Семь грехов майора Павлова. Гордыня

* (Из цикла "Хоррор")

Глава 7

1980 год.
Всесоюзная стройка БАМ.
Районный центр Тында.
Время 18 часов 48 минут по местному часовому поясу.
*
Лейтенант Сарычев успел побывать дома, прижать к сердцу Ольгу с сыном. Девушка отделалась тяжелым шоком похищения, но, будучи женой сотрудника милиции, постепенно пришла в себя. Маленькое чадо вообще не заметило никаких перемен, поскольку жизнь его в этом неустойчивом мире только начиналась.
Супруга рассказала Косте, как их с Витей впихнули в машину двое преступников: один — тот самый, что покупал им сладкую вату, второй — который будет затем сторожить мать и ребенка. Сарычев в свою очередь рассказал, как он едва не лишился рассудка, увидев на заброшенном кладбище две пустые могилки.
Таким образом, попрощавшись с Ольгой, Костя немедленно вылетел с майором в расположение всесоюзной стройки БАМ. Здесь они, как помнит читатель, уже бывали — в самом начале ходе своих расследований. Здесь они столкнулись с первым грехом «Похоть», когда расследовали убийства девиц легкого поведения.
— Да, потрепал меня тогда медведь, — уже сидя в самолете, вспоминал Костя. На ноге до сих пор красовались зажившие царапины от когтей людоеда. — Помните, как мы его уложили несколькими выстрелами?
— Помню, Костя, помню, — думая о чем-то своем, отвечал Павлов. — И егеря-безумца помню. Как оказалось, он был первым адептом этого чертового Магистра, с кем нам пришлось столкнуться. Потом были Томск, Ленинград, Ангарск… Ты прав, пошвыряло нас по стране. А ведь охота на фанатика еще не закончилась.
— Кто ж знал, что пути наши снова приведут в Тынду! — чертыхнулся младший помощник, глянув  в иллюминатор, как машина идет на посадку. — Откуда начинали, туда и вернулись.
— Мда-а… — вздохнул Павлов. — Если Круглов сказал правду и дал нам точный адрес — а я уверен, он не врал, боясь суда — то логово этого маньяка нужно искать по соседству с тем убежищем егеря. Подумать только! — обозлился Павлов, вздевая руки к потолку салона, — по нему объявлен всесоюзный розыск, на ноги поднято полстраны, а он перемещается по городам, словно невидимка из книги Уэллса. Сегодня здесь, завтра там, послезавтра уже в Тынде!
— Как на волшебном ковре-самолете, — невесело поддакнул Костя.
Они приземлились. Их встретили местные сотрудники милиции. Со времени последних событий, здесь, на стройке БАМа развернулись поистине масштабные работы.
— Казалось, нас не было здесь только год, а как все разрослось! — крутил головой Костя, примечая и новые постройки, и прибывших со всей страны энтузиастов-строителей. Молодежный лагерь БАМа кипел. Техники, экскаваторы, трубоукладчики, палатки, бараки, походные кухни. И  много-много молодежи, по большей части студентов.
— Ух! И дадим мы жару этому подлецу! — с восторгом горячился лейтенант. — Смотрите, Виктор Иванович, нам целый отряд выделили! — указал он на четыре «Уазика» с группой военных.
Встретивший их знакомый уже капитан, козырнул, пожал руки.
— Не думали, что столичные органы снова вернутся в наши места, — понимающе заявил он.
— Оказалось, что главарь секты как раз из вашего района, — вынужден был улыбнуться Павлов.
— Мне уже звонил полковник Вдовин, — кивнул капитан. — Переслал по телеграфу ход всего дела под кодовым названием «Семь грехов». Я ознакомился, как вы обезвредили последователей-учеников и в Томске, и под Ленинградом, и в Ангарске, и в Иваново. Примите мои соболезнования по поводу смерти вашей тетушки, товарищ майор, — пожал милиционер руку. — Заодно почтим память вашего друга, капитана Орлова.
Миновав пригород, они въехали в саму Тынду. Костя глазел в окно. За прошедший год, что они отсутствовали, город разросся, изменился до неузнаваемости. Повсюду пестрели плакаты Олимпиады-80, докатившейся сюда далеким отголоском столицы. Реяли красные знамена, бурлила строительная жизнь.
— Тоже столица! — с гордостью приметил капитан. — Только БАМа!
Расположившись в кабинете, приступили к обсуждению планов.
— Группу захвата рассредоточим по периметру, — указал капитан на карту местности. — Мне знаком этот район по нашему прежнему делу с егерем. А как вам удалось разыскать адрес?
— Некто Круглов, ученик и последователь-адепт, раскололся на допросе, — пояснил Сарычев. И  вкратце поведал о пустых могилах его жены и ребенка. — Это был предпоследний, шестой грех в списке маньяка, величающего себя Великим Магистром. В записке коляски он указал его как «Уныние». Следовательно, седьмой, последний грех в его перечне должен быть «Гордыней».
— Вот только что он означает, и с чем его едят, мы по-прежнему не знаем, — озадаченно добавил майор. — Почему гордость? На чем основан? К какому знаменателю стремится безумец? Если адрес правильный, и нам нужно искать главаря секты именно там, то какова подоплека этого последнего греха? Что собой представляет «Гордыня»?
Сотрудники задумались, пыхтя папиросами. Рабочий день за окном угасал. Шумела улица, двигался транспорт. Колонны грузовиков спешили из карьеров. Железнодорожные ветки пустели, бамовцы расходились на ужин. Скоро начнутся посиделки у костров, песни под гитару, танцы, кинофильмы. Осенний гнус нестерпимо щекотал шею, руки, лицо  — не спасали ни мази, ни вентиляторы.
— Сколько в вашем распоряжении людей? — спросил Павлов. — Необходимо учитывать, что главарь может быть в своем логове не один. Учеников и поклонников у него по всей стране. А, судя по тому, что они сразу начинают палить из оружия без разбору направо и налево, надо подготовиться к схватке. Причем, нешуточной.
— Да. Я понимаю, — ответил капитан, обводя циркулем место на карте. — Вы его, считай, уже прижали, почти наступили на пятки, вот он и будет отстреливаться до последнего патрона.
— Он уже понимает, что все выезды из тайги заблокированы. При этом оцеплены аэропорты ближайших городов, вокзалы, станции, — поддержал майор. — Он будет бороться за жизнь до конца. Мы его прижали, опутали сетью. Здесь его последнее пристанище. Всесоюзный розыск, когда задействованы силовые структуры целой страны, это для него теперь не шуточки.
— Поэтому, что?
— Поэтому, единственное, куда он может бежать, это в глухую тайгу.
—  Почти бескрайнюю, где не ступала нога человека, — добавил Костя.
— Да. Если мы упустим его и в этот раз, то другого шанса у нас не будет. Он уйдет в леса, затаится на многие годы. Каков ландшафт тайги на картах? — склонился над бумагами майор.
Капитан развернул листы с указаниями масштабов:
— Сплошные массивы, испещренные болотами и реками. Тысячи квадратных километров, которых не облететь и вертолетами.
— Вот то-то и оно. Имея пару-тройку поклонников его безумной веры, он может долгое время жить в прибрежных скалах, в выкопанных землянках…
— Или в срубах, сторожках охотников за пушниной, — добавил Костя.
— Верно, — согласился капитан. — Прежние охотники за соболем, куницей, горностаем, оставляли в тайге скрытые землянки еще со времен царских режимов. Но нашим вертолетам туда не добраться.
