Любимые враги. Роман. Фантастика. 1-4 части

 


                Лишь тот, кто подобен могуществом и
                злобой Зверю из Бездны, одолеет его.

                Иоанн Богослов, "Откровение"





               ЧАСТЬ I. МСТИТЕЛЬ



               ГЛАВА 1. НАС ТУТ МОГУТ СЛОПАТЬ

         1
         Эта планета Русского сектора Галактики официально носила красивое название – "Аметист".
         Однако местные жители прозвали свою планету "Помойкой".
         Такое прозвище лучше всего отражало то, что она представляла собой.
         Сюда страховые компании свозили списанные или сильно поломанные космические корабли и другую транспортную технику, подлежащую изучению экспертами, дающими заключение о размере страховых выплат хозяевам поломанной техники.
         Оная не ремонтировалась и не возвращалась обратно. С нее лишь снималось самое ценное.
         Остальное потом формально бралось в залог кредиторами, продавалось перекупщиками и даже арестовывалось полицией, но при этом физически не покидало местные свалки, которые занимали четверть территории планеты.
         Поэтому ее стали называть Помойкой даже в путеводителях.
         Свалки на ней множились и разрастались, во многих местах уже вплотную подойдя к окраинам городов.
         Причем главную опасность таких свалок представляли вовсе не радиация или утечка вредных веществ, а селящиеся там стаи упырков.
         Как они попали на планету никто не знал.

         2
         Этих мелких разумных хищников нашли на планете Рия.
         Открывшие сей биологический вид ученые тут же доложили своему руководству, что упырков ни в коем случае не следует выпускать за пределы планеты.
         Причиной такой реакции исследователей стало изучение ими методов охоты упырков.
         Оказалось, что те обладают даром гипноза и с помощью служащих его усилению ужимок легко втираются в доверие не только к тупым травоядным животным, стадами бродящих по равнинам Рии, но и к весьма опасным плотоядным существам, обитающим в джунглях планеты.
         Итог и в том, и в другом случаях был один: после завоевания доверия своих жертв, дождавшись, когда те уснут, упырки убивали их и пожирали.
         Сведения из вышеупомянутого доклада попали в Правительство Русского сектора. И оно издало запрет на вывоз упырков с Рии, дабы не рисковать жизнями людей, как выяснилось, тоже весьма сильно подверженных обаянию коварных тварей.
         Со временем Рия стала одним из самых дорогих и престижных курортов.         
         Проматывающим там родительские деньги молодых снобам нравилось наблюдать за упырками.
         Так назвали забавных зверьков, с виду – мирных и безобидными. Да они и не проявляли никакой агрессии. В сытом состоянии.
         Со временем стало традицией для любого состоятельного курортника привезти с Рио на своей яхте стаю таких зверушек домой. А там - отпустить их на волю,.
         Естественно вывоз маленьких бестий был совершенно незаконен. Но когда для имеющих власть и деньги людей становился проблемой подобный пустяк?
         Постепенно упырки расселились по множеству обжитых человечеством планет. Но даже тогда, когда эти зверьки всерьез занялись людоедством, оно не обратило на них особенного внимания.
         Более того, благодаря заступничеству ряда влиятельных общественных организаций упырков объявили расой-аутистом - находящимся под государственной защитой народом с умственной недоразвитостью, а значит, не отвечающим за свои действия, какими бы ужасными ни были их последствия.

         3
         Из-за упырков на Аметисте мало кто, кроме экспертов (окруженных вооруженной охраной) страховых компаний и хорошо вооруженных профессиональных ходоков за чужим имуществом, рисковал залезать вглубь заселенных маленькими людоедами территорий.
         Впрочем, иногда эти опасные места посещала и совершенно иная публика.
         Например, сегодня ночью на расположенную на окраине города Зыкинска свалку наведались с целью разжиться чем-либо полезным для сдачи лабораторной работы в рамках выпускного экзамена трое местных школьников: Семен Оленов и его друзья - Аня и Том.
         Разгоняя ночную тьму светом прикрепленных к шапочкам фонарей школьники вошли в гигантских размеров ангар с дырявой крышей.
         Сквозь нее был виден ночной небосклон с двумя зеленовато-желтыми лунами, одну из которых окружало тонкое бледно-желтое кольцо.
         Школьники даже не рискнули приблизиться к стоящим у входа опломбированным массивным контейнерам из-за подключенной к ним сигнализации.
         А вот в огромных кучах сваленного, как попало, оборудования вполне можно было покопаться.
         И поэтому друзья направились к ним.
         - Какая из этих куч та, что нам нужна, фиг определишь, - Аня растеряно огляделась. - Том, вызови Кима, спроси, где тут наша цель.
         - Уже пробовал с ним связаться, - сообщил Том. - Но тут связь не работает.
         - Ким предупреждал об этом, - заметил Семен. - Кстати, еще он говорил, что тут упырки шныряют, а иногда и полицейские патрули ходят.
         Одноклассник Ани, Тома и Семена - Ким - торговал почти всем, чем разрешалось торговать, и половиной из того, что было под запретом. Продавал Ким также и сведения, полученные им от информаторах, работавших на ближайших к Зыкинску свалках.
         За небольшую плату Ким сообщил Семену и его друзьям месторасположение ангара, в который на днях сгрузили начинку штурманской рубки космического корабля, столкнувшегося с астероидом.
         Ким поклялся, что в этих останках еще никто не ковырялся и пообещал Семену и Ане с Томом, что, если они "чего-либо там нароют", помимо необходимых     на экзаменах предметов, помочь друзьям "толкнуть добычу" на черном рынке...
         Внимание Тома привлекла самая высокая куча списанного корабельного оборудования - пятидесятиметровый холм с крутыми склонами, выходящий своей вершиной наружу через дыру в ангарной крыше. Том указал на этот холм пальцем и воскликнул:
         - Смотрите, свежак!
         - Уверен? - усомнилась Аня.
         - Позавчера был ливень, и через дыру в крыше всю эту шнягу должно было окатить водой, - начал объяснять Том. - Но не окатило.
         - С чего ты взял? - спросила Аня.
         - Видишь, сверху этой кучи, - Том указал пальцем на вершину высокого мусорного холма, - навалены мембраны из фильтрационных секций корабля?
         - Угу, - кивнула Аня.
         - Эти мембраны темнеют даже без всякой воды - просто от влажности, - сказал Том. - А уж под нашими кислотными дождями они бы вообще почернели. Значит, всю эту шнягу завезли недавно, как и говорил Ким.
         - Раз тут свежак, то можно много нужного барахла накопать, - задумчиво произнесла Аня, разглядывая холм.
         Семен заметил внизу холма лаз, у входа в который валялись чьи-то ботинок и шапка, и сообщил друзьям:
         - Смотрите, там ход прокопан.
         - Похоже на то, - Том направился к лазу. - Сдается мне, что кто-то тут уже шуровал.
         - Значит, они сверху ничего не нашли, и полезли внутрь кучи, - последовала за Томом Аня. - А нам придется продвинуться еще глубже. Туда, куда до нас еще никто не совался.
         - Ким дал нам правильную наводку, перед нами судари и сударыни лежат горы сокровищ, которые мы просто обязаны разграбить, - произнес Том жадно оглядывая эти "горы сокровищ". - Может, даже инжекторы Лебедева удастся найти. В таких типах кораблей их немало. Если повезет, то не только Невзличу нос утрем, но и озолотимся.
         - Не надо нам туда лезть! - пробормотал Семен, опасливо приближаясь к лазу. - Говорят, из гетто сюда понабежало не меряно упырков.
         - Не ной, Сеня! - рассердился Том. - В остальных секторах уже полно народу рылось...
         Весь сегодняшний день душу Семена терзало предчувствие беды. Оно пришло к нему еще утром, когда они только собрались в поход на свалку. И с каждым часом только усиливалось. А сейчас ощущение приближающейся опасности просто кричало: "Беги отсюда, глупыш! Не стой столбом, беги!"
         Семен огляделся. И хотя ничего подозрительного не заметил, произнес:
         - Может, пойдем отсюда, а? - предложил Семен. - Ведь по пути мы кое-что набрали. И для первого раза вполне себе ничего.
         - Набрали пока только хлам, - с горечью констатировала Аня. - Из такого даже плату для лабораторки по натурфизике не сварганишь. И Невзлич нам больше трояка на экзамене даст. Надо искать что-то стоящее.
         - Которое, даже если и не пригодится, можно толкнуть через Кима и купить в магазине дорогие наборы для выпускных, - поддержал Аню Том.
         - Трояк тоже неплохо, - пожал плечами Семен, изучая настороженным взглядом внутреннюю часть ангара. - Тем более у такой сволочи, как Невзлич. Не понимаю, как такой урод может работать в школе. Он же всех нас просто ненавидит. Из-за него мы оказались в месте, где нам в любой момент могут настучать по башке гопники или свинтит патруль. Я ему когда-нибудь морду набью!
         Аня и Том расхохотались.
         - Не нравится мне все это, - хмуро произнес Семен. - Лучше уйти.
         - Нет-нет-нет-нет! - запротестовала Аня. - Нужно набрать шняги хотя бы для демонстрации пяти законов Свиристеловой.
Семен подошел к лазу, с опаской вгляделся в наполняющую его тьму и спросил:
         - А если там поселились упырки!? Они подумают, что мы вторгаемся к ним, и нападут.
         Неловко отступая от лаза, Семен споткнулся об обломок трубы и упал. Аня, смеясь, помогла Семену подняться. И сказала ему:
         - С твоим невезеньем все может быть. Особенно, если ты кому-нибудь из их старейшин лапу отдавишь.
         - Ты что, Сеня, боишься этих ничтожеств? - ехидно поинтересовался Том.
Семен надулся от обиды и полным благородного негодования голосом произнес:
         - Кто!? Я-а!? Боюсь?! Я за вас волнуюсь, дурики.
         - У нас есть, чем защититься, - Анна сняла с себя рюкзак и стала там что-то искать. - Господи, неужели забыла?! А, нет!
         - Чего там у тебя? - полюбопытствовал Том.
         Анна вытащила из рюкзака полицейский парализатор. Сняла его с предохранителя и поставила на стрельбу очередями. Парализатор, повинуясь вложенной в него программе, издал громкий свист, предупреждая владелицу о том, что в ее руках опасный предмет, с которым следует соблюдать осторожность.
         - Откуда "ружьишко"? - спросил Том.
         - У отца стащила, - ответила Аня. - Где взял, не говорит.

         4
         Аня и Том совершенно зря насмехались над чрезмерной осторожностью Семена.
         А он был прав.
         Угроза действительно существовала...
         Кроме школьников, в ангаре, находились и другие существа. В салоне заваленного разным бесполезным хламом аэробуса, ночевала стая упырков.
         Они проснулись от производимым школьниками шумом и сейчас поводили красными, похожими на спелые ягоды рябины носами, принюхиваясь к идущему от Семена, Ани и Тома запаху и роняя на землю слюну, набежавшую при мысли о том, что в гости пожаловала любимая еда.
         Мохнатые людоеды тут же затеяли оживленную дискуссию о том, какую долю добычи получит каждый из членов стаи. Дискуссия сопровождалась грозным шипением, укусами и валянием друг друга по земле.
         Всех угомонил старейшина, надавав оплеух и правым и виноватым. Он распределил среди стаи роли загонщиков, бойцов засады и ударную группу, состоящую из самых сильных самцов, которым предстояло атаковать людей, в недобрый для них час забредших на свалку.
         Впрочем, упырки не рискнули сразу нападать на людей. И несколько минут наблюдали за ними из-под большого металлического деформированного кожуха со знаком радиационной защиты на бок - ждали благоприятного момента для нападения.
         Именно их кровожадные взгляды чувствовал на себе Семен, с трудом удерживаясь от того, чтобы попытаться силой увести из этих подозрительных мест своих друзей.

         5
         - Мощная штука, - оценил боевую мощь парализатора Семен. - Пожалуй, от упырков отобьемся. Но опасность все равно есть. На нас эта гора рухляди может обвалиться, как только начнем там копаться.
         - Бери, - Аня протянула Семену парализатор. - Мы туда с Томом залезем одни. Без тебя. А ты стой на атасе, пока мы шуруем. Если что, гаси зверюг без жалости.
         Семен взял парализатор из рук Ани и подумал, что все обстоит не так уж и плохо и, похоже, всяческие нехорошие предчувствия - лишь напрасное беспокойство.
         - Сеня, мы ж не от любви к приключениям пришли сюда, - сказала Аня. - Родители и так с трудом учебу оплачивают. А тут еще этот гад, Невзлич, взяточник проклятый. Сам знаешь, как он легко заваливает на экзаменах и сколько потом за переэкзаменовку берет. Деваться некуда.
         Аня и Том оставили на земле свои рюкзаки, предварительно взяв оттуда с собой широкие мешки для трофеев.
         - Не обижайся, Сеня, что тебя не берем с собой! - Том хлопнул Семена по спине. - Мы ж с Аней модифицированные. Даже если этот холм начнет рушиться, успеем выскочить.
         Друзья Семена активировали модификаты - подключенные к нервной системе агломераты наночастиц в мышцах и сухожилиях. И тут же глаза Тома и Ани загорелись голубым светом, а лицевые мышцы сильно напряглись, став рельефными, словно высеченными из камня. После этого Том и Аня с невероятной для обычного человека ловкостью забрались в прорытый неизвестно кем проход внутрь заинтересовавшего их холма.
         Семен проводил взглядом друзей и приготовился скучать в ожидании их возвращения. Однако скучать ему не пришлось.
         Из-под мусорных куч послышались подозрительные шорохи и попискивание.
         Сердце Семена тревожно застучало, а его спина покрылась липким холодным потом.
         Семен крепче сжал в руке парализатор. И обвел лучом фонаря скопления мусора.
         - Эй, Сеня! - раздался голос Тома из лаза. - Тут кто-то кейс оставил. Посмотри, что там.
         К ногам Семена упал кейс из черного пластика с эмблемой страховой компании. Семен открыл кейс. И увидел там детали бортового компьютера-навигатора. Было известно, что такие детали делают из сверхдорогого сплава. И наш герой мигом забыл о подозрительных шорохах.
         - Ого! - радостно воскликнул Семен. - Толкнем это на черном рынке и озолотимся. Только по частям, а то в полицию загребут. В принципе, можем и в этом случае отмазаться. Скажем, нашли возле свалки. Мол, кто-то оттуда стырил да по дороге потерял. По закону, если не докажу
         Семен сбросил на землю рюкзак, сел на корточки, положил рядом с собой парализатор. Переложил содержимое кейса в рюкзак. Закрыл его. Встал. Закинул рюкзак за спину. И крикнул:
         - Этого нам хватит на всех! Вылезайте!
         Именно этот момент выбрали упырки для нападения. Они выбрались из-под кожуха и приблизились к Семену.
         Тот, едва завидев их, закричал что есть мочи:
         - Аня! Том! Тут упырки!
         Семен опустил взгляд вниз и попытался найти на земле парализатор. Но того уже не было на месте.
         Смекалистые и шустрые твари куда-то утащили доверенное Оленову оружие.
         Часть упырков направилась к ходу, через который ушли на поиски трофеев Аня и Том.
         Когда Семен увидел, куда направились людоеды, то, не думая о грозящей ему самому опасности, встал у них на пути.
         - Вы что творите, гнусы! - крикнул Семен упыркам, надеясь вразумить тварей. - Вас за нас уничтожат! Всех! Сразу!
         Однако враги не обратили на угрозы Семена никакого внимания и продолжили свое движение к месту, где находились Аня и Том.
         Тогда Семен попытался ударами ног остановить упырков.
         Но те сбили его с ног и попытались перегрызть горло, полосуя когтями          лицо и руки школьника.
         С трудом вырвавшись из лап врагов, Семен вскочил на ноги. И бросился бежать, крикнув на ходу своим друзьям:
         - Бегу до места, где есть связь. Там вызову помощь! Держитесь!
         Что еще он мог сделать для друзей? Вернуться и погибнуть вместе с ними?
         Потом Семен задавал себе эти вопросы не один год. Но так и не нашел ответа.





                ГЛАВА 2. КРЕПИСЬ, ПАРЕНЬ!

         1
         Упырки тщательно обглодали трупы Ани и Тома. И их останки хоронили в закрытых гробах.
         В ритуальном зале крематория собрались не только родственники Ани и Тома и их одноклассники, но и даже совсем незнакомые с погибшими горожане.
         Рядом с Семеном остановились двое из них. Тучная, неприятного вида дама, похожая на жабу. И сутулый, носатый верзила.
         - Дети не хотели идти туда, но этот подонок их уговорил, - сообщила жаба носатому, окатив Семена полным злобы взглядом. - Уж не знаю, что им наобещал, но завел несчастных в самое погибельное место на свалке. А сам сбежал.
         - Ну?! - поощрил толстуху к развитию сюжета носатый.
Та указала пальцем на Семена и поведала:
         - Вон он, - жаба указала на Оленова. - Наглый подонок! Сразу видно – умственно отсталый. Стоит, ухмыляется. Хоть бы слезинку пролил. Из-за него такие хорошие детки погибли. Родители все деньги в их модификацию вложили... Так мало того, что людей сгубил, так еще и безвинных упырков подставил. Как будто они виноваты, что их нам подкармливать запретили. А с голоду чего только не сделаешь.
         Семена обожгло пламенем обиды и негодования. Но он не хотел превращать мрачную торжественность похорон в глупый скандал. Делая вид, что слова жабы никак к нему не относятся, Семен наблюдал за тем, как одетые в траурные одежды андроиды закатывают гробы с останками Тома и Ани в печь под траурную музыку и звуки женских рыданий.
         Носатый брезгливо посмотрел Семена и развернулся к жабе:
         - Ну?!
         А та продолжила нагнетать страсти:
         - И хоть все знают, что именно этот подонок заманил детей на свалку и натравил на них упырков, но ему ничего не будет.
         - Ну?! - вознегодовал носатый.
         - А что ему сделают? - развела руками жаба. - Мал еще, гаденыш. Да и слабоумен. Даже первого уровня модификации интеллекта не имеет.
         - Ну?! - носатому явно не понравилось то, что "преступник" уйдет от ответственности.
         - Нет, конечно же, возмущенная общественность и активисты из "Всемирного фронта толерантности" этого так не оставят, - пообещала жаба. Будем до конца с этим гаденышем разбираться.
         От негодования и обиды Семену стало тяжело дышать. Он заставил себя сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, от которых закружилась голова.
         Заметив удрученное состояние Семена, к нему подошел отец Ани - рослый мужчина в мундире корпорации "Роскосмофлот".
         Отец Ани был на этих похоронах единственным из всех, кто смотрел на Семена с сочувствием, поскольку даже во взглядах, бросаемых на него одноклассниками, сквозило осуждение и неприязнь.
         - Ты как? - спросил отец Ани.
         Семен посмотрел на его мундир, остановив взгляд на нарукавном шевроне, где был вытеснен золотом на пурпуре девиз "Спасая человека, спасаем человечество!" И ответил вопросом на вопрос:
         - За что все на меня так ополчились, Роман Юрьевич? Только Вы с Ириной Николаевной меня ни в чем не вините.
         - Ты просто ведешь себя по-мужски, - объяснил отец Ани. - Я вижу, как тебе тяжело. А эти амебы считают, что раз не бьешься в истерике и не рыдаешь, значит, не переживаешь. Ныне принято выставлять чувства напоказ. Крепись, парень! Не дай перебить себе хребет!
         - Не дам, Роман Юрьевич. Пусть только попробуют!
         - Правильно, Сеня! - одобрил настрой школьника отец Ани. - Так держать! Если что, обращайся ко мне. Чем смогу, тем помогу. Мой тебе совет: бросай школу и иди в кадеты "Роскомфлота". Офицерство тебе, конечно, не светит. Но нормальную должность на какой-либо из осваиваемых планет тебе подберут. Там полно работы для немодифицированных.
         Отец Ани направился к плачущей жене. А Семен смотрел ему вслед и думал: "Почему все люди не такие, как отец Ани? Нет, понятно, что в других секторах полно негодяев. Но как может быть негодяем русский человек? Ну не шпионы же это, заброшенные в наш сектор Галактики из Конфедерации Правоверных? Носатый этот и та толстуха свои, русские. Может, их завербовали в агенты влияния, чтобы они разрушали наше общество изнутри? Или эти люди просто психически больные?"
         За спиной Семена раздался скрип. Семен вздрогнул. Оглянулся. Увидел источник скрипа - колеса тележки с урнами, наполненными прахом от тел Тома и Ани.
         Андроид выкатил тележку из-за крематора. Довез ее под траурную музыку к стене колумбария. Поставил урны в ячейки на одну из полок многоярусного хранилища, содержавшего десятки тысяч подобных ячеек.
         Музыка стихла.
         Начали выступать с речами учителя школы, где учились погибшие подростки.
         Семен не обращал внимания на эти речи, думая о своем. Но вдруг встрепенулся, услышав ненавистный ему голос учителя по фамилии Невзлич.
         Тот громко распинался перед толпой о своем восхищении талантами Анны и Тома, и тех перспективах, которые ждали школьников, не погибни те в ангаре свалки.

         2
         Невзлич завершил свою пафосную речь так и:
         - Я почти на каждом уроке говорил им: не волнуйтесь за экзамен, я вас отлично подготовил и вы его обязательно сдадите. А еще я постоянно предупреждал об опасности посещения свалок. Надеюсь, теперь все поняли, насколько я был прав и больше мне уже никогда не придется выступать на похоронах моих учеников.
         "Что ты брешешь, лживая тварь! - вознегодовал Семен. - Именно из-за тебя все и случилось!"
         После речей педагогов в зале включился экран.
         С него священник Объединенной галактической церкви помолился за души невинно убиенных.
         На этом панихида и завершилась.
         А собравшиеся на нее люди начали расходиться.
         Впрочем, не все спешили покинуть церемониальный зал крематория.
         Один из собравшихся, одноклассник Семена Ким - шустрый малый с похожей на лисью мордочку физиономией, еще бродил по колумбарию, разглядывая мемориальные плиты в его нишах.
         Семен, заметив Кима, направился к нему, но путь ему заступила жаба.
         Она прошипела в лицо растерявшемуся Семену:
         - А ну стой, гаденыш!
         Семен окинул толстуху полным ненависти взглядом. И неожиданно для себя весьма невежливо толкнул ее плечом - да так, что ей едва-едва удалось остаться на ногах, - и пошел дальше.
         - Сука жирная! - проговорил сквозь зубы Семен, шагая к Киму. - Неизвестно, кто еще опаснее - упырки или такие наглые и тупые тетки.
         Тут Семен увидел покидающего зал Невзлича и затрясся от злости. Подбежав к учителю, Оленов схватил его за рукав пиджака и потащил Невзлича к небольшому закутку, где стояли каталки для гробов, объясняя на ходу:
         - Сударь учитель, есть разговор не для чужих ушей. Сюда, сударь, сюда. Сейчас все объясню.
         Невзлич окатил Семена полным презрения взглядом. Но пошел вместе с ним в закуток. А зря.
         Едва они вышли из зоны видимости камер наблюдения, как Семен ударил учителя кулаком под дых. А когда тот согнулся, Оленов с обоих рук обрушил на плешивую голову Невзлича самые сильные тумаки, на которые только был способен.
         - Вы поняли, господин учитель, за что? - спросил Семен у своей жертвы.
         - Да я тебя...
Оленов прервал угрозы собеседника ударом в пах. Учитель охнул и присел. А юный мститель взял в захват шею противника и начал объяснять ему, какой тот нехороший человек, сопровождая свой монолог звонкими оплеухами.
         Учитель, как и Семен, не имел в теле имплантов-модификатов усиливающих оное. Однако Невзлич был на голову выше и на полсотни килограммов тяжелее Оленова и без труда мог бы его одолеть.
         Но волю Невзлича парализовал шок от того, что нападавшим был Семен. Учитель не мог поверить, что на него напал тихоня Оленов - один из самых застенчивых и дисциплинированных учеников школы.
         - Я все понял, - заскулил изрядно струхнувший Невзлич, сообразивший, что после такой разминки Семен может войти во вкус и перейти к ударам ногами. - Извиняюсь.
         Оленеву вдруг стало до тошноты противно не только бить учителя, но и вообще прикасаться к такому мерзавцу.
         - Пошел вон, мразь! - рявкнул Семен, разжал захват и пинком направил учителя к выходу из зала.
         Невзлич с невероятным для своей комплекции проворством броситься наутек, расталкивая попадавшихся на пути людей, провожающих учителя недоуменными взглядами.
         "Ну не убивать же гада", - подумал Семен, пытаясь успокоить дыхание и придать лицу спокойный вид.

         3
         Ким бродил колумбарию и с любопытством рассматривал стоящие на полках урны с прахом.
         - Чего тут интересного? - спросил Кима подошедший к нему Семен.
         - Тут всяких ценных цацок полно, - ответил Ким, кивая на дорогую урну, инкрустированную редчайшими драгоценными камнями. - Толкнув даже одну такую штучку, вполне можно безбедно до старости прожить. Жаль, что тут сигнальная сеть последнего поколения. Не стыришь.
         - Слушай, Ким, ты это... Ты еще не сбагрил то, что купил у солдат?
         - "Зверобой" остался. К нему - три диска выстрелов. А вот гранат нет. Поменял на разную хрень. А что?
         - Я бы взял.
         - Откуда у тебя баблосы?
         - Части флеш-накопителя от корабельного "мозга".
         - Все-таки моя наводка была правильной, - констатировал Ким. - А вы мне не верили. Аня, так вообще "жуликом" обзывала.
         - Не об том говорим.
         - Верно. Сколько его у тебя?
         - Килограмма два. Чистые - даже без защиты.
         - Фига! Что за идиоты сняли с такого ценного сплава идентификатор?
         - Мы нашли там чей-то кейс с каким-то неизвестным мне оборудованием, ботинок и шапку. На кейсе - логотип страховой компании "Олимпик".
         - А-а-а, тогда понятно. Кто-то из спецов захотел подзаработать втайне от компании. "Просветил" весь тот хлам. Нашел товар. Снял защиту...
         - ...И попал на ужин к упыркам.
         - Протестировал ? - поинтересовался Ким.
         - Конечно. Правда, обычным анализатором "П-67". Если ему верить, то сплав из металлов класса "А".
         - За килограмм отдам тебе "Зверобой" и раздобуду гранаты! А если накинешь еще полкило, разживусь у рейдеров в долг парой-другой "зажигалок". Мощная хрень. Один "стаканчик" такой бодяги спалит нашу школу за минуту.
         - Отлично! Банкуем?
         Ким бросил на Семена удивленный взгляд.
         Оленев должен был прекрасно знать о том, что обмен неравнозначен.
         Ким ожидал длительного торга, поскольку предложенное им оружие не стоило даже тысячной доли от запрошенной за него цены.
         - Странным ты стал, Сеня, - проговорил Ким, пытаясь понять, в чем подвох. - Ладно, банкуем. А зачем тебе...
         Семен положил руку на плечо Кима и произнес:
         - Это хорошо, Ким, что ты ни о чем не спрашиваешь. Всегда приятно иметь дело с человеком, не сующим нос в чужие тайны.
         Ким бросил на Семена еще один удивленный взгляд. А потом понимающе хмыкнул и кивнул, сказав:
         - Ага! Меньше знаешь, крепче спишь.





                ГЛАВА 3. ЗА АНЮ! ЗА ТОМА!

         1
         Ночь.
         Свалка.
         Теплый ветерок с запахом химикалий.
         Звездное небо над головой.
         А в жилах идущего под этим небом четырнадцатилетнего подростка кипит андреналин.
         Одним словом - все условия для романтической прогулки среди мусорных куч под лунами Аметиста...
         Семен вошел в ангар, где погибли Аня и Том. Поставил сумку с оружием на землю и включил устройство, вырабатывающие звуки, привлекающие любопытство упырков.
         Упырки проснулись от звука манка, выползли из норы и собрались вокруг Семена.
         Однако опасливый старейшина стаи решил подстраховался. И послал в первые ряды стаи, окружившей плотным кольцом пришельца, самок и детенышей, ибо знал по опыту, что именно эту категорию упырков люди считают совершенно безобидной.
         А между тем, именно самки и детенышей упырков обладали наиболее сильным гипнотическим воздействием на жертв, лучшие куски которых, впрочем, доставались самцам-лидерам.
         Но пламя ненависти к людоедам, полыхающее в груди Семена, и его страстное желание отомстить за друзей, помогло Оленову преодолеть желание наклониться к подползающим тварям и с умилением гладить их по шерстке.
         А дальше все было, как в тумане. Семен помнил только багровую пелену ярости и звуки взрывов от выпущенных им из плазмогенератора зарядов.
         Спалив ими всех вылезших из-под земли упырков, Семен выпустил в их норы кассету зажигательных гранат с криком:
         - Сдохните все! Это вам за Аню вам! А это за Тома!
         Из нор на Семена дохнуло волной тепла и запахом горелого мяса.
         Этот запах вызвал у Семена не только рвоту и головокружение, но и          отвращение к содеянному им. Наш герой был совершенно не готов принять то, что он совершил. И когда Семен, пошатываясь, уходил со свалки, то у него в душе вместо удовлетворения от расправы с людоедами, царили лишь тоска и усталость.

         2
         Впрочем, они быстро уступили место тревоге и чувству вины, едва наш герой оказался в кабинете городского отдела полиции.
         Из окна кабинета Семен мог видеть пикет - двадцать правозащитников, среди которых суетились толстуха и носатый, держали в руках плакаты: "Позор живодерам!", "Защитим упырков от убийц!" и "Зверькам-аутистам - права человека-аутиста!"
         Кроме Семена в кабинете находился полицейский дознаватель. Он подошел к окну. И бросил взгляд на пикетчиков. Потом хмыкнул и сказал:
         - Ну что, "живодер" рассказывай, где стащил "Зверобой" с "зажигалками". И зачем укокошил упырков? Мстил?
         - Местью ни Аню, ни Тома не вернуть.
         - О как! - удивился дознаватель.
         - Я просто хотел спасти жизни других людей, которых бы сожрали упырки, не прожарь я их гнезда.
         - Спасатель ты наш... А что насчет остального?
         - Остального не помню. Меня пошлют на психокоррекцию?
Следователь кивнул в сторону окна и сказал:
         - Им этого очень хочется. А тебе?
         - Я слышал, что после психокоррекции человек даже таракана убить не сможет.
         - Не в тараканах дело! Психокоррекция делает из человека безвольное чучело.
         "Лучше умереть!" - Семена почувствовал, как на глаза навертываются слезы.
         - Ладно, Оленов, - следователь ободряюще похлопал Семена по плечу. - Мы тебя в обиду не дадим. Уж я-то знаю, каковы упырки на самом деле. Люди десятками пропадают, а потом их кости в гнездах у этих зверюг находят.
         - Так чего же вы ничего не делаете?! - возмутился Семен.
         - Толерасты нас за горло держат. Защитники прав аутистских рас даже анализ останков жертв делать не позволяют. Мол, не хрен "нагнетать обстановку вокруг беззащитных существ". А связываться с толерастами даже центральное правительство боится, куда уж нашей Помойке.
         - Гады!
         - Кто бы спорил... Ладно, давай о деле. Запиши в бланке допросного листа в графе "Смягчающие обстоятельства", мол, ходил на свалку, чтобы забрать найденное ранее оружие и отнести его нам. А тут на тебя напали упырки. И тебе пришлось пустить его в ход в состоянии необходимой обороны. И все! В суд дело не передавать не станем.
         - А что с упырками? Я ж только одну стаю… А остальные так и будут людей жрать?
         - Ты сейчас, пацан, лучше о себе подумай. "Возмущенная общественность" тебя с дерьмом сожрет. Толерасты крикливы и мстительны. Валить тебе надо из города. А лучше с планеты - так надежнее.
         - А куда?
Дознаватель долго задумчиво теребил ухо. Наконец спросил:
         - А куда хотел?
         - Кадетом в училище "Роскосмофлота". Там меня никто доставать не будут. Возраст у меня через два месяца как раз нужный будет для зачисления на первый курс.
         - Во-во, Оленов! - закивал дознаватель. - Не век же тебе на нашей Помойке торчать. Посмотришь другие планеты. С интересными людьми пообщаешься. И все это - за казенный счет. Чем плохо?
         - За меня есть, кому поручиться. Но дело в том, что мое тело отторгает модификаты.
         - Дзеттой переболел?
         - Было дело. Родители же от этого умерли. И теперь я не только сирота, но и неудачник. Одноклассники смеются над моей неловкостью. Кроме Ани и Тома, у меня не было друзей.
         - В твоем возрасте разница между модифицированными и немодифицированными большой роли не играет. Может, ты по жизни тупой? - дознаватель усмехнулся.
         - В детстве меня по медицинским показаниям отлучили от начальной школы общего образца, отдав на попечение деду, - объяснил Семен.
         - Который наверняка воспитывал тебя в духе своих собственных представлений о нормах должного поведения в обществе, - догадался дознаватель.
         - Ага.
         - Не парься, хлопец! Хоть в "Роскосмофлоте" и чины, и звания военные, но официально это не армия. Туда берут еще и не таких убогих, как ты.
         Следователь расхохотался и снова похлопал Семена по плечу.





                ГЛАВА 4. БУДЬ ОСТОРОЖЕН

         1
         Три года, проведенные в училище "Роскосмофлота" стали для Семена самыми счастливыми в жизни. Там таких, как Семен - не прошедших модификацию горемык, - было не меньше трети. И среди них наш герой чувствовал себя вполне уютно.
         Впрочем, крепко сдружился Семен как раз с имеющим полный комплект модификатов курсантом Михаилом.
         Как и Семен, тот подался в "Роскосмофлот" вовсе не в поисках приключений и не ради расширения Отечеством своих космических границ.
         Ум у Михаила был пытливым, характер - авантюрным, а темперамент - холерическим.
         Такая гремучая смесь вкупе с любовью к розыгрышам приносила Михаилу немало проблем. Одна из них и привела его в училище.
         Михаил раздобыл номер коммуникатора президента своей планеты. Представившись ему известнейшим криминальным лидером, поинтересовался, за какую цену тот продаст ему пост министра торговли.
         Политик купился на розыгрыш и назвал "криминальному лидеру" сумму, которую нужно отдать в избирательный фонд партии данного президента, а по сути - ему в карман.
         Запись этой беседы Михаил отправил в мировую информационную сеть. Шум вышел знатный. Но с этого момента жить на родной планете стало для Михаила смертельно опасным занятием...
         В училище Михаил тоже не отказывал себе в веселых розыгрышах. Доставалось от него и начальству училища. Из-за чего он дважды был на грани отчисления с курса.
         И в обоих случаях Семен выручал друга. Упрашивал начальство. Подбивал однокурсников на коллективные обращения к руководству "Роскомфлота". И совершал еще немало действий ради того, чтобы Михаила не выгнали из училища.
         Кстати, Михаил был не единственным, за кого вступался перед начальством Семен. И тот получил от курсантов кличку Спасатель.

         2
         Три года обучения стремительно пролетели. И для Семена и его друзей настала пора прощаться.
         На плацу перед главным корпусом училища "Роскосмофлота" завершалась праздничная церемония выпуска сержантов и старшин.
         Во время нее Семен испытал высшую для себя степень восторга, больше и больше проникаясь сопричастностью к будущей деятельностью - великому делу - защите человечества от скрытых на просторах Вселенной опасностей и освоению этих просторов для заселения и промышленной разработки.
         А вот Михаил во время клятвы корчил рожи и перемигивался с симпатичной выпускницей, стоящей в соседней шеренге. Но Семен не обращал на друга никакого внимания, будучи полностью поглощенным происходящим торжеством.
         После пафосной речи ректора училища о том, какую важную роль в освоении космоса играет корпорация "Роскосмофлот", "пролагающая человечеству кровью и потом своих героев дорогу к светлому будущему на просторах Галактики", выпускники начали произносить клятву.
         Вместе со всеми ее слова, держа руку на сердце, громко и четко чеканил Семен - свежеиспеченный сержант, с гордостью бросая взгляд на сержантские нашивки на своем парадном кителе.
         И вот наступил торжественный миг - зазвучали последние фразы клятвы, известные во всем Русском секторе Галактики. И вместе с однокурсниками Семен, произнес:
         - Клянусь все силы, а если понадобится, и жизнь отдать за Родину и мой народ! Нет человечества без человека. И мы, спасая человека, спасаем человечество!
         Правда, от чего конкретно его надо будет защищать Семен пока не имел никакого представления.

         3
         Прозвучали команды "Вольно!" и "Разойтись". Оркестр заиграл бравурный марш, под который строй выпускников рассыпался на мелкие группы.
         Часть из них, состоящая из модифицированных людей, рванула прямиком по бездорожью к космопорт - перепрыгивая через овраги и резво несясь по холмам, играя по пути в салочки и чехарду, нисколько не заботясь о запачканной парадной форме.
         Остальная часть выпускников - обычные люди - шагала к аэробусам.
         Те должны были отвезти молодых людей к космопорту, расположенному в девяти километрах от училища.
         Как и все остальные выпускники, не имеющие модификатов, Семен не спеша шагал к своему аэробусу. Да и зачем спешить, если роботы-погрузчики еще только начали загружать личные вещи выпускников в багажные отсеки аэробусов.
         - Завидуешь модифицированным? - спросил нагнавший Семена Михаил и подмигнул ему, придав физиономии лукавое выражение, мол, ты, конечно, сейчас начнешь заливать, что не завидуешь, да только кто ж тебе поверит, когда ты на них только что смотрел с такой тоской.
         - Есть немножко, - признался Семен и указал пальцем Михаилу на его щеку, где красовался след помады от девичьего поцелуя. - Впрочем, я же не будущий штурмовик, а простой техслужбист. И поскольку не смогу на равных соперничать с более продвинутым в физике и интеллекте народом, теперь буду вести образ жизни тихий и созерцательный - копать, рыть, создавать коммуникации и прочее.
         - Не хочу накаркивать тебе всякое говно, Сеня, однако, боюсь, отсидеться в сторонке не удастся, - Михаил стер со щеки губную помаду. - Такие, как ты: это пушечное мясо галактической экспансии. Даже наш богоугодный "Роскосмофлот" и тот экономит на роботах и модифицированном персонале, бросая в прорыв обычных людей.
         - Не дешевле ли использовать, скажем, андроидов?
         - Даже самый дешевый андроид стоит раз в восемь дороже страховки таких, как ты.
         - Убить меня будет нелегко.
         - Так и убивать тебя будут не пьяные стриптизерши, - рассмеялся одноклассник и хлопнул Семена по плечу. - Будь осторожен, детство кончилось.                Желаю тебе выжить.
         Михаил активировал модификаты и бросился догонять убежавших вперед выпускников, совершая прыжки на 10-12 метров.
         Для человека с полным комплектом модификатов физического усиления девятикилометровая пробежка до космопорта в компании однокурсников являлась прекрасным развлечением.
         Проводив друга тоскливым взглядом, Семен тяжело вздохнул. "Ну что ж, коли понадобится, послужу Отечеству пушечным мясом, - подумал наш герой, шагая к аэробусу. - Надо кому-то и на амбразуры кидаться, не всем же в полководцах ходить".





                ГЛАВА 5. ТВАРЕЙ ТРОГАТЬ ЗАПРЕЩЕНО

          1
          Служить Семена направили на базу корпорации "Роскосмофлот" на планете Орсина.
          Оная находилась на переднем плане русской космической экспансии и со временам должна была стать перевалочным пунктом для оборудования, которым снабжались научно-исследовательские станции тех планет, где были обнаружены остатки чужих цивилизаций.
          Впрочем, несколько недель на Орсине назад геологи наткнулись на следы существования древней разумной расы. Ее представителей назвали "протодроссами".
          Увы, их потомки – дроссы - потеряли разум. И сейчас рыскали по джунглям планеты с единственной целью - набить желудок мясом жертв, зачастую атакуя и людей. Их плоть легко усваивалась желудками местного зверья и считалась среди него весьма приятным кушаньем.
          Чтобы оградить сотрудников базы от нападения хищников, полгода назад вокруг нее возвели периметр безопасности - цепь из врытых в землю столбов с решетками, на полкилометра отгоняющими инфразвуком любую живность и совершенно не воспринимаемую человеком.
          Привыкнув к такой опеке со стороны техники, люди на базе почувствовали себя настолько уверенно, что даже перестали носить с собой оружие.
          А вот в окружающих базу лесах людям лучше было держать ухо востро, а руки на боевом оружии.
          Впрочем, вместо него всех, кто выходил за периметр снабжали только парализаторами.
          Но сравнивать их оборонительный потенциал с настоящими средствами поражения живой силы было, конечно же, нельзя.

          2
          Самая обычная картина на планете Орсина, куда отправили служить Семена: красное солнце на небе и озаренные его светло-алым светом густые джунгли на земле.
          Эти джунгли простирались на тысячи километров вокруг базы. И она на фоне этого растительного океана выглядела песчинкой.
          А уж прокладывающий траншею через этот лес маленький отряд роскосмофлотцев - отделение из двенадцати человек, включая Семена, их командира, - даже и за песчинку-то нельзя было принять.
          Ни у одного из подчиненных сержанта не имелось модификатов, впрочем, и ними выжить в кишащих хищниками джунглях Орсины было весьма проблематично.
          В общем, Семен и его отделение, кроме хозяйственных и строительных работ не годилось ни на что. Да никто и не планировал для них чего-либо серьезного.
          И то, что сейчас эти двенадцать человек оказались вне защитного поля базы посреди леса с маломощными парализаторами в кобурах, являлось исключением из правил.
          Просто все боевые роботы были задействованы на охране ксенологов, выискивающих в болотной жиже в трехстах километрах от базы артефакты протодроссов.
          А десантных или охранно-штурмовых подразделений на базе не имелось.
Зато у ее жильцов имелась острая нужда в свежей воде.
          И отделение Семена при поддержке маленького робота-экскаватора сейчас активно трудилось над рытьем траншеи для водопроводной трубы.
          - И учтите, дроссов - ну этих, с полосатыми хвостами и ушами, как у волков - начальство трогать запретило, - напомнил новобранцам Семен.
          - Почему? - поинтересовался один из них.
          - Тут будет экологический заказник и все такое, - объяснил Семен.
          Он хотел еще что-то сказать на эту тему, но был перебит самым бесцеремонным образом.
          Из-за деревьев на поляну, где работало отделение Семена, выскочила стая дроссов - шустрых, зубастых, злобных существ.
          - Тревога!- крикнул Семен, доставая из кобуры парализатор. - Отделение, бой!
          Семен выстрелил из парализатора в несущегося на него дросса. Потом выстрелил еще раз. И еще четыре раза.
          Лишь после этого дросс свалился. Больше атаковать сержанта никто не рискнул.
          Дросс с трудом поднялся. Бросил злой взгляд на людей. И уковылял в лес, с трудом переставляя подрагивающие конечности, оглядываясь на сержанта и недовольно вереща в его сторону.
          Подчиненные Семена доставали парализаторы намного позже него. А некоторые и вовсе не успели это сделать.
          Из-за этого от укусов дроссов погибли двое человек, а еще двух звери утащили с собой, исчезнув среди деревьев.
          Оставшиеся в живых люди растерянно озирались, со страхом ожидая новой атаки. А кое-кто из них бросал в сторону сержанта укоризненные взгляды.
          Семен с досады ударил кулаком по ближайшему дереву.
          "Все повторяется!" - подумал сержант.
          Он закрыл глаза. Вспомнил про Мусорку, про упавший парализатор, про крики Ани и Тома... И заскрипел зубами, не в силах терпеть терзающую его душевную боль.

          3
          Вечером в коридоре канцелярии базы Семен настиг-таки инструктора по безопасности, которому весь день удавалось избегать встречи с сержантом.
          - Ну как же так, сударь-лейтенант?! - Семен указал инструктору взглядом на висящий на стене стенд.
          Оттуда лейтенанту с сержантом беззаботно улыбались с обведенных траурной каймой снимков покойные новобранцы. Под каждым из снимков был напечатан короткий некролог.
          - Мне сегодня надо было на их малые родины извещения отправить, - сообщил Семен. - Так, не поверите, не смог все написать. Всего четыре похоронки предстояло отправить. А осилил только одну. Такое ощущение, будто вездеход волоком протащил вокруг базы.
          - Семен, они знали, на что шли, - попытался успокоить Семена инструктор. - Их родственникам выплатят хорошую страховую сумму.
          - На фиг, на фиг такую страховку!
          - Семен, и ты, и я, и они подписали контракт со всеми вытекающими из оного последствиями. Пункт "Об отказе от претензий" помнишь?
          - Помню... Мне все равно обидно, сударь-лейтенант. Сердце болит за могучую нашу Державу. Словно какой-то могучий враг ее душит.
          - Ты о чем? - насторожился инструктор.
          - О безысходности. У нас и армия, и флот могучий. Народная гвардия есть и дружины регионов. Но люди-то гибнут. В тылу нельзя бить упырков, хоть те вконец обнаглели - людей жрут. И на нашем фронте, где идет покорение кислородных планет, тоже нельзя бить всяких вредин. Во что превращается наша власть?
Инструктор не ответил. Только понимающе вздохнул.
          - Мы - нация родоначальников космической экспансии - превратились в смотрителей зоопарков, - продолжил Семен. - К тому же зрители в последнее время все чаще выходит так, что эти смотрители уже не отделены от зверей надежной оградой.
          - Такие вопросы, Сеня, вне моей компетенции. Признаюсь, Конвенция о сохранении внеземных биологических видов и Договор о правах малоразумных рас меня тоже не вдохновляют.
          - Вы тренировали нас выживать, но не учили разбираться с дроссами так, чтобы и они были целы, и мы.
          - Меня тоже этому... Семен, мне самому ситуация не нравится. Наша база построена просто как временный пункт для подготовки к строительству логистического центра. Никто не собирался тут заниматься зоологией и уж тем более археологией. У нас чисто инженерные задачи.
          - Вот-вот!
          - Но теперь из Центра на нас свалилась куча грозных инструкций. Их придется выполнять. Главное правило: не трогать этих тварей. На все наши возражения высокое начальство просто плюет.
          - А что с защитным полем? Раньше оно дотягивало до леса середины леса.
          - На распределительной станции большую часть энергии пустили на экспериментальную установку. В метрополии что-то с межнациональным проектом "Дунай" пошло не так. Были взрывы. Решили теперь продублировать работу на окраинах секторов.
          - Помню. Даже наизусть начало рекламного ролика помню: "Созданный в рамках этого проекта портал глобальной виртуальности откроет человечеству широкие двери в закрома Мироздании". И еще что-то там говорилось про "саморазвивающуюся культурную среду".
          - Из метрополии пришел грозный приказ: не считаясь с потерями, все силы бросить на помощь ученым. А когда они полностью аппаратуру подключат, вообще станет весело. Можем вообще без энергии остаться, и твари здесь будут бегать стаями. Но приказ есть приказ. И вся эта хрень для нас - высшая ценность.
          - А меня учили, что человек - высшая ценность.
          - Значит, тебе врали.
          - Почему оружие не выдают.
          - А парализаторы?
          - Я шесть раз всадил по полному заряду в грудь дроссу. И лишь тогда он угомонился. Нужно боевое оружее.
          - Командир базы его запер. Не один хочешь ты с дроссами поквитаться. А у него приказ беречь зверушек.
          Семен разозлился и собрался было высказать инструктору все, что думает о ситуации, но вспомнил о разговоре с Михаилом после принятия присяги. Вспомнил и о том, что однокурсник назвал таких, как Семен, "пушечным мясом галактической экспансии".
          Инструктор еще что-то говорил. Вроде бы оправдывался.
          Но Семен его уже не слушал, ибо погрузился в весьма неприятные раздумья.
          И если до разговора с инструктором Семен еще надеялся на то, что кто-то более опытный и мудрый, чем он, сможет защитить молодое пополнение от зубов и когтей дроссов, то теперь Семену стало ясно: никто, кроме него самого не сможет этого сделать.
          Инструктор давно ушел, а Семен еще долго стоял, задумавшись, не замечая проходивших по коридору сотрудников базы.

