Хирургия. Глава тридцатая

А МЕНЯ ОЖИДАЛИ!

Моё исчезновение, связанное с увлечённым выполнением творческих планов, вызвало недоумение у Василия и Феликса.
- Куда это наш писатель усвистал? Может, в самоволку? Компьютер здесь, а его на месте нет. Сегодня воскресенье, обхода не будет, похоже, к детям в гости побежал? – предположил Василий. Так предупредил бы…
- Здесь я, друзья мои, здесь. На прогулке был и каждое утро намерен повторять такую оздоровительную процедуру, – распахивая дверь, объяснил я. Разленился с вами – засиделся, залежался, нужно двигаться! Бездельничаем и жрём, как грузчики, расходуя калории не на работу, а на наращивание лишнего веса. Нахождение за компьютером тоже сковывает движение. Мне нужны пешие прогулки. Думаю, что постоянные тренировки в ходьбе будут иметь положительные последствия, и я со временем смогу ещё строевым шагом ходить, а не как старая кляча… Я верю в это и добьюсь желаемого. Кроме того, мне нужно активней работать над созданием новой книги. Отныне я планирую ежедневно дополнять книгу новой главой. Творческий потенциал позволяет мне это сделать. Нельзя расслабляться. Нужно спешить. Возраст подгоняет. Жизненный ресурс у меня на исходе. Через два месяца мною будут прожиты две восьмёрки за спиной, а я не всё успел сделать, что планировал! – выпалил я сходу свои намерения, как главное занятие на ближайшее время.
- Да что ты, Петрович, нагоняешь… Дай бог каждому такие результаты иметь. За вами молодые не угонятся в деловитости… И в других качествах… Нам бы с Феликсом такими быть… – запальчиво стал возражать мне Василий. Феликс кивком головы выразил согласие с ним.
- У вас всё впереди. Не теряйте время, так меня обгоните. Чего я от души желаю вам свершить. А теперь немного отдохну, чтобы ночью поработать в своём «офисе». Я понял, что гладильную комнату добрые люди не закрывают на ночь, чтобы меня порадовать… Низкий поклон им за это.
На следующей неделе меня отправят в Минск на консультацию. Может, там обнадёжат и обрадуют… Нужна мне какая-то определённость. Я хочу знать, на что мне рассчитывать завтра и послезавтра. И после послезавтра мне тоже интересно знать, на что ориентироваться… А у вас какие новости?
- Галя приходила. На тумбочке и для тебя угощение оставила. Ты говорил, что чай с зефиром любишь, вот она и принесла тебе для стимулирования творческой работы.
- Будешь ей звонить, передай от меня привет и скажи ей, что я благодарен за внимание ко мне.
Глянув на Феликса, я заметил его угрюмость и спросил:
- Что у тебя случилось! Почему не в духе?
- Ай! – тихо сказал он и не стал объясняться.
- Живот у него болит, но упрямится и не хочет об этом сказать сестре. Ждёт Надю – она завтра будет на смене. В отделение дежурный врач приходил, так ему он тоже не пожелал сказать о том, что его беспокоит. Ну так пусть ждёт её…
Феликс не стал вступать с нами в разговор и повернулся носом к стенке, а я, не теряя времени на пустые хлопоты, взяв комп, пошёл в своё любимое пристанище работать над новой книгой, прихватив заодно кипятильник, кружку, заварку и зефир, с намерением к утру написать не менее двух глав. В шесть утра, отредактировав написанное, я, удовлетворённый сделанным, с хорошим настроением вышел на прогулку.
Чудесная погода добавила мне радости. Недалеко от меня замаячил знакомый силуэт женщины, с которой мы вчера случайно встретились на прогулке. Она, оглянувшись, увидела меня и замедлила шаг. Я приблизился, поздоровался и внимательно на неё посмотрел. Передо мной была не просто интересная женщина, а очень, очень интересная, в общем – «мечта поэта». Да что же такое с ней случилось за столь короткое мгновение – всего лишь за суточный промежуток времени?
- Меня зовут Тамара, а вас?..
- Сергей Петрович.
- Вы приятный собеседник, и каждое ваше слово при вчерашней встрече врезалось в мою память, в том числе и шутливая ирония, которую я заметила, но проигнорировала. Может быть, вы телепат? Коль так тонко чувствуете настроение и улавливаете мысли собеседника?
- Не знаю. Мне об этом никто не говорил, а сам я об этом не задумывался. Мы задумчиво умолкли оба.
Я, поглядывая на неё, замурлыкал мысленно: «Снегопад, снегопад, не мети мне на косы…», но, вспомнив про свою великолепную лысину, которая чуть не до пояса, подумал, что про косы в моём положении петь просто неприлично, замедлил ритм и зафиксировал про себя важную фразу: «Если женщина просит…». Женщина меня ни о чём не просила, к сожалению. Я стал перевирать слова, меняя направление песни в свои интересы.
Сделав в жалком музицировании паузу, услышал, что эту мелодию подхватила эта самая, стоящая передо мной, интересная женщина… Пришлось подойти к ней ближе. Она выводила мелодию, но слова употребляя только «ля-ля» и всё.
- Почему вы не произносите текст песни, а изображаете «Песню без слов», как у Мендельсона-Бартольди? — стараясь выглядеть интеллигентным, насколько позволяла мне это сделать фантазия человека с высшим образованием, я упомянул Мендельсона… Тамара сначала смутилась, а потом откровенно сказала:
- Слова у меня какие-то не те… Несу отсебятину, не совпадающую по смыслу с авторской песней.
       — Какие именно? Я тоже несу отсебятину. Хотелось бы сравнить наши тексты. Просто интересно, о чём может петь женщина, отвлекаясь от столь великолепных слов?
— Не могу вам этого сказать. Не могу. Они сугубо личные, но ваши я бы охотно услышала…
— У меня они получились не то чтобы сугубо личные, но тоже могут быть восприняты с неприятием со стороны женщины.
— Давайте, говорите, какие есть, — согласилась она и подозрительно посмотрела на меня.
Мне ничего не оставалось делать, как промурлыкать: «Снегопад, снегопад, если женщину просят, ты мужчине никак отказать не моги!»
При слове «отказать» женщина рассмеялась и сказала:
— Вы определённо телепат! Я в этом уверена.
— Нет, не телепат. Я нормальный человек!
— Дело в том, что вы точно воспроизвели то, что я про себя пела – слово в слово! Ранее такого варианта я не слышала. Пришли эти слова и мысли нежданно, как баловство…
— Мне тоже пришли они неожиданно, как баловство…
Женщина внимательно посмотрела на меня, не пряча улыбку и удивление…

