1374. Хуторская чертовщина. Обед и проводы обоза

          Сразу за двором Василия Попова, отца Николая писаря, что по соседству с подворьем Семечевых, где проживал хуторской гармонист Сашка-виртуоз, состоялась встреча  продкомиссара с представителем  станичного комитета.
              Вот этого самого комитетчика сопровождал дед Юрка по фамилии Портянко и несколько хуторских жителей из числа беднейшего сословия.
         Дед Юрка, сухощавый по своей консистенции, но вполне шустрый в меру старик успел с утра заглянуть на митинг, а также побывать у двора Кондратюков наблюдая за реквизицией и изъятия зерна.
           Грубость которую ему пришлось наблюдать против старика Силантия одним из продотрядовцев вызвало в нём скорбное возмущение, зачем было старика бить прикладом в грудь, он ведь по не знанию кинулся на защиту своего добра, нажитого за многие годы кропотливым трудом.
          Вот он и допытывался у станичного комитетчика, почему твориться такое безобразие, ведь новой власти такие действия не к лицо, да и народ ропщет в неудовольствии, того и гляди бунт поднимут.
        А если так и дальше пойдёт, то хуторские землепашцы и вовсе руки опустят, зачем же надрываться столько времени в году, чтоб в последствии задарма приехали обозчики и отобрали у них зерно.
            В этом плане старик Портянко в корне расходился с методами новой власти силой обирать крестьянина.
             В противовес доводам деда Юрки ему был задан вопрос, а много ль зерна и фуража у него забрали продотрядовцы, то он с чистой совестью ответил, что у него нечего брать, так как не имеет ни тягловой силы, ни орудий труда и тем более нет у него физических возможностей брать в аренду землю для последующей обработки.
           Тогда старику был задан наводящий вопрос, а как же это ему удается не занимаясь землепашеством проживать в этом хуторе.
          А вот в этом вопросе дед Юрка проявил своё ораторское умение подать станичному комитетчику всё по порядку, начиная со своей фамилии, где по недосмотру переписчика пропала одна единственная буква, внёсшая сумятицу в его истинное предназначение быть добротным портным.
                Вышло, что из Портнянко, он стал носителем фамилии Портянко, но это обстоятельство нисколько не повлияло на его репутацию добротного портного.
             А также он с достоверной  подробностью поведал сколько ему пришлось по трудиться иголкой, чтоб позволить себе приобрести швейную машинку «Зингер» производства Подольского завода, взяв её в долгосрочный кредит под сто двадцать рубликов царской чеканки.
              Выходило, что он всю жизнь положил на то, чтобы стать собственников этой полезной машинки.
             Больших денег он так и не сумел заработать, а местный пошив приносил скромный и постоянный доход, плюс собственный огород под горою.
          Вот за счёт этих средств он и существует со своей бабкой.
              В момент объяснений и жалоб дедом Юркой на дороговизну полотна, ниток и иголок, состоялась трогательная встреча на хуторской улице станичного комитетчика и продкоммиссара.
                При скоплении сопровождающей и объединившейся толпы не возможно было детально обговорить о делах насущных по изъятию зерна у зажиточного крестьянства и Иваном Кулешовым было предложено пройти в его скромное жилище, взятое во временное пользование у Попова Василия, где до недавнего времени проживал его сын Николай.
             

                Пригласив начальство в хату, служившей хуторскому председателю жильём и одновременно конторой, прошли из сенцев в первую комнату.
           Разместившись, где кому удобно, для начала разговора было предложено скрутить и выкурить по цигарке, при этом вести не спешную беседу.
               Станичный комитетчик покуривая цигарку и облокотившись левым локтем на край стола, восседал на табурете, принесённый хуторскому председателю в виде подарка к его переселению их хаты Павла Григоренко в хату Николая писаря.
             В знак уважения к гостю и продкоммиссару,  было предложено присесть на стул, что он и сделал, немного отодвинув его от стола, удобно усевшись и забросив ногу на ногу.
