял мальчишка. Он не просто так стоял, а пытался высвистеть на улицу своего закадычного дружка. Правда, свистун из парнишки был совсем никудышный. Вместо залихватского свиста у него раздавалось только громкое свистящее шипение. Такое громкое шипение можно разве что услышать, если, к примеру, золотник выкрутить из заднего колеса трактора “Беларусь”. На странный звук, издаваемый мальцом, первым вышел в ограду, его хозяин, Максим Петрович:

     - А, так это здеся у нас Андрюха собственной персоной. С самого со сранья изволил пожаловать к нам.  Ты, парниша, небось, дырку то свою опять позабыл заткнуть. А веть без этого ни в жисть тебе не удастся свистнуть. Как какую? Да ту, что сзади у тебя имеется. Шуткую я так, сынок. И хорошо, что у тебя никак свистеть не получается. Научишься, и денежки никогда не будут водиться в доме.

       В раскрытое окно выглянула заспанная мордаха Андрюшкиного друга.    
 
      - Ванька! Кончай дрыхнуть. Ты чо, забыл, куда мы сегодня идти собрались?

     - Ничего я не забыл. Счас только штаны надену и рванём. Нам же еще за Гришкой надо заскочить.

       У трёх друзей, Ваньки, Гришки и Андрюшки на сегодня предстоит важная “разведывательно-поисковая операция”. Требует она абсолютно полной секретности и скрытности. Погода для этой цели в этот летний день выдалась как по заказу. Теплый солнечный день. Слабый ветерок играет листвой на деревьях, птички со всех сторон на  разные голоса весело чирикают.

    Не было бы и в помине этой “поисковой операции” у мальчишек, не случись недавнего разговора у Андрюхи с отцом. Когда они верхом на лошади неторопливо возвращались домой со своего покоса. Проезжая по дороге мимо Черёмухова лога, отец, показывая в его сторону, обратился к  сыну, что сидел позади него:

    - А хошь, сынок, я тебе счас интересную историю  расскажу. Весьма занятную, едри её в корень. Видишь, вон там, в самом устье лога, на крутом склоне у самой речки, заросли гороховника-акации всё заполонили. И там, веришь-нет, в зарослях среди камней есть неприметная дыра, ведущая в гору. Совсем небольшая она, по размерам своим. Не более зева или устья, что в нашей печи русской. Замаскировалась она так, что сразу и не заметишь ее. А уж что ждёт тебя за этой дырой во веки веков, не догадаешься.

   - Наверное, зверушки какие-нибудь живут в этой норе, или того хуже, змеюки разные.

   - Не, не угадал, сынок. Не живут они там. А дыра в горе настолько маленькая, что только лёжа туда можно заползти. И то, взрослый мужик, скорей всего, никак не пролезет туда.

   - Я чего-то не пойму, папка тебя. Ты эту дыру видел ли, чо ли? Когда таким же парнишкой был, как я сейчас? Или недавно совсем?

    Отец не спешил с ответом. Или вспомнилось ему что-то давнее и нехорошее в этот момент. Или уже пожалел, что зря он брякнул об этой дыре любопытному сынишке.

    - Папка. Ну чего замолчал то? Договаривай, уж коли начал.

    - Когда видел, спрашиваешь? Давненько. В аккурат перед самой войной. Мне тогда столько же лет было, как и тебе сейчас. Лет тринадцать. Решили мы тогда из лога этого напрямки к речке спуститься. А зачем в логу оказались, так уже и не припомню теперича. Может коров искали, может еще чего. Нас трое парнишек было. Братья Семаковы и я. Старшего брата Семакова звали Ефимкой. Он был года на три старше нас. Меня и брата своего Савелия. Этот Ефимка, как у нас в деревне говорили, был немного недоумца. Не полный дурак, но с большими причудами. Вот на этом косогоре Ефимка ее и заприметил, совсем случайно. Ефимка тогда самым смелым из нас оказался. А может,  потому и смелым, что у него были “не все дома”. Черт его знает.  Говорит, надо обязательно нам залезть в нору эту. Проверить, а вдруг там  клад какой лежит, нас дожидается. Запрятали, да и позабыли потом, где его схоронили.

