Чудовищный клад

Последний летний месяц, стараясь изо всех сил сохранить яркие зелёные краски, подходил к концу. Дни стояли, словно в июльский зной, - на удивление сухие, без дождей.
Посёлок Воскресенск заметно пустовал. На улице можно было увидеть только пожилых обитателей да ребятишек, которые беззаботно резвились, играя в лапту. Взрослая, работоспособная часть населения, поспешала воспользоваться отменной погодой и завершала подготовку домовладений к зиме. В благодатные дни у таёжного жителя всегда найдётся какая-нибудь работа.
Страда сенокосная для Сергея и Кати Митрофановых завершилась удачно. Пусть с опозданием, но два стога сена в несколько пролётов остались в тайге дожидаться первого санного пути.
На очереди были ремонтные работы избы и внутридомовых построек.
Сергея это не пугало. Скорее наоборот. Работать в доме ему нравилось. Он создавал что-то новое, своё, ликвидируя постепенно всё то, что, так или иначе, напоминало о прежнем хозяине. В голове давно созрел план переустройства избы и подворья. 
В первую очередь он решил начать с погреба. Делать так, как принято в посёлке, из подручного барахла и другого хлама, не хотелось. Подполье представлялось ему в виде цокольного этажа, выполняющего функции маленькой мастерской, в которой можно было бы трудиться в лютые морозы, стеллажей для хранения солений, небольшой погребок-ямы заподлицо с полом, и непременно пивного бара, пусть даже совсем крохотного.
Пиво в посёлок завозилось в деревянных бочках и нерегулярно. Нередко оно прокисало и годилось разве что для утренней похмелки алкашей. В пивной всегда стояло кислое зловоние, и порядочные мужики туда не заглядывали.
Зимой солодовый напиток в посёлок не завозился вообще.
Сергей присмотрел импортное пиво в небольших металлических ёмкостях.
«Установлю в подвальчике обязательно, - мечтательно думал он. – Приедет брат погостить – вот удивится!»
Не утерпев, Сергей поделился своей задумкой с Катей. Та закатилась смехом.
- Ха-ха-ха! Будешь, как бюргер! Животик отрастёт, щёчки округлятся. У тебя в генах, случайно, нет примеси немецкой крови?
- Ну вот, знал бы что осмеёшь, не поделился бы мыслями.
- Ты что, обиделся? – Катя подошла к Сергею, положила ладони на плечи, заглянула в лицо. – Глупый ты мой, точно ребёнок. Делай всё, что тебе захочется. Ты – глава, ты – хозяин. Я горжусь тобой, я люблю тебя.
Она обвила Сергея руками, прижалась к его груди, замерла. Потом прошептала:
- Как хорошо, Серёжа, что ты есть у меня. С тобой мне легко и не страшно.
- Спасибо за комплимент, дорогая, - ответил Сергей.
Отпуск Сергея заканчивался через неделю. Он принялся за обустройство подполья. Неприятным и мрачным выглядело оно.
Гнетущее впечатление ещё усиливалось присутствием какого-то невидимого фактора, неощутимого воздействия, странным образом влияющего на сознание. Непривычное состояние несколько удивило Сергея, но он тут же нашёл ему объяснение.
«Старый хрен заткнул все отдушины в фундаменте. Наверно, боялся что-то заморозить», - пришёл к выводу Сергей.
Он немедленно удалил все тряпки из отверстий. Хлынул поток свежего воздуха.
У остова печи вместо настила были брошены две нестроганые доски, равные по ширине. На них ставились банки с солениями и вареньем. Земля была иссушена и от времени имела серый цвет.
«Постелю лаги, настелю нормальный пол, - уточнил для себя Сергей. – Хорошая мастерская – для хороших дел. Вот мой лозунг на сегодняшний день».
На миг он представил, как морозной зимой будет здесь пилить, строгать, ремонтировать домашнюю утварь. Одним словом, наслаждаться трудом. Руки просили приятной работы.
Ещё он был уверен, что жена подарит ему сына. А что значит сын для мужчины – не следует никому объяснять. Любой отец связывает с сыном свои надежды на будущее. Когда пацан подрастёт – начнёт здесь мастерить свои первые игрушки.
Первым делом требовалось установить стойки. Сергей отбросил в сторону старые доски, взял лопату, с силой вонзил её в землю. Лезвие ушло всего лишь на четверть длины и упёрлось во что-то твёрдое.
«Камни, будь они неладные, - мелькнула догадка. – Этого ещё мне не хватало. Придётся изучать вековые отложения породы».
Сергей принялся обкапывать по краям и с удивлением обнаружил: под лопатой вовсе не камень.
Он отложил орудие труда, заработал руками. Из земли показалась металлическая банка средних размеров. Она была изготовлена из нержавеющей стали.
Сергей вытащил её и поставил рядом. Ещё не сняв крышки с банки, он уже знал о её содержимом.
Сердце заходило толчками, дыхание участилось. Руки сделались вдруг непослушными и слабыми. С большим трудом удалось стащить крышку.
Впервые в жизни Сергей видел столько золотых зубов и был поражён их количеству. Они были засыпаны ровно под край, будто хозяин, подбирая тару, заранее сделал их обмер.
Как заворожённый, стоял Сергей с банкой в руках. Она была неимоверно тяжёлой и, казалось, с каждой секундой набирала всё больший вес, тянула к земле.
Руки Сергея, будто наделённые самостоятельным разумом, действовали сами по себе, избегая нечаянного соприкосновения с тускло мерцающим металлом.
Сколько же истерзанных, уничтоженных людей оставили частицу себя, перекочевав в нержавеющий сосуд по сумасшедшей воле одного человека-насекомого, фашисткой нечисти. Страшно подумать, каким же извергом, каким чудовищем надо быть, чтобы хранить и любоваться таким золотом?! Уму непостижимо!
В голове Сергея, как в крутящемся барабане, лихорадочно проносились раскалённые мысли. Череп его, казалось, вот-вот треснет от чрезмерной нагрузки. Он сел на землю, отставил банку в сторону.
«Что же теперь делать с этой находкой? Куда её девать?» - пульсировали вопросы.
- Серёжа! – послышался голос Кати. – Ты чего там затихарился? Не угорел случайно?
- Угорел, - хрипло отозвался Сергей. – На самом деле угорел.
- Ты смеёшься? – Катя подошла к лазу. – У нас было так однажды. Картошка сгнила, из неё какой-то газ выделился. Мама спустилась в яму, чтобы собрать гниль. Не успела набрать и одного ведра, как потеряла сознание. Мы её еле привели в чувство. Вот как было, а тебе смешно.
Катерина ушла в комнату, оттуда донеслось её негромкое пение.
«Правду говорил отец: драгоценности отнимали немцы, а каратели довольствовались золотыми коронками», - думал Сергей.
Он сидел на земле и испытывал необъяснимое беспокойство.
«Сумею ли я без лишних хлопот решить возникшую проблему? Может быть, закопать это чудовищное золото обратно, только глубже? Нет, не пойдёт. Каждый раз, когда буду спускаться сюда, все мысли потекут другим руслом. В конце концов, и свихнуться не мудрено. Нужно избавиться от страшного клада как можно скорее. Прямо сейчас. Показать Кате или нет? Ведь она в последнее время стала забывать об отце-предателе, жившего в посёлке тридцать лет под чужой фамилией. Зачем ворошить прошлое, вскрывать заново рубцующуюся рану? Надо хорошенько всё обдумать. Может, действительно, не следует показывать ей ужасный отцовский клад? А что, если на дне банки под зубами лежат деньги или драгоценности? Имею ли я право распоряжаться чужим наследством? Нет, я должен показать клад Кате. Пусть решает сама. Сейчас моя задача: подготовить её психологически к восприятию находки. Не буду торопиться».