             Хуторской председатель Иван Кулешов присел на подоконник, так ему было удобно наблюдать за своими гостями, имеющих статус уполномоченных и находившихся в данный момент при исполнении.
              Первым заговорил о делах текущих станичный комитетчик Михаил Андреевич по довольно необычной фамилии для этих мест Бордис, обратившись к продкоммиссару.
-Как вам Пал Сергеич наше хуторское зажиточное крестьянство, не препятствует ли изъятию зерна?
- Меня прислали узнать, не требуется ли какая дополнительная помощь к особо ретиво настроенному кулачеству?
- Михал Андреич скажу напрямик без всякой утайки, да и понятное дело, никому не хочется отдавать свои хлеба в виду несознательного понимания сложившихся обстоятельств в молодой республике Советов.
- Привыкшие за многие годы жить только по давно заведённым традициям заботясь только о своём личном, не могут понять, да и не желают этого делать, что только общими усилиями сможем поднять завоевания Октября на должную высоту.
-Упорствует крестьянин, сопротивляется, как та попавшая рыба в сети, бьётся изо всех сил, не понимая своего безвыходного положения.
-Ведь только совместный союз рабочих и крестьянства поможет подняться с колен поставленных в это униженное и рабское положение ещё при царизме с применением жестокой эксплуатации трудового народа.
-А чему мне приходится наблюдать и удивляться, так это не дальновидности беднейшего крестьянства, которое как малые дети не могут понять и сообразить, что их главнейший враг свой же хуторской кулак, эксплуататор и кровопийца.
-Нет, чтобы предать общественному порицанию проявление гнетущей несправедливости, так наоборот, проявляют к ним сочувствие, сами не осознавая того, что являются пособниками собственного бедственного положения.
-С кулаком и зажиточным крестьянством понятно, ибо они являются главными врагами в преобразовании нового уклада взаимоотношений.
-С этими всё понятно, а вот середняк, коих большое большинство из числа колеблющегося элемента, они как тот хворост и лоза, куда подует ветер, туда и клонятся.
-Всегда находятся в положении личных выгод, такие очень опасны и хитры, сегодня они полностью согласны с нашей проводимой политикой, а на завтра готовы воткнуть нож в спину.
-Ведь с большой радостью приветствовали получение земли в дар, но не имеют никакого желания  делится хлебом, эта их однобокость, настолько неустойчива, что ни какой надежды на них преданность не стоит и рассчитывать.
-В какой бы двор, внесённый в список не входили, всюду нам устраивали препятствия, а где-то даже устраивали над бойцами физическое воздействие с попытками выдворить из своего подворья.
-Но мои бойцы, ребята большого мужества и отваги, с большим опытом работ умеют найти быстрый подход, где словом, а где и предупреждением применения оружия, выполняют возложенные на них надежды по добыче хлеба для голодающих центральной России.
-Озлобленный элемент сбивается в банды, которые плодятся как грибы после дождя, но и на них найдётся управа, всех неугодных ожидает беспощадная кара трудового народа.
-Хотелось поделиться и дать совет молодому председателю.
-Если до нашего прибытия в этот конкретный хутор, крестьяне по доносившимся сюда слухам успели сделать тайные схроны зерна, а нами добыто лишь не значительное количество хлеба, то после нашего отбытия постараются произвести реализацию и без всякого сомнения может случиться массовый вывоз зерна.
-А чтоб подобного не произошло, то тебе Ваня следует организовать хуторской дозор из молодых и надёжных ребят.
-Думаю пяти ребят тебе будет достаточно, чтоб взять охрану зерна в надёжное кольцо.
-Обязательно установи посты в точках наилучшего обозрения хутора, как минимум в двух направлениях.
-Не забывай про смену постов, нахождение на одном месте утомительно и теряется бдительность, а по сему нужна постоянная ротация ребят.
-Сам же в сопровождении двух ребят прохаживайся по улице и поглядывай во дворы середняков и зажиточных крестьян, высматривая подозрительные передвижения, пройдя на один из краёв хутора меняй дозорного. 
