Тайна древнего кургана

  Этот рассказ посвящается светлой памяти писателя Тимура Вахабовича Гулямова. У моего друга, с детства было два родных языка. Узбекский и русский. После окончания МИМО, Тимур Вахабович владел немецким, английским, французским и турецким языками, а на русском языке писал  повести и рассказы, издававшиеся в журнале "Звезда Востока", в других журналах и в отдельных книгах, но, к великому несчастью, его жизнь и творчество прервал, невидимый, безжалостный ковид.
    
  Дорога, так же, как и настроение, бывает радостной, грустной, отвратительной и даже мерзкой, а маленькая, улочка  Моштабиб*, на которой, ещё "народным государством", были построены два панельных, девятиэтажных, сейсмостойких дома, была безликой. Незадолго до того, как несмотря на проведённый всенародный референдум о сохранении СССР, три, дорвавшиеся до высшей  власти в государстве, супостата предали великий, единый, многонациональный народ и при попустительстве никчемного, болтливого партократа, в мгновение ока, разрушили великую, могучую державу, я безвозмездно получил от социалистического государства двухкомнатную квартиру, расположенную на пятом этаже нового девятиэтажного дома. Окна квартиры выходили на узкую улочку и старый, трёхэтажный дом. Асфальт на улице, уже давно, покрылся трещинами и глубокими рытвинами, которые осенью заполнялись водой, а зимой талым снегом и делали улицу непроходимой для редких пешеходов и труднопроходимой для немногочисленных, завернувших на неё, машин. Вечерами, в маленьких, тёмных окнах трёхэтажки загорался тусклый свет, освещавший людей, заполнивших свои "клетушки" множеством вещей, которые за годы долгого хранения, превратились в ненужный, бесполезный, непригодный ни для жизни, ни для продажи, хлам. Рядом с этим старым домом был построен четырёхэтажный, панельный, низкопатолочный  дом, а далее, вдоль всей улицы, тянулось здание вагоноремонтного завода через большие окна, которого были видны огромные, мощные станки и работающие за ними люди. Через дорогу от заводского корпуса, выстроился длинный ряд металлических, покрашенных серой краской  и пронумерованных голубой краской, гаражей, своей тыльной стороной упиравшихся в, сваренный из арматуры, забор, ограждавший просторную игровую площадку двухэтажного детского сада. Гаражи примыкали к двухэтажному, старому, обшарпанному дому своим торцом, прижавшимся к невысокому кургану под которым, как гласила окрестная-народная молва, находились руины, основанного на просторах древней Согдианы, маленького поселения, которое в течении веков выросло и постепенно превратилось в столицу солнечного Узбекистана, в огромный, утопающий в цветах и в зелени, Ташкент. Курган был изрыт ямами и проникавшими в него ходами. Мальчишки или кто-либо постарше производили на этом, пробуждающем всевозможные фантазии, небольшом кургане, любительские раскопки в надежде откопать, какой-нибудь, древний клад, о нахождении которых, довольно часто, сообщали, издававшиеся в стране на многих языках, газеты и журналы. За холмом, в самом конце улицы, "съёжившись" стоял, доживающий свой долгий век, построенный ещё при правлении последнего царя, маленький, приземистый, одноэтажный домик, который своими мутными оконцами, завешанными старыми, выцветшими на солнце, занавесками, с тоской смотрел на мир, который, как курьерский поезд, проносился мимо и исчезал в неведомой дали. Далее за разбитым тротуаром и пересохшим арыком* тянулись два трамвайные пути и улица, ведущая к центральному скверу Амира Тимура. Сквер изначально назывался Константиновский сквер, затем сквер Марии Александровны Спиридоновой-революционерки, одной из руководителей партии левых эссеров, потом сквер имени Иосифа Виссарионовича Сталина, а после смерти великого вождя народов СССР, сквер Революции. На углу этой улицы стоял трёхэтажный дом. На первом этаже этого дома располагался небольшой гастроном в котором в непростое время, самоотторжения братских республик, один раз в месяц, все жители нашего микрорайона получали очень скромный, но спасительный паёк, состоящий из одного килограмма сахара, одного килограмма муки, килограмма риса, килограмма макарон, 30 яиц, одного литра разливного, хлопкового масла, 30 коробков спичек и двух кусков тёмно-коричневого, хозяйственного мыла. Иногда в паёк входило даже мясо в котором, почему-то, всегда было большое количество костей.                