    - Я бы ни в жисть не полез. Мало ли чего там внутри может оказаться. И его отговаривал, как только мог. А тот еще смеяться надо мной начал. Трусом обозвал. Хотел скинуть с себя куфайку, в ту пору еще холодновато было на улке, но почему-то передумал и пополз в этой самой куфайке в эту каменную нору. Только его сапоги и остались видны снаружи.

    - Потом он к-а-к закричит. А крик то Ефимкин, как из преисподней раздаётся. Дак оно так и было на самом деле. Гулко, но разобрать еще можно было. Что, мол, камень под ним гладкий и пошел под уклон. Мы с Савелькой в два голоса давай орать в нору, чтобы бросил он к чертям собачьим эту дурацкую затею и вылезал поскорее наружу. А сапоги евойные скользнули еще где-то на метр в норе и застопорились. Потом начали елозить туда-сюда и всё на одном месте. Потом Ефимка заорал прям благим матом:

    - Отпусти! Ты куда меня, змей подколодный, тащишь!? А-а-а!!! Застрял я, здесь напрочь, пацаны. Кто-то схватил меня за спину и хочет сбросить вниз. Вы давайте, пробуйте меня  за ноги как-нибудь вытащить. Мне то, самому тут ни рукой, ни ногой не шевельнуть.

    - Видать, не на шутку струхнул тогда наш герой. Так веть поневоле испугаешься, коли тебе светит навеки затычкой остаться в дыре этой.

    Представил Андрюха себя вместо парня того, и мороз по спине крупными мурашами пошел, расползаясь всё дальше по всему телу. А отец, меж тем, продолжал рассказывать:

    - Делать нечего. Пришлось самому лезть. Потянул за сапог. Вроде поддался немного. Оказалось, я его, просто-напросто, сдёрнул с Ефимкиной ноги. Вылез из мешка каменного вперед ногами, кое-как. Стал мараковать, что же еще можно придумать. А когда увидал на Савельке брючной ремень, мне стукнула дельная мысля в головушку. Связав мой и его ремень, отправил в нору теперь Савелия, показав на своей ноге, как надеть петлю на Ефимкину ногу.

     - Слава богу, длины ремней хватило, чтобы конец этой связки оказался снаружи. Упершись ногами в склон горы, я изо всех своих силенок дёргал и тянул Ефимку из западни.

     - Ну и как? Неужели вытянул?

     - Вытянул. Хоть и орал Ефимка сильно и костерил меня отборными матами потом. Я ведь ему не только кожу с ноги содрал, а чуть и ступню не оторвал. Так хотелось мне его тогда спасти.

    - А чего он там в пещере орал, что его кто-то за спину ухватил и дальше утянуть хочет?

    - А это, как говорится, и смех и грех. Ефимка, почуяв, что дальше, как он говорит, была пропасть, он дернулся с испугу назад, но не тут-то было. Не знаю, каким уж “макаром” получилось у него там, но он зацепился хлястиком куфайки своей за выступающий камень вверху. Да так хорошо зацепился, что  я дёргал его до тех пор, пока не вырвал этот хлястик с “мясом” из куфайки.

     - И что потом? Больше не потянуло вас еще хоть раз разведать эту пещеру?

     - Нет, сынок. На следующее лето началась война, и нам уже было не до пещеры этой. Стали в колхозе вместо отцов работать. Я вот всю войну пахал землю вот на этих косогорах на лошадях. Весь хлебушко на фронт отправляли. А сами уж как-нибудь. И лебеда, и крапива в похлёбку шли за милую душу тогда.

                2.
     Ну, вот скажите на милость, разве мог Андрюха такого рода информацию утаить от своих друзей Ваньки и Гришки. Конечно, об этом было доложено им буквально на следующий же день. Обсуждение было бурным, громким и продолжительным. Выдвигались самые разные идеи, от смешных до смехотворных. В конечном счете, решили и постановили держать всё услышанное в строжайшей тайне. Поиск и обследование пещеры поделить на два дня. Первый день уйдёт на поиски входа в пещеру. Для этого надо основательно потрудиться, чтобы облазить весь крутой склон в устье лога, заросший к тому же бурьяном и кустарником.

     - Так чо, твой батя говорил, что дыра в пещеру размером похожа на ту дыру в печке, куда дрова кидают?