Он не мог успокоиться и оставался возбуждённым. Схватил брус и с остервенением заработал топором. Толстые смоляные щепки, будто напуганные безжалостным топором, отлетали далеко в угол.
Минут через пять Сергей отшвырнул топор в сторону.
- Чёрт! Свалилось на мою голову это золото!
Он позвал Катерину.
- Чего тебе, хозяин? Помощь требуется? – Жена стояла на краю лаза и смотрела, наклонившись вниз.
- Думаю, спускаться тебе не следует. А вот помочь мне, кажется, будет нелишне. Умом, во всяком случае.
Улыбка сошла с лица Катерины, на нём отразилось недоумение. Несколько мгновений Сергей колебался, проворачивая в голове предстоящий разговор.
Увидев счастливое лицо жены, её милые ямочки на щеках, к нему вернулась первоначальная мысль: скрыть от Кати находку, спрятать подальше, а затем, при случае, избавиться от тягостного груза вообще. Но он успел познать характер жены и не сомневался: утаить от неё что-либо практически невозможно.
- Что же такое произошло, если ты, милый, такой сильный и смелый, вдруг растерялся и замолчал? Разбил банку с вареньем? Я угадала?
- Насчет банки ты в точку попала. Только я её не разбил, а откопал. И она не с вареньем.
Сергей заметил, как Катерина сразу напряглась, как дрогнули у неё веки.
- Ты решил меня разыграть? – произнесла она неуверенно и брови её вопросительно поднялись вверх.
- Нет, - ответил Сергей коротко.
Немой вопрос застыл на побелевшем лице жены.
- Вот, смотри, - сказал он как можно спокойнее и поставил банку на верхнюю ступень лестницы. – Откопал отцовское золото. Видишь, в чём хранил его душегуб? Боялся, видать, что простое железо сгниёт раньше времени, поэтому изготовил банку из нержавейки.
Сергей немного помедлил и негромко спросил:
- Что будешь делать с кладом? Как поступишь, скажи? Как-никак, наследство твоё – тебе и решать.
- Что… это? – испуганным шёпотом спросила Катя, указывая на банку, словно оттуда в любой момент могла появиться ядовитая змея.
- Маленькие слитки золота, - ответил Сергей просто и поразился своему самообладанию. – Полная коробочка.
Катя присела на корточки, осторожно заглянула в банку и негромко вскрикнула, зажав рот ладонью.
- Зубы… да? – не веря до конца своим глазам, испуганным шёпотом произнесла она.
Сергей промолчал, намереваясь поднять банку наверх и высыпать содержимое на пол, чтобы без слов ответить на её вопрос. В последний момент увидел, как гримаса отвращения подёрнула лицо жены и передумал. Приступ внезапного озноба затряс её тело.
Сергей выбрался из подполья, наклонился к Кате, провёл рукой по волосам, обнял. Не зная, что сказать и как утешить, тяжело вздохнул.
- Катюша, давай рассудим так: кривотолков и сплетен в посёлке уже предостаточно, и, если мы с тобой не покажем людям, какое золото хранил твой покойный отец - сплетница Кутеиха не уймётся. Наш дом так и останется для всех односельчан прокажённым. Мне кажется, мы должны показать народу, каким золотом обладал твой отец, а потом избавиться от чудовищного наследства у них на глазах. Они поймут нас и перестанут отворачивать головы при встрече. Ты не должна отвечать за зверства душегуба. Главное сейчас – внушить себе, что перед тобой не золото, а человеческие останки, которые следует предать земле.
- Нет, - встрепенулась Катя, - показывать никому не нужно. Нельзя допустить оскорбления памяти погибших. Серёженька, милый, умоляю тебя: унеси эту банку прямо сейчас, избавь меня от страданий. Не могу я смотреть на неё спокойно. Схорони где-нибудь, чтобы никто не смог использовать золото в корыстных целях.
Катерина неожиданно разрыдалась.