Однажды, получив очередной паёк, с наполненной продуктами авоськой*, я шёл домой и около холма увидел маленькую, очень истощённую собачонку. Достав из пакета  небольшой обрезок мяса, я протянул его собачке, но она, испугавшись, юркнула в ближайший, рукотворный ход, ведущий к основанию холма. Ведомый чувством сострадания, я положил авоську с месячным пайком на асфальт и устремился вслед за собачкой во тьму лаза в котором было холодно и очень неуютно. Собачка странным образом исчезла, а часть холма за моей спиной обрушилась, лишив меня возможности выбраться на улицу и, подобрав авоську с месячным пайком, пойти домой. Подавленный отчаянием, я лежал в сырой, холодной земле в основании холма и в полной темноте увидел в глубине лаза, пробивающееся через землю, слабое, серебристое свечение, воспринятое мной, как начало кислородного голодания и знак, приближения неизбежного, мучительного конца, но, наученный мировой литературой и моим учителем, по фехтованию на саблях, никогда не падать духом, не терять надежду и бороться до конца, я подполз ближе к месту из, которого исходил слабый, серебристый свет и стал руками разгребать холодную, вязкую землю. Вскоре мои пальцы ощутили нечто твердое, сокрытое землёй. С бо'льшим усердием, я стал разгребать землю из под которой, вскоре показалась, светящаяся во тьме, покрытая рельефными письменами на неизвестном языке, большая, металлическая крышка люка. Очистив полностью её, я увидел в середине, большую, массивную, утопленную в поверхности крышки, ручку к, которой, несмотря на мысль о возможности наличия в закрытом  подземелье ядовитых газов, машинально, потянулась моя рука. Приподняв крышку люка, я увидел просторный коридор, освещённый мягким серебристым светом, исходившим из покрытия стен. С огромной, радостной надеждой на спасение, я, через люк, спустился в таинственный, идущий под уклон, проход, меня привёдший вскоре к большой, серебристой, шаровидной капсуле, размером с "Жигули". Через открытую дверцу капсулы я увидел кресло, "призывавшее" меня. После того, как я сел в кресло дверца капсулы закрылась и она, подобно лифту, стала быстро опускаться вниз. Примерно через полчаса капсула остановилась, дверца капсулы открылась, я вышел из неё и оказался в просторной комнате в, которой, в кресле, за большим, письменным столом, сидел мужчина, при свете восковой свечи, читающий, какой-то, документ и на лежащем рядом листе бумаги, гусиным пером, делающий заметки. Увидев меня, сидевший в кресле человек, поднялся и, изучая своим проницательным взором, устремился мне на встречу, а подойдя ближе, по отечески обнял меня, проводил к столу, усадил в одно из стоявших рядом кресел и, не спуская с меня глаз, сел в кресло, стоявшее напротив. Одет мужчина был в плотный, тёмно-малинового цвета, бархатный халат. Над воротом халата возвышался белоснежный воротник рубашки, а из рукавов халата были видны, такие же, белоснежные манжеты. Благородный, одухотворенный лик, встретившего меня человека, обрамляли седая шевелюра и окладистая, белоснежная борода. Огромный лоб мыслителя красноречиво говорил о большом интеллекте, прямой нос с горбинкой, указывал на наличие сильного, мужественного характера, а большие, зеленовато-коричневые глаза излучали свет чуткой, многострадальной, отзывчивой  души. Невозможно было, даже