     - Ну да. Так и сказал.

     - Так это же всего ничего получается, - Гришка развёл чуть-чуть в стороны свои руки. - Такую дырку, да в таком бурьяне точно хрен нАйдешь. А ведь с той поры, когда они ее видели, точняк, лет двадцать пять минуло.

    - Ну и что предлагаешь? – это Ванька голос подал. – По-твоему, посидели, поболтали и разошлись. Так что ли?

    - Да я рази против. Чо ты, Ванька, взъерепенился на меня. Просто надо хорошо постараться нам, чтобы найти её, дырку эту. А ты, Андрюха, чо молчишь то?

    - Слушаю вас, потому и молчу. Гришка, я как-то видел у тебя клёвый китайский фонарик. Бери его с собой. Может, если нам повезет, удастся головы засунуть в эту пещеру. Осмотреться на месте, а потом уже досконально будем ее обследовать. Но уже на следующий день. Собираемся в десять утра у Гришки. Оттуда и двинем.

    На следующий день в устье лога Черёмухова, если кто невзначай обратит своё внимание, на самом крутом и неудобном косогоре, где не то, что люди, живность никогда ногой своей не ступала, появились три мальчишечьи фигуры. А если  была бы возможность подольше понаблюдать за ними, то можно и мозги сломать свои от предположений и догадок. Типа, зачем же они сюда припёрлись и какого черта им там надобно.

    Юные следопыты всё делали по науке. Встали цепью вдоль косогора в самом его верху и пошли, пошли потихоньку. Продираясь сквозь кустарник и бодульё, смотря под ноги, боясь не заметить и пропустить эту дыру в камнях. Пройдя так метров пятьдесят, Андрюха скомандовал друзьям:

    - Хорош! Становимся чуть ниже и так же цепью идём в обратную сторону.

    - А то бы мы не догадались сами. Командир нашелся, - вытирая потное лицо, облепленное каким-то растительным пухом, проворчал Гришка.

   Несколько раз, туда-сюда, пришлось прочесать или прошерстить пацанам этот, ставшим ненавистным, косогор, а дыры как не было, так и нет. Взмокшие от пота, искатели приключений спрятались от палящего солнца в тень под одинокой березкой.

   - Ну и что мы имеем, товарищи сыщики? Осталось пара-тройка заходов и вот она речка внизу. А входа в пещеру – нету-ти! И что будем делать дальше, господа-товарищи? – это Ванька, лёжа на спине и глядя в безоблачную небесную синь, вопрошал своих сотоварищей.

    - Ты чо! Раскис, никак? Полдня ёрзали по этому косогору, чтобы счас взять и домой улизнуть! По любому надо сделать пару заходов еще. Отец именно на это место пальцем тыкал. Не мог он всю эту историю с пещерой просто так, под-дурочка, сочинить.

   Гришка, тем временем, пристально наблюдал за огромным наглым паутом. Тот, басовито жужжа, нарезал круги, намереваясь половчее приземлиться на Гришкиной ноге. Чтобы тут же, не медля и доли секунды, вонзить в нее своё жало. Но не на того напал, злыдень! Григорий плавал, Григорий знает, как нужно с этими тварями поступать. Резкий взмах рукой и паут у него в ладошке. Нет, парнишка не стал его убивать. Найдя подходящую соломинку, он втыкает её наглому кровососу в зад. А теперь лети, родной, на все четыре стороны! Обиженное чудище, начисто забыв, зачем оно сюда прилетало, натужно жужжа, полетело прочь.

   - Андрюха, а твой отец не рассказывал тебе, что случилось с теми двумя братьями, с кем он тогда в пещеру лазил. Их же, навроде как, нет у нас в деревне сейчас.

   - Конечно, спросил. Еще тогда, когда на лошади ехали. Там грустная история получилась. Сначала их отец погиб на войне. В первый, же, месяц. Затем за чокнутым Ефимкой приехала милиция и увезли его в Томск, в сумасшедший дом. Он письмоноску подкараулил в темном месте и хотел снасильничать ее. Но она сумела как-то вырваться и убежать от этого бугая. Вот за это и забрали его. Вскоре и мать умерла у них. А Савельку какие-то родственники увезли. А куда именно, никто и не знает.