— Поэтому, хватать мерзавца необходимо в его логове. Вы сейчас установите скрытное наблюдение за местом его укрытия. Будем сужать сеть оцепления.
— Пару десятков сотрудников я смогу выделить, — козырнул рукой капитан, так и не снявший фуражки. — Остальных людей для оцепления будем просить у военного гарнизона.
— Далеко он?
— Километрах в восьми. Там у них какой-то секретный объект, что-то вроде тайной базы.
— Костя, звони по междугородке Вдовину! Пусть договаривается с военным министерством, чтобы нам выделили еще пару десятков бойцов. Объясни, что это для наружного оцепления территории. Чтобы этот чертов садист не смог улизнуть в тайгу. Выполняй.
Дежурный сержант проводил Сарычева к коммутатору. Костя сел за телефон.
— Ну, а мы с вами, товарищ капитан, давайте досконально, пошагово и детально разработаем каждую мелочь. Захват преступника, полагаю, не обойдется без перестрелки. Откуда лучше всего вести прицельный огонь, если он с учениками начнет палить без разбора?
Усевшись за стол, оба сотрудника принялись разрабатывать план захвата. Принесли кофе, хрустели сухарями.
Там их и застал наступивший вечер "бамовской" Тынды. Ночь они проведут в гостинице, пока вокруг логова будет сужаться петля оцепления. А наутро майору с лейтенантом предстоит встреча с Великим Магистром — так величал себя сошедший с ума религиозный убийца людей.
Наступило утро.
Время 06 часов 08 минут. Мы с вами в последней фазе завершения операции.
***
По данному Кругловым адресу, затаившийся маньяк обитал на окраине города. Майор с капитаном провели несколько часов, вычерчивая план захвата до глубоко вечера. По карте выходило, что логово убийцы представляло собой довольно обширный загон неисправной техники, которую свозили со всех строек БАМа. Это была своеобразная свалка покореженных бульдозеров, самосвалов, изломанных кранов, рельсоукладчиков и прочей техники. Ожидая очереди на ремонт, весь этот железный хлам тянулся несколькими рядами, пока какую-нибудь машину не отправляли в мастерскую.
— Вот эти два здания внутри загона, что собой представляют? — обводя карандашом, уточнял майор на утренней оперативке.
— Обычные склады, сараи с комплектующими деталями.
— А это длинное сооружение?
— Некогда бывший пункт приема сломанной техники, гаражи, ангар для вертолетов. Заодно и два сторожа там ночевали.
— Почему ночевали, а не ночуют? — сделал ударение Павлов.
— Разобранной техникой никто не интересуется, она попросту выброшена на мусор. Каждую неделю к нам со всей страны идут целые эшелоны агрегатов, бурильных установок, экскаваторов, самосвалов, бульдозеров. Вы не представляете, какие потоки техники проходят через Тынду! Поэтому такой металлолом просто не от кого охранять. Пока загон наполнялся железом, сторожа еще как-то были необходимы. Потом плюнули, ушли на прокладывания трасс.
— И там сейчас никого нет?
— По нашим данным, последний сторож уехал на стройку года четыре назад. Воры и несуны не зарятся на этот исковерканный хлам — вокруг полно совершенно новой техники. Ну, утянет кто-то  пару-тройку креплений, гаек-болтов, ключей-шлангов. Урон мизерный.
— Хм-м… — усмехнулся майор. — Сдается мне, товарищи милиционеры, в этом здании и нужно искать злодея.
Проехав город, четыре машины и автобуз «ПАЗик» выехали на проторенную колею. По правой стороне расстилались бескрайние просторы могучей тайги. По левую, далеко за столбами линии электропередач, сотни тружеников прокладывали новую ветвь полотна. За спиной сотрудников раскинулся молодой город Тында, а впереди виднелись ограждения загона.
— Здесь стоп! — скомандовал майор.
Колонна машин остановилась.
 — Автобус оставить под теми деревьями, — указал он на лесопосадку. — Группе оцепления высадится и рассредоточиться согласно нашему плану. Перекрыть выходы в тайгу, вот здесь, здесь и здесь, — ткнул он в карту. — Главное, не дать ему уйти в таежные массивы.
— А что с левой стороной? Он может податься к бригадам застроек, смешаться с толпой рабочих, — предположил Костя.
— Не выйдет, — заявил капитан. — Каждый прораб, каждый бригадир предупрежден о появлении нового лица. Там учет строгий: кого попало, на укладку рельс не подпускают.
— Так у вас одних бригад только десятки! И в каждой по полсотни рабочих — а это полтысячи только на одном участке! За всеми не уследишь.
— Ошибаетесь, товарищ лейтенант. Бригадиры строго глядят на новоприбывших. Каждый специалист проходит медицинский осмотр и предварительное собеседование. Так что, если незнакомец и появится, его сразу направят к прорабу.
— Вот это уже дело! — издал восторг Сарычев. — Обложили мерзавца по самое не могу.
— Рано радуешься, — осадил Виктор Иванович. — В Ангарске тоже обложили. И что толку? Этот подлец хитер как сам дьявол. Не удивлюсь, если нам подготовлены хитроумные ловушки. Рации у всех? Тогда распределяйте людей, капитан. В первую очередь оцепление. Спасибо Вдовину, сумел уговорить прислать нам бойцов.
Павлов навел бинокль на свалку испорченной техники. Высились стрелы покосившихся кранов. Виднелись ряды различных самосвалов, побывавших в авариях. Сломанные ковши экскаваторов. Бульдозеры без гусениц. Все наводило на мысль, что «стройка века» — дело такое: без поломок не обойтись, тем более в глухой девственной тайге, где прежде не ступала нога человека.
— Пойдем к воротам вшестером, — распорядился Павлов. — Скрытно, по двое. Остальные, из групп оцепления, займут внешний периметр, окружив кольцом.
Капитан козырнул.
— Вы пойдете с помощником. Мне тоже дайте милиционера. Ну и Косте, разумеется. Будем держаться колеи и кустарников. Переговоры по рациям. Как подойдем к воротам — полное молчание в радиоэфире. Режим пустоты. У этого безумца вполне возможны приемники, настроенные на милицейскую волну. Все ясно?
— Так точно.
— Тогда пошли! Оружие наготове.
Отдав последние указания командирам оцепления, капитан поспешил за столичными сыщиками. Косте достался бравый боец из охраны секретного объекта. С начальником отделения шел, крадучись, его сотрудник из милиции Тынды. Павлова сопровождал хмурый сержант — тот самый, что встретил их в первой операции по захвату егеря с медведем.
План операции захвата вступил в свое существование.
***
Спустя ровно двадцать три минуты, скрываясь в кустах, пригибаясь и перебегая рывками, группа достигла въездных ворот. По бокам от стояков шли заборные ограждения, давно пришедшие в негодность. Пока приближались, отрывочно обменивались фразами. Как только подошли к воротам, микрофоны отключили.
— Собак нет, уже хорошо, — едва слышно шепнул майор, когда собрались на пятачке.
— Странно, — так же шепотом откликнулся Сарычев. — Такой хитрый, а собак не приручил. Помните того волкодава, что чуть не разодрал нам горла?
— Помню. Сейчас не до воспоминаний, братец мой. Давай-ка к тому экскаватору. Перебежками. Затаись, осмотри территорию. Подашь знак.
Младший помощник рванул вперед. Ворота оказались заперты, но рядом зияла брешь, сквозь которую он и протиснулся. За ним в качестве дублера промчался напарник. Вскинув оружие, присел у корпуса огромной махины. Сарычев устремил взгляд на сараи. Справа и слева от лейтенанта стояла покореженная техника.
— Раз… два … три… — принялся считать он строения. Три склада, два сарая. За ними высилось главное сооружения конторы. Как бы про себя прошептал, делясь с бойцом:
— Так этот гад может быть где угодно! Хоть в складах, хоть в сарае. И необязательно в главной конторе. Я не удивлюсь, если  тут прорыты подземные ходы.
Боец лишь пожал плечами. О ходе операции под кодовым названием «Семь грехов» он не знал, довольствуясь только охраной прикрытия. В его задачу входило дублировать лейтенанта на случай атаки.
Оценив обстановку, Сарычев дал условный знак. Тут же, перебежками, скрытно присоединились остальные.
— Пока никого. Что дальше, товарищ майор?
Павлов оценивающе изучал территорию. Склады и сараи имели вид заброшенных бараков. Над конторой безвольно свисало красное полотнище флага. Воняло отработанными маслами, соляркой, мазутом. Под ногами — благо земля была сухой в сентябре — никаких следов не виднелось. Свежих следов — поправил себя майор — а не старых от колес и гусениц.
— Делаем так, — распорядился он. — Теперь лейтенант нужен мне здесь. Вы вчетвером обыщите сараи со складами — знаете, как это делать при облаве. Мы вдвоем углубимся вперед, достигнув конторы. Войдем внутрь. Ну, а дальше по обстоятельствам. Рации не включаем. Если через сорок  минут нас не будет, смело врывайтесь внутрь. Все ясно? Или, если раздадутся выстрелы — тут и ежу понятно, что вам делать. Атакуйте, вызывайте подкрепление. Если безумец не один, а с подельниками — группа захвата стреляет на поражение. Но сначала ждите сорок минут.
Капитан козырнул. Сверил часы:
— Есть, ждать сорок минут!
С этого момента время для Кости понеслось вскачь.
…Миновав два ряда брошенных механизмов, они рывком подскочили к большой ржавой цистерне. Костя легонько ткнул ботинком металл, тот отдался глухим эхом.
— Пустая.
— Как там бойцы? — обернулся Павлов.
Капитан уже был у сараев. На удивление, вокруг было тихо. Где-то далеко работала стройка, тянули рельсы, прокладывали трубы. По ту сторону загона гулко шумела тайга. Пролетели птицы. Все дышало наступившей осенью.
— Давай, сынок! Вперед! — шепнул Павлов, сжимая пистолет. — Я отомщу этой падали за своего друга Орлова.
О тетушке Надежде Сергеевне он умолчал, храня память в сердце.
— Готов?
В короткий срок, преодолев двор конторы, Костя бросился навстречу зданию. Крыльцо выросло  прямо на глазах. Едва не споткнувшись, он сгруппировался, перекатился набок и замер. Следом двинулся майор. Кругом ни звука, ни души. Отмеряя каждый метр, прислушиваясь к мышиной возне под ступенями, они поднялись к входной двери. Толкнули. Замка не было. Глянув на начальника, лейтенант осторожно приоткрыл. Противный скрип выдал их присутствие. Теперь мешкать было нельзя.
На полном ходу оба ворвались внутрь,  распахивая дверь настежь. Дохнуло застоялым воздухом. Сеть паутины обволокла лицо майора. По стенам сочилась вода. Было видно, что контора давно пустовала.
— Никого, — разочарованно протянул лейтенант, водя пистолетом в стороны.
И тут началось…
Костя еще не успел договорить, как в коридор хлынули потоки едкого отвратительного дыма. Раздирая грудную клетку, он в несколько секунд проник внутрь легких. Павлов машинально прикрыл рот, но неистовый кашель уже рвался наружу. Оба зажмурились от невыносимой рези в глазах.
— Внимание! Газовая атака! — прохрипел майор, покачнувшись на ногах.
Все поплыло перед глазами. Младший помощник едва различил в дыму силуэт начальника. Тот уже заваливался набок, теряя сознания. Потом — пустота, черный провал, ноль в квадрате. Лейтенант рухнул на пол как подкошенный. Сам Виктор Иванович упал рядом. И уже не поднялся. Невероятной мощности сердечный удар потряс тело, спазмами сдавило грудь.
— Ко-оостя! — прохрипел выжженной гортанью майор. — КХР-Ы-ЫЫ…
И, подобно черному облаку, обрушившаяся тьма придавила его затылок.
***
…Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем лейтенант Сарычев пришел в себя. Разлепил набухшие веки. Гортань выжигало нестерпимым огнем. Внутри легких пылало ядерное солнце. Ослепленные глаза, выжженные газовой атакой, источали потоки слез. Отчаянно хотелось пить. Костя чувствовал, что его тело куда-то несут. Перед воспаленным взором мелькали вырытые в земле стены, торчащие из глины коренья. Сочилась вода.
«Значит, все-таки потайные ходы подземелья» — мелькнуло у него слабым проблеском разума.
— Этого туда, а второго направо, — различил он глухой, знакомый по телефону голос. Звук эхом отразился в воспаленном мозгу. Он шел, казалось, из самой Преисподней.
Лейтенанта пронесли еще пару шагов. Мимо глаз промелькнул поворот лабиринта. Подземные катакомбы разветвлялись, уходя неровными коридорами куда-то в стороны. Темнота сменилась бликами неясного света.
— Бросить здесь! — приказал голос.
Упав на сырую промозглую землю, младший сотрудник тут же вскинулся, обшаривая слезящимися глазами в поисках начальника.
— Где… КХР-Ы-ЫЫ… где майор Павлов? — вырвался у Кости неистовый кашель. — Я должен его ви… видеть.
— Перебьешься!
Голос говорившего незнакомца издевательски рассмеялся. Тускло светила лампа. По вырытым подземным стенам блуждали причудливые тени. Чьи-то руки сзади толкнули в спину. Милиционер повалился навзничь.
— Твой майор в соседней камере, — донесся звук искаженного голоса. Теперь он доносился из динамиков, утопленных в стены.
«Откуда в подземелье динамики?» — пронеслось в мозгу лейтенанта.
— Где я?
— А ты как думаешь?
— В катакомбах?
— В них, родимых. Уже освоился?
Костя сплюнул вязкую слюну. Грудная клетка горела нестерпимым огнем.
— Дайте ему напиться, — скомандовал из динамиков голос.
Два неясных силуэта появились из тусклого просвета лампы, подошли сзади, протянули ковш. Губы лейтенанта с жадностью припали к воде. Судорожно проглотив влагу, Костя машинально отметил отсутствие пистолета. Прокашлявшись, вытерев мокрыми ладонями слезившиеся глаза, заявил напрямую:
— Снаружи все оцеплено. Скоро сюда ворвутся группы захвата. Тебе не уйти!
— Не пугай, щенок! Я вас еще за три километра заметил: и как вы приближались, и как вошли в ворота, и как прятались за цистерной. Отключили рации… — раздался издевательский смешок, усиленный эхом колонок. — Думаешь, я не предусмотрел план отхода?
На миг динамики примолкли. Костя лихорадочно стрелял по сторонам воспаленными глазами, отмечая каждую деталь. Сейчас он находился в каком-то подземном колодце. Лабиринты коридоров, очевидно, представляли собой разветвленную сеть катакомб. Они были вырыты под Тындой, вероятно, еще много лет назад, во времена Гражданской войны, когда Тында была еще поселком, а не всесоюзной столицей БАМа. В этих катакомбах, по всей видимости, в разные времена, лет тридцать-сорок назад, скрывались беглые каторжники, а то и узники сталинских концлагерей.
Все эти мысли пронеслись у Кости со скоростью локомотива. Бликнул свет. Додумать он не успел.
ГРР-А-ААХХХ!!!!
…Невероятной мощности взрыв потряс коридоры подземелья.
ВЖЖУ-УУУХХ! — посыпались потоки сухой глины.
Рвануло так, что у лейтенанта заложило уши. Акустическая волна промчалась по лабиринтам, опрокидывая мелкий мусор, разбив вдребезги лампу. В темноте Костя повалился на спину, хватанул воздух ртом.
Ударная волна ушла вглубь подземелий. Эхо прокатилось по стенам, отдалось в барабанных перепонках.
— Что… КХРР-ЫЫЫ… что это было? — отплевываясь, в пыли прокричал оглохший Костя.
Динамики теперь не работали. Вместо них в туманном пыльном столбе показался неясный силуэт. Он не приблизился. Заработало аварийное освещение — вероятно от генератора.
— Связать ему руки! — приказал голос силуэта.
Костю сзади связали за спиной. Два помощника подняли лейтенанта на колени. Не было произнесено ни звука.
— Этот взрыв вызван специально, — издевательски пояснил незнакомец. — Теперь вход в катакомбы завален мощным зарядом тротила. Вашим группам захвата понадобится дня четыре, чтобы разобрать завал. А мы тем временем уйдем по катакомбам вглубь тайги.
— Тайги? — у Кости засосало под ложечкой. Весь план оцепления, разработанный Виктором Ивановичем, летел теперь к чертям собачьим коту под хвост.
— Тайги, — подтвердил силуэт. — Целая сеть коридоров, ответвлений и лабиринтов простилается под землей на несколько десятков километров. Эти ходы с камерами прорыли здесь еще со времен революции и Гражданской войны. Здесь скрывались от красных комиссаров многие офицеры белого движения. Так что вашим группам захвата придется орудовать экскаваторами, чтобы в трехдневный срок расчистить обвал.
Костя метался мыслями, пытаясь найти правильное решение.
— Так мы… хм-м… в качестве пленников у тебя?
— Правильно мыслишь, щенок. Давно желал встречи с вами. Легендарный майор Угрозыска и его младшая шестерка! — хохотнул тот. — Оба теперь у меня в руках.
— Ты и есть тот предводитель, главарь, Великий Магистр, как ты себя называешь?
— Не я называю. Мои последователи дали мне такой титул.
— Пусть, титул. Сколько их у тебя? Главарь секты «Семь огней», предводитель «Слуг Люцифера», Главный инквизитор Римской империи. Очиститель грехов, Искупитель смертных душ, так что ли?
— Еще пару титулов прибавь, молокосос.
— И маньяк и безумец. Умалишенный ублюдок, погубивший уже столько невинных жертв.
— Они были грешниками! — взвыл голос, эхом откатившийся от стен. — Я искуплял грехи всего человечества!
Костя лишь плюнул под ноги.
— С твоей помощью были убиты девочки, учитель, капитан милиции. А еще ту погубил ни в чем неповинную старушку — родную тетю майора Павлова.
— Твой майор сейчас тоже замаливает грехи по соседству. Впрочем, хватит лирики. Сейчас вас отправят вниз по катакомбам. Думаешь, я зря устроил здесь, под Тындой, свое убежище? В этих лабиринтах проложены подземные линии вагонеток. Они были заброшены, но мои ученики восстановили движение. Пока твои милицейские собаки будут раскапывать обвал, мы на вагонетках уберемся отсюда. Десять километров подземелий — вот, что предстоит твоим ищейкам. А мы, по добру - по здорову, окажемся за той стороной оцепления. Усек, шестерка павловская? Пока вас будут искать здесь, мы окажемся за десять километров отсюда. Там, в тайге, есть потайной лаз — мои ученики выкопали. Вот там, в подземном бункере, я с вами и позабавлюсь. Последний грех «Гордыня» покинет тело твоего майора. Понял, слюнтяй?
Теперь Костя понял все. Они с Виктором Ивановичем в руках этого безумца. Они в лабиринтах подземелий. Вход со стороны конторы завален, и группе захвата понадобятся дни, чтобы сюда добраться. А их с Виктором Ивановичем, тем временем, перевезут на каких-то работающих вагонетках в далекий таежный бункер. И все это сделано руками главаря. Неужели здесь, под землей, работает автоматика? Неужели проложены километры проводов электропередачи? И сколько их, собственно, всего, этих последователей? Пока он видел только двоих, не считая самого главаря секты. А сколько их вообще? Где обитают? Чем питаются? Как выходят на поверхность?
Весь поток неутешительных мыслей промчался у лейтенанта в голове, когда он услышал последнюю команду свихнувшегося маньяка:
— В вагонетку его! И майора тоже! По отдельности. Я с ними еще встречусь.
Два неясных силуэта поспешили поднять на ноги лейтенанта. Поволокли к выходу. Краем глаза Костя успел заметить несколько боковых ответвлений коридоров. Они уходили в стороны, теряясь в темноте. Вертикальные балки поддерживали свод, будто тут были проложены штольни шахт.
«А это и есть штольни!» — отметил про себя лейтенант.
Но… не успел.
ГР-РРА-АХХ! — сзади по затылку обрушился неимоверной силы удар.
На долю секунды он различил тело майора, которого несли к вагонеткам еще двое последователей Магистра.
Потом удар. Тупая боль. Тошнота. Взрыв мозговых клеток. И…
И больше ничего.
Время перестало существовать для него в этом мире.
***
Виктор Иванович пришел в себя, сидя привязанным к какому-то стулу.
Воняло сыростью. Попробовал пошевелить руками — они были привязаны за спиной. Звук капающей воды. Тусклая лампа над головой. Мимо связанных ног прошмыгнула крыса. На миг застыла, подняла уродливую морду. Ощетинилась шерстью, обнажая резцы зубов.
Первая мысль — где Костя? Где лейтенант?
После газовой атаки саднило все горло. Очки потерялись. Из глаз катились слезы. Плена тумана колыхалась напротив майора. Из обожженной гортани вырвался хрип:
КХ-РЫ-ЫЫЫ…
— Очнулся, паскуда? — раздался голос. Он был настолько знаком по телефону, что Павлов понял: они в ловушке.
— Где мой помощник?
— Рядом, не беспокойся.
— Где, рядом?
— В соседнем бункере.
— Живой?
— Живее не бывает, сволочь!
Майор с облегчением выдохнул. Костя жив. Теперь можно было тянуть время. Скоро нагрянет группа захвата. В эту минуту Павлов не знал, что взрывом завалило вход в катакомбы — он был без сознания. А когда очнулся, оказался привязанным к стулу в каком-то каменном бункере.
Но это ничего, подбодрил он себя. Сарычев жив — теперь дело времени.
— Долго я был в отключке?
— Четыре часа, — последовал ответ. Голос, казалось, шел ниоткуда. Стены откликались эхом, и только спустя минуту майор понял, что работают динамики. Он не поверил ушам:
— Как, четыре часа?
— Очень просто. Тебя усыпил газ. Твой помощник с молодым организмом пришел в себя гораздо раньше, и мы успели мило побеседовать. А твой изношенный, старый как тряпка организм, не выдержал газовой атаки. Вот ты и провалялся без сознания почти четыре часа.
Павлов лихорадочно думал. Стоп! Если четыре часа, то где группа захвата? Они договорились с капитаном, что те ворвутся в контору через сорок минут, если майор с лейтенантом не выберутся наружу. А тут — четыре часа! Что-то пошло не по плану. Что-то помешало бойцам оцепления проникнуть внутрь конторы.
Стараясь скрыть волнение, Виктор Иванович спросил:
— И что произошло за эти четыре часа?
— Ты насчет своей подмоги? — хохотнул голос. — Спешу тебя разочаровать, гнида милицейская. Подмоги не будет. Вход в катакомбы завален взрывом. Твоим собакам-сотрудникам придется разгребать дня четыре, чтобы очистить вход в катакомбы.
У Павлова похолодело в груди. Значит, они здесь бессильны. Все пропало. Весь план захвата провалился в тартарары. Они с Костей в руках этого маньяка.
С усилием воли повернув голову, он стал осматриваться.
Каменный мешок в недрах подземелья, отметил он про себя. Лампа над головой. Толста дверь. С потолка свисают шланги вентиляции. Бункер, оснащенный электричеством, динамиками для переговоров между отсеками, а возможно и самим узлом связи. Этот психопат все время твердит о каких-то катакомбах. Если верить источникам полковника Вдовина, то шахты, колодцы и штольни строились под Тындой еще со времен Гражданской войны. И если майор с лейнтенантом сейчас в этих штольнях, то лабиринты подземелий тянутся на несколько километров, разветвляясь в целую сеть тоннелей. И в каком тоннеле они сейчас — одному Богу известно.
Майор незаметно повертел за спиной руками. Онемевшие конечности прорезал тугой узел. Облизнул пересохшие губы.
— Пить хочешь? — с издевкой спросил голос.
«Он меня видит, — пронеслось у майора. — Но как? Каким образом? Если камера, то где она спрятана?»
— Дайте ему воды!
Дверь повернулась оборотом наружного колеса. Внутри его не было. Вошли двое. Сквозь слезящиеся глаза Павлов близоруко различил силуэты в странных, едва ли не монашеских нарядах. Приглядевшись, определил: так и есть. Два ученика, два адепта, два последователя обезумевшего изверга. На головах капюшоны, на плечах монашеская сутана в стиле Средневековья.
О боже! — мелькнуло у Павлова. — Опять секта безумцев! Эти мнимые апостолы не хуже своего учителя могут убивать и насиловать, если одеты как инквизиторы.
В лицо плеснули водой. Потеки влаги стекли к подбородку. Майор жадно припал вспухшими губами к кувшину. Судорожно заработал кадык. Потянуло в нестерпимый кашель:
КХХХР-Ы-ЫЫ…
Отдышавшись и сплюнув слюну, опытный сыщик, легенда Угро, сразу пошел в атаку:
— Мне знаком твой голос. Впервые услышал его по телефону здесь — в Тынде.
— Правильно! Я звонил в ваш отдел по узлу связи.
— И в Томске тоже?
— И в Томске.
— А нам показалось, что звонок был из вокзального телефона-автомата.
— Вам показалось, — хохотнув, передразнил голос. — Из этого бункера я могу звонить в любую точку страны. Хоть на Камчатку.
— И где этот твой узел связи?
— Я сейчас сижу в нем. Вижу тебя в мониторах, разговариваю с тобой.
Майор на миг опешил. Но вида не подал.
— А где камеры?
— Утоплены в стенах.
— Но не ты же построил этот бункер, верно? Тем более с таким узлом связи.
— Не я, — согласился невидимый собеседник. — Сейчас поведаю тебе вкратце историю этих бункеров с катакомбами. Я ничем ни рискую, открывая тебе секрет — все равно вы скоро с твоим щенком отправитесь в ад!
Павлов усилием воли заставил себя держать в руках. Время, значит, у них с Костей было на исходе. Напарник где-то за стеной. Группа захвата на поверхности, а они глубоко в подземелье.
— После взрыва и завала мы переправили вас сюда на вагонетках.
— А есть и вагонетки?
— Они здесь были еще со времен сталинских лагерей. Мои ученики восстановили движение в шахтах и штольнях. Не удивляйся, вшивый ублюдок — у меня хватает инженеров и техников, специалистов и электриков, чтобы выкопать здесь, уже под тайгой, целый бункер с узлом связи. В течение четырех лет под землей протянули провода, прорыли вспомогательные камеры, снабдили бункеры водой, едой и очистительными фильтрами. Провели коммуникацию. Подключили новейшее оборудование, установили камеры, мониторы, динамики. Снабдили связью коммутатор со всем наружным миром.
После паузы продолжил:
— Ты обезвредил первого моего ученика здесь, под Тындой. Помнишь того егеря, что напустил на вас медведя? Вам просто повезло. Второго последователя ты убрал в Томске. Вам опять повезло. Третьего и четвертого — в Ангарске и Ленинграде. Пятого в Иваново. Жаль, не я лично сбросил твою старушку с балкона.
Павлов стиснул зубы. Голос продолжил:
— Тебе даже удалось прижать к стене моего лучшего помощника — Ивана. Того самого внебрачного сына твоего ублюдка капитана Орлова. Вам несказанно повезло с тем тупым председателем колхоза, который позволил напасть на мое братство «Семь огней». Но мои последователи продолжали работать и здесь. Прорывали тоннели, строили бункер, проводили энергоснабжение. И все это под эгидой всесоюзной стройки БАМа. Теперь благодаря своим техникам, инженерам и электрикам, я могу даже видеть в экраны, что сейчас делает, скажем, твой полковник Вдовин, — издевательски усмехнулся голос.
— А вот это хрен тебе на постном масле! — не поверил майор. Или сделал вид, что не поверил. — Пока сам не увижу, грош цена твоей болтовне.
Голос на миг замер. Потом с хитрецой подметил:
— Меня на эту пушку не возьмешь, паскуда! Ты хочешь увидеть сразу два в одном: и меня и узел связи.
Виктор Иванович безразлично пожал плечами. Хотя, сказать по чести, именно этого и хотел.
— Зачем мне твое лицо? Я уже давно мысленно составил твой портрет у себя в душе. Ты мерзкий тип с козлиной бородкой. Сухощавый, тщедушный. Лживый и хитрый. Обладаешь гипнозом, иначе не заставил бы жену Глеба Орлова писать кровью на стенах. При этом ты труслив, безумен. Считаешь себя очистителем грехов, а на самом деле убиваешь невинных людей. Ты…
— Невинных людей? — перебивая, заревел в динамиках голос.
Павлов отметил про себя с улыбкой, что втянул безумца в беседу, выкраивая последние часы их с Костей жизни.
— Невинных людей? — продолжал греметь голос. — Они были ГРЕШ-НИ-КА-МИ!
— Кто дал тебе право судить о грехах? — тянул время майор. — Уж не возомнил ты себя Богом?
— Я слуга Люцифера! Я искупляю грехи человечества! Я очищаю Землю от неправедных вероотступников!
Его голос гремел по всему бункеру. Казалось, невидимый собеседник, брызгая слюной, потрясая кулаками, сейчас в исступлении бьется головой о мониторы.
— Я новый Мессия! Моя вера сподвигла целые учения! Сотни поклонников идут за мной по пятам. Мы истребляем вшивую сволочь подонков!
Теперь голос хрипел, впав  в истерику. Визгливые ноты поднимались регистрами на высокие октавы.
— Ты хочешь видеть меня? Хочешь увидеть своими глазами бункер связи?
С этими словами дверь повернулась наружным колесом. Два молчаливых силуэта в монашеских облачениях скользнули за спину майора.
— Привести! — гремел голос. — Пусть эта тварь увидит моё обличие. Пусть узнает, с кем, наконец, свела его судьба!
Павлова, связанного по рукам и ногам, потащили к выходу. Волоча ногами по полу, он прикидывался ослабшим, безвольным, но не забывал опытным взглядом примечать малейшие детали.
Коридор. Еще коридор. Шланги по стенам. Лампы. Нагнетатели воздуха. Несколько дверей. Ответвления тоннелей. Багор, огнетушитель.
«Надо же, — отметил про себя сыщик. — Степень безопасности — и та соблюдается!»
Поворот. Еще поворот. Под ногами кабеля, сгустки проводов, следы ботинок. И везде тишина. Только далекий гул сверху работающих агрегатов. Видимо, фильтры воздушной очистки. А может генератор подачи энергии.
И вот она — дверь. Узел связи. Святая святых подземного бункера.
Оставляя все сомнения, что хозяин катакомб — умалишенный психопат, майор приготовился к худшему.
***
Когда его втолкнули внутрь, перед глазами майора возник целый комплекс всевозможной аппаратуры. По бокам светились экраны. В центре стол с панелью управления. За столом сидел багровый от приступа незнакомец, одного с Павловым возраста. Без бородки, какой рисовал себе Павлов, но в остальном почти схожий по образу.
— Сидеть! — рявкнул хозяин.
Майора насильно втолкнули в кресло. Заваливаясь спиной на сиденье, майор машинально цепким взглядом стрельнул по углам.
Жужжали приборы. Мигали дисплеи. Пробегали неоновым светом лампочки автоматики. За мониторами, склонившись, сидели еще два адепта с капюшонами на головах. Их пальцы проворно бегали по панели управления. Мягкий свет, мерцая, лился с потолка.
— Ну? — прищурившись, потряс кулаками хозяин. — Помнишь меня, паскуда?
Слезящимися глазами, без очков, Павлов не мог разглядеть лица.
— А я тебе напомню, гнида милицейская! Но прежде, расскажу тебе, как будет на глазах у тебя умирать твой помощник. Он сейчас в пустом бункере, привязан к стулу, под которым расположена противопехотная мина. Мы с тобой позабавимся в одну простую игру. Ты ответишь на три моих вопроса. Всего на три. Если ответишь правильно, я упрощу вам смерть — сделаю ее легкой. Если неправильно, то с каждым неверным ответом, твоему щенку будет отрывать взрывом по одной ноге. А в конце его разорвет на куски.
Безумный маньяк откинулся на спинку.
— А пока ему готовят орудие возмездия, я напомню тебе о нашем давнем знакомстве.
— Мы разве знакомы? — подавляя приступ ужаса за судьбу лейтенанта, нашел в себе силы майор.
— Еще как знакомы, собака! Помнишь тысяча девятьсот шестьдесят пятый год? Пятнадцать лет назад? Ты еще был старшим лейтенантом, следователем по делу некой Анастасии Зориной? Помнишь эту девушку, сволочь?
Теперь хозяин бункера нависал над столом, подавшись всем телом навстречу Павлову. Кулаки сотрясали воздух, изо рта брызгала слюна. Майор пытался выудить из памяти давно забытые воспоминания. Тогда он был молод, работал над изнасилованием одной особы, но имени припомнить не мог — давно все было, кануло в Лету.
— А я тебе напомню, сучий выродок! — истекая пеной припадка, орал безумец. — Её звали Настя. И я ее любил! А ты не поверил мне, что я отбивал ее тогда у двух подонков. Они навалились на девушку, я же пытался применить защиту! Если бы не ударил ножом одного и второго, они бы глумились над ней еще долго. И я не виноват, что второй из них скончался от раны, а первый попал в больницу. Это была са-мо-защи-та! — проорал он по слогам. — Понимаешь? Самозащита! Но ты не поверил, передав дело прокурору. А когда меня посадили на десять лет, девушка умерла от нанесенных ей травм. Её же пытали перед тем, как я бросился на защиту! Не знал, паскуда? Её пытали. Потом насиловали. А не подоспей я вовремя, изувечили бы до крайности. Но ты не поверил. Ты был молодым, тебе все было похрен! Девушка умерла. С ней умерла и моя любовь. А я сидел в тюрьме — и все по твоей милости. Вспомнил, ублюдок?
Павлову показалось, что сейчас станет плохо. Теперь он отчетливо увидел в памяти то злополучное дело, над которым работал старшим лейтенантом. Пятнадцать лет назад. Анастасия Зорина. Девушка девятнадцати лет. Двойное изнасилование с нанесением тяжелых повреждений. Ножевые ранения. Два насильника, один из которых скончался. Виновным признали третьего участника, который выдавал себя за защитника. Десять лет строгого режима.
И вот он сейчас здесь. Перед Павловым. Тот самый главарь секты, Великий Магистр, искупитель грехов.
— Вот там-то, в тюрьме, я и поклялся себе, что буду очищать всех грешников. Поклялся, что отомщу тебе. Ты не поверил, засадил меня на десять лет, а девушка умерла. Я сидел десять бесконечных лет! — потрясал кулаками хозяин бункера. — Страна жила своей жизнью. Космонавты летали на орбиту. Строились заводы и фабрики. Рождались люди. А я сидел! И когда поклялся отомстить тебе, у меня созрел план. Я стану проповедовать очищение грехов! Я стану предводителем братства. Назову его «Семь огней». Буду следовать за тобой по пятам. Где бы ты ни был, я буду следить за тобой. Буду повсюду незримо сопровождать тебя по всей жизни!
Главарь секты перевел дух. Откинулся на спинку кресла. Обвел отрешенным пустым взглядом бункер. Помощники, едва дыша, вжались головами в плечи.
— А когда вышел пять лет назад, узнал, что ты уже капитан. Потом майор. Перевелся в столичный отдел. Четыре года я следил за тобой. Женился ты, когда я сидел в тюрьме. Недавно у тебя родились внуки. И все эти четыре года я строил и переоборудовал здесь бункер. Сейчас ты в нем. Я открыл братства по всей стране. Собрал последователей и учеников. Стал очищать Землю от грешников. И тут ты встал у меня на пути, не зная, кто я для тебя на самом деле. Тебе дали щенка-помощника. И тогда я начал применять свой план в действия. Семь грехов искупления, сказал я себе. Семь библейских смертных грехов. На это он должен клюнуть. И ты… — захохотал безумец мерзким хрипом, — и ты клюнул! Сначала здесь в Тынде. Потом в Томске, Ленинграде, Ангарске, Иваново. Я узнал, что ты дружил с капитаном Орловым. Убил его, распяв на кресте. Гипнозом заставил писать кровью на стене жену Орлова. Потом послал к твоей тетушке своего помощника. Потом похитил жену с ребенком твоего лейтенанта Сарычева. Но ты и тут стал мне поперек дороги. И вот я заманил вас сюда. Мы, наконец, встретились! И знаешь, кто для тебя я сейчас?
Хозяин подался вперед.
— Я твой страшный сон, майор Павлов! Ты умрешь мучительной смертью. Но прежде, ты увидишь, как будут взрывами отрываться ноги твоего помощника. Если неправильно ответишь на три вопроса, твой щенок будет разорван медленно, по частям. Если правильно ответишь, убью одним махом обоих — так будет гуманно с моей стороны. Не забывай, сучий выродок, что из-за тебя я просидел в тюрьме десять лет! — воздел он кулаки к потолку.
…Наступила пауза. Мерцал свет. Работали нагнетатели воздуха.
Виктору Ивановичу казалось, что он провалился в черноту бездны. Воспоминания разом накатились на него, будто снежной лавиной. О, ужас! Костя! Он-то в чем виноват? Молодой лейтенант не имел к этому маньяку никакого отношения! Это его, Павлова, ошибка. Ошибка молодости, что засадил в тюрьму не преступника, а защитника девушки. Той девушки, Анастасии Зориной, что умерла потом по его, Павлова, милости.
Постепенно приходя в себя, майор стал лихорадочно искать выход, как им с Костей выбраться отсюда. Наверху тайга, кругом ходы подземелий. О помощи можно забыть — они сейчас с лейтенантом в десятке километров от завала. Тогда что? Как обвести вокруг пальца хитроумного изверга? Что предпринять?
Ища выход и продолжая тянуть время, майор перевел беседу в иное русло.
— А почему последний грех «Гордость»? Или «Гордыня» по-библейски? Почему именно он? И что собой представляет?
— Мне без разницы, в каком порядке они шли. Я менял их местами по своему усмотрению. А «Гордыня» — это чтобы твоя гордость вшивого милиционера ушла вместе с тобой, умерла, провалилась в ад. Там, в Чистилище, варясь в котле, ты потеряешь всю свою душу. И гордость в том числе. Слуги Люцифера вытянут из тебя все мирские добродетели. А заменят их теми самыми грехами. А? — расхохотался он. — Как я ловко придумал?
Виктор Иванович продолжал отвлекать психопата:
— Как мне хоть называть тебя?  Фамилию скажешь?
— А нахрена тебе моя фамилия? Называй просто Магистром.
— Пошел к черту со своим Магистром! Я тебе не твой умалишенный поклонник.
— Ну, тогда называй Иванов – Петров – Сидоров. Как угодно. Выбирай любую.
Майор понял, что фамилию тот не скажет. Кивнул головой на аппаратуру.
— И откуда у тебя столько денег на все это оборудование?
Главарь последователей его учения на миг поддался уловке.
— Пожертвования доверчивых адептов.
— Это те секты «Семи огней», где твои ученики отжимали квартиры у стариков и пенсионеров? Мы видели ваши сараи, набитые домашним скарбом.
— Но вы не видели сотни и сотни золотых украшений, колец, браслетов, драгоценных камней! Нам отдавали их добровольно!
— Как же, как же, — усмехнулся майор. — Добровольно? Да вы же, ублюдки, гипнозом забирали их себе.
— Я научился гипнозу от сокамерника по тюрьме, — хвастливо признался хозяин. — С тех пор и владею им безраздельно.
— А сам сокамерник где?
— Убил, — пожал равнодушно плечами Магистр. — Чтобы не делить власть. Я единый! Я могуч! Я властелин умов! Я…
— Прекрати! — осадил майор. — На меня твои чары не действуют. Лучше скажи, зачем понадобилось похищать жену Кости с младенцем? Он ведь не причастен к твоему заключению в тюрьме. Пятнадцать лет назад он еще был мальчишкой.
— Зачем? — пожал тот снова плечами. — Да просто так. Чтобы насолить тебе. Чтобы выманить вас сюда, в подземелье.
— То есть? — подался вперед Павлов. — Ты хочешь сказать, что пустые могилы на кладбище, и записка в коляске — все это было подстроено тобой… намеренно?
— А как же? Конечно, намеренно. От начала до конца план был выверен до точности. Вы обнаруживаете незнакомого парня, тот отстреливается на кладбище, вы его хватаете. Потом он дает адрес своего подельника, что сторожит жену с ребенком. Вы врываетесь в квартиру. Связываете похитителя. Он дает вам адрес, где я обитаю. Всё! Цепочка замкнулась.
Он хитро оскалил рот.
— С этого момента вы полностью под моим контролем. Я уже знаю, что ты вылетаешь сюда. Вижу вас, как твои милицейские псы крадутся к загону брошенной техники. Вижу, как ты с лейтенантом тайком пробираетесь в контору. Дальше я пускаю усыпляющий газ. Вы валитесь без чувств. Мои помощники волокут вас в камеру. Потом взрыв. Обвал. Вагонетки. Два часа езды по подземным тоннелям — и вот ты здесь, а щенок твой у тебя за спиной, привязанный к противопехотной мине. Мой план сработал!
Павлов изумился его находчивости. Все было просчитано с самого начала. Пустые могилы на кладбище. Записка в книге «Три мушкетера». Квартира с заложницей и сыном.
— Не жалко было отдавать нам своих подельников? Ты же намеренно их подставил, чтобы они сказали твой адрес? Специально отдал их в руки органов?
— Таков был план. Я знал, что ты клюнешь на эту уловку. И вот ты здесь!
Виктор Иванович хмыкнул.
— Ну, положим, ты выиграл в этом раунде…
— Я выиграл весь бой! — заорал хозяин. — Я выиграл войну! Войну с тобой, волчий ублюдок! Я наконец рассчитался за десять лет потерянной жизни!
Павлов надолго задумался. Выхода не было. Он не знал ни план подземелий, ни выхода наружу. Даже, если удастся бежать — то куда? Где потайной выход на поверхность? Да и помощники не дадут уйти.
Осторожно спросил:
— И сколько тут твоих последователей? Бункер ведь должен кто-то обслуживать?
— Нас тут восемь, — поддался на уловку Магистр. — Четверо помощников и трое специалистов, — кивнул он на операторов. — Двое у тебя за спиной, двое с твоим лейтенантом. Готовят его к возмездию.
И зашелся мерзким хохотом.
— Все в порядке? — спросил он в микрофон.
— Привязан. Мина активирована, — ответили в динамиках.
— Тогда начинаем! — приказал хозяин.
Повернулся к Павлову. Включил монитор. На экране высветилось лицо младшего помощника.
— Костя! О, господи! — непроизвольно вырвалось у майора. — Мальчик мой!
— Он тебя не слышит.
Павлов во все глаза, со слезами, смотрел на экран.
Бедный Костя сидел привязанным к хитроумному приспособлению. Рот завязан. Глаза наполнены ужасом. Пытается осмотреться. Крутит головой, дергается, высвобождаясь от узлов, но все напрасно. Взгляд — молящий и потрясенный — устремляется в камеру.
— Я вижу тебя! — что есть мочи орет Павлов.
Потом на миг теряет рассудок. Рвется, кидается вперед, но не пускают узлы. Готов перегрызть глотку этом извергу.
— Костя! Сынок! Держись, я рядом! — голос скатывается до хрипа. Сердце разрывает грудь.
— Стены звуконепроницаемы, — глубокомысленно заявляет хозяин. — Зря стараешься. Мои специалисты проложили тут десятки ходов наружу.
У Павлова появляется надежда. Сообразив в долю секунды, решает схитрить, усыпляя бдительность маньяка:
— Ходы ведут на поверхность?
— Да, — хвастливо отвечает тот.
— И мы сейчас под тайгой?
— Ну, не под самим лесом. Но он тут уже начинается.
— И до завала, учиненного взрывом, где-то километров десять? Вы же вагонетками нас сюда привезли, верно?
— Да. А зачем тебе? Выход наружу знаю только я и мой главный помощник Круглов. Но он у вас под замком, и ни под какими пытками не признается.
«Ошибаешься! — сразу мысленно поздравил себя майор. В груди затеплилась слабая искорка надежды. — Полковник Вдовин уж точно знает, каким способом выудить информацию у любого преступника. И, по всей видимости, уже разоблачил Круглова на полную катушку. А если тот признался, где вход в подземелье, то сейчас этот участок тайги прочесывают, как минимум пара-тройка сотен бойцов. Возможно, с собаками. И вскоре они найдут потайной лаз…»
От этой мысли Виктор Иванович даже улыбнулся. Пусть психопат бахвалится и дальше. Теперь только тянуть время! Только тянуть! Помощь близка. Ай да Круглов, ай да сукин сын, как сказал бы Штирлиц из «Семнадцать мгновений весны».  Угораздило же тебе попасть в руки полковника Вдовина. Теперь ты уже давно раскололся. Начальник Угрозыска умеет убеждать — проверено на опыте!
А мнимый Иванов – Петров – Сидоров меж тем продолжал:
— Бежать все равно не удастся. Да и куда? Вы же не знаете схемы лабиринтов.
Павлов прикусил губу. Тут действительно нечем было возразить. Оставалось надеяться на чудо.
— Итак. Все готово. Буду задавать три вопроса. Поиграем в забаву. Помни — отвечать правильно. Этакий детектор лжи. Ответишь неверно, взорвется первый заряд. Нога твоего молокососа разлетится вдребезги. Потом вторая. Потом…
— Хватит! — перебил майор, бледнея прямо на глазах. Рвущееся из груди сердце вот-вот готово было выпрыгнуть наружу.
«Только бы успели! Только бы успели! Группа оцепления — ребята опытные, сразу возьмут след»
Сейчас как можно дольше нужно было тянуть время. Костя на экране ерзал, глаза от ужаса выкатились наружу, под ногами он ощущал мину. И мычал – мычал – мычал. Рот был завязан. Бедный мальчик, — сдавливал слезы майор, — он безмолвно кричит от отчаяния. Крик боли, утраты жены, сынишки! Крик безысходности. А еще это крик настоящего страха!
И Павлов подсластил лесть психопата, глянув прямо в его глаза:
— Считаешь себя великим пророком. Пусть так. Бывали и такие. Слыхал, наверное, об Алистере Кроули? Эзотерик, мистик, предводитель, и как ты — глава религиозного течения Телемы — так называлось его братство.
— Он мой вдохновитель и заочный учитель! — провозгласил тот. — А его учение легло в основу моих искуплений…
Тут он резко оборвался. Прищурился.
— А ты хитер, милицейская псина! Думал, заговоришь мне зубы? Уже мысленно составляешь план побега?
Наклонился к микрофону:
— Ну-ка, пощекочите этой павловской подстилке нервишки! Накиньте петлю, пусть подергается. А то его начальник не хочет отвечать на вопросы.
— Я готов! — решительно двинул стулом майор. — Не трогай!
Психопат бросил взгляд на часы:
— Готов? Ну, тогда я начинаю.
Он победно поднял руку:
— Вопрос первый…
И тут Виктора Ивановича накрыло с головой.
ГРА-АААХХХ!!!
Невероятной мощности удар буквально взорвал сердце. Не иначе инфаркт? — мелькнуло в воспаленном мозгу.
Кресло снесло ударной волной. Аппаратура бункера осветилась ярчайшей вспышкой. Запахло озоном. Осыпались стены.
ВЗЖИ-ИИИ!!! — просвистело над головой. Упало где-то у кресла маньяка. Вспыхнуло. Заклубилось. Отдалось тошнотой. Завертелось волчком. Разбрызгалось по стенам.
Газ! — утопая в черной пустоте, успел подумать майор. — Паралитический газ!
Рвануло грудь. Казалось, кишки вывернулись наружу. Операторы натужно извергали потоки рвоты. Сам предводитель в долю секунды скорчился в конвульсиях. Все это Павлов увидел мельком, теряя сознание.
Дым стремительно рассеивался по бункеру. Виктор Иванович уже ничего не видел. Все происходило без его участия. Пропал звук, померкло сознание. Паралич сковал тело. Лай собак уже не доносился до его слуха. Атака спецназа была молниеносной.
С помощью показаний Круглова — последнего помощника мнимого Магистра — напустив собак по следу, группа захвата бросилась к месту потайного лаза. Кругом простирались деревья, начиналась тайга. На обвале остались работать бригады. Указав путь вагонеток под землей, Круглов вымолил у Вдовина хоть какое-то послабление своего заключения в тюрьме. Капитан милицейского отдела Тынды сразу направил сотрудников к входу в катакомбы. Никем не замеченные, с профессиональным отработанным навыком, бойцы спецназа взломали люк, спустились внутрь. Здесь уже обходились без собак. План лабиринтов им передал Круглов.
И пока хозяин бункера кричал: — Я Магистр! Я очиститель грехов! Я новый Мессия! — группа захвата проникла в последний коридор перед узлом связи.
Дальше закрутилось с неимоверной быстротой. Рванули выхлопы паралитического газа.
— Лежать!
— Не двигаться!
В масках респираторов со всех сторон ворвались группы бойцов. Пока скручивали извивающихся операторов, майору накинули кислородную маску. Он дышал нервно, рывками. Глотал живительный кислород, отравиться не успел. Хуже было дело с безумным маньяком. Того швыряло по полу, колотило в судорогах. Раздирая горло ногтями, он ревел, хрипел, брызгал исторгающей рвотой.
Похожая операция захвата происходила и с Костей.
— Кто там? — спросил один из адептов, услышав тихую возню за стеной. Это были его последние слова.
Дальше мощный хлопок: ГРА-АААХХХ!!!
Вспышка. Поток газа. Клубы дыма. Респиратор Косте на лицо. Саперы под креслом. Освобождение. Деактивация мины.
Все происходило за секунды. Бункер наводнили специалисты зачистки. Заработали помпы воздушных насосов, поглощая остатки газа. Майора с лейтенантом вынесли наружу. Свежий воздух обволок своей прохладой. Они лежали вместе. Носилки поставили рядом. Костя и Павлов. Лейтенант и майор. Ученик и наставник. Взявшись за руки, они смотрели в небо.
Смотрели, и улыбались. Маски не мешали их скупым мужским счастливым слезам.
Убийца, маньяк, социопат и, возомнивший себя новым Мессией преступник, был обезврежен.
Операция «Семь грехов майора Павлова» прекратила свое существование.
Они лежали, сцепившись руками.
Лежали, смотрели в небо…
И улыбались.
***

Эпилог

1981 год.
Полгода спустя.
Март-месяц.
Кафетерий «Ромашка»
*
Время 14:48. Солнце, весна. Мы с вами в одном из кафетериев столицы.
За столиком двое. Оба в штатской одежде. Один молодой, второй уже с сединой, в очках. Оба смотрят в окно, как в открытой коляске молодая мама катает сынишку. Рядом пожилая женщина с двумя внуками. Те играют на горках.
— Все-таки хорошо, Виктор Иванович, что я познакомил Олю с вашей супругой. Гляньте, как им уютно с детьми, — говорит первый, потягивая молочный коктейль.
— И то дело, — отвечает второй: тот, что постарше. — А ты не хотел брать отпуск, хитрец. Теперь нам положены две недели выходных. Суд прошел, показания сняты, приговор оглашен. Преступникам светят суровые наказания.
— Полковник Вдовин обещал нам с Олей двухкомнатную квартиру, если родится лапочка-дочка, — хитро намекнул молодой собеседник.
— Так в чем вопрос, Константин? — укоризненно отчитал пожилой. — Немедленно к действиям!
Повисла многозначительная пауза.
— Если родится девочка, назовем ее Надей, — мечтательно посмотрел на гуляющих женщин первый.
— В честь кого? — спросил второй.
— В честь вашей тетушки, Надежды Сергеевны. А если еще мальчик, то Глебом. В честь вашего друга, капитана Орлова.
Они пожали руки. Обнялись.
Жизнь сотрудников советской милиции продолжалась.
Предстояли новые расследования, новая работа, новые приключения.

******** (КОНЕЦ КНИГИ) *******