приблизительно, определить возраст этого человека, так как на его лице отсутствовали морщины, а мощные плечи  атлета, демонстрировали наличие большой физической силы. Хозяин зала внимательно глянул на меня, а затем глубоким, проникновенным голосом сказал, что несказанно рад нашей, очень долгожданной, встрече. Я удивился и спросил его когда, где и для чего мы встречались. Улыбнувшись, мой седовласый собеседник, поведал мне, что в глубокой древности нас объединила великая мечта и посвящённый людям, упорный, многолетний труд, а последний раз мы виделись в небольшой, гористой, с трёх сторон окружённой "винноцветным" морем, солнечной стране, в которой жили великие воители, философы, учёные, архитекторы, строители и скульпторы, создавшие великие, пережившие века, творения, ставшие фундаментом  на, котором зиждится вся европейская культура. Слушая рассказ удивительного незнакомца, я с большим интересом рассматривал, лежавшие на столе гусиное перо и раскрытый, написанный на санскрите*, манускрипт. Одновременно я пытался  понять очень странное утверждение о нашем, невероятно долгом, знакомстве, но более всего меня волновал вопрос, какое отношение к удивительным технологиям, которыми я восхищался во время моего перемещения в глубину Земли, имеет человек неопределённого возраста, при свете восковой свечи, читающий манускрипт, написанный на древнейшем языке. Увидев на моем лице недоумение, излучающий благо "хозяин зала" улыбнулся и сказал с улыбкой "Я, твой Учитель или, как говорят в стране в, которой ты живёшь, "Домл'а". Затем этот удивительный человек, к которому я постепенно начал испытывать безграничное доверие и  огромную, сыновнюю привязанность, рассказал мне о своей жизни и о том, когда, как и для чего Судьба соединила нас.                "Всё детство, отрочество, юность и молодость я учился и, познав многие науки, понял, что скоротечность жизни является гнетущим бременем для каждого, разумного, жителя Земли, а неотвратимый конец жизни, как кривое лезвие гильотины, пресекает труды всех творцов науки, литературы и искусства. Представить даже невозможно каких высот полёта мысли смогли бы  достигнуть Сократ, Платон, Аристотель и Конфуций? Какие удивительные творения смогли  бы создать Леонардо, Микеланджело, Рафаэль, Дюрер, Бах, Моцарт, Бетховен, Чайковский, Дебюсси, Пушкин, Лермонтов и Алишер Навои? Какие космические тайны смогли бы открыть Галилей, Коперник, Мирзо Улугбек и Стивен Хокин? Как бы смог Омар Хайям, своими трудами обогатить астрономию, математику, философию и поэзию, если бы он и каждый гений человечества, мог жить и творить, хотя бы, одну тысячу лет? Когда я понял, что человечество, для совершенствования и улучшения условий жизни, для развития интеллекта и души людей, крайне, нуждается в максимальном продлении жизни выдающихся учёных, врачей, писателей, поэтов, художников  состава легендарного "Элексира вечной Молодости и Бессмертия", который, по свидетельству древних летописцев, также, как "Золотая Пилюля" даосов,  даровал людям уникальную возможность вечно, оставаясь молодым, жить, познавать бескрайний мир, развивать свой интеллект, просветлять свою душу, созидать и творить. Я и мои ученики, очарованные и вдохновлённые сказочной мечтой, трудились день и ночь, но, к великому сожалению, мы не смогли утаить цель наших, благородных  устремлений от людей, погрязших в предрассудках и в отвратной зависти, ибо, узнав о моей мечте и о, проводимых мной экспериментах, завистники меня назвали "Чёрным колдуном", продавшим душу Дьяволу. За этот величайший грех, они решили сжечь мою лабораторию, вместе со мной и со всеми, преданными мне, учениками. Из-за пристального, опасного, внимания соседей, мы не успели создать Элексир Вечной Молодости и Бессмертия, но, к счастью, мы успели создать  элексир, продлевающий жизнь человека до трёх тысяч лет. Это