Ты прости нас тётя Дарья

Всякий раз, когда речь заходит о детстве, у человека появляется улыбка. Даже, если детство было не простое: голодное или полуголодное, в военное или после военное время. Всё равно о нем яркое воспоминание.
 
Деревенские ребятишки, раньше, чем городские познали слово-труд. С раннего детства у них были обязанности по уходу за животными. Встретить с пастбища корову, прополоть огород, накачать воды из глубокого колодца, полить вечером овощи и многое другое. С первого класса ездили на полуторке в поле полоть сорняки на пшеничном поле. Работали с утра до четырёх дня, фляга воды, краюха хлеба и бутылка молока. Никто не ныл. Звеньевая следила за порядком.
Бывало и шкодили, за что получали ремешком по тощей заднице.
 
   Жила в нашем селе одинокая женщина тётка Дарья. Замуж она не выходила. Внешне нескладная фигура, мужеподобная. Война выкосила мужскую часть населения. Работала на ферме телятницей. Жила тихо, спокойно никому не досаждала. Умела красноречиво ругаться, да так, что иные нецензурные словечки, многие жители слышали впервые. Голос у неё  был грубый, хриплый, мужской.
Родила она вне брака девочку. В селе трудно скрыть от кого ребёнок, для всех было загадкой. Жила в маленькой пластовой землянке одна, с кем согрешила не понятно. Родить после войны ребёнка, приравнивалось к подвигу, ведь никаких декретных, на другой день надо выходить на работу. Очень недовольна рождению ребёнка была её мать. Ей было не понятно, где и как дочь заработает себе на хлеб, а тут ещё ребёнок.  Время послевоенное обесхлебило село. Все заботы,  по уходу за внучкой, легли на мать. Ходили слухи, что мать накрыла малютку подушкой. Людям объяснила, что простыла, умерла от воспаления: «Бог дал, Бог взял». В те времена в сёлах с месяц не регистрировали ново рождённых младенцев. Пройдёт месяц — живой, стало быть надо идти в сельсовет регистрировать. Рожали на дому, роды принимали повитухи.
 
Придали землице её малютку на сельском кладбище, да и забыли. Одна мать не забыла, горевала Дарья ночами, сколько она слёз пролила, один бог знает. Не даром в народе ходит молва: «Бог сказал, бойся слёз обиженного тобой человека, ведь он будет просить меня о помощи, и я ему помогу». Длинными,  зимними ночами, на полу холодной землянки, проливала Дарья слёзы перед иконой Богородицы в переднем углу своей горенки. Лечила слезами несчастную душу свою. Слёзы обиженного человека не падают на землю, их видит Бог.
 
  Шли годы, Дарья понимала, что жизнь её, никому не завидная, что ждёт её в будущем одинокая старость, а лишила её радоваться жизни родная мать.
  С ней по соседству, через дорогу, жила большая семья, очень дружная. Один из сорванцов, по имени Павлик, любил пошутить над другими, после зубоскалить. 
Подговорил своего одноклассника, постучать тётке Дарье в окно. Под покровом темноты подошли два сорванца к землянке Дарьи. Окна небольшие, занавески не сплошные, только на половину закрывали окно. В прихожей горел свет, из-за отсутствия дверей, проникал в горенку, через прозрачную занавеску. На кровати, возле печки спала хозяйка, в верхней одежде. Для ребятишек было загадкой, почему она спит в верхней одежде, да ещё с включенным светом. Постучали. Тётка Дарья мгновенно среагировала на стук в окно. Соскочила с кровати, взяла в руку будильник и стала махать им как камнем.
-Сволочи! Рас туды вашу мать, мне в пять часов вставать на работу. Чтоб вас гром убил, проклятые дети.

Услышала за окном детский смех, оставила на столе будильник, и метнулась через кухню к выходу. Не прошло и пяти секунд, как дверь распахнулась, с вилами наперевес выбежала хозяйка. Пацанов как ветром сдуло, след их простыл в темноте. Дарья посылала проклятия им вслед, хриплым, грубым мужским голосом. Проклинала их матерей и весь род.
 Затаившись в кустах, зажав ладошками рты, хихикали от всей души. Многие бранные слова слышали впервые, не зная их предназначения. Насмеявшись вдоволь, расходились по домам.
Стучали редко, но метко, раза три в год.

  Время шло, подросли дружки. Как-то летом решили постучать и,  когда шторка на окне открылась, я попятился назад и упал в неглубокую яму, куда сливали не чистоты. Хозяйка выскочила, мне пришлось пригнуться, прямо под носом лежала тухлая рыба,  от которой исходила страшная вонь. Хозяйка побежала за дружком, я же выскочил из ямы и огородами побежал домой, чтобы не опозориться перед дружком. Так я получил наказание Господне.
Рубашку жаль,  новая была. Пятна на ней не смог отстирать и пришлось использовать  для домашней работы.

