На том берегу. Гл 12. В ресторане Батый

                В семь часов вечера, у входа в ресторан "Батый", Снежану и Майю встретил улыбающийся, полноватый мужчина лет пятидесяти. Узкие, как амбразура дзота, глаза, дынеобразной формы лицо, короткое, на кривых ногах туловище выдавали в нём восточного человека.


- Тулай Мирзоев! - представился он. Затем коснулся влажными, пухлыми губами рук дам и, обращаясь к Ёлкиной, произнёс с небольшим акцентом:
- Спасибо, что согласились поужинать со мной! Для меня это двойная честь. Во-первых, вы красивая женщина, а во-вторых, вы, как мне сказали, гражданка Америки - самой богатой страны в мире. А красота, соединённая с богатством, создаёт силу, перед которой преклоняются даже очень гордые люди.

 
Смущённая Ёлкина даже оглянулась, чтобы убедиться: не стоит ли за её спиной какая-нибудь примадонна, и не к ней ли относится эта витиеватая тирада.


В зале ресторана "Батый", куда вошли, экскортируемые Тулаем Мирзоевым подруги, царила атмосфера некоего азиатского этноса. Пол заведения был устлан сплошным узорчатым ковром, конусообразный потолок напоминал свод походного шатра, а лакированные деревянные панели стен были инкрустированы сухими стеблями камыша. Над круглыми, плетёными из лозы столами, низко свисали разноцветные фонарики, источающие неяркий дымчатый свет.


В углу зала, на циновке сидели, подобрав под себя ноги, два молодых чучмека в тюбетейках и бренчали на струнных, похожих на мандолины, инструментах. Возле них стояла невысокая, смуглолицая, скуластая девушка с длинной, до пят, чёрной косой и с бубном в руке. Она тягуче что-то пела, временами гикая, крякая, и постукивала в бубен.


- Это мой любимый ресторан. Здесь отличная кыргызская кухня и всегда живая музыка, - с гордостью произнёс Мирзоев, рассаживая дам за столиком.

- Вы кыргыз? - спросила прямо Ёлкина.

- Да, я родом из Ош, - до двадцати пяти лет жил с родителями в степной юрте и пас овец.

Муркина - ни к селу ни к городу - громко рассмеялась.

- Тулай, лучше расскажи Майе, чем ты занимаешься сейчас.

- У меня имеется свой бизнес: я торгую хлопком. Продаю его различным предприятиям, как у нас в стране, так и за рубежом. Кыргызский хлопок - самый качественный в мире. Всем космонавтам нижнее бельё шьют из ткани на основе нашего хлопка.

 
Муркина выразительно посмотрела подруге в глаза, как бы подчёркивая значимость мужчины, пригласившего их на ужин.


- А что красавицы будут есть? Рекомендую попробовать фирменную кыргызскую колбасу из конины с пшенной кашей. Очень вкусно! Это моё любимое блюдо, - и Мирзоев звучно поцокал языком и закатил глаза.

- Тулай, а кроме конины, что ещё можно заказать? - поспешно спросила Муркина.

- Ещё в этом ресторане готовят отличные бараньи котлеты с отварным рисом.

- Я буду котлеты!

- И я тоже! - кивнула Ёлкина.

- Что женщины желают пить: кумыс, вино из степной колючки или кыргызскуя водку?

- Нам с Майей водки, по сто грамм, - распорядилась Муркина.

- А я с детства привык к кумысу. Уже не могу жить без него, - сказал Мирзоев и, подняв руку, щёлкнул пальцами, подзывая официанта, чтобы сделать заказ.


На следующее утро Ёлкина пыталась вспомнить, о чём они говорили с Тулаем Мирзоевым в ресторане, и не смогла. И не мудрено: ведь они почти не разговаривали, а только пили, ели и танцевали. За вечер они ещё дважды повторяли заказ по сто граммов водки. А после того, как прикончили бараньи котлеты, потребовали конской колбасы, которую запивали кумысом и заедали мамолыгой с овечьим сыром.

В промежутках между блюдами, сняв туфли на высоких каблуках, они босиком отплясывали  какую-то жигу под задорный ритм бубна. Только одно Ёлкина запомнила отчётливо - это запах лошадиного пота, который исходил от Тулая, когда во время медленного танца он прижимал её к своей желеобразной груди.


- Так как тебе этот кыргызский бай Мирзоев? - поинтересовалась, как бы между прочим, Муркина, заглядывая подруге в глаза.

- Свари-ка ты лучше кофе, да покрепче: голова раскалывается, - отмахнулась Ёлкина.

- Ты уже две чашки выдула! Побереги сердце!


Продолжение следует...