было, величайшее, в истории Земли, открытие, ибо учёные легендарной Атлантиды создали элексир благодаря, которому атланты жили восемьсот лет. Ликуя от восторга, вызванного успешным завершением многолетней, беспрерывной работы, я, по примеру многих первооткрывателей, первым принял созданный нами элексир и убедившись, что он не имеет никаких побочных действий, попросил моих учеников последовать моему примеру. Понаблюдав за ними некоторое время и, убедившись, что элексир не оказал на них никаких негативных воздействий, я объяснил ученикам, что очень опасно жить и работать в окружении необразованных, агрессивных, порабощённых суеверием, людей. Затем я попросил всех учеников отправиться странствовать по миру и найти страну в которой живут добрые, бескорыстные, разумные, душевные, искренние, радушные, трудолюбивые, самоотверженные люди, которые не будут нам угрожать и вредить, тогда мы сможем продолжить очень важные для человечества исследования и за три тысячи лет создать элексир вечной молодости и бессмертия, а в знак благодарности за возможность без помех работать и творить, мы преподнесём каждому жителю, принявшей нас страны, элексир очень долгой, трёхтысячелетней жизни. Попрощавшись со мной, ученики отправились в разные страны. Несколько столетий я ждал возвращения моих посланцев, а затем сам отправился на поиски народа, достойного получить бесценный Дар. Я очень долго странствовал по миру, жил в  разных стран, в разных городах, встречался и общался с  Пифагором, с Архимедом, с Сократом и с Платоном, с Данте, с Леонардо и с Ньтоном, в Нишапуре мне посчастливилось встретиться и подружиться с Омаром Хайямом, а в Самарканде с Мирзо Улугбеком и с Алишером Навои. В Германии, подолгу я вёл задушевные беседы с Якобом Бёме, в берлинском университете я слушал лекции по философии Артура Шопенгауэра, в университете Базеля я слушал лекции Фридриха Ницше по классической филологии, а в маленьком кругу его друзей с волнением вникал в его рассуждения о человеческой Душе. Однажды, я отправился в горы и после долгого, утомительного перехода оказался на, затерявшейся среди горных лесов, маленькой поляне на которой до наступления ночи, я  успел собрать достаточно хвороста и развести небольшой костер. Внезапно, в полной тишине раздался звук шагов и вскоре из темноты, на свет костра явился высокий, одетый в белое, ниспадающее до земли, одеяние, опирающийся на украшенный резьбой посох, благородный ликом, старец с длинной, белой бородой. Я встал и поклонившись предложил ему присесть на большой валун, лежащий рядом. Затем я  достал из заплечного мешка, оставшийся кусок чёрствого хлеба, разломил его на две части и, поклонившись, большую часть хлеба, протянул незнакомцу, который внимательно наблюдал за мной. Закончив скромный ужин, мы сидели молча, прислушиваясь к звукам горной ночи и к потрескиванию хвороста в костре. Наконец старец спросил меня. "Что привело тебя в эти горы?" и, выслушав мой рассказ, сказал. "Мне всё о тебе, уже давно, известно, но для ознакомления с твоей Душой я непременно должен был заглянуть в твои глаза и услышать голос твой." Получив самые надежные подтверждения, необходимые для одарения меня доверием, Старец поднялся и велел мне следовать за ним. Я удивленно спросил его, что, может быть, будет лучше подождать рассвета, так как в горах нельзя ходить в полнейшей тьме. Старец  улыбнулся и сказал мне, что этот путь знаком ему двенадцать тысяч лет, затем, подняв, украшенный резьбой, посох, он направился во тьму, а я, превозмогая страх упасть с обрыва в пропасть, последовал за ним и вскоре мы вошли в большую, освещённую серебристым светом, пещеру и я был очень удивлён, увидев в ней кабину лифта, сферической формы, спустившую нас в огромный, подземный, яркоосвещённый зал, в котором за различными, необычными приборами и аппаратами работали множество людей, одетых