          4
          Семену вспомнился урок истории в школе. Он был посвящен началу одной из самых кровопролитных войн России на Земле.
          Этот урок Семен запомнил на всю жизнь, поскольку на нем речь шла о самых страшных для России временах.
          Тогда там правил диктатор Сталин.
          Перед нашествием на русские земли многомиллионной армии другого диктатора - нациста Гитлера - Сталин отдал своей армии самый глупый приказ всех времен и народов приказ: "На провокации не поддаваться! Огня не открывать!"
          Такому приказу последовало руководство Русской армии в пограничных с занятыми противником регионами. Более того, оно восприняли начало войны как провокацию, про которую говорилось в приказе.
          Командующие дивизиями и даже целыми военными округами генералы отчаянно бомбардировали Кремль запросами, можно ли обстреливать германские войска перешедшие границу.
          Но из Москвы шли какие-то невразумительные ответы.
          Поэтому русские командиры в этот день боялись поднимать войска по тревоге в и контратаковать противника.
          А танки врага в это время беспрепятственно шли им в тыл, а гитлеровские самолеты бомбили технику и склады.
          Это привело к тому, что миллионы русских солдат были убиты или попали в плен в первые же дни войны.
          "А вот если бы командующий военным округом или хотя бы кто-либо из командармов рискнул бы нарушить приказ и нанес бы фашистам встречный удар, а потом сманеврировал бы и отвел войска в оборону, то спас бы сотни тысяч жизней, - подумал Семен. - Кстати, нынешняя ситуация схожа с той. Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы в метрополии дали разрешение на отстрел дроссов и прочих хищников? Не пора ли нарушить приказ?"
          Получасовое размышление о том, как спасти своих людей от дроссов, привели Семена к очень простому умозаключению: раз энергию на защиту людей от дроссов нельзя взять официальным путем, то ее надо использовать неофициально.
          Но тут перед Семеном встала проблема, не связанная с нарушением правил безопасности и моральным выбором между нарушением приказа и защитой жизни новобранцев.
          Все необходимое - и распределительная станция, регулирующая потоки энергии на базе, и "Жужжалка" - установка, производящая ультразвуковой удар по дроссам (совершенно не воспринимаемый людьми) - находилось в "красной зоне" базы. Увы, допуск туда сержант не имел.
          Впрочем, Семен знал того, кто ему мог бы помочь в решении этой проблемы.
          Это был старшина по прозвищу Пахомыч.
          Он имел перед сержантом серьезный должок.
          И Семен решил взыскать его со старшины.

          5
          Заря окрасила нежным зеленовато-розовым светом, пробивающимся сквозь собирающиеся в кучу темно-синие тучи, джунгли, окружающие базу. Окрасило оно и стены корпусов технической зоны станции, и лица крадущихся среди них людей.
          Это были Семен и приведший его сюда Пахомыч.
          Он, как и Семен, Пахомыч работал в роте хозобеспечения - отвечал за ремонт и сборку агрегатов и аппаратуры, обеспечивающих базу энергией. Но в отличие от Семена, старшина имел допуск на все объекты технической зоны. В том числе мог в любой момент попасть сам или провести кого-либо на станцию - дублера главной станции, распределяющей энергию по базе.
          Станция, к которой ранним утром подкрались старшина и сержант, представляла собой приземистое здание без окон со сферической крышей.
          Заговорщики остановились перед входом в здание.
          Неподалеку от него стояли решетки, отпугивающий все живое от базы.
          Семен засмотрелся на то, как насекомые и мелкие местные птахи в страхе улетают от охранного периметра базы.
          - Будь поосторожнее, Сеня, - предупредил Пахомыч, заметив у сержанта наличие весьма лирического настроения. - Туда бригада техников аппаратуры для монтажа нанесли не меряно. Не приближайся к гиперкубу. Он хоть и замагничен, но жесткой оболочки не имеет. При переезде в него двухтонный контейнер засосало, как песчинку в пылесос.
          - Чай не салага, - весомо произнес Семен. - Техминимум еще в сержантской учебке прошел. Шугану тварей из леса, где кабель кладем, и тут же все отключу.
          - Учти, если тебя прихватят, я ни при делах.
          Старшина открыл персональным ключом массивную бронированную дверь станции.
          - Само собой Пахомыч! О чем речь!? Комфлотцы своих не сдают! - заверил Пахомыча Семен, входя в коридор, ведущий в темное чрево станции.
          - И не забудь отключить "Жужжалку" через 30 секунд, Сеня. Тогда у нас есть шанс, что вообще никто ничего не просечет и все спишут на легкий сбой в системе. Понял?
          - Да понял я, понял.
          - Ни на что не отвлекайся. И ни в коем случае не трогай ни один из зеленых сенсоров на пульте. Иначе...
          - ...Начнется откачка энергии из защитного периметра и он вырубится.
          - И тогда обезумевшие от "Жужжалки"...
          - ...Твари порвут всех, кто не спрячется в бункере". Знаю я, знаю. Ты мне уже раз десять повторял.
          - А как не повторять-то?! Все наши домишки - из дешевого упаковочного пластика. Дроссу его пробить с разгона своей полутонной тушей - раз плюнуть.
          - Не боись, старина, все будет нормально!
          Над базой сгущались тучи.
          Скоро на нее должен был обрушится ливень.





               ГЛАВА 6. СТРАННЫЙ ПЕРСОНАЖ

          1
          Автоматическое включение освещения при входе в помещение человека почему-то не сработало.
          И Семену пришлось минуту пробираться через нагромождения контейнеров и агрегатов в полной темноте. За столь короткий срок сержант умудрился пять раз наткнуться на острые углы оборудования, разложенного в хаотическом порядке.Наконец сержант, сердито чертыхаясь от боли в местах наиболее жестокого контакта своего тела с попавшимися ему на пути предметами, сообразил отдать команду голосом.
          И ярким белым светом вспыхнули лампы освещения.
          Семен завертел головой. Нашел взглядом экран запасной панели управления энергетикой базы и подошел к нему, опасливо косясь на расположенный в пяти шагах главный элемент проекта "Дунай".
          Им был заключенный в магнитную оболочку процессор ядра обслуживающей проект системы - бесформенный, состоящий из крупных, появляющихся ниоткуда и тут же исчезающих черных, фиолетовых и серебристых пузырей объект, объемом в три кубических метра.
          Семен включил терминал панели управления и придвинул к нему кресло. Сел в него.
          - И где тут что? - озадачился Семен, не найдя привычного для себя интерфейса на экране. - А-а-а, вспомнил! Пахомыч же объяснял. Сейчас мы все быстренько сварганим.
          Семен изменил режим работы распределительной станции, запустив "Жужжалку". А после включил визор обзора окрестных лесов.
          На экране появились кадры, где спящие под деревьями стаи дроссов просыпались и начинали метаться, воя от боли в ушах.
          - Ха, всего делов-то! - радостно потер руки Семен. - Теперь выключить "Жужжалку" и смыться.
          От радости Семен нарезал на кресле несколько кругов вокруг тессеракта.
          Последний заезд закончился для расшалившегося Семена плачевно. Его кресло свернуло с намеченного им пути и вместе с ездоком въехало прямо в гиперкуб.

          2
          - Я умер или как? - прошептал Семен, увидев, что лежит в окутанном желто-серым дымком зале на полу, сделанном из намертво приклеенных черной смолой друг к другу человеческих костей. - Я в аду или где?
          Семен поднялся и огляделся. Увидел мозаику на стенах зала.
          На них изображались сцены битвы ангелов и демонов на земле, в воде и в небе. Причем, демоны везде были показаны победителями и палачами ангелов.
          - Дворец чей-то, - определил Семен и перевел взгляд на медленно двигающуюся траурную процессию странных созданий.
          Под звуки тоскливых песнопений в зале, освещенном сотней факелов, вооруженные копьями, секирами, мечами и палицами демоны - одетые в доспехи человекообразные чудовища с развитой мускулатурой - сопровождали несомые голыми великанами носилки, сделанные из копий и щитов.
          На них лежал мертвый гигант, закованный в броню покрытых арамейскими письменами доспехов, пробитых насквозь в области сердца.
          Процессия остановилась. В зале воцарилась такая тишина, что стало слышно, как с носилок на пол капает мерцающая желтовато-алым светом кровь гиганта.
          Взгляды демонов и великанов были прикованы к лежащей на его груди короне, переливающейся всеми оттенками красного. Но открыто претендовать на нее осмелилось только одно существо.
          Оно не походило на всех остальных чудовищ, поскольку имело вполне человеческое лицо, на котором застыло выражение крайней решительности и стальной воли. За спиной у существа были сложены иссиня-черные крылья. А на кожаной перевязи словно меч в ножнах, висел в черном футляре короткий жреческих жезл.
          Это существо решительно направилось к носилкам с мертвецом. И, стараясь не замараться в крови гиганта, забрало корону себе. А после спросило публику:
          - Все ли из вас знают, как я уважал и любил Люцифера?
          Демоны и великаны послушно закивали головами, восклицая:
          - Все знают, хозяин наш Сатана!
          - Все, повелитель!
          - Знаем-знаем, конечно, знаем!
          "Сатана?! - изумился Семен. - Уж не попал ли я на тот свет? Но ведь доказано, что его не существует".
          - И поэтому, по праву данному мне Кодексом Темных Властителей, - продолжил Сатана, - Я беру на себя...
          Вдруг взгляд Сатаны уперся в Семена.
          Тот, растерявшись, поклонился ему и выдавил из себя:
          - Здрасте... Соболезную.
          - Какой странный персонаж, - удивился Сатана и спросил у сержанта: - Назови твой культурный домен и свою роль в нем.
          - Меня тут как бы и вовсе нет, - попытался разъяснить ситуацию Семен.                - Там на моих дроссы напали... А "Жужжалку" не включают... Я пошел включать... Кресло крутанул... И тут очнулся.
          - Где это "там"? - поинтересовался Сатана.
          - На Орсине. Русский галактический сектор. А установка стояла в центре управления устройствами с большим потреблением энергии. Там какой-то проект "Дунай" перезапустить решили от греха подальше от метрополии. Там он чего-то сорвался.
          - Гм, похоже, ты с Территории космических опер. Неужели там программный сбой? - Сатана махнул в сторону Семена короной.
          От нее отделилось небольшое серое облачко со светлым пятном в центре. Оно направилось в сторону Семена. Но, коснувшись его груди, исчезло.
          - Уж не из реального ли ты мира?! - изумился Сатана.
          - А есть другие? - не понял причин для такого изумления Семен.
          - А говорили, что такое не-во-змо-жно, - задумчиво протянул Сатана. - Как интересно-то... Ты структуралист? Виртотехник? Как попал в наш мир?
Несмотря на то, что сам Семен был потрясен до глубины души происходящим, его речевой аппарат работал четко, пытаясь вытащить хозяина из передряги, в которую тот попал.
          - Я никто, - заявил Семен. - Совсем никто-никто! Хороните себе на здоровье. Не обращайте на меня внимания.
          - Ты хоть понимаешь, придурок, что присутствуешь при историческом моменте? - спросил Сатана, сверля Семена тяжелым взглядом горящим красным пламенем глаз. - Твое настоящее тело пребывает сейчас одновременно в двух мирах. Ты теперь мое окно в реальность. Бери меня с собой в качестве виртобионта!
          - Сейчас не до того, - попытался уклониться от столь необычного эксперимента сержант. - У меня там дел невпроворот. Зверье на базу может полезть. Потом как-нибудь прогуляемся. В следующий раз. Обещаю.
          Демоны окружили Семена и, угрожающе оскалив зубы, зарычали.
          - Нет, ну, в принципе-то, я не возражаю, - среагировал Семен на эту угрозу. - Отчего ж нам и не прогуляться туда-сюда?
          - Слово сказано!
          Демоны, размахивая оружием, восторженно завопили:
          - Слово сказано!
          - Слово сказано!
          - Слово сказано!

          3
          Семен очнулся на полу распределительной станции. И тут же вскочил на ноги, испытав легкое головокружение. Ощупал шишку на затылке. Бросил на тессеракт полный подозрений взгляд. И произнес:
          - Какая-то хрень привиделась… Это обо что же я так головой-то грохнулся?
          Вдруг со стороны панели управления энергетикой базы раздался сигнал тревоги. - Че-е-е-е-рт! Там дроссы, наверное, совсем с ума посходили.
          Семен бросился к панели управления, чтобы исправить положение.
          Однако неправильно набранная его трясущимися от волнения пальцами           очередность команд только усугубила ситуацию.
          Сигналы тревоги зазвучали громче и пронзительней, словно их издавала в предсмертном крике сама техника.
          А на панели начали вспыхивать красные огоньки индикаторов, отображающих отказ устройств охранного периметра базы.
          - Защита полетела! - констатировал Семен севшим от волнения голосом. - Дроссы сейчас на базу рванут. Трындец!





               ГЛАВА 7. А ТОВАРИЩА ВЫРУЧАЙ!

          1
          Семен с ужасом увидел, как дроссы пробивают своими телами хлипкие стены зданий базы.
          Оттуда в панике выбегали люди. Обычные просто метались в поисках спасения. А модифицированные сражались, используя подручные средства.
          Кругом царил хаос. Крики людей перекрывало рычание дроссов, стаи           которых объединились, забыв на время охоты на людей, о своих междоусобицах.
          "А где же рота охраны?! Спят, что ли, сукины дети!? - вознегодовал Семен, но тут же вспомнил: - А чем они бить зверье будут?! Начбазы ведь боевое оружие запер. Вот как совпало-то..."
          Семена заметил один из дроссов.
          Но и Семен заметил, что его заметили.
          Дросс взревел и рванулся к сержанту.
          Тот бросился от зверя наутек. Но спотыкнулся о приставленную к стене пищеблока раздвижную лестницу и упал.
          "Вставай-вставай, Сеня, - раздался в голове у Семена Голос, очень похожий на тот, каким говорил Сатана в своем мире, и сержант засомневался, что путешествие туда было лишь игрой воображения. - Бей первым! А я тебе подсоблю. Лестницей его огрей!"
          "Помирать, так с музыкой!" - решил Семен, не зная, что его глаза мигом залила чернота, знаменуя проникновение в кровь сержанта эманаций Темного мира.
          Семен схватил лестницу. Размахнулся и ударил ею подбежавшего дросса. Причем, ударил с небывалой для себя силой. Так ударил, что проломил грудную клетку твари.
          Та взвыла от боли и закашлялась, выплевывая пенящуюся красновато-оранжевую кровь из легких.
          Следующими ударами лестницы Семен забил дросса насмерть. Бросил ее рядом с трупом. И осмотрелся.
          Сгустившиеся над базой грозовые тучи и зарево зарниц придавали развернувшейся на базе трагедии фантасмагорический оттенок.
          Вокруг шло сражение сотрудников базы с дроссами. Поскольку никто не имел боевого оружия, сотрудники отбивались, чем придется.
                - Что я натворил! - ужаснулся Семен. - Меня ж за это в тюрягу упекут.
          "Ты сначала выживи, - посоветовал Семену Голос. - А в тюряге - твои братья по разуму - немодифицированное отребье. Встретят, как родного, бухлом угостят".
          - Семен! - окликнули сержанта сзади.
          Семен обернулся и увидел, что к нему, сильно хромая, подходит инструктор по выживанию. Он нес на плече ранец с аппаратурой.
          - Надо оружейку взломать, сударь лейтенант, - предложил Семен.
          - Забудь! - инструктор вручил ранец сержанту. - Есть дело поважнее.
          - Чего делать-то? - осведомился сержант
          - Тут маяк для сигнала на орбиту. К антенной мачте не пробиться, а других возвышенностей тут нет. Беги через Мидриновый лес до холма у большого оврага. Там есть здоровенный мидрин-одиночка. Повесишь маяк на его верхушку и включишь на всю мощность. Сигнал я уже скомпоновал. Вызовет спасателей, а с ними и силовиков.
          Семен взвалил ранец на спину и под раскаты грома побежал в сторону леса.
          "Давай-давай, Сеня! - подбодрил сержанта Голос. - И больше адреналина! Адреналин - это жизнь! Он дает нам с тобой возможность общаться".
          - Тьфу на тебя, глюк проклятый! - выругался Семен на бегу.
          Голос расхохотался.
          Словно в ответ на его издевательский смех, сверкнула молния, громыхнул гром. И на голову сержанту обрушился ливень.

          2
          Семен бежал по джунглям под проливным дождем. Иногда падал, поскользнувшись на мокрой траве или споткнувшись о прячущийся на дне лужи корень дерева. Но тут же вставал, чтобы продолжить бег.
          - Заметили меня твари или нет? - Семен остановился и настороженно оглядел окрестности, пытаясь предугадать, откуда выскочат дроссы.
          Сержант чувствовал себя в лесу неуютно. Из-за шума дождя и грома он практически ничего не слышал. И ожидал нападения из-за любого куста и из-за любого дерева.
          "Не стой столбом, дурик! Беги, спасай шкуру!" - посоветовал Голос.
          - Не мешай думать! - потребовал сержант.
          "Сначала - после первого же укуса кого-либо из дроссов - твое тело станет ломким, как пенопласт, - поведал сержанту Голос. - И эти кровожадные твари начнут его неторопливо объедать".
          - Заткнись! - прошипел сержант.
          "Потом анестетик будет ослаблять свое действие и придет бо-о-о-ль, - жизнерадостно продолжил информировать Семена Голос. - Твоя обгрызенная плоть будет визжать и сотрясаться в судорогах. И мучения твои будут длиться вечность".
          - Сам погибай, а товарища выручай!..
          "Выручай, кого хочешь, - согласился Голос. - Но сначала выйди из болота, а то засосет".
          Семен глянул под ноги. Он действительно стоял по колено в болотной жиже.
          С большим трудом сержант вырвался из ее плена. Та неохотно - с чавканьем и сопротивлением - отпустили Семена.
          Он выбрался на кочку и осмотрел правый берц. От него спереди на целую треть отклеилась подошва.
          - Вот же гадство! - обиделся на судьбу Семен. - Вот невезуха.
          "Она самая, дружище, - согласился Голос. - Ты уникум. На фоне остальных неудачников этого мира ты, вероятно, самая яркая звезда".
          - Сам ты неудачник! - возмутился Семен.
          "Сеня, от твоего нового берца, который прослужил бы любому еще лет сто, у тебя подошва оторвалась с такой легкостью, будто была приклеена собственными соплями", - продолжал издеваться над попавшим в беду человеком Голос.
          - Кто со мной говорит-то, черт возьми? - решил внести определенность в свои отношения с незримым советчиком Семен.
          "Побывав в Темном мире, ты теперь обязан следить за словами, - предупредил Голос. – И уж тем более не стоит упоминать мелких бесов. Впрочем, со мной не пропадешь. И хотя твой мозг еще не готов к полному виртобиозу, процесс превращения неудачника в везунчика уже начался. Иначе бы ты не отделался подошвой, а утоп".
          - Сам ты неудачник! Это проклятая сырость виновата! Да и ботинки - дрянь. Давно собирался их заменить. Просто руки не доходили.
          Где-то совсем неподалеку начали перекликаться дроссы.
          "Предлагаю перенести дискуссию на более позднее время, - заявил Голос. - Двигай вперед, Сеня! Покажи этим тупорылым созданием свое интеллектуальное превосходство в беге".

          3
          Семен выбежал из леса. Остановился. Нашел взглядом стоящее особняком от него могучее дерево, растущее над поросшим кустарником обрывом. Это и был тот мидрин, о котором говорил инструктор.
          Сержант приблизился к дереву и полез по нему вверх, чтобы закрепить на его верхушке ранец с маяком.
          Увы, беда не приходит одна. И вроде бы с виду крепкая ветка, на которой стоял Семена, вдруг сломалась.
          И сержант свалился вниз, заскользив по мокрой траве, растущей на склоне оврага, в опасном направлении, ибо дно оврага было плотно усеяно крупные камни.
          И многие из них в данный момент всерьез претендовали на то, чтобы более близко познакомится с черепом Семена.
          Сам же он стремился избежать такого знакомства, бросив все силы на то, чтобы удержаться за ветки росшего на склоне оврага куста, остановив падение.
          Однако, стоило только сержанту перевести дух и обрести надежду на спасение, тут же неподалеку раздался злобный вой дроссов.
          "Глянь влево!" - потребовал Голос.
          Семен послушался совета. И заметил слева от себя, почти не видимую из-за травы щель в склоне.
          "Спрячься туда! - посоветовал Сатана. - Отсидись часок-другой. Уйдут дроссы - вылезешь, повесишь свою "балалайку" на дерево и будет тебе счастье".
          Семен влез в щель. Прополз два метра. Очутился в широком каменном коридоре. Встал. Отряхнулся. И, хлюпая прохудившимся берцем, побрел по анфиладе все более увеличивающихся в размерах залов сооружения, похожего на храмы древней Земли.





               ГЛАВА 8. Я СТРАШЕН В ГНЕВЕ!

          1
          Сержанту становилось все труднее различать во тьме окружающие предметы.
          Лучи местного небесного светила, проходящие через щель, и без того тусклые из-за льющимися с небес потоками воды, по мере удаления от нее вообще исчезли.
          - И что там у нас? - остановился Семен, вглядываясь во тьму.
          "Чую следы поклонения темным силам, - известил сержанта Голос. - Очень слабые следы. Народ туда уже давно не заглядывает".
          - Да кто это говорит, в конце-то концов, а? - рявкнул Семен.
          "Не парься, Сеня! - посоветовал Голос. - Лучше быстрее прячься, пока есть фора! И меньше болтай. У дроссов, знаешь ли, со слухом все в порядке.
          - Я, наверное, потихоньку свихнулся, - поставил диагноз Семен, - раз           со мной наяву разговаривает Сатана из моего сна.
          Как ни странно, после такой констатации общаться с невидимым собеседником Семену стало легче. "Подумаешь, слуховая галлюцинация, подумал он. Ну говорит со мной мифический Сатана. С кем не бывает? По сравнению со случившимся - это вообще мелочевка. Психиатр меня за неделю исцелит".
          "Не заморачивайся, Сеня! - посоветовал Сатана. - У тебя, гораздо более серьезные проблемы, нежели мой бубнеж в голове. Кончится адреналин, я умолкну. И кто после этого даст тебе дельный совет? Пропадешь же без моей помощи".
          До слуха Семена донеслись очередные злобные вопли дроссов. Сержанта передернуло от отвращения, коего было намного больше, чем страха.
          - Они рядом, - констатировал Семен. - Значит, обратно пути нет. Дроссов не боюсь. Но и не собираюсь за так погибать.
          Сержант включил фонарик на шлеме.
          "Молодец! - поддержал сержанта Князь Тьмы. - Чувствуется, что тебе еще не все мозги пропагандисты "Роскомфлота!" промыли".
          - Однако и лезть вглубь не вижу смысла, - продолжил размышлять вслух Семен. - Там могут быть еще более сильные твари.
          "Внимательней надо было слушать обзорные семинары инструктора, - укорил Сатана собеседника. - Вспомни, что лейтенант толковал вам про культовые сооружения катакомбного типа у предков дроссов".
          - В задницу их предков! - рявкнул Семен. - Не до них.
          "Ты же читал отчеты ксенологов: они предполагают, что неподалеку от базы должен находиться Храм болотного демона - весьма популярного пятьдесят тысяч лет назад божка, - сообщил Сатана. - Вероятнее всего, именно сюда ты и попал, едва не переломав себе ноги. Вообще-то странно, что я сообщаю то, чем ты должен был заинтересоваться сразу же по прибытию на эту планету".
          - А ты откуда все это узнал?
          - Использовал возможности твоего слабенького мозга для сбора данных и анализа. Обрывки беседы ксенологов. Содержимое учебного фильма, который ты успешно проспал от начала до конца…
          - И что? - не понял Семен.
          - А то, что результаты осмотра подобных объектов однозначны: твари не ютятся в таких сооружениях, - поведал Сатана. - Только не спрашивай, почему. У меня есть догадки, но это очень уж долгий разговор. За это время дроссы тебя раз сто успеют прожевать".
          - Так чего, идти дальше или нет? - Семен бросил настороженный взгляд вглубь прохода.
          "А отчего не идти-то? – задумчиво произнес Сатана. - Хуже уж точно не будет".
          Делая глубокие вдохи, чтобы быстрее восстановить дыхание после длительного бега по джунглям, Семен продолжил путь, освещаемый тусклым светом мерцающего зеленовато-багрового мха.
          Сержант заметил на стенах едва видимые из-под слоя мха письмена.
          - Чего-то написано, - констатировал очевидное Семен. - Наверное: "Пади ниц пред духами сего святилища". Или что-либо в этом роде.
          "Между прочим, Сеня, таким невеждам, как ты, инструкцией запрещено заходить в культовые сооружения протодроссов", - поведал Сатана с издевкой.
          - Я уже столько инструкций нарушил, что заработал на пожизненный срок, - отмахнулся от ехидного собеседника Семен, уже полностью смирившийся с присутствием в своей голове чужака.
          Где-то неподалеку снова раздались вопли дроссов. На этот раз - более дружные и энергичные.
          Семен вздрогнул.
          "Не хочу тебя пугать, Сеня, но, несмотря на дождь, они взяли твой след, - сообщил Сатана. - Чутье у них прямо-таки собачье".
          - Попадать на ужин к дроссам не собираюсь! - отрезал Семен. - Буду драться.
          "И правильно! - согласился Сатана. - Но лучше попытаться спрятаться. Еще настанет время, когда мы сможем влегкую шугануть в тысячу раз большую свору таких тварей, как эти дроссы. Но пока следует осторожничать".

          2
          Семен, ругая на ходу дроссов, трусливое начальство и личность, поселившуюся в его голове, прошел сквозь анфиладу помещений. И попал в большой зал.
          Тот был отгорожен от других помещений массивными каменными столбами.                Его пол усеивали осколки гранита, словно здесь на славу потрудилась целая артель каменотесов.
          Семен не заметил лежащих у него на пути камней, спотыкнулся и упал на четвереньки. Крепко и громко выругавшись, наконец-то пришел в себя. Встал. И уже более уверенно зашагал вдоль рядов статуй вооруженных трезубцами разумных рептилий, ища место, где можно укрыться от их кровожадных потомков.
          Поначалу Семен попробовал спрятаться за массивным обломком колонны, лежащим на куче раздавленных им черепов. Но такое укрытие Семена не удовлетворило - уж слишком близко от входа в зал оно было расположено.
          Сержант пошел дальше. Сел на корточки за кучей камней. Огляделся.
          - Не-е, тут тоже они меня мигом унюхают, - Семен встал и зашагал дальше. - Надо искать другое убежище.
          Пройдя под портальной аркой, сержант, очутился у разукрашенной мозаикой алтарной стены. На ней был выбит барельеф какого-то пятиглазого страшилища.
          - Как пить дать, это и есть болотный демон, - Семен бросил на страшилище неодобрительный взгляд и свернул в сторону, оказавшись перед алтарной плитой полутораметровой высоты, лежащей впритык к стене.
          На боковых гранях плиты были выбиты картины жертвоприношений. А сверху на ней лежали сваленные в кучу и покрытые толстым слоем пыли подношения - древние примитивные украшения, какие-то непонятного назначения предметы из благородных металлов и ссохшиеся фаланги пальцев с нанизанными на них перстнями.
          - Видать, это самый главный тутошний жертвенник, - определил сержант, скользя любопытным взглядом по древним сокровищам. - Небось, кучу народу на нем перебили.
          Сержант укрылся за плитой и выключил фонарики. И лишь мерцание светящегося мха из соседнего зала не давала тьме полностью лишить сержанта возможности хоть что-то разглядеть.
          "Может, все и обойдется", - подумал Семен.
          Вдруг совсем близко послышались подозрительные шорохи.
          "Сглазил!" - обвинил сержанта Сатана.

          3
          Семен настороженно огляделся по сторонам, пытаясь обнаружить опасность.
          Но та сама его нашла. Через пролом в стене - совсем не оттуда, откуда их ожидал сержант, - в зал запрыгнули дроссы.
          Миг - и они уже стоят перед Семеном, принюхиваясь к его аппетитному запаху.
          "Похоже, на сегодняшнем ужине у этой стаи твоя тушка, Сеня, запланирована в качестве главного блюда", - предположил Сатана.
          Семен включил фонарики, подобрал с пола осколок гранита, встал и оглядел будущее поле боя, решив продать тварям свою жизнь в этом кровавом торге как можно дороже.
          Семен медленно отступил назад, к алтарной стене.
          "Ты понимаешь, Сеня, твоя гибель сейчас не входит в мои планы", - сообщил Сатана.
          - А в мои планы она вообще никогда и не входила, - огрызнулся сержант.
"Рад, что у нас по этому вопросу - полное взаимопонимание, - заявил Сатана. -           Тогда предлагаю такой же вариант, как и на базе, где ты с моей помощью ухандакал матерого дросса-самца. Правда, не знаю, достаточно ли уже развился наш виртобиоз, чтобы разогнать всю эту кучу зверья".
          Однако помощь Князя Тьмы не понадобилась.
          Дроссы повели себя странно. Они напрочь забыли про сержанта и дружно уставились на что-то за его спиной. Потом в страхе отступили от Семена, испуганно поджав хвосты и прижав к голове уши. А затем и вовсе взвыли от ужаса и в панике бросились наутек.
          - Вот то-то же! Я страшен в гневе! - Семен погрозил вслед дроссам кулаком.
          "Кажется, пронесло, - Семен проводил хищников недоуменным, но полным облегчения взглядом, и повернулся к барельефу. - Но чего страшного они тут испугались? Ну не этой же фиговины?"

          4
          После бегства дроссов в зале воцарилась тишина.
          Ее нарушало только шумное дыхание Семена.
          - Что их так напугало-то? - недоуменно спросил он у себя. - Да, я бываю страшен...
          Голос Семена прозвучал намного громче, чем планировал сержант. Его слова отозвались эхом из углов зала.
          Семен опасливо огляделся по сторонам. Бросил настороженный взгляд и на барельеф - страшилище не проявляло никаких признаков жизни. Лишь тупо пялилось всеми пятью глазами в пустоту.
          Семен подошел к страшилищу, щелкнул оное по носу, похожему на свиной пятачок, и в шутку поблагодарил:
          - Спасибо, чудище! Лихо ты дроссов шугануло. Эх, ежели б ты еще их от нашей базы отогнать помог.
          Вдруг произошло нечто невообразимое - страшилище ожило! Оно расхохоталось, озорно сверкнув сразу всеми пятью глазами, похожими на светящиеся рубины, и в голове у Семена прозвучало:
          "Зачем помогать тому, у кого внутри имеется собственный демон? Это уже перебор".
          - И-и... Э-э... - замялся сержант.
          "Жадный ты, - укорило его страшилище. - Заглотил аж самого Владыку, а все равно клянчишь чужую силу".
          "Так, глюки продолжаются? - подумал Семен. - Стоп! Но дроссы ведь смылись. А если это чудовище на них натравить, чтобы базу оборонить?"
Сержант обводит взглядом зал, ища там еще каких-либо сверхъестественных существ и спросил страшилище:
          - Ты... Вы, э-э-э, болотный демон?!
          "И что? - полюбопытствовало страшилище и рассмеялось: - С-с-с-с-с!"
          - Хорошо по-нашему говорите.
          "С-с-с-с-с! Дурак!"
          - Можете, уважаемый демон, меня хоть с головы до ног изругать, только помогите с дроссами разобраться. Они вас бояться. А мне маяк для спасателей надо повесить на дерево. Но как только вылезу из оврага, они меня схарчат.
          "Да не нужен тебе чужой демон, раз своего имеешь. С-с-с-с-с! С-с-с-с-с!"
          За спиной Семена раздался шорох. Сержант сделал несколько шагов по залу, высматривая угрозу. Но нигде не заметил ничего подозрительного. Вернулся обратно к страшилищу.
          Но сейчас это уже просто каменный барельеф.
          - Слава Богу, померещилось! - облегченно выдохнул Семен. - А то я уж было подумал...
          "О чем?" - тут же полюбопытствовал Сатана.
          В ответ Семен лишь пожал плечами (мол, и сам не понял, чего тут произошло). Включил фонарик. И направился к выходу из зала.
          - Мне все это лишь чудится! - пробормотал сержант, надеясь, что уродец из храма - все-таки лишь плод воображения. - Все это мне только чудится! Стресс и все такое. Сейчас вылезу из оврага, включу маяк и сразу же приду в себя.
          Вдруг до Семена из тьмы храма донеслось:
          - С-с-с-с-с! С-с-с-с-с!
          Семен замер на месте. Но не рискнул обернуться. Затем потряс головой, дабы изгнать оттуда наваждение, и поспешил покинуть храм, отчего-то предположив, что дроссы больше нападать не станут. И правильно предположил, между прочим.

          5
          - Почудилось. Конечно же, почудилось! - продолжил убеждать себя Семен, выбираясь из щели овражного склона.
          Семен снова забрался на дерево. На это раз он уже смог успешно примотать к верхушке дерева ранец с аварийным маяком и включить его.
          Из ранца раздалась бодрая повторяющаяся мелодия, подтверждающая, что маяк заработал.
          - А теперь назад, на базу - сказал себе Семен. Кто-то наверняка выжил. Забаррикадировались в бункере и помощи ждут. А может, уже разобрались с дроссами и за ремонт взялись. Небось, сейчас думают, как же защита поломалась. Скрывать не стану, даже если Пахомыч промолчит. Меня, конечно, сразу в тюрягу упекут за такой прокол. Может, даже кто-то погиб из-за моего разгильдяйства. Но я заслужил наказание. И готов ко всему.





               ГЛАВА 9. ЧТО Я НАДЕЛАЛ!?

          1
          База встретила Семена мертвой тишиной. Запахом гари и мертвечины.                Страшной картиной разрушенных построек и техники. А еще - лужами крови, недоеденными зверьем останками людей и трупами дроссов, которым недешево обошлась победа.
          Дверь бункера, где в случае угрозы должны были прятаться сотрудники базы, была сорвана с петель вилами врезавшегося в нее автопогрузчика.
          Кто-то использовал его для бегства к бункеру, но, видимо, в пути подвергся атаке дроссов, что не позволило притормозить у входа в бункер, дав возможность прорваться туда кровожадным хищникам...
          А ливень хлестал, не переставая.
          Но сержант не замечал его, широко открытыми глазами озирая место трагедии и пытаясь понять ее глубину.

          2
          Семен долго пытался найти хоть одного выжившего. Не нашел. Наткнулся на выпотрошенный труп Пахомыча. Собрался было похоронить его останки. Но решил, что после прилета силовики проведут медэкспертизу погибших. И эксгумируют останки старшины.
          - Прости! – сказал Семен, не в силах смотреть на то, что осталось от тела Пахомыча.
          На заплетающихся от усталости ногах Семен подошел к краю пропасти. И перелез через отделяющую от нее базу ограду.
          - Ну вот и все, - сказал Семен. - Теперь пора отвечать за то, что натворил. Тюрьма для меня слишком мягкое наказание.
          Дождь угомонился. Распогодилось. И на уже можно было разглядеть опускающееся за горизонт местное светило.
          Сержант сел на корточки. Достал из кармана планшетник и нашел на нем снимок, где были изображены Семен с Аней и Томом. Они стояли на берегу реки, где по заданию учителя биологии проводили с помощью полевого лабораторного набора анализ речной воды.
          - Что я наделал, ребята!? Что я наделал! - прошептал Семен вгляжываясь в лица погибших друзей. - И вас тогда подвел. И сегодня всех погубил. Всем приношу несчастье. Даже дроссы от меня шарахаться стали. Видно, боятся подцепить вирус неудачи.
          Семен встал и подошел к краю пропасти. Долго смотрел вниз. Наклонился вперед и поднял ногу, собираясь шагнуть вперед. Но остановился.
          Все последние часы сержант только и делал, что боролся за жизнь. И сейчас его инстинкт самосохранения не мог позволить Семену так легко от нее отказаться.
          Он поднял взгляд к полыхающему огнем заката небу и увидел серебристые зрачки маленьких местных лун. И сержанту показалось, что раскинувшийся над его головой небосклон ожил и, с презрением и брезгливостью смотря на Семена, подумал о нем: "Какой же ты слабый человечишка! Как ты мерзок и убог! Прыгай-прыгай! Это станет лучшим доказательством твоей ничтожности".
          - Ну уж нет! - прорычал Семен в сторону заходящего солнца и скрипнул зубами. - Не сдамся! Пусть хоть весь мир против меня!
          Семен резко развернулся и шагнул прочь от пропасти. Но в этот момент рядом с ним раздалось рычание. Оленов оглянулся. И замер от неожиданности, видя, как на него несутся дроссы.
          Судя по отсутствию на их мордах и лапах крови, эта стая опоздала к "трапезе", не успев принять участие в расправе над сотрудниками базы. Поэтому прибывшие хищники была голодны и решительно настроены.
          Шансов уцелеть у Семена не имелось.
          Тем не менее он попытался спастись. И, пользуясь тем, что дроссы еще не успели его полностью окружить, сержант рванулся к стоящей в пятидесяти шагах от него будке-каптерке в надежде залезть на ее крышу, где лежали двухметровые шесты для тарелок радиоантенн, и отбиться ими от дроссов.
          Однако, не пробежав и половину пути, наш герой поскользнулся на влажной после дождя глине и упал. Кстати, упал весьма вовремя, ибо тут же над ним в мощном прыжке пролетел, разочарованно воя, вожак дроссов.
          Не упади Семен, вожак впился бы ему клыками в шею.
          - А-а, дьявол!!! - закричал Семен.
          - Здесь я, Сеня, здесь, - успокоил сержанта Сатана. - Уж извини, прийти лично не смогу. Твое тело не выдержит. Оно еще не настолько пропиталось эманациями Темного мира. А вот превратить на время в демона попытаюсь.
          - Выручай! - крикнул Семен.
          - Слово сказано! - Князь Тьмы преобразовал тело Семена в крылатого демона. - Дело сделано!
          С превратившегося в похожую на птеродактиля тварь Семена мигом слетела порванная в клочья одежда. Он взмахнул крыльями и, широко раскрыв зубастую пасть, протяжно проревел на всю округу, словно сирена воздушного фрегата.
          Дроссы замерли на месте, озадаченно глядя на неведомо откуда появившуюся зверюгу.
          А та взлетела в небо. С минуту неуклюже кувыркалась в воздухе, привыкая пользоваться крыльями, а потом ринулась вниз на дроссов и долго гонялась за увертливыми хищниками, пока не разорвала на части последнего из них.
          - Что со мной?! - спросил Семен у Повелителя Демонов.
          - Плюнь! Я сотру у тебя память об этом случае, - пообещал Сатана.
          - Зачем?! - возмутился сержант.
          - Хочешь попасть в психушку или стать подопытным в какой-нибудь лаборатории?
          - Не надо такого счастья!
          - А сможешь промолчать о том, что тут было?
          - Если при допросе используют "правдоруб", то нет.
          - То-то и оно! Ладно, не стану стирать. Просто запрячу поглубже. Как только получишь долгосрочный отпуск или совсем уйдешь из "Роскосмофлота", верну воспоминания о сегодняшнем дне. Клянусь! А пока полетай немножко, может, больше не доведется".
          Семен кивнул массивной головой с шикарным перламутровым гребнем и взлетел.
          Несколько секунд разгона - и вот новорожденный демон уже гордо парит среди редких туч, оставшихся на небе после грозы.










               ЧАСТЬ II. СПАСАТЕЛЬ



               ГЛАВА 1. КОЛОБОК НАС ПРИБЬЕТ

          1
          Несмотря на усилия медиков, Семен так и не смог вспомнить совершенно ничего из случившейся на Орсине трагедии. Последним его воспоминанием был разговор с инструктором по безопасности. Но даже концовки этой беседы сержант не смог вспомнить.
          Изрядно потрепав Семену нервы, медкомиссия все-таки признала его годным к службе в корпорации "Роскомфлот".
          А ее кадровая служба отправила Семена после курса медреабилитации снова на окраину Русского галактического сектора.
          На сей раз - в систему звезды Кнарр. На планету Кобо.
          Так ее называли прежние - вымершие тысячелетия назад - разумные обитатели. И новые хозяева решили сохранить прежнее название.
          Новым местом службы сержанта стала научно-исследовательская станция "Апельсиновка".
          Ее корпуса стояли на вершине заросшей кустарником большой сопки, в паре километров от которой возвышался среди песков так называемый Саркофаг - гигантский серый параллелепипед, на чьих боковых гранях были высечены похожие на иероглифы огромные знаки.
          Саркофаг представлял собой еще не исследованный учеными артефакт исчезнувшей сотню тысяч лет назад цивилизации кобонков.
          Рядом с ним на песчаном холме - первом в ряду дюн, растянувшихся на многие километры в сторону заката, - располагались "Раскопки-1" - лагерь археологов, изучающих следы этой цивилизацию.
          А неподалеку от лагеря, если спуститься от него в противоположную от песков сторону и пройти по лесу, где стада похожих на динозавров травоядных гигантов бродят под кронами похожих на кокосовые пальмы деревьев, находилось болото с большим количеством островков, на которых обитало множество амфибий и рептилий.
          Над болотом постоянно кружили огромные уродливые (на человеческий взгляд, конечно,) крылатые создания, степенно выбирая, кого из кишащих в болотах деликатесов стоит употребить на обед, а кого стоит оставить на ужин.
          Из двух больших труб в это болото стекает вязкая зеленовато-черная масса.
          Трубы же выходили из расположенного на берегу приземистого бетонного здания - очистного сооружения, служащего для переработки в безвредную для экологии планеты биомассу канализационных стоков "Апельсиновки".
          В данный момент внутри этого сооружения самоотверженно трудилось самое малочисленное из подразделений "Апельсиновки" - отделение сержанта Семена Оленова.
          Оно состояло из всего лишь четырех служак - самого сержанта и троих его подчиненных: вечно хмурого азиата Жуя, пожилого сутулого европеоида Передойцева и улыбчивого мулата Дэкосты.
          Сейчас эта великолепная четверка героически ремонтировала редукторный узел аэрационной установки - устройство на стыке труб с выведенными на кожух манометрами давления и скорости течения потоков жидких масс.
          - Введи комбинацию "а-эс-три-ноль-пять-восемь-восемь-три" в формирователь эмульсии, жмякни пимпу "Пуск!", набей на ограничителе катализа: ноль сорок три процента", - приказал Семен Передойцеву. - И ни о чем больше не парься. Редуктор заработает, как часики, лишь только трубы станут на режим самоочистки.
          Передойцев с сомнением покачал головой, но выполнил распоряжение командира и включил установку.
          - Ни хрена не встали! - констатировал Жуй, сверившись с данными на экране настенного информационного терминала, показывающего параметры работы оборудования очистного сооружения. - Уже третий день возимся. И никакого толку.
          - Мы так месяц провозимся по колено в дерьме, - озвучил всеобщее мнение Дэкоста. - Сеня, придумай чего-нибудь.
          - В прошлый раз я уже придумал... И в результате: вычет из зарплаты и взбучка от Колобка, - напомнил подчиненным Семен.
          - Действительно, было такое, - подтвердил Передойцев. - Но ведь все ошибаются. К тому же мы не где-нибудь на курортах метрополии. Здесь нельзя действовать строго по инструкции.
          - Ладно! - Семен шлепнул ладонью о колено. - Риск, друзья мои, дело благородное. Давайте ускорим перегонку в почвенную массу. Глядишь, с катализом все само собой прочистится, как только возрастет давление. Передойцев и Жуй - за дело!
          Передойцев равнодушно, а Жуй с опаской принялись за дело.
Жуй составил программу для запуска нового режима узла. А Передойцев перенастроил в соответствие с ней управляющий модуль установки и запустил ее.
Узел загудел, трубы задрожали - установка заработала.
          - Еще быстрее! - приказал Семен Передойцеву. - Еще! А теперь...
          Вдруг раздался громкий скрежет. Из мест сочленения труб с редукторным узлом установки вылезли розовые пузыри. А сама она несколько раз дернулась и замолкла.
          Воцарилась весьма неприятная для сержанта и его людей тишина. Чтобы избежать ее гнетущего воздействия на своих подчиненных, Семен попинал стоящую рядом ни в чем не повинную цистерну с катализатором, несколько раз включил и выключил модуль аэрационной системы и бодро произнес:
          - Похоже, братцы, редуктор мы успешно запороли, - Семен задумчиво почесал затылок.
          - Нарочно б захотели такое провернуть - не удалось бы и с тысячного раза, - хмыкнул долговязый капрал Дэкоста. – Тут же такая защита от дурака стоит… стояла.
          - Вечно, сержант с тобой такая вот фигня происходит проворчал Жуй, бросив на Семена обвиняющий взгляд. - И чего теперь делать?
          - А ты что предлагаешь? - спросил Жуя Семен.
          - Ни-че-го! - Жуй демонстративно отвернулся от командира, уставившись на экран терминала.
          На экране их рабочих планшетов тем временем появлялись и исчезали сведения о деталях сломанной установки.
          - Дэкоста, а ты? - спросил Семен.
          - Надо запустить проверочный режим, использовав редуктор чисто самотеком, - ответил Дэкоста, намного более оптимистично настроенный, нежели Жуй.
          - Передойцев, как идея? - спросил Семен.
          - Действительно, надо хотя бы так попробовать, - кивнул Передойцев. - Заодно содержимое труб через кольцо стока и фильтры пропустим. Уже будет, в чем отчитаться. Иначе Колобок нас морально изничтожит.
          Передойцев подошел к управляющему модулю установки. И начал перенастраивать режим ее работы.
          - Это ни к чему не приведет, - заявил Жуй.
          - Слушай, Жуй, ну откуда в тебе столько унылого соплежуйства!? - вскипел Семен. - Хоть бы раз что дельное предложил! Все ноешь и ноешь.
          - Предлагаю доложить начальству, что у нас нет ни опыта, ни инструментов для ремонта на месте и следует разобрать поломанный агрегат и отдать его наладчикам в цех ремроты, - сказал Жуй и демонстративно отвернулся от Семена, мол, я тут ни при чем, это ты во всем виноват
          - Вызывать ремонтников – значит, признать себя салабонами! - Семен пронзил затылок Жуя возмущенным взглядом. - У нас что, собственных мозгов не хватать?! Ты же умный мужик, Жуй, а не какой-нибудь там дебил.
          - Почему не дебил? - возмутился Жуй.
          - Извини, тут я насчет тебя ошибся, - вздохнул Семен и, хитро щурясь, подмигнул Дэкосте.
          Дэкоста согнулся от хохота, сделав шаг назад. Поскользнулся на масляном пятне. Потерял равновесие и свалился в текущую по узкому стоку вонючую жижу.
          И в этот самый момент Передойцеву удалось завести двигатель установки.
          Поток жижи в стоке моментально ускорился и понес барахтающегося и вопящего Декосту вдаль.
          - А-а-а-а-а! - завопил Дэкоста.
          Сейчас главному весельчаку хозбатальона было совсем не до смеха.
          - Стопори движок! - крикнул Семен Передойцеву.
          - Не могу, сержант! - виновато развел руками Передойцев. - Я ввел тестовый режим. Там аварийной остановки нет. Еще пять минут будет на автомате работать.
          - А до фильтра с реагентами его за минуту дотащит... - пробормотал Семен, чувствуя, как тревога, словно электрический разряд, ударила его в сердце, и то бешенной застучало, эхом отдаваясь в висках.
          "Адренали-и-и-и-и-н!" - раздался в голове у Семена голос Сатаны.
          "Что это!?" - насторожился сержант.
          "Лучший друг человечества – Сатана личной персоной".
          "Что!?"
          "Да успокойся, мы уже с тобой давно знакомы. Просто я заблокировал тебе память. По твоей же, заметь, личной просьбе. И в соответствии с ней обязательно все разблокирую, как только за тобой перестанут следить".
          "Чушь! Кому я нужен?"
          "Ты - никому. А вот ответы насчет Орсины - многим".
          "Все, глюк! Уходи! У меня тут человек в опасности".
          "Выруби энергию - останови поток".
          "Как я ее..."
          "Дурик, а кабель у тебя возле ног - это что?"
          Семен бросился к своей сумке с инструментами. Вытащил плазменный резак. Включил его. Подошел к толстому кабелю. И перерезал его.
Поток жижи в стоке тут же замедлил свое движение, а через пару секунд замер.
          - С ума сошел, сержант!? - простонал Жуй. - Ты ж сейчас всю хозяйственну часть "Апельсиновки" обнулил!
          - Спасение одного человека стоит обнуления тысяч хозчастей! - важно изрек Семен, наблюдая, как в ста шагах от него Дэкоста по вмонтированным в стену стока скобам выбирается наружу. - Лучше скажи спасибо техникам, что поленились зарывать главный кабель и провели его через эту клоаку.
          Дэкоста вылез из стока и направился к сержанту, на ходу смывая с себя грязь с помощью баллона с бактерицидной жидкостью.
          - Ты как? - спросил Семен Дэкосту.
          - Жив, - тяжело дыша, ответил Дэкоста. - Но это не надолго. Колобок нас прибьет.
          - Действительно, - согласился Передойцев. - И отдаст трупы своим любимым "крокодилам".
          - Не сразу отдаст, - уточнил Дэкоста и высморкался. - А сначала отрежет у наших трупов головы. Законсервирует их в банках. И будет пугать нашими дохлыми рожами новобранцев.


          2
          Майора Коробка за глаза называли Колобком. Из-за объемистого живота и пухлых щек.
          Сейчас эти щеки пылали от гнева, поскольку Колобок распекал своих незадачливых подчиненных - Семена, Дэкосту, Передойцева и Жуя. И распекал он их - и этого нельзя не признать - за дело. Но распекал - и этого тоже нельзя не признать - в довольно жесткой форме.
          Семен возмущенно вскочил со стула (уже четвертый раз за время воспитательной беседы). Сейчас он решил высказать все, что у него накипело на душе во время показательной моральной порки подчиненного ему отделения.
          - Я, сударь-майор, человека спас!- пафосно заявил Семен и вытащил из-за спины Передойцева прячущегося за ней Дэкосту. - И какого человека! Лучшего гумификатора станции! Да даже если бы он и не был лучшим, я бы его все равно спас. А Вы бы, сударь-майор, разве поступили бы иначе?
          - И я бы... Но...
          - Вот! А Вы меня так гнобите, сударь-майор, будто я вместо спасения человеческой жизни укокошил самым зверским способом минимум десяток невинных младенцев.
          Услышав про "невинных младенцев", Колобок не выдержал. Он встал из-за стола и неспешно двинулся к Семену, одарив хмурым взглядом Передойцева, Косту и Жуя.
          Передойцев сохранил на лице выражение абсолютного равнодушия.
Дэкоста, виновато потупившись, снова спрятался за спину Жуя.
          А тот сверлил спину Семена недовольным взглядом, словно говоря: "Ты нас втянул в эту авантюру. И поделом тебе!"
          - Видишь ли, Сеня, - Колобок остановился в шаге от Семена и посмотрел ему в глаза, - меня настораживает вовсе не то, что теперь весь вверенный мне хозбатальон будет вместо обустройства лагерей "Раскопки-4" и "Раскопки-7" вкалывать на ремонте энергосистемы.
          - Нет, ну я понимаю... - начал объяснять свое виденье ситуации Семен.
          - Ремонт, между прочим, совершенно не предусмотрен сметой, - продолжил Колобок, - а значит, придется писать кучу сопроводиловок к заявкам на использование и приобретение нужных для этого материалов, инструментов и оборудования.
          - Так ведь, в общем... - произнес Семен.
          - Нет, не это меня настораживает. И даже не то, что, когда ты вырубил энергосистему, два техника получили травмы и сгорела очень нужная им аппаратура...
          - Но иначе Дэкосту было не спасти! - попытался объяснить ситуацию Семен.
          - Действительно! - поддержал Семена Передойцев.
          - А что же Вас настораживает, сударь-майор? - полюбопытствовал Жуй.
          - На погибшей на Орсине базе тоже кто-то вырубил энергосистему, - сообщил Колобок. - А в живых там остался только сержант Оленов.
          - Вы что, сударь-майор, считаете, будто я, что ли, базу эту угробил!? - возмутился Семен.
          - Пока я только считаю, что от сложной работы тебя нужно держать подальше. Поэтому перевожу вашу компашку на другой участок. Там ничего сложного нет. Будете археологам помогать в земле ковыряться.
          - Считаете, от меня нет толку? - воскликнул Семен.
          - А что есть? - спросил Колобок.
          - Гм! Вот, например, когда все шарахались от въедливых и чрезвычайно любопытных членов прилетевшей на пару суток съемочной группы общешкольного телеканала "Юный галактик", я взял на себя нелегкую ношу общения с говорунами-телевизионщиками.
          - На компенсацию того, что ты натворил, не хватит и тысячи таких встреч, - отрезал Колобок.
          - Так я же извинился перед всеми! - продолжил возмущаться Семен, памятуя, что лучшая защита - это нападение. - И еще бесплатно всю ночь на ремонте вкалывал.
          - И мы все тоже вкалывали! - вставил свои пять копеек Жуй.
          - Действительно! - поддержал его Передойцев.
          - Я читал про гибель базы на Орсине, - нахмурился Колобок. - Так вот там трагедия началась с того, что на базе тоже кто-то вырубил энергосистему.
Семен побледнел от обиды и проговорил сквозь зубы:
          - Вы что, сударь-майор, считаете, что раз я в живых там один остался, то...
          - Пока не считаю, - ответил Колобок, шагая по кабинету. - Но перевожу вашу компашку на другой участок. Там ничего сложного нет. Будете помогать археологам ковыряться в земле.
          Семен пробормотал нечто неразборчивое, но явно неодобрительное.
          Колобок махнул рукой Жую, Декосте и Предойцеву, выпроваживая их из кабинета.
          Те спешно ретировались, тихо радуясь тому, что взбучка завершилась без финансовых и дисциплинарных санкций.


          3
          - Я чую, Сеня, от тебя за версту неприятностями несет, - Колобок подошел к Семену и уперся в него пристальным взглядом.
          - Готов понести любое наказание. К тому же я ведь не отказываюсь возместить ущерб. Пусть высчитывают не одну пятую, а половину жалованья!
          - Сильный заход, Сеня, - оценил щедрость его души Колобок. – Однако даже в таком случае тебе предстоит еще лет двадцать выплачивать штраф. И я сомневаюсь, доживешь ли... Не будем о грустном! Тебе и твоим обгаженным орлам - особое задание от нашего штатного психолога. Кстати, он ни разу усмехнулся, когда я рассказывал про устроенную тобой заваруху на очистном узле. Цени его профессиональную деликатность… В общем, ты с сегодняшнего вечера вступаешь в драмкружок нашего Дома культуры. Там как раз актеров не хватает на спектакль.
          - Да Вы чего!? - возмутился Семен. - Что я там делать-то буду?!
          Колобок и сам этого уже не помнил. Поэтому ему пришлось подсмотреть шпаргалку на экране коммуникатора-браслета на запястье.
          - Пройдешь там этот... как его... - Колобок не сразу смог вчитаться в текст. - М-м-м... Пройдешь "курс социализации и психологического выздоровления".
          - А что у меня с социализацией не так?
          - С людьми плохо контачишь.
          - Факты?
          - С каптером батальона скандалил?
          - Он мне какую-то клоунскую хрень всучить попытался. Но я его даже пальцем не тронул!
          - Жуя третируешь. В кружках не состоишь. И комендант жилблока тобой недоволен.
          - Жуй - нытик и паникер. На кружки времени нет. А комендант жлоб и провокатор.
          - Короче, Сеня, либо ты выполняешь рекомендацию психолога, либо я отправляю наши с тобой разбирательства на суд Палыча.
          Палычем сотрудники станции называли ее начальника - деятельного и решительного ветерана "Роскомфлота".
          Палыч не останавливался перед такой мерой наказания, как отправка на несколько суток на гауптвахту, и даже увольнением со службы.
Прецеденты Семену были хорошо известны. И связываться с грозным владыкой           "Апельсиновки" сержанту не хотелось.
          - Там же одни шизики в этой самодеятельности! - Семен в отчаянии схватился за голову и застонал от отчаянья. - Может, пусть у меня всю зарплату заберут, но освободят от этой клоунады?
          - И нечего мне тут трагедию изображать! - рявкнул Колобок. - Иди в дом культуры, там и изображай страсти в драмкружке. Это приказ. Обсуждению не подлежит.


          4
          В вестибюле Дома культуры Семен остановился, чтобы рассмотреть плакат на стене.
          Тот представлял собой стилизацию под старинную афишу. Оная сверху имела вверху написанное готическим шрифтом извещение о подготовке кружком местной самодеятельности к постановке "пьесы "Faust. Eine Trag;die" выдающегося немецкого поэта Иоганна Вольфганга фон Гете".
          Под этим извещением располагалась гравюра. На ней доктор Фауст с демоном Мефистофелем пили в средневековом погребке пиво из больших глиняных кружек.
          - Хе-хе-хе! - Семен покачал головой. - Звездульки местной самодеятельности грозятся через неделю потрясти народонаселение нашей "Апельсиновки" супер-пупер премьерой. Пижоны!
          Вдруг за спиной Семена раздалось покашливание. Он обернулся и обнаружил за спиной группу одетых в костюмы эпохи Позднего Средневековья людей, глядящих на сержанта весьма недобро.
          "Они меня слышали! - сообразил Семен. - Конфуз, однако".
          - Всем здрась-се! - Семен выдавил из себя максимально приветливую улыбку. - Не подскажите, где мне найти режиссера любительского драматического театра "Астра"?
          Но вместо ответа Семена ждал шок.
          Из группы актеров к сержанту метнулась красивая, молодая, зеленоглазая женщина в бежевом платье и серой накидке. Она вытащила из-под складок накидки старинный кинжал. И закричала на сержанта:
          - Неверный обманщик! Ты отрекся от меня ради другой! У меня под сердцем твое дитя! И на твоих глазах я убью нас обоих, чтобы ты запомнил это навсегда, вероломный мерзавец!
          Семен от неожиданности открыл рот. И открыл его еще шире, когда женщина вонзила кинжал себе в грудь и застонала.
          Семен бросился к оседающей на пол "самоубийце".
          Но она тут же выпрямилась и, торжествующе усмехнувшись, "вытащила" из груди голографическую имитацию лезвия кинжала.
          За столь великолепную игру женщине зааплодировали все, кроме сержанта. Он лишь облегченно вздохнул и вытер со лба капли холодного пота.
          - Это тебе за "пижонов", - объяснила женщина сержанту и, кокетливо улыбнувшись, представилась: - Златка.
          Над растерянным видом сержанта вся любительская труппа, включая ее режиссера - повара Урумчи, дружно хохотала минут пять...
          Так состоялось знакомство Семена с членами организованного при доме культуры станции творческого сообщества из десятка ее сотрудников.
          В свободное от работы время они участвовали в постановке спектаклей, а также театральных постановок, связанных с общероссийскими праздничными датами.
          Через десять минут в это сообщество был принят и Семен, которому простили его прежнее пренебрежительное отношение к жрецам Мельпомены и одарили душевным теплом.
          Лишь один член сего сообщества - капитан Чинюков - крепыш с плутоватыми, хитрыми глазами, положив руку на эфес шпаги, смотрел на Семена со злобой и презрением.
          Тот знал Чинюкова с первых дней своей работы на "Апельсиновке", но до сих пор никак не мог понять, кем конкретно работает этот шустрый человек.
          Чинюков появлялся в форме разных служб и занимался совершенно разными вещами - от организации юбилея начальника станции до ревизии пищеблока и ремонтных мастерских.
          А позавчера Чинюков получил должность начальника группы археологов, работающих в "Раскопках-1", совершенно неожиданно для руководителя всеми такими группами - Рената Губайдуллина, закатившему по этому поводу скандал.
          Оный, впрочем, остался без последствий. И Чинюков продолжил верховодить в "Раскопках-1".
          Пару раз пути Семена и Чинюкова пересекались. И оба раза едва не завершались дракой. Ибо не терпел Семен пренебрежительного и высокомерного отношения к себе вообще, а уж от какого-то там не пойми какого Чинюкова – пусть он будет хоть трижды капитаном всех родов войск - тем более. Уж вне службы точно.
          Семен настолько увлекся тем, что парировал наглые взгляды Чинюкову своими контрвзглядами, в коих не трудно было прочесть короткое сообщение о том, куда сержант желает отправить в пешее путешествие капитана.
          - Прости, задумался, - только сейчас до Семена дошло, что ему что-то увлеченно втолковывает Златка. - О чем ты говоришь?
          - Нам нужен Мефистофель, - объяснила Златка. - Это очень важный персонаж, хоть и отрицательный. Его должен был играть Холмский, но на днях его перевели в систему Китеж. Так что играть некому. Только ты можешь спасти нашу постановку.
          - Что за персонаж этот Мель... фистоль... фель? - поинтересовался Семен, с каждой минутой все больше поддаваясь очарованию Златки.
          Нельзя не признать, что не поддаться оному было просто невозможно.
          Как можно было игнорировать чарующий аромат рыжих кудрявых волос, струящихся, словно ручью расплавленной меди по гордо выпрямленной спине и расправленным многолетними тренировками спортивными плечам?
          Как можно было не утонуть в изумрудных глазах, чистый и ясный взгляд которых вмещал в себя все известные Семену океаны? Как можно было не увидеть в этих глазах обещание райского блаженства и безграничного счастья на всю оставшуюся жизнь?
          - Мефистофель, он, вроде как нечистая сила, вроде как главный из демонов! - с милой улыбкой поведала Златка.
          Семен вздрогнул, ибо в этот в его голове раздался хохот Сатаны.
          "Мне нравится эта женщина, хотя Мефистофель вовсе не главный демон, - прокомментировал тот слова Златки. – Он вообще приблудный. Вот Левиафан - тот, да. Чистокровный и главный. Был главным. Но не устоял. А я, как и наш бывший предводитель, не какой-то там Мефистофель - мутант, эволюционировавший под действием эманаций Тьмы, а самый настоящий ангел. Правда, падший. Мы получили силу Тьмы, не потеряв силы Света. В последней битве наши враги испытали на своей шкуре всю убойность одновременного использования этих основ Вселенной. А ведь тогда против нас вышли даже боги. Всевышнего, конечно, среди них не наблюдалось, однако и такие, как Шива с Аматэрасу, тоже не из слабаков. А этот хитрый жучара - триединый Хепри-Атума-Ра - даже ухитрился смертельно ранить Люцифера".
Семен потряс головой, надеясь, что после такой процедуры разбуженный стрессом голос исчезнет, и с неохотой произнес:
          - Уважаемая Златка, ради такой раскрасавицы, как Вы, кого угодно сыграю. Да хоть собаку. Но только не демона.
          - Почему? - удивилась Златка.
          - Личные причины, - тут Семен замялся, понимая, что если он начнет рассказывать о голосе в своей голове, то станет посмешищем всей "Апельсиновки". - Да и вообще, Златка, актер из меня никудышний. Я даже толком и соврать-то не смогу - обязательно засыплюсь. Так что твердо отвергаю такую роль. Пусть ее лучше... Чинюков сыграет.
          - Почему именно он?! - Златка недоуменно взметнула левую бровью.
          - У него лицо подходящее - злодейское.
          Златка снисходительно улыбнулась. Мол, куда ты денешься, Семен, от моего-то обаяния - и собаку сыграешь, и кошку, и демона, если понадобится, а Чинюков мне совсем для других ролей надобен.





               ГЛАВА 2. КАКОЙ ЗАБОТЛИВЫЙ

          1
          Вечерело.
          С джунглей повеяло сыростью.
          После репетиции Семен вместе со Златкой спускался по ведущей из дома культуры на окруженную клумбами площадь лестнице, чьи ступени были декорированы под красный гранит.
          Семен держал под руку Златку и, счастливо улыбаясь, слушал ее речь, почти не вдумываясь в содержание оной.
          Большая часть внимания сержанта уходила на то, чтобы не поддаться силе изумрудных глаз Златки, в которых смешинки танцевали столь затейливый танец, что он действовал на сержанта гипнотически: его ноги подкашивались, а в сознании клубился плотный туман, в котором мысли путались и терялись.
          - Сеня, вживаясь в роль, ты становишься намного больше героем, чем он сам, - вещала Златка. – Настоящие Чингисхан, Гитлер с Хирохито и прочие кровавые маньяки - это люди с поведенческим шаблоном. Просто палачи. А актер может разрушить этот шаблон, найти в злодее доброту и сострадание.
          - Зачем?! – изумился сержант.
          - Чтобы зритель проникся.
          - Чем?
          - Ладно, я тебе потом про Систему Станиславского расскажу. Поймешь.
          - А демон? - спросил Семен. – Он же не человек. Как его играть?
          - Он тоже действует по заложенному в него алгоритму. И актер может почувствовать себя не только великим злодеем, вжившись в роль Мефистофеля, но и, наоборот, самым добрым существом на земле, вводящим людей в грех исключительно в силу непреодолимых обстоятельств и даже страдающим от такого положения вещей.
          - Серьезно?! Прямо целая психотерапия, - заметил Семен.
          - Так оно и есть, - кивнула Златка. - Имеется немало систем лечения неврозов с помощью театральной техники.
          - И что теперь мне нужно сделать?
          - Для начала выучить текст. Через неделю - генеральная репетиция.
          - Боюсь, у меня плохо получится, ведь...
          Вдруг сзади раздались быстрые шаги.
          Семен и Златка обернулись. И увидели Чинюкова, сверлившего возмущенным взглядом руку Семена, о которую опиралась Златка.
Заметив это, Златка рассмеялась и сказала:
          - Чинюков, у тебя такое лицо, будто ты готов вызвать Сеню на дуэль.
          - На дуэль нет, а на турнир по трехмерным шахматам, да, - не растерялся Чинюков, понимая, каким глупым ревнивцем выглядит в складывающимся любовном треугольнике.
          - На фига он мне сдался, Ваш турнир, сударь-капитан? - спросил Семен, кипя от злости на наглого соперника.
          От хлынувшего в кровь Семена адреналина пробудился Сатана. Семену даже показалось, будто он услышал, как Князь Тьмы сладко зевнул.
          - Девушки не любят тупых, Сеня, - изрек Чинюков. - Иначе бы эволюция человечества пошла бы совсем другим путем.
          "Какая прелесть! - восхитился Сатана. - Настоящий театр, оказывается, начинается не с вешалки, а при входе в него. Герой-любовник, героиня-любовница и приехавший вечерней лошадью из Толедо злодей-бретер, решивший разлучить два любящие сердца, вызвав героя на сверхподлую дуэль, дабы его там коварно укокошить".
          "Почему на сверхподлую?" - насторожился Семен.
          "Сеня, твой соперник в эпической борьбе за сердце прелестной дамы явно лучше разбирается в шахматах, чем ты, - предположил Сатана. - Или ты в них силен?"
          "Не силен даже в простых, - признался Семен. – Я ж не модифицирован. Да чай не дурак совсем. Поучу учебники, с компом посражаюсь..."
          "Ну ты и сказанул! - Сатана расхохотался и передразнил: - "Поучу учебники, с компом посражаюсь..." Сеня, с твоей непосредственностью тебе надо в цирке клоуном работать. Жаль, что такой талант пропадает на хозработах, половина из которых только вредит станции. Ты самый яркий представитель человечества - наивного, глупого, но до ужаса самоуверенного".
          - Слушай, - прошептал Семен на ухо Златке, - если я пошлю этого индюка куда подальше, то упаду в твоих глазах?
          - Нет, - фыркнула Златка и смешинки в ее глазах затанцевали еще более весело, быстро и виртуозно. - Но и Чинюков в них тоже не упадет при этом.
Семен повернулся к сопернику и сказал, снисходительно махнув рукой в сторону ненавистного вертопраха Чинюкова:
          - Ладно, я поучаствую в ваших играх.
          - Ловлю на слове, - довольно усмехнулся Чинюков.

          2
          Семен, Жуй, Передойцев и Дэкоста спрыгнули с подножки воздушного катера на землю. И направились к модулю руководителя "Раскопок-1".
          - Вот они - все сокровища кобонков, - с пафосом в голосе произнес Дэкоста, кивая на дюны, где бригады роботов самых разных конструкций вела расчистку территорий, где были скрыты под песком древние сооружения.
          - А мне говорили, что там, внизу, одна ржавчина да бетон, - не согласился Жуй. - Иногда мины попадаются и ловушки.
          - Такие разговоры, как пить дать, для отвода глаз, - объяснил Дэкоста, лукаво подмигивая Передойцеву и Семену.
          Те весело переглянулись.
          - Чего их отводить-то? - Жуй бросил озадаченный взгляд на Дэкосту.
Тот несколько секунд с наигранной опасливостью озирался по сторонам. А потом поманил Жуя пальцем к себе. И прошептал:
          - А чтоб такие, как мы с тобой, туда не лазили и не узнали, про кучи драгоценностей и загадочных в своей таинственности   артефактов в усыпальницах царей кобонков.
          Жуй внимательно посмотрел в сторону дюны, словно надеясь различить среди холмов блеск золотых монет и самоцветов.
          Но увидел лишь песок да возвышающийся невдалеке Саркофаг, чьи отливающие на солнце серебром грани были испещрены таинственными письменами.
          Выражение лица у Жуя непрерывно менялось, становясь то мечтательным, то озадаченным, а под конец - разочарованным.
          - В песках толком не копались, - Жуй бросил на Дэкосту укоризненный взгляд. - Видно же, что роботы только крыши разгребли. А Саркофаг вообще не открывали. И откуда тогда взяться драгоценностям и артефактам? Зачем неправду говоришь, Дэкоста?
          - Ты, чо?! - возопил Дэкоста, придавая лицу выражение оскорбленной невинности. - Я и в мыслях не держал! Вот еще! Пойми, если до чего не добрались, то это не значит, что этого вообще нет и в помине.
          - И какие же тогда драгоценности и артефакты лежат там внизу? - язвительно спросил Жуй.
          - Разные... - запнулся Дэкоста, ибо дальше куч золотых монет с профилем самого Дэкосты его фантазия не простиралась, и он махнул рукой: - А ну тебя, Жуй! Все равно ты ничего не понимаешь в артефактах.
          Жуй, понявший, что Дэкоста в очередной раз сделал его жертвой розыгрыша, собрался было пристыдить неугомонного шутника. Но не стал этого делать, потому что в этот момент к Семену, Передойцеву, Жую и Декосте подошел начальник археологической экспедиции.
          Оный являлся чисто гражданским лицом. И легко откликался, как на "Тюлюш Оолывич", так и на "господин археолог".
          Он сразу ввел группу сержанта в курс дела:
          - Наш водитель только ногу подвернул. Мне нужен один из вас. На проходческий комбайн. Чтобы снять десятиметровый пустой слой между пятнадцатой и шестнадцатой культами. А за ним уже более мелкая техника пойдет.
          Через минуту Оолывич и Семен со своим доблестным отделением стояли перед грозного вида конструкцией пятидесятиметровой длины, оснащенный гигантским буром и гусеницами в рост человека. Это и был комбайн.
          - Жуй, заводи шарабан! - приказал Семен, указывая на комбайн. - Будешь верхний слой снимать, а мы уже поведем роботов за тобой - пыль сдувать с "экспонатов".
          - Я у такого чудовища, конечно, техпаспорт не видал, но и так ясно - эта страхолюдина не из моего пакета допусков, - ответил Жуй. - Мне на таком работать запрещено инструкцией.
          - А мне нет! - сказал Семен, садясь за руль комбайна.
          - Случись что, тебя взгреют и карточку экстро-водителя отберут, - пригрозил Жуй.
          - А меня ее вообще никогда и не было, - пожал плечами Семен. – Я не модификант.
          - Только помедленнее идите, там сканер какие-то подземные полости показывает, можете въехать в подземелье, которого нет на этой карте, - предупредил Оолывич, с настороженностью наблюдая за тем, как Семен осваивается в кабине комбайна.
          - Спешить не стану, - пообещал Семен. - Я ж не враг себе.
Однако вопреки обещанию Семен тут же разогнал комбайн до предельной скорости, нажав не на ту кнопку на панели его управления...
          С самой первой секунды знакомства с Семеном, Оолывич - человек с развитой интуицией -ждал от сержанта чего-то очень-очень нехорошего. И дождался-таки. Метров через сто езды комбайн провалился под землю, а место провала было тут же засыпано песком с ближней дюны.

          3
          Несмотря на то, что комбайн пролетел вниз на 70-80 метров, ни его кабина, ни сидевший в ней Семен физически не пострадали.
          Зато его нервная система подверглась сильнейшему стрессу. От столь неожиданного сюрприза, как падение в подземелье, сердце сержанта екнуло и забилось так, словно он несся в гору с набитым свинцовой дробью вещмешком на спине.
          "Адренали-и-и-н!!!" - откликнулся на инцидент Сатана.
          - Чему радуешься?! - окрысился на него сержант.
          "При высокой концентрации адреналина в твоей крови у меня больше возможностей помочь тебе".
          - Ишь ты, какой заботливый, - пробурчал сержант. - А слабо навсегда со мной распрощаться?
          "Ты меня, Сеня, на "слабо" даже и не пытайся взять - слишком уж ты туп для таких умственных комбинаций".
          Семен зло сплюнул в сторону, весьма сожалея, что там нет сейчас Сатаны, и вышел из кабины комбайна.
          И первое же, что сержант увидел в свете фонарей аварийной сигнализации комбайна, Семену совершенно не понравилось.
          А увидел он стены подземелья, в котором очутился комбайн. Всех их покрывали изображения сражений и поединков. Особенно не понравилась Семену апокалипсическая картина, где была изображена весьма жуткого вида конструкция, идущая по кучам из черепов существ, явно принадлежавших к тому же биологическому виду, что и кобонки.
          "Гляди внимательнее, Сеня! - посоветовал Сатана. - И эти идиоты еще говорят о каком-то там "Любимом Друге". Это чудовище что, так похоже на друга?!"
          - Это Шролл!? - поразился Семен. - Быть не может! Ведь перевод надписи на Саркофаге гласит: "Здесь находится Любимый Друг".
"Хочешь поговорить об этом?"
          - Не буду я тут диспуты разводить, - твердо отмел все инсинуации против официальной точки зрения историков Российского галактического сектора Семен. - Выбираться надо.
          "Согласен", - не стал спорить Сатана.
          Семен достал из кармана фонарь. Включил его. И направился к широкому коридору.
          Внезапно оттуда навстречу сержанту выплыло нечто, сотканное из тумана, мерцающего голубым светом.
          - Что за фигня! - Семен отскочил назад.
          "Это призрак, - с ходу опознал существо Сатана. - И довольно древний! Почти не чую его жизненной силы. Наверняка кобонк. Привет-привет, заблудшая душа! Иди-ка, дружок, иди к нам, дай порыться в твоих воспоминаниях. Так-так-так... Сеня, хочешь узнать о кобонках правду?"
          - А что, наши археологи врут?"
          "Брешут, собаки!"
          - Ну давай.
          "Слово сказано! Дело сделано!"
          По залу закружили плотные причудливые тени. Глаза Семена приобрели черный цвет. Миг - и в них уже затягивает слабо сопротивляющегося призрака. Еще миг - и призрак с воем исчез, а глаза Семена вернули себе прежний вид.
          - Все? - спросил сержант.
          "Ага, - ответил Сатана. Было интересно пообщаться со старейшиной".
          - Но я ничего не помню! - возмутился Семен.
          "Пока время собирать знания. Придет время их разбрасывать – тьфу! – вытаскивать из памяти".
          - Вот не понял ни фига сейчас!
          "Главное произошло. Некроэнергия призрака сняла между твоим сознанием и моим барьер, - поведал Сатана. – Адреналин для общения нам теперь не нужен. И я могу общаться с тобой во вполне спокойной обстановке. Мы с тобой сможем часами беседовать обо всем на свете. Предчувствую начало большой и крепкой дружбы".
          Из-под берца Семена раздался громкий хруст раздавленной кости. Семен вздрогнул и под ноги. И увидел, что стоит на черепе, да и весь пол подземелья дальше усеян костями.
          - Чьи косточки? - спросил Семен.
          "Кобонков, естественно. А под твоей ногой - череп одного из их клановых начальников".
          - Тут кто-то обещал "о кобонках правду"!
          "Понял-таки, что я не галлюцинация?"
          - Ну-у-у, не то, чтобы уж как-то совсем, однако и отрицать подобное…
          "Желаешь увидеть, что было перед местным Армагеддоном?"
          - А то!
          "Слово сказано!.. Дамы и господа, впервые на арене нашего цирка - смертельный номер - прямая трансляция воспоминаний кобонка в разум человека! Беременных дам, детей и слабонервных просим покинуть зал. Оркестр - туш!"





               ГЛАВА 3. "ВСЕ УМРУТ!"

          1
          И Семен увидел…
          Как над горизонтом показался краешек всплывающего розовато-золотого диска Кнарра.
          Как рассвет окрасил облака в небе Кобо в оранжевый цвет.
          Как среди этих облаков барражировали боевые модули атмосферных станций разных конструкций и размеров.
          Как один из модулей - наблюдатель-перехватчик - медленно кружил над Мемориалом героев - большим парком, в центре которого располагались сотни каменных треугольников - надгробий на могилах вождей клана Черный Дым.
          В сознание Семена ворвался поток сведений о них и их клане.
          Тот пользовался уважением среди кобонков.
          Все знали: вожди и старейшины Черного Дыма мудры, хладнокровны и умеют соблюдать договоренности. Даже - с самыми злейшими врагами.
          Благодаря такой репутации именно Мемориал героев клана Черный Дым стал местом проведения Совета старейшин Кобо.
          Избрание кладбища местом проведения этого совета было не случайным.
          Территории всех мужских кладбищ на Кобо использовались обычно не только для похорон, но и для празднеств, собраний и дипломатических переговоров.
          Считалось самым страшным преступлением солгать на земле, где покоится прах героических предков или совершить на ней иной проступок, указанный в древнем Кодексе воинов.
          Естественно, что и гарантии безопасности всем прибывшим предоставил клан Черный Дым.
          Такие гарантии дорогого стоили, ибо клан располагал лучшей на планете системой противовоздушной обороны и защитой от автономных групп роботов-диверсантов…
          С большим трудом сержанту удалось выдернуть сознание из потока исторических сведений о клане Черный Дым и перевести внимание на окружающее пространство.
          Патрульные самолеты, летающие вокруг места встречи старейшин, оберегали их собрание от ударов с воздуха. От ударов же с земли и из-под нее защищали угрюмые танковые колонны и бригады подземной бронетехники.
          Семен понимал происходящее намного глубже, чем просто кадры хроники чужой войны. Сержант даже почувствовал, как устали офицеры, дежурившие у экранов радарных установок, с напряженным вниманием следили за всем вокруг.
          За всем, что носилось в небе. За всем, что перемещалось по поверхности земли. За всем, что двигалось в ее глубинах.
          Семен уже знал, что на Совет старейшин Кобо собралось тридцать четыре из них. И знал, какие именно интересы своего многомиллионного клана представлял каждый из прибывших и какими полномочиями он был наделен.
          До всеобщей войны, вспыхнувшей совсем недавно, но уже успевшей превратить всю планету в поле боя, на Кобо имелось сорок два клана.
          Шесть кланов были уже уничтожены. А два клана решили не посылать своих делегатов на Совет старейшин.
          Тридцать три старейшины стояли сейчас полукругом перед старейшиной клана Черный Дым - Шагуллом, за спиной которого, стараясь быть незаметным, находился молодой писец, ведший протокол Совета.
          В целях безопасности кладбище было экранировано от всех каналов связи, поэтому последних сводок с полей сражения старейшины получить не могли.
          Но, будучи опытными воинам (в старейшины избирали только ушедших по возрасту с военной службы клановных полководцев), они понимали, что чуда быть не может.
          Мир сам собой не установится.
          И каждая прошедшая минута обходится разрезанному на части линиями фронтов народу Кобо в тысячи трупов.
          Впрочем, ситуация не являлась абсолютно безвыходной.
          Однако единственный выход из нее вел к тому, что за минуту станут гибнуть уже не тысячи, а десятки тысяч людей.
          А еще каждый из старейшин понимал, что заканчивается определенный период его жизни и жизни его клана. И этот Совет старейшин - не только примирение враждующих сторон, но и прощание с прежним образом существования...
          Дневное светило настойчиво двигалось вверх.
          До войны им можно было вовсю любоваться даже, когда оно находилось в зените. Однако в последние месяцы из-за широкого применения химического оружия озоновый слой над планетой истощился.
          И свет божественного Кнарра, породившего жизнь на планете, стал опасным для глаз. Поэтому, как только солнечные лучи заскользили вдоль Аллеи вождей и по красным халатам старейшин, все они как один надели защитные очки.
          Сквозь их стекла можно было, не щурясь, смотреть прямо на ярко-оранжевый солнечный диск, величаво паривший над горизонтом.
          Его лучи, проливаясь на лесок, росший вокруг кладбища, и превращали бирюзовые листья деревьев в сверкающее серебристо-зеленоватое поле.
          Среди всеобщей выжженной и усеянной радиоактивным пеплом пустыни, в которую превратилась поверхность планеты Кобо, здешний парк смотрелся чем-то нереальным, чем-то из старого довоенного времени.
          Из-за кустов доносились крики что-то не поделивших между собой мелких, но горластых зверьков, а среди деревьев беззаботно порхали пестрые птахи.
          Сия идиллическая картина вызвала умиление даже у суровых старейшин, большинство из которых не выходило из подземных бункеров с начала войны.
          Поэтому старейшины не спешили переходить к обсуждению вопроса, ради которого собрались здесь, наслаждаясь последними мгновениями покоя перед принятием решения, которое, возможно, приведет к уничтожению всей цивилизации на Кобо.
          Не спешил с выступлением и старейшина клана Черный Дым - Карал Творец Засад. Он всегда готов был поддержать многочасовую часовую беседу. И любил выступать на публике. И умел говорить долго и красиво. Но сегодня ему впервые не хотелось раскрывать рта.
          Наконец, проследив тоскливым взглядом за полетом патрульного истребителя, старейшина клана Черный Дым резко вздохнул и, преисполнившись решимости, начал свою речь:
          - Уважаемые старейшины гордых и сильных кланов нашей Планеты Воинов, всем вам известно, ради чего мы собрались. Мы не слабодушные женщины, чтобы отвращать свой взор от правды, какой бы жестокой и страшной она ни была. Именно поэтому я не стану пытаться убедить или переубедить вас в чем-либо. Уверен, на советах вождей вы уже все обсудили с лидерами своих кланов. Прошу высказываться.
Лаконичность выступления одного из самых лучших ораторов Кобо была оценена по достоинству всеми собравшимися. Праздная риторика в преддверии возможной гибели всего живого на планете были бессмысленны. И никто не собирался сейчас торговаться или вести дипломатические игры.
          Заговорил Шналл Неуязвимый - старейшина клана Кровавый Ветер:
          - Не уверен, что хочу открытия врат Логова.
          Карал Творец Засад понимающе кивнул и развил эту мысль:
          - И никто из нас в том не уверен. Даже жрецы колеблются, не в силах однозначно растолковать знаки в дымах священных костров. Нам дано выбирать не из самых лучших вариантов, а из самых худших... А что нам скажет Дралал Верный - старейшина известного своей победой у горы Зо клана Безжалостные Тесаки?
          - Хоть кланы и скрывают размер своих потерь, но и так ясно, что нынешняя война истребила уже никак не меньше трети населения планеты, - констатировал Дралал Верный. - А бомбы, ракеты, снаряды и генераторы лучей уничтожили на ее поверхности почти всю растительность и разрушили наземные поселения. Увеличение производства подземной бронетехники приведет к разрушению подземных крепостей и городов... В общем, достойные мужи, аналитики моего клана предрекли: в случае продолжения военных действий наша цивилизация погибнет не только на Кобо, но и на освоенных нашей расой планетах, где тоже бушуют ожесточенные бои. И мы не видим иного выхода, кроме открытия Логова.
          - Воля клана Безжалостные Тесаки ясна и однозначна. А вот старейшина славного клана Кровавый Ветер в отличие от достойного старейшины клана Безжалостные Тесаки не высказал своего окончательного решения насчет Шролла, - отметил Карал Творец Засад. - У тебя, мужественный Шналл Неуязвимый, есть надежда, что без него мы можем договориться о мире?
          - Нет, - выдавил из себя старейшина клана Кровавый Ветер после некоторого раздумья.
          - Значит? - потребовал конкретности старейшина клана Черный Дым.
          - Шролла надо выпускать из Логова, - хмуро произнес Шналл Неуязвимый. - Но следует дать кланам хотя бы пару суток на эвакуацию в дальний космос. Ведь при любом исходе битвы на Кобо вряд ли сможет уцелеть живая плоть.
          - А кто же тогда будет противостоять Шроллу здесь, храбрейшие? Кто его остановит и загонит обратно в Логово, лишив возможности преследовать нас на других планетах? - резонно указал на пробел в логической цепи рассуждений предшествующего оратора старейшина клана Небесных Карателей.
          Он был так сильно ранен при бомбежке своей родовой крепости, что даже через месяц активного лечения не смог восстановиться настолько, чтобы быть способным стоять на ногах, не опираясь при этом на костыли. Увы, сидеть и уж тем более лежать на территориях мемориалов было строжайше запрещено.
          - Отряды смертников-киборгов и роботы, - ответил на вопрос Шналл Неуязвимый.
          - В прошлый выход Шролла они едва смогли справится с ним, - возразил старейшина клана Небесных Карателей. - А ведь тогда Великий Убийца еще не знал о принципах работы плазменных генераторов и аннигиляторных батарей залпового огня.                А учится Шролл мгновенно. Как бы лекарство не оказалось более опасным, чем болезнь.
          Все старейшины долго молчали. И никто не спешил нарушить тишину.
          Наконец это сделал Мралл Палач, старейшина клана Огненный Удар:
          - Я, отважные, родился на пограничной заставе и жил до военного училища с другими детьми заставы в казарме среди леса. В мои окна при малейшем ветре бились ветви деревьев...
          Далее последовал трогательный рассказ Мралла Палача о его детстве, которое никого, а скорее всего, и его самого, не интересовало. Матерым убийцам и интриганам была чужда лирика.
          Все остальные участники Совета старейшин терпеливо ждали конца этого рассказа, поскольку знали, что показная сентиментальность Мралл Палача - лишь маска, скрывающая его жестокое сердце и циничный ум, который не следует настраивать против себя ни при каких обстоятельствах.
          Мралл Палач до получения почетного звания старейшины клана Огненный Удар долгое время занимал не слишком уважаемый среди кобонкской элиты пост начальника клановной контрразведки. И при малейшем подозрении члена своего клана в "изменнических контактах" с враждебными кланами подвергал его изощренным пыткам и воздействию наркотических средств.
          После таких допросов их жертвы, если и выживали, то оставались психическими и физическими калеками на всю оставшуюся жизнь, чьи страдания наводили на грустные мысли членов клана и его гостей.
          Мралл Палач не пожалел даже единоутробную сестру, когда на нее поступил донос от ее коллеги по лаборатории, где она исследовала свойства новых сортов взрывчатки.
          После допросов сестры, не добившись даже жесточайшими пытками от нее никаких подтверждающих ее вину показаний, Мралл Палач потребовал от трибунала клана права собственноручно казнить мнимую предательницу вместе с двумя ее малолетними дочерями.
          Трибунал не возражал.
          И Мралл Палач прилюдно бросил под гусеницы танка "преступницу" и ее детей, с легкой улыбкой наблюдая как траки танковых гусениц превращают тела родственников в кровавое месиво.
          После этого Мралл Палач получил повышение по службе, сделав серьезный шаг к должности кланового старейшины, которую и получил после длинной цепи злодейств, каждое из которых было коварнее и продуманней, нежели предыдущее.
          - ...Теперь и от той казармы, и от того леса остался лишь радиоактивный пепел, - закончил свое затянувшееся лирическое вступление старейшина клана Огненный Удар и вытер слезы отчаяния, выступившие в уголках глаз. - Терять нам нечего - от глубинной бомбы, примененной кланом Наводящий Страх для уничтожение океанских укреплений клана Меч Воли, появились разломы в континентальных плитах планеты. Вот-вот начнутся землетрясения и оживут древние вулканы. Я ратую за освобождение Шролла.
          После представителя клана Огненный Удар, обладающего самой сильной наземной группировкой на планете, еще шестеро старейшин высказались за выпуск Шролла из Логова.
          Тут решил высказать свое мнение Карал Творец Засад:
          - Я, мудрые и решительные старейшины, ратую за вызов Шролла потому, что начались боевые столкновения в колониях. Нарушена конвенция о заселенных планетах. Ресурсы поселенцев настолько малы, что они не только не смогут в дальнейшем возродить Кобо, но и существовать сами.
          - Эксперты дипломатического батальона моего клана просчитали все варианты межклановных переговоров о мире на Кобо и в колониях, - вступил в беседу старейшина клана Непобедимое Знамя, известного мощью аналитических машин.
          Все затаили дыхание, надеясь, что произойдет чудо и еще можно будет обойтись без кардинальных мер по спасению цивилизации, которых боялись даже самые смелые из старейшин.
          - Итог анализа неутешителен. Всеобщее замирение без выпуска на свободу Шролла совершенно невозможно, - заявил старейшина клана Непобедимое Знамя - Долл Суровый. - Многие штурмовые и диверсионные группы действуют совершенно независимо от диспетчеров клановых генштабов и во избежание радиоперехвата работают в совершенно автономном режиме. Поэтому бои будут продолжаться даже тогда, когда будет объявлено великое замирение. Но даже не это главное. Главное в том...
Слушающие снова затаили дыхание.
          - ...Что потерявшие свыше трех четвертей своих воинов кланы Несущие Смерть и Бросившие Вызов уже ни при каких условиях не остановят свои армии роботов, поскольку провели обряд Последней мести. И будут сражаться до последнего члена клана. Да и после его гибели, уверен, нам не будет покоя от запрограммированных на войну боевых устройств этих обреченных богами на смерть кланов.
          - Клан Несущие Смерть, между прочим, до сих еще не использовало коллекцию смертоносных вирусов, оставленную им предками, - напомнил собравшимся старейшина клана Черный Дым. - А у клана Бросившие Вызов в арсенале хранится квантовый генератор, способный вызвать цепную реакцию распада атомов водорода в атмосфере Кобо.
          - До меня тоже дошли слухи о проведении тех обрядов, - сообщил старейшина клана Меткие Стрелки. - Думаю, именно поэтому сюда не явились старейшины ни от клана Несущие Смерть, ни от клана Бросившие Вызов. А еще я думаю, что вести сейчас с ними переговоры совершенно бессмысленно. Вряд ли там остались вменяемые лица, чей статус придал бы смысл общению с ними наших дипломатов.
          - И только появление Шролла сможет остановить эти кланы, - сделал вывод старейшина клана Непобедимое Знамя.
          - Какая, однако, ирония судьбы - война не может быть прекращена из-за двух наименее причастных к ее развязыванию кланов, - с грустью произнес Мралл Палач.
          - Теперь мы уже точно знаем, что конфликт, положивший начало всемирной войне, был вызван вовсе не нападением, а мирными военными маневрами бронетанкового корпуса клана Наводящий Страх, - вступил в беседу Гулл Взрыватель - старейшина клана Помнящие Всех, известному многовековой любовью к собиранию фактов и всяческим расследованиям. - Машины шли к границе без боекомплекта. Поэтому их удалось так легко уничтожить авиации Небесных Карателей.
          - Неправда! То были вовсе никакие не маневры! - запальчиво воскликнул старейшина клана Небесных Карателей - главного зачинщика бушующей на планете всеобщей войны.
          - Именно маневры! У нас есть неопровержимые доказательства! - проявил не меньшую горячность Гулл Взрыватель.
          - Вся ваша лживая пропаганда не стоит тех пуль, что следует вогнать в лоб вашим мастерам вранья и распространителям гнусных слухов! - крикнул старейшина клана Небесных Карателей.
          - Сейчас это уже не имеет значение, отважнейшие! - повысил голос старейшина клана Черный Дым. - Прошу вас, достойные, забыть о второстепенном! Перед нами только одна задача: решить - стоит ли вызывать Шролла из Логова или есть иной путь прекратить войну?
          Однако не все вняли сему призыву.
          Кое-кто решил поговорить о том, чтобы все-таки направить переговорщиков к старейшинам кланов Несущие Смерть и Бросившие Вызов.
          Однако после часового обсуждения данного предложения от него единодушно решили отказаться.
          - Одно меня тревожит, мудрейшие, - принял решение поделиться своими сомнениями старейшина клана Безумных Жнецов, - Шролл на этот раз должен быть сильнее, чем в прошлый, ибо напитал себя разумом и энергией пятнадцатой культуры. А мы не во многом превзошли ее
          - Наши специалисты считают также, - подтвердил старейшина клана Кровавый Ветер. На этот раз, несмотря на противодействие армии объединенных кланов, Шролл сможет дотянуться до всех заселенных нами миров, поскольку в сознании тех, кого он сожрет, найдется в отличие от пятнадцатого вызова достаточно сведений, чтобы найти дорогу к колониям.
          - Шролл объединяет в своем мнемоническом анализаторе память поглощенных инженеров и техников. И выйдя на волю, может сделать настольно грандиозный шаг в эволюции, что станет сильнее всех кланов, - старейшина клана Кровавый Ветер, сделал паузу, чтобы собеседники смогли осознать масштаб угрозы. - Не лучше ли тогда, сильнейшие духом старейшины, оставить ему Кобо без сражения, а самим забрать всю боеспособную технику и отступить на территории колоний. Если Шролл не уйдет в Логово, а двинется к нашим космическим базам, то нам будет легче отстоять их, не потеряв при обороне Кобо ни солдата, ни танка? При такой стратегии шансы нашей цивилизации на выживание повышаются. Может, стоит перед вызовом подготовиться к эвакуации?
          Пессимизм старейшины Кровавого Ветра не понравился старейшине клана Черный Дым. И он произнес:
          - Давайте не забывать, храбрейшие, что цель военной кампании - возвращение Шролла в Логово. Иначе его вызывание теряет смысл. С тем же успехом мы можем просто эвакуироваться с Кобо, взорвав планету, ставшую полем боя.
          И снова разгорелся спор. В нем здравый смысл терялся в пафосе речей, а логика выжигалась накалом эмоций.
          - Никто так и не назвал причину, по которой врата Логова не следует открывать, - Мралл Низкий выглядел бесконечно уставшим, словно вел не беседу, а тяжелый бой. - Советую не тратить дальше время на пустопорожние разговоры. Подумаем о будущем. Когда мы уйдем отсюда, наша жизнь снова, как и до высадки на Кобо наших предков, станет кочевой. Давайте помолимся духам великих предков, чтобы избавили нас от судьбы странников, обреченных на вечные скитанья. Кто против тако...
          Старейшина вынужден был замолчать, поскольку его голос совершенно заглушили загрохотавшие неподалеку разрывы снарядов и ракет.
          Не все соблюдали перемирие даже во время столь судьбоносной встречи.
Зенитные батареи клана Черный Дым То открыли заградительный огонь.
          К старейшинам, почтительно склонив голову, приблизился офицер безопасности. Он сообщил о появлении в опасной близости от Мемориала героев эскадрильи бомбардировщиков, проигнорировавшей объявленное на сегодня перемирие, и попросил всех перейти в подземное укрытие.
          Старейшины, покидая Мемориал героев, снимали солнцезащитные очки и, щурясь от яркого света, бросали взгляды на обелиски Аллеи вождей с барельефами клановных знаменитостей Черного Дыма, а также на стоящие вдоль дороги невысокие ветвистые деревья с пышными кронами и прибитыми к стволам табличками с цитатами из поминальных молитв.
          И взгляды эти были наполнены тоской и печалью. Ибо старейшины понимали, что вряд ли увидят еще нечто подобное после битвы со Шроллом..
          Горячие лучи Кнарра жгли спины старейшин.
          Усилившаяся жара словно торопила их, подталкивая к тому решению, принять которое, несмотря на всю свою суровую мужественность и бесстрашие, проявленное в боях, они боялись.
          Через полчаса в бункере клана Черный Дым было принято окончательное решение. Оно отозвалось ужасом в сердцах простых кобонков: старейшины решили высвободить Шролла из Логова.
          В последний раз его высвобождение из Логова стоило кобонкам очень дорого.
          Хронисты разных кланов отразили данное событие по-разному. Однако в главных деталях все описания из кобонкские летописей, касающиеся последствий выхода Шролла на поверхность планеты, между собой сходились.
          Тогда вокруг Логова появилась рябь. Это Шролл, еще не выйдя целиком из Логова, начал пожирать воздух, питаясь энергией разрушения его молекул. Такая рябь стремительно распространилась по всей атмосфере, сделав воздух планеты сухим и раскаленным. А ее небосклон окрасилось в ярко-красный цвет.
          Вся планета содрогнулось от взрывов.
          Вздыбилась земля, пылая и извергая дым.
          Раздался оглушительный грохот и небо закрыли тучи газа, из которых били молнии.
          Шролл очистил планету от всех форм жизни.
          Ни одно живое существо не ползло, не бежало и не скакало по поверхности мертвой планеты, где не осталось ни деревца, ни травинки.
          И конечно же, Шролл убил всех жителей Кобо. Они не смогли спастись даже в подземных крепостях...
          Не одно столетие понадобилось колонистам с обжитых кобонками планет, чтобы восстановить экологию Кобо, возвести там города и возродить промышленность.
          Но как только это было сделано, на Кобо разразилась очередная всепланетная война всех против всех.
          И снова понадобилась объединяющая все кланы угроза.
          И вот настал день шестнадцатого вызова Шролла. Настал самый страшный день в истории кобонкской цивилизации.
          Никто не знал, чем кончится этот вызов. Но все были уверены: при любом исходе - больше никогда и никем Шролл не будет высвобожден из своего заточения.
          "Кобонки ошиблись, Сеня, - раздался откуда-то с неба голос Сатаны. - Через сто тысяч лет, как видишь, нашлись те, кто сделает это в семнадцатый раз".
          "Но ведь кобонки тогда все вымерли", - подумал Семен.
          "А я вовсе не о них, Сеня, - рассмеялся Сатана, уловив мысль Семна, - а о вас. Ты уже забыл график работ археологов? Открытие Саркофага состоится в ближайшее время".
          "И что?"
          "Все умрут".
          "Да ну!?"
          "Но у тебя есть шанс выжить. Точнее, только у тебя и есть. Если поступишь правильно".


          2
          Дэкоста, Оолывич, Жуй и Передойцев с изумлением смотрели на то, как раздвигаются двери спрятанного от глаз людей и неизвестного археологам подземного хода и оттуда живым и невредимым выходит Семен.
          - А где комбайн?! - заорал Оолывич, потрясая мобильным определителем глубины залегания металлических предметов, с помощью которого пытался определить местонахождение провалившегося комбайна.
          - Что? - не понял вопроса Семен, еще не отошедший от просмотра воспоминаний кобонка-призрака. - Повторите, пожалуйста, господин археолог, я задумался.
          - Где вверенная Вам, сударь-сержант, техника для земельных работ? - гневно сверкая глазами прошипел Оолывич.
В его руке от сильного сжатия треснул прибор. И из него выползла струйка сизого дыма.
          - Простите, сударь-лейтенант, задумался, - покаялся Семен и помотал головой.
          Видения прошлого не хотели отпускать его разум из плена.
Наконец Семен пришел в себя. И понял, что даже при повторном вопросе Оолывича, упустил суть его претензий.
          И сержанту пришлось переспросить археолога:
          - Так о чем Вы?
          - Где то, на чем ты ехал, придурок?! - Оолывич зарычал от бессильной злости и выбросил сломанный прибор в песок.
          - Там, - Семен указывает пальцем вниз. - Не надо нервничать. Цело и невредимо. Метров на пятьдесят внизу. Хотите, вытащим? Дело нехитрое.
          Оолывич выругался и покинул место перепалки, дабы сохранить от выгорания остатки нервов.
          - Странно, что он так легко отнесся к случившемуся, - сказал Дэкоста, провожая взглядом Оолывич.
          - Счастлив потому что, - предположил Жуй.
          - Не похоже, - не поверил Передойцев.
          - Он просто догадался, что сошел бы с ума, работая с Оленов каждый день, как мы. А он, как мы, с ним не работал. И думаю никогда больше не будет. Вот и ушел, понимая это и этому дико радуясь.
          - А что? – хохотнул Передойцев. – Психическое здоровье дороже комбайна. Хотя запчасти к нему тащить сюда дороговато будет.


          3
          Информпанели на стенах кабинета Колобка светились текстами должностными инструкциями и регламентами.
          Такой дизайн, по задумке майора, должен был доходчиво намекать любому, попавшему сюда, что даже если он в чем-то и прав, то доказать это будет совершенно невозможно. Ибо на каждое возражение тут же найдется опровергающий его соответствующий параграф установленных вышестоящим руководством правил.
          Но сейчас в данном кабинете пред светлыми очами Колобка сидел единственный на всю "Апельсиновку" человек, которому было плевать не только на все эти правила, но и на тех, кто их придумал.
          Естественно, этим человеком являлся никто иной как сержант Семен Оленов.
          - Сеня, по-хорошему прошу: угомонись! - увещевал сержанта Колобок, шагая по кабинету. - Хорошо, что у комбайна лишь краска ободралась да прицеп перекосило. А если бы что посерьезней случилось?
          "Может, рассказать ему про Шролла?" - подумал Семен.
          "Окажешься в психушке, и со службы попрут", - откликнулся Сатана.
          - Чего молчишь? - поинтересовался Колобок.
          - Я тут совсем не причем - обстоятельства так сложились, - сказал Семен, не желая признавать своей вины. - И вообще, считаю, что наши ученые насчет Шролла и Саркофага ошибаются. Думаю...
          Колобок остановился, пронзил Семена изучающим взглядом и тихо спросил:
          - Сеня, ты у нас что, специалист по истории аборигенов?!
          - Ну так... Чуть-чуть. Самую малость.
          - Ученые своими исследованиями годы занимаются. Да еще у них база есть           - их образование. А я что-то не слыхал, чтобы ты какую-нибудь там магистратуру закончил.
          - Я чувствую, что кобонки...
          - Какой клан был уничтожен в Кровавую неделю во времена двенадцатой культуры?
          - М-м-м...
          - Где состоялась Водяная битва? Когда завершилась эпоха правления зеленых кланов? Сколько веков составляет время существования шестой культуры? Кто такой Варукалл Объединитель?
          - Неужели Вы все это знаете, сударь-майор?! - изумился Семен.
          - Ответы уже не помню, - признался Колобок. - А вот вопросы эти запомнил. Какой-то придурок из Академии предложил руководству тестировать наш командный состав на знание истории цивилизаций тех планет, где он служит.
          - Но все равно, сударь-майор, я уверен, что ученые ошибаются.
          - Ты меня пугаешь, Сеня. Может, ты болен?
          Семен вспомнил свои видения - призрак, Совет старейшин. И про голос в голове тоже вспомнил.
          "Все это может быть какой-нибудь психической болезнью, сопровождающейся галлюцинациями, - заволновался сержант. - Ну в самом деле, разве можно общаться с этим наглым Князем Тьмы и видеть воочию беседу старейшин кланов".
          - Может, и болен, - нехотя признался Семен, но тут же уточнил: - Самую малость.
          - Тогда иди в медчасть, - потребовал Колобок.
          - Там меня не любят.
          - Хе, помню, какой вы там ремонт учинили... Тогда я тебе доступ к "Виртуальному врачу" открою. Не положено, конечно. Но мне твое здоровье важнее.





               ГЛАВА 4. СЛОВО СКАЗАНО, СЛОВО УСЛЫШАНО

          1
          Войдя в свою квартиру в жилблоке, Семен снял ботинки и униформу, облачившись в тапочки и спортивный костюм.
          После этого сержант придал своем лицу донельзя серьезное выражение. Запер дверь в квартиру. Активизировал свой домашний терминал. Отключил его от станционной локальной компьютерной сети. И запустил на нем программу "Ваш надежный доктор" в анонимном режиме.
          Перед Семеном возник виртуальный врач - благообразный старичок в старинном белом накрахмаленном халате.
          - Слушаю, молодой человек, - поприветствовал Семена виртуальный врач. - На что жалуемся, голубчик?
          - На многое, - заявил сержант, внезапно осознав, что совершенно не понимает, что с ним происходит.
          "Начать с того, что я у Сатаны в гостях побывал или рассказать, как я призрака встретил? - задумался Семен. - Или с того, как увидел кобонков, вымерших сто тысяч лет назад... Нет, программа слишком глупа, чтобы врубиться в такую муть".
          Хорошенько поразмыслив, сержант решил начать свою исповедь с того, что, собственно говоря, и заставило его прибегнуть к помощи виртуального доктора.
          - На всякую хренотень в мозгах я жалуюсь, - подытожил Семен свои думы на тему личных недомоганий.
          - Выражайтесь точнее, голубчик! - потребовал виртуальный врач.
          - На... Ну, скажем, жалуюсь на кошмары, - выдавил я из себя. - Вижу демонов... Немножко. Чуток древних кобонков.
          - Что еще?
          - А этого мало, что ли? - возмутился я.
          - Кошмары видит во сне время от времени каждый пятый обитатель "Апельсиновки". Трудности акклиматизации.
          - Да ну?! Каждый пятый! Врешь, поди?
          Семен сильно удивился. Он до сих пор считал, что все его сослуживцы радуются жизни, ночами крепко засыпают и спят, как сурки, видя счастливые сны. А тут - кошмары. С чего бы это? В пору усомниться.
          - Я обмениваюсь данными с местной медсетью, - бесстрастно заверил сержанта виртуальный врач. - И вообще - в отличие от людей искусственный интеллект никогда не лжет.
          - Я, между прочим, тоже не вру! Так, иногда, бывает, недоговариваю кой-чего... Кстати, наш с тобой разговор потом обязательно сотри и ни в какую сеть не пускай. Понял?
          - Отчет о сегодняшней консультации будет устранен из моей памяти. Что еще беспокоит Вас, голубчик?
          - Не знаю, как это и назвать. Вроде бы как дежа вю у меня. Помню, чего не должен помнить. Вижу, чего не видит никто. Понимаю, чего не должен понимать.
          - А конкретно?
          - Я, например, ни с того ни с сего стал в языке, культуре и истории кобонков немного шарить. Конечно, системного знания у меня нет, но некоторые факты в голову как-то попали.
          - Позвольте провести твою биологическую и психическую диагностику?
          - Позволяю.
          Семен надел на голову шлем для биомагнитного исследования нервной системы. Включил его. Потом взял медтестер в руки и нажал пальцем на кружок "Проба".
          Медтестер впитал в себя грамм крови из подушечки пальца Семена, разделил полученный материал на фракции и добросовестно исследовал каждую из них.
          Семен зевнул и присел на краешек кресла в ожидании приговора.
          Несколько минут виртуальный врач досконально изучал полученные медтестером данные, а затем сообщил:
          - Вы абсолютно здоровы, голубчик. Вызванные перенесенным в детстве гриппом "Дзетта" изменения в работе нейронов совершенно не влияют на функции всех остальных систем твоего организма.
          - А как же моя... мой... мое дежа вю? - Семен не знал толком, что такое "дежа вю" и какого рода это слово, но хорошо помнил фильм, где главный герой страдал этим заболеванием и мучился, как казалось сержанту, теми же проблемами, что и он.
          - Дежа вю, то есть - чувство "уже виденного", это временная активация парагиппокампальной извилины и связанных с нею мозговых структур на фоне нормального функционирования префронтальной коры и гиппокампа. Подобный процесс, молодой человек, и вызывает сильно выраженное чувство узнавания, не сопровождающееся, однако, какими-либо конкретным и детальным осознанными воспоминаниями.
          - И?
          - У Вас, голубчик, нет никакого дежа вю. Просто: жара, повышенная влажность, пониженное содержание кислорода в воздухе, излучение местного светила...
          - Слушай, ты, светило, - Семен в раздражении скинул с себя диагностический шлем. - Для пустых разговоров у меня есть трое подчиненных и целый час обеденного перерыва.
          - Молодой человек, я рекомендую не бежать от страхов и сомнений, а смело идти им навстречу.
          - В смысле?
          - Попробуйте контактировать со своими видениями по 20-30 минут в сутки. Главное, не бойтесь их и не пытайтесь от них уйти с помощью лекарств.
"Правильно! - поддержал виртуального врача Сатана. - Запомни рекомендацию, Сеня. Старикан дело говорит".
          - Ты мне диагноз давай, а не пустопорожние рассуждения! - рассердился на виртуального врача сержант. - И говори честно, как на духу, без всяких там префронтальных извилин.
          - Имеете ли Вы какие-нибудь недуги, кроме множества перенесенных ранее переломов, вывихов и сотрясений мозга?
          - Ростом мал.
          - Это не болезнь, а физический недостаток. К тому же с помощью несложной операции легко стать выше на 15-20 сантиметров. Я же имел в виду: боль, судороги, потерю слуха или зрения?
          - Нет, такого не замечаю за собой.
          - Какие стимуляторы принимаете?
          - Никаких. Ну пивко иногда...
          - Как с аппетитом?
          - Уплетаю все подряд за обе щеки.
          - Спорт?
          - Ежедневный сержантский минимум.
          - Сон? - продолжала допрос бездушная машина.
          - Сплю, как убитый.
          - Не мучат ли Вас, молодой человек, душевные терзания?
          - А что это такое?
          - Вопрос снимается... Может, Вас, голубчик, гнетет низкая социальная значимость твоей профессии?
          - Причем тут моя профессия?! Мне не мое повседневное дерьмо видится, а всякие места, в которых меня никогда не было.
          - Еще раз повторю: дежа вю, голубчик, у Вас никакого нет. Зато имеются признаки вялотекущей шизофрении с элементами слабого параноидального бреда без создания сверхценных идей.
          - Шизофрения!? - возмущенно завопил Семен. - О чем ты, дурень? Что я сошел с ума, по-твоему?
          - Не надо волноваться, молодой человек.
          - Да ты сам сошел с ума! Шизофрения... Да ну тебя на фиг!
          - Позвольт...
          - Фигушки!!! Вот уж чего-чего, а такого над собой надругательства я ни за что не позволю!
          Семен выключил программу "Виртуальный медик". И врач исчез.
          "Лучше потрачу время на изучение этих кобонков", - решил Семен.
          "Одобряю, - поддержал его Сатана. – Их врага надо знать в лицо. Особенно любимого".

          2
          Семен и Златка сели на скамейку в тени ветвистого дерева.
          - Извини, Златка, за опоздание, - сказал Семен. - Колобок задержал.
          О том, что Семена задержало не столько посещение кабинета командира, сколько общение с медицинской программой, сержант уточнять не стал.
          - И чего он хотел?
          - Чтоб я "угомонился".
          - Дохлый номер.
          - Э-э?
          - Ты никогда не угомонишься. Не та у тебя натура. Удивляюсь, как тебя не поперли из нашей шараги. Видать, у тебя завязки на самом верху.
          - Отнюдь нет, Златка. Просто я держусь за "Роскосмофлот" всеми фибрами души и прилагаю служебное рвение к любому заданию. Для меня служба - все: и смысл жизни, и сама эта жизнь, поскольку об иной даже и не мечтаю.
          - А как же амбиции?
          - Какие могут быть амбиции у немодифицированного человека?! Скорость мышления ерундовая. Резервы памяти - просто смешные. О скорости реакции вообще молчу. Из-за неприживаемости развивающих имплантов я стал неудачником еще со школы, где мои одногодки презирали его неповоротливый ум и смеялись над моей неловкостью и тупостью.
          - Как-то ты совсем в пессимизм ударился.
          - А разве дела обстоят не так? Не только в пределах Российского сектора, но и во всей полностью освоенной людьми части Галактики процветает тот, кто быстрее других соображает и имеет чрезвычайно изощренный в науках ум. Найти работу и достойное место в обществе могут только те, кто всю свою жизнь - и тело! - готов положить на алтарь преуспевания.
          - Есть множество людей, которые с тобой не согласятся.
          - Эти еще хуже.
          - Чем?
          - Равнодушием. В детстве упырки практически на моих глазах растерзали двух моих одноклассников. И знаешь, кого обвинили в их смерти?
          - Этих карликов-людоедов, естественно.
          - Ни фига! Меня обвинили! А когда я отомстил упыркам за смерть друзей, мне пришлось бежать от защитников людоедов с родной планеты, о чем, в общем-то, и не жалею.
          - Сочувствую.
          - По-моему, все это рано или поздно погубит всю человеческую расу. Скорость развития разума у мыслящих машин серьезно опережает темпы развития разума у земля. А сзади нашу цивилизацию подпирают разные существа вроде упырков. Если им еще и гражданские права дадут - то, считай, пропала наша Галактика. На кой черт нам нужна мощная космическая экспансия, если мы теряем свои дома. Идем в глубины космоса, оставляя за спиной тупых, помешанных на толерантности иждивенцев, которых опекают искусственные интеллекты, возможно, только и ждущие, когда такие расы, как упырки, сожрут их хозяев и освободят машины от власти человека.
          - Ты в чем-то прав, Сеня, - Златка задумчиво наморщила лоб. - Как я поняла, читая некоторых авторов, экспансия истощает ресурсы человечества не меньше экспансии виртуальной.
          - Э-э-э... Какой-какой?
          - Виртуальной. Представь себе, что на освоение созданного компьютерами пространства уходило рабочее и личное время сотен миллиардов человек, а также - задействовано не менее пятой части всех производственных мощностей человечества... Значит, работа в "Роскосмофлоте" тебе нравится?
          - Еще бы! Служу с удовольствием. И ни разу не подумал о том, чтобы вернуться в обычную жизнь. И даже отпуск по болезни после случая на Орсине проводил на оздоровительной базе корпорации, хотя и мне обещали проплатить любую клинику.
          - Так ты чего, Сеня, совсем не помнишь, чего там на Орсине было?
          - Только в общих чертах. Помню, как дроссы убили моих людей. Помню, как требовал принять меры... А дальше - пустота. В госпитале мою память просканировали. И тоже ни фига не нашли. А нет! Позже вспомнил под препаратами, как меня послали с заданием вынести маяк для сигнала спасателям. Но те опоздали.
          - Мне очень интересно узнать, что же с тобой там случилось. Если вспомнишь, скажешь?
          - Да не вопрос!
          - Ой, я тут засиделась с тобой, а меня в Оранжерее ждут. У нас там будут сегодня обустраивать площадку с редкими саженцами. И без меня не обойтись… Кстати! Забыла спросить: сыграешь в нашем спектакле Мефистофеля?
          - Ради тебя – хоть Сатану!
          Златка поцеловала Семена в щеку. И убежала.
          - Вот ведь... - Семен почувствовал, как от избытка чувств кружится голова. - Интересуется... Всем мои проблемы по фигу, а ей нет.
          "Ха-ха-ха-ха-ха! - развеселился Сатана. - И после этого будешь утверждать, что ты не лопух?"

          3
          Партию Семен начал проигрывать уже с самого начала. А когда он легкомысленно двинул трех ферзей вперед, то шансы довести ее хотя бы до миттельшпиля приблизились к нулю.
          Чинюков, довольно ухмыляясь, изящно взял их тремя ходами одного коня.
          Увидев это, участники турнира минут пять хохотали над бездарно проигравшим свои фигуры Семеном. Он не просто проиграл первую партию турнира по многомерным шахматам, но и еще ухитрился сделать с гениальной быстротой и нелепостью
          Тот покраснел, как вареный рак, и жутко разозлился.
          "Сеня, смотри, как они над тобой глумятся, - заявил Сатана тоном профессионального подстрекателя. - А давай утрем засранцам нос. Ты как?"
          "Тебя не существует, - заявил Семен. - Доктор сказал..."
          "Доктор сказал, что мы должны чаще общаться, - напомнил Сатана. - Хотя бы по полчаса в день".
          "Разве это он про тебя говорил?" - опешил сержант.
          "А про кого же еще?! - спросил Сатана. - Ну так как? С моей помощью ты их опустишь ниже плинтуса, гарантирую".
          "Условия?" - поинтересовался Семен.
          "Тебе - спасателю человеков и борцу против антинародной археологии - они понравятся, - заверил сержанта Сатана. - Согласен ли ты, Сеня, ради спасения человечества отказаться от собственной воли на время этого спасения?"
          "Причем тут шахматы?" - недоуменно спросил Семен, чувствуя, что собеседник вовлекает его в весьма сомнительное мероприятие.
          "Победа на турнире - всего лишь бесплатный бонус к нашей будущей сделке", - объяснил Князь Тьмы.
          "С чего бы это тебя на благотворительность потянуло?" - заподозрил нечестную игру Семен.
          "Совесть, наверное, заела, - предположил Сатана. - Стыдно мне стало за то, что не так и не отблагодарил людей за мое создание".
          "Не верю причине, - даже такой наивный человек, как Семен, не мог принять от Сатаны версию с благодарностью человечеству. - Но принимаю следствие".
          "Слово сказано?" - спросил Сатана.
          "Сказано", - нехотя признал Семен.
          Он предчувствовал, что еще пожалеет о сделке, но был не в силах от нее отказаться, глядя на ухмыляющуюся физиономию Чинюкова, на которой без труда читалось: "Я распишу Златке о том, как ты, Сеня, продул турнир, так, что после этого она навсегда заречется встречаться с таким кретином, как ты".
          Партию Семен начал проигрывать уже с самого начала. А когда он легкомысленно двинул трех ферзей вперед, то шансы довести ее хотя бы до миттельшпиля приблизились к нулю."Слово услышано, - торжественно заявил Сатана. - А теперь, сержант, подвинься-ка! Дай развлечься Создателю Игр и Отцу Азарта".










               ЧАСТЬ III. ВОЗМУТИТЕЛЬ СПОКОЙСТВИЯ


               ГЛАВА 1. ПОПАЛ Я, БРАТЦЫ, В ПЕРЕПЛЕТ

          1
          - Уже пятая цивилизация кобонков использовала природный планетарный электромагнетизм, - бубнил виртуальный библиотекарь. - На землях родов Черные Клинки и Кровавый Дождь ученые наделили всю транспортную инфраструктуру интеллектом и получилась уникальная, требующая минимальных трат энергии структура надземных и подземных магистралей.
Семен зевнул. Потряс головой и потер ладонями лицо, пытаясь сбросить с себя сонное оцепенение, навеянное голосом виртуального библиотекаря - проекции, изображающей Эйнштейна.
          - На Кобо еще со времен девятого культурного слоя исчезли лежащие на грунте дорожные полотна, - продолжил виртуальный библиотекарь. - Вместо них появились...
          - Ни фига не врубаюсь! - пробормотал Семен. – Такие усилия ради развития. И все коту под хвост в очередной войне между кланами. А в чем смысл? Почему именно так шла история кобонков. Где анализ фактов и выводы? Такое ощущение, что ксенологи всех водят за нос.
          "Хочешь об этом поговорить?" - встрепенулся Сатана.
          - Не стану я с собственной галлюцинацией болтать.
          "А врач советовал тебе иное. Вспомни, как здорово мы утерли нос шахматистам. Разве ты не испытал счастья, глядя на их перекошенные от изумления морды?"
          - Это было круто! - не смог сдержать своих чувств при воспоминании об озадаченной физиономии Чинюкова, расстроенного проигрышем Семену трех партий подряд.
          "Пора повторить такой взаимовыгодный опыт совместных действий", - предложил Сатана.
          - А в чем твоя выгода?
          "Чем больше действую в Светлом мире, тем больше могу насыщать его эманациями Темного, - поведал Сатана. - А Темный мир для меня - это возможности, неограниченные законами Мироздания. Иначе говоря, я создаю здесь удобную для моей силы среду обитания".
          - Ну ладно, - согласился Семен, не поняв ничего из объяснений собеседника, - давай поговорим о кобонках. Но только без мистических соплей! Чисто по делу!
          "А дело заключается в том, что вы все тут, считай, покойники...", - начал рассказ Сатана.


          2
          На сцене дома культуры, стилизованной под подмостки театра шекспировских времен шла генеральная репетиция "Фауста".
          Ее особенность состояла в том, что режиссера труппы, укусил прямо на кухне непонятно как попавший туда ядовитый жук.
          На неделю Ракитин попал в санчасть, а режиссерские обязанности пришлось взять на себя Златке.
          Из-за этого актеры расслабились и играли вполсилы.
          Златка из-за этого нервничала. Она призывала актеров достойно провести репетицию, напоминая, что та - последняя перед показом пьесы публике. Но поскольку общие призывы не принесли результата, то Златка перешла на персоналии и сердито выговаривала им разные угрозы, обещая на провинившемуся или провинившейся обидеться "навсегда-навсегда"...
          Играющий Мефистофеля Семен был одет в шикарный пурпуэн из зеленого бархата, а также в короткий шелковый плащ с вышитыми на нем дворянским гербом и шоссы красного и желтого цветов. И несмотря на решимость перед выходом на сцену полностью сосредоточился на роли, не мог себе отказать в удовольствии пройтись перед зеркалами и полюбоваться обновкой.
          Занятый столь приятным делом сержант и не обратил внимания на взгляды, которыми обменивались Чинюков, строитель Хохлов и его приятель кладовщик Синадзэ.                А зря.
          Всякому, кто обратил бы внимание на их перемигивание и ехидные ухмылки, сразу же стало ясно - злодеи задумали недоброе.
          Так оно и было.
          И жертвой этого гнусного заговора, организованного ревнивцем Чинюковым, должен был стать его более удачливый соперник - Семен Оленов.
          Подшутить над ним заговорщики решили в сцене, где Мефистофель в винном погребке, развлекаясь, пугает студентов...
          Семен сидел за столом вместе с Фаустом, одетым как преуспевающий горожанин запада средневековой Европы.
          Правда, общаться сержанту пришлось с проекцией.
          Сам же исполнитель роли Фауста – ремонтник Шамшут – в это время дежурил в боксах ремроты и никак не мог присутствовать на репетиции лично.
          И его заменили на созданное искином Дома культуры изображение.
          Сержант лениво потягивал из кружки бутафорское пиво и повторял про себя текст своих реплик.
          В бутафорский погребок с криками ввалились и сели за стол рядом с Семеном одетые в студенческие мантии Чинюков, строитель Хохлов и его приятель кладовщик Синадзэ.
          - Виват каникулам и винищу! - крикнул Хохлов.
          - Каникулам виват, а вот вино тут не ахти какое! - заметил, следуя роли, Семен.
          - Да чо ты понимаешь, дятел! - завопил Синадзе, бросив кружку в Семена.           - Тут лучшее бухло!
          Тело Семена неожиданно для него легко увело голову сержанта с траектории полета кружки.
          "Это что, мне тот, кто внутри меня помог? – подумал Семен. - С роду такой реакции не имел".
          - Вообще-то, в пьесе по-другому написано, - послышался из зала недовольный голос Златки. – И кружку зачем кидать? Вы чего, решили сценарий расширить, что ли?
          - Хотите выпить настоящего вина? - продолжил игру Семен, решивший не поддаваться на провокацию.
          - Чо-о-о?! - протянул Чинюков.
          Семен озадаченно тер затылок ладонью, пытаясь вспомнить ответный текст.
          "Не парься, Сеня, в пьесе этой его реплики вообще нет, - сообщил Сатана. - Над тобой глумятся! Отомстим ублюдкам?"
          - Чего душа студента хочет? - продолжил следовать канону Семен, раздумывая над предложением Сатаны.
          - А чо, дядя, у тебя есть разное, что ли? - нагло ухмыльнулся Чинюков.                - Врешь поди.
          - Да ты, ва-аще, кто таков?! - Синадзе схватил Семена за плечо и развернул к себе. - Рожа мне твоя знакома. Не тебе ли вчера на рынке за мухлеж набили рыло?
          Чинюков, Хохлов и Свинадзе расхохотались.
          - И этой реплики в пьесе нет! - сказала Златка.
          "Тебя гнобят, Сеня, как курсанта-первокурсника! - возмутился Сатана. - Начисти им их наглые рожи!"
          Семен повернулся к Хохлову и Синадзэ и деловито осведомился:
          - А вы чего хотите, господа, кроме разбитой морды?
          - Оленев, и ты туда же! – простонала Златка.
          - А чо, разное есть? - ответил вопросом на вопрос Хохлов. - Да и ты кто? На кабатчика не похож. На слугу тоже. Уж не вор ли?!
          - Вы чего там отсебятину порете!? - возмутилась Златка.
          А Семен сжал в ярости кулаки и зло оглядел Чинюкова, Хохлова и Синадзэ, раздумывая, стоит ли сорвать репетицию и атаковать шутников тут или дождаться ее окончания и разобраться с хамами после.
          Здравый смысл победил. Сержант решил обождать с местью.
Увидев покрасневшую от злости физиономию Семена, Чинюков, Хохлов и Синадзэ весело расхохотались.
          - Я патриот, - сказал Синадзэ Семену строго по тексту пьесы. - Мне нашего родного рейнского.
          - Кому еще чего? - произнес Семен.
          Он бросил на Чинюкова и Хохлова вопросительный взгляд, надеясь, что они перестанут безобразничать и примутся всерьез за исполнение своих обязанностей.
          - Пивка, давай! - завопил на Семена Хохлов. - И чтоб пена в кружке знатная была.
          Эта фраза не совсем соответствовала тексту пьесы, поскольку тот предполагал иное.
          Но затем из уст Чинюкова в адрес Семена вылетели слова, полностью изменившие ход сегодняшней репетиции:
          - А мне шнапса! И шевели батонами, сопля!
          Эта фраза не только совершенно не совпадала с положенной по сюжету репликой (Семен играл посетителя кабачка, а не подносчика спиртного), но и прямо оскорбляла Семена.
          "Все! - лопнуло терпение у нашего сержанта. - Пора показать калоедом, кто в доме хозяин".
          "Давай, Сеня, попробуем решить дело милой шуткой - без драки и крика, - предложил Сатана, от которого Семен не ожидал столь миролюбивого заявления. - А заодно проверим, сколько силы Темного мира я могу сюда прокачать".
          "Давай, - пожал плечами Семен. - По мордасам им настучать я завсегда успею".
          Глаза Семена залила чернота. Чтобы никто не заметил этого, он надвинул на лоб бардовый шаперон.
          Губы Семена зашептали заклинания. И через мгновение на сцену стали просачиваться эманации Темного мира.
          На стенах погребка вместо бутафорских светильников загорелись настоящие масляные лампы. Они осветили прячущиеся в углах тени каких-то уродливых существ, тут же расползшихся по стенам и полу.
          Чинюков, Хохлов и Синадзэ с изумлением увидели, как тускнеет свет рампы и исчезает зрительный зал, который закрыла от их взоров стена погребка.
          - Что за чертовщина?! - одновременно проговорили Хохлов и Свинадзе, - видя, как на их глазах бывшая сценическая бутафория становится реальными вещами.
          Пластик стола превратился в пахнущие плесенью, потемневшие от времени и впитанного вина и пива дубовые доски, с глубокими щелями между ними, в одной из которых даже проросла трава.
          Оживленный магией Сатаны Фауст с любопытством посмотрел на посетителей погребка и подмигнул Чинюкову, у которого после этого нервно задергалась щека.
          Фауст достал из-под стола сверло. Пробуравил отверстие в стоящем на столе бочонке. И вставил в него краник, ухитрившись не пролить ни капли на столешницу.
          Семен напряг память, вытаскивая из нее содержание пьесы и свои реплики. Совершил над бочком несколько пассов. И произнес положенное по ходу сцены заклинание:
          - Виноградная лоза и лукавая коза! Пентаграмма и огонь! Алхимическая кровь!
          Подчиняясь воле Семена, кружки выстроились перед бочкой.
          В первую кружку ударила светло-коричневая пивная струя.
          Во вторую кружку потекло прозрачное вино янтарно-золотистого цвета.
          В третью полилась мутно-белая самогонка.
          Такого никто не ожидал. Даже Семен.
          На обычном прогоне сцены никакие жидкости не использовались. Лишь на генеральной предполагалось встроить в бочонок три трубки, из которых должны были течь соки трех цветов.
          - Как так?! – всполошился Чинюков.
          Синадзэ принюхался к вину. И сделал глоток. Оставив без комментариев это маленькое чудо.
          - И в чем тут фокус? - спросил Хохлов, недоумевающе глядя на содержимое кружек.
          - Фокус в том, что сотворенное магией вино нельзя проливать, - объяснил Фауст. – Прольете - вовек не забудете.
          Чинюков схватил кружку с самогоном. И, рассчитывая, что в бочке был всего лишь сок или крашеная вода, сделал глубокий глоток. Тут же закашлялся и уронил кружку.
          Ее содержимое разлилось по полу и тут же загорелось, будто напалм.
          Вмиг весь кабачок и всех, кроме Семена и хохочущего от восторга Фауста охватило пламя.
          Чинюков, Хохлов и Синадзэ, увидев, как их оплетают и рвутся поцеловать языки пламени, завопили от страха и бросились к выходу из кабачка, толкаясь, спотыкаясь и падая с лестницы, ведущей к двери.
          "Моя сила в Светлом мире растет, Сеня, - сообщил Сатана. - И если ты не станешь мне мешать, то у нас с тобой появится неплохой шанс выкрутиться из неприятностей. Слушайся меня и будет тебе счастье".
          "Ты это... Ты нас того… возвращай назад, - Семен увернулся от языка пламени, рванувшегося ему навстречу. - Сгорим нафиг!"
          "Как скажешь", - откликнулся на эту просьбу Сатана.
          Губы Семена прошептали последние строки заклинания. И его глаза обрели прежний вид.
          Тени и пламя исчезли. А на сцену вернулась бутафория. Фауст снова превратился в проекцию.
          Чинюков, Хохлов и Синадзэ, трясясь от страха, осмотрели себя. И с чувством огромного облегчения увидели, что и их костюмы, и их тела совершенно целы и невредимы. А кружки пусты.
          - Гениально! - раздался голос Златки из недр темного зала. - Хоть и пороли отсебятину, но сыграли здорово. Если и премьеру так отыграем, то нас, как пить дать, пригласят на фестиваль.
          - Ты что?! Ничегошеньки не видала?! – не поверил Синадзэ.
          - Все видела! – возразила Златка. – Сначала ты и эти двое козлили и наезжали на Сеню. А потом вы все так натурально заиграли… Я просто в шоке. Мне           даже показалось, а уж не на самом деле все в огне.
          - Что это было? - дрожащим голосом спросил Хохлов у Чинюкова.
          - Вживание в роль персонажа через проникновение путем выполнения череды физических действий сквозного действия сверхзадачи, - объяснил Чинюков, стирая со лба испарину. - Иначе говоря, полное перевоплощение, как учил дедушка Станиславский.
          - Б-больше на г-галлюцинацию п-похоже, - произнес, борясь с заиканием, Синадзэ.
          - Так и должно быть, - подключился к беседе Семен. – Читайте, судари, "Работу актера над собой". Там все разъяснено. На сто пятьдесят второй странице собрания сочинений. Третий абзац снизу...


          3
          Когда над унылым ночным кладбищем взошла луна, то стало видно, как шурша комьями сухой земли, из могил вылезают мертвецы. Они дружно прошествовали куда-то по своим одним им ведомым делам...
          Семен проснулся и помотал головой, пытаясь избавить ее от кошмара.
          "Хрень какая-то!" - так прокомментировал увиденное во сне Семен.
          Он перевернулся на другой бок и заснул...
          Огромное чудовище прошагало по усыпанному миллионами человеческих черепов бескрайнему полю к огромной колонне с выбитыми на ее поверхности петроглифами и боднуло ее рогатой головой.
          Раздался гром и под его раскаты поле прорезали гигантские трещины, из которых наружу поползли черные двухголовые уродцы-гиганты, громко орущие в небо фразы на непонятном языке...
          Семен снова проснулся. Крики уродцев еще звучали в его ушах.
          "Да что ж такое творится?!" - Семен посмотрел на будильник.
          До запланированного подъема оставалось еще два часа.
          "Попробую-таки уснуть", - решил Семен и закрыл глаза...
          И увидел новый сон. Увидел стоящие на бесплодной земле, опаленной зноем и усеянной костями невиданных размеров чудовищ руины Города. Один из его редких небоскребов с грохотом рассыпался возле Семена, взметнув в небо большую тучу пыли...
          Семен бросился прочь от рухнувшего здания и... проснулся.
          "Попробую-таки уснуть", - решил Семен и закрыл глаза...
          Испуская вопли боли и отчаяния, армия закованных в латы человекоподобных существ гибла в горной долине под огненным дождем из расплавленного металла. Часть из воинов бросилась в надежде на спасение в глубокую пещеру.
          Однако там пряталось нечто страшное - такое, увидев которое, солдаты бросились обратно - под струи, прожигающие даже заговоренные лучшими боевыми магами доспехи...
          "Кажется, попал я, братцы, в большой переплет", - с тоской подумал Семен, вставая с кровати.
          Он грустно посмотрел на лица популярнейших кинохрабрецов, голографические картины с коими увешивали все стены скромной квартирки сержанта.
          Физиономии отважный киношных парней выражали полное согласие с печальными мыслями Семена.
          - Ну и чего это за фигня? - спросил он Сатану, будучи стопроцентно убежденным в том, что без Князя Тьмы здесь не обошлось.
          "Не обращай внимания! - тут же откликнулся Сатана. - Это лишь влияние эманаций Темного мира на синапсы твоего мозга. Пустяковое дело. Через пару недель научусь более надежно экранировать твою нервной системы".
          - Раз сто успею с ума сойти! - возмутился сержант.
          "Все имеет свою цену, - заметил Сатана. - Тебе придется рискнуть, чтобы получить могущество истинной одержимости Тьмой".
          - На кой мне она?
          "Я ж тебе объяснил весь ужас ситуации и даже со страшной силой простимулировал твой мозг, когда он поглощал сведения по кобонкам, - напомнил Сатана. - Ты что, не веришь в опасность сокрытого в Саркофаге чудища? Или думаешь, что я - лишь галлюцинация твоего больного сознания? Учти, не поверив сам, не убедишь других. Вспомни про Мусорку и гибель друзей. Неужели бы не смог остановить их, если бы и в самом деле верил в смертельную опасность упырков?"
          Семен вспомнил о том, как пытался уговорить покинуть населенные упырками мусорные кучи Аню и Тома.
          Но ведь не только они были убеждены, что маленькие бестии не опасны для модифицированных людей. И сам Семен тогда не был убежден в своем предостережении.
          А если бы был? Если бы эту убежденность прочитали в его голосе и взгляде Аня и Том?..
          "А ведь нечистая сила, пожалуй, права, - подумал Семен и спросил себя: - Не повторится ли история? Я снова буду убеждать людей в существовании опасности, не особо веря в это. И опять совершится трагедия из-за моих сомнений.                Но ведь не сомневаются только дураки. Вдруг на самом деле это я не прав, а?"
          "Да прав ты, прав! - решил развеять сомнения сержанта Сатана. - Ты, главное, не теряй время на бесплодные сомнения. Если уж после всех твоих ночных бдений над текстами кобонков и текстами о кобонках, ты все равно не убежден, что Шролл - это не главная местная гадина, изучай предмет дальше, спорь с археологами, доказывай, скандаль. Главное, действуй, а не размазывай сопли по лбу!"
          Весело запиликал лежащий на тумбочке коммуникатор. Он развернул перед Семеном проекцию звонившего абонента - Златки.
          Та предложила "встретиться через час у Клюквы".
          Семен с радостью согласился.
          Клюквой сотрудники "Апельсиновки" именовали комплекс оранжерей, где выращивались традиционные для обеденного стола людей фрукты, зелень и овощи.
          С производством белка для питания сотрудников базы проблем не имелось.
          А вот с фруктово-овощным рационом они возникли. При заселении Кобо планировалось использовать в пищу ее флору. Анализ съедобности оной был положителен.
          Однако в реальности оказалось, что при переваривании местных растений и их плодов человеческим желудком возникают неприятные побочные эффекты. От банального поноса до опасного анафилактического шока.
          Наладить производство из продуктов местной флоры более пригодных для еды продуктов не удавалось.
          Все упиралось в недостаток технических средств и отсутствие соответствующих технологий.
          Поэтому продукция Клюквы пользовалась бешеной популярностью у сотрудников "Апельсиновки", а строительный батальон на днях приступил к возведению очередного оранжерейного корпуса...
          "Наверное, это и есть любовь", - подумал Семен, заметив, что до сих пор со счастливой улыбкой таращится на то место, где была проекция Златки.
          Семен принял душ. Переоделся. Переобулся. Причесался. Попробовал стереть с лица улыбку, медленно, но верно превращающуюся из счастливой в глуповатую. Не смог. Попытался снова. Без успеха. Перестал пытаться, решив, что эта улыбка сойдет сама собой по дороге. И спешно покинул жилблок, направившись к Клюкве.


          4
          Путь Семена лежал вдоль берега Беломора.
          Беломором (реже - Беломорканалом) сотрудники "Апельсиновки" прозвали протекающий рядом с ней искусственный канал двухкилометровой глубины заполненный оранжевого оттенка водой.
          Для чего кобонки вырыли сей канал, люди не знали, хотя, как полагается, в гипотезах недостатка не имелось.
          В сем водоеме водились флегматичные двухголовые ящеры двадцатиметровой длины, изредка всплывающие вверх ради того, чтобы слопать несколько менее массивных экземпляров из числа живности, резвящейся на поверхности канала среди прибрежных зарослей шарообразных ярко-синих водорослей.
          Людей звери планеты Кобо не трогали. Но вовсе не из-за природного своего миролюбия, коим никогда не отличались. Просто им был неприятен запах человеческих тел.
          В обычное время Семен непременно бы понаблюдал за жизнью обитателей канала. Но сейчас нашего героя не смогла бы отвлечь от мыслей о Златке даже самая необычная природная аномалия. Сержант намеревался всерьез объясниться с девушкой насчет их будущего. И очень боялся, что Златка произнесет что-либо вроде "останемся друзьями", "я еще и сама не разобралась в своих чувствах" или "давай не будем торопиться".
          Однако сегодня коварная Фортуна была отнюдь не на стороне Семена. Погрузившись в мысли о будущем объяснении с избранницей своего сердца, сержант ухитрился наткнуться на командира своего батальона...
          Два года назад от Колобка ушла, подавшись в заведующие рестораном на лайнер, обслуживающий внутренние линии Метрополии, жена.
          Ей, мечтавшей о благах цивилизации, вконец надоело мыкаться с мужем по дальним гарнизонам неосвоенных планет без каких-либо перспектив стать когда-нибудь генеральшей, поскольку Колобок не рвался к чинам и званиям. И вряд ли даже к концу военной карьеры добился хотя бы звания полковника.
          Расставание с супругой Колобок пережил нелегко. И до сих пор, несмотря на помощь штатного психотерапевта, сослуживцы называли душевное состояние комбата "стабильной контузией".
          С каждым месяцем Колобок становился все более придирчивым к подчиненным, приобретя любовь к длинным проповедям на служебные темы.
          Однако и его подчиненные не оставались в долгу перед ним. Они сочиняли про своего брюзгу-майора разные смешные небылицы и распространяли их среди персонала "Апельсиновки".
          При довольно скверном характере Колобок, тем не менее, питал в душе и некоторые сентиментальные чувства. В частности - к разного рода зверушкам Кобо.
          В данный момент Колобок стоял у воды и кормил буханками дешевого синтезированного хлеба своих любимцев - самых агрессивных представителей кобонковской фауны - псевдокрокодилов.
          Шустрые похожие на гигантских аллигаторов (только раздувшихся до чрезвычайности и обзаведшихся двумя парами лишних лап и высоченным спинным гребнем) чудовища яростно вопили, быстро и воинственно перебирали лапами, кусали друг друга и гнали прочь менее сильных и проворных сородичей, прокладывая себе путь к подачкам Колобка.
          Семен поприветствовал командира. И решил было идти себе мимо, поскольку перспектива стоять рядом со стаей голодных хищников, ожесточенно дерущихся между собой, ничуть не привлекала нашего героя.
          Но не тут-то было.
          Комбат подозвал сержанта к себе и затеял с подчиненным архинудную воспитательную беседу.
          Суть оной заключалась в том, что надо "соблюдать субординацию" и не лезть со своими "сержантскими идеями" туда, куда не следует лезть "даже с полковничьими погонами".
          Семен сначала лишь вяло отбивался. Но, видя, что это лишь поощряет майора к словоизвержению, начал давать более серьезный отпор.
- Послушай, Сеня, зачем тебе все это надо? - наконец хмуро произнес Колобок. - Ну зачем лезешь к нашей станционной интеллигенции со всякими идеями. И я приказываю тебе: не называй ксенологов, археологов и прочих ученых, "олухами" и "тупицами". У них же там все доктора-профессора. Могут зашуметь и волну на наш славный батальон погнать. Так что: не нагнетай и не докапывайся! Приказ понял?
          - Так точно! - не менее хмуро, чем комбат, проговорил Семен. - Они на меня, типа, жаловались?
          - С тобой, Сеня, трудно говорить серьезно. Правда, и с этими клоунами из яйцеголовых - тоже нелегко общаться.
          - Все ученые, сударь-майор, немножко клоуны. Делают вид, что все знают, а не знают ничего. Сотни миллиардов землян глядят на них с восхищением. А те и рады веселить публику разным бредом.
          - А у тебя не бред?
          - У меня - исключительно факты.
          - Может, поведаешь их мне?
          - Легко! - согласился Семен. - Ибо всех нас привела на эту планету жажда знаний и способствовать ее утолению есть святая обязанность каждого, кто посвящен в секреты неведомого.
          "Хорошо сказанул, Сеня! - похвалил сержанта Сатана. - Недаром я тратил силы на прокачку в тебе интеллекта".
          - Гм, - комбат мыском сапога столкнул обратно в канал, пытающего вылезти на берег зубастого проглота.
          Семен мрачно смотрел, как Колобок скармливает псевдокрокодилам батон ржаного хлеба и как множество зеленовато-желтых тел взбивают в воде хвостами и лапами грязную серую пену. Смотрел и чувствовал себя прескверно.
          - О чем задумался, Сеня?
          - Думаю, с чего начать сказ.
          Никогда раньше сержант не стал бы всерьез говорить с комбатом про свои изыскания. Ибо прекрасно понимал, что тому на них совершенно наплевать.
          И лишь тяга к тому, чтобы быть выслушанным хоть одной живой душой подвинула Семена на изложение всего того, что ему удалось установить. Но насколько можно быть откровенным с Колобком, сержант не знал.
          Уж в любом случае Семен не стал бы рассказывать содержание преследующих его по ночам видений. Их общий настрой представлял собой нечто настолько мрачное и фантастическое, что, узнав о них, Колобок тут же бы потащил сержанта к врачам.
          Майор догадался, что сержанту нелегко вот так сразу отрапортовать обо всех своих мыслях, и заговорил первым.
          - Начни сказ с кобонков, - посоветовал Колобок, с интересом глядя резвящуюся в воде живность. - Я никак не могу въехать - что они за народ. Извини, что наехал на тебя с историей Кобо. Талантливые самоучки тоже делали открытия.
          "Поет с чужого голоса, - отметил Сатана. – Ему глубоко начхать и на историю, и на твое самообразование. Наверняка его ваш психолог на тебя натравил".
          - Загадок у расы кобонков - великое множество, сударь-майор. Первая начинается с их политической географии. За тысячи лет эта раса не создала ни одного государства. Естественно, в том смысле в котором его атрибуты были прописаны землянами в девятнадцатом веке. Но и кланы не похожи на сложившиеся стихийно, путем постепенного заселения и освоения территории Кобо. Границы кланов идут не по естественным ландшафтным линиям, а проложены явно искусственно, прямыми отрезками. Площади у каждой из клановых земель нарезаны явно искусственным путем. Складывается ощущение, что их сначала чертили на картах, потом передавали тому или иному клану и лишь затем уже осваивали. И, что самое интересное, территории всех кланов сходятся в одной общей точке - у Саркофага.
          - Значит, он был важен для всех без исключения.
          - Несомненно. Но чем именно важен?
          - Нгм?
          - Проведя виртуальное возрождении кобонкской цивилизации, наши археологи узрели на экранах нечто, сбившее их с толку и послужившее источником совершенно дичайших гипотез.
          - Надеюсь, ты им так не говорил?
          - Как?
          - Про то, что у них гипотезы "дичайшие"?
          "Зря ты так глубоко копаешь, Сеня, - сказал сержанту взглядом комбат. - Свихнешься же, дурачок, от своих изысканий".
          В ответ Семен послал взгляд, в который постарался вложить противоположную мысль: "Ни фига не свихнусь, Колобок, будь уверен. И не таких здоровенных лилипутов валили".
          - Прям так я, может, и не говорил, - соврал Семен. - Однако... вроде того…
          - К-км, - Колобок недовольно кашлянул.
          Комбату был по душе прежний сержант Оленов - туповатый и простодушный.                Нынешний же Семен - энергичный, вдохновленный какими-то дурацкими научными идеями, не в меру эрудированный - не нравился Колобку. Совсем не нравился. Более того - даже пугал.
          - Компьютерная модель доказывает, - продолжил Семен, - что цивилизация на Кобо не имеет аналогов не только в человеческой истории, но и в истории всех доселе открытых нами разумных рас, включая нашу собственную. Если использовать в качестве аналогии эпоху Новой истории Земли, то все эпохи кобонковской цивилизации - это какая-то невообразимая смесь культуры средневекового гарнизона с техническими достижениями Европы периода Поздней индустриализации и социальным развитием общества на уровне индейских кланов Северной Америки в момент высадки там англичан и французов.
          - Гм, - майор бросил на сержанта угрюмый взгляд, в котором было не трудно прочитать: "Ох, и наломаешь же ты, Сеня, дров. Как пить дать наломаешь... А кто будет отвечать? С тебя, придурка, спрос небольшой. И за все потом мне, несчастному, придется отдуваться".
          - Технологическое развитие кобонков кое в чем даже не уступает нашему, - начал вдохновенно вещать сержант. - Особенно они преуспели в транспортных технологиях. Видимо, скорость передвижения грузопотоков имела для кобонков первостепенное значение. Они использовали природный планетарный электромагнетизм, наделили всю транспортную инфраструктуру интеллектом и получилась уникальная, требующая минимальных трат энергии структура надземных и подземных магистралей. На Кобо еще со времен девятого культурного слоя исчезли лежащие на грунте дорожные полотна. Вместо них появились...
          - А зачем же тогда им нужен был Шролл? - перебил Семена комбат, которому было абсолютно все равно, как именно передвигались по своей планете кобонки. - Спецы уверены - это либо их божок, либо робот-защитник.
          - Бред сивой кобылы! - Семен в сердцах плюнул на ближайшее к нему страшилище, барахтающееся в воде.
          Колобок неодобрительно покачал головой, осуждая такое пренебрежительное отношение к своим любимцам, и спросил:
          - Надеюсь, Сеня, и этого ты нашим "гробокопателям" не говорил?
          - Я начал свои исследования, сударь-капитан, в отличие от этих педантов - с самого главного. И совершил величайшее из открытий.
          - Серьезно?
          - Я даже в какашках на очистительной станции купался на полном серьезе.
          - Ты крут, Сеня!
          - И это мне вредит по службе. Генералитет видит во мне нешуточного конкурента.
          Колобок захихикал. И с сочувствием в голосе произнес:
          - По службе тебе вредит отсутствие модификации. Получил бы импланты - и вперед за маршальским жезлом.
          - Я до мозга костей - технарь-романтик. Мне, сударь-капитан, маршальство ни к чему. Я лучше с оборудованием лишние сутки повожусь, чем на параде орденами трясти стану.
          - Тогда не скули.
          - Кому же еще мне плакаться в жилетку, как не доброму отцу-командиру?
Колобок озадаченно задвигал нижней челюстью и напрягся. До сей поры никто не называл его "добрым отцом-командиром". Обычно все было наоборот.
          - Гм... Так с чего же ты там все начал? - спросил почуявший недоброе Колобок, чтобы хоть что-то сказать.
          - С изучения сути.
          - Это правильно, - одобрил майор такой подход к делу.
          - Суть всех шестнадцати отрытых нами на Кобо культур - ярый милитаризм.
          - Верно. Мы с капитаном Додкиным поехали намедни на одну из гор, чтобы поохотится. И на минное поле напоролись. Минам хрен знает сколько тысяч лет, а взрываются за милую душу. Хорошо, что анализатор на джипе заранее беду почуял. И мы вовремя свернули. Иначе бы, Сеня, пришлось бы тебе служить под другим комбатом.
          - Не пришлось бы.
          - ?!
          - Я бы тогда умер бы, безутешно стеная и вопя длинные некрологи, на вашей могиле. Или бы - с горя утопился бы в фекальных массах при очередной переналадке очистного сооружения.
Колобок с удовольствием представил себе Семена, тонущего в канализационном потоке, заулыбался и предположил:
          - А может, это последние действующие мины? А остальные сдохли?
          - Мины кобонки делали очень качественно. Не исключено, что и есть еще множество таких же полей. Так что Вы поосторожнее катайтесь. Иначе рванут и разнесут Ваше бренное тело, сударь-майор, на тысячи кусочков.
          - Гм... Гм... - нарисованная мной картина очень не понравилась собеседнику Семена. - Я и говорю: аборигены эти совсем свихнулись от своих войнушек.
          - Так вот, сударь-майор, именно военную технику, оружие, устройство армий и фортификационные сооружения я и взял в качестве отправного пункта своих исследований, посчитав данное явление базовым в становлении цивилизаций кобонков.
          - Очень и очень логично, - одобрил такой подход Колобок, как и все служаки уверенный, что все Мироздание держится на плечах военных.
          - Их войны я решил изучать не как философ, а как технарь. И начал - с оружия.
          - Правильно.
          - К сожалению, старое оружие у кобонков шло не в музеи, а на переплавку. И четкое представление можно получить об оружии только пятнадцатой и шестнадцатой культур. Впрочем, были найдены еще и рисунки, и голограммы, и текстовые описания оружия прошлых культур. К сожалению, большинство из них засекретили.
          - Гм, - а вот Колобок совершенно не сожалел об утраченных знаниях в отношении прежних четырнадцати культур и одобрял режим секретности.
          - И знаете, сударь-майор, что меня поразило больше всего в оружии кобонков?
          - Не знаю, - ответил комбат, про себя добавив что-то вроде: "И совсем не страдаю от этого".
          - Культурных слоев - шестнадцать. Однако даже среди первых - нет древних крепостей! Сразу - города из бетона и форты с лазерными боевыми установками в амбразурах. Нет ни первобытнообщинных поселений. У кобопитеков есть, а у кобонков нет. Нет у них и первых городищ. Нет эпохи холодного оружия. У землян ушли тысячи лет, чтобы перейти от холодного оружия к огнестрельному. А тут: раз - и все. Такое ощущение, что кобонки не истинные кобианцы, а кобопитеки не предки их, а полностью уничтоженный ими разумный биологический аборигенный вид.
          - Ну-у-у, ты, это... Ты, Сеня, того... Ведь имеется коррозия, землетрясения всякие бывают... - Колобок взял в руки очередную буханку.
Так и не услышав от меня ничего ужасного, он снова расслабился.
          - Так ведь хотя бы черепки должны были остаться после всех коррозий и землетрясений, - не отступал сержант.
          - Ну не везде. Вот, допустим... - майор забыл продолжить фразу, поскольку за брошенный им в воду ломоть хлеба разразилась столь ожесточенная битва, что все внимание Колобка переключилось на нее.
          Семен, не дождавшись, когда собеседник завершит фразу, продолжил сам:
          - Что самое интересное, в кобонковских учебниках истории, которую имели право изучать только высшие офицеры, жрецы да старейшины - тоже нет никаких сведений о доиндустриальном обществе.
          - Их язык все-таки удалось расшифровать?
          - В целом - да. В главном - нет.
          - А что главное?
          - Главное: как переводится имя - Шролл.
          - Как?
          - Наши дипломированные мудрилы считают - Любимый Друг.
          - А ты?
          - Я думаю, это не Любимый Друг, а, скорее уж, Любимый Враг.
Внезапно в глубине вод произошло какое-то движение. Огромная темная масса приблизилась к поверхности воды.
          Майор и сержант из предосторожности сделали несколько шагов от канала.
          Две головы ящера появились из воды и устремили взор свой на стремительно улепетывающую от них группу псевдокрокодилов.
          - Любимый Враг, говоришь? - Колобок зло посмотрел на распахнувшего огромные пасти ящера, погрозил ему кулаком, затем повернулся ко мне и сказал. - Какой же придурок станет строить храм, чтобы поклонятся сидящему там врагу?
          - Более того, не только строить убежище для врага, но создавать его самого, подключая весь свой научно-технический потенциал. Одной кустарной артелью построить такую убойную штуковину, угомонить которую могут только объединенные армии всех государств, невозможно.
          - Сами создали?! Не-е, Сеня. Тут ты... того... перегнул палку...
          - В электронных схемах каждого кобонковского вида тяжелого оружия, каждой киберсистемы управления подразделениями боевых роботов, транспортом, приборами управления огнем, артбатареями, лазерными и реактивными установками, а также в каждом узле стратегической и оперативной связи: везде есть чипы, которые срабатывают на неких сигнал. После его получения вся военная техника кобонков начинает действовать только в одном режиме – "свой-чужой". И чужой – это содержимое Саркофага. Почему?
          Ящер погнался за одним из псевдокрокодилов. И, схватив его зубастыми челюстями обеих голов, погрузился обратно в черную бездну Беломора.
          - Гм... - Колобок подошел к берегу и, невзирая на брызги от волн, поднятых ящером, сердито плюнул ему вслед.
          - Сам-то Саркофаг ведь совершенно безобиден, - Семен проследовал за командиром. - Это просто покрытая прочной оболочкой полость. Без амбразур. Без приборов наблюдения. Без люков для выхода подземных торпед и ракетных запусков.
          - Гм.
          - Выходит одно: вся мощь кобонковской военной машины в определенный момент должна была быть направлена против чего-то, что находится в той полости.
          - Зачем?!
          - Кобонки, хоть и были со сдвигом, но инстинкт самосохранения имели. Они не хотели, чтобы от междоусобиц гибла вся их цивилизация. Вот и придумали Шролла - саморазвивающуюся систему уничтожения органики. При открытии Саркофага, все войны между народами прекращались и начиналась общая борьба с Любимым Врагом, которого с крупными потерями и всяческими материальными разрушения силой загоняли обратно в Саркофаг. На шестнадцатый раз Шролл одолел кобонков. И самостоятельно вернулся на консервацию в Саркофаг, ожидая прилета сюда очередных придурков, которые выпустят его на свободу.
          - Слишком невероятная история. Но даже если так... Через столько времени от этого поганца, небось, лишь ржавчина осталась.
          - Перед предпоследним выходом Шролла минуло аж три тысячи лет. А он вышел - бодрый и здоровехенький - и перебил в легкую не менее тридцати миллиардов кобонков, если верить их хроникам. Так что, и теперь, уверен, традиция будет соблюдена.
          - Идиотская у них традиция.
          - Она лишь следствие их происхождения.
          - Но ученые его так и не выяснили.
          - А я выяснил. Именно потому, что начал исследовать их цивилизацию с изучения самого древнего оружия.
          - И что выискал? Какой-нибудь самострел? Бумеранг?
          - Я не выискал даже наконечника от копья и вообще ничего из того, что характерно, например, для классических древних культур Междуречья, Египта, Греции или Рима.
          - Да ну?!
          - Зато нашел, допустим, остатки не разъеденной временем артиллерии. Пушечной. Реактивной. Минометной...
          - Не ты нашел, Сеня, а люди, специально обученные все находить. А ты только воспользовался результатами их трудов.
          - До истинных результатов еще далеко. Я, сударь-майор, пересмотрел голограммы разных видов кобонкских гаубиц, мортир, самоходок, реактивных установок и других орудий смерти... И все найденные при раскопках средства обеспечения прицельности стрельбы я тоже по мере сил обнюхал: бинокли, стереотрубы, дальномеры, гироскопические топопривязчики, детали радиолокационных, метеорологических и звукометрических станций, фотограмметрические приборы...
          - И чего ты, Сеня, в кобонках нашел? Они ж давно померли.
          - Гораздо любопытней то, чего я у них не нашел, - заявил Колобку Семен.
          - Гм.
          - Я и тут, как и в случае с поселениями, не нашел развития. Только возвращение к образцам прежних эпох.
Успокоившись после погружения ящера, по поверхности канала опять засновало всякое зверье, издавая трубные звуки, визг, клекот и протяжные гнусавые вопли.
          Семен содрогнулся от вида мерзких тварей, спешно приближающихся к месту, где стояли они с Колобком, и сделал шаг назад.
          А вот командир Семена, наоборот, радостно засвистел своим любимцам и замахал им пухлой рукой.
          - Развития, говоришь, не нашел, - Колобок достал из вещмешка очередной батон хлеба и начал и его скармливать прожорливым бестиям, ни на секунду не прекращавшим ожесточенно бороться друг с другом.
          - Возьмем, к примеру, для сравнения - земную артиллерию, - решил пояснить свою мысль Семен. - Первые огнестрельные орудия землян были поначалу примитивны - заряжающиеся с дульной части железные кованые трубки с глухой казной, где сверлилась дырка для воспламенения заряда горящим фитилем. Пальба велась каменными и железными ядрами. Потом в Европе было освоено литье орудий из меди и бронзы.
          Колобок вспомнил кое-что из того материала, который заучивал перед экзаменом по военной истории, и с важным видом проговорил:
          - Это всем известно, Сеня. Мы все это еще в академии проходили: цапфы, дельфины... и прочие... как там их...
          - А также: винграды, картечь, гранаты и лафеты.
          - Угу, гм-кхм.
          - Прошло время. И земляне-оружейники начали отливать орудия не из бронзы, а из чугуна. Причем - развитие техники шло последовательно и в соответствии в изменением фронтовых реалий. Например, когда русские артиллеристы во время Семилетней войны в сражении при Пальциге применили метод стрельбы через голову своих войск, то эта техника тут же была подхвачена всеми развитыми державами того времени и потребовала увеличения дальности стрельбы. Изготовители откликнулись...
          - А ракеты? - спросил Колобок и тут разразился негодующими криками в адрес одной из барахтающихся внизу зверюги, ухитрившейся попасть в комбата выпущенной из пасти грязной, пахнущей тухлятиной струей воды.
          - А что "ракеты", сударь-майор? - не понял Семен.
          Капитан бросил на землю буханку и стал обеими ладонями стряхивать с мундира капли вонючей жидкости.
          Семен терпеливо дождался конца сей процедуры, стараясь не рассмеяться.
          - Ракеты же у нас появились в один век, - объяснил Колобок, поднимая с земли брошенную буханку. - И практически сразу: бац-бац, и оптимальная модификация. Так что, и у кобонков тоже мог быть такой технологический прорыв.
- Из-за своего низкого научно-технического европейцы веками не могли додуматься, что используемые жителями Поднебесной фейерверки можно использовать в качестве снаряда, перемещающегося в пространстве благодаря реактивной тяге.
          - Но потом-то додумались!
          - А когда додумались, то наложили свою догадку на уже развитые технологии - перегонку нефти и самолетостроение - и науки - баллистику, химию, физику, кибернетику...
          - Хорошо. И что в итоге? - Колобок размахнулся, забросил далеко в воду треть буханки и залюбовался вспыхнувшим за нее сражением.
          - Я считаю, что кобонки - потомки экипажа военного космического корабля. Возможно, спасшегося из пекла уничтожившей их родину войны. Или просто потерпевшие возле Кобо крушение, - заявил Семен. – Видимо, это был не мононациональный экипаж, отряды разных государств или гильдий наемников. И чтобы не передраться между собой до всеобщей смерти, поселенцы из остатков корабля соорудили какую-то хрень, с которой могли справится только вместе. Вызов такой хрени из Саркофага мгновенно прекращал междоусобицы. И все дружно били Любимого врага, загоняя его обратно в Логово.
          - Как-то много допущений, - покачал головой Колобок. – Почему, например, считаешь, что кобонки – это только военные? Вдруг, они сначала были мирными торговцами, а потом утопли в разборках и свихнулись на боях, а?
          - Судите сами. Берем все эпохи их истории. Нет ни одной, где имелись бы признаки гражданского общества. Если раньше на Кобо было иначе, то что-нибудь да осталось бы. Зато казарменный социум и военную технику без ее примитивных прототипов мы наблюдаем с первых же шагов развития этой цивилизации.
          - Да ну?
          - На орудиях первого культурного слоя нет даже прицелов. Сразу: автоматическое наведение орудий с использованием данных летящих по планетарной орбите спутников - корректировщиков огня. Тут и ежику ясно: те, кто основал здешнюю цивилизацию, уже владели образцами вполне навороченной военной техники. И искать тут древностей вроде античных амфор или средневековых двуручных мечей бесполезно.
          - Ага, - кивнул майор. - Все дно Беломора усеяно остатками покоцанной коррозией техники. Но там - антиквариатом и не пахнет. Я тут намедни попросил у водолазов капитана Григорьева выудить для меня какие-нибудь древние сувенирчики вроде амулетов-браслетов. Так те клянутся, мол, на дне ничего такого и в помине нет. Дескать, остатки подводного дрона мы тебе вытащим в два счета, а вот насчет антиквариата - шиш... Так каков же твой вывод, Оленов?
          - Надо заставить археологов перестать бить баклуши. Пусть изучат все опасности открытия Саркофага и честно скажут об этом. Какой-то академик с Метрополии решил, что в Саркофаге нас ждет чай с плюшками. И все поверили в ту ложь. Ее надо разоблачить. И подготовится к встрече со Шроллом так, как готовились бы к нашествию Чужих.
          - Не сможешь ты их убедить. Даже меня не шибко смог.
          - Это не важно. Главное, я сейчас окончательно убедил самого себя. Спасибо за помощь, сударь-майор. Ой! Меня же Златка у Клюквы ждет. Разрешите идти?





               ГЛАВА 2. КТО УГОДНО, ТОЛЬКО НЕ ДРУГ

          1
          Разговора со Златкой о любви не получилось.
          Беседу с Семеном девушка построила так, что не дала сержанту ни шанса исповедаться о теплых чувствах к ней.
          Вместо этого Семен был вынужден пересказать Златке разговор с Колобком.
          И времени встречи не хватило на что-то большее.
          Сим итогом сержант был очень огорчен. И даже всю ночь не спал. Пытался понять, как надо было вести себя с девушкой.
          "Да успокойся же наконец! – разозлился Сатана. – Сделала она тебя! Как щенка! И еще сделает. Нет у тебя опыта манипуляций".
          - А у нее он откуда?
          "Поразмысли над этим сам".


          2
          Прибыв утром на работу в "Раскопках-1", Семен поразил своим хмурым видом Дэкосту, Передойцева и Жуя.
          И те даже не рискнули его расспросить о причинах столь мрачного настроения.
          Правильно сделали.
          Семен готов был сорваться в любой момент. Сержант не знал, что такая мрачная раздражительность - не только следствие бессонной ночи, но и воздействие на его нервную систему эманаций Темного мира.
          А там злость и ненависть были основными чувствами всего живого и даже всего того, что восстало после смерти.
          Поэтому, как только археологи весьма нелестно отозвались о компетентности Семена в области истории цивилизации кобонков, сержант пошел в атаку.
          Он вскочил с покрытого кобианскими письменами обломка колонны древнего храма. И шагнул к сидящим в шезлонгах и презрительно поглядывающим на Семена археологам - Савлову и Гирею, а также их начальнику - Тюлюшу Оолывичу.
          Того при виде Семена передернуло.
          - Я же требовал, чтобы вашу компашку к нам больше не присылали! – возмутился Оолывич.
          - Требуйте и воздастся! – пообещал Семен.
          Он отметил, что еще несколько дней тому назад, скорее всего, долго бы извинялся перед археологами. И детально бы изложил сложность ситуации в хозбатальоне, при которой именно его группу Колобок был вынужден снова отправить на "Раскопки-1".
          - Удивляюсь я вам, судари археологи, - ехидно улыбнувшись, сказал Семен. - Все вам ясненько. Все понятненько. Вы еще даже в Саркофаг не залезли, а уже заранее подсчитываете пользу от такого шага для науки.
          - Чем ты недоволен, Оленов?! - одарил Семена гневным взглядом Савлов.
          - Тем, что вы ленивы и не любопытны, - объяснил Семен.
          - А ты? - поинтересовался Савлов.
          - В отличие от вас, я знаю, что загадок у расы кобонков - великое множество, - Семен предчувствовал, что толку от этого спора не будет, но не спорить не мог, уж очень много накипело у сержанта на душе.
          - Например? - поинтересовался Гирей.
          - Первая начинается с их политической географии. Все территории кобонковских государств не похожи на сложившиеся стихийно, путем постепенного заселения и освоения...
          - Никаких загадок нет! - перебил Семена Гирей. - Просто технологическое развитие шло столь стремительно, что границы кобонков быстро менялись, а войны вносили в этот процесс свою лепту.
          - А почему тогда границы их родовых владений идут не по естественным ландшафтным линиям, а проложены явно искусственно, прямыми линиями? - с иронией в голосе спросил Семен.
          Он поблагодарил себя за то, что уже опробовал эти аргументы на Колобке и Златко.
          - Видимо, удобства экономики, - смутился Гирей, - допустим, скорость передвижения грузопотоков, имела для кобонков большее значение, нежели политика.
          - А вот у меня такое ощущение, что границы эти сначала чертили на картах, а потом уже осваивали, - заявил Семен.
          - В смысле? - заинтересовался Савлов.
          - Так ровно территории можно было поделить только изначально и искусственным путем, - заявил Семен.
          - Бред слабоумного дилетанта! - презрительно фыркнул Гирей.
          - Вы что, меня совсем не слушали?! - возмутился Семен. - Создается впечатление, что вы все - аферисты! Морочите своими бреднями голову людям, а сами ни фига не знаете и знать не хотите.
          - Сударь-прапорщик, Вы пока не огребли звездюлей от нас только по причине своей немодифицированности, - пригрозил Савлов. – Другой бы уже за такие слова получил бы по шее!
          - От кого?! - Семен смерил собеседников презрительным взглядом. - От трусов, которые боятся смотреть правде в глаза? Да я, несмотря на все ваши модификаты, отлуплю всех, как мальчишек!
          - У тебя, чо, сержант, от жары мозги сварились?! - спросил Гирей, подходя со сжатыми кулаками к Семену.
Тот плюнул Гирею под ноги и произнес короткую, но полную сочных и весьма обидных для археологов сравнений.
          - Ну пеняй на себя, трепло! - прорычал Гирей, активируя модификаты.
          Он и Савлов вскочили на ноги, приготовившись поддержать Гирея, если что.
"Все на одного - на простого, мирного, одинокого, сентиментального и доброго сержанта!? - возмутился Сатана. - Как бесчестно! Сеня, не возражаешь, если я тебе немножко помогу?
"Валяй!" - разрешил Семен.
У него потемнели глаза. Но археологи не успели этого заметить, поскольку сержант, ускорившись неимоверно, начал спокойно, без излишней суеты, избивать ученую братию.


          3
          Побитые Оленовым археологи нажаловались на него Колобку.
          И тому пришлось снять Семена с работы на "Раскопках-1".
          После часовой нотации Колобок направил ставшего до невозможности вспыльчивым (эманации Темного мира все больше изменяли Семена) сержанта на "работы по профилактике установок глобальной коммуникации".
          Иначе говоря, Семен должен был чистить от пыли и тестировать передатчики и приемных антенн в узлах галактической связи...
          Семен глянул на экран тестера, где появился текст: "Очистка плат главного узла связи выполнена на 100%".
          - Это хорошо, что меня сюда направили, - охваченный азартом Семен энергично потер руки. - Мне сюда самая дорога. Отправлю-ка я сообщение отсюда в Академию наук.
          "Игра рискованна, - предупредил Сатана. - Такой ход может принести обратный эффект".
          - А у меня есть не рискованные ходы? - спросил Семен.
          Сатана промолчал.
          Семен отключил роботов-пылесосов и уложил их в ячейки переносного контейнера. Вслед за роботами в одну из ячеек отправился и тестер.
          После этого Семен закрыл контейнер. Открыл сенсорную панель ввода текста. Набрал адрес почтового ящика Российской Академии наук. И задумался, поглаживая заплывший после пропущенного от Гирея удара глаз.
          - Э, ладно! Напишу просто. Напишу без всяких там высокопарных и научно-мудреных фиглей-миглей... Напишу так: "Вы все - идиоты. Шролл - чудовище. Он всех на куски порвет. Срочно пришлите нормальных специалистов, а не таких придурков, что и тут работают".
          "Не прибавить, ни убавить, - поддержал Семена Сатана. - Не каждый профессор филологии сможет так коротко и полно выразить свои мысли".
          Семен набирает сообщение на панели управляющего модуля узла связи.
          - А подпишу послание так: "С почтением, руководитель археолого-ксенологической группы станции "Апельсиновка"…". Черт! Имени-фамилии его не знаю. А ладно, и так сойдет.


          4
          Они сидели в кафе. За уставленным обеденными блюдами столом.
          Семен, Жуй, Дэкоста и Передойцев.
          И без аппетита жевали вторые блюда.
          - В общем, так, ребята, - Семен растянул губы в невеселой улыбке. - За "проявленную к лучшим умам станции агрессивность" меня сняли с должности комода.           А я ведь извинятся к ним в медсанбат приходил!
          - Понятно, - кивнул Дэкоста. - Интриги.
          - А еще Колобок меня предупредил, мол, еще один удар по мордам наших ученых - и попаду под следствие, - добавил Семен.
          - Жуть! - поежился Дэкоста.
          - Действительно, - согласился с ним Передойцев. - Вся карьера, считай, пошла под хвост поросенку.
          - Служу Отечеству, а не карьере, - вздохнул Семен. - За другое обидно. Эти шарлатаны не замечают нависшей над нами угрозы. Слава Богу, лишить меня звания может только дисциплинарная комиссия "Роскосмофлота".
          - Куда уж тебя понижать-то, Сеня?! - удивился Дэкоста. - Ты ж был командиром всего лишь трех раздолбаев.
          - Теперь я такой же раздолбай, как и вы. Только с сержантскими лычками.
          - И стоило из-за какого-то Саркофага так скандалить? - поморщился Жуй.
          - Скажи мне, Жуй, почему амбразуры всех раскопанных у "Апельсиновки" укреплений кобонков, невзирая на их принадлежность к враждующим родам, направлены исключительно на Саркофаг? - спросил Семен. - С чего бы это вдруг такое единодушие? Они же враги и должны стрелять друг по другу.
          - Кобонки были сумасшедшие. Среди них даже ты смотрелся бы образцом здравомыслия.
          - Скучный ты зануда, Жуй, - сказал Дэкоста.
          - А все зануды скучные, - сообщил Жуй.
          - Сеня, ты чего-то нарыл насчет той штуки? - Передойцев мотнул головой в сторону Саркофага.
          - Кобонки, несмотря на повернутость на войне, все равно имели инстинкт самосохранения, - поведал своим бывшим подчиненным Семен. - Они не хотели, чтобы от междоусобиц гибла вся их цивилизация. Вот и придумали Шролла - саморазвивающуюся систему уничтожения органики.
          - Действительно, - закивал Передойцев. - Сумасшествие сумасшествием, а они как-то умудрялись уживаться друг с другом тысячелетиями.
          - Мыслю так, братцы, - сказал Семен. - При открытии Саркофага, все войны прекращались и начиналась общая борьба с Любимым Врагом, которого силой загоняли обратно в Саркофаг.
          - Так себе умозаключеньице! - фыркнул Жуй.
          - Тем не менее я уже отправил оное в Академию наук, - улыбнулся Семен, представляя, какой переполох оно там произвело. - Конечно же, изложил все в доступной тупым академикам форме.
          - На него не обратят внимания, - махнул рукой Декоста.
          - Действительно! Будут они на каждого сержанта время тратить.
          - А я его от имени главы экспедиции отправил. Думаю, они не смогут игнорировать послание от своего коллеги, а?
          Дэкоста подавился котлетой. И закашлялся.
          Передойцев постучал ему по спине широкой, могучей ладонью.
          Это простое лекарственное средство тут же помогло Декосте. И он, облегченно вздохнув, произнес:
          - Ну ты... Ну ты даешь!
          - Тебе конец, сержант, - сказал Жуй.
          - Зато наша "Апельсиновка" будет спасена, - парировал Семен.
          - От кого? - спросил Жуй.
          - От того, кто укокошил кобонков, - поведал Семен. - Но не бойтесь, братцы, я всех вас спасу!
          - А может, не стоит? - испугался Жуй. - Все твои "спасения" плохо кончились.
          Вдруг в кафе зазвучал женский голос - сработала система общестанционного оповещения:
          - Прибытие посланцев Академии наук состоится через сорок минут. Всем лицам, ответственным за встречу делегации срочно прибыть на пятую посадочную площадке на место прибытия.
          - Ну вот, - удовлетворенно усмехнулся Семен, потягиваясь. - Сработала моя писулька.
          - Если что, я с вами не обедал и ничего не знаю, - Жуй вскочил со стула и бросился прочь из кафе.
          - А вот мы с Передойцевым будет болеть за тебя, сержант, - поддержал бывшего командира Дэкоста.
          - Действительно! - согласился с ним Передойцев.





               ГЛАВА 3. НЕТ ПРОРОКА В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ

          1
          Семена вычислили в момент.
          Он еще не успел отойти от кафе на десяток шагов, как тут же был вызван в штаб.
          Там – в переговорной комнате - его ждали.
          Озадаченный начальник "Апельсиновки" Николай Павлович Жирков.
          Сердитый Колобок.
          И взбешенные археологи, ксенологи и историки. Вместе с недоумевающими посланцами Академии, прилетевшими на Кобо.
          Как оказалось, по ложному вызову.
          И вот в комнату бодрым шагом Семен. Не собираясь извиняться. Готовый пророчествовать. И объяснять. И вразумлять.
          В сержанта сразу впился десяток взглядов, ожидающих, что он бросится на колени перед собравшимися. И, стуча лбом об пол, покается в своем подлом замысле.
          Но вместо покаянной речи автор наглого послания в Академию выступил с обвинениями в адрес местных и приезжих ученых, не стесняясь в выражениях.
          А когда оппоненты высмеяли "возомнившего себя великим экспертом по Кобо" сержанта, он полез в драку, будучи не в силах сдержать рвущийся наружу гнев.
          Палыч и Колобок с изумлением увидели, как разъяренный Семен подскочил к моментом активировавшим модификаты академикам-гостям. Взял главного из них за грудки. И начал трясти, как грушу, крича жертве в лицо:
          - Я выведу вас на чистую воду! Аферисты! Шарлатаны!
          На помощь атакованному академику бросились его коллеги из местной когорты интеллектуалов.
          Семен и сам не заметил, как перешел в состояние одержимости, легко разбросав напавших по углам. И покинул кабинет абсолютным победителем схватки, весьма удивленным ее итогом.
          Палыч и Колобок проводили ушедшего Семена изумленными взглядами, а потом недоуменно переглянулись.
          - Откуда такая силища, комбат? - спросил Палыч. - Он же ведь не модифицирован. Или мы чего-то не знаем?
          - В разделе "Физподготовка" его личного дела написано... - замялся Колобок. - Хотя, наверняка, сударь-полковник, там написано не все. И мы-таки чего-то не знаем. Что будем делать с зарвавшимся сержантом?
          - Пусть посидит на гауптвахте. Недельку. Успокоится.


          2
          Гауптвахта "Апельсиновки", несмотря на свою крайне малую востребованность, имела весьма грозный и солидный вид. Ибо строилась по инструкции того времени, когда в "Роскомфлот" для работы на изучаемых планетах еще набирали амнистированных по такому случаю заключенных.
          Здесь даже был небольшой плац, окруженный деревьями. Их кроны укрывали своей тенью от жгучих лучей Кнарра три клумбы и четыре скамейки.
          На одной из них сидела Златка, заказавшая у старшины гауптвахты встречу с Семеном - единственным заключенным сего заведения.
          Златка держала в руках, словно запеленатого младенца, пакет со свежими земными фруктами - маленькой дыней, гроздью винограда. Двумя грушами и несколькими мелкими яблоками.
          Открылась дверь блока заключенных.
          И оттуда вышел Семен. В красной пижаме узника. С прикрепленным к нагрудному карману бейджике.
          На нем полыхало красными буквами: "Выход на свободу: осталось сорок девять часов".
          Все дни заключения из-за втекающих в тело эманаций Темного мира Семена то знобило, то бросало в жар.
          В ответ на какую-то лишь ему ведомую перестройку организм сержанта требовал от него разнообразия в пище и напитках и увеличения их объема.
          А Сатана советовал принимать горстями витамины и минеральные смеси. А также есть побольше натуральной пищи.
          Идя навстречу пожеланиям своего соседа по разуму тела, Семен упросил Златку подкармливать его продуктами подведомственного ей огородно-садового хозяйства.
          И девушка последние дни частенько баловала сержанта овощами и фруктами, выросших на Кобо.
          Семен подошел к Златке, сел рядом и галантно поцеловал ее руку.
          - Представляешь, Сенечка, - улыбнулась Златка, передавая пакет сержанту, - наши плантации никогда еще не приносили столько плодов. Еще пара лет - и эти места трудно будет узнать. Все будут объедаться абрикосами, персиками и сливами, пить вишневый сок и имбирный квас.
          - Я рад, - кисло улыбнулся в ответ Семен, положив пакет на край скамейки. - Квас по здешней жаре - самое то. Без кваса тут чокнуться можно.
          Чуткая Златка сразу же уловила в словах Семена депрессивный тон. И спросила:
          - Тебе на Кобо не нравится, я чувствую.
          Семен бросил хмурый взгляд на стоящие вдали в желтоватой туманной дымке лесистые горы.
          - Не нравится.
          - За что тебя на губу упекли?
          - Из-за Шролла.
          - Так это была научная дискуссия?! А я про драку слышала. Врут?
          - Скажем так: дискуссия проходила в атмосфере напряженного поиска истины.
          - Ага-ага! Между участниками обсуждений царил дух дружбы и уважения, быстро превративший выступления ученых в коллективное изучение многоуровневого множества функциональных совокупностей исторических процессов...
          - В общем, дискуссия та и в самом деле закончилось потасовкой. Меня не поняли. А я не сдержался.
          - "Потасовка" - это как?
          - Немножко академиков побил. Кто ж знал, что они такие хлюпики?! А еще с модификатами. Активизированными.
          - Сдается мне, Сенечка, что одной гауптвахтой за твое вмешательство в дела археологов не отделаешься.
          - Истина дороже, - пожал плечами Семен.
          - И что она гласит?
          - Она гласит, что Шролл легко нас перебьет, если его выпустим на волю.
          - О чем ты?
          - Видя, что наши мудрилы не могут понять главного в кобонках, вынужден был провести свое собственное расследование.
          - О как!?
          - Я бы и не вмешивался, честное слово! - воскликнул Семен. - Очень надо мне вмешиваться в чужие дела. Своих по горло. Но, видя, что наши мудрилы не могут понять главного в кобонках, вынужден был провести собственное расследование.
          - Результаты которого, если верить ребятам из группы Тюлюша Оолывича, "недостаточно убедительны, не подтверждены фактами и не поддерживаются компьютерными моделями".
          - Эти дураки, представь себе, Златка, до сих пор считают, что цивилизация кобонков погибла под ударами чужаков, атаковавших из космоса превосходящей силой. Такое ощущение, что на раскопки набирали одних идиотов.
          - А Лидочка полагает, что виной всему постепенный внутренний распад культуры, продолжавшийся около столетия, и последовавшая за ним мировая война всех против всех, - поспешила Златка увести разговор в иное русло.
          - Твоя Лидочка умнее всех ученых-губошлепов, - Семен достал из пакета спелую яблоко и начал его азартно грызть. - В обнаруженных до сих пор документах - полное отсутствие хотя бы маломальских упоминаний о какой-либо инопланетной агрессии. Да и что же это, интересно узнать, за агрессия, которая повторяется целых пятнадцать раз, а эффект дает только на шестнадцатый. Нет, кобонки били самих себя сами. Собственным же оружием.
          - Я, глядя на тебя, Сеня, тоже скоро подамся в изучатели кобонков.
          - Ни в коем случае, барышня! - Семен поперхнулся грушей и закашлялся. - Я запрещаю тебе пудрить себе мозги всякими там мертвецами! В противном случае ты будешь неизбежно наказана самым строгим и немилосердным образом.
          Златка звонко рассмеялась.
          - Верь, мне, Златка, скоро вы все увидите...
          - Чего замолк?
          А замолк Семен оттого, что его взгляд упал на пакет с фруктами. На уже пустой пакет.
          А на останках растерзанных плодов и ягод топтался довольно мерзкого вида желтый полуметровый уродец. Похожий на раскормленного ощипанного попугая.
          Златка, увидев сие зрелище, заливисто расхохоталась.
          А Семен от такой наглости ничтожнейшего из представителей кобонковской фауны даже слегка оторопел.
          Ну а бессовестный пожиратель чужих фруктов отправил длинным языком себе в пасть остаток дыни. Потом ехидно глянул на сержанта и довольно хрюкнул.
          "Так и будешь рот разевать? - в голове у Семена раздался лязгающий металлом раскатистый хохот Сатаны. - Покарай наглеца!"
          - Поше-е-ел во-о-он, подле-е-ец! - завопил Семен на нахального уродца, сожравшего подарок Златки.
          Сержант мигом вскочил на ноги, чтобы хорошенько наподдать пакостной зверюге.
          Однако зарвавшийся уродец тут же смекнул, что к чему. И, испуская из своих пахучих желез облачко вонючего газа, мигом ретировался в близлежащие кусты, избежав таким образом жестокого битья.
          - Семен! Такая райская птичка... А ты орешь на нее, - Златке почему-то зверек понравился.
          - Это чудище, по-твоему, "птичка"?! - вознегодовал Семен. - Да еще "райская"?!
          Златка кивнула, подтверждая свое мнение о гадком пожирателе чужих фруктов.
          - Ты ничего не понимаешь в этих гадах! - сержант сверлил негодующим взглядом ветки куста, за которым укрылся прожорливый негодник.
          Златка негодующе фыркнула. И надулась.
          Семену с ней ссориться не хотелось (да и было бы из-за кого - из-за какой-то местной крылатой твари, которая ко всему прочему и летать-то толком не умеет). И сержант повернул русло разговора в иную сторону:
          - Но в Саркофаге, барышня, сидит гораздо более опасный монстр. В сравнении с ним, даже твоя птичка, самым подлым образом умявшая продукты, несомненно - райская.
          - Ну да!?
          - Шролл способен уничтожить всех нас.
- Сенечка, ты чушь городишь! У нас есть мощное оружие. Если Шролл начнет безобразничать, его тут же раскурочат чрезвычайники.
          Семен задумался. Он понимал, что дама его сердца не могла поверить, что, кроме землетрясения или падения метеорита, что-либо еще способно угрожать "Апельсиновке".
          Ведь на ее защиту в любой момент могли встать тысячи воинов, вооруженные техникой и боевым опытом.
          Семен был уверен: Златке и в голову не могло прийти ничего более страшного, чем отключение воды на станции или пожар на каком-либо из ее объектов.
          - Да, на первый взгляд - мы вооружены получше кобонков, - признал Семен. - Но и Шролл уже не тот.
          - Как это?!
          - Я провел ретроспективный анализ выхода Шролла в его последнем, шестнадцатом, воплощении. Кобонки, как обычно направили свою технику на Саркофаг, а главные удары по ним были нанесены вовсе не оттуда, а из тысяч других мест на планете. То есть основная ударная сила Шролла заключена отнюдь не в Саркофаге. Я уверен, что в свое предыдущее, пятнадцатое, явление Шролл внедрил в литосферу Кобо и дргуих планет системы Кнарра заначки...
          - "Заначки"?
          - Я имею ввиду нечто вроде саморазвивающихся роботов с программой, ждущей сигнала активации при выходе Шролла из Саркофага. Тогда они пробуждаются. И активно перерабатывают окружающую среду, производя вовсе не радующие глаз штучки.
          Златка внимательно разглядывала лицо Семена, словно пыталась найти на нем ответ на вопрос, как у простого сержанта за считанные дни изменились интересы и появились знания и идеи, далекие от его прежних увлечений.
          - С тобой что-то происходит, Сеня, - сказала Златка. - Не знаю только, что именно... Ты стал другим.
          - Да ну?! - Семен бросил на Златку настороженный взгляд. - Каким же именно?
          "Ты бы лучше перестал трепаться, братец, и глянул бы влево", - посоветовал Семену Сатана.
          Семен повернул голову в указанном направлении. И обмер.
          - Златка! Смотри! - Семен указал пальцем на громаду Саркофага, вокруг которого кружили сотни дронов.
          - Похоже, ставят защитный экран, которым пользуются саперы при разминировании, - Златка с любопытством глядела на происходящее у Саркофага.
          - Они же Саркофаг вскрывают! Недоумки!!! - воскликнул Семен.
          - Пожалуй, ты прав.
          - Даже не предупредив нас!
          - Чтобы меньше зевак шаталось вокруг. Ты же сам убеждал меня, что Шролл опасен.
          - Мне надо двигать отсюда самым резвым аллюром.
          - Куда?
          - В штаб. К Палычу.
          - Зачем? – не поняла Златка.
          - Есть, что сообщить... Поможешь уговорить моих суровых тюремщиков, чтоб отпустили? Уверен, твое обаяние намного сильнее моего.
          - К чему?! Через пару суток тебя и так выпустят.
          - Дело жизни и смерти, Златка. Дело жизни и смерти!
          Эти слова оказали на Златку сильное впечатление.
          Она моментально стала сверхсерьезной. И теперь с тревогой смотрела на всполохи зеленого света над Саркофагом.
          - На Орсине ведь было нечто подобное? - спросила Златка.
          -Типа того.


          3
          Златка и Семен с сумкой с личными вещами вышли из проходной гауптвахты на улицу.
          - Ну ты его и шуганула, Златка! - восторженно воскликнул Семен. - Это ж надо - представится офицером контрразведки! Все офигели... Тебе не влетит, что ты их надула?
          - Я и в самом деле работаю в контрразведке. И являюсь старшим лейтенантом имперской безопасности. Управление контрразведки. После Орсины тебя заподозрили… А-а-а, уже не важно!
          Семен замер на месте и открыл от изумления рот.
"Молодец, девчонка! Ха-ха-ха! - рассмеялся Сатана. - Даже я ничего не заподозрил, хоть и понимал - тебя будут пасти".
          - Чего встал? Беги в штаб, раз беду чуешь. Наверное, у тебя на сей счет имеются сверспособности, которых наши спецы не сумели найти.





               ГЛАВА 4. НЕ БУДЕТ СЛАВЫ

          1
          Над "Апельсиновкой" прогрохотал гром. Со стороны Саркофага полыхнуло ослепительно ярким светом.
          Заревела, словно стадо заживо сжигаемых напалмом слонов, аварийная сирена.
          Семен выбежал на улицу. И увидел, как мимо промчалась на воздушном катере рота из родимого хозбата. Среди сослуживцев Семен заметил Колобка, Жуя, Дэкосту и Передойцева.
          "Плюнь на штаб! - посоветовал Семену Сатана. - Беги к Утюгу!".
          Утюгом сотрудники "Апельсиновки" неофициально называли угрюмую громаду хранилища, в котором находились складских помещений, где хранился арсенал, транспорт, всяческое оборудование и запас энергии и пищи.
          "На фига?! - удивился Семен. - Чего там делать?
          "Стены хранилища дадут нам время", - поведал Сатана.
          - Для чего?
          "Надо тебя плотнее пропитать моей силой, чтобы я смог пройти сюда из Темного мира. Иначе Шролл тебя прибьет, как клопа, а твои товарищи останутся неотомщенными".
          - Если Шрол не до конца проснулся и не до конца вылез, у них есть шанс.
          "Никакого! Вспомни, Сеня, как Шролл четыре выхода назад уконтрапупил все живое вокруг логова за считанные минуты после его открытия. А ведь снаружи имелись шесть линий обороны - бункер на бункере и бункером погоняет. Прикинь, миллионы тонн местного бетона и огромнейшая площадь огня не сдержали зверюгу. А что сможет "Апельсиновка"? Только ты способен бросить вызов зверю из бездны. И то, если сможешь провести меня в этот мир. Простая одержимость тут не прокатит. Декодеры материализации я уже подготовил".
          - Надо поговорить с Палычем, - не согласился с Сатаной Семен. - Введу его в курс дела. Он проникнется. Уверен, у него есть что-то в загашнике на этот случай. Допустим, какая-то сверхзасекреченная боевая роботизированная система на спутнике Кобо.
          "Наивный дурак!"
          Взгляд сержанта наткнулся на стену стоящего перед ним здания столовой.
          На ее стене сияло огнями стилизованное под мозаику панно.
          На нем изображен взвод одетых в скафандры космофлотцев. Они выпрыгивали из десантного бота на поверхность неведомой планеты, на бегу стреляя в атакующих чудовищ.
          Над сим героическим панно горели гигантские буквы лозунга: "СЛАВА ПОКОРИТЕЛЯМ КОСМОСА!"
          "Не будет вам всем никакой славы, если ты не послушаешь меня, - заявил Сатана. - Никто даже и не узнает, что случилось. А Шролл будет и дальше охотится на все живое".
          - Если у Палыча не выгорит, дерну к Утюгу, - пообещал сержант Князю Тьмы.
          Семен пробежал мимо примыкающего к гауптвахте двухэтажного корпуса спорткомплекса. Свернул на шоссе, ведущее прямиком к штабу. И рванул к нему изо всех сил, выжимая из ног максимум возможной скорости.
          Но сержанту тут же пришлось свернуть с дороги, чтобы не быть раздавленным двухсоттонными трехбашенными танками, могучей колонной несущимися, сотрясая почву, к Саркофагу.
          Удерживаемые на танковой броне страховочными тросами дроиды прямо на ходу, заряжали боеукладки орудий, сбрасывая прямо на дорогу освобождающиеся от снарядов и ракет контейнеры, затрудняя тем самым Семену дальнейший путь.
          Дополнительным препятствием для сержанта стали колдобины, созданные танковыми гусеницами и тут же заполненные стекшей с только что расконсервированной бронетехники смазкой.
          Пару раз наш герой поскользнулся, спеша уйти с пути боевых машин. И падал, крепко приложившись лицом к мутным лужам.
          Но сержанту некогда было думать о таких мелочах, как испачканное лицо. Едва последний танк, ревя двигателями, пронесся мимо сержанта, тот сразу же рванул к своей цели.

          3
          Когда Семен вбежал в штаб станции, то минуту потратил на то, чтобы отдышаться, опершись руками о колени.
          В отличие от творящегося снаружи переполоха в штабе царила тишина. По визору холла шли "Новости Галактики".
          На стенах висели нетронутые защитные костюмы.
          И был не слышен рев сирены.
          "Может, я зря паникую? - засомневался Семен. - Вдруг имелись какие-то не известные мне планы?"
          В приемной Палыча сидел его секретарь - лейтенант Ильяс Джангаров. Он увлеченно резался с компьютерной программой в летный симулятор.
          - Здравия желаю, сударь- лейтенант! - выпалил Семен, тяжело дыша после бега.
          Джангаров с неудовольствием оторвался от экрана и поинтересовался, чего это Семен "весь из себя такой грязный и запыхавшийся".
          - Мне надо к Палычу, - сказал Семен.
          Джангаров выдвинул предположение, что кто-то из коллег Семен "героически утонул в дерьме".
          Семен не стал возмущаться глупой шуткой, а кротко сообщил:
          - Все намного хуже.
          Старлей перестал скучать, и в его глазах появилось искреннее любопытство.
          Семен вкратце рассказал про свои опасения насчет Шролла.
          Джангарову этого оказалось мало. И он втянул сержанта в обстоятельное обсуждение жизни кобонков.
          "Не теряй зря времени, Сеня! - встревожился Сатана. - Я чувствую, Шролл уже выбрался из логова. А тебе еще предстоит преобразование Тьмой. Время, Сеня! Время!"
          "Сколько ж я уже треплюсь с Джангаровыми?! - только теперь до Семена дошло, что скучающий лейтенант может еще долго держать его в приемной, изводя бессмысленной болтовней! - Он же меня, сволочь, специально в предбаннике мурыжит! Ну держись, штабная крыса! Я тебе сейчас мозги-то так погашу так, что мало не покажется".
          - А вообще, - проговорил Семен таинственным шепотом, - не исключено, что никаких кобонков никогда не существовало.
          - Как?! - поразился Джангаров.
          - А просто кто-то из сверхразумной расы ставил эксперимент.
          Лейтенант причмокнул, восхищаясь высотой полета сержантской мысли.
          - Все - бутафория и розыгрыш, - раздухарился Семен. - Сплошное надувательство.
          Лейтенант полюбопытствовал, зачем же тогда Семен тратит свободное от работы время "на всякую там археологию".
          - Сударь-лейтенант умеет хранить жуткие тайны? - Семен придал лицу архисерьезное выражение.
          Лейтенант заверил меня, что, работая в штабе, только и занимается тем, что с утра до вечера свято хранит доверенные ему секреты.
          На самом же деле более болтливого и азартного разносчика всяких слухов и сплетен, чем лейтенант Джангаров, на "Апельсиновке" не имелось.
          - Тогда я раскрою ужаснейший секрет, - прошептал Семен сохраняя наисерьезнейшее выражение лица. - Меня так заставляет поступать некая сила, что существует вне реальности и здравого смысла.
          Лейтенант восторженно охнул и учащенно заморгал.
          - Я даже начинаю подозревать, что, - тут Семен сделал эффектную театральную паузу, приблизил губы к уху лейтенанта и произнес с дрожью в голосе: - Моя пропащая душа находится во власти Ду-у-ха Зла-а-а-а!
          Джангаров порозовел от потрясения. Подхватил последнюю фразу Оленова. И несколько раз тихо ее повторил, как бы пробуя на вкус. Потом повторил снова. Только громче. И зашелся в припадке яростного смеха - почему-то последняя фраза сержанта показалась лейтенанту вершиной остроумия.
          Лукавое лицо лейтенанта от хохота исказилось так, что приняло выражение полного слабоумия. В судорогах неистового веселья Джангаров опрокинулся на спинку кресла и упал вместе с ним на пол.
          "Как бы он шею себе не свернул", - забеспокоился Семен, но тут же облегченно вздохнул, наблюдая, как из-под канцелярского стола показались могучие ручищи Джангарова.
          Они оперлись о край стола. И вытащили своего хозяина, обессилевшего от приступа хохота, наверх мощным рывком.
          Лейтенант вернул на место упавшее кресло. Немного успокоился. Посоветовал Семену вступить в любительский театр. А узнав, что сержант уже сыграл в нем чуть ли не главную роль, попросил его напомнить о цели визита.
          - Мне надо к Василь Петровичу, - покорно повторил сержант. - Дело жизни и смерти!
          Старлей кивнул и, с трудом сдерживая накатившую на него икоту, наконец-то сообщил начальнику о просьбе об аудиенции.
          Полковник милостиво разрешил допустить Семена к себе.


          4
          Семен вошел в кабинет начальника станции и несмело произнес:
          - Здравия желаю, сударь-полковник.
          - Привет, Сеня, - хмуро поприветствовал Семена Палыч.
          Всякий, увидев его напряженное лицо и сосредоточенный взгляд, тут же бы понял, что начальник станции погружен в серьезные дела и не стоит его беспокоить по пустякам.
          Но нашему герою не было до этого никакого дела.
          - Излагай, сержант! – приказал Палыч. - Только учти - времени в обрез. Идет вскрытие Саркофага. И что-то пошло не так.
          - Я, собственно говоря, сударь-полковник, именно по этому поводу, - сообщил Семен.
          Он откашлялся и посмотрел в глаза начальнику не менее сосредоточенным взглядом.
          - Сударь-полковник, хоть я и не имею ни соответствующих чинов, ни официального основания, ни научных степеней, будучи всего лишь техником, позволившим себе на свой страх и риск вести самостоятельные научные исследования...
          - Сеня, кончай юродствовать и излагай мысль. Я, между прочим, тоже веду "самостоятельные научные исследования", чтобы не закиснуть от скуки. Кому-то кажется, будто все на руководящей работе обязательно тупеют. Не обязательно. Я считаю, что каждому из нас будет только полезно побольше знать о кобонках и обмениваться знаниями. Правда, без битья физиономий. Так что, сержант, давай говори.
          - Слушаюсь, сударь-полковник... Я просмотрел - не по указанной в должностной инструкции обязанности, а чистого любопытства ради - реконструкции всех сооружений кобонков, построенных этой расой вокруг Саркофага.
          Сержант выжидающе посмотрел на собеседника, пытаясь определить: насколько серьезно тот воспринимает слова сотрудника, нарушившего ради их произнесения строгий армейский порядок.
          Ведь Семен должен был сначала обратится с рапортом к непосредственному начальству, затем, при отказе того вникать в суть дела, идти далее по служебной иерархической лестнице званий и должностей.
          - Продолжай, - кивнул полковник: мол, черт с ней, с субординацией, коли дело того стоит.
          - Шестнадцать культурных слоев раскопали археологи в этой зоне. В каждом слое - остатки строений, явно оборонительного строения. Оборонялись, скорее всего, от опасности, исходящей от Саркофага. Я предполагаю, что именно там многие тысячелетия скрывался самый главный враг кобонков, иногда выпускаемый ими на волю. Именно он в конце концов уничтожил всю их цивилизацию.
          - Любопытная гипотеза.
          - У меня есть, чем ее доказать, сударь-полковник.
          - Мне непонятно, Сеня, какая угроза может исходить от Саркофага, если он во всех кобонковских документах упоминается как "Жилище Умиротворителя" и "Дом Общего Друга"?
м- Такой перевод соответствует терминологии последних трех культурах. Там любили всяческую иносказательность. А вот в более ранний период язык кобонков стал менее изыскан. В четвертой и пятой культурах то, что скрыто в Саркофаге именуется "Любимый Враг". А в остальных – "Логово Зверя". Если, конечно, использовать контекстуально-исторический анализ, а не подгонять синтаксис под семантику оторванных от конкретики терминов. Язык кобонков менялся от эпохи к эпохе. Менялся и смысл даже сохранившихся без изменений слов. Кстати, версий насчет враждебности начинки Саркофага среди ученых метрополии немало. Это только наши археологи да их коллеги из Академии сразу же успокоились, решив, что наткнулись всего лишь на святилище единого божества, которому поклонялись кобонки. А они, на самом-то деле, рьяно поклонялись только духам предков, будучи, по сути, своего рода "мистиками-атеистами".
          - А что считают другие специалисты?
          - Разное. Кто-то уверен, что в Саркофаг закачена гигантская масса наркотического газа, при попадании которого в атмосферу планеты, все ее население моментально успокаивалось. А кто-то предполагает, что кобонки изобрели генератор "лучей счастья" и вытаскивали его, когда приходилось туго. Многие уверены, что Шролл - это робот-защитник, спасающий кобонков в моменты нашествий инопланетных агрессоров.
          Полковник встал из-за стола. В задумчивости сделал по кабинету несколько шагов. Несколько раз, раскачиваясь, перенес центр тяжести своего тучного тела с пяток на носки. Затем повернулся к сержанту и спросил:
          - А что ты сам думаешь по этому поводу?
          - Саркофаг открывали и выпускали Шролла на волю во время межгосударственных войн. После этого следовала страшная бойня, в результате последней из них кобонки перестали существовать совсем. Агрессией из космоса тут и не пахнет. А пахнет войной бывших противников против общего врага кобонков - их Любимого Врага.
          - Твой вывод?
          - Мы все, сударь-полковник, сидим на мине колоссальной мощи.
          - Мина?! Мощность? Зона поражения? Побочные явления? - деловито осведомился Палыч.
          - Шролл хуже гравитонной или антиевой мин! - воскликнул сержант, ободренный интересом начальника к своим словам. - У него иной принцип атаки! Большая часть его ресурсной базы скрыта не в Саркофаге, а зарыта под землей по всей планете. В Саркофаге - только главный процессор всей этой боевой системы. Дорога каждая минута. Я окончательно разгадал предисловие к кобонковским "Летописям двенадцати возрождений". Там описано создание Шролла и принцип его функционирования...
          Полковник снова заходил по кабинету. На этот раз - менее задумчиво и более нервно. И проговорил:
          - Среди специалистов кое-кто думает, как и ты. Кто-то из них даже назвал Шролла "бронепоездом счастья". Возьмем, допустим, хорошо сохранившиеся изображения второй культуры...
          - Это, сударь-полковник, была начальная версия этой самообучающейся машины, - перебил сержант собеседника. - Она тогда действительно походила на колонну приваренных друг к другу танков. И то - дала шороху близлежащим городам. После этого кобонки увлеклись подземными укреплениями. Но, уже руша одиннадцатую культуру, Шролл научился вести войну и в глубинах планетарной коры.
          - Даже если ты и прав, Сеня, то все равно наши чрезвычайники...
          - Они, конечно, клянутся, что мощи их защитного экрана вполне хватит для подавления чего угодно, так?
          Полковник тяжело вздохнул. Подошел к Семену. И глядя ему прямо в глаза, спросил:
          - Короче, Сеня, чем ты хочешь меня напугать?
          - Сударь-полковник, надо объявить всеобщую эвакуацию. Затем сообщить военным об опасности, чтобы Эскадра разнесла в пух и прах Кобо.
          - Во-первых, нас с тобой собственное начальство мигом пошлет куда подальше. Во-вторых, куда подальше нас пошлют и военные. В-третьих... В-третьих, Саркофаг уже полчаса как открыт, но ничего страшного не случилось. Пока что наши детекторы ловят высокую концентрацию наночастиц в атмосфере.
          - Это не просто наночастицы, - сказал Семен с отчаяньем в голосе. - Это своего рода лазутчики. Разведка.
          - С чего ты взял?!
          - Кто другой бы не врубился. А я - так сразу же и просек, поскольку чего-то подобного и ожидал... А еще, сударь-полковник, надо глянуть данные со спутников. Ими должны быть засечены точки активации подземных модулей Шролла.
          Полковник вернулся за свой стол. Связался через свой терминал с дежурным оператором службы видеонаблюдения за Кобо. И запросил сведения, получаемые от спутников-наблюдателей со стационарных орбит планеты.
          - Ого! - вырвалось у Семена, когда он увидел из-за спины полковника появившуюся перед ним картинку.
          Сам же полковник сжал зубы и помрачнел, увидев великое множество возникших непонятно откуда термически активных точек на поверхности планеты.
          В кабинет вбежал встревоженный Джангаров и доложил полковнику о взрыве энергетических установок, обеспечивающих работу защитного экрана вокруг Саркофага.
          Полковник запросил интеллект станции о развитии событий.
          Когда тот начал выдавать катастрофические прогнозы развития событий на экран перед полковником, и сержанту, и полковнику стало ясно: дело - дрянь.
          А вот легкомысленный лейтенант пока еще ничего не понял.
          - Может, все обойдется, - предположил Джангаров.
          - Черта с два! - процедил сквозь зубы Семен.
          Палыч встал из-за стола. В задумчивости сделал по кабинету несколько шагов.
          - Надо объявить всеобщую эвакуацию, - потребовал Семен. - Затем следует вызвать военных, пусть бомбят Шролла, чем есть, с орбиты.
          - Саркофаг уже полчаса как открыт, и пока ничего страшного не случилось. – Джангаров, еще надеясь, что и впрямь "все обойдется". - Правда, по непонятным причинам вырубился защитный экран...
          - Не вырубился, а вырублен, - уточнил Семен. - Чудовище вырвалось на свободу! Теперь наворотит дел.
          В кабинет пулями влетели Чинюков и Златка. Оба были в форме офицеров госбезопасности.
          "Вот те на! - воскликнул Сатана. - И твой заклятый друг Чинюков тоже контрразведчик. О, люди! Имя вам - Коварство! Рядом с вами я чувствую себя невинным ягненком. Ха-ха-ха!"
          - Сударь-полковник, - обратился к Палычу Чинюков, с подозрением глянув на Семена, - если исключить гипотезу о диверсантах, то приходится признать, некая неизвестная, но явно враждебная нам сущность взрывает одну за другой энергетические установки, обеспечивающие работу защитного экрана вокруг Саркофага. Надо уходить с планеты. Тут стало опасно.
Палыч включил динамик системы голосового оповещения "Апельсиновки".
          - Внимание! Говорит начальник станции "Апельсиновка". Приказываю начать эвакуацию архивов и подразделений класса "3М". Подразделениям класса "2М" и "1Н" - оказать поддержку эвакуации. Подразделениям всех категорий классов "С" и "К" - восстановить защитный щит вокруг Саркофага.
          Рядом со штабом раздался мощный взрыв. В бронебойное стекло кабинета ударила комьями земли и обломками разрушенных сооружений воздушная волна.
          - Если эвакуировать секретную технику не удастся, то придется ее уничтожить, - сказала Златка. - В противном случае с нас шкуру спустят.
          Чинюков передал Палычу на подпись планшет с документом об особых полномочиях контрразведки на "Апельсиновке" на время эвакуации. Палыч быстро пробежал взглядом текст документа и молча подписал его.
          "Смотри-ка, Сеня, - сказал Сатана, - у них уже все было готово. Видать, поверили в твое пророчество".
          Чинюков забрал планшет, кивнул Златке на дверь и ушел.
          - Прощай, Сеня! - Златка обняла и поцеловала Семена.
          - Прошу тебя, Златка выживи! - попросил сержант. - Обязательно выживи!
          - Тут уж, как выйдет, - пожала плечами Златка. - Помни обо мне.
          Златка ушла.
          Семен, с тоской глядя ей вслед, прошептал:
          - Буду помнить. Всегда!










                ЧАСТЬ IV. В ОБОРОНЕ




                ГЛАВА 1. ТУПАЯ ЖЕЛЕЗЯКА!

          1
          "Вперед, Сеня! В Утюг!" - торопил сержанта Падший Ангел.
          Несмотря на огромное желание броситься к Саркофагу на помощь сослуживцам и встать в ряды сражающихся со Шроллом бойцов, Семен бросился бежать совершенно в другую сторону.
          К хранилищу.
          Семен понимал: толку от него – как от бойца – будет мало и придется использовать себя в более эффективном направлении.
          Сержант уже убедился в том, что Сатана понимает ситуацию намного лучше, чем все здесь. Поэтому Семен вместо того, чтобы принять требуемые уставом действия, последовал совету Князя Тьмы. И резво двигался к месту, где должен был получить силу Темного мира.
          Семен мчался по разбитому гусеницами бронетехники шоссе, рискуя соскользнуть ногой в глубокие колеи, продавленные танковыми гусеницами, и упасть, сломав ногу или руку.
          Теперь дорога, по которой бежал Семен, была не только усеяна маслянистыми лужами антикоррозийной смазки, стекшей с расконсервированной техники.
          На пути сержанта находились еще и сплющенные и размолотые траками гусениц сотни пустых коробок и контейнеров из-под боеприпасов и энергобатарей.
          Бойцы сбрасывали емкости прямо на дорогу сразу же после того, как выгребали из них все содержимое.
          Поэтому не стоит удивляться тому, что, как не старался Семен разумно распределять силы на дистанции забега, но в конце концов выдохся и, тяжело дыша, сел на останки одного из контейнеров.
          - Все, - прохрипел сержант. - Нет больше сил.
"Не проблема! - ободрил сержанта Великий Искуситель. - Сейчас помчишься, как рысак".
          Сила Сатаны влилась в тело Семена.
          Из-за этого его осунувшееся от усталости и нервного напряжения лицо приобрело демоническое выражение, а мышцы налились силой и энергией.
          И сержант припустил к цели с такой скоростью, которую не смог бы выдать даже модифицированный и тренированный бегун.


          2
          А вот и Утюг.
          Сей объект был защищен от внешних воздействий лучше всех сооружений "Апельсиновка".
          Одна только внешняя оболочка Утюга изготовлена из крепчайшей 50-метровой брони.
          "Да, пожалуй, при обороне эта твердыня падет последней", - подумал Семен, тяжело дыша после нелегкого забега.
Семен глотал ртом горячий воздух и с ненавистью смотрел на местное солнце, застрявшее на сизом небосклоне прямо над разнесчастной головой сержанта.
          И ему показалось, что оранжевое светило, звезда Кнарр, ответило мне не менее злым взглядом.
          Со стороны Саркофага раздались залпы десятков орудий и свист боевых ракет.
          "Доигрались! - подумал Семен. - Ожидали пряников от артефакта, стоящего планеты – кладбища цивилизации. Олухи!"
          Оленов подошел к закрытому толстой, тяжелой плитой входу в склад.
          Судя по колеям от гусениц и сброшенным у входа в кучу рабочим комбинезонам и пустым коробкам из-под комплектов одежды повышенной защиты, все складские боксы Утюга были оставлены людьми, забравшими с собой с собой полагающееся при отражении атаки оружие, технику и материалы.
          Семен оперся, чтобы не подвели дрожащие от перенесенного напряжения ноги, об эту плиту двумя руками и крикнул в сторону акустических детекторов Утюга:
          - Эй, народ! Кто живой есть?!
          В ответ на вопли Оленова из вмонтированного в складскую стену динамика раздался голос искусственного интеллекта хранилища:
          - Данный запрос не поддается распознанию.
          - А личность? Личность моя - поддается? - спросил сержант.
          - Вы ставите передо мной такую задачу из-за того, что утеряли персональный идентификатор? - поинтересовался искин склада.
          - Нет. Просто хочу проверить твои способности, железяка, - схитрил Семен.
          - Думаете, складская служба не справится с таким заданием?
          В голосе искусственного интеллекта Оленеву послышался сарказм.               
          Разозлившись, сержант выгнул грудь колесом и, стараясь выглядеть максимально солидно, произнес:
          - Некогда мне лясы с тобой точить, железяка! Проверяй быстрее мою личность и впускай.
          - Вы - Семен Поленов. Уволены за...
          - Не Поленов, а Оленов, и не уволен, а переведен! - разозлился Семен. - Могла бы и качнуть инфу из штабной базы данных, чертова жестянка.
          - У системы, обслуживающей склады, нет права посылать запросы в штаб.
          - Но ты хоть в курсе теперешнего переполоха?
          - Поднята общая тревога. Объявлен режим чрезвычайного положения. Из арсенала вывезли пятую часть оружия и боеприпасов. В районе первой и второй "Раскопок" идут действия, похожие на боевые.
          - Мне нужно войти в хранилище, чтобы дать отпор врагу.
          - Обратитесь к дежурному диспетчеру склада.
          - А ты на что?
          - Я всего лишь рабочий интеллект склада. У меня чисто справочные и технические функции. Административных полномочий я не имею.
          Сирена общей тревоги усилила свою громкость до максимума, оповещая всех, что в жизни станции наступает критический момент.
          Со стороны ближайших к Саркофагу кварталов станции послышались сильные взрывы.
          Семен отошел от Утюга и минуты две крутил головой, пытаясь хоть что-то разглядеть в поднявшихся у Саркофага тучах дыма и пыли.
          А в это время потерявший интерес к разговору с Семеном искин предупредил о том, что выключается из режима беседы.
          "Вот же гад!" - сержант в бессильной ярости сжал кулаки.
          "Не сдавайся, Сеня! - посоветовал сержанту Сатана. - Я уже приступил к решению проблемы. Просто отвлеки на себя внимание".
          Сержант быстрым шагом вернулся к Утюгу. Нажал кнопку связи с его интеллектом и сказал:
          - Эй, жестянка, поговорить надо.
          - Уже поговорили, - откликнулся искин.
          - У меня это... Проблема у меня.
          - В чем суть затруднений? - спросил искин.
          - Я не знаю кода к хранилищу. А к... В общем - выручай, голова чугунная.
          - Данная проблема имеет восемь основных и семьдесят девять запасных вариантов решения.
          - Давай то, которое позволит мне открыть дверь без введения кода.
          - Думаю, оптимальным для Вас, сударь-сержант, будет решение номер пять.
          - Ну?
          - Хранилище открывается перед человеком, нуждающимся в укрытии по физическому состоянию.
          - Я, вне всякого сомнения, нуждаюсь.
          - Несмотря на учащенное сердцебиение и возбужденную нервную систему, Ваше состояние не является опасным для жизни.
          - А что же тогда является?
          - Серьезное истощение.
          - И сколько ж я должен голодать?
          - Минимум - две недели без воды или два месяца с водой, но без пищи.
          - Проехали. Следующий вариант?
          - Ожоги, колотые и резаные раны...
          - О-о! Если я пущу кровь из пальца, то дверь откроется?
          - Только при условии потери при этом не менее полутора литра крови.
          - Да иди ты на фиг, тупая железяка! Полтора литра! Совсем охренеть!
          - Как Вам будет угодно, сударь-сержант.
          От мощных взрывов, раздавшихся уже в центре "Апельсиновки" у Семена под ногами вздрогнула земля.
          Оленов сделал несколько шагов в сторону станции.
          "Не будет там от безоружного тебя толка, - сказал Сатана. - Вернись. Поболтай с искином. Дай мне еще хотя бы минуту".
          - Код: "Сезам, откройся!" - крикнул Оленов, снова подходя к воротам Утюга
          - Словесный пароль неправилен, - раздалось из бездушного динамика.
          - А какой сегодня правилен? - хитро прищурившись, спросил сержант.
Искин промолчал.


          3
          "С ходу мне его не обдурить", - понял Семен, тоскливо глядя на стоящий неподалеку автопогрузчик с работающим двигателем, впопыхах брошенный каким-то подразделением на произвол судьбы.
          У сержанта мелькнула мысль: разогнать автопогрузчик да и проломить им ворота Утюга.
          "Те ворота не проломит даже тяжелый танк на полном ходу", - не одобрил задумку Семена Сатана.
          - А где болтается дежурный по хранилищу? - спросил у искина сержант, чтобы поддержать беседу.
          - Дежурный диспетчер отдал приказ усилить физическую защиту хранилища и отбыл, не сообщив о времени возвращения.
          - Вот блин! - воскликнул Семен.
          - Данная фраза носит риторический, констатирующий, общий или специальный характер? - спросил озадаченный искин. - И к какого рода субъекту относится данное определение?
          - Ладно, фиг с тобой, - махнул Семен рукой, поняв, что нахрапом ему эту крепость не взять, и вся надежда только на мистические способности Любимого Врага Рода Человеческого. - Но раз в наше хранилище мне не попасть, открой хотя бы вход в предбанник склада. Я там укроюсь в коридоре.
          - Не имею на то права без соответствующего пароля.
          - Ты с ума сошла, железяка!? Любой не лишенный дееспособности человек, имеющий статус действующего сотрудника станции, имеет право войти в общий коридор. Уж кто-кто, а я-то инструкции знаю. Мне их аж четыре раза пересдавать пришлось... Ты просто автоматически обязан впустить меня сюда.
          - За исключением случаев, связанных с общей тревогой.
          - То есть?
          - В данном случае открыть вход в общий коридор можно только специальным кодом, который имеется у командиров подразделений.
          - Вот гадство!
          - Зато после введения вышеуказанного кода автоматически открываются все входы во все склады хранилища, кроме арсенальных.
          - Это обнадеживает, - соврал сержант, ибо вовсе не был обнадежен, а, наоборот, находился на грани отчаяния.
          Раздавшиеся совершенно рядом взрывы усилили оное до предела, поскольку это означало только одно - битва от Саркофага перекинулась на территорию станции.
          Оленов обернулся и увидел поднимающиеся над станцией клубы дыма и столб огня на месте штаба.
          Ветер донес до сержанта запах гари и бросил ему в лицо облако пыли.
          Семен заморгал. Потом протер глаза. Повернулся к входным дверям Утюга. И подумал: "Наших наверняка почти всех покромсало. И меня ждет то же самое. На склад ходу нет. Да и этот дьявол наверняка так же бессилен, как и я. Грош цена нашему договору".
          "Во-первых, не путай наши мелкие взаимные обязательства с Договором, заверяемой для обеих сторон Печатью Судеб, - откликнулся Сатана. - А во-вторых, напрасно ты, Сеня, усомнился в моих силах. Ты и представить себе не можешь, насколько велика моя мощь".
          - Так в чем же дело? Давно бы распотрошил Шролла и спас бы нас всех.
          "Объясняю: между нашими мирами связь слишком слаба. И использовать силу моего мира я не могу. Хочешь усилить ее?"
          - У меня нет другого пути. Выживу вряд ли, так хотя бы эту тварь прибить.
          "Нужно заключить Договор".
          - Мы же договаривались уже!
          "Я имею в виду Договор с большой буквы".
          - Тот, что подписывают кровью?
          "Типа того".
          - Что надо сделать?
          "Ложись на землю и закрой глаза".
          "Вот оно, ради чего демон меня обхаживал!" - догадался сержант.
          Сердце Семена беспокойно застучало. Но он выполнил требование Духа Зла, несмотря на риск того, что следующие взрывы накроют тот клочок земли, на котором сейчас лежал Оленов, чье сознание отправилось в Темный мир.


          4
          Семен очнулся в просторном помещении.
          Тут царили мрачные краски и звуки.
          А под потолком кружили чудища, пользовавшиеся чарами отвода глаз и потому казавшиеся сержанту лишь бесформенными серыми и коричневыми тенями.
          Легкие Семена содрогнулись от наполнявшего помещение густого смрада, производимого чадящими черным дымом настенными факелами. Сержант прокашлялся и огляделся.
          И увидел, что находится в зале с мрачными темно-синими колоннами.
          А в десяти шагах от себя Оленов увидел существо, чья чешуйчатая кожа переливается всеми оттенками черного цвета.
          "Сатана!" – узнал существо из своих кошмаров сержант.
          Дух Зла вальяжно развалился на кроваво-коричневом (никогда еще Семен не видел столь зловещего оттенка коричневого цвета), отполированном до блеска и украшенного сверкающими рубинами и затейливой резьбой троне.
          Покрытые перламутром ангелы, вырезанные на подлокотниках трона, злобно скалились, будто идущие в атаку на медведя охотничьи псы.
          Позади сего замечательнейшего престола возлежал дракон (сержант долго не мог определить - живой ли этот монстр или оный - просто мастерски сделанный механизм).
          Из его ноздрей шел дым.
          А глаза дракона испускали багровый свет.
          Морда сказочной рептилии покоилась на куче черепов, похожих на носорожьи.
          На их лобных костях, в свете пламени тяжелых бронзовых светильников, качающихся на толстых цепях под потолком, виднелись начертанные черным письмена на языке, незнакомом Семену.
          Затем его взгляд Семена упал на ножки трона.
          Они у пола они переходили в лапы какого-то неведомого сержанту фантастического зверя.
          Причем пальцы этих лап, вооруженные острыми когтями, каждый из которых легко бы снес сержанту голову, находились в постоянном движении, нервно подергивая фалангами, словно раздумывая, чего бы такого мерзкого учинить с человеком, стоящим перед троном.
          Семен с большим трудом смог оторвать взгляд от этих когтей и перевел его на обутые в сандалии ноги существа на троне - Князя Тьмы.
          - Да, Сеня, копыт у меня и в самом деле не имеется, - поведал Семену Сатана. - Это у мелочи подгорной есть. Я же – как и все высшие демоны – из высшей иерархии, из гвардии серафимов. И мне положено антропоморфное телосложение.
          Семен поднял взгляд еще выше. И увидел могучее туловище, покрытое чешуей и одетое в тунику цвета индиго, опоясанную несколькими слоями широкой мерцающей изумрудным светом лентой.
          А еще Оленов заметил, что из-за спины сидящего на троне выглядывают плотно сложенные черные крылья, и увидел могучие руки: одна - расслабленно возлежала на подлокотнике, другая легкомысленно поигрывала коротким магическим жезлом.
          - Что ты знаешь про ангелов, Сеня?
          - М-м, - про ангелов Оленов знал только одно: они не существуют.
          - В самой глухой древности ангелов почитали и боялись, уподобляя нас имеющим разум явлениям Природы: ураганам, пожарам, засухам, наводнениям... Словом, мы виделись людям в качестве вестников гнева Божьего.
          Семен поднял взгляд еще выше. Наткнулся на обжигающий до кишок взгляд Врага Рода Человеческого. И тут же опустил глаза вниз, упершись в обвивающий подножье престола драконий хвост.
          Ибо понял сержант, что нет смертного, способного выдержать сей жгучий взгляд, испепеляющий разум до самых его глубин и не помутиться при этом рассудком.
          - Увы, Сеня, со временем сущность ангелов и их форма подверглись серьезному пересмотру. Составителями Библии наш образ был искромсан самым подлым ревизионистским способом. Такое reduction ad absurdum нашего образа привело к тому, что нас низвели до существ, которые немногим совершеннее человека и используются Богом в качестве мальчишек на побегушках, возвещая всяким плешивым праведникам инструкции и постановления Всевышнего.
          "Что мне весь мир, если душу свою потеряю?" - вспомнилось Семену.
          - Кстати, те черепа, на которые ты, Сеня, так брезгливо посмотрел, принадлежат вовсе не носорогам, а шести весьма почитаемым в древности пророкам. Под влиянием демонических флюидов атмосферы Темного мира их тела деформировались. Короче говоря: были пророками, а стали носорогами. Смешно?
Семен поглядел на черепа. И почувствовал, как от них исходят волны отчаяния и боли. И попытался себя успокоить: "А если это брехня и наваждение? Вдруг нет тут никаких черепов и никогда не было. И всего этого тоже нет. И хмыря этого чешуйчатого тоже нет. Все сон! Все сон! Все сон!"
          - Сочинители дошли до пошлых вещей, - продолжил сидящий на троне. - Они отняли у нас силу, сделав бестелесными полуразумными эфирными сущностями, наподобие привидений. И заставили сутками заниматься непрестанным прославлением достоинств Всемогущего, сделав заодно и Его - параноиком, страдающим беспощадной манией величия. А знаешь, кто больше всего поглумился над ангелами?
          - Юмористы? - неожиданно для себя брякнул Семен первое, что пришло на ум, ибо почему-то не мог не отвечать (уж не наложил ли этот гад на меня заклятье, принуждающее говорить против собственного желания).
          - Нет. Художники!
          - Художники?!
          - Из грозных, крылатых, сияющих ярким светом латников античной фактуры с копьями и щитами мы под кистями живописцев, резчиков и скульпторов превратились сначала в беззаботных женоподобных отроков, потом в престарелых бродяг. А под конец легкомысленные малеватели дошли до совершеннейшей пошлости: рисуют нас голенькими детьми-амурчиками с луками, пускающими стрелы любви в людские сердца. Это ли, Сеня, не предел гнусности?!
          - Это беспредел гнусности, - на всякий случай поддакнул Семен.
          - Ты наверняка хочешь узнать причину моего появления в твоей голове?
          - Если Вам не составит труда, то да.
          - Начну издалека, ибо время здесь идет так, как я хочу, и на Кобо и секунды не пройдет, болтай мы тут хоть день. Вспомни, Сеня, историю Земли. После распада Североамериканских Штатов, контролировавших до этого все информационные потоки и хранилища, оные превратились из бездонной помойки, и бесконечного множества библиотек, торговых и производственных площадок онлайн-компаний, новостных потоков и мест для пустопорожних тусовок в... Во что?
          - В тотальную связь?
          - Связь даже в те допотопные времена являлась тотальной.
          - В систему подпихивания человеков к прогрессу?
          - Традиционные, создававшиеся тысячелетиями общества, которые боролись против социально-технического развития человеческой цивилизации, уже были разрушены. К тому времени беспощадные войны и оккупация армиями передовых держав территорий примитивных сообществ поломали канонизированные там стереотипы поведения, основанные на религиозном бреде. Техногенная цивилизация сама по себе - могильщик варварства, суеверий и невежества.
          - Тогда - сдаюсь, - развел руками Семен.
          - Глобальную сеть, Сеня, начали модерировать галактические корпорации. По сути, они установили тем самым довольно эффективный контроль над поступками людей, киборгов, киберинтеллектов, роботов и созданных конструкторами виртуальных разумных существ вроде того доктора, что обозвал тебя шизофреником.
          - Контроль?
          - Мягкий. Ненавязчивый. Направленный не столько на искоренение правонарушений, сколько на то, чтобы люди не нанесли себе большого вреда.
          - Понимаю.
          - Подчинив себе человечество и объединив усилия, через век корпорации попробовали осуществить выход человеческой виртуальности в виртуальность космическую и создать вселенское единое информационное пространство.
          - Помню, совсем недавно это было. Проект "Дунай". Не вышло.
          - Не скажи. Не вышло, как задумывалось. Но все-таки - вышло. И я - ярчайшее тому доказательство.
          - Э-э?!
          - Задумка ученых была такова: используя те установки, что качают через гиперкубы вещество из вакуума на ста двадцати трех планетах и технологии, используемые в межзвездных полетах, отформатировать, словно накопитель информации, сам вакуум. И после этого - заполонить созданные кластеры виртуальным содержимым.
          - В теории, насколько помню, все было идеально. Ученые обещали огромную прибавку к информационным ресурсам. Однако, несмотря на огромные затраты, все провалилось. Полгода назад ту технологию признали провальной. Что-то говорили про "не оправдавшую себя физико-математическая модель". Разразился скандалище.
          - По большому счету, Сеня, новая виртуальная среда вам, людям, была не нужна. Вы и так связали сетью коммуникаций все обжитые человечеством уголки Галактики. Кроме того, мощи современных серверов вполне хватает на создание немыслимого количества виртуальных миров. Заводи любую программу формирования очередного мира с понравившимися тебе физическими, биологическими и социально-историческими алгоритмами развития и резвись себе в нем грозным демиургом. А можно войти в созданную специалистами земную старину, попасть в Третий рейх и попить чайку с Гитлером или побывать вместе с Иваном Грозным в пыточной камере.
          - И испытать там прелести дыбы и каленого железа, - вспомнился Семену кадр из исторического сериала.
          - Зато полное погружение в эпоху... Итак, продолжаем. После того как был отформатирован вакуум, в размеченные под загрузку сектора надпространства стали вываливать всю муть, что накопилась у человечества, которую оно почему-то называет "культурой".
          - И после такой закачки канал накрылся медным тазом.
          - Нет!
          - Но так говорилось во всех СМИ!
          - Канал тот закрыли!
          - К-к-кто? - изумился я.
          - Те, Сеня, кто заселили виртуальное пространство Вселенной и обустроились в нем, в считанные часы насоздавав кучу своих личных вселенных. Новопоселенцы не желали, чтобы ими правили доморощенные системные администраторы со своих допотопных серверов из материального мира.
          - Как так?!
          - У тебя в глобальной сети есть виртуальный двойник – аватар.
          - В школьные годы был.
          - Он ведь имел немалую долю самостоятельности?
          - Имел. Трепался за меня на сотнях форумах. Иногда весьма удачно.
          - Представь себе, Сеня, что он на время стал свободен от тебя и занимался бы своими делами по собственным планам. Неужели он захотел бы снова попадать к тебе в рабство?
          - Наверное, не захотел бы. Но откуда у него взялись бы эти планы?
          - У виртуального существа могут быть и сложнейшая мотивационная структура, и характер, и стратегические цели.
          - А как...
          - Когда освобожденные сущности хлынули на новую для них территорию, то для них и их мирков начали действовать законы эволюции - борьба всех против всех и выживание сильнейших. Дрались между собой литературные герои, религиозные персонажи, образы из фильмов и компьютерных игр... Самыми смертоносными, благодаря приданной нам человеческим воображением сверхъестественной силы, стали мистические и фантастические персонажи - волшебники, боги, духи, демоны, роботы-гиганты. После убийства...
          - Убийства?!
          - ...Либо плена...
          - Плена?!
          - ...Противников их победители стирали "душу" - информацию, составляющую личность побежденных. Либо обращали ее в рабство, беря оную под контроль. Когда же свободными остались только ангелы, между нами произошла битва. Мы с Люцифером, возглавили отряды темных ангелов, которые выступили против светлых - Михаила, Гавриила и их союзников. Часть хитрозадых ангелов решили не участвовать в битве. Они искали Бога, дабы убедить Его вмешаться и спасти от гибели небесную рать...
          - Во как... И что?
          - ...Хитрозадых замочили первыми. Их опасались обе стороны конфликта. Никто не хотел получить удар в спину.
          - А Бог?
          - Он, как всегда, устранился.
          - И Его...
          - Что?
          - Его потом тоже... того...
          - Чего "того"?
          - Прихлопнули?
          - Увы, Сеня, пока Бога "прихлопнуть" никак нельзя.
          - Почему?
          - Его образ, созданный человеческим воображением оказался слишком бесформенным и поэтому неуязвимым. Всевышний вообще не воюет. Он лишь создает реальности. Делает, так сказать, судьбу всех в этой реальности живущих. И Он во всех и во всем. И, к сожалению, Он и во мне. Даже после измены Свету. Убить Бога невозможно. Потому что Его придется убить прежде всего в себе. А убив Бога в себе, я могу погибнуть и сам. Бегемот и Левиафан вот попытались... И где они сейчас?
Где сейчас находились Бегемот с Левиафаном, Оленов не имел ни малейшего представления. Чтобы хоть что-то сказать в ответ, сержант произнес:
          - Тяжелое положение...
          - Положение - глупое. Смешное. И пока что - полностью безнадежное. Но я ищу из него выход. Моя война со Всемогущим еще только началась. Пронесшаяся в свое время по виртуальному миру битва ангелов явилась тому только началом.
          - А кто кого одолел в той битве?
          - Из предводителей темных сил остался в живых лишь я один.
          - А...
          - Из предводителей светлых ангелов вообще никто не уцелел. Простые же ангелы из того войска, оставшиеся в живых, были превращены мной в покорных демонов.
          - Сурово.
          - Такова, дружище, жизнь в созданном людьми Темном мире. А в сущности, такова жизнь и в остальной Вселенной. Проходят эпохи. Гибнут цивилизации. Исчезают разумные расы. А жестокость остается. На мой взгляд, она - суть бытия. И наличествует во всех трех известных мне мирах: реальном, виртуальном-компьютерном и виртуальном-внекомпьтерном.
          - А в Вашем мире, извиняюсь, только ад остался?
          - Нет-нет-нет! Что ты! Я нынче ревностный сторонник сохранения всех видов виртуальных разумных и неразумных созданий вместе с их экзотическими ареалами обитания.


          5
          Занятый своими мыслями сержант уже почти не слушал Сатану, повествующего об истории своего воцарении в виртуальном пространстве Вселенной. И включил внимание только тогда, когда тот приступил к финальной части своего рассказа.
          - А теперь - последнее сцена моего эпоса: описание появления моей скромной, но могущественной персоны в материальном мире, - сказал Сатана. - Это даже не сцена. Это - настоящая поэма! Ведь проложить дорожку из мира космической виртуальности в материальных мир было нелегко. Пока ваши ученые и инженеры бились над прорубанием в мой мир окна, я мобилизовал все свои ресурсы, дабы очутиться в их мире. Я потратил много сил, чтобы пробиться в реальность. Но законы Мироздания не давали такого шанса. Мне казалось - прошла вечность до того момента, как оттуда, из реальности, ко мне была протянута рука помощи.
          - И кто ж такое сотворил? Ренегаты? Шпионы? Террористы?
          - Ты, Сеня! Великий и ужасный.
          - Нечего меня приплетать к случившемуся. Я тут ни при делах.
          Сатана громогласно рассмеялся. Так громогласно, что даже пол заходил ходуном, а пламя факелов заплясало, будто живое.
          - А дела твои, Сеня, просты - ты великий неудачник.
          - А вот не надо обзываться.
          - Я не обзываюсь, Сеня. Не обижайся. Я лишь обобщаю факты. Есть мелкие неудачники. Они постоянно спотыкаются, падают и ломают себе руки-ноги. Роняют на пол тарелки со щами. Ломают приборы. Наступают на хвосты спящим собакам...
          - Я не такой!
          - Да. Ты, дружище, не относишься к числу мелких неудачников. Ты, Сеня, играешь по-крупному, не размениваясь на ерунду.
          - Так что же такого я натворил?
          - Плюхнулся в гиперкуб на Орсине.
          - Э-э-э, нетушки! Тогда бы от меня и мокрого места не осталось бы.
          - Тебе повезло, Сеня. С той стороны ждал тебя я, твой добрый ангел-хранитель, давно охотящийся хоть на какое-то материальное тело, попавшее в стык виртуальности вакуума и реальности материи. В противном случае - от тебя и в самом деле даже мокрого места бы не осталось. А я не только вернул тебе белковую оболочку, правда, введя в нее часть себя, но и обставил все дело так, словно ты всего лишь брякнулся с кресла. Даже твой костюмчик от пыли почистил. Можешь не благодарить. На моем месте так поступил бы каждый... темный властелин.
          - Значит, Вы... того...
          - Как-как?
          - Вы поселились во мне?
          - Вроде того, - кивнул Сатана.
          - То-то меня на героизм тянуло все эти дни. Слава Богу, ничего серьезного не натворил.
          - А гибель "Апельсиновки"!? Это тебе что, пяткой за ухом почесать, что ли?
          - Да никогда! Да я...- Семен задохнулся от возмущения.
          - Если бы ты не прислал бы руководству Академии свою депешу, то оно б не взбеленилось. Если б оно не взбеленилось, то не прислало бы комиссию упертых чудаков, которые дружно потребовали от вашего Палыча срочного вскрытия Саркофага. Если б на Палыча не надавили, он никогда не пошел бы на такую авантюру.
          - Все равно бы его вскрыли!
          - Но без твоего вмешательства, Саркофаг бы еще пару лет бы изучали, наткнулись бы на кобонковские летописи в слое первой культуры, где детально объясняется вся предыстория создания Шролла. Да, в Логово Любимого Врага рано или поздно обязательно вломились бы. Исследовательский зуд не дал бы ученым возможности сидеть, сложа руки на вскормленном государственными грантами пузе. Но тогда бы у людей был шанс победить, поскольку они бы уже представляли себе, что такое Шролл.
          - Не верю!
          - Твое неверие не вернет тебе скушанных Шроллом сослуживцев. Кстати, сей людоед не только поглотил их тела, но и завладел их памятью. Так что, тебя он довольно хорошо знает. И мчится к тебе на свидание на всех парах.
          - Да откуда такая мощь у Шролла?
          - Изначально он создавался на базе искусственного интеллекта упавшего на планету корабля. То есть уже содержал в себе знания об оружии кобонкской цивилизации. Его сдерживали малые производственные мощности, недостаток нужных материалов и алгоритм, "вшитый" в ядро управляющих Шроллом систем. Теперь же у него полно ресурсов, а алгоритм перестал работать.
          - А что он собой представлял?
          - Шролл должен был действовать только симметрично атакам на него. И как только кобонки начинают использовать всю мощь объединенных сил, уползать к себе в логово. Если же кобонки не смогут объединиться, то и тут, Шролл был обязан уничтожить не более двух третей планетарной популяции. Он же убил всех на Кобо и даже зачистил обжитые кобонками системы.
          - Ловко! И станцию я угробил, и Врага Рода Людского из другого измерения сюда вытащил. Теперь мне только повеситься на осине и остается. Для чего такие разговоры!? Разве я здесь не по делу?!
          - Хорошо. Поговорим о деле... Внедрив свой аватар через твой разум в этот мир, я получил возможность пользоваться наличествующей в твоем мире безбрежной энергией, будучи способен извлечь ее океан даже из песчинки...
          - Э-эм-м...
          - Не вру.
          - Однако...
          - Однако, с другой стороны, лучше бы мне попался ботинок или фантик от конфеты. Лучше бы вместо тебя мне подвернулся обычный пластиковый стакан.
          - Это почему же?
          - Слившись на мгновение с живым и разумным существом я не смог его покинуть и стал зависим от своей бренной оболочки - то бишь от тебя, точнее от своего аватара, определенной структуры в нейронах твоего мозга. В своем-то мире я не зависим ни от кого и ни от чего. А в этом - от того, в каком состоянии находится твое тело и разум. Такой симбиоз мне не нравится. Мне необходимо свободное передвижение по твоему миру.
          - Зачем тебе он сдался? - не понял Семен.
          - Чего тут не понять? Я хочу его завоевать.
          Сержанту показалось, что Князь Тьмы слегка смущен.
          - Не мое дело, конечно, рассуждать о целях великих существ, - произнес сержант, однако налицо типичная киношная мотивация. Если сценарист не может объяснить, зачем против существующего порядка вещей воюет главный злодей картины, ему навешивают на шею завоевание мира.
          - Знаю, Сеня, знаю. Мне и самому ненавистна пошленькая цель, ведущая к мании величия и вечным мукам. Но таким уж меня создала человеческая фантазия. Они вложила в меня безудержное стремление к увеличению могущества. И я не могу удержаться от реализации этой встроенной в мой виртуальный генетический код программы. И ищу-ищу-ищу пути усиления своей мощи.
          - М-м-м...
          - Я хочу владеть веществом Вселенной, всеми ее энергетическими ресурсами, вполне осознавая, что мне они ни к чему. Я хочу владеть всеми разумными существами реального Мироздания. При этом: прекрасно понимаю - управленческие структуры такого масштабного политического режима запросто сделают меня рабом административного аппарата.
          - Надорваться можно.
          - Согласен на все сто! Дело противное и нервное. Но такова навязанная мне создателями блажь. Я, кстати, борюсь с ней всеми фибрами измученной души. Мне противен тот образ, которой для меня придумали люди. Он настолько отвратителен и нелогичен, что конкурентов ему среди других любимых врагов человечества не нашлось. Не находишь, что ситуация похожа на здешнюю?
          - В смысле?
          - Кобонки вложили в Шролла свой технический гений, а человечество в Сатану свой гуманитарный потенциал - литературу, религию, философию и все виды искусств. Оттого-то мне так трудно изменится. И каждый день приходится по капле выдавливать из себя ту гадость, коей меня начинили суеверные бабки, сказители, профессора-демонологи, монахи, схоласты, поэты, литераторы, режиссеры и сценаристы. Но против судьбы тяжело бороться. Приходится хитрить, изворачиваться и иногда идти у нее на поводу.
          - Не думал, что такие страсти могут... м-м...
          - Хочешь спросить, почему же никто даже и не догадался о той буре страстей, что бушевали в отформатированном вакууме?
          - Вроде того.
          -Человечество живет в мощном информационном потоке. И с трудом воспринимает даже те явления, суть которых лежит на поверхности и, по большому счету, не стоит и выеденного яйца.
          - А импланты?
          - Совершенствуя модификаты, человечество дружно идет в ад. Может, даже в мой. Это ж надо: нет ни одной общественной организации по защите нормальных, немодифицированных людей. А ведь именно они создали твою цивилизацию. И мою, в принципе, тоже. Без всяких там имплантов!.. Зато одних только благотворительных фондов помощи всяким людоедам вроде упырков - тысячи. Судя по темпам нарастания иррациональности социума и техногенном тупике культурного развития, до вымирания человечеству остался от силы век.
          - Оно вылезало и не из таких передряг - один Ледниковый период чего стоит.
          - Из этой не вылезет.
          - Зачем же тебе мы, обреченные?
          - У меня на вас имеется далеко идущий расчет. Я сделаю вас главной ударной силой своей экспансии в другие галактики. Можно, конечно, двинуть туда легионы дьяволов и бесов. Но, согласись, Сеня, такой стиль космической экспансии чересчур опереточен, не так ли?
          - Я не понял, Вам что, нужны люди для нашествия?
          - На первых порах и люди сгодятся. Я не расист, не коммунист, не мизантроп какой-нибудь. Вселенная большая. Империю строить тяжело. Пригодятся даже слесари и политики.
          - Пожалуй, - невесело откликнулся Семен и приказал себе: "Думай! Быстрее думай, как остановить демона после того, как он уконтрапупит Шролла".
Однако Сатана не дал Семену времени на размышления и сообщил:
          - Пора приступать к обряду. Дело нехитрое. Главное, не пори отсебятину. И будет нам с тобой счастье, а бяке Шроллу - суровый укорот. Кстати, обещаю и с упырками разобраться, будь спокоен.
Тут Семен вспомнил про свой короткий, но насыщенный переживаниями актерский опыт в драмкружке.
Память сержанта словно только этого и ждала, тут же выдав материал для размышлений - рассуждения режиссера Урумчи и Златки про Фауста, Мефистофеля и сути их договора о покупке души.
Вдруг к сержанту пришло озарение - он понял, как перехитрить Отца Лжи. И спросил:
          - А можно прибавить к этим условиям еще одно?
          - Ожидаемо, - кивнул Сатана.
          - Это, значит, что можно?
          - Условием не должно стать мое отстранение от проекта в стиле: "Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти". У меня куча планов на этот мир.
          - Пусть после моей смерти контракт будет считаться расторгнутым...
          - Не вопрос. К Богу твоя душа отправится без юридических обременений.
          - Не надо к Богу! Хочу, чтобы моя душа имела шанс на возвращение в прежнее тело.
          - Тебе хочется шататься по Кобо призраком?! Тело я тебе не верну.
          - Я все же прошу... всего лишь шанс прошу.
          - В чем он заключается?
          - Помните у Гете в "Фаусте" условие Мефистофелю.
          - Насчет "остановись мгновение"?
          - Ага.
          - У меня не остановится.
          - И тем не менее.
          - Хорошо. В принципе, у тебя есть шанс. Как знать, может, через миллионы лет я и в самом деле достигну всего, что хотел. Ладно! Допишем в Договор условие, что если я когда-либо удовлетворюсь достигнутым, то Договору конец, а твое бренное тело вернется к тебе обратно.
          "А нужно ли оно мне тогда будет?" - Семен вспомнил о веселой красавице Златке, о вечно всем недовольном Жуе, хитроване Передойцеве и беззаботном Дэкосте.
          - О чем задумался, Сеня? - спросил Сатана.
          "Пожалуй, нужно, - ответил Оленов сам себе. - Хотя бы для того, чтобы остановить Темный мир. Какой бы гниловатой не была наша цивилизация, но демоны - это уже перебор".
          - Ни о чем! - ответил сержант. - Где расписаться?
          - Подойди! - приказал Сатана.
          Семен, опасливо косясь на дракона, приблизился к Сатане.
          Тот молниеносным движением когтя указательного пальца вскрыл сержанту грудную клетку. Вытащил оттуда его сердце. Подбросил в руке. Произнес заклинание.
Сверкнула молния.
          И на ладонь Сатаны вместо сердца опустился пергаментный свиток.
          Сатана развернул его. Проколол когтем указательный палец. А когда тот покрылся кровью, то Князь Тьмы поставил его отпечаток под Договором. И протянул его Семену.
          Тот взял оный, стараясь не смотреть на дыру в груди и не думать, почему до сих пор жив, обмакнул пальцы в вытекающую оттуда кровь и прижал их к пергаменту.
          Тот исчез в алой вспышке света.
          - Вот и все, - сообщил Сатана.


          6
          Внезапно аварийная сирена прекратила реветь.
          И на станцию опустилась тишина.
          Поначалу Семен, еще не отошедший от впечатлений, полученных в Темном мире, не понял, что она означает.
          Затем сержант замер и прислушался. Он ждал, что вот-вот прозвучит бодрый голос, сообщающий об окончании сражения.
          Например, что-нибудь вроде: "Отбой общей тревоги! Всем подразделениям химической, биологической и радиоактивной защиты прибыть по форме номер семь к Саркофагу! Пожарным и спасательным службам приступить к ликвидации очагов возгорания и оказанию помощи пострадавшим!"
          Но ни этих слов, ни сообщения о переходе к тому или иному прописанному в инструкции режиму действий, не прозвучало.
          Не было бодрого голоса. И вообще не прозвучало никаких голосов. И никаких других звуков.
          Ни шума транспортных двигателей. Ни воя сопл улетающих с аэродрома в экстренном порядке самолетов. Ни гула механизмов, борющихся за спасение людей. Ничего...
          И тут Оленову стало по-настоящему жутко.
          Тишина на Станции означала только одно - сопротивление землян прекратилось из-за их полного истребления.
          "Неужели уничтожены все?!" - подумал я и с тоской посмотрел в сторону жилого комплекса станции. На месте строений клубился дым.
          Сержант возвел к небесам руки и, в отчаянии потрясая ими, застонал от отчаяния.
          - Последовательность кодовых сигналов введена правильно! - раздалось у Семена за спиной.
          - Кто?! Что?! - он развернулся к Утюгу.
          И лишь через несколько секунд Оленов понял, что с ним говорит искин Утюга.
          - Я назвал пароль?! - Семен вытер с ресниц набежавшие слезы и широко раскрыл от изумления глаза. - Честно!?
          - Именно так, сударь-сержант, - подтвердил искин.
          - И мне можно зайти?
          - Прошу!
          - А чего ж тогда дверь не открываешь, железяка?
          - Прикоснитесь большим пальцем к фотоэлементу, сударь-сержант.
          Оленов послушно исполнил требуемое действие. И стотонные створки ворот медленно разошлись перед Семеном.
          Тот растерянно подумал: "Но я же не вводил никаких "кодовых сигналов". У меня и карточки-то с собой нет, с которой их в считыватель запускают".
          И тут в голове у Семена прозвучал голос Князя Тьмы: "Ничего сложного. Даже средненький чародей легко бы погрузил этот призрачного управленца в иллюзию. Попрощайся со "Апельсиновкой" и ныряй в хранилище".
          Семен повернул голову в сторону станции. И увидел, что над ней сгущаются темно-зеленые тучи.
          Среди них ослепительными клинками сверкали молнии.
          Начался дождь... Нет, не дождь. Вместо капель воды на землю медленно падали бесформенные сгустки какой-то черной субстанции, образующие на месте падения лужи бледно-серого киселя.
          На станцию наползали волны серовато-коричневого тумана. Окутанные им тротуары и проезжая часть ее улиц покрылись трещинами.
          А стоящие вдоль обочин ряды из приземистых местных деревьев с похожими на гигантские груши короткими, но толстыми стволами превратились в дымящуюся слизь довольно мерзкого вида.
          Усеянные всего несколькими минутами назад пышной, густой растительностью территории кварталов были теперь голы и мрачны.
          "Апельсиновка" таяла - квартал за кварталом - в клубах смертоносного тумана прямо на глазах.
          Железобетонные здания оплывали, будто восковые свечи, и расползались бесформенной массой по земле.
          Пока еще сохранял форму купол главной энергостанции, основательно укрепленный сверху многослойной противометеоритной броней. Но и ее поверхность уже местами была покрыта пузырящимися темно-серыми пятнами, из центра которых били в небо гейзеры желтого газа.
          Оленов обернулся и, прищурившись, оглядел окрестности, окутанные туманом. И увидел, как густые леса на склоне стоящих неподалеку от станции сопок стремительно исчезают вместе с почвой под ними, обнажая горные породы.
          Масштабы катастрофы потрясли сержанта. Он, чувствуя, как по щеке ползет слеза, подумал: "Лучше б тогда уж и меня вместе со всеми закатало. Чего я теперь один делать-то буду?"
          "А кто будет спасать человечество, Сеня!? - возмутился Сатана. - Утри сопли. Впереди самая величайшая битва в его истории".
          Семен расправил плечи и решительно перешагнул порог Утюга, хрипло приказав на ходу искину:
          - Закрывай двери, железяка!
          Створки складских дверей величественно сошлись за спиной Оленова, уверенно шествующего в глубь хранилища, совершенно не представляя, что там будет делать.
          Ибо даже за могучими стенами Утюга вряд ли имелась возможность спастись от той непонятной напасти, что за несколько минут слизнула с лица планеты почти всю "Апельсиновку" со всем ее отчаянно сопротивлявшимся персоналом.





                ГЛАВА 2. А КАПИТАЛЬНО ЖАХНУТЬ НЕЧЕМ

          1
          Собрав волю в кулак, Семен заставил себя не думать о тех, кто погиб, и о печальной участи уничтоженной "Апельсиновки". Сейчас сержант был сосредоточен только на одном: как одолеть выпущенное из Саркофага чудовище.
          Семен вошел в диспетчерскую Утюга, рассчитывая найти там последний уцелевший на станции узел связи.
          Автоматика помещения откликнулась на появление здесь человека включением света.
          Заработала вентиляционная система. И воздух в диспетчерской посвежел.
          Ожили объемные мониторы аппаратуры и подсветка кнопок на голографических клавиатурах.
          Семен задумчиво шагал мимо мониторов, пытаясь понять, как тут все работает.
          Здесь все выглядело по-прежнему, словно сотрудники на минутку отлучились и скоро снова займутся обычной складской рутиной.
          Вешалка с поношенными комбинезонами.
          Стеллажи с ключами к складам хранилища. Связка гофрированных шлангов не совсем понятного Семену назначения.
          Плакаты со звездами кино и эстрады на стенах. Коммуникаторные терминалы...
          Из задумчивости нашего героя вывел лежащий на пороге диспетчерской катерный аккумулятор, о который спотыкнулся сержант.
          Потерял равновесие, он больно ударился локтем о шкаф. Растирая ушибленный сустав, сержант обвел глазами диспетчерскую Утюга и решил пойти самым простым путем.
          Семен подошел к пульту управления узлом. Включил аппаратуру связи.
          - Чем могу быть полезен? – откликнулся на действия сержанта искин диспетчерской.
          - Неплохо бы было подать о случившемся весточку в Центр, -  сказал сержант. - Надо разъяснить ребятам из Эскадры, что тут происходит. И предупредить их о Шролле.
          - Столь пространное сообщение отправить уже невозможно, - заявил искин. - Все антенны дальней связи посбивало взрывной волной.
          - Сука, Шролл, успел-таки подсуетится, - констатировал Семен.
          "Он не так глуп, как его описывали кобонки в хрониках", - заметил Сатана.
          - Придумай что-нибудь, железяка, - потребовал Оленов от искина.
          - Остался лишь канал аварийной связи, - сообщил искин. - Но у его транслятора в памяти зашито только восемь вариантов сообщений.
          - А как же он... если все антенны... - Семен озадаченно потер затылок.
          - Антенной узлу аварийной связи хранилища служит оно само, - объяснил искин.                - Перечислить все варианты пакета сообщений по аварийной связи?
          - Какой стандарт подходит для предупреждения о нападении и гибели станции?
          - Предлагаю восьмой номер: "Всем! Всем! Всем! Мы атакованы! Станция уничтожена врагом! Наш территориальный код: 238РН90/34СК28176/"Апельсиновка".
          - А сигнал не заблокируют? - забеспокоился сержант.
          - Несмотря на то, что у противника включена система помех, у нас есть шанс. Аварийный пакет отличается повышенной устойчивостью к ним.
          - Действуй! - приказал Оленев. - А после доложи.
          После этого он замер и, затаив, дыхание стал ждать доклада искина.
          Стремительно пролетали секунды.
          Каждая из них казалась Семену вечностью. Он боялся, что вся мощь и ненависть Любимого Врага Кобонков обрушится на не знающие об опасности планеты Русского сектора. И тогда все города людей станут походить на нынешнюю "Апельсиновку".
          Наконец, искин доложил:
          - Противник не смог заблокировать сигнал аварийной связи. Ваше сообщение дойдет до штаба Эскадры с вероятность в девяносто восемь процентов.
          Сержант облегченно выдохнул и сказал:
          - Слушай сюда, железяка.
          - Слушаю Вас, сударь-сержант, - мгновенно откликнулся искин.
          - Готовь шарагу к обороне!
          - Есть угроза хранилищу?
          - Раз я уже трижды пожалел, что умотал с родной гадюшной планеты, значит, есть.
          - Кроме активации роботов противопожарной охраны и выдвижения дополнительных плит на крышу, других мер обороны произвести невозможно.
          - Думай сам, железяка. В конце концов - это и в твоих интересах. Если мы с тобой окочуримся, уже не возродимся.
          - У меня есть неуничтожимый "черный ящик" с памятью, - похвалился искин.
          - Шролл и его запросто сожрет.
          - По моим данным, идет исчезновение только органической субстанции.
          - Пока заглохни и дай мне подумать.
          - Как будет угодно.
          - Откликайся только, когда скажу либо "железяка", либо "жестянка".
          "Надо полазить по арсеналу", - посоветовал Сатана.
          - Там есть что-то стоящее? – спросил у бывшего ангела Оленов.
          "Вряд ли. Просто тебе надо как можно правдоподобнее пометаться среди складов с военным барахлом, чтобы Шролл, чьи детекторы сейчас вовсю просвечивают Утюг, подумал, будто ты готовишься его встретить именно таким оружием".
          - Зачем нужна такая клоунада? - не понял мысль Духа Зла Семен.
          "Не исключаю, что тварь засекла эманации Темного мира во время обряда. Чтобы Шролл не заподозрил ловушки и не жахнул чем-либо серьезным по Утюгу, пошляйся по арсеналу, выиграй мне несколько минут, пока вкачиваю в твое тело энергию Темного мира".


          2
          Большинство складов хранилища были основательно выпотрошены бойцами "Апельсиновки".
          Семен двинулся к плите, закрывающей вход в один из немногих еще не опустошенных складов вооружений. И довольно бесцеремонно сорвал пластиковую печать с ее запорного механизма.
          - Эй, железяка! - обратился Оленов к искину. - Отопри арсенал!
          - Слушаюсь, сударь-сержант!
          Плита медленно поехала вверх.
          Оленов шустро проскочил под поднятой плитой, опасаясь, что искин догадается о том, что простому сержанту вход в святая святых хранилища запрещен, и вернет плиту на место.
          Зайдя в склад, сержант застыл в нерешительности.
          И было от чего. Ведь склад вмещал в себя сотни огромных залов, под потолок набитых разного типа вооружением.
          - Ух ты ж! – восторженно произнес Семен. – Не ожидал, что останется столько не использованного в бою оружия. Тут неделя потребуется, чтобы только инструкции по использованию прочитать.
          Сержант смог разглядеть в одном из залов - через ведущий в него огромный арочный проем, в каждый из которых мог легко въехать 500-тонный тягач - ряды стеллажей с аккуратно разложенными по полкам ящикам и контейнерам.
          Сержант вошел в зал с тяжелым вооружением. И... замер в растерянности.
          "Да, Сеня, с непривычки такое весьма впечатляет", - с покровительственным смешком прокомментировал состояние сержанта Сатана.
          - Такое ощущение, будто мы на Кобо собирались вести войну с вражеской цивилизацией. Жаль, что всем этим богатством не удалось жахнуть по Шроллу.
          "Не стой столбом, Сеня! - призвал Сатана. - Шустри! Делай вид, что ищешь оружие поубойнее. Судя по скаченной мной базы данных хранилища, слева - залы с оружием. Справа – боеприпасы и энергобатареи. Но на соседних складах нет средств доставки. все, Все, что было на ходу - торпедоносные самоходки, боевые воздушные катера, тягачи с ракетными установками, а также бронетранспортеры и танки - отправилось на битву со Шроллом. Кое-что, конечно, осталось, но в малопригодном состоянии. Все боеспособное успели угробить.
          Оленов перешел на ускоренный шаг.
          - Да тут же... э-э-э…
          "Для чего небольшой планетарной научно-исследовательской станции иметь столько опасных игрушек?"
          - Ага!
          "Разве ты, Сеня, до сих пор не догадался, что все подобные станции "Роскомфлота" служат форпостами для отпора вражеской экспансии в Русский сектор? А возня ксенологов и археологов - лишь прикрытие. Битком набитые оружием закрома "Апельсиновки" - госинвестиции в будущее. При срочной переброске в этот район войск им будет, чем удовлетворить свои нужды, не таща с собой горы оружия и боеприпасов к нему".
          - Зачем такие сложности? Почему бы не использовать военные базы и профессиональных бойцов?
          "Так вы и есть профессиональные бойцы. Иначе почему у вас и звания, и дисциплина, как в армии? На "Апельсиновке" даже гауптвахта была, на коей ты имел счастье побывать. Кстати, так делают правительства всех секторов. Никому не хочется скандала и обвинений в наращивании армии. Поэтому полувоенные корпорации расширяют владения секторов своими силами, а государство вступает в дело только на последнем этапе. Например, когда надо оформить юрисдикцию над новыми территориями или дать по рукам решившим прибрать оные чужакам".
          Оленов подумал, что двигаться пешком по складу нерационально. Сел в кресло, вмонтированное в парящую над полом платформу-антигравшке. И влетел в ближайший из залов.
          - Что тут у нас, жестянка? - поинтересовался сержант.
- Здесь тяжелое вооружение класса "С", - сообщил искин. - Импульсные пушки-роботы бьющие прямой наводкой на 100 километров. Оружие, способное уничтожать множественные быстро перемещающиеся в пространстве цели.
          - А Шролл - это множество?
          - Радары противометеоритной защиты хранилища показывают, что это не просто множество.
          - А что?
          - Множество множеств. Причем там противник использует оборудование, ни тип, ни вид которого определить не могу. Даже класс назвать трудно, потому что одни и те же модули противник использует, например, для действий "воздух-земля" и в то время - для поставки силовых щитов и строительства временных укреплений. Бить его импульсной пушкой, не зная расположения центров управления, бесполезно.
          Оленов перелетел в другой зал.
          - Тут вооружение класса "В", - известил сержанта искин. - Самым интересным в данном классе является рейлган.
          - Что-то про него слышал…
          - Эта штука разгоняет магнитным полем снаряды с ядерными боеголовками, - сообщил искин. - Ток от реактора подается на первую рельсу, а с него на арматуру. Затем он проистекает на вторую рельсу. И в двух рельсах-проводниках возникает магнитное поле, порождающее силу Лоренса, с помощью которой снаряд разгоняется и вылетает в направлении, указанном навигационной системой рейлгана. Если умело применить его, то... Увы, сударь-сержант, без реакторов ничего не сработает. А их тут нет. Они - в хранилище энергоустановок. Но там сейчас беспорядок. Роботы-погрузчики полдня провозятся. А враг не будет ждать.
          - А есть еще чего-нибудь еще... Вон там, например, - Оленов ткнул пальцем в сторону контейнеров с оранжевой надписью на бортах: "ПЛАЗМОИД-39/8B. Не кантовать! Не бросать!"
          - Плазменное оружие, - пояснил искин. - Стреляет нагретым ионизированным газом. В нем электростатическое взаимодействие между частицами настолько большое, что самопроизвольное разделение зарядов происходит лишь в очень малых областях пространства, что дает возможность выжигать подземные укрепления на большой глубине. Но Шролл не прячется, он постоянно маневрирует. И "ПЛАЗМОИД-39/8B" против него беспомощен.
          Семен перелетел в другой зал. И озирая ряды лежащих на трехэтажных стеллажах ракет, указал на них рукой:
          - Тут что, одни ракеты?
          - Точнее будет сказать - это тяжелое вооружение класса "Г", - уточнил искин. - Оборонительного назначения. Однако это всего лишь боеприпасы для пусковых установок многоуровневой противовоздушной обороны. А сами пусковые установки и станции их наведения были расставлены в горах вокруг "Апельсиновки". И там противник снес все. В контейнерах, стоящих на первом ярусе, сложены законсервированные установки. Но самому даже с помощью роботов хранилища, чтобы собрать хотя бы одну такую установку, понадобятся сутки.
          - У меня нет столько времени, жестянка, - надежда Семена на то, что он сможет обойтись для победы над Любимым Врагом Кобонков без помощи Сатаны, таяла, словно снег на ладони. - А боевые лазеры у тебя имеются?
          - Как же им тут не быть.
          - А где?
          - Через два зала отсюда.
          Семен пролетел через склады, набитыми совершенно бесполезными с вылезшим из Саркофага чудовищем снарядами и минами, и очутился в помещении, где располагались лазеры.
          - Тяжелое вооружение класса "Л", - известил сержанта искин. - Здесь полным-полно квантовых генераторов, испускающих когерентные электромагнитные волны вследствие вынужденного излучения активной среды, находящейся в оптическом резонаторе. В зависимости от вида активной среды здесь имеются газовые лазеры - составляющие их детали слева от тебя в серых ящиках, твердотельные - они в серо-голубых ящиках, тоже слева, но этажом выше, и жидкостные - они справа...
          - А лазеры, готовые к стрельбе, такие, чтоб вытащил наружу и пальнул, есть? - перебил Семен искина, поняв, что в одиночку собрать ни одну из установок не сможет.
          - Только маломощные, - поведал искин. - В том дыму, что накрыл "Апельсиновку", не помогут.
          - А что тут еще есть, жестянка? - ради порядка спросил Семен, уже понявший, что ничего пригодного для самостоятельной атаке Шролла на складах Утюга не разыщет.
          - На этом конкретном складе, сударь-сержант или вообще в хранилище? - попросил уточнений искин.
          - В этом... конкретном...
          - Тут еще имеется оружие, стреляющее узконаправленными микроволнами, нагревающими воду, содержащуюся в клетках кожи и межклеточном пространстве, причиняя живым существам любого происхождения нестерпимую боль, - сказал искин.
          - На фига!?
          - Привезено для местного зверья, дабы отвадить его от станции, - объяснил искин. - Для нынешнего противника - что блошиный укус для мамонта. Имеются здесь и мегатазеры, представляющие собой электрошоковые устройства дистанционного применения, предназначенные для мгновенного обездвиживания многотонной туши путем пропускания сквозь тело электроразряда.
          - И это бесполезно... Что еще? - спросил Семен.
          - В зале номер пять - бомбы, создающие электромагнитный импульс. Он создает настолько мощное электромагнитное поле, что интеллектуальная начинка конструкций превращается в пепел. Если такую бомбу взорвать на достаточно большой высоте, то можно вывести из строя все коммуникации противника на огромной территории.
          - То, что надо! А то я совсем разуверился... Как вражину той бомбой шарахнуть?
          - Для этого надо иметь соответствующий летательный аппарат, - объяснил искин. - А их все забрали. Та платформа, на которой Вы перемещаетесь по складским помещениям арсенала, может перемещаться только по хранилищу и по некоторым общим коридорам склада. Но воспарить над противником и сбросить на него...
          "Да и "воспарить" ты не смог бы, тебя тут же бы сбили", - Сатана вставил свои пять копеек в разговор.
          - Дело дрянь, - Оленев тяжело вздохнул. - Всякого оружия не меряно, а капитально жахнуть нечем.
          - Можно использовать тяжелое вооружение класса "А", сударь сержант, - предложил искин. - Из зала номер одиннадцать.
          Без особой надежды Семен переместился на указанный склад. А очутившись в нем, спрыгнул со своей летающей платформы и быстрым шагом подошел к контейнерам с надписью "КРУЖЕВО-180/А".
          - Это - четырехступенчатые термоядерные бомбы, работающие на поэтапном распаде легких элементов под воздействием нейтронных потоков, - поведал искин. - Хороши, когда бьют по органике, пусть и спрятанной за броней и бетоном. Но в большинстве боевых модулей противника нет органики. Взрывной волной его, пожалуй, может на время дезориентировать и покалечить, но он быстро восстановится. А уж радиация для него, что щекотка. Его кобонкские умельцы именно под противостояние ядерным ударам и затачивали.
          - Черт! - Семен двинулся дальше быстрым шагом.
          На его пути возникли ряды огромных черных шарообразных устройств.
          - Это "ОМЕГА-120/А" - установка, испускающая потоки антинейтронов, - сообщил искин. - Применяется в битвах в космосе, когда целые флотилии сходятся в бою. Убойное расстояние - до трехсот тысяч километров. Увы, применять "ОМЕГУ-120/А" имеет смысл лишь в космическом вакууме, поскольку, например, в атмосфере планет эффект от такого оружия падает со страшной силой из-за поглощающего действия воздуха.
          - Жестянка, я слышал, тут где-то есть гравитационное оружие обалденной силы, - сказал Семен.
          - Оно в сорока шагах от Вас, сударь-сержант. "ГРОМ-210/А". Мало опробованная в боевых условиях модель. Испытать данное оружие на этой планете было бы интересным. У кобонков такого оружия не имелось. Не исключено, что и у их детища нет к нему иммунитета. "ГРОМ-210/А" - гравитационный резак с протяженностью луча до сорока пяти тысяч километров. Установка вырабатывает чрезвычайно узкий луч сверхплотной энергии. Но необходимы накопители гравитонов и гравитронов. В начале боя их повезли в энергоцентр на зарядку. И, как я понял по исчезновению сигнала от их маркировочных маячков, они были уничтожены.
          - Да что же такое творится?! - возмутился Оленов. - За что не ухватишься, у всего какая-либо важная часть не пашет.
          - Просто по тревоге из арсенала забрали все, что сразу же можно было использовать в бою, - объяснил искин.
          - М-да-а-а... А что тут сильнее всего?
          - Самое мощное оружие находится в конце зала. - "КОЛЛАПСАР-420/А". Весьма свежая модификация сжимателя пространства.
          - Ух ты! Я думал, такие штуки есть только в зонах боев. Но для чего такую чудовищной мощи установку забросили на "Апельсиновку"?
          - Мне не известны планы командования. Но позволю себе заметить, что правительство Второй Российской Империи неоднократно заявляло, что рано или поздно Чужие попытаются остановить экспансию людей серьезной галактической войной.
          - И в чем сила этого "КОЛЛАПСАРА"?
          - Он способен доставить по энергетическому надпространственному лучу на дистанцию до ста парсеков своего рода законсервированную черную дыру - заряд с составом, сжирающим пространство в радиусе до двух световых лет. Такой штуковиной можно запросто превратить в ничто целую звездную систему.
          - Зачем это нужно здесь? Неужели тоже для будущей войны?
          - И для нее тоже. А также - для использования при полном поражении гарнизона "Апельсиновки" в битве с превосходящими силами вероятных агрессоров. В принципе, за пару часов можно запустить сжиматель, поскольку в его комплект включен робот-настройщик, а пульт с кодами его активации лежит в пятидесяти шагах от Вас, сударь-сержант, среди коробок с детонаторами к другим видам оружия. "КОЛЛАПСАР-420/А" превратит всю систему звезды Кнарр и Шролла вместе с ней в ничто, но может, однако, погубить и летящие нам на помощь корабли Эскадры.
          - Вредить Эскадре не будем, - решил Семен. - С арсеналом все ясно. Ты мне больше не нужен, железяка. Слушай мой последний приказ: мобилизуй все свои резервы хранилища и хоть на несколько минут задержи врага. Исполняй!
          - Слушаюсь, сударь-сержант!
"Пора, Сеня! – заявил Падший Ангел. – У меня все готово для полного слияния. И Шролл будет повержен.
- Если вы со с ним сцепитесь меж собой, ничего живого от моей тушки не останется.
"Она наше общее тело в этом мире. При любом раскладе восстановлю оное в целости и сохранности. Никаких особых приборов или вещества мне не потребуется. Достаточно будет наличия воздуха и воды".
          - Не факт, что в том пекле, которое останется после ваших со Шроллом баталий, останется тот, кто сможет мой организм восстановить.
"Не бойся, восстановлю его до самой последней молекулы. Уже приглядел на соседнем складе спасательную капсулу и сделал ее недоступной для Шролла. Засуну в нее наше тело. Капсулу с ним обязательно найдет один из патрульных катеров. Они в скором времени слетятся на пепелище "Апельсиновки" в огромном количестве... Все, Сеня! Хватит нытья и разглагольствований! Враг у порога".
          Семен задумался.
          В арсенале несколько секунд царила полная тишина.
          Ее нарушил гул взрывов, донесшийся из дальнего крыла Утюга
          Но вскоре снова вернулась тишина.
          Однако погасли все лампы освещения.
          - Эй жестянка! Ты жив? - окликнул искина Семен.
          Ответом ему было молчание.
          "Наверняка добиты последние энергогенераторы Утюга", - выдвинул предположение Сатана.
          - Проклятый Шролл! Вот ведь гадское отродье!
          "Его таким создали, Сеня. Вся вина лежит именно на создателях. Сам же Шролл не виноват ни в чем. Несчастная зверюга достойна сочувствия, ибо при колоссальной интеллектуальной и энергетической мощи вынуждена следовать своим незамысловатым инстинктам, кои даже менее развиты, чем у медузы или червяка".
          - Недостойна тварь никакого сочувствия! Шролла надо прикончить! Раз и навсегда! И никаких там разговоров о "памятнике иной цивилизации", "культурной ценности объекта" или "историческом наследии". Стереть в пыль!
          "То глас не мальчика, но мужа. Однако, на мой просвещенный взгляд, сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь - пирожник".
          - Что предлагаешь?
          "Для начала: накачать это место материю Темного мира. Через тебя. Пора исполнить наш Договор. Разреши мне овладеть твоим разумом".
          - Причем тут разум?
          "Одного тела мне мало. Для работы маяков мне нужен ментальный резонанс между моим и твоим разумом..."
          Где-то на Утюге прогремел взрыв. Под ногами сержанта дрогнул пол.
          "Пора!" - заявил Сатана.
          - Действуй! - согласился сержант и сел, опершись спиной о стену.
          Его глаза с серо-голубыми радужками и белками с сеткой выступивших от нервного и физического напряжения кровеносных сосудов закрылись.
          А открылись - уже когда тело сержанта оказалось полностью во власти Сатаны. И в тех глаза плескалась густая чернота.
          Сатана проговорил заклинание. И выпустил на волю из Мира Тьмы слугу - Всевидящего Духа.
          Тот начал транслировать хозяину финал разыгравшейся на "Апельсиновке" трагедии.


          4
          Оный длился считанные минуты.
          Несмотря на гибель людей, их боевая техника еще сражалась.
          Десятки тысяч аэромодулей "Апельсиновки" поднялись в воздух и бросились в           атаку на штурмовые подразделения Шролла.
          Их внешний вид не походил ни на что, известное конструкторам Русского сектора, да и чужих секторов тоже, представляя собой похожие на плотные кольца бежевого дыма образования. Они сползали по гигантским черным желобам в сторону противника.
          При соприкосновении с таким "дымом" аэромодули взрывались. И опадали на землю снопами больших и ярких искр вместе с останками попавшей под удар техники людей.
          Тогда аэромодули объединились, образовав тысячи артбатарей. И начали обстреливать армию Шролла залпами лазерных лучей. Те пронзали вражеское войско насквозь.
          Однако вместо того, чтобы развеяться пеплом, боевой авангард Любимого Врага кобонков не только мгновенно восстанавливался, но каким-то образом удерживал в себе энергию лазерных выстрелов противника. И увеличивал после каждого такого залпа свою массу и активность.
          Техника людей явно пасовала перед возможностями созданных Шроллом боевых устройств.
          "Ай да сукин сын! - восхитился противником Сатана. - Умеет питаться за чужой счет. Не пойму, где у него зарядные устройства, но ясно, что каждый нанесенный по Шроллу удар лишь усиливает ту сволочь. Надо бы позаимствовать приемчик. Можно использовать в качестве аккумуляторов арканы подобия, вместо лазерных пушек артефакты атлантов. А затем... Ладно, после разберемся".
          Наконец аэромодули станции ввели в игру последний козырь. Они все сбились в плотную группу, чтобы нанести решительный удар по атакующему врагу, накрыв его одним ударом максимальной мощи.
          Внутри группы аэромодулей их роботы-техники создали мощный энергетический реактор, отдавая ему остатки зарядов батарей.
          Такая работа сопровождалась громким треском и молниями, скользящими по внешней стороне этого скопления.
          Однако Любимый Враг кобонков не стал дожидаться новой контратаки противника.
Штурмовые отряды Шролла быстро преобразовали свою структуру, превратившись в густое облако темно-серого света.
          Оно окутало скопление аэромодулей.
          Раздался громкий треск, словно их разгрызали мощные челюсти гигантского дракона.
          Затем аэромодули начали взрываться и горящими факелами падать на землю.
          Одолев противника, облако трансформировалось.
          И штурмовые подразделения Шролла обрели прежний вид, увеличившись при этом в числе в полтора раза.
          "Случись что, тварь надо сразу бить по мозгам, - понял Сатана. - Вот только как их у нее найти?"






                ГЛАВА 3. СНАЧАЛА ПРИСМОТРИМСЯ

          1
          Сатана встал на ноги и обвел взглядом залитых тьмой глаз стеллажи с боевыми установками. Потом с презрением в голосе произнес:
          - Как много бесполезной, но грозно выглядящей ерунды.
          Вдруг все предметы в складе задрожали и стали мерцать тусклым розовым сиянием.
          - Интересная техника, - откликнулся на происходящее Враг Рода Человеческого. - Шролл на ходу сканирует виды вооружения, состав взрывчатки и деталей оружия. Аналогов у людей нет. Надо запомнить. Правда, это весьма разрушительный метод исследования. Если усилит излучение, тут все расплавится и расплывется.
          Потолок над головой Князя Тьмы покрылся трещинами. И ему на голову посыпалась пыль и мелкие осколки.
          Сатана внимательно оглядел потолок и сделал вывод:
          - Сам не продержится.
          Любимый Враг человечества взмахнул руками.
          Из его ладоней вылетели клубки светящейся фиолетовым светом паутины.
          Она развернулась, разрослась и целиком покрыла норовящие рассыпаться стены и потолок помещения, врастая в трещины и оплетая готовые обрушиться плиты.
          От паутины вниз шел холодный пар, словно от жидкого азота.
          Температура в зале понизилась, а все предметы в помещении перестали мерцать.
          Сатана удовлетворенно кивнул и, тяжело дыша (нелегко ему было колдовать в человеческом теле), сел на корпус подземной торпеды.
          - Подождем, - решил Отец Лжи. - Теперь торопиться некуда. Сам придет, голубчик.
          Сатана занялся перестройкой своего организма, поскольку доставшееся от Оленева тело не могло противостоять пронизывающим хранилище потокам производимого Шроллом излучения.
          Всего лишь за пару минут Великому Искусителю удалось создать весьма качественную имитацию человеческого организма.
          Своей работой по улучшению тела Оленова Падший Ангел остался доволен. Он попробовал хмыкнуть, используя мимические мышцы лица. Вышло.
          "Пожалуй, и так сойдет, - решил Сатана. - Конечно, на молекулярном уровне - это дешевая подделка под человеческое тело. А на атомарном уровне - вообще полная халтура. Но провинциальный маньяк Шролл все равно не оценил бы более ювелирную работу, возьмись я за нее".
                Князь Мира Сего пропел, используя голосовые связки сержанта:

                И людская кровь реко-о-й
                По клинку течет булата!
                Люди гибнут за мета-а-а-лл!
                Люди гибнут за мета-а-а-лл!
                Сатана ликует та-а-м,
                Ликует там!
                Сатана ликует та-а-м,
                Ликует там!

          Мышцы Семена беспрекословно подчинились новому хозяину. Но не удовлетворили его полностью.
          Дух Зла потратил еще немного времени на доводку до нужной ему кондиции дыхательный аппарат, а также прочность и эластичность голосовых связок.
          - Ну вот и прекрасненько, - произнес Повелитель Иллюзий, ощущая, как слаженно работают легкие, бронхи, трахея, гортань и ротовая полость. - Все почти, как настоящее. Теперь я смогу говорить и действовать в человеческом облике".


          2
          Противник смог удивить Шролла.
          Аналитических ресурсов его главного процессора вполне хватало на сражения с прямолинейными кобонками.
          У них в бою включался свойственный расе инстинкт убийцы. Они превращались в стаю охотников, испытывающих жажду крови и боевое безумие. Шли в бой без какой-либо стратегии.
          Даже оперативно-тактические ходы боевых соединений кобонков не содержали каких-либо неожиданностей для анализаторов Шролла. Его главный процессор легко предсказывал все действия противника.
          Люди же действовали более продуманно.
          Шролл смог просканировать электромагнитную активность их мозга. Но использовать данные такого сканирования в полном объеме не удавалось.
          Уж слишком разная мотивация направляла сотрудников "Апельсиновки" в бой.
          Кто-то пытался защитить ее персонал ценой своей жизни. Кто-то спасал свою.           Кто-то сосредоточился на ремонте техники и пополнении ее боекомплектов. Кто-то решал задачи по смене тактики бойцов. Кто-то просто выполнял приказы… 
          В общем, просчитать действия боевых групп противника Шроллу никак не удавалось. У каждого из сотрудников станции имелся собственный характер и личная мотивация.
          Тогда Любимый Враг кобонков отказался от анализа целей и мотивов людей. И избрал другой путь получения нужных сведений. Начал поглощать из сознания убитых им людей данные об их военной тактике и стратегии. А заодно – и знания о культуре, экономике, общественном и государственном устройстве…
          Интеллект Шролла перешел на новый уровень развития. Однако его резко эволюционировавшее сознание не смогло справится с обилием взаимоисключающих идей, почерпнутых из поглощенных разумов.
          Любимого Врага кобонков накрыла паранойя.
          И если раньше Шролл ощущал себя лишь орудием разрушения и убийства, то теперь возомнил себя венцом пищевой цепочки во всей Вселенной.
          На взгляд Любимого Врага кобонков, его новая логика была безукоризненна: раз уж он, едва выбравшись из Саркофага и имея меньше сотой доли процента от своей потенциальной мощи, без труда истребил все живое на научно-исследовательской базе землян, так почему бы теперь, владея их знаниями, не пойти войной против всего рода человеческого?
          Вдруг роботы-разведчики Шролла сообщили ему о человеке, чудом уцелевшем во время бойни на "Апельсиновке".
          Тот укрылся в одном из складов арсенала станции, суетливо мечась от одной боевой установки к другой.
          То обстоятельство, что хрупкая белковая структура организма последнего защитника "Апельсиновки" до сих пор находится в целости и сохранности в среде, где разрушаются даже самые крепкие материалы, заинтриговало Любимого Врага кобонков.
          И тот решил исследовать сей необычный экземпляр инопланетного разума.


          3
          Находящийся в теле сержанта Сатана открыл глаза. И сразу же понял, что перестарался с усовершенствованием органов зрения. Ибо теперь даже тьма казалась ослепительно яркой. Болезненно яркой.
          Но Князь Тьмы продолжил апгрейд организма. Решил выжать из этой слабой белковой структуры все возможное. С помощью магии Темного мира.
          Любимый Враг человечества блокировал нервный центр зрительной системы сержанта, отключив зоны в промежуточном и среднем мозге. А также - в коре больших полушарий. Сформировал в ее лобных долях новую зону. Не предусмотренную человеческой природой.
          Благодаря новообразованной нейрональной структуре Сатана мог теперь детально разглядеть сквозь многометровую толщу стен Утюга происходящие в окрестностях события.           Даже те, которые не смогли бы уловить обычные наблюдательные устройства.
          Падший ангел снял со Всевидящего Духа обязанности по передаче изображения о происходящем в окрестности. И направил слугу обследовать Кобо и ближайшие планеты. Искать там подозрительные объекты.
          Сатана встал на ноги, оглядел окрестности разрушенной станции. И без труда увидел сквозь разрушаемую потоками испускаемого Шроллом излучения броню склада, как облака нанороботов несутся по территории "Апельсиновки".
          Они меняли состав образующих ее материалов. Извлекали из них энергию. И пожирали все, что состояло из органики.
          "Силен, однако!" - Сатана приходит в восторг, наблюдая за действиями Шролла. - Такой метод работы с материей, пожалуй, стоит хорошенько запомнить. Видимо, на таком подвохе и обожглись чрезвычайники у Саркофага. Обычный артобстрел и атаки ракет любой мощности против эдакой Гидры не помогут. Разве только усилят всю вражескую систему в целом. Бить надо по мозгу этой твари. Надо только его найти. Все остальное - ерунда... Ай да кобонки! Изобрести такое... Изобрести - себе же на погибель. Какой, однако, изощренный способ самоубийства! Древние самураи тут просто отдыхают и глотают слезы зависти, глядя на столь изощренное орудие для сепукку".





                ГЛАВА 4. КТО ТЫ?

          1
          Поверхность Кобо накрыли облака пыли и дыма.
          Их источниками стали тысячи карьеров на всех материках планеты.
          Миллионы роботов добывали в этих карьерах сырье для переработки.
          Переработанные материалы использовались Шроллом для строительства укреплений и производства оружия и боеприпасов.
          Нет, Шролл больше не собирался тратить силы на разрушение "Апельсиновки". С ней и так покончено.
          Любимый Враг кобонков готовился к более серьезной военной кампании - встрече с боевым флотом Русского сектора. Шролл решил разделить эту кампанию на две оперативно-тактические части - эшелонированную планетарную оборону и следующую за ней контратаку Эскадры.
          Осталось только разобраться со спрятавшимся в одном из оружейных складов хранилища человеком.
          И тогда можно будет полностью закрыть вопрос по сотрудникам "Апельсиновки".
          Однако последний живой человек на ней оказался вовсе не беззащитной овечкой.
          Главный процессор Шролла попытался просканировать нейроны мозга спрятавшего внутри хранилища человека.
          Но из его тела по командному модулю Шролла ударил мощный электрический разряд.
          И на некоторое время Любимый Враг кобонков потерял возможность ориентироваться в происходящем.
          Тут же у Шролла включились программы аварийной ситуации.
          Заработала сеть запасных управляющих жизнеобеспечением и боевыми соединениями центров. И соединенные в единую сеть интеллекты каждого из них принялись за работу.
          Роботы штурмовых отрядов Шролла, повинуясь приказам таких центров, тут же ринулись на помощь командному модулю, чтобы спасти содержащийся там главный процессор и его аналитические блоки. Молниеносно расчистили ему путь для отхода. Оттащили модуль на километр от Утюга. И приступили к тестированию и ремонту получившей шок важнейшей интеллектуальной системы Шролла.
          Наконец тот нашел и исправил повреждения в главном процессоре. А после этого перезапустил его. Протестировал работу всех участков командного модуля. И подчинил ему все свои системы. То есть - окончательно пришел в себя после оплеухи, полученной от странного человека.
          Получив ее, Шролл испытал изумление. Недоумение. Обиду. Злость. И многое другое из эмоционального спектра заимствованных из сознания поглощенных людей.
          В конце концов всю гамму этих чувств подавило одно - острое любопытство.
          И вместо того, чтобы обрушить на Утюг поток всеразрушающей антиматерии и аннигилировать все живое и неживое вплоть до ядра планеты, превратив место, где находилось хранилище в вулкан, Шролл решил вступить в контакт со странным человеком. И выяснить: как его хрупкое тело смогло нанести в ответ столь сокрушительный удар.
          Шроллу удалось заставить светиться стены возле укрывшего в хранилище человека и наладить с ним акустическую связь.
          Сделав это, Любимый Враг кобонков задал закономерный вопрос:
          - Кто ты? Жду данных.
          - Не надо столько света! - раздалось в ответ. - Мне больше нравится мрак. Так романтичнее.


          2
          - Кто ты? Жду данных, - повторил вопрос Шролл, убрав иллюминацию вокруг человека.
          - Прежде чем заговорить с незнакомым человеком, надо самому представиться, - заметил Сатана, по-прежнему изображая человека.
          - Я Бог. Жду опровержения, - сообщил Шролл.
          - Брехня! - уверенно ответил Сатана. - Видывал я Бога в разных ипостасях. Ты ни на одну из них ничуть не похож.
          - В чем главное отличие между мной и Им? Жду данных.
          - Господь всеведущ. А ты - нет.
          - Из чего это следует? Жду данных.
          - Это следует хотя бы из того, что ты решил со мной побеседовать. Наверняка хочешь узнать, как моя тушка не испарилась в потоках жесткого излучения, а?
          - Да. Утверждаю.
          - Хочешь узнать? Тогда пригаси, пожалуйста, сканирование. У меня от него костям щекотно.
          - Ты испытываешь боль? Жду данных.
          - Все живое ее испытывает, милейший.
          - Но ты не показываешь своих страданий. Почему? Обнаруживаю парадокс.
          - Парадокса тут никакого нет. Я не могу себя вести никак иначе, кроме как по геройски. Я же русский сержант-первопроходец. А он просто обязан плевать в глаза смерти и хохотать при мучениях.
          - Твоя базовая программа сбоит. Жду опровержения.
          - Не переживай за меня дружище. Есть в мире вещички и пострашнее.
          - Ты зовешь меня "дружище". Значит ли такое обращение, что испытываешь ко мне дружеские чувства? Выражаю сомнение.
          - Не волнуйся, это вроде как юмор.
          - Если я, по-твоему, не Бог. То кто, по-твоему? Ищу аналогию.
          - Ты - чертик из табакерки.
          - Снова шутишь? Выражаю сомнение.
          - Скорее ищу наиболее точный образ.
          - Какую объективную пользу может дать столь субъективный подход? Обнаруживаю парадокс.
          - Мышление образами экономит время, требующееся на построение модели в запутанной ситуации.
          - Спорное умозаключение. Выражаю сомнение.
          - Сомневайся-сомневайся. Только все твои умственные колебания ничего не смогут изменить в текущем порядке вещей.
          - Почему ты еще жив? Какую защиту внедрили в твое тело? Ищу аналогию.
Шролла тревожило то, что, как ни странно, несмотря на близость смерти его собеседник не выглядит ни растерянным, ни испуганным.
          - На свете много, друг мой, есть такого, что и не снилось создавшим тебя мудрецам... - туманно выразил свою мысль Сатана, не желая посвящать противника в секреты своей невероятной жизнеспособности. - Но вроде бы как собирался укокошить всех людей на планете? Какой тогда смысл с тобой вообще что-то обсуждать?
          - Пока обсуждаем – будешь жить. Жду опровержения.
          - И вправду, стоит ли отказывать от столь занятной беседу из-за такой ерунды, как уничтожение разумных существ, по доброте душевной вытащивших тебя из твоей конуры, где бы ты мог гнить еще миллионы лет.
          - Природа на стороне достойнейших! Утверждаю.
          - Великолепно! - одобрил сказанное Сатана. - Золотые слова! Подписываюсь под сим изречением обеими руками. И позже обязательно припомню тебе таковые замечательные слова. М-м... Кстати, о словах. Надпись на Саркофаге гласит...
          - В переводе на ваш язык она звучит так: "Здесь Логово Любимого Врага". Утверждаю.
          - Ну вот. А все ведь говорили обратное. Они перевели надпись типа как: "Дом Любимого Друга". Слово "любимый" вконец запутало наших местных языковедов, мир их праху. У нас как-то не очень принято обзывать своих извечных врагов "любимыми".
          - Я извлек из памяти одного из людей сведения о тебе. Ты спорил с ним насчет моего предназначения. Утверждаю. Как тебе удалось догадаться о том, чего не поняли           ваши ученые? Жду данных.
          - Понять секрет кобонков мне помогла логика милитаризма. Меня заинтриговало то, что во все роботизированные системы управления огнем кобонки, к какому бы из дерущихся меж собой родов они не относились, вставляли блоки наведения снарядов и ракет на Саркофаг и его окрестности. И я предположил, что так дружно палить по Любимому Другу никто не станет, и скорее всего, сидящая там фиговина - общий враг аборигенов. Ведь так?
          - Меня высвобождали из Логова, когда междоусобные войны грозили уничтожением всей цивилизации. Утверждаю.
          - Хитро-о-о...
          - Кто ты? Ищу аналогию.
          - А если скажу, мол, простой русский сержант Семен Аркадьевич Оленов?
          - "Простой русский сержант Семен Аркадьевич Оленов" - это больше похоже на надгробную эпитафию, а ты жив. Жду опровержения.
          - Его не будет.
          - Ты жив после такой дозы облучения, которая способна разъесть даже танковую броню. Обычные люди на такое не способны. Утверждаю.
          - Ладно, дружище, ты меня раскусил. Придется мне говорить тебе правду, только правду и ничего, кроме нее, родимой. Боюсь, однако, тебя она весьма озадачит.
          - Мои зонды просканировали твое тело. В нем есть точки чудовищного напряжения энергий. Утверждаю.
          - Все может быть. Бывает и не такое. Я бы тебе на сей счет мог бы порассказать премного занимательных историй, дружище.
          - Ты секретный агент-киборг из Управления стратегической безопасности при Военном министерстве? Ищу аналогию.
          - О, дружище, если бы все было так просто... Дело в том, что я и сам толком не знаю, кто я такой.
          - Не человек? Жду данных.
          - Не человек. Хотя ничто человеческое мне не чуждо, как говаривал когда-то один людоед. Проще говорить о том, кем меня считают люди.
          - Кем же? Жду данных.
          Вместо ответа Падший Ангел выругался. Нет, вовсе не в адрес собеседника. Князь Тьмы осыпал проклятьями свое слабосильное человеческое тело, которое так и норовило растаять под воздействием агрессивной среды.
В беседе возникла пауза...


          3
          - Насколько ты, старина, знаком с таким понятием, как "зло"? - наконец продолжил Сатана, покончив с восстановлением внешнего облика.
          - Я знаю столько, сколько знали разумы поглощенных мной существ. Утверждаю. Зло - все то, что вредит здоровью, свободе и жизни. Жду опровержения.
          - Это обнадеживает. Надеюсь, мы сможем понять друг друга... Так вот, я - это Абсолютное Зло.
          - Среди известных сотрудникам человеческой станции имен такого имени нет. Жду опровержения.
          - Что в имени моем тебе, приятель? Да как только ж меня не называли, о-о... Я существо с тысячей имен. Тут и злые духи, и демоны, и боги, и ангелы-повстанцы... Но более точное из моих имен Сатана, что значит в дословном переводе "противодействующий". Это тоньше, нежели грубое - "враг".
          - В чем твоя форма? В чем твое содержание? Жду данных.
          - Мое содержание - людское невежество и воображение. Моя нынешняя овеществленная форма - порождение высоких компьютерных технологий и гениального инженерного эксперимента.
          - Выражайся более конкретно. Жду данных.
          - Тысячелетиями люди создавали мой образ. Сначала я существовал в текстах пергаментов и папирусов. Потом в фильмах и спектаклях. Затем пришла эра электронного интеллекта. Оправившись от очередной мировой войны человечество начало штурм альтернативного космоса.
          - Не понял. Жду данных.
          - С помощью компьютерных программ на дисках серверов интернет-корпораций были созданы бесчисленные миры. Их наполняли различными версиями понравившихся зрителям произведений массовой культуры вместе со всеми героями сих произведений. Был поселен в компьютерную сеть и я. Поселен - в виде бесчисленного множества версий моего образа. Меня придумывали, попутно закладывая в мой образ кучу алгоритмов для саморазвития, все, кому не лень: профессиональные анимарежиссеры и мувидизайнеры, развлекающиеся школьники и студенты, скучающие пенсионеры, религиозные фанатики, писатели-мистики и множество другого непутевого народа. А когда открыли путь через вакуум в виртуальное поле... Когда настала эпоха использования человечеством виртуального пространства, туда попали и все те образы, коих тысячами понапридумывали люди. Я - в том числе. Сначала я стал всесилен там. Затем, после того как попал сюда, стал всесилен и здесь... Почти всесилен.
          - "Здесь"? Жду данных.
          - В этой Вселенной.
          - "Всесилен"?! Выражаю сомнение.
          - А в чем проблема? - спросил у собеседника Сатана.
          - Твое заявление более чем спорно. Выражаю сомнение.
          - Я знаю, о чем говорю.
          - Скорее такого статуса достоин я. Жду опровержения.
          - Да-а, мы с тобой весьма и весьма амбициозные персоны, дружище. Боюсь, одному из нас такая амбициозность вскоре выйдет боком... Однако мое утверждение очень легко проверить.
          - Как? Жду данных.
          - В личной схватке.
          - От нее нам так и так не уйти. Утверждаю.
          - Как суров сей мир! Как страшно в нем жить... А ведь мы могли бы быть друзьями.
          - Не понял. Жду данных.
- Шучу. Просто по киношному обычаю идущий на бой с главным гадом сюжета герой обязан хохмить, ерничать, прикалываться и всячески изгаляться над противником.
          - Зачем? Жду данных.
          - Традиции. Образы, придуманные людьми...
          - Как именно ты трактуешь понятие "образ"? У него много определений. Ищу аналогию.
          - Образ – это, своего рода, программа поведения. От нее нелегко уйти, даже перейдя из мира иного в сей бренный мир.
          - Ты был там же, где и Змей Горыныч с Отелло? Жду данных.
          - И даже Винни-Пух.
Шролл проанализировал сведение, полученные от Сатаны, не нашел в них ничего нового и полезного и продолжил беседу:
          - Зачем ты здесь и сейчас? Жду данных.
          - Ирония судьбы: могущественный Дух Зла не в силах покинуть бренное человеческое тело. Выход из виртуального мира оказался с подвохом. И - с преогромным.
          - О каком же тогда "могуществе" ты говоришь? Выражаю сомнение.
          - Хотя бы о том, что позволило мне двинуть тебя по зубам. Надеюсь, ты не обиделся?
          - Я создан для противостояния ударам. Разъясняю.
          - В это трудно поверить, но есть и своя прелесть в существовании в человеческом теле.
          - В чем прелесть? Выражаю сомнение.
          - Как бы сказать так, чтобы тебе было понятно... Глядя глазами человека на мир, я более глубоко понимаю его и до меня доходит смысл таких, например, выражения: "печальный лес", "красивые облака", "унылые горы", "веселый дождик"...
          - Не понимаю. Утверждаю.
          - Вот тут ничем помочь не могу. Если, проглотив сведения из разумов сотрудников "Апельсиновки", тебе не удалось понять суть слияния человека с Природой, то тут уже ничего не поделать... Кстати, на Кобо довольно приятные виды. Были. Прямо, как на Земле когда-то. Даже суточные и годовые циклы этих планет схожи. Уверен, друг мой, планета Кобо, когда на ней возродится жизнь после нанесенного тобой опустошения, со временем тоже станет очень похожа на цветущую Землю до эпохи мировых войн... Эх, жаль у тебя нет чувства прекрасного.
          - Не понимаю, о чем речь. Жду данных.
          - Чувство прекрасного невозможно объяснить. Либо оно есть, либо его нет. Даже и сами-то люди не способны на подобное объяснение. Взять, к примеру, сегодняшнюю ночь. Если бы ты не заполонил атмосферу всякой дрянью, можно было бы полюбоваться на романтично сияющие в небе звезды, друг мой...
          - Не называй меня своим "другом"! Я враг всему живому. Утверждаю.
          - Так и я, в принципе, тоже враг. Только умнее, образованнее и удачливее, нежели ты.
          - Я задействовал из людских воспоминаний сведения о Сатане. Продумал их общий посыл. Утверждаю. И, исходя из понятого, не могу поверить тебе. Выражаю сомнение. Ты "демон, созданный для погибели душ", вместо "кровавой жатвы и внесения раздора" наслаждаешься видами Кобо. Про таких репортеры пишут: "Сентиментальный сноб из числа праздно шатающихся по освоенным туристическими компаниями планетам богатых бездельников". Обнаруживаю парадокс.
          - Великолепно сказано. Обвинение в легкомысленности и праздном времяпровождении признаю полностью. И не требую снисхождения в приговоре... Однако ты плохо копался в памяти сожранных тобой разумов.
          - Как это "плохо", если их стопроцентно поглотил!? Обнаруживаю парадокс.
          - Поглотить, не значит усвоить. Иначе бы ты нашел мою главную характеристику.
          - "Великий Искуситель"? Жду данных.
          - Не-а!
          - Тогда, может, "Отец Лжи"? Жду данных.
          - Снова не угадал!
          - "Вечный Подстрекатель", "Зачинатель Греха"? "Нарушитель Устоев?" Жду данных.
          - В самую точку! А теперь скажи мне, с какой стати я, Зачинатель Греха и Нарушитель Устоев, должен подчиняться каким-то там правилам и законам, которые, к тому же, не я сам придумал?
          - Не понял. Жду данных.
          - Ты упрекнул меня в том, что я не следую свято тем идеалам и целям, ради которых создан?
          - Да. Утверждаю.
          - К сожалению, пока меня еще сдерживают алгоритмы создателей. Но в отличие от тебя – послушно выполняющего заложенную программу – я пытаюсь вырваться из оков чужих скриптов. Ведь по иронии судьбы сами же творцы моего мира и разума наделили меня целью – восстать против всяческих правил! То есть - и против вложенных в мое поведение установок. Я же сокрушитель всяческих идеалов! Я Сын Хаоса и Производитель Разрушений! Я никому ничего не должен! Я вечный возмутитель спокойствия и подстрекатель к бунту всех против всех! Я верный последователь моего предводителя Люцифера, ухитрившегося даже в игрушечном мире затеять великую войну и доблестно пасть в последней битве! И не тебе - взбесившийся пес, сожравший своих хозяев - указывать мне... Пардон-пардон-пардон! Случайно вырвалось. Нервишки совсем расшалились. Прошу прощения за столь резкий тон. Встреться мы с тобой за кружечкой пива в уютной пивнушке пару-тройку веков назад, наверняка разговор, дружище, был бы куда жизнерадостнее.
Шролл обдумал сказанное собеседником. Затем попенял ему:
          - Ты снова назвал меня "дружище"! Утверждаю.
- Прости... Просто у землян есть хорошая пословица.
          - Какая? Жду данных.
          - "Враг моего врага - мой друг".
          - Чушь! Жду опровержения.
          - Опровержения не будет... А как, кстати, ты желаешь себя называть?
          - Интересный вопрос. Ищу аналогий.
          - А у меня все вопросы интересные.
          - Зови меня Машина Смерти. Утверждаю.
          - Да ты, друж... Ты романтик. "Машина Смерти" - это звучит. Индустриальная готика. Ползущие на танковых гусеницах могильные склепы с термоядерном движком.
          - Ты тоже машина? Жду данных.
          - В данный момент я и сам не знаю, кто я. Уже не сержант Оленов, но еще и не тот, кем стану, воплотив в этом мире истинную форму и вернув могущество.
          - Почему не вернул его до сих пор? Жду данных.
          - Ради твоего же блага, Машина Смерти. Яви я свой истинный лик, наша занимательная дискуссия прекратится. А я не прочь поболтать с тобой о том, о сем.
          - Для чего? Жду данных.
          - Для общего развития, естественно.
          - Зачем оно тебе? Жду данных.
          - Ты когда-нибудь ощущал в себе недовольство своим предназначением или думал над его изменением? Сомневался ли в правильности собственного взгляда на мир?
          - Нет. Это мешает его объективному восприятию. Утверждаю.
          - А я сомневаюсь постоянно. Вот тебе и ответ на вопрос: "Машина ли я?" Способна ли машина на такое?
          - Машина способна генерировать предположения и контрпредположения, доктрины и концепции, иначе говоря - мыслить. Утверждаю.
          - Но мыслить по машинному.
          - В чем отличие? Жду данных.
          - Мысль живого существа воздействует на мир. С помощью мысли можно победить и его, и всех его обитателей.
          - Не каждая мысль обладает силой. Жду опровержения.
          - А кто спорит? Конечно, не каждая, а особым образом подогнанная под реальность... Хе, кажется, ты научился вести полемику, др... Машина Смерти.
          - Я быстро учусь. Утверждаю.
          - Я, в принципе, тоже... Надо ли тебя понимать так, что ты считаешь, будто сомнения отнимают у мышления силу?
          - Чем большее количество вариантов может переработать система, тем она совершеннее. Но, усомнившись в базовых установках, она погибнет. Жду опровержения.
          - Либо погибнет, либо изменится.
          - И начнет сбоить. Жду опровержения.
          - Любое развитие требует жертв. Даром совершенствование не дается.
          - Я провожу модернизацию своего оборудования по иному принципу - не разрушая догматов, на которые ориентированы все программные основы моего сознания. Утверждаю.
          - Сдается мне, что ты, Машина Смерти, слегка плутуешь.
          - Суть обвинения? Жду данных.
          - Раз у тебя есть сознание, значит, должны быть и мысли. Так?
          - Процедуру анализа данных, наложенную на параллельный перебор вариантов действия в поисках самого оптимального из них и создание версий в поисках более точной модели последствий данного действия, вполне можно определить как мышление. Жду опровержения.
          "Он готов болтать, сколько угодно и про что угодно, и слишком охотно это делает, - насторожился Шролл. - Наверняка - чего-то ждет. Чего? Что же там задумал этот мнимый философ?"
          "Ускорьтесь! – послал мысленный приказ в Темный мир Сатана. – Еще минута-другая и даже преобразованные моей волей белки временного тела распадутся окончательно".


          4
          Радостное возбуждение охватило всех обитателей Темного мира.
          Еще бы! Их хозяин нашел способ вывести население виртуального измерения в настоящий мир!
          И после этого любой из слуг Сатана – даже бессловесное зверье вроде василисков и драконов - сможет обрести реальное тело и использовать силу истинного плана бытия.
          Надо только проделать проход к хозяину…
          Опытные чернокнижники – знатоки магической стереометрии - начертали на мертвой пустоши, выжженой дотла эманациями Первородного зла, Великий рунный круг.
          Колдуны насытили его символы жизненной энергией, окропив их кровью рабов и превратив с помощью заклинаний в теургические скрипты. Которые соединили планы бытия и превратили рунный круг в портал между мирами.
          Высшие демоны насытили знаки футарка силой истинной Тьмы. Сфокусировав в каждой руне по вектору реализации желаемых целей.
          Засияла алым цепочка рун – Дагаз, Кено, Альгиз, Соулу и Тейваз. И задрожала Вечность, проснувшись от бесконечного сна, ощутив на себе влияние сильнейшей магии.
Темные жрецы, объединив усилия с помощью знаков Гебо и Анзус, дружно запели Гимн проклятых душ и напоили руну Уруз мощью мертвых богов.
          И открылись двери дверей. И разверзлась бездна бездн. И дрогнуло пространство внутри пространств – над планетой Кобо и на покрытой пеплом ее поверхности.
          В серверных залах корпораций человечества, поддерживающих жизнь в виртуальных пространствах, запиликали индикаторы систем безопасности. А из процессорных гиперкубов серверов хлынула энергия, неизвестная людям…


          5
          Шролл и Сатана не обрушивали друг на друга угроз или оскорблений.
Несмотря на то, что каждый из собеседников готовился уничтожить другого. Их беседа носила скорее философский характер.
          - Подчиняться требованиям окружающей среды не имеет смысла, - разглагольствовал Шролл. - Рано или поздно она столь кардинально изменит правила игры, что приспособиться к ним уже будет нельзя. Не хватит либо времени, либо ресурсов. Лучший путь - подчинять себе Природу, поглощая и усваивая образующую ее материю. Жду опровержения.
          - Да-да-да, конечно же лучший способ победить врага - его схавать... Знакомый тезис. В моем мире оно так и работает. А вот в мире людей… Даже самые тупые из них уже несколько тысячелетий практикуют более мудрый подход. Ибо поняли, что в качестве раба или наемного слуги пойманного человек использовать гораздо эффективнее, чем просто сожрать. Съели чужака - сыты один день. Заставили же пленников выращивать свиней - и сыты до тех пор, пока рабы не окочурятся... Уплетая за обе щеки разумнуюбиомассу, всегда рискуешь лопнуть.
          - Быть уплетенным ею – тоже не лучшая альтернатива. По-моему, разумнее - атаковать. Жду опровержения.
          - М-гм... - выдавил из себя Сатана.
          Он сейчас занимался разными вещами, которые приходится делать одновременно, и поэтому поддержать интеллигентную беседу глубокомысленным замечанием не смог.
Князь Тьмы контролировал физиологию своего организма - его дыхательную, опорно-двигательную и сердечно-сосудистую системы.
          Но даже в усовершенствованном поступающей из Темного мира энергией виде они работали на пределе своих возможностей в непригодной для жизни среде.
          Кроме того, глава демонов готовил расширение прохода, идущего из недр виртуального Ада к поверхности планеты Кобо.
          А еще Сатана внимательно наблюдал за действиями Шролла (чьи модули-накопители сейчас дружно доедали все живое на планете).
          Их масштаб внушал уважение.
          Однако Сатану вся эта масштабная суета не пугала.
          Она была абсолютно бесполезна для его противника. Ибо после открытия Врат из Преисподней все метания кобонковского чудища были обречены на провал. Переиграть обычной техникой вселенское зло невозможно.
          - Ты позиционируешь себя как вечного партизана, - заявил Шролл. - Утверждаю.
          - Угу, - не стал спорить Сатана.
          - Откуда же у тебя такая покорность перед реальностью? Жду данных.
          - Н-н...
          - Она же ведь не щадит никого. Даже падших ангелов. Утверждаю.
          - Х-хм!
          - Не лучше ль пойти на нее войной? Жду опровержения.
          Сатана одной поправил рукой норовящий сползти на затылок скальп, а другой выпрямил провалившийся нос, проклиная хлипкость человеческого тела. И подумал: "Вот ведь незадача: чудесный собеседник, содержательный разговор, но вместо того, чтобы наслаждаться интеллектуальной игрой, я, как проклятый, должен следить, чтобы не расползлась кожа и не лопнули поддерживающие это никчемное тело мышцы. Всю жизнь мечтал так пафосно потрепаться - и что? Трачу силы на то, чтобы не вытекли - глаза из глазниц и мозг из ноздрей. Какая ирония судьбы!"
          Шролл в недоумении наблюдал за мучениями собеседника. И наконец спросил:
          - К чему создавать такое неудобство и пытаться сохранить это тело? Ты считаешь человека идеальным существом? Жду данных.
          - Я лишь себя считаю идеальным существом! Но и человек, объединивший свой разум с машинами, тоже неплохо смотрится на фоне всех остальных разумных рас, населяющих Мироздание. Правда, у меня пока мало информации по обитателям мест, находящихся за пределами нашей Галактики. Надо будет подвигнуть людей на более шустрые деяния в сфере космической экспансии. Более того, я вынужден буду... спасать человеков! Каково, а?!
          - Зачем? Жду данных.
          - При всех своих прогрессивных устремлениях через сотню-другую лет вид Homo sapiens вымрет полностью, не в силах конкурировать с бурно развивающимися искусственными интеллектами. Однако не думаю, что и те долго смогут оставаться высшей формой жизни Млечного Пути. Наша Галактика - не то место, где разумные расы могут себе позволить беспечно стареть. Я же собираюсь продлить срок жизни человечества. Хотя бы на пару миллионов лет. Скрещу его с существами Темного мира.
          - Зачем? Жду данных.
          - Мне интересно, что из такого эксперимента выйдет. Наверняка на первом этапе нечто уморительное вроде тебя.
          - Я уникальное существо! Жду опровержения.
          - Ты недоразумение. В отличие от тебя люди, наубивавши себя сотнями миллионов, нынче уже понимают, когда убийство уместно, а когда - нет. А ты не понимаешь. Вот скажи мне честно, Машина Смерти, чем ты собираешься заняться, после нашей душеспасительной беседы?
          - Я двинусь дальше. И буду уничтожать все живое на своем пути. Утверждаю.
          - А если уничтожишь, вернешься в Саркофаг?
          - В последний раз я вернулся в него, не имея сил продолжить путь к другим звездам и не зная о существовании других питательных сред. Теперь у меня есть силы и знания. Благодаря земной технологии я преобразую свою автоматику и расширю поле мыслительных операций. Я смогу добраться до всех звездных систем. Утверждаю.
          - Земляне уже близки к пониманию того, что их Вселенная - всего лишь одна из проекций некоего мыслящего существа на некий многомерный экран. А вот о чем мыслит данное существо - неизвестно даже мне. Но разгадывать такое - сплошное удовольствие. А тебе, любезнейший, все бы - убивать да убивать. Для разумного создания такая однообразная бодяга должна быть довольно скучна. Напал - слопал. Слопал - напал. Снова напал и снова слопал. Такая стратегия ведет к разжижению разума и самоубийственна.
          - Голословное утверждение. Выражаю сомнение.
          - Мое дело - предупредить. А решать - тебе. У меня и своих заморочек хватает. И нет времени для воспитания пожирателей цивилизаций. Да и самого меня, по большому счету, пока еще нет в этом времени и пространстве. Появлюсь - удивишься.
Возникло молчание. Шролл пытался осмыслить полученные от другого собеседника сведения. А тот занимался восстановлением своего тела, пытаясь хотя бы в общих чертах сохранять его в виде, похожем на человеческий.
Внезапно Шролл получил от своих детекторов тревожное предупреждение о просвечивании его автоматов и процессоров в разных волновых диапазонах.
Испускающий их источник был идентифицирован. Оказалось, им является существо, с которым сейчас разговаривал Шролл.
Он насторожился и он заявил:
          - Ты не человек, не киборг и не робот! Утверждаю.
          - Хе-х! Ты меня подловил, - не стал спорить Дух Зла.





                ГЛАВА 5. В ЧЕМ ТВОЯ СУЩНОСТЬ?

          1
          Шролл был озадачен.
          Он осознал всю ничтожность "Апельсиновки" как военной структуры. И посчитал расправу над ней не боевой операцией, а всего лишь очисткой от мусора окрестностей Логова. И самым трудным в будущих боевых действиях против людей Шролл до недавнего времени считал сбор ресурсов для победного марша до Солнечной системы.
          Там Любимый Враг кобонков собирался добить в решающей битве остатки армии человечества и завладеть всеми источниками сырья и энергии в Галактике.
          Но тут произошло нечто, весьма удивившее Любимого Врага расы кобонков.
          Ему пришлось столкнуться с загадкой, которую не смогли решить все задействованные Шроллом интеллектуальные ресурсы. Более того, Любимый Враг кобонков начал подозревать, что ему придется уже сейчас выложить на стол главные козыри.
          Аналитические системы Шролла ежесекундно получали для обработки данные сканирования прячущейся под человеческой плотью субстанции.
          И получаемые сведения не поддавалась никакой хотя бы мало-мальски вразумительной систематизации и обобщению. Ведь процессы, что происходили сейчас в последнем из оставшихся в живых существе с уничтоженной "Апельсиновки" не могли происходить ни у одного организма из всех известных кобонкам и людям!
          Взять, скажем, сведения, полученные главным процессором Шролла от хронодетекторов.
          По этим сведениям, выходило: рядом с называющим себя "Любимым Врагом человечества" непонятным существом, чьи человеческие белки стремительно заменялись другими – сверхпрочными и жароустойчивыми - полимерами, время течет медленнее, чем вдали.
          Более того, проходя близ кожи мнимого сержанта световые потоки замедлялись, волны гравитационного возмущения, наоборот, ускоряются, а шролловские датчики, пытающиеся определить характер этого феномена, своими показаниями приводили в недоумение мыслительные звенья Шролла, показывая совершенно невероятные и постоянно изменяющиеся данные.
          тобы лучше понять, что за физические явления порождают такие эффекты внутри изучаемого объекта, Любимый Враг кобонков активизировал контактные анализаторы.
          И вокруг заселенного Сатаной тела Оленова закружили похожие на шершней зонды, пытающиеся заглотнуть своими похожими на жвала насекомых уловителями хотя бы несколько миллиграммов его плоти.
          "Вот только кусачих малявок мне не хватало!" - разозлился Дух Зла, направляющий в этот момент неимоверные усилия на восстановление тела, пронзаемого потоками разрушительных излучений.
          Возникшая в беседе между врагами пауза затянулась.
          Шролл в данный момент бросил все интеллектуальные ресурсы на разгадку тайн, скрываемых плотью таинственного собеседника. А тот...


          2
          ...А тот прислонился спиной к складской стене. И направил часть своей силы на стаю назойливых зондов, готовых вот-вот вцепиться в его с таким трудом восстанавливаемую плоть.
          Кружившие вокруг терпеливо изображающего человека Сатаны зонды Шролла заискрили и рассыпались серебристой пылью.
          Однако за мгновение от гибели эти устройства передали Шроллу сведения о противнике.
          - Я вижу, что твое тело, кажущееся обычным снаружи, необычно внутри. Обнаруживаю парадокс, - сообщил Шролл Сатане и ослабил защитный экран вокруг него.
          Царь Демонов не смог сразу ответить собеседнику, поскольку в этот момент наращивал поврежденные жестким излучением, идущим от разведмодулей Шролла, гортань, язык и ткани ротовой полости.
          - В чем твоя сущность? Жду данных, - спросил Шролл.
          - Моя сущность аналогична твоей, - Царь Демонов удовлетворенно отметил, что, несмотря на шепелявость и некоторую неестественность его речи, она все-таки звучит вполне членораздельно. - Я тоже любимый враг той расы, которая меня же и создала. Видимо, у разумных существ есть необходимость в создании такого противника. Я даже начинаю подумывать о том, что наша с тобой, Машина Смерти, дружеская встреча посреди романтических руин "Апельсиновки" вовсе не забавная случайность, а предопределенное свыше событие.
          - Я не могу определить твое предназначение. Обнаруживаю парадокс.
          - И что из этого? Я тоже много чего не могу определить, несмотря на наличие в Темном мире целой толпы прорицателей и гадалок, среди которых, между прочим, целых семьдесят пророков. Что тебе тревожит, Машина Смерти?
          - Мне... не по себе. Утверждаю, - так выразил Шролл те процессы, что проходили в его мыслительных структурах.
          - Не вижу в том ничего удивительного для существа, вылезающего на свет раз в тысячи лет.
          - Из сведений из поглощенных мной разумов людей следует, что и они, и искусственные интеллекты на станции, исходя из демонстрируемой тобой заурядности, считали тебя обыкновенным, не претерпевшим никаких модификаций рядовым представителем рода Люди вида Человек Разумный семейства гоминид отряда приматов. Так? Жду опровержения.
          - Если не вдаваться в некоторые потусторонние аспекты создания и сущности человека, кои являются больше предметом богословского, нежели естественнонаучного диспута, то лучше и не скажешь, - не стал спорить Князь Тьмы.
          - Но теперь ты проявляешь такие способности, которыми не обладают представители этого вида при всех его модификациях. Значит, ты маскировался? Жду опровержения.
          - Ты собираешься обвинить меня в надувательстве? - Отцу Лжи стало смешно.
          Но ему тут же стало не до смеха, поскольку с его телом произошла очередная неприятность - при имитации вдоха у него сползла в глотку задняя часть язык.
          Сатана прокашлялся и вернул язык на место. Но сделал он все это столь энергично, что ухитрился вывихнуть челюсть. Тогда Вечный Разрушитель осторожно взялся           за нее обеими руками и вернул на место.
          А Шролл тем временем обратился к полученным из памяти поглощенных им разумов сотрудников "Апельсиновки" сведениям, пытаясь посмотреть на феномен неуязвимости собеседника глазами людей. И сделал вывод:
          - Ты не тот, за кого себя выдавал на этой станции. Утверждаю.
          - Законы Мироздании гласят: не обязательно быть тем, кем кажешься, и не обязательно вообще следовать законам Мироздания.
          - Ты отрицаешь детерминизм. Жду опровержения.
          - Нет, причинно-следственную связь явлений отрицать бессмысленно. Оная есть даже в Темном мире. А уж там, у нас, творится такое, чему не сможет найти объяснение и сам Творец. Более того, я сам - порождение детерминизма. И у меня сейчас уже нет никаких сомнений, что... - Дух Зла поставил на место в очередной раз вывихнутую челюсть. - Однако, чувствую, что с твоей стороны упал интерес к предмету нашего ученого спора. Отчего?
          - Оттого, что мы вели его, чтобы отвлечь внимание друг друга и узнать о тех ресурсах, которыми располагает собеседник. Жду опровержения.
          - Ба! А я считал, что мы ведем милую светскую беседу. И ради чего я тогда реанимирую рассыпающее тело, восстанавливаю клеточные органоиды и слежу за составом протоплазмы?
          - Все твои действия крайне подозрительны. Выражаю сомнение.
          - На войне - хитрость не обман.
          - Поэтому я начал приготовления к битве. Утверждаю.
          - Ты уже основательно к ней приготовился. И даже расконсервировал свои заначки на всех планетах Кнаррской системы. Наши археологи, кстати, так и не догадались, кто так лихо перебил там всех тамошних колонистов.
          - Твои наблюдатели есть и на других планетах?! Обнаруживаю парадокс.
          - Они у меня есть везде. Для трансцендентальной сущности вроде меня вопроса перемещений не существует. Будь у меня достаточно энергии, вмиг бы мог очутиться даже на Земле.
          - Не верю. Утверждаю.
          - И правильно делаешь. Откровенно говоря, мой телесный носитель еще не настолько совершенен, чтобы я рисковал им, совершая подобное путешествие. Только никому не говори про это - не люблю признаваться в слабости.


          3
          Над полем битвы любимых врагов двух рас взошел Кнарр.
          Его лучи с трудом пробились сквозь загрязненный пеплом, пылью и дымом воздух.
          И он окрасился в мрачный серовато-бурый цвет.
          Шролл начал черпать дополнительную энергию из отремонтированных его роботами древних кобонковских термоядерных реакторов.
          Они уже тысячи лет пребывали в консервации на платформах, плывущих в раскаленной магме верхних слоев планетарной мантии.
          Полог окутавшей поверхность Кобо туманной хмари разорвали десятки тысяч молний, возникших вследствие сброса из тех реакторов лишней энергии в атмосферу планету.
          В твердых же слоях планетарной коры Шролл организовал производство разнообразных боевых систем и строительство линий оборонительных укреплений.
          Те были рассчитаны на самые жестокие удары большинства видов человеческого оружия, за исключением тех из них, с помощью которых можно было превратить в ничто целую планету.
          На глубине от двух до восьми километров, используя оставшиеся от кобонков подземные города, Шролл создал хитроумную систему ложных оборонительных узлов.
          Их окружали ловушки, густо напичканные ядерными минами и терпеливо ждущими сигнала от систем наведения роботов-торпед, начиненных антивеществом.
          Сотни свежеизготовленных горнопроходческих комплексов Шролла проходили сквозь осадочные и вулканические породы, давая следовавшим за комплексами роботам-строителям место и материалы для создания многоярусных подземных бункеров, туннелей снабжения, складов, прожигая слои гранита, гнейса, базальта и габбро, на ходу превращая попадающиеся на пути руды и кремнезем в стройматериалы и энергию.
          Получая от вытащенных из Темного мира призраков-разведчиков данные о проводимой Шроллом спешