Полинка. Глава из романа Дети Авеля

Полинка

          На Ильин день в деревню приехала Полинка – дочь Надьки и Васьки. От своих родителей девушка отличалась красотой и умом. Полинка закончила с серебряной медалью школу в Пшеничной и подала документы в три вуза Тюмени. Во все три, по результатам ЕГЭ, прошла. Подумала и выбрала экономику.
          Выбор Полинки родителям не понравился. Васька хотел, чтобы дочь училась на врача, а Надьки видела Полинку воспитателем детского сада.
          - Ой, не высоко ли ты мастишься? – сказала Надька. – Интеллигенция! Хочешь в костюмчике ходить? А навоз в коровниках кто будет убирать?
          - Зря я что ли серебряную медаль зарабатывала! – фыркнула Полинка.
          Она хотела добавить, пусть другие навоз убирают, а она хочет в банке работать, но промолчала.
          - Как мы хоть тебя учить будем! – не унималась Надька. – Квартиру снимать дорого, а надо еще на еду и учебники.
          - Там общага есть рядом с учебой. А в универе соцподдержку оказывают инвалидам, сиротам, многодетным.
          - Но ты, слава Богу, не сирота, не инвалид! – вставил свои три копейки Васька. – Прокормим.
          Марьин встретил Полинку случайно, она приехала и недели две дальше дома не уходила, то ли отходила от экзаменов, то ли переживала стресс. Родители начали переживать – не чокнулась ли. Но это было не сумасшествие, просто Полина взрослела.
          Все взрослеют по-разному и в разное время. Можно быть взрослым, серьезным и рассудительным, и в четырнадцать лет. Можно и в сорок оставаться ребенком. Когда Марьин встретил Полину, то отметил, что она уже не ребенок. Перед ним была девушка, молодая и сильная, полная амбиций и юношеского максимализма.
          - Привет,  - сказал Марьин просто.
          - Привет, -  ответила Полинка.
          Сергей не стал спрашивать про экзамены - бабка Сорока уже все разнесла по всей деревне.
          - Почему экономика? – поинтересовался Марьин.
          - Ну не филология же! – Сергея такой ответ не задел, не огорчил. В своей недолгой жизни он уже не раз сталкивался с непониманием. Почему ты пошел на учителя? Пед и мед – это для девчонок! Для мужика нужен технический вуз. Ну раз пошел в пед, то выбрал бы хотя бы физмат или биохим, истфак – тоже не плохо, но филфак… Ты не гей случайно? Нет. Тогда ты просто дурак или блаженный.
          - Ты будешь смеяться, но и мечтал стать писателем, -  признался Марьин.
          - А что ж не стал?
          - Не сложилось…
          - Какие твои годы! – засмеялась Полинка. – Станешь еще!
          Марьин подумал, что она права.
          В женатое время Сергей начинал писать роман. Роман был переполнен романтикой, пылким объяснением в любви к одной единственной. Короче, сопли в сиропе.
          Первое, что сделал Марьин, отказался от ранних наработок. Тот сюжет казался ему наивным, надуманным, очень далеким от реальной жизни. Нужен был новый сюжет. Но вот беда: о чем писать? Все сюжеты давно использованы, будь то фантастика или детектив.
          Писать про деревню? Всё рассказали «деревенщики». Да и нет уже той деревни, которую знают по советским эпическим фильмам и рассказам Василия Шукшина. Не добитая укрупнением и перестройкой, она переродилась во что-то непонятное: ни к селу, ни к городу. Будем голодать, но смартфон купим.
          Писать про город? Возможно, но тогда что-нибудь социально-острое, например, про травлю слабых одноклассниками, про наркотики, про молодежные группировки. На филфаке один из студентов писал повесть про банду пацанок, она называлась «Тигрицы улиц». Интересно, дописал ли он повесть до конца?
          Сюжет романа сам собой сложился в голове. Марьину вдруг стало всё просто и понятно: не надо ничего выдумывать, жизнь сама расскажет сюжет, нужно только внимательнее смотреть.
          Итак, с чего начать? Конечно, с названия. Как корабль назовешь, так он и поплывет.
          Один из преподавателей Марьина утверждал, что успех отечественной классики в коротких названиях: «Евгений Онегин», «Война и мир», «Обломов», «Идиот». Выбивался немного Николай Васильевич со своим «Вечера на хуторе близ Диканьки».
          - Длинные названия, -  говаривал препод,  - годятся только для научных статей, типа «К вопросу о влиянии звуковых колебаний хроматической ручной гармоники на психо-эмоциональное состояние парнокопытных животных, семейства полорогих». В чем смысл этой статьи? А? На фига козе баян!
          Название появилось само собой  - «Дети Каина». Дети братоубийцы построили города, в которых сами и поселились.
          Роман начинающего, но небесталанного, писателя Сергея Марьина начал появляться. Полол ли он рядки, носил ли воду, забивал ли гвоздь, роман сам собой писался в голове.
          Встретив Полинку через два дня, Марьин похвастался, что начал писать роман.
          - Вот видишь, -  подбодрила его девушка, -  я ж тебе говорила, что еще станешь писателем.
          - Только у меня одна проблема, -  пожаловался Марьин. – У тебя тетрадки есть?
          - Зачем?
          - Чистой бумаги нет, -  Марьин выгреб всё полезное среди вороха макулатуры, которой его щедро снабдили деревенские жители. -  Скоро на газетах буду писать…
          Через час Полинка принесла ему три тонкие ученические тетрадки в полоску и гордо вручила.
          - Когда мы сможем услышать сие произведение? – поинтересовалась она. – Или хотя бы начало романа?
          - Скоро, -  пообещал начинающий писатель.
          Дома Марьин рассмотрел подарок. Две тетрадки были абсолютно чистые, в третьей, на последней странице, простым карандашом были нарисованы цветочки и мордочки котят. Девчонка…
          - Хорошая девушка Полина, -  сказала баба Зина, узнав о приходе соседки. – Порода только плохая. Пьющие. Дед по пьяни утонул, мать с отцом пьют.
          - Порода, -  скривился Марьин. – Мы – собаки?
          - Ну так говорят,  - бабка ничуть не обиделась, -  про семью. Порода, одним словом. Если семья хорошая, работящая, то говорят, порода хорошая. А если лентяи и пьяницы, то плохая.
          - И что, если порода плохая? Не общаться теперь?
          - Общайся, конечно, но не балуй.
          Но про «баловство» Марьин, молодой и здоровый мужик, уже подумал. Представил Полинку, сколько было фантазии, то без одежды, то в эротическом белье.
          На филфаке, где Марьин учился, работал доцент Недапасов. Старый холостяк Недапасов жил в общежитии преподавателей. Красивые студентки обычно сдавали ему на дому. Придя на первую лекцию в новой группе, Недапасов опытным взглядом охотника выбирал самую красивую девушку и создавал ей такие условия, что хорошую оценку можно было получить только через постель. Очень часто самые красивые девушки-филологини оказывались еще и отличницами, многие шли на «красный» диплом, поэтому получить «удовлетворительно» по предмету Недапасова было смерти подобно. Ломая себя, шли к старику, думая, что «придется закрыть глаза, лечь на спинку и немного потерпеть». Однако старый доцент, как в преподавании (он знал свою дисциплину на зубок), так и в любви был неутомим. Часа через три, измученная и зацелованная, девчонка шла с «пятёркой» домой.
          О похождениях любвеобильного доцента знали в деканате, но ничего с Недапасовым сделать не могли. Во-первых, все девушки были совершеннолетние. Во-вторых, никто на него не жаловался. Получалось, что приходили добровольно, а не по принуждению, пополнять свои знания в литературе и любви.
          Так и жил доцент Недапасов, читал лекции, пил водку, портил студенток. Но раз нашла коса на камень,  - старику встретилась дерзкая и независимая Аленка Уборина. Подходило время сессии, все дурнушки получили у Недапасова «автомат» и спокойно вздохнули. Красавицам было тревожно. Ждали, кого он выберет. Убориной Недапасов уже намекал на встречу, расхваливая ее «гибкий стан». В итоге так и вышло.
          «А вот фиг тебе!»  - сказала Аленка, решив, что через постель предмет сдавать она не станет и не добавит очередную красавицу в коллекцию Недапасова.
          Уборина вызубрила всё досконально. Удивленный и опечаленный доцент вынужден был поставить ей «отлично».
          Был еще другой случай. В аспиранта очной формы обучения Абросимова влюбилась студентка-первокурсница. Начала его преследовать, писать, приглашать на свидание. Абросимов – ничего. У него молодая жена, преподаватель английского, ребенок маленький. Да к тому же аспирант был верующим, воцерковленным. Отказал девице. На этом бы все и закончилось, но студентка была упёртая, поэтому написала на Абросимова заявление, что он вымогает с нее деньги за экзамен. Антикоррупционка сработала мгновенно. Хотя факт взятки не подтвердился, из аспирантуры Абросимова попёрли. Правда, напоследок решили ему биографию не портить, а уволили «по собственному».
          Самому Марьину в школе старшеклассницы делали намеки. Не тонкие. Особенно, когда узнали о его разводе. Одна, особо активная, присылала Сергею в соцсетях свои фото в нижнем белье. Потом стала присылать фото без белья. Потом по очереди сфотографировала и прислала грудь, живот, попу… Самого интересного Марьин получить не успел, потому как из школы уволился и из города уехал…
          - Не, бабушка, не буду, -  пообещал он.
          Баба Зина хмыкнула и ничего внуку не сказала. Про себя подумала, что будет ее Сережка последним тюфяком, если не закадрит такую девчонку.
          Полинку присмотрели многие. Ермил стал любоваться на ее походку. Федору Кузину и Саньке Звягину она являлась в эротических снах. Шурик Толстый где-то надыбал ее фотку и теперь мастурбировал, не покладая рук. Даже Костяня, встретив в первый раз Полинку в деревне, испытал нервное потрясение и покалывание в левой стороне груди. Видимо, туда попала стрела Амура.
          Начались подкаты и брачные игры. Молодую самочку озабоченные самцы завлекали по-разному. Санька вывел из сарая свой мотоцикл. Федор съездил в Пшеничную, в магазине купил спортивный костюм, постригся у дачницы парикмахерши.
          У других кавалеров намеки были проще и грубее: «эй, типа, пойдем…», «бухать с нами будешь?», «давай, я за тобой зайду?».
          Санька Звягин и Шурик Толстый из-за нее поссорились и немного подрались. Ну, как немного? Съездили друг другу по мордасам и помирились. Федор Кузин обоих поставил на место. Вернее, сам выдвинулся, а приятелей затёр на вторые роли.
          На счет отношений Полина была старомодна. Не для двадцать первого века. В то время, когда чуть-ли не из каждого утюга кричали о свободе отношений, а из интернета лилась откровенная порнуха, приправленная всевозможными извращениями, она не влюблялась и на свидания не ходила.
          Во время учебы в Пшеничной Полинка не жила в интернате, а квартировалась у родственницы. Приходила из школы, садилась за уроки, по дому убиралась, воду носила, дрова колола, ходила за скотиной, короче говоря, отрабатывала свои квадратные метры. За это родственница (двоюродная тетка или троюродная бабка) брала с ее родителей по минимуму, чему Васька и Надька были очень рады.
          Страсти вокруг кипели не шуточные. С четырнадцати лет девчонки начинали «встречаться», проще говоря, спать с мужиками. Часто не без последствий. Хламидии или трихомоноз были явлением обычным, как насморк. Их толком и не лечили, сваливая всё на холодный школьный туалет и сквозняки. «Продуло где-то…», -  говорили девчонки, когда к ним вдруг приходила «молочница». Если вдруг по утрам начинало капать, значит, пришла в гости гонорея.
          Другими последствиями, кроме венерических заболеваний, были «залеты». Залетела Любка Бутылкина, а следом еще три ее подружки. Одну из школы отчислили, и она уехала домой, другие тайно абортировались.
          Умненькая Полинка блюла себя. Хотя знала, что такое «пестик», что такое «тычинка», и как приладить этот самый «пестик» к той самой «тычинке». Один раз ей в руки попал каталог нижнего белья. Отличница его чуть ли не до дыр затёрла, представляя себя, то в красных чулках с поясом, то в черном боди, то в шелковой ночной рубашке.
          Разбитные одноклассницы считали это блажью, барскими замашками. «А если в первую брачную ночь, -  говорили они, -  тебя жених минетчицей назовет?». По их мнению, сохранить невинность, когда все вокруг «гуляют», можно было только таким способом. Хотя есть еще анал, но это вообще жесть.
          Полинка презирала их за это. Она была готова подарить себя только любимому человеку, и без разницы, будет это до свадьбы и после.
          Всех ухажеров Полинка мягко отшила. Это было сделано так по-женски изящно, что никто не обиделся, не расстроился, не вешался и не резал вены от безответной любви. Словно рыцари классического средневековья встали деревенские пацаны перед своей Дамой сердца, леди Полиной.
          Марьин в состязании за руку и сердце красавицы Полин не участвовал. Даже заявку на турнир не подал. Пока рыцари-зачинщики сэр Теодор Бигест, сэр Сэмуэль Джингелс и сэр Урик Фикест выясняли, кто выше на стенку писает, он занимался своими делами. На влюбленных смотрел с улыбкой и ждал, когда королева пошлет всех куда-нибудь, например, в крестовый поход.
         С Полинкой он встретился в Кузиной Дальней, когда пошел к Полушкиным за хлебом. Марьин, как культурный и воспитанный человек, проводил девушку до дому. По дороге рассказывал анекдоты. Полинке прогулка понравилась.
        - Спасибо за компанию, -  сказал Марьин на прощание. – Надеюсь, что я тебе не надоел.
        Вот так просто, не навязчиво. Ни признаний в любви с первого раза, ни обещаний похитить сегодня ночью и увезли на край света, ни клятв любить до гроба. Даже, если бы Марьин ее поцеловал, то всё испортил.
        - Пока-пока! – отозвалась Полинка.
        Что-то ее тронуло, что-то зацепило. Наверное, это пресловутый Амур-Купидон прицеливался из своего лука с намерением садануть красавице прямо в сердце.
        Полинка пришла домой, отдала хлеб матери. О прогулке с Сергеем она ничего не рассказала.
        Ночью ей приснился Марьин. Он целовал и ласкал ее. Полинке стало так хорошо, что она кончила и проснулась.
        Марьину снилась широкая река. На одном берегу стоял он, на другом была Ирина. Они долго смотрели друг на друга. Потом Ирина резко развернулась и ушла от реки. Марьин остался один.

Иллюстрация: Панишев Евгений. Обнаженная с яблоком. Холст, масло, 2020.