в белые халаты. Я был очень поражён увиденным и спросил моего проводника кто мог построить и оборудовать этот гигантский, удивительный, подземный, научно-исследовательский, центр. Немного подождав, пока утихнет мой восторг, стоящий рядом Старец, с гордостью и с, затаённой, грустью объяснил мне. "Посвящённые моего, древнейшего, великого и мудрого народа, узнав о приближении Планетарной Катастрофы, которая уничтожит их родной, гигантский остров, построили в глубине Земли этот огромный, многоэтажный, научно-исследовательский центр, соединив его подземными путями, по которым, с огромной скоростью, двигаются сферические кабины, с другими центрами, построенными в глубине Земли. Все научные центры имеют множество лабораторий в которых учёные из многих стран мира, используя архидревнейшее, уникальное  оборудование, развивают, невообразимые для современных учёных, открытия и достижения науки, зародившейся миллионы лет назад в стране, исчезнувшей десять тысяч лет назад до нашей эры." Окончив свой рассказ, белобородый старец замолчал, давая мне возможность осознать невероятную реальность, открывшуюся предо мной, а затем сказал. "Ты можешь, если пожелаешь, вместе с твоими учениками-соратниками работать в этом центре и при необходимости отправить с поручением своего посланца по подземным, скоростным путям в любую точку Мира, а твой посланец сможет быстро, таким же способом, явиться на твой зов".                С великой радостью я согласился и, с тех пор, я ожидаю прибытия всех моих учеников, которые смогут найти меня в любой точке мира по серебристому излучению моей души." Заметив, что я, с удивлением, рассматриваю свечу и гусиное перо, Учитель объяснил мне, что "Живой Огонь" незаменим для очищения  пространства от злобных сущностей, стремящихся проникнуть в Наш Прекрасный Мир, а через руку и бумагу читателю передаётся Свет и Тепло Души. Затем с душевным трепетом Учитель сообщил мне, что Посвящённые Двух Древнейших Рас - Лемурийцы и Атланты не исчезли безвозвратно, а в течении миллионов лет, в состоянии самадхи-в состоянии гипнотического сна,                находятся в глубоких пещерах, защищённых от различных планетарных катаклизмов и от вторжения людей. Наши архидревнейшие предки ожидают предначертанного срока*, чтобы, пробудившись, дать начало Новой, высокодуховной, высокоинтеллектуальной Седьмой Расе человечества Земли, которая будет иметь иную физическую форму, более развитый интеллект и более утончённую, духовную структуру. На основании новых качеств организма и души будет создаваться Седьмая Раса будущего Человечества Земли*. Рассказ Учителя открыл засовы моей памяти. Я вспомнил нашу долгую, совместную работу по созданию Элексира Вечной Жизни, наше прощание перед  долгим расставанием, когда Учитель отправлял всех своих учеников найти народ, достойный Дара Долгой Жизни. Когда я вспомнил всё и осознал цель нашей встречи, то рассказал учителю о прекрасной стране, о древнем народе, живущем на плодородных равнинах, раскинувшихся у подножия высоких гор, о радушных, сердечных, добрых, трудолюбивых людях, достойных получить бесценный дар. Вскоре, к нам, постепенно присоединились все, вернувшиеся из разных стран, Ученики-Посланцы и каждый, с восхищением, рассказывал о той стране и о том народе среди, которого он жил в течении трёх тысяч лет. Внимательно выслушав всех своих Учеников, вернувшихся после долгих странствий, Учитель испытал большую радость, узнав, что несмотря на долгие века всеобщего непонимания между народами различных рас, живущих в разных странах и на разных контиентах, сумел Он, с помощью своих, многочисленных  учеников-посланцев, подготовить множество людей, живущих на планете, к пониманию Космической Идеи Равенства, Братства и Единства  и рождать детей, которые будут долго жить и рождать детей, которые также будут долго жить, то очень скоро на Земле возникнет колоссальная проблема, ибо Земля не сможет кормить всё возрастающее человечество, что непременно приведёт к всемирному голоду, а затем к Четвёртой Мировой войне*." Услышав, волнующий всё человечество, вопрос Учитель улыбнулся, посмотрел на всех своих учеников и сказал. "Большинство жителей Земли, пока ещё, не знают, что учёные Великобретании, Германии, Израиля, Индии, Канады, Китая, России, США, Франции и Японии, совместными усилиями, нашли способ превращать все виды материи в свет, что, в скором времени, позволит, со скоростью света, перемещать людей, домашних животных и, необходимую для жизни, технику на другие, пригодные для жизни, планеты Мироздания. Тогда  множество людей смогут переселиться на другие планеты на, которых будет развиваться будущее человечество Вселенной. Так в девятнадцатом веке поступили многие жители Англии и Европы, переселившиеся на два американских Континента." Закончив свои объяснения учитель попросил каждого  ученика  вернуться в страну из, которой ученик прибыл и передать жителям этой страны  состав "Элексира трёхтысячелетней жизни", а перед расставанием учитель напомнил всем Завет Странников Вселенной. "Разлука предшествует Встрече, а Встреча предшествует Разлуке. Поэтому мудро радоваться не Встрече, а Разлуке". Не знал я, что Бег Времени внутри Земли и на её поверхности различны. Вернувшись в родной город, я не узнал его. Древний курган, возвышавшийся рядом с маленькой улочкой "Мош Табиб" исчез, а на его месте был построен небольшой, сокрывший на века, кратчайший путь в центр Земли, мемориал "Минг Урик"*, который окружали небоскребы нового Ташкента. Я шёл по широким улицам столицы, под сенью пышных крон дубов, платанов и карагачей, и с радостью смотрел на гуляющих людей, которым по наказу моего Учителя я должен передать Бесценный Дар ...
                Игорь Малкеев. 2019-07.02.2025.
* Авоська - разг. Складная, сетчатая сумка для продуктов, которую на всякий случай, "на авось", можно положить в карман и при случае нести в ней  множество покупок.                * Арык - оросительный канал на Востоке.                * Воспаривший-В трактате по искусству, написаном в Китае, в девятом веке, указаны четыре ступени мастерства художников и поэтов. "Умелый, искуссный, возвышенный и воспаривший".                * Домла (узб.)-Учитель.                * Минг урик (узб.)-Тысяча урючин. Урюк-высушенный на солнце плод абрикоса.                * Моштабиб (узб.) Маш-азиатская фасоль. Табиб-врач.                * Посвящённые Двух, Древнейших Рас. Незабвенный Эрнст Рифгатович Мулдашев* в своих книгах рассказал, что в Гималаях существуют огромные, подземные пещеры в которых миллионы лет, в состоянии самадхи* ожидают  пробуждения  Мудрецы Лемурии и Атлантиды- Посвящённые-Архаты двух Древнейших Рас.                * Самадхи-Погружение и полное растворение в объекте медитации.                * Согдиана-древняя историческая область в центральной Азии, частично входящая в территорию Узбекистана.                * Тандыр - глинянная печь - жаровня особого вида,  предназначенная для приготовления еды, выпечки лепёшек и самсы.                * Четвёртая  Мировая Война. К большому сожалению, ни в одном учебнике истории, даже не упоминается Первая Мировая Война, начавшаяся на поле Курукшетра Четыре  Тысячи  Лет назад  до нашей Эры. В этой войне были использованы виды оружия, которые не имеют даже армии самых могущественных стран Земли.                * Эрнст Рифгатович Мулдашев - советский-российский хирург-офтальмолог высшей категории, главный научный консультант Федерального государственного, всероссийского центра глазной и пластической хирургии. Автор очень интересных книг, газетных публикаций и фильмов в которых описаны и показаны научные экспедиции, совершённые автором и его коллегами в Тибет, в Египет и на остров Крит.