    - Вот почему и случилось, что про эту пещеру никто толком в деревне так и не узнал. Ну что? Встаём. И вперёд - погнали наши городских!

    Пройдя, какой-то десяток метров, шедший посерёдке Ванька, громко крикнул:

    - Пацаны! Сюда! Скорей! Кажется, нашел!

                3.
      Взору запыхавшихся парнишек открылась весьма неприглядная картина. Совсем не такой она им мечталась. В их мальчишеском представлении рисовались сплошь только сказочные картинки из книжек и кинофильмов. А тут… Заросший травой и бурьяном вход в пещеру был едва различим на окружающей местности. Ребята, не сговариваясь, стали расчищать вход, выдергивая голыми руками мелкий кустарник и бурьян, чтобы лучше рассмотреть то, что они упорно полдня искали.

    - Ну и на хрена, спрашивается, природа учудила сотворить такое? Это же издевательство гольное. Если внутри действительно настоящая пещера, то вход то могли бы и поширше сделать.

    - Ты к кому, Гришка, претензии свои предъявить собираешься?

    - Нет, ну ты глянь. В натуре. Отец Андрюхин говорил, что вход на устье русской печки похож. Так у нашей печки дома дыра такая, что мы втроем, нет, вдвоем, можем враз залезть в нее. А здеся? Ну, один то точно пролезет. А вообще схожесть есть, конечно. Что вы уставились на меня? Очкую я первым лезть в дыру эту.

   - Так тебя, Гришка, никто и не посылает туда. Отдай свой фонарик Ваньке, вишь, как он зырит в дыру эту, глаз оторвать не может.

   - Ага, зырит! А тебе не по глазам, значица, было, как туда только что змеёшка шмыганула.

   - Ты дурачка то не включай! А то я не видел, что это была обыкновенная ящерка.

  - Хорош! Не хватало нам еще поцапаться сейчас, когда пещеру отыскали, наконец, - это Андрей на правах лидера произнес. И продолжил:

   - Мы ведь как дома договаривались. В первый день постараться найти вход в пещеру. Что мы и сделали. Затем с помощью Гришкиного фонарика попытаться обследовать начало спуска в пещеру. Действительно ли там есть провал, или полоумному Ефимке тогда это со страха почудилось. И на этом на сегодня закончить лазания всякие. Потом будем думать, что и как мы должны завтра сделать.

    - Значит, по одному будем заползать в нору с фонариком, коли вдвоём мы точно там не поместимся. Осматриваем и на входе решаем, что и как. Давай Гришка свой фонарик. Я первым ныряю.

    И Андрюха, включив фонарик, быстро заполз в пещеру. Или нынешний следопыт был худее того Ефимки, но затруднений с передвижением у Андрея не возникло. Правда и фуфайки на нем не было, а только курточка вельветовая. Долго он не вылезал обратно, друзья уже волноваться начали. Гришка полез было на помощь, а может за фонариком своим, но получив ботинком по кумполу от вылезающего Андрюхи, быстро включил заднюю скорость.

    - Ну, пацаны, что я вам сейчас скажу то! Там действительно провал, уходящий глубоко вниз. Глубину сразу не определить, но точно будет несколько метров. Сыростью, холодом тянет оттуда здорово. Спуститься можно попытаться, но только с подстраховкой. Нужна будет на завтра длинная веревка.

    Ванька с Гришкой, уже изрядно осмелев, без принуждения всякого, также по очереди нырнули вовнутрь пещеры. Добавив к сказанному Андрюхой, что стена провала, что идет вглубь горы, хоть и крутая, но не отвесная, есть на ней выступающие камни, если что, то это облегчит спуск на дно. Но обязательно нужна длинная веревка для подстраховки и дальнейшей помощи при  поднятии скалолаза наверх. Складывалось такое впечатление, что каждый из советчиков считал, что вниз будет спускаться кто-то из его товарищей. И совершенно точно, что это будет не он. По крайней мере, Гришка с Ванькой  считали именно так.