-И так поочерёдно в течении нескольких дней, давая понять, что за всеми неправомерными действиями хуторского крестьянства тобой установлен неукоснительный пригляд.
-А с разрешительного позволения Михаил Андреича и письменного разрешения, будешь иметь право осматривать выезжающие из хутора подводы.
-Так что Ваня на тебе вся ответственность за сохранения зерна и провизии, свезём хлеб на ближайший пункт приёма и возможно вновь заглянем к вам.
-Ещё много чего можно изъять в вашем хуторе, так что имеешь полное право и полномочия заворачивать телеги с зерном обратно в хутор.
-А коль найдутся хитрецы, твердя, что везут смолоть на муку зерно, предупреждай под личную ответственность и предоставление в последствии наличие самой муки в объёмах вывезенного зерна.
-Да и будь изворотлив, не упускай момента пустить слух, о жестоком и беспощадном обращении с теми, кто будет вести саботаж и не подчинение указаниям власти Советов. 
-Придерживайся гибкой политики, там где следует попустить, временно попусти, где надо применить свою власть примени и не стесняйся, для того тебя сюда и поставили блюсти порядки.
-Так что Ваня не подведи, по зарез нам нужен хлеб, голод он по хуже всякой эпидемии будет, косит всех подряд без разбору.
-Если возникнут какие затруднения, не стесняйся и обращайся к товарищам из станицы, а они тебя обязательно помогут выбраться из затруднительного положения, верно говорю товарищ Михаил!
-Вернее не бывает, товарищ продкоммиссар, мы если что, тут рядом под боком, да и отряд у нас боевой имеется. 
-Бандитский элемент стал всё чаще пошаливать, наглеет с каждым днём, сбиваются в кучки и устраивают погромы.
- Самое поразительное, что не давние непримиримые враги объединяются в одно целое, понятное дело, что не сознательность отдельных граждан держаться за своё личное, имеет обиды на Советскую власть, не понимая необходимости критического момента.
-Глубоко засели в людях пережитки старых порядков, от того и не осознают угрожающую опасность нависшую над нашей обширной страной.
-А надо всем держаться вместе, тогда и проще будет возродит величие молодой республики взявшей под своё крыло окраинные народы.

               В тот момент, когда Пал Сергеич сидел на стуле слегка откинувшись назад, закинув ногу на ногу, а сцепленными вместе пальцами придерживал за колено, слушая пламенную речь станичного посланника, а Михаил Андреич прислонившись к столу спиной и опираясь на оба локтя, говорил о делах насущных, а хуторской председатель, бочком сидел на подоконнике и внимательно слушал, в комнату вошёл Володька Ерохин.
          А встав у порога и сняв по привычке свою кепку с головы, всё ж таки в помещение зашёл, а ни какой-то там балаган или халабуду, для приличия поздоровался и обратился к хуторскому председателю.
-Я это, пришёл сказать, что в клубе обед сготовили.
-Так что приходите, всех ожидаем.
            Иван Кулешов засуетившись соскочил с подоконника и уже обращаясь к своим гостям сказал.
-Ну что товарищи, пора и отобедать, коль пришла пора.
- За скромность  приготовленного обеда  за раннее у вас попрошу извинения, у нас всё просто и без всяких излишеств.
-Всё, что могли предоставить наши хуторяне, а это как вы сами понимаете сама малость и скромность, но дано от души.
-Михаил Андреич ты как?
                Обратился к нему продкоммиссар.
-Составишь нам компанию?
-Я после обеда хотел бы не большую речь сказать перед хуторянами, перед тем как сопроводить обоз до ближайшей станции.
-Не откажусь Пал Сергеич, в приятной компании и скромный обед покажется сытным.
-Ну тогда малец веди нас в свой клуб, отобедаем крестьянской добротной пищи.
-Володька один из самых лучших помощников,
                одобрительно отозвался о нём хуторской председатель,
-сообразителен и исполнительный в поручениях, ему бы под учиться маленько и вышел бы из него толковый и умелый комсорг.
