Надышался я пылью афганских дорог

Новосергиевцы -  Сергей Иванович Зеленский и Андрей Леонидович Белов - служили водителями в афганскую войну в одном и том же месте: в Баграме (авиабаза в полусотне километров от Кабула). Только один из них был здесь в ее начале, а другой, - через девять лет, в самом конце афганской эпопеи.

 Огненный дебют и отвальная за бруствером

Сергей Зеленский попал армию после окончания двухмесячных курсов водителей - в весенний призыв 1980 года - от Новосергиевского райвоенкомата в Покровке. Затем была служба в Фергане, в Узбекистане и  туркменском Кызыл-Арвате. А в октябре того же года его и еще нескольких водителей перебросили в Афганистан.
Боевое крещение молодого солдата состоялось в первый же день по прибытии . 4 октября  на пути из авиабазы Баграм к новому месту службы (в в/ч 93978 - Отдельный батальон материального обеспечения или иначе, ОБМО) колонну, в которой в открытом кузове грузовика ехали вновь прибывшие, из ближайшего виноградника начали поливать плотным автоматным огнем засевшие в «зеленке» душманы. Пули застучали прямо по  деревянным бортам кузова. Но колонна, не сбавляя скорости, продолжила движение по маршруту, сумев, несмотря ни на что, выйти из под обстрела. Ребятам все это время – то есть большую часть оставшегося пути – пришлось провести лежа на дне грузовика.
В части Сергею выдали «боевого коня» - грузовик «Урал-375Н» - «наташка», как называли эти машины его сослуживцы. Начались армейские будни в воюющей стране: колонны автомобилей вперемешку с БТР-ами и другими бронемашинами едва ли не каждый день уходили на север, через перевал Саланг в Пули-Хумри и Термез, возвращаясь с оружием, боеприпасами,  запчастями, продуктами для десятков частей Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ), расположенных близ Баграма и Кабула.

Редко какой рейс обходился без потерь машин и людей.

Сергей вспоминает, как по пути из Хинжана в Пули-Хумри при обстреле колонны погиб Сафар, их водитель из Таджикистана. Пуля вырвала у него почку; и, несмотря на все старания товарищей, «рванувших» на машине до госпиталя в Пули-Хумри безо всякого боевого прикрытия, он скончался у них на руках на подъезде к городу.
Одна из колонн ОБМО за рейс потеряла восемнадцать машин; израненные водители едва успели выпрыгнуть из изрешеченных кабин.
Уже в конце своей афганской эпопеи Сергей Зеленский, возвращаясь из госпиталя, где лечился от «желтухи», попал под обстрел, сидя в «попутном» штабном БТРе - башенный стрелок разбил лицо от взрыва мины, на которую наехала машина, и Сергею пришлось его заменить.
«Поливал» «зеленку» из пулемета ПКВТ наугад: через мутный триплекс все равно ничего не разглядеть!», - вспоминает он тот боевой эпизод (БТР тогда потерял второе левое колесо, но «охромевшая» машина все же дотянула до части на семи оставшихся).
…«Дембельский аккорд» у него тоже получился запоминающимся: последнюю ночь перед отправкой в Союз он провел за брустсвером в своей части - неугомонные душманы все темное время суток обстреливали советскую базу из минометов. А на следующий день рядового Сергея Зеленского, наездившего по пыльным дорогам Афганистана сорок тысяч километров,  унес на родину пузатый Ил-76...
 Из огня да в полымя
Судьба Андрея Леонидовича Белова самым причудливым образом переплелась с событиями в истории нашей общей Родины - Советского Союза, накануне его развала. На долю этого человека выпали испытания, о которых только сейчас, по прошествии почти что сорока лет, он может вспоминать с улыбкой, одновременно удивляясь, - «Как тогда все это выдержал?!  Молодыми были! Все нипочем!».
Предчувствие войны созрело и окрепло в душе восемнадцатилетнего новобранца из Новосергиевки, еще в «учебке», в Степанокерте (административном центре Нагорного Карабаха), где буквально через год вспыхнули ожесточенные бои между армянами и азербайджанцами. Призванный в армию осенью 1987 года, Андрей провел здесь несколько месяцев. Однако этого времени с лихвой хватило для того, чтобы  увидеть напряженные отношения между коренными жителями - армянами и «владельцами» этой территории - азербайджанцами. Удивляли и кадрированные части, сплошь состоявшие из кавказцев - коррупция в армии накануне развала страны расцветала пышным цветом, пожирая ресурсы и плодя саркастическое неверие в лозунги, цитаты классиков марксизма-ленинизма, пролетарский интернационализм и единство советского народа. Однако он и не мог предположить, что служба в Закавказье - только начало нелегких испытаний юного гражданина трещавшей по швам великой державы.
В апреле 1988 года  Андрей Белов вместе со своими сослуживцами из в/ч 93987 был переброшен в Афганистан, на советскую авиабазу в Баграме (главные воздушные ворота для Ограниченного контингента советских войск -   ОКСВ), который  по «мудрому решению» тогдашнего советского руководства, после почти что десятилетней войны выводился с территории этой страны, прозванной позже американцами «кладбищем империй». Андрею предстояло стать участником заключительного акта политического спектакля под названием «Афганская война СССР», ставшего одной из главных причин развала Советского Союза.

