Знаки судьбы

     И когда ты утешишься - в конце концов всегда утешаешься, - ты будешь рад, что знал меня когда-то. Ты всегда будешь мне другом. Тебе захочется посмеяться со мною. Иной раз, ты вот так, распахнешь окно, и тебе будет приятно... И твои друзья станут удивляться, что ты смеешься, глядя на небо. А ты им скажешь: "Да, да, я всегда так смеюсь, глядя на звезды!" И они подумают, что ты сошел с ума. Вот какую злую шутку я с тобой сыграю…
                Маленький принц. Антуан де Сент-Экзюпери.


    Начальник штаба училища был в очень, очень, очень в прескверном состоянии духа. Только-только, он стал успокаиваться, после бесславной погони за курсантом (читай тут же рассказ «Сверхскоростной курсант»), по мосту «Урицкого», как ему доложили, а, попросту, «стуканули» «доброжелатели», что курсант, таки, был из 3 роты. Начштаба был взбешен! Его, боевого офицера, самым бессовестным образом, обвели вокруг пальца! И не кто-иной, а командир роты, на которого он возлагал некоторые надежды по службе. Никому нельзя верить! Всегда есть подвох!

- Но, ничего, - злобно подумал начштаба, - получите все! И получите по полной программе!

Состоялось очередное собрание офицеров училища. С самой дружественной улыбкой, какую только могло изобразить его топорно-грубоватое лицо, начштаба приветствовал «предателя», комроты сбежавшего курсанта.

- Здорово, майор! Как дела на службе? Как дома?

- Здравия желаю, товарищ полковник! Все в пределах нормы, - ответил довольный комроты, польщенный обращением лично нему.

- А, у Вас как дела? Как самочувствие? - Не каждый день, можно, вот так, накоротке, пообщаться с большим начальством.

- Да, вот, все в делах и заботах. Некогда отдохнуть по-человечески. На рыбалку, даже, не могу вырваться. Сам то, когда рыбачил последний раз?

- Давненько, уже и не припомню, когда.

- Вот, тож… Тебе-то проще, отпросился да, и поехал. А, меня кто отпустит? Начальник училища в командировке, и я через день, как говориться, на ремень. Ты если что, обращайся, не стесняйся.

- Спасибо, товарищ полковник!

Обсудив, еще, некоторые вопросы по службе, начштаба отпустил майора.

- Ладно, иди, служи, майор.

Комроты, довольный разговором, шел в расположение своего батальона. Как никак, «высокое» начальство выделяет его среди остальных, а это что-нибудь да значит. Притупилась его бдительность. Забыл он, что нельзя, таким мотылькам как он, подлетать близко к свету. А, свет то, манит…

- А, почему бы, действительно, не сгонять на рыбалку? Мороз стоит хороший, лед крепкий. Да, и друг, несколько раз приглашал, - сидя в теплом кабинете, несколько дней спустя, размышлял майор.

- Все, еду! Решено! Расслаблюсь. Ну, ее, эту службу. За сутки ничего не случится. Взводным устроить взбучку, в целях профилактики, и вперед!

Училище было военное, поэтому, когда офицеры выезжали за пределы города, в выходные в том числе, они должны были писать рапорт на имя командира батальона, на котором, обязательно должна была стоять резолюция начальника штаба училища. Вот, такого вот, рапорта и ждал начштаба от майора. И дождался! Не пришло и двух недель, как вот он, «клюнул». В субботу, «родимый», поедет, на дачу. Ну-ну…
Разрешаю!

Размашистая подпись начштаба училища, положила начало моей «одиссее» …

Суббота, 7 февраля, первая суббота месяца.

После обеда, мы с Владом пришли в мою каптерку, поставили чайник.

- Влад, дело есть.

- Рассказывай.

- Помнишь, я тебе рассказывал о своем друге, Ольге?

- Может подруге?

- Нет, именно друг.

Я достал из кармана фотографию.

- Возьми, посмотри.

- Ооо, какая прелестная девушка! - воскликнул Влад, взяв фотографию, -  а какой шарм! Реально, ради такой можно горы свернуть!

С фотографии смотрела Ольга, позировавшая сидя, в полуобороте. Правой рукой придерживала легонько, как только она умеет, очки. На синем фоне очень выразительно смотрелись ее светлые волосы и голубые глаза. И, конечно, ее, неизменная, обворожительная улыбка. 

- Никогда ты ее никому не показывал, чего, вдруг, сейчас решил?

- Что бы ты понял и поддержал мою задумку.

- Опля, женится собрался?

- Не, женится еще рано. А, вот съездить бы к ней не помешало бы, у нее сегодня «днюха».

- Ничего себе! Где живет?

- В моем ауле.

- Когда собрался ехать?

- Сейчас.

- Да, ты что? – воскликнул Влад, сейчас уже три часа дня. Когда ты доедешь и когда ты приедешь?

- Обернусь «мухой», хватиться не успеют.

- Ты говорил, что от Армавира до твоего аула километров 90. Если, вдруг, будет «кипишь», ты просто не успеешь вернуться!

- Так, слушай, меня внимательно. Комроты на рыбалке, с ночевкой. Взводные, узнав, что шефа не будет, разбежались по своим делам. Парни они неженатые, так, что до обеда их, точно, не будет. Старшина, наш человек, прикроет. Вчера, только, принесли, сворованные у коменданта, свежие увольнительные записки. Беды, ждать, в общем-то, неоткуда.

- А, если проверка со стороны командования училища?

- Когда она была последний раз? Два года назад!

Влад снова взял фотографию Ольги.

- Да уж, походу, ты загорелся, и отговаривать тебя, судя по всему, бесполезно, - выразительно посмотрев на фотографию, задумчиво сказал Влад, - езжай, если вдруг что ни будь случится, не из ряда вон выходящее, придумаем что-нибудь, прикроем.

«И в то же миг, влюблённое создание, включив форсаж, умчалось на свиданье» (Кузнечик).

Я переоделся в парадную форму, и пошел в сторону КПП. Возле КПП стоял патруль. У коменданта были списки увольняемых в город, а моей фамилии в них, естественно, не было. А, ведь патруль может сверить списки. И, тогда, вместо дня рождения Ольги, я попаду, прямиком, на гауптвахту, суток, этак на пять. Придется идти через «дырку», которых великое множество в заборах охраняемых территорий, вроде нашего училища.

Это было первый знак судьбы, предупреждение, что бы я повернул назад. Но, я ее не услышал, перед глазами стояла Ольга.

А, между тем, не прошло и получаса, как я был уже на автовокзале. Прямого автобуса до аула не было, ушел еще утром. Придется ехать с пересадкой. На вокзале была невообразимая толкотня. Что бы пройти к кассам, пришлось немного потолкаться. И вдруг, передо мной материализовался друг моего младшего брата.

- Хусен! Какими судьбами?

- Домой, брат, еду, домой! – ответил он пьяным и веселым голосом, - а, ты как здесь?

- Учусь в военном училище. Вот, домой собрался.

- Да ты, что? Тебе повезло. Со мной друг ехал, ко мне в гости, но передумал. А, билет остался. Так, что едем вместе.

- Что за автобус?

- До Курганинска. Там придумаем, что-нибудь.

- Что ж, согласен, очень хорошо. Когда посадка?

- Да, уже идет. Пошли быстрее.

Мы быстро нашли автобус. Хусен впереди, я сзади. Сели на свои места. Поехали. Поболтали о том о сем. После выезда за пределы города, автобус, вопреки моим ожиданиям, повернул не направо, на Курганинск, а налево.

- Что за черт! – выругался я.

- Хусен, мы куда едем?

- В Курганинск, - беззаботно ответил он.

В мою душу закрались сомнения. Паренек в «хлам». Находится в состоянии эйфории, явно давно не был дома.

- Я сейчас, - сказал я попутчику, и пошел к водителю.

- Прошу прощения, уважаемый, за глупый вопрос, а куда мы едем?

- Не знаю, любезнейший, куда едете вы, но я еду в Лабинск,- отшутился водитель.

- В Курганинск не заедем?

- Нет конечно! Где Курганинск, а где Лабинск? Не на тот автобус сели?

- Походу, да. Остановите пожалуйста, мы с другом выходим.

- Чего, прям здесь, в поле? Замерзните, же.

- Не, не замерзнем, тормози.

И мы вышли из автобуса.

- Ты зачем нас высадил? - негодовал Хусен, - куда мы теперь? Кругом поле!
 
- От Лабинска до аула добрых 100 километров, это даже больше чем из Армавира. Автобусы в наш аул, в это время, уже не ходят. И ночевать там негде. Смысл туда ехать? Значиться так, - продолжил я, - едем на ЖД вокзал, если не будет поезда или электрички, едем ко мне в казарму, переночуешь, и утром прямым рейсом поедешь в аул.

- Хорошо, - согласился мой пьяный и опять повеселевший, попутчик, - едем в казарму!

Да уж, походу, для него нет абсолютно никакой разницы, куда ехать. Лишь бы ехать. Интересно, сколько дней он уже в пути?

Это был второй знак судьбы. Но, я ее, опять, не услышал, перед глазами стояла Ольга, но уже улыбающаяся.

Было еще светло. И свежо. Надо быстрее ловить попутку, пока не замерзли. Я надеялся на свою военную форму. В те времена, в СССР, к военным относились с большим уважением, и я надеялся, что мимо, не остановившись, мало кто проедет. Не прошло и нескольких минут и мои надежды оправдались. Остановился «жигуль» и водитель, не спрашивая ни о чем, крикнул: "Поехали". Прям как Гагарин.

Что может быть зимой лучше теплого салона автомобиля, который, к тому же, едет в нужном направлении?! Свезло, так свезло!

- Куда едем, курсант? – спросил водитель, посмотрев на мои погоны.

- На бы, на ЖД вокзал, - ответил я, - заплатим сколько нужно.

- Не надо денег, служивый. У самого сын служит. Может и его, кто-нибудь подвезет, как я тебя? Слышал, что все возвращается и, добро и зло, и все в десятикратном размере. Сегодня помог я – завтра ты. Согласен?

- Спасибо, отец, - ответил я, - вы совершенно правы. Но, мы заплатим, деньги есть. Хорошему человеку, за доброе дело, не жалко денег дать.

- Не, не нужно, спасибо. Довезу, все равно по пути, я там недалеко от ЖД живу.

За попутной беседой не заметили, как приехали на вокзал. Я разбудил Хусена, развезло его в тепле. Водитель денег так не взял. Я его поблагодарил и повел шатающего попутчика в зал ожиданий, усадил в свободное кресло.

- Сиди здесь, - сказал я ему и направился к кассам.

На нашу удачу, на путях стояла готовая к отходу электричка, которая шла через аул Кошехабль, от которого до моего аула было около 25 километров.

- Наконец-то, уедем, - подумал я, и попросил в кассе 2 билета.

- Билетов нет, все заполнено, - был категоричный ответ.

Это был удар ниже пояса. Но, сдаваться я не собрался!

Это был третий знак судьбы. Но, я и в третий раз ее не услышал, перед глазами стояла Ольга, все также улыбающаяся…

Нет, уж, сегодня я, точно, буду в ауле! По любому!

И я пошел на перрон. Увидел кондуктора, подошел. Долго говорить не пришлось – нас взяли в электричку! Мы едем! На удивление, свободных мест было не так уж много, но они были! Все-таки, СССР был иногда странный! Билетов нет, а места… вуаля и, есть. Неплохо кондуктор, вероятно, зарабатывал. Кушать хлеб с маслом все хотят…

 Едем в электричке. Мой попутчик, снова заснул сладким сном. Везет человеку. Как говорят у нас в училище - дайте мне точку опоры, и я… засну. А, вот, добраться до Кошехабля, большая удача. Там есть родственники, которые с радостью помогут добраться нам до своего аула.

Вечер стал сменяться на ночь. В темном окне электрички была Ольга. Она о чем-то весело говорила, наверное, спрашивала, когда же я уже приеду? При этом ее голубые глаза так мне улыбались, что хотелось вскочить и бежать впереди электрички…

Прибыли в Кошехабль. С Хусеном идем, через зал ожидания, на выход, и тут, возле буфета, я увидел Аслана, водителя вахтового «газона» нашего районного ПМК.

- Аслан, салам! – радостно крикнул я.

Он повернулся и никак не мог понять, почему его зовет какой-то курсант и откуда тот знает его имя? Потом его лицо озарила улыбка.

- Казбек?! Салам! Я и не узнал тебя сразу! Ты откуда?

- Из электрички. Вот с Хусеном домой едем. Ты на своей «вахте»? Подкинешь?

- Да, конечно, не вопрос!  Вот куплю сигарет и поедем. Садитесь пока в кабину я
сейчас.

Аслан мигом довез нас до аула. Мы поблагодарили Аслана, и вышли возле школы, рядом с которой жил Хусен. Сдав уставшего попутчика его старшему брату, как говориться из рук в руки, я вышел на улицу. Посмотрел в сторону школы. Почти все окна третьего этажа светились. Хотя, на ночь, их обычно выключали. Праздник, что ли, какой то, подумал я. Странно, вроде бы никаких праздников не предвиделось. Ну, да ладно, я уже не школьник, меня это уже не касается, пусть школота, порезвится напоследок. Через полгода им выходить в жизнь. Ведь третий этаж – это этаж десятиклассников-выпускников.

У меня появилась дилемма. И до своего дома, и до квартиры, где жила Ольга, у тети Зои, мамы моего друга Азамата, расстояние одинаковое. Естественно молодое сердце решило сначала зайти к Ольге, поздравить с днем рождения, потом сходить домой, поздороваться с родителями, переодеться в гражданку и вернуться праздновать рождение своего дорогого друга!

Подошел к квартире, дверь полуоткрыта. Внутри тишина, полная. Захожу. В зале накрыт шикарнейший праздничный стол и… никого. Вообще! Квартира пуста! Так, и на улице никого, я ведь только оттуда! Пошел к соседке, тете Мире, с которой дружила тетя Зоя.

- Казбек, привет! Как хорошо, что ты приехал. Ваши все, в полном сборе, в школе. Ведь сегодня вечер встречи выпускников, - радостно сообщила она.

- Точно! Сегодня же первая суббота февраля! Как я мог забыть?

- А, Ольга, с ними?

- Конечно, и твоя Ольга с ними.

Все, бегу в школу! А, после, домой успею.

Вернувшись в квартиру, я открыл шкаф с вещами моего друга, Азамата. Достал куртку, снял шинель и помчался в школу.

Школа стояла «на ушах». Все три выпускных класса, нашего года, практически, в полном составе. И… Ольга!

Она сидела за столиком в одиночестве, иногда улыбалась, подавала знаки рукой кому-то из наших. Она не училась в нашей школе, одноклассников у нее здесь не было, и была, не так весела, как все. 

Я незаметно подошел к ее столику.

- Разрешите присесть?

- Да, да, пожалуйста, - ответила она.

И, тут она оцепенела, и медленно, очень медленно, повернулась ко мне.

Бог ты мой, сколько грации и шарма в одном этом движении!

Она вскочила, обняла меня, и так радостно, как будто я только что вернулся с Марса…

Весь вечер в школе мы были вместе. Я никого не видел, кроме нее. Кто-то подходил, здоровался. Кто-то. Я никого не видел. Улыбался, что-то говорил в ответ, но не видел. Великолепный был вечер встречи выпускников. Причем, я никого кроме Ольги не видел. Так тоже бывает.

