Глава 19 - В столице греха - Часть III

Планета Аннатал, город Соколово
Левобережный район, в воздухе над проспектом Медиков-Добровольцев

10 мая 2333 года

8 ч 50 мин

12 дней спустя


Утро началось с несильного дождя. Суточное дежурство Маргарет и Дани заканчивается, Артамонов допивает минералку и доедает овсяное печенье.

- Данил, у нас же скоро завтрак.
- А я хочу.
- Логично.


Их вот-вот сменит Рената с которой всё-таки договорилась, что на службе она до окончания горячей фазы останется. Они дежурят по сложному графику при котором они очень плохо высыпаются, но две машины большинство времени в воздухе всё-таки остаются. А этот день должен быть относительно простым.

Не только Дане пришла в голову мысль о том, что Томсен может быть причастен к сбитой "Сове" на Тотенгаме. С одной стороны официально он туда не прилетал, но... но раньше момента стрельбы в "Сову" он отбывал из Соколово на Васильево, а потом ничего. И после момента стрельбы он в город вернулся. В теории можно предположить, что он просто что-то делал на Васильево несколько дней, но эта станция приспособлена лишь для относительно недолгого ожидания между рейсами, а не для проживания посторонних в течении нескольких дней. И тут военные прокуроры обратили внимание на тот факт, что у Томсена есть азадийские награды, и это может означать то, что он мог уболтать молодой внушаемый персонал провести его от Васильево до Тотенгама и обратно забесплатно и не проходя паспортного контроля. Сказано - сделано, прокуроры устроили допросы молодых стюардов на рейсах от Васильево до Тотенгама, и под сывороткой правды они рассказали, что действительно в те дни нелегально провозили похожего на Томсена человека.

Сложность допроса под сывороткой правды в том, что допрашиваемому нельзя показать фотографию или видео, мол он или не он. Поэтому прокуроры перечисляли его приметы - рост, причёску, черты лица, особенности голоса и стюарды сказали, что да, вроде бы всё сходится. В итоге гособвинитель заявил ходатайство о допросе Томсена под сывороткой правды прокурорами с Тотенгами и пока все гадают о том, спросят ли его о подбитой "Сове" над Соколово. Формально это будет незаконно, но неформально это подтвердило бы причастность Томпсена к двум преступлениям сразу, и для многих из числа его поддерживающих героический ареал Томсена рассеется как утренний туман. На сегодня в судебных заседаниях объявлен перерыв для допроса командированными прокурорами с Тотенгама, основная интрига будет завтра,

- Данил смотри что происходит!
- Толпа резко увеличивается. Ничего не понимаю.


Чтобы понять лучше Даня решил посмотреть новости. Все достаточно не смотреть, достаточно одной, главной.

- "Сегодня утром Министерство Юстиции сообщило о том, что подсудимый Ульрих Томсен был найден мёртвым в своей камере в Центральном СИЗО. Согласно пресс-релизу подсудимый вскрыл себе вены, на момент обнаружения тела он был мёртв уже шесть часов."

Твою мать...
- Бдящая три Бдящей один - я на месте, возвращайтесь.
- Рената, куда, нахрен, возвращайтесь, сейчас такое начнётся!


Толпа раздулась до невозможности - дальний полицейский кордон с одной стороны смят, никакого досмотра там уже не происходят и толпа из отставных спецназовцев готовятся к атаке. Полиция сразу поняла куда ветер дует - "преторианцы" построились в шеренгу по два так, чтобы напором их попросту не снесли. Наверняка полиция будет пытаться подтягивать подкрепление с других районов и даже пригородов, вопрос лишь в том, что количество комплектов этой экипировки ограничено и, скажем, 20.000 полицейских в экипировку "преторианцев" не переоблачить. И вот они пошли на штурм...

- "Птички" ГУВБ, где вы? Попытайтесь обстрелять их баллонами со слезоточивым с самой малой высоты!
- Попробуем.


Как и на Тотенгаме в прошлом году, здесь толпа тоже приспособилась к тому, что против неё применяют. Самодельные беруши и тёмные очки помогают защититься от ослепления и оглушения после свето-шумовых гранат, повязки на лицо делают слезоточивый газ практически неэффективным. Так что всё как и в прошлом году - основное поражающее воздействие связано с весом баллона со слезоточивым газом, который на приличной скорости врезается в толпу.

Вот они снизились до минимально безопасной для полицейских высоты, это примерно метров 20 и начали метать баллоны с газом. Увы, толпа слишком большая, она наступает слишком широким фронтом и две "Цикады" сдержать её не в состоянии в принципе.

- Рената, у меня осталось всего треть баллонов слезоточивого. Отстреляю все свето-шумовые, и слетаю за добавкой.