                4.
       Солнечным утром следующего дня знакомая нам троица с необходимыми мерами конспирации двинулась в знакомый нам лог Черёмухов. У Ваньки в мешке за плечами моток толстой верёвки, еще с вечера приготовленный тайком от отца. У Гришки в кармане пиджачка его богатство, новенький китайский фонарик со свежим комплектом батареек, жаль, что лампочки запасной не оказалось в тот момент у Григория. Андрюха шел налегке, правда, с большим перочинным ножиком в кармане.

   Нора в подземелье была на месте. Кажется, она за ночь даже красивее стала. Оно и понятно. За прошлый день так изъелозили всё живое вокруг норы, что её, если приглядеться, уже с дороги стало видно. Для поддержки штанов, то бишь успокоить свои вдруг забившиеся тревожно сердчишки и снять излишний мандраж, слазили по очереди с фонариком в пещерное зево.

   - Ну и кто же из вас, господа хорошие, желает сегодня самым первым спуститься на дно пещеры? – это Андрюха вопрос нескромный задал своим друзьям.

   Гробовое молчание в ответ. Только Ванька вдруг носом своим зашмыгал громко. А Гришка, так тот тупо в землю уставился, будто и не слышал вопроса. Этой позе тупой он в еще в младших классах научился, когда не знал, что ответить учительнице.

    - Понятно. Кто бы сомневался. Значит, первым буду спускаться я. Давайте распределим тогда свои обязанности. Кто из вас двоих что и как будет делать. Я ночью долго думал и вот что придумал. Что касаемо меня, то я обвязываю себя подмышками концом этой веревки, вешаю на грудь Гришкин фонарик и вперёд ногами заползаю в пещеру. Гришка лезет за мной, но головой вперёд и на краю обрыва будет смотреть за мной, как я буду спускаться. Также будем переговариваться с ним, чтобы он тебе, Ванька, передавал мои команды.

    - А на тебе, Ванёк, лежит большая ответственность. Можно сказать, вся жизня моя молодая. Ты остаёшься на улице, вот на этом самом месте и страхуешь меня, потихоньку стравливая верёвку, когда я начну спускаться вниз. Смотри, если что, то сам понимаешь, что тогда может случиться.

   Наконец, все приготовления к спуску были завершены. Перед тем, как окончательно скрыться в проёме, Андрюха посоветовал Ваньке, чтобы он  другим концом веревки обвязал и себя вокруг пояса. Так, на всякий случай. Пожарный.

    Через минуту можно было увидеть такую картину. Андрюха начал осторожно спускаться вниз, ощупывая руками и ногами каждый выступ, благо, что их было пока достаточно на спуске. Гришка, лёжа на краю обрыва, свесив голову вниз,  зачарованно смотрел, как свет его фонарика выхватывал из кромешной темноты жуткие стены подземелья. Ванька же наверху, чувствуя за собой всю ответственность за жизнь друга, сидел перед норой так же, как и четверть века назад сидел Андрюхин отец. Раздвинув ноги, он упёрся ими в края каменной норы и потихоньку стравливал веревку, не допуская ни малейшей её слабины.

    Видать, совсем глубоко опустился Андрюха, подумал Ванька, глядя, что совсем мало осталось у него веревки под ногами. Вон даже конец ее заметил парнишка. И тут как гром жахнул над его головушкой! Он же, балбес, дубина стоеросова, забыл обвязать себя, как советовал ему перед спуском Андрей!

      В этот момент верёвка вдруг натянулась и резко пошла вниз. И через секунду в руках у парнишки уже было пусто. Только обожглись ладони от скользящей верёвки. А та, извиваясь как змея, нырнула вслед за Андрюхой в черную пропасть.

    - А-а-а-а!!! Гришка!!! Я верёвку из рук упустил! Как там Андрюха?! Разбился, наверное! А-а-а-а! Ты слышишь меня, Гриша? Чо молчишь то? – кричал, плача в тёмный зев пещеры Ванька.

    Из пещеры показались сперва Гришкины ноги, а потом и весь он уже был снаружи.

    - Ты чо орёшь то?

      Увидел слёзы, что размазывал Ванька грязными руками по лицу своему. Руками, которые должны были страховать Андрюшку, держа верёвку. А её Гришка не наблюдал.

    - Где верёвка!?

    - Тама, - и показал на проём. - Я не удержал её. Упустил. Ы-ы-ы-ы!!!