- Хорошо, Катюша. Я сделаю всё, как ты хочешь. Постарайся успокоиться. Ступай в спальню, приляг, отдохни. Я отлучусь ненадолго. Избавлюсь от страшного клада и вернусь. Я – быстро.
Едва за Сергеем захлопнулась калитка, как тут же, словно приведение, перед ним возникла фигура поселковой балаболки и сплетницы Агафьи Кутеихиной. Она шла навстречу, и разминуться с ней было невозможно. Пришлось идти прямо, не таясь, держа банку перед собой.
«Ну и бог с ней, пусть смотрит. Наверно, так будет даже лучше. Её трезвон скоро услышат все, кто появится на улице. Своё обещание жене я не нарушил. Золото не показывал никому», - успел подумать Сергей, поравнявшись с Кутеихой.
Шалая бабёнка побаивалась Митрофанова-младшего и старалась всегда держаться от него на расстоянии. На этот раз она остановилась перед ним, и, не здороваясь, выпалила:
- Так вот, значит, чем на заводе занимаются! Воруют ценное железо и мастерят банки для собственных нужд!
Сергей опешил, не ожидая столь нелепого наезда.
- Ты что, тётка Кутеиха, совсем сбрендила? Чего мелешь-то?
- Ага-а, правда глаза колет? Ничуть не мелю. Слышала я, как вы растаскиваете с завода социалистическую собственность! – Всё больше распаляясь, скандальная баба принялась кричать ещё громче, в надежде привлечь к себе внимание.
- А ведь хорошим парнем был, пока не связался с фашистской сволочью. Опутала она тебя своей паутиной, теперь вы заодно. Мало вам золота – воровать заводское добро начали!
Сергей не пожелал слушать далее бредни сумасшедшей женщины и отступил в сторону. Как на грех, он оступился и нечаянно толкнул её плечом. Толчок получился слабым, но разошедшаяся крикунья заметила баб в соседнем проулке. Решила продемонстрировать, как падает от удара хулигана. Она схватила Сергея за локоть и потянула вниз за собой. Произошло то, чего не ожидали оба.
Силясь устоять на ногах, Сергей напрягся. В это время руки Кутеихи расцепились. Она грузно села на землю, широко разбросав ноги. Высвободившийся локоть резко отпружинил, крышка с банки слетела и откатилась в сторону. Зубы посыпались Кутеихе в подол…
С банкой в руках Сергей стоял, как манекен – немой и окаменевший. Бабы с опаской приблизились к ним, образовали жидкое кольцо. Беззвучно открывался и закрывался рот Кутеихи, как у рыбы, выброшенной на берег. Сергей первым отошёл от шока. Присел на корточки, не спеша сгрёб золото, и ссыпал назад в банку.
- Чего уставились? Ни разу не видели провокаций Кутеихи? Или зубных коронок? – зло выпалил он в лица собравшихся. Потом шагнул мимо Петра и Трофима – неразлучных поселковых мужиков. Они всегда бродили по посёлку вдвоём. Их сближению способствовали пиво и бражка. Они не мыслили свою жизнь без этих напитков и употребляли их практически ежедневно. Вот и сейчас, один из них держал в руке пятилитровый бидон с пивом, из-под крышки которого стекала свежая тягучая пена.
- Идём отсюда, пиво выдыхается, - потянул друга за рукав Петро. – Получила Кутеиха пинок под задницу и поделом ей. Счас очнётся и начнёт горлопанить. На кой хрен нам слушать её вопли.
- Погодь, Петро, - остановил Трофим односельчанина. – Ты видел в банке зубы? Похоже, золотые.
- Да и хрен с ними, с зубами, нам-то чё?
- Как чё? Это же, наверняка, то самое золото, про которое перед смертью сказывал оборотень Тумачинский – Серёгин тесть!
- Иди ты…, - нараспев протянул Петро, потом обрадовано согласился. – Однако верно, мать честная!
- Серега, ты его… это… куда? Неужто, переплавлять понёс? – поинтересовался он, подойдя к Сергею.
- Пошли вы все на хрен! - выругался Сергей и пошёл, не оборачиваясь.
- Так мы… и подсобить могём, если чё… - словно не расслышав ругательства, тупо предложил хмельной Трофим.
Кутеиха, наконец, поднялась с земли, отряхнула длиннющую цветастую юбку. К ней возвратился дар речи.
- И что я вам говорила? – обратилась она к собравшимся зевакам. – Забыли? Теперь убедились? Они с Катькой давно откопали своё золото, только перепрятать не могли. Не раз уж порывались сделать это, да на пути у них я всё время появлялась!
Кутеиха вновь вошла в роль разоблачительницы и стояла, уперев руки в непомерно широкие бедра.
- Катька и покупателя нашла, и по цене с ним уже условились. Не получилось у них втихаря сбыть, народ всё равно узнал благодаря моей бдительности.
- Ладно, бабы, пошли отсюда, - сказала пожилая женщина, соседка Митрофановых, и первой пошла прочь.
- И то верно, - согласилась с ней другая, что помоложе, - дел дома невпроворот, чего зря лясы точить?
Небольшая группа баб незаметно рассосалась.
Кутеиха долго ещё кричала вслед удаляющемуся Сергею, но её слова уже не долетали до него. Он шёл по направлению к реке.
Петро и Трофим, спешно отхлебнув по очереди пива, последовали за ним. В хмельных головах горело любопытство.
Сергей отшагал вдоль берега добрый километр, пока не очутился на перекате. «Вот здесь и расстанусь с мерзким металлом», - отметил он про себя, остановившись на выступающей скале.
Внизу клокотала вода, шипела зловеще, ударяясь в тесный берег. Вздымая ил и камни, шлифуя дно, бурлящий поток подхватывал всё на своём пути и уносил за перекат в пучину.
Поистине, справедливо суждение: земля дала – земля и возьмёт назад. Добыли золото где-то на прииске, выплавили из него изделие и отдали человеку. Долгие годы кусочек драгоценного металла безропотно нёс ему службу, являясь мерилом ценности. И вот сейчас, при стечении обстоятельств, вновь уйдёт в землю.
Сергей открыл крышку, ступил на край каменистого уступа и, широко размахнувшись, выбросил веером содержимое банки в стремительный поток.
Сверкнуло на миг золото в лучах солнца, отразилось напоследок жёлтым блеском на глазах последнего хозяина и скрылось в шумном водовороте.
Пройдёт совсем немного времени и затянет его илом. Отполированный тяжёлый металл будет принадлежать земле и уже никогда не сможет принести людям несчастье.
- Ё-моё, чё это он сотворил? – вырвалось у Трофима. Мужики всё время следовали за Сергеем и, когда тот ступил на отвесный берег, засели в кустах.
- Выбросил, - выдохнул следом Петро. – Это ж какое богатство отдал он реке? Вот дурак! Там было не меньше пяти килограммов.
- Дурак. Точно дурак, - в знак согласия с другом закивал головой Трофим. – Только Серёга, надо полагать, не по своей воле обалдел. Это само золото на него повлияло. Дурными свойствами оно обладает. От кого-то я слыхивал про такое, не помню только. И смерть от него, и зависть, и болезни всякие. Нехороший металл – жёлтым бесом называется. Правильно сделал, что выбросил. Избавился от напастей. Теперь и слухи разные прекратятся. И Кутеиха замолкнет. На, хлебни пивка-то. Сегодня свежее завезли.
Петро взял в руки бидон, приложился к краю губами. Шумно заходил кадык, днище бидона медленно задиралось вверх. Наконец он насытился, громко отрыгнул.
- Не уймётся Кутеиха, всё одно, - возразил Петро. – В её башке мусора навалом. Придумает ещё чё-нибудь.
Мимо них прошёл Сергей.
Они посидели ещё немного, поворочали отяжелевшими языками и поплелись обратно к посёлку.
Пустой бидон по пьяной забывчивости остался стоять за малиновым кустом…