Свето-шумовые гранаты всё-таки обладают ограниченным поражающим действием. Ведь они взрываются и какую-никакую взрывную волну они всё-таки дают. Маргарет за две секунды расстреляла все светошумовые гранаты, взмыла вверх и теперь летит к высотке ГУВБ самым коротким путём, прокричав диспетчеру что у здания суда ЧП городского масштаба. Буквально две минуты полёта и она уже садится на крышу, где её ждут не только техники для погрузки боекомплекта, но и их врач азадийка с тоником, чтобы Маргарет, практически не спавшая последние сутки могла работать и дальше ещё несколько часов.

***

Левобережный район, в воздухе над проспектом Медиков-Добровольцев

11 ч 02 мин


Три часа спустя этот участок проспекта выглядит как поле боя. Снуют десятки машин неотложек, полиция в обычных бронекостюмах задерживает ещё оказывающих сопротивление отставных спецназовцев. Пока в новостях даже боятся говорить о числе погибших и раненых, но никто не сомневается, что их много. Новость о смерти Томсена привлекла толпу численностью не меньше тридцати тысяч человек, как и догадывался Даня для противостояния ей полиция бросила людей в повседневной форменной одежде и здесь разгорелась не просто драка. Отставные спецназовцы стреляли в полицейских из наградных пистолетов, и полтора часа назад было принято решение, что в "Цикады" загрузят полный боекомплект для их орудий. Даня на ходу написал для искуственного интеллекта задачу, чтобы он стрелял не в торс, а в ноги, но даже в таком "щадящем режиме" подстреленные теряют очень много крови, и наверняка кто-то из них не выживет. Ведь за эти часы в больницы поступили тысячи пострадавших, а значит качество медицинской помощи резко упадёт и за каждого тяжелораненого будут бороться не так активно, ведь за порогом операционной штабелями лежат другие тяжелораненые. Всё примерно так, как в полевых батальонных и полевых госпиталях было на войне в гуще боя.

Эти последние полтора часа Даня, фактически, был оператором вооружения у Маргарет. Она раскидывала баллоны со слезоточивым газом, а Даня управлялся с орудиями. ИИ подсказывал ему кто из отставных спецназовцев обнажил оружие и кто представляет угрозу для полицейских. А Рената была два в одном - в этой жуткой обстановке она отстреляла из орудий две тысячи тяжёлых болванок и сейчас почти срывается на истерику. Срывается от того, что в ужасе, что она наделала.

- Рената возвращайся. Дальше мы без тебя.
- Возвращаться?! А вы?!
- Спокойно, это приказ.


Ещё минут двадцать назад Даня надиктовал письмо зам начальнику антитеррора, что Рената не в себе. Заморачивался с письмом для того, чтобы не озвучивать это по общему радиоканалу. Шрайбер быстро ответил, что всё понял, и что доктор Ренатой по её возвращению займётся. Состояние Дани не сильно лучше - он видел, как поражённые им лежали, теряли сознание и ими никто не занимался. Но его психика чуть крепче и несмотря на то, что он долго не спал, работает под тоником, устраивать истерики он пока не планирует. Но он очень подавлен и не понимает, что ему делать дальше.

- Бдящая один, Бдящая три вернулась на базу. Вам новое задание - проследовать на Новоивановский колумбарий и помочь полиции там.

Бдящая один, на том колумбарии памятная стена в честь наших сотрудников погибших на Сварге в прошлом году. Мы считаем, что целью погромщиков может быть именно она. Как поняли?
- Вас поняла.


Маргарет поднимается над полем бойни, где везде кровь, лежат ещё множество тел, на проезжей части лежат многие тысячи пустых баллонов со слезоточивым газом и везде будто бы "ожоги" после взрывов свето-шумовых гранат.
 
- Данил, ты ещё что-то понимаешь?
- Только то, что нам ещё работать.
- И точно.


Маргарет в очередной раз связалась с городским диспетчером и тот относительно не торопясь провёл её к крупному колумбарию на окраине Скалистого. Здесь, в 130 километрах от столицы, слишком ветрено и холодно по меркам Соколово, это место застройщикам неинтересно. Впрочем, колумбарий быстро разрастается и немудрено если скоро понадобится новый. Место их новой "миссии" Маргарет нашла моментально - она видит строящихся полицейских в лёгких бронекостюмах с простыми баллистическими щитами и толпу напротив них, толпа примерно раза в два больше.

Началась игра нервов. Полиция сняла запрет на полёт своих "Сов" этим утром, так что "Цикада" Маргарет и Дани будет в воздухе не в одиночестве. Но потенциальных погромщиков слишком много, неизвестно когда они рвануться атаковать, если рвануться вообще. С каждой минутой обе стороны получают подкрепление, но пока соотношение сил остаётся примерно те же - два к одному. Это не те условия при которых полицейский командир может прокричать в матюгальник требование разойтись. В какой-то момент времени произошёл небольшой перелом - перед полицией начали строиться бойцы антитеррора в тяжелом облачении. В воздухе появились десятки других конвертопланов - это "Совы" и "Цикады" антитеррора, и Даня с Маргарет услышали в гарнитуре голос Шрайбера.

- Бдящая один, возвращайтесь, дальше мы сами. Спасибо, что повисели здесь в самый критический момент, но дальше мы справимся без вас.


***

Закладной район
Здание Главного управления внутренней безопасности


Даня с Маргарет в столовой. Они едят суп с фрикадельками, после чего их ещё ждёт на второе паста с куриной печенью. А потом зелёный чай, чтобы лучше спалось.

- Позволите присоединиться?
- Конечно.


К ним в столовую пришёл сам начальник антитеррора и с этого момента, с учётом сказанного дальше Маргарет действительно начала верить в то, что он болеет за своих людей.

- Приятного аппетита.

Состояние Данцевич отвратительное, сейчас наш врач ввела её в состояние медикаментозного сна и будет внимательно наблюдать за ней в дальнейшем. С вами она хочет сделать тоже самое, надеюсь, вы будете не против.

Такого погрома город не видел уже давно... Минюст уже инициировал разбирательство в Центральном СИЗО на предмет почему у Томсена оказалось лезвие.

Конечно, ему "помогли". Как "помогли" полковнику Дювалю в декабре позапрошлого года. Тогда это спустили на тормозах, ограничившись дисциплинарными взысканиями, сейчас расследование должно быть серьёзнее, а санкции за подобный инцидент - жестче.

Я полагаю, все мы догадываемся, почему Томсен "вскрылся" именно этой ночью? Или ему приказали "вскрыться".
- Умер по крайней мере официально незапятнанным. Приговора в его отношении нет, его похоронят со всеми почестями.
- Я рассуждаю в точности так же. Так же думаю, что его похороны будут сопровождаться очередными погромами. Но к вам это уже относиться не будет. Всё кончено. Почти кончено. Вам и Данцевич нужно провести психологическую реабилитацию перед тем как вы вернётесь к себе на Сварг, а она с мужем уйдёт в отставку. Не буду больше мешать, ещё раз приятного аппетита.


Даня отодвинулся, после этого разговора ему кусок не лезет в горло. Он, конечно же, догадывается, что любой мозгоправ категорически запретит ему накручивать себя произошедшим, и тем не менее он берёт планшет и начинает читать новости.

"Настоящее побоище на проспекте Медиков-Добровольцев - авиация ГУВБ применила летальное оружие". Это ведь ещё весьма нейтральный заголовок. А более кричащие вряд ли будут - "спецназовское братство" разрушено, в гарнизонных судах идут сотни процессов против его членов и наружу выходит огромное количество информации компрометирующей спецназ. Когда-то они были надеждой и опорой, потом гордостью, а сейчас превратились ненавидимых большинством изгоев. Им не станут сочувствовать. Собственно, никому не станут сочувствовать. Так или иначе, полиция локализовала бойню всего одним кварталом на одной единственной улице и коммерческая недвижимость при этом практически не пострадала. А в городе зацикленном на деньгах именно это ценится едва ли не больше всего, коммерческая недвижимость. На днях пройдут похороны погибших сегодня полицейских, коммунальщики ещё до этого приберутся в злополучном квартале и город предпочтёт про всё забыть. Собственно он и так ни на что практически не обращал внимания - отставные военные вообще и отставные спецназовцы в особенности воспринимаются здесь едва ли не отбросами общества, и многие вообще скажут о произошедшем как об их "успешной утилизации". Полиция же воспринимается едва ли не большинством горожан как низшая каста - конечно депутаты горсовета дадут копам денег - на компенсации, на премиальные всем участвовавшим, на наём новых сотрудников. Но на церемонию похорон кроме родственников никто не придёт, всенародными эти похороны не будут.

Даня, проглядев новостные заголовки, понял это довольно быстро. В основном новости о колебаниях котировок на бирже, новых крупных контрактах, антикоррупционных расследованиях. Большая колонка посвященная тому, что автор-журналист негодует почему сыворотка правды не применяется к коррупционерам. Вот что волнует Соколово - деньги, снова деньги и ещё раз деньги.

***

Приморский район

12 мая

2 дня спустя


Вечер. Солнце уже исчезло над морем, в городе начало темнеть. Дане и Маргарет довольно фигово, но врач ГУВБ готовит им сильные психотропные и они едва не засыпают всё время пока бодрствуют. Они в расслабленном состоянии, будто хорошо выпили и "отполировать" это состояние ещё нет никакого желания.

Их отпустили в их временную квартиру только сегодня. Два дня тому назад их осмотрел внештатный психиатр ГУВБ и сказал Маргарет, что и у Дани и у Ренаты после произошедшего есть суицидальные мысли. Их усиленно попичкали лекарствами два дня, потом всё-таки выпустили из высотки ГУВБ, где так или иначе чувствуется напряжение. Ренату поселили с ними в одной квартире - её состояние хуже всех и спать она будет больше всех. Её существование сведётся к еде, посещению мужа в госпитале и сну. Время для лишних мыслей не останется и мозг её и в меньшей степени всех остальных достаточно скован чтобы так, чтобы там вообще не могли появляться сложные мысли.

Они уснут через час. Уснуть или в кроватях или прямо в креслах на балконе, потому что препараты возьмут своё. Но кое-что нештатный мозгоправ ГУВБ не рассчитал - Даня достаточно сильно возбуждён и его потянет на рассуждения не на самые приятные темы.

- Маргарет, помнишь ты говорила, сколько мы будем это терпеть? Вот мы и вытерпели, а теперь нам всю оставшуюся жизнь жить с тем, как мы это вытерпели. Лично для меня выживание стало не настолько приоритетным. Я закрываю глаза и слышу механистичный голос - "авторизуйте цель". 1738 погибших. Сколько из них на нашей совести? А на моей лично?
- Данил, можешь на меня обидеться, можешь считать это предательством, но я прямо сейчас напишу чтобы тебе увеличили дозировки. Я не хочу потерять тебя даже если в итоге ты уйдешь от меня за то, что я сделала.

Ты не понимаешь, что действовал по обстановке? А мы были в хаосе и я даже не представляю себе как можно было бы действовать лучше. Ты не Томсен, хладнокровно нажимавший на спуск, неужели ты в самом деле не чувствуешь разницы?
- Ну, предположим, я не Томсен. Совесть при этом иметь не обязательно?
- Данил, если ты не понял, я повторю ещё раз - ты действовал в хаосе. Ты нейтрализовал угрозу. Может стоит задать вопрос тем, кто стрелял в копов из наградных стволов?


Даня раздумывал над ответом, ему показалось это очень тяжелым. Показалось, что его мозг связан. А пока он так и не смог ничего из себя выдавать к ним уже приехала их врач и сделала Артамонову укол. Внутримышечное введение препаратов, можно сказать, против всех азадийских принципов. Но их же принципы включают в себя то, что пациент безропотно подчиняется врачу полностью, иначе врач может послать пациента на три весёлых буквы и дальнейшие проблемы уже не проблемы врача. Но здесь эти принципы работают не всегда - эта азадийка работает в человеческом обществе, где плохо понимающих что происходит людей иногда приходится лечить через нехочу. Поэтому изредка она делает уколы излишне ретивым пациентам. Она дождалась пока Даня уснёт, без каких либо проблем перенесла его в постель и осталась с Маргарет поговорить. У той котелок в наилучшем состоянии из всей их троицы, так что ей можно оставить препараты и объяснить что, когда и кому принимать. Врач немного задержалась, потому что ситуация складывается неприятная. Если Даня будет заниматься самокопанием, то его нужно помещать в реабилитационный центр минимум на пару недель. Как он воспримет это если Маргарет не будет рядом? А если помещать их вдвоём, то тогда и Ренату нужно вместе с ними и о визитах к Кортезу на это время она может забыть. Так что по мнению врача определяющими будут ближайшие пара дней. Либо Даня продолжит интенсивные самокопания и ему потребуется госпитализация, либо он примет произошедшее в том духе, что произошло то, что произошло и оно не могло произойти как то лучше. Во всяком случае это было не в силах Артамонова.

***

Закладной район
Здание Главного управления внутренней безопасности

18 мая

6 дней спустя


Дане проводят операцию по постановке биопротеза. То, что осталось от его правой руки обкололи местными обезболивающими, затем область близкую к заглушке заморозили. Таким образом все биологические процессы приостановлены и у врача есть время на микрохирургию. Мускул к мускулу, сосуд к сосуду, нервное окончание к нервному окончанию. Люди в таких случаях используют оперирующих дронов, потому что это обширная и муторная работа, требующая при этом скорости и точности. Но их врач - не человек, ей интересно сделать всё быстро и правильно, и уж конечно она не ошибётся. Операция занимает чуть больше полутора часов, у Артамонова есть время спокойно полежать на операционном столе и для себя просуммировать всё, что произошло.

Массовые беспорядки произошедшим 10-го мая не ограничились. Были ещё вспышки насилия, они не обошлись без пострадавших, но обошлись без погибших. Врачи военные, в меньшей мере гражданские используют такое выражение, как закон больших чисел в медицине, оно обозначает резкую перегрузку больничных мощностей тяжелоранеными, как следствие снижение качества медпомощи каждому пострадавшему в отдельности и появлению погибших там, где бы их не было, если бы раненых было бы 20 а не 200. Раненых было относительно немного, больницы справились с ними, не было ситуаций "хрен бы с ним, этого вытащить проще и быстрее". Следственные изоляторы переполнены, задержанных перевозили даже на другие планеты, чтобы избежать ситуаций, когда задержанным вообще негде спать. Добились ситуаций, что задержанные спят на одной и той же койке поочерёдно, но и это уже прогресс, добиться которого стоило немало ресурсов, в первую очередь денег налогоплательщиков.

В глазах этих самых налогоплательщиков спецназ дискредитирован полностью, придумать что-то ещё просто невозможно. Всё началось с холодного душа на Сварге в мае прошлого года когда они начали чинить самосуд и закончилось репортажами из переполненных СИЗО и добавлениями журналистов, что всю эту ораву нужно судить, судить подчас по достаточно тяжким статьям, вроде опасного для жизни насилия.

Как и всегда в таких случаях пострадали невиновные. Как мрачно шутят в подобных случаях - во вторую мировую войну бомбы союзников сбрасываемые на немецкие города не различали фашистов и антифашистов. Хоть это более применимо к военной агрессии, но это вспомнили и сейчас, когда чёрная форма со скрещёнными клейморами на петлицах вызывает ненависть и отвращение. И неважно, что эту форму может нести честный офицер, прошедший после войны психологическую реабилитацию, семейный и НИКОГДА даже не задумавшийся о насильственном решении семейных неурядиц. А сейчас передающий бесценный боевой опыт новому поколению. И на такого тоже будут смотреть с презрением и ненавистью, потому что в памяти людей слишком много картин насилия, погромов, кадров с похоронных процессий погибших полицейских. Все оказались заклеймены одним, общим клеймом. Злоба в оставшихся на свободе отставных спецназовцах осталась, она ещё может привести к конфликтам всех калибров, от словесных перепалок и мелких драк в вагонах метро, до погромов дорогих магазинов и драк с полицией стенку-на-стенку с сотнями участников с каждой стороны.

Есть неофициальная информация о том, что прошла совместная коллегия МВД и Минюста, после которой в суды были отправлены секретные письма о том, что спецназовцев, по возможности, желательно приговаривать к принудлечению, а не к тюрьме. Разумеется, суду никто не указ, поэтому считается так, что это были общие соображения о том что так было бы лучше. Лучше потому, что считающего себя невиновным и несправедливо осуждённым тюрьма только обозлит, на свободу они выйдут столь же агрессивными и подобное повторится вновь. А принудлечение даже в отношение неверящих в собственную болезнь по статистике работает лучше, в обстановке реабилитационных центров просто есть надежда на переоценку собственного поведения, при этом принудлечение выполняет такую же функцию по изоляции преступника от общества. Суды могут отнестись к данным рекомендациям по-разному, и результат будет понятен в лучшем случае через годы. Во всяком случае после войны осталась даже не индустрия, а конвейер психологической реабилитации, он работает, приносит неплохие результаты, но в последние годы он подразгрузился, и в Парламенте уже были слушания о том, чтобы ассигнования в эту отрасль сократить, а людей уже можно начинать сокращать. Если суды начнут приговаривать погромщиков и участников массовых беспорядков к принудлечению, то этот конвейер вновь загрузится и, возможно, через годы выдаст приемлемые результаты.

Пока в Городе можно встретить тысячи "преторианцев" в полном облачении, всё ещё, по сути, только начало затихать, и ещё только начинаются разговоры о всяких возможно. Военные прокуратуры переживают настоящую мобилизацию - они выдергивают с пенсий сотни сотрудников, чтобы те расследовали тысячи дел и были гособвинителями в тысячах процессов. Пресса уже назвала происходящее переходом в фазу войны прокуратуры со спецназом. Прокуроры и их семьи получают угрозы, ГУВБ наращивает штат антитеррора, чтобы противостоять этим угрозам. Словом, пока всё ещё очень горячо и так будет не один год, ведь будут ещё тысячи судов на которых в том числе будут подниматься вопросы о лишениях госнаград например для тех, кто убивал полицейских точными выстрелами в голову. Вся правоохранительная система в перегретом состоянии и сколько это продлится пока попросту неизвестно.       

Если откинуть эти большие процессы, то за последние дни Даня от Маргарет отдалился, и она чувствует это. Отдалился не от того, что она вызвала ему врача ГУВБ в ночи, которая сделала ему укол с сильным успокаивающим. Отдалился от того, что он всё ещё переживает произошедшее, а Маргарет, как ему кажется, воспринимает всё это по принципу что произошло, то произошло, хрен с ним. Несмотря на приличные дозы психотропных препаратов которым потчуют Артамонова он чувствует себя сильно дезориентированным. Не понимающим, что ему делать дальше и как вообще жить. А меж тем ГУВБ сегодня вызывает в обществе наименьшее количество нареканий. Где-нибудь в конце 31-го к ГУВБ относились по принципу, что нам не очень понятно, чем они занимаются, но денег на себя тратят больше чем прилично. Март прошлого года изменил это отношение довольно сильно - гибель большого количества агентов на Сварге сразу поставил вопрос о том, чем они там занимаются вообще. А дальше пошел в дело другой принцип - не подтверждает и не опровергает. ГУВБ не подтверждает и не опровергает существование управления "П" на периферийных мирах с неустоявшейся правоохранительной системой, а уж последние события однозначно снискали симпатии в отношении антитеррора. По вполне понятным причинам никто не озвучит имён пилотов в конвертопланах ГУВБ, но любому мыслящему человеку понятно, что это высококвалифицированные и компетентные сотрудники, бывшие на острие противостояния. Можно осторожно сказать, что резиденты Объединённых территорий осторожно доверяют своим спецслужбам, благо их численность невелика, они не лезут куда не надо, и, в том числе по мнению прессы, они вступают в дело когда остальные может не спасуют, но понесут неоправданно высокие потери. Словом, ровно то, что и ожидается от спецслужб. Поэтому когда Рената с Кортезом уйдут в отставку, им будет не стыдно за своё место службы, потому что на данный момент репутация ГУВБ практически не запятнана, и широкой публике известно лишь то, что немало агентов погибло будучи на острие. На самом-самом острие противостояния терроризму, оргпреступности или крупнейшим массовым беспорядкам. Иными словами, налогоплательщик кроме информации о том, сколько тратят на себя спецслужбы знает лишь то, что агентов погибло немало, а вконец опустившиеся отставные спецназовцы тратят немало сил на разгром их захоронений. А такие вещи не красят никого и никогда.

***

- Даниил Николаевич, я закончила. Кровоснабжение всей вашей правой руки восстанавливается, но на восстановление чувствительности в руке потребуется несколько суток. Я сделаю вам повязку.


Даня хотел сказать "валяйте", но вовремя остановился. Остановился потому, что эта азадийка морально выше его. Дело не только в её возрасте - она наверняка воевала в сопротивлении, при этом столь же наверняка она не участвовала в военных преступлениях армии и спецназа. Не мстила тем, кому можно было безнаказанно отомстить. Можно сказать больше того - не мстила невиновным. Сейчас она занимается нужной работой и вносит в этот город частичку скепсиса в отношении того, во что он превращается.

Если вспомнить уже виденные Артамоновом на Тотегаме Ван-Мера и в особенности Ван-Праядви, то до войны они перешибали Соколово в разы. В них точно так же были штаб-квартиры корпораций, в них жили не только мультимиллиардеры, но и триллионеры. Азадийцы с поразительной властью, от которых сегодня остались лишь сегодня остались лишь жалкие тени. Она уже видело потреб******о доведённое практически до абсолюта, знает к чему оно приводит, и, как минимум соседям свою точку зрения она озвучит. При этом она светла и чиста - здесь она ведёт примерно такую же жизнь, как и человек - бодрствует днём и спит ночью примерно семь часов в сутки. При этом она приехала к Артамонову сразу же, бросила всё, и не пожалела времени на разговор с Маргарет. Плохо лишь то, что в этом Вавилоне таких чистых душ как она слишком мало, она тонет среди тех, кто пьёт дорогой виски или коньяк с утра до вечера, работает и делает всё остальное под воздействием алкоголя и наркотиков не вызывающих зависимость и засыпает с мыслью, что засыпает в сердце цивилизации. Сахань понимает, что не все такие, она как раз и помогает не таким. Ренате, Маргарет, Дане. Тому же Шрайберу, для которого нет отпусков и выходных. И вот она закончила, им пора прощаться.

- Даниил Николаевич, я согласна с тем, что остаток вашей реабилитации пройдёт на Сварге лучше. Вот препараты на ближайшие несколько дней, моё письмо за подписью Директора ГУВБ уйдёт к вашему начальнику на Сварг в ближайшие минуты.
- Сахань, большое Вам спасибо. Не знаю, как Вы всё выдерживаете.
- Можете успокоить себя тем, что я выдерживала больше, а сейчас нашла себе место, которое меня полностью устраивает. До свидания.
- До свидания, Сахань.


Врач сделала Дане примерно такую повязку, как будто его рука сломана и движения в ней крайне не желательны. Это недалеко от истины - эту повязку можно будет развязать дня через три, когда нервная система "познакомится" с нервной системой биопротеза, чувствительность в руке частично восстановится и протез начнёт принимать команды "центра", скажем, пальцы в ладони начнут сжиматься и разжиматься. На полное приспособление к протезу уйдёт примерно неделя, но это не означает, что всю эту неделю нужно ничего не делать. Мышечной массы в биопротезе минимум, а значит тренировать его нужно с самого начала, как только рука сможет зажать гантелю в себе.

Даню и Маргарет провожают наверх. Прощальный разговор с Директором ГУВБ у них уже был, он сдержанно похвалил их и пожелал удачи. Сдержанно похвалил не потому, что они ничего особенного не добились - он уже получил письмо от Сахань, что после произошедшего 10-го мая они собой совершенно не гордятся, поэтому горячую похвалу и обещания представить их к ведомственной медали от МВД они попросту не поймут.