Далее мы продолжили разговор, углубляясь в тему «баловства», но это уже совсем другая история… Я коротко расскажу её:
Случилось это в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. В наш город, в котором мы сейчас находимся, приехал на гастроли известный своими психологическими опытами Вольфганг Мессинг. Представление происходило в местном Доме офицеров, где до отказа был заполнен зрительный зал, рассчитанный на тысячу двести мест. Мессинг со своей ассистенткой выбирали в зале нужных им людей для проведения демонстрационных опытов. Я волею судьбы оказался в их числе.
Опыты, если судить упрощённо, имели характер «фокусов». Мессинг с завязанными глазами находил в зале нужных людей, держа за руку «индуктора», который должен был сосредотачивать мысли на объекте поиска. Так он, считывая сигналы, находил спрятанные вещи: кошельки, расчёски, часы… Со мной он делал опыт на сцене. Мне дали булавку, которую я спрятал в своей одежде, и он, делая пассы, а именно пробные движения, на которые я, естественно, должен был мысленно реагировать, а именно моей реакцией: «туда», «нет, не туда» и тому подобными информативными сигналами, я, как «индуктор» вёл Мессинга к объекту поиска. Ассистентка постоянно напоминала: «Думайте, «индуктор», думайте о предмете… Я уловил то главное, на чём основаны действия – нужно думать о том, о чём напоминает ассистентка. Он свой эксперимент проводил надо мной, а я свой над ним!
— Думайте! «Думайте, «индуктор»!» — говорила ассистентка.
Я думал, но не о том, что им нужно, а о красивой женщине, стоящей передо мной. О её фигуре, о её злых, наполненных ненавистью ко мне выразительных глазах. Мысленно я заглянул и туда, где делать мне в такой обстановке нечего, но поинтересоваться можно… Мессинга трясло, как в лихорадке, он фыркал, раздувал ноздри, нервно тыкал руками в мою сторону, а мои мысли были рядом с её ассистенткой и спутницей жизни… Где ничего нового он усмотреть не пытался. И вот я его отпустил и подумал о спрятанном предмете. Он сразу же нашёл его, как дитя мамкину сиську, и успокоился!.. Не совсем успокоился. Он подумал обо мне, и я уловил в его мыслях матерщинные слова.
А ведь до этого считал его интеллигентным человеком… Я поглядел на Тамару. Она, закинув голову, ржала, как известная соратница Байдена по кличке Камилла Харрис.
В общем, встреча с Тамарой у нас была забавной со всех сторон.