-Оно бы Ваня и тебе поучиться не мешало,
                уже на выходе из комнаты сказал Пал Сергеич,
- подтянуть тебя бы следовало по людской психологии, чтоб только по одному взгляду мог разобраться кто стоит перед тобой, честный человек или же притворная сволочь.
                Выйдя во двор все трое были удивлены стоящей у двора возле ворот не значительной группы местного крестьянства, со стороны могло показаться, что ими заправляет дед Юрка, поучая, как и кому следует говорить.
              Понятное дело, что у хуторских мужиков имелось множество не разрешённых вопросов.
            Председатель понимая, что может случиться продолжительная задержка его гостей, поторопился пройти вперёд и уже на выходе из калитки решил объяснить собравшимся, что со всеми возникшими вопросами им лучше обратиться после обеденного перерыва во дворе клуба.
            Старик Портянко утвердительно закивал головой, дав краткое пояснение сказанному предложению  хуторского председателя, что на сытый желудок оно и думается легко. 

             Организованный обед в клубе, как некоторые могли посчитать, был дан в честь продотрядовцев, что не могло не расколоть хуторское общество на два лагеря.
             Для тех кого не коснулось изъятие зерна и фуража отнеслись к этому событию с пониманием, чего бы не проявить своего гостеприимства для бойцов и их начальства, накормив их в дальнюю и опасную дорогу.
              А вот те, кто подвергся принудительному изъятию зерна затаили обиды,  оно и понятно, с ними обошлись без церемоний, будто прибыли забрать своё.
                Крестьянский тяжёлый и не посильный труд был обесценен в ноль и кто после этого будет благодарен тому, кто подобно разбойникам покусился на их личную собственность, отобрав даже посевное зерно.
          После скромного обеда и краткого митинга перед собравшимися селянами, гружённый обоз отправился на пункт ссыпки зерна при одной из ближайших железнодорожных станций.
           А всполошившийся с раннего утра хутор с прибытием обоза продотряда, вскоре притих и вошёл в обычное житейское русло, иногда вздрагивая при появлении на просёлочной дороге проезжающих подвод и с облечением выдыхая, если они проезжали мимо.
            Где-то неделей позже к Петру Капустину, к восстановленным им воротам подъехал Гаврила Кондратюк, с понурым видом и хмурым лицом, обратился к мастеру гробовых дел, имея просьбу сколотить гроб для своего безвременно усопшего отца Силантия.
              Не приятное известие даже для самого Петра, ныне ходившего под иным прозвищем Петька-помещик, бывает же такое, к одному прозвища липнут, как колючие репехи, а другим сколько бы хуторские острословы не придумывали прозвищ, они к ним не приставали как к гусям вода.
            Того же Назара Савича как только не пытались прозвать унизительным прозвищем, так с этого ничего не получалось, да же за глаза продолжали называть или по имени или фамилии, а вот к Петюне пожалуйста, стоило случиться очередному скандалу и на те вам, получайте новый титул.
             Отворяя с важным видом восстановленные ворота, Пётр Капустин подумал:
              «Правду люди говорят, повадилась к Кондратюкам смертушка, только  справили бабку Агафью в дом Вечного приюта и на тебе, следом пришла смерть за дедом Силантием».
               Погоняя ишака, Гаврила въехал во двор и остановился у верстака, знамо дело, бывал здесь уже не первый раз, сгружая привезённые доски, так, для поддержания разговора Петюня спросил у него.
-Слыхивал Гаврюшка, в нашего то председателя пальнули, видать убить хотели.
-Шёл он под вечер со станицы, ходил туда с донесением, по извозу свернул под гору и когда остановился у брода через речку, выбирая по каким камням ему ступить, чтоб не замочиться, со стороны выпирающей горы в него и пальнули.
                Гаврила было намеревался взять из тележки очередную доску, на пару секунд замер, а затем повернувшись к Петюне, явно он был немного удивлён неожиданным известием, впав некоторое раздумье, а затем спокойно сказал.
-Хотели Петя убить, убили бы, чего здесь сомневаться.
                А затем наклонился, взял доску и отнёс к верстаку.

                05-06 февраль 2025г.