    - Ну ты и придурок конченый. Больше никто, - и Гришка вновь скрылся в норе.

    - Андрей! Андрюха! Ты слышишь меня? Что молчишь то! Ответь! Или фонариком помаши мне! Андрюха!!! – еще долго взвывал Гришка к своему другу, но в ответ лишь гробовая тишина и чёрная темень подземелья.

     Еще не раз по очереди мальчишки заползали в эту каменную нору, звали друга своего и потом долго вслушивались, не подаст ли Андрей сигнал в ответ, что живой он. Но – увы…

                5.
     Очнулся Андрей от жуткого холода. Болело всё тело, особенно сильно болела голова, будто раскололи ее на несколько частей. Видать, здорово хряпнулся, коли в отключке даже был. А как там всё остальное у него? Пошевелил ногами, потом руками. Вроде шевелятся. А почему так темно, у него же был привязан за шею Гришкин фонарик? Ведь чокнется дружок, если Андрюха потерял его. Живьём съест и не подавится.

      Да нет, вот же он. Андрей нащупал его рядом. Включил-выключил несколько раз – не горит. Значит, нить у лампочки стряхнул. Хреново, без света то, совсем хреновенько. Стал вспоминать, что же произошло с ним при спуске. Сам виноват. Осмелел вконец, да еще понадеялся, что страховка не подведет, наступил в последний раз на выступающий камень, да не попал или поскользнулся и полетел. А как же страховка с Ванькой на том конце?

     Пошарил вокруг себя. Так вот же и веревка рядом. Значит, Ванька не послушался его и не обвязался ею. Андрюха поднял голову вверх и ничего там не увидел, кромешная темнота, что внизу, что вверху. Пробовал кричать, но грудь и рёбра дали сразу понять парню, чтобы не напрягался сильно, не усердствовал. Странно, что и сверху никаких звуков не слыхать, неужели испугались и домой удрали? Да не должны они так поступить. Скорей всего за помощью рванули, коли молчат. С Гришкой то он почти до самого конца перекрикивался.

      Чтобы хоть немного согреться, Андрей начал шевелиться. Нащупав под ногами сравнительно ровную поверхность, начал размахивать руками, приседать и повороты в разные стороны делать. Вроде тех, что на уроках физкультуры делали. И вдруг стал замечать, что со зрением у него что-то неладное стало твориться. Когда поворачивается в одну сторону, то там вроде как не так темно, ежели в другие повернется.

    Андрюха решил проверить этот обман зрения, направившись в ту сторону, кажущуюся  ему светлее. Мелкими шажками пытался пройти, но стукнувшись головой об каменный свод пещеры, быстренько опустился на четвереньки. Ну и ладно, попробуем ползти тогда, благо парнишка уже явно чувствовал, что темнота начала потихоньку отступать.

     Но вскоре Андрей уже и на четвереньках не стал помещаться в низком и узком пространстве. Пришлось ползти почти как и в ту нору, что где-то на горе осталась. Свет уже был таким, что Андрюха различал каменные стены и пол, по которому он полз. Молил лишь  мальчишка, чтобы свод не стал совсем низким, когда он не сможет  протиснуться и дальше в эту спасительную щель.

     Что спасение его совсем близко, Андрюшка уже почти не сомневался, как вдруг голова его стукнулась и упёрлась в каменную преграду. Он приподнял свою опущенную голову и обомлел. Дальнейший путь ему наглухо перекрыл огромный валун. Подожди, подожди, Андрюшка, сам себе говорил парнишка, только без паники. А свет то тогда как в пещеру проникал? Оказывается, всё просто. Огромный валун лежал в реке, как раз напротив выхода из пещеры. И слава всевышнему, что он не закупорил полностью выход из западни. Потому как криво лежал он. Оставив с одной стороны приличную щель, через которую Андрюха и вылез наружу, прямо в реку. Вот почему, даже если и проходили по речке редкие рыбаки с бредешком, они никогда бы не догадались, что за этим валуном может скрываться.

    Умывшись и кое-как почистив от грязи свою одёжку, Андрюха по косогору стал подниматься к верхней норе. Посмотреть, что же делают там его дружки закадычные. Не сильно ли убиваются о своём друге, заживо замурованном в каменном мешке? Кстати, Андрюха молодец, вытащил из своего заточения не только Гришкин фонарик, но и Ванькину веревку, которая тащилась за ним всё время, пока он полз к выходу.