Мы всей нашей ватагой вернулись в квартиру тети Зои и стали отмечать, теперь уже, день рождения Ольги. Мы сидели вместе. Весь вечер. Столько нужно было столько всего рассказать. Нужно было столько всего выслушать. Друзья, все время меня пытались, под разными предлогами, увести от нее, но я был глух к ним.
Я сидел рядом с ней и слушал, слушал.

Я очень скучал по ней, очень. Столько лет прошло. А, я, и сейчас скучаю по ней. Мой великолепный друг Ольга. Моя великолепная Ольга…

И, тут в самый разгар веселья, было уже около двух часов ночи, судьба послала мне четвертый знак.

Вдруг возникло непреодолимое желание посмотреть в окно. Я оглянулся, так как сидел спиной к окну, и увидел дом напротив, через дорогу. Только это был не обычный многоэтажный жилой дом, а моя казарма! Я, ошарашенный встал, присмотрелся и, облегченно вздохнул. Это, всё-таки, был обычный жилой многоэтажный дом, который и стоял там столько, сколько я себя помню.

Я сел на своё место и, тут, перед моими глазами проскочили все знаки, которых я не до этого не замечал. Мне стало неуютно. В груди росло, нарастало как лавина, беспокойство. Чувство предстоящей беды…

- Ольга, мне нужно, в училище, прямо сейчас.

- Что случилось? Только, что было все нормально. Бог ты мой, - всплеснула руками она, - да на тебе лица нет.

Ольга, ко всей своей красоте и уму, была еще и ворожеей, в том числе. любила погадать на картах.

Как будто услышав мой немой вопрос. Она сказала:

- Я и без карт вижу, что быть беде. Езжай конечно. Но на чем? Два часа ночи?

- Доберусь, как ни будь. Извини меня, пожалуйста. Но, я скоро приеду. Каникулы через месяц.

Я снова одел свою шинель. Мы с Ольгой попрощались… Друзья пошли меня провожать.

- Какого черта ты делаешь? – возмущался Азамат, - она тебя столько ждала, а ты блин, «в казарму»! Совсем сдурел? Да, и на чем ты поедешь?

Я понятия не имел на чем ехать, и как добраться до Армавира за 90 километров, ночью, когда ничего ходит и, снегу навалило по щиколотку, пока мы были в квартире.

- Полнейшая авантюра, - многозначительно подвел итог всеобщему негодованию Эдик.

Мы вышли в центр аула, на центральный перекресток. Кругом тишина, никаких движений.

Видимо придется возвращаться, - в отчаянии подумал я, - и быть беде, как пить дать. Не зря, ох не зря в окне была казарма…

Тут показался свет легковой автомашины. Она ехала в нашем направлении. Когда она подъезжала, я махнул рукой. «Жигуль» остановился, открылась передняя дверь, и я увидел друга своего отца, Бардудина.

- Казбек, что ты делаешь посреди аула, в такое время и в такую погоду? Ты же должен быть в Армавире?

- Бардудин, мне очень нужно в Кошехабль, хочу успеть на поезд.

- Что ж, - ответил он, - раз надо, значит надо, поехали. Надеюсь ты будешь один, а не все вы, больше десяти человек?

- Да, я один поеду.

Друзья смотрели на меня как на сумасшедшего. Я сам думал в тот момент, от том что я делаю, и нечего хорошего в голову не лезло. Так не хотелось уезжать от Ольги! Но, казарма в окне…

Несмотря на то, что дорогу основательно занесло, Бардудин довез меня до Кошехабля. И довольно таки, быстро. Я вышел на ЖД станции, попрощался и пошел к кассам. Обратно дороги не было. Оставалось еще 65 километров.

В кассе мне сказали, что железнодорожное движение перекрыто, из-за сильного снегопада. Пути сильно занесло. Пока не очистят пути, поездов не будет.
Очередной удар. Но, до Курганинска, где имеется свое депо, всего десяток километров. Может быть, если туда добраться, то можно будет, с каким ни будь паровозом - снегоочистителем, добраться до Армавира.

Я вышел на привокзальную площадь. Ни души. Все замело снегом. Аул спит. Прямо по центру площади стоял одинокий «жигуль». Внутри никаких движений. Что ж, пойду пешком, решил я. Всего то, десяток километров. Правда снега много, но думаю за пару часов доберусь. А, там каких-то 55 километров.

И я пошел. Тут, внутри машины зажегся свет. Открылась передняя дверь и из машины вылез кабардинец.

- Солдат, ты адыг! – спросил он на кабардинском диалекте.

- Да, абадзех, я с Хакуринохабля.

- Далеко тебя занесло, в такое-то время.

- Это точно.

- Куда идешь? Подвезти?

- Было бы неплохо, на жд вокзал Курганинска.

- Ну, что ж, поехали. Мне как раз туда. Нужно отвести подругу домой.

Минут, через, двадцать, я был уже на ЖД вокзале Курганинска.

К моей великой радости, сразу же ко мне подбежало несколько таксистов.

- Куда, служивый?

- В Армавир.

- Полтинник и ты на месте! Поедешь?

- Полтинник? Да тут красная цена пятнашка, максиму двадцатка, и то если на «мерсе».

- До Армавира ничего не ходит. Так, что выбора у тебя нет.

- Сейчас вернусь, - ответил я.

- Вот гады, - подумал я, - по легкому хотят «капусту» срубить. А, у меня на кармане, максимум, тридцатка. 

Нашел машинистов. Оказалось, что чистить пути от снега никто не собирается. До обеда, точно.

Ни с чем вернулся в зал ожидания.

Подошли двое таксистов.

- Ну, что, курсант, нашел транспорт?

- Не, все стоят.

- Я же тебе говорил, ничего не ходит. Так, что едешь?

- У меня только тридцатка. Довезете? На месте доплачу.

- Поедем, - сказал один из таксистов, - но, теперь, уже за стольник.

Я молча посмотрел на них. Вероятно, они поняли, что я о них думаю, и, что могу сейчас сделать, посему они, предусмотрительно, поспешно ретировались.

К сведению, 100 рублей в СССР, это была средняя месячная зарплата.

Было уже начало пятого утра, а воз, как говориться, и ныне там.

Я прикинул, что в общем то, можно попросить однокашников, собрать для меня нужную сумму, в долг. Перед каникулами родители должны были прислать деньги, так что вполне мог бы рассчитаться.

К своему стыду, признаюсь, что в тот вечер, я домой, так не попал, не поздоровался с родителями… Они так и не узнали, что я был в десяти минутах ходьбы от своего дома… Жалею до сих пор… Сам уже родитель, дети взрослые. Представляю, как бы они переживали, узнай они об этом…

Делать нечего, махнул таксисту. Тот быстро подошел.

- Ну, что?

- Слушай, - сказал я, - бери тридцатку. На место приедем, отдам ещё семьдесят. Ты же знаешь, летчики народ богатый.

Таксист взял деньги, позвал напарника, паренька, по виду моего ровесника, и мы поехали.

Суть да дело, добрались мы до Армавира, вернее к забору с тыльной стороны училища, примерно без двадцати минут шесть. Мы остановились возле дырки в заборе, через которую мы, обычно, ходили в «самоход». Я сказал таксистам, что они могут пойти со мной в казарму, где я и отдам остальные деньги. То, что однокашники помогут, я был абсолютно уверен. Со мной решил пойти напарник таксиста.
 
