Они ждут

«Время разбрасывать камни, и время собирать камни.»
Екклесиаст, глава 3, стих 5


***

Она лихорадочно бросала карты на стол, ещё полностью не осознавая произошедшее. Прогляда судьбы не было. Впервые за много лет она не видела будущее.
Смешивала колоду. Раскладывала вновь. Бесполезно. Ей стало страшно до паники.
Она раздражённо сбросила звонок телефона. Тот упорно зазвонил вновь.
«Да. Чтоб тебя!» — в сердцах выплюнула она и посмотрела в экран. Приняла звонок.

Он зло заорал: «Что ты сбрасываешь?! Когда я звоню, никто не смеет сбрасывать!!!»
Это стало спусковым крючком, и она разрыдалась. Наверное, впервые за многие годы.
«Я не вижу! Не вижу нити судьбы! Темно совсем! Ты понимаешь?! Гибель идёт!» — она выла, всхлипывая, трясясь и размахивая свободной рукой.

«И ты? А-а-а-а-а-а-а!!!» — его дикий и яростный вопль в трубке почти оглушил её.
« И я не вижу! И не чувствую ничего! Канал власти закрыт! Ни принять, ни передать не могу. Непрогляд полный на всё — на людей, на ситуации, на будущее!» — он резко оборвал поток слов.

«Так!!! Жди. Приеду сейчас. Не выходи никуда. Никому не звони. Никого не впускай», — каждая резкая и властная его команда заставляла её сжиматься от страха и одновременно дарила надежду.
Она привыкла — он сильный, он справится, он знает, что делать. Забегала по кухне, в ожидании готовя стол.

Накрыла. Время шло. Его не было. По многолетней привычке села, раскинула карты. Ничего. Пусто. Нет доступа. Её затрясло. Она схватила телефон, лихорадочно тыча пальцами в экран.
«Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети», — ровный механический голос раз за разом повторял одну и ту же фразу.

Она набрала другой номер. Её звонок сбросили. И вот, наконец, дозвонилась. Тревожным голосом спросила о нём. И, как последний гвоздь в крышку гроба, услышала: «Не приедет он к тебе. Он больше уже вообще никуда не приедет…»
Она тупо смотрела в экран и слушала гудки отбоя.
Таких совпадений в мире магии не бывает — пропал дар предсказания и у неё, и у него. И тут же он ушёл по пути к ней. Так не бывает!

«Неужели белая проснулась? Да, нет… не может такого быть… Мы же её со всех сторон обложили!» — она метнулась к алтарю, поставленному на тюрьму, психушку и смерть для белой. «Или может?» — она лихорадочно переставляла и обновляла амулеты на алтаре.
Работала руками. Доступа к магии не было.

Часа через два, от отчаяния, достала бутылку и налила крепкого полную кружку. Жахнула, как встарь, до того, как стала статусной и богатой на отнятом у других.
Пищевод обожгло. По всему телу прошла горячая волна. Она налила снова. Полчаса, и тяжёлый, и в то же время милостивый, алкогольный сон накрыл её пыльным покрывалом.

***

Во сне пришла белая. Властно протянула руку в её сторону: «Ты тоже скоро! Дай руку. Я покажу. Они ждут тебя. Да, не бойся, не укушу же.»
Она, как в трансе, протянула руку. Странно твёрдая, крупная, неженская рука белой уверенно стиснула её ладонь.

Внезапно, словно сдёрнули занавес над окружающим миром. Она с ужасом обвела глазами толпу полупрозрачных фигур вокруг. Она знала их. Помнила.
Убитые за квартиры одинокие старушки и старички, а порой и не старички вовсе. Обманутые и прикопанные лохи-подельники, захотевшие лишнего или слишком много знавшие. Украденные и принуждённые к грязному ремеслу молодые девчонки, не сумевшие приспособиться и выжить в мерзости. И дети…

Это было особенно страшно. Над каждой из девчонок один-два, а то и несколько младенцев в перламутрово-белой светящейся ауре вокруг крохотных тел.
«Нерождённые!» — отшатнувшись и выдернув руку из руки белой прокричала она.

Белая внимательно смотрела в её лицо.
«Ну что, видишь? Ждут. Знаешь, что означает это столпотворение вокруг тебя?» — белая яростно взглянула глаза в глаза. «Это значит, что тебя им отдали. На суд не пойдёшь. Сразу к ним. Тела твоего там не будет. Только душа, голенькая и слабая. Не вкладывалась ведь ты в развитие своей души. Всё больше тело лелеяла», — белая удовлетворённо улыбнулась.
«Будешь веками испытывать муки одну за другой, на которые их обрекала. В том мире честно всё. Что посеяла, то и пожнёшь. Ничего лишнего не припишут, но и заслуженное не скостят.»

«Это не я!» — в истерике прокричала она. «Не я! Это он всё! Он заставил меня!»
Белая иронично усмехнулась: «За него не волнуйся. Твоя предстоящая боль по сравнению с его участью — это истинный рай.»
Подняла руку и, опуская её вниз, плавно стёрла себя из её сна.

Она открыла глаза. Сердце бешено и неровно колотилось, почти выпрыгивая из груди.
Раньше она не задумывалась о расплате. Наслаждалась доминированием и унижением других. Наслаждалась превосходством, которое давало ей положение её покровителя. Наслаждалась отжатыми чужими ресурсами и растоптанными жизнями. С упоением отнимала чужое будущее. Ломала чужие судьбы.
Она и сейчас не верила, что пришла расплата. Не хотела верить.

***

Она как-то стремительно постарела. Женская манкость ушла. На помощь никто из мужчин больше не спешил. Женщины ненавидели. От безысходности она перебила все зеркала в доме. Тело рассыпалось день за днём и явственно умирало.

Стало всё чаще схватывать сердце. Прямо на ходу. Она садилась куда придётся и замирала, вцепившись ладонью в трепещущую не в такт грудину. Мир темнел. Норовил схлопнуться. Она старательно удерживалась в реальности, пережидая приступ.
А сегодня, впервые во время приступа, наяву упал занавес, и она увидела их вокруг себя снова, — мёртвых и нерождённых. Как в том сне, куда приходила белая. Секунды показались вечностью.
Сердце отпустило, и занавес реальности вернулся.

Оглянулась вокруг и почти бегом влетела в ближайший храм. Она истово била поклоны в пол, стоя на коленях.
«Прости! Прости меня! Я же не знала, что надо будет платить! Я не знала!!!» — крик отчаянья разорвал тишину храма. «Он говорил, что на белую перекинем! Она платить будет! Она, не я!!!»

«За белую отдельно ответишь! Позже!» — под сводом раскатилось мощное эхо, подкосившее ноги. «Там для всего вашего шабаша уже сюрприз приготовлен! От всех использованных втихаря эгрегоров! Тоже мне, Гераклы комнатные…» — с какой-то очень человеческой усмешкой завершил грозный голос.

В груди дёрнулось и замерло сердце. Занавес упал. Ждущие потянули к ней призрачные руки. Выдернули из обмякшего тела. И она почувствовала их — вибрирующие на частоте унижения, безысходности и боли сгустки энергии.

Они слились в единый переливающийся клубок. Втянули её в себя. Она закричала от вливающихся в неё и разрывающих душу вибраций.
«Навсегда… Это со мной теперь навсегда…» — пронеслось в обрывках гаснущего сознания, и она полностью погрузилась в терзающую бесконечную муку.

***