 На зимние каникулы приехали со всех сторон, на побывку к родителям. Большая  половина  нас  училась в ПТУ (профессионально-технических училищах), с узким набором знаний. После фильма в клубе, сидели в фойе, делились своими впечатлениями об учёбе. Кто-то предложил прогуляться по деревенской улице. Девчата запели задушевные песни, парни рассказывали анекдоты, курили. Поравнявшись с землянкой тётки Дарьи, Павлуха предложил:  - Хотите посмеяться, и услышать редчайшие слова русской речи, которые не учат в школе, а за употребление которых, в общественных местах, милиция привлекает к ответственности.
 
 Толпа одобрила предложение хулигана, местного разлива. Многие не знали, что сейчас будет. Не прошло и пяти минут, как по накатанной зимней дороге, убегали с криками и свистом сельская молодёжь. За ними с вилами наперевес, как с винтовкой Мосина, бежала передовая телятница тётка Дарья. Поливала бывших пионеров, и настоящих комсомольцев, отборным матом. Во дворах сельчан дружно лаяли собаки, поддерживая возбуждённую тётку Дарью, которую растревожили в её берлоге. Стукач, как пастух бежал сзади. Преследование прекратилось. Обратно возвращались в клуб огородами, чтобы избежать засады, хозяйка бросала вилы, как копьё. Стоял сплошной смех, который разносился далеко по селу. В фойе клуба делились впечатлениями. Павел копировал бранную речь хозяйки. Расселись на стульях вдоль стены. Компания в пятьдесят человек, с румяными щеками на лицах. Кто-то выражал Павлухе благодарность за предоставленную утеху, которую он затеял.

Вдруг дверь фойе резко распахнулась, на пороге появилась тётка Дарья, словно Нептун, с вилами в руке.
- Ах, вот вы где сволочи! Как вас земля носит таких гадов?
Павлуха сидел напротив входа. Шум в фойе моментально затих, словно выключили звук. Воцарилась тишина, свойственная природному явлению, во время захода солнца, в знак благодарности светилу. Окинув взглядом присутствующих, она сразу определила стукача-обидчика, и не ошиблась. Сразу приставила вилы с блестящими зубьями к его груди.
- Гад! До каких пор ты будешь издеваться надо мной. Порешу идиота.
Я сидел рядом ни живой, ни мёртвый. Что делать, как быть, бродило у меня в голове. На наше счастье распахнулась дверь радиоузла, где дежурил, умудрённый жизненным опытом Виктор Маляр. Он выручил нас, от непредсказуемых последствий.
- Что случилось Дарья Павловна, кто Вас обидел?
Подошел к ней и спокойно взял из её рук вилы. Тётка Дарья прослезилась. Меня одолел стыд, такая толпа и потешается над женщиной-труженицей.
- Пойдем в радиоузел и позвоним в милицию.
Телефон в деревне был только в школе, конторе и на почте. Он увел её, чтобы мы убежали. Там стоял не рабочий телефон. Для виду пытался звонить. Молодёжь, как только тётка Дарья вошла в радиоузел, моментально исчезла, без шума и смеха.

  После этого случая, желания потревожить мирный сон тётки Дарьи не было. Больше того, Павлик организовал чистку снега в её дворе, пока она была на работе. Попросил извинения. Если бы тётка Дарья так бурно не шумела, было бы не интересно стучать и её оставили в покое.

 Через пару лет, она уехала в город к сестре, где устроилась работать дворником, где ей дали ведомственное жильё. При встрече с земляками хвалилась, что не предполагала так жить с отоплением и горячей водой с ванной. Да вот только не долгой длилась её радость. Годы каторжной работы в колхозе дали о себе знать. Умерла тётка Дарья в тёплой квартире с горячей водой. Пролежала одна целую неделю без людского досмотра.
Время скоротечно, многих из моего поколения унесли ветры перемен, как опавшие листья осени. Многие земляки ушли в мир иной. Но в памяти живут воспоминания далёкого детства, которым нет оправдания.
 
 В детские годы был переизбыток энергии, да не хватало ума, чтобы направить её в нужное русло.
 Часто в зрелые годы вспоминал золотые слова Николая Островского, проверенные временем: «Жизнь, даётся всего один раз, и прожить её нужно так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое прошлое». Только на современном этапе жизни их убрали из школьной программы. Почему?
Хочется попросить прощения у тётки Дарьи.
Обращаюсь к небесной лазури: «Ты прости нас, тётя Дарья».