   Поднявшись с трудом по косогору к верхней норе в пещеру, Андрюхе предстала перед глазами довольно занятная картина. Гришка и Ванька, лёжа на животах своих, наполовину засунули свои тела в нору пещерную и в два голоса орали его имя. Потом замолкали на какое-то время, видимо, прислушивались и начинали всё по новой.

   - Голоса сорвали свои, видать. Решили сразу вдвоём орать, чтоб громче было, - догадался Андрей. И дождавшись, когда друзья в очередной раз замолкли, решил подыграть им. Зарычал измененным голосом, будто и правда из подземелья он разносится:

  - Это чудище подземное говорит! Нет вашего Андрюшки больше. Пришлось мне съесть его, беднягу, чтоб не мучился. Сейчас ваша очередь настала. Надоели вы мне своими криками. Спать не даёте. А ну! Быстро ко мне по одному!

  Всё мог ожидать от своей шутки Андрюшка, но такого!!! Два его дружка, включив в своих организмах задние скорости, причем, как оказалось, повышенные, вылетели из норы, как те две пробки из бутылок. При этом задним ходом совершили наезд, то есть сбили с ног зазевавшего и не успевшего отскочить в сторону Андрюху. Затормозили беглецы от норы лишь в нескольких метрах ниже по косогору. И только тогда увидели валяющегося на земле Андрюху. Тот катался и смехом заливался, глядя на ошарашенные бестолковки двух своих дружков.

    Действительно, было от чего ошарашиться.  Сперва рванули задом от чудища, спасаясь от угрозы быть съеденными. Затем обалдели от невесть откуда взявшегося Андрюхи.

    - Так ты же там был, - Ванька показал на нору. – А тут то как очутился, да еще и испужал нас до смерти. Вон, поглядь, руки то мои как дрожат. Унять не могу.

    Глянул Андрюшка на Ванькины руки, но не стал сейчас напоминать другу о его недавнем промахе. Стал подробно рассказывать, что с ним приключилось в этой пещере. И как он нашел еще один выход из нее, через который и выбрался наружу.

    - Ну ты, Андрюха и молоток! Я бы там точно от страха окочурился сразу, а ты ващще…

    - Значит, получается, что провал сперва в гору пошел, потом повернул и к реке вышел такой же маленькой норой, как и здесь, наверху. Занятно.

    - Давайте собираться. Вот, Ванька, твоя веревка, суй в мешок свой. А тебе, Гришка, фонарик. Жаль, что запасной лампочки не было, а может это и к лучшему. Счас спустимся к речке, попробуйте отыскать без моей помощи выход из пещеры. Уверен, ни за что не найдёте.

   - Да мы и искать не будем. Нам и этого хватило за глаза.

    По дороге домой Андрюшка, Гришка и Ванька договорились никому в деревне не рассказывать, где были, что видели. Пусть это их тайной останется. Но всего через каких то пару дней вся деревня, от мала до велика гудела, пересказывая друг другу похождения трёх друзей. Причем с такими жуткими подробностями, что волосы на голове у особо впечатлительных, кажись шевелились даже.

    - Андрюха, а это правда, что ты только чудом спасся от этого страшного подземного чудища, когда он гнался за тобой в подземном царстве его?

    - Ванька! А как это вы с Гришкой не струхнули, когда он из норы выскочил? И даже загнать сумели обратно в нору этого страхолюдину?

   Андрюхин отец Наум Евсеич не верил этим сказкам. Он поначалу хотел даже наказать сынка, чтоб не лез впредь, куда не след. А потом поразмыслив и выкурив пару папирос, дошурупил, что ведь это он своим рассказом сыну сподвиг парнишек на эту вылазку. И не ругать Андрюшку надо, а гордиться впредь, что отчаянно-смелым сынок растёт. В отличие… да мало ли от кого. Смелым - и всё тут.

   С той поры провал в устье лога Черёмухова с двумя своими входами-выходами получил имя своё собственное. Стал называться он Андрюшкиной пещерой. А что? Вполне даже справедливо.