Отсутствие времён года означает 12-ти часовой день всё время - солнце всё время восходит в начале седьмого утра и всё время садиться в седьмом часу вечера. Сейчас уже начало восьмого пополудни, в городе стемнело, их на крыше ждёт челнок с одним лишь пилотом без сопровождающего. В прощальной беседе Директор ГУВБ обмолвился ещё и тем, что до их места отпуска их так же доставят челноком ГУВБ. Пока что между спецназом и ГУВБ полнейший антагонизм - не исключено, что отставные спецназовцы "скинутся", но вычислят личности пилотов ГУВБ. По этой же причине и Кортезу с Ренатой могут предложить новые личности, вплоть до новой биометрии.         
    
Несмотря на возможности этого челнока они взлетели без всякой спешки и прямо сейчас следуют над Закладным районом города со скоростью не больше 400 километров в час. У Дани с Маргарет есть время на относительно неторопливый полёт, есть время поговорить.

- Данил, дуешься на меня? Сильно?
- Я не злюсь, это другое. Мне кажется, мы очень разные. Я не понимаю, как буду дальше жить, а у тебя как с гуся вода. Ты всё приняла и спокойно живёшь дальше.


Маргарет думает о том, что лучше не ввязываться в разговор. На Сварге есть Седжаль, её мнению Артамонов доверяет. Письмо о том, что психологическую реабилитацию Дани нужно завершить она получит тоже, и абсолютно наверняка она будет интересоваться почему Даня не чувствует твёрдой почвы под ногами. Маргарет уже неплохо знает "синекожих", она знает, что для азадийцев жизнь это величайший дар, и не существует ни единой причины, чтобы отказываться от этого дара добровольно. Говоря иначе, сейчас Маргарет давить на Даню не будет, она напишет Седжаль, даст той ознакомиться с событиями 10-го мая со всех сторон, и будет надеяться, что она с Даней поговорит. Поговорит в том духе, что тогда возможно действительно не было наилучших решений, и удовлетворительными следует признать те, что были приняты по наитию. По наитию и с определённой долей убеждённости, что это было наименьшим злом. Маргарет понимает глубинные причины этой размолвки, но в то же самое время Даня её полностью не отверг. Несмотря на его "с тебя как с гуся вода" он не оттолкнёт Маргарет когда они вернутся. Артамонов в должной мере познал всю дерьмовость одиночества, и он не будет делать резких движений. Ведь когда он сносил ноги одному отставному спецназовцу с оголённым пистолетом за другим она была рядом. Тоже видела это и тоже пережила не самые положительные впечатления. Поэтому Даня её не оттолкнёт. Будет поддерживать определённую дистанцию, откажется от интимной близости, но есть они будут рядом, спать тоже рядом. Артамонов переживает не только о том, что произошло, он так же пытается понять как Маргарет пытается жить дальше. Не только с той точки зрения, что так нельзя, скорее с той, как у неё это получается, ведь она видела тоже, что и я.

***

Сварг,Даксим Друва

Бар "The Afterlife"


Челнок ГУВБ уже взлетел, Даня с Маргарет спускаются в бар. Музыкант отметил бы то, что на рояле Пак играет гораздо увереннее. И ещё ту маленькую деталь, что он подбирает музыку из фильмов 30-ти летней давности, из тех фильмов, на которых он вырос.

- Артамонов и Михельсен? Уже вернулись? Мне тут пришёл приказ, что вас ещё две недели не торкать и не кантовать. Так что случилось то?


Даня смотрит на шефа взглядом призрака из корейских ужастиков. Корейские ужастики, надо сказать, продукт не сугубо национальный, эти фильмы с успехом смотрят от Хоккайдо и Чукотки и до Урала. И австралийцы тоже посматривают, хоть типичный корейский пейзаж с сильно пересечённой местностью резко контрастирует с ровным как стол австралийским континентом.

- Кто-то мне ответит, или мне прикажете догадываться?
- Господин Пак, вы новости читаете? Соколово, проспект Медиков-Добровольцев, 10-го мая. Это то, на что бы обратить внимание.
- Большая бойня спецназа с полицией, много трупов.
- И кто наделал эти трупы?


Даня смотрит на шефа-корейца с тем же взглядом призрака, и до того начало доходить. Доходить то, что Артамонов считает себя ответственным за изрядное количество этих самых трупов. Теперь до Пака всё дошло - он то сам смотрел те новости по принципу "Абалдеть! Но это всё же не у нас, правда?".

- Всё ясно. Михельсен, приказывать я сейчас ничего не могу, могу лишь попросить. Добросьте Артамонова до врача, пусть она загрузит его так, чтобы он только ел и спал. Или спал и ел, не суть же важно, вроде.
- Просьбу выполню.

Даня с Маргарет спустились вниз в гараж, а Пак начал строчить письмо Седжаль, которая для него не иначе как Леди Седжаль. Пак писал пространно и долго - начал с того, что до того, как быть переведённым в управление "П" он служил в антитерроре, а в антитеррористических операциях "получались" трупы, которых при большем тщании быть бы не должно. Описал свои ощущения тех лет так, как будто это было вчера, добавил свои предположения, что у Артамонова те же ощущения, только на пару порядков больше. Закончил письмо довольно откровенной лестью, что её почти вселенской мудрости он доверяет почти полностью, и не может ли она свою вселенскую мудрость применить так, чтобы через две недели у него был работоспоcобный агент, а не вечно рефлексирующий на свою беду, мол что же я наделал. Седжаль, хоть и занята своими личными экспериментами по самую макушку, письмо прочитала. Вспомнила свои военные годы и уже представила что скажет Артамонову кроме того, что сделает так, что он будет только есть и спать.

Вот Маргарет привезла Даню к ней в клинику, они поздоровались, но разговор состоится до того, как Седжаль даст Артамонову свои сиропы.

- Артамонов, что ты знаешь обо мне?
- Практически ничего, если честно. Полагаю вы офицер не самого низкого ранга.
- Ты прав. Я - полковник сил специального назначения, бригадный военврач. Полагаю даже сейчас я могу надеть свою форму чёрного цвета, у которой на петлицах изображены двуручные мечи, которыми сражались шотландцы даже после окончания периода, который вы называете средними веками. Почему? Потому что "мы ведь не сдурим", не так ли? Не будем угрожать гражданскому населению, не будем драться с полицией. Будем образцовыми гражданами или резидентами, ибо слово гражданин используется в пространстве ООН и по вашему мнению "устарело".

Артамонов, давай я вспомню 2324-й год. Имперский мир, название которого неважно, я заканчиваю делать операцию, и в госпиталь врывается сержант, новобранец, ещё месяц назад служивший в штурмовых батальонах.

Артамонов, тот сержант врывается в госпиталь потому, что мои люди-сослуживцы полностью окружили поселение подданных императора, этого ублюдка недостойного рождения, и они собираются всех расстрелять. Отомстить за "братву". Тот сержант недавно в силах специального назначения, но ещё не знает всех писанных и неписанных правил, он не застал времён, когда бригада несла потери. Он обращается ко мне как к "досточтимой госпоже Седжаль" и просит, чтобы я сделала хоть что-то, потому что он "не из братвы", если он "ещё будет возбухать", то его просто убьют.

Артамонов, я закончила операцию, взяла свой автомат и встала между сослуживцами и деревней рабочей страты императора. Они, как ты должен знать, даже не знали, что их "держава" ведёт агрессивные войны одна за другой, они лишь выполняют приказы имперских иерархов. Они - умственно отсталые и не понимаю, на благо кого и чего они работают. Я встала между деревней и своими сослуживцами и сказала, что они могут открыть огонь, но я очень живуча и каждым ответным выстрелом я отправлю одного из моих сослуживцев во Тьму.

Я их не убедила, они начали стрелять в меня, в деревню, а я начала стрелять им в колени, потому что всё же не считала их достойных смерти. Но затем вперёд вышел командир первого полка и сказал мне, что либо он убьёт меня выстрелом в голову, или я его. И я убила его, Артамонов. Не только его - всех членов его штаба, которые считали меня взбесившейся. В тот день я убила 24 человека и получила незначительные ранения.

До трибунала дело не дошло, дело, как у вас говорят, спустили на тормозах. Меня перевели в другую бригаду в июне 2324-го года, и разум моих новых сослуживцев успокоился. Они соседствовали с целым городом подданных императора, но им поставляли достаточно синтетической водки и чувство мщения в них не пробуждалось. И я пила вместе с ними  2324-й, 2325-й, и большую часть 2326-го года до того момента, пока не началась "неделя длинных ножей".          
 
Артамонов, жизнь может поставить нас в такую безобразную ситуацию, когда нам приходится убивать или калечить чтобы защитить других. Убивать и калечить тех, кому ещё жить да жить. Не забывай об этом.


Закончив свою речь, Седжаль влила в Артамонова такую дозу снотворного, что Маргарет едва успела домчать его до дома, помочь ему подняться по лестнице и из самых последних сил дойти не снимая обуви до кровати. Даня спал, а Маргарет сидела рядом с его кроватью и плакала. При ней тоже были подобные сцены мщения кому попало, но она не считала это зазорным и никогда не вмешивалась. При ней убивали женщин и детей, а она смотрела на трупы запивая всё синтетической водкой думая "так вам и надо, уродам". Понимала то, что о войне они ни сном, ни духом, но, тем не менее, "так вам и надо, уродам". А "синекожая" Седжаль, которая по её мнению уже давно закостенела в ощущении собственной правоты так не могла.

Даня спал, а Маргарет плакала содрогаясь всем телом вспоминая те сцены расстрелов. И она поняла, почему Седжаль называют леди или госпожа. Потому, что со своим небезразличием выше её. И обращения леди и госпожа она заслужила. Больше, чем просто заслужила.