Чурбашка в эпоху скелетомании

Елена Сомова Рассказ "Чурбашка в эпоху скелетомании"

    Жила-была чурбашка с глазами, которая клепала бревна заклепками и отжимала сок из таких же чурбанчиков, она их готовила на мертвом огне, и свежевыжатый жмяк с березовым духом сразу клонсервировала вместе с перегоревшей лампочкой ума. . Соком же протирала свои роботизированные части пизанской конструкции, почти отслужившей на ее скупом поприще указок великомученической добродетели, думая, как еще можно ее поддержать: утопить,  проморить, или осуществить глубокую заморозку, чтобы сохранить полное бесчувствие. Да-да, работала чурбашка с глазами указкой, такова была ее вакансия в указательно-вычислительном центре «Понимание». На самом деле, это была на редкость тупая и болтливая чурка. У нее и глаза-то завалились за основной чурбан, а она им отбивала настроение с хваткой котлетной приготовительницы в том же самом центре «Понимание», куда приходили не к ней, зная ее бодрый нрав, с которым она работала, а к ее стене смеха. У стены смеха она развлекалась, заранее пылясь, чтоб не посадили ее на кактусы.  Иногда плача над жертвенником от удовольствия, чурбашка клялась в верности своему нелегкому труду, а получив огромный куш результатов отбитых бошек, сразу вставляла им новые глаза внутрь бельмами и зрачками, - так модно было во время ее досточтимого труда на благо убивания интеллекта. Чурбашка сразу решила, что основное оружие людей против чурбашек – это интеллект, и поэтому за него и взялась, - надо же как-то поразмяться от скуки. У чурбашки не было понятия дружбы, она ее заменяла чинными прохождениями вдоль и поперек площади имбецилизма, владея оным в полной мере.
    В ту эпоху скелетомании чурбашка сочинила себе увлечение ездить вдоль и поперек, вглубь и далее до упора лабиринта местности, которая вызывала к действию ее инстинкт отбивания бошек. Как радостно и  громко лупила чурбашка обыкновенная по интеллектам обманутых людей! Как они сопротивлялись вначале, но потом уже никто не мог определить, где там люди, где отдельный человек, а где месиво, полученное и произведенное в субстрат и разлитое по бутылям для продажи скелетам, курсирующим в целях завоевания ими планеты. Скелетомания и началась с отбивания бошек. Так нравилось основному скелету, ибо во время подготовки к свадьбе он поскупился и купил ткани на платье невесты только на одну ляжку.
     «Вот, была бы она, как я, так и ткани бы меньше потребовалось!», - аккуратно заворачивая кости в тряпочку, думал скелет. Иногда его могло внезапно осенить, как туча перед грозой,  и он начинал действовать прямо до свадьбы. Уработал невесту пешим круизом, так что во время свадьбы ее ляжки уже были стройнее, и обтянуты оказались сразу обе ляжки одним куском ткани, ибо… ибо… ибо   уже заканчивалась мода на скелетоманию, подступала эпоха расползания по табуретам. В эту эпоху ткань совсем не одевалась на туловище, а просто стелилась на табурет или на два, в зависимости от того, насколько ревнив супруг чурбашки. Если сильно ревнив, то сразу по чурбаньей башке хлопал кирпичом, и мокрое место протирал эквивалентом одеколона «Вперед и только вперед!», ибо назад он уже оттянул весь коллектив планеты. Если же не сильно ревнивым был супруг чурбашки, то расстилалась она, подобно равнине прямо по табуретам. Два табурета обычно хватало, но иногда подставляли ей третий табурет для непровисания капсулы, в которую складывали чурбашку во время пиршеств, чтобы не уползла под стол орать лозунги эпохи скелетомании. Наоравшись лозунгов, чурбашки без капсул обычно взлетали и изображали воздушные шары под потолками залы. Там размножались в ртутном порядке шарульки, шары и шарики, весело сталкиваясь от ветра эпохи, измельчаясь в толпе себеподобных и втираясь в потолок и стену. Так возникли серебряные дворцы с живыми стенами, у которых оказалось к концу эпохи скелетомании множество глаз, ушей, а рты и другие места индивидуального пользования зашивались или заклеивались, но очень качественно, чтоб ни одна лошадь не могла отличить, где что было у чурбашек ревнивых супругов. А то, не приведи Господь чурбаков, лошадь могла вскинуть эдак туловом, да и забросить к себе в седло не ту невесту, привезти ее на свадебку. А там кто разбираться будет, чья невеста, - раз все столы накрыты, жених и гости на месте, свидетели уже пьяны до положенья риз, и пять раз бегали вокруг стола, забыв, зачем бежали, но потом вспомнили и ринулись напролом спросить владельцев ресторана, где у них тут в Ригу ездят. Свадьба – дело тонкое, у скелетов тоже бывает. Они даже звонят всем чурбашкам и приглашают провести на их свадьбе тренинг по отбиванию бошек: полезно знать и супругам, и гостям, чтоб жить богато и  счастливо!

5 – 7 фев. 25 г.