Трассерный «будильник» и бесхозный верблюд

Поначалу служба водителя бензовоза-автозаправщика в ремонтном батальоне не предвещала ничего интересного или опасного. Эти иллюзии были развеяны во время первого же выезда в составе колонны из Баграма в приграничный с Узбекистаном Хайратон, где надлежало забрать запчасти для военной техники. Запас солярки (почти четыре тонны) для колонны как раз и вез Андрей на своем новеньком трехосном КАМАЗе.
«До сих пор жалко машину - пробег у нее был всего 700 километров! - сокрушается он, вспоминая тот эпизод своей службы. - Не доезжая перевала Саланг, - со вздохом поясняет он, - колонну обстреляли душманы. Один  заряд из ручного гранатомета как раз и достался моему КАМАЗу!».
Пары солярки сдетонировали в огромной цистерне, сам водитель и его напарник  едва успели выпрыгнуть из кабины и скатиться за валуны в кювете! Сопровождавшие колонну вертолеты открыли огонь по склонам гор, выбивая из душманов желание продолжать бой; и вскоре машины, столкнув в пропасть догоравший бензовоз, двинулась дальше на север.
Постоянная опасность, подстерегавшая на дорогах молодых ребят, снималась «невинными шалостями» с оружием, бывшем в их распоряжении круглосуточно. Благо патроны для автоматов и снайперских винтовок можно было брать просто горстями - учета в условиях военной обстановки практически не было. Особой популярностью у солдат пользовались трассирующие патроны: их красный росчерк в жаркой восточной ночи служил еще и будильником для задремавших часовых. Однажды с «трассирующим будильником» вышел конфуз, едва не стоивший парням жизни: на  очереди в ночные небеса… ответил вдруг из пулемета «крокодил» - боевой вертолет МИ-24, барражирующий над советской базой в Баграме!
«Едва успели ноги от «от дружественного огня» унести», - смеется Андрей Леонидович.
Другой эпизод службы был связан со «штрафными санкциями» в отношении Белова и его сослуживца «Лёхи Головы» - Алексея Головлева, уроженца  Самары. Парни (почти земляки!) сдружились с первых дней службы: и воевали, и бедокурили вместе. Вот также вместе, за небольшую провинность влетело им «по первое число» от замполита и командира батальона. Кстати, именно комбат и решил отправить друзей «на воспитание» на дальний блок-пост в горах у южного спуска с перевала Саланг.
Первый вопрос  у его «старожилов» к вновь прибывшим был таков, - «Пожрать принесли?!». Выяснилось, что все двенадцать человек во главе с  прапорщиком были такими же «штрафниками» из разных частей; и забота об их продовольственном снабжении как-то выпала из внимания командиров, что стояли ниже в долине: редкие машины с продовольствием, которые пытались сюда свернуть, обязательно попадали под обстрел душманов и благоразумно разворачивались восвояси, а «штрафникам» приходилось ставить рекорды по выживанию в экстремальных условиях борьбы с голодом и душманами.
Сухой паек новых «провинившихся» был разделен поровну и съеден за три дня, после чего новички присоединились к эксперименту по выживанию. В качестве одного из «блокадных рецептов» был испытан даже стакан  воды с размешенной в ней щепоткой соли…
Однако вскоре терпение бойцов было вознаграждено появлением внизу на склоне небольшого стада верблюдов. На кратком общем собрании ребята решили  первого же верблюда, достаточно близко подошедшего к блокпосту, считать «бесхозным», устроив себе заслуженный «праздник живота». Под вечер все, затаив дыхание, следили за товарищем, выцеливавшим через оптику  снайперской винтовки СВД отбившегося от стада и подошедшего достаточно близко «корабля пустыни». Верблюд был уложен одним выстрелом; и ночью группа изголодавшихся «штрафников» под руководством знакомого со своим же минным полем прапорщика  принесла на блокпост верблюжатину. «Не съели только голову и копыта!»- улыбаясь, заключил рассказ Андрей Леонидович.

***

Сейчас, несколько десятков лет спустя, свою службу в воюющем Афганистане Сергей Иванович Зеленский и Андрей Леонидович Белов вспоминают с юмором: что тут поделаешь, это свойство человеческой памяти - забывать все трудное, опасное и неприятное…

На фото: Сергей Зеленский