Паренек вылез с переднего правого сиденья, и оказался почти возле дырки. Пока я выходил с другой стороны, с заднего сиденья машины, я услышал крики и какую-то возню. Оказалось, что из дырки в заборе, выскочило трое патрульных, и набросились на паренька, вероятно приняв его, за курсанта, одетого в «гражданку», и вернувшегося из «самохода». Таксист, выскочил из-за руля и бросился помогать своему напарнику. Патруль меня не видел. И, пока пятеро мужчин, самозабвенно и радостно, катались по пушистому, свежевыпавшему, искрящемуся снегу, я решил, что я «лишний на этом празднике жизни». Сейчас они разберутся, что к чему, и меня прямиком доставят на «губу». И я рванул от машины, в первую же улицу. «Карту полетов» местности я знал хорошо, поэтому быстренько нашел подходящую дырку, пробежал мимо, на случай засады еще одного патруля. Погони не было. Я пролез на территорию училища, и маскируясь среди кустов, в обилии росших вдоль плаца, пробрался в свою казарму. Было без десяти минут шесть утра. Я поздоровался с дежурным и дневальным, такими же курсантами, как и я.

- Все тихо? - спросил я.

- Да, проверок не было, можешь еще поспать, до подъема целый час.

Да, впереди воскресенье, подъем, только, через час, можно и выспаться. Час для курсанта, это как шесть часов для гражданского.

Я зашел в каптерку, снял «парадку», взял повседневную форму, сложил ее на табуретке и завалился спать.

Завалится то я, завалился, а вот поспать не удалось. 
 
Только я положил голову на подушку, как в «кубрике» зажегся свет и прошла команда «подъем».

- Что за дела, воскресенье же, - устало подумал я, и на ходу одеваясь, стал в общий строй. Рядом с Владом. Он смотрел на меня с глазами по «шесть» копеек.

- Казбек! Ты как здесь оказался? Ты же в аул должен был ехать?

- Ездил. Уже вернулся.

- Ну ты, даешь! Везучий черт! А, я уж подумал, что залетишь, смотри, что творится перед строем.

А, перед строем…

Перед строем чинно вышагивали офицеры училища. В таком количестве, внутри казармы, я их никогда не видел. Два командира батальона, полковники, четыре ротных, майоры, в том числе наш ротный, который должен был быть на рыбалке. Однако, тоже был здесь. Каким-то образом, его вызвали ночью с рыбалки. Дела!.. С десяток взводных, от «летёх» до капитанов. Плюс дежурный по училищу, подполковник. И еще пара полковников, из числа командования училищем.  Вот, такой вот, парад мундиров вышагивал перед нами, курсантами.

А, старшина, тем временем, начал поверку. Самовольно отлучившимися оказалось с десяток курсантов. Наш комроты попал, потом, в опалу, и его долго еще «песочили» на собраниях обычных и на собраниях партийных. Если мне не изменяет память, пятерых курсантов, тогда, отчислили.

Вашего покорного слугу, ждала бы та же участь, если бы не привиделась казарма в окне тети Зои…

P.S. Вот таким, извращенным способом была осуществлена месть начальника штаба училища. Естественно, он потерял все остатки своего авторитета. Ведь, пострадали, практически невинные люди. Отчислять курсанта с третьего курса, уже практически готового летчика, за какой-то, банальный самоход, на который практически все офицеры смотрят сквозь пальцы, это просто свинство. Ведь старшекурсники, обычно, ходят либо к своим женам, либо к своим невестам. Просто бывает, что не отпускают в увольнение, из-за всяких мелких нарушений, которых хватает в курсантской жизни. А, жене как объяснишь, что не отпустили, из-за какой-то, не застегнутой пуговицы? Значит разлюбил! Или, того хуже, любовница появилась! И вот, курсант, спешит в самоход, крадучись по закоулкам, к любимой жене, проклиная ротного и, не застёгнутую вовремя пуговицу. Бывает и попадается. Но, все понимают причины. Отсидит пару-тройку суток на «губе», и снова в самоход… Но, чтобы отчислить?! Вот, так вот, простым росчерком пера, сломать жизнь человеку, из-за каких-то своих мелочных обид?! Кроме как, великим подлейшеством, такое не назовешь.

P.S. P.S. До подушки, в тот день, я всё-таки добрался. Успел на секунду, закрыв глаза, увидеть Ольгу, посылающую прощальный воздушный поцелуй, исполненный с неотразимым шармом, как только она это умеет, и… улетел к таким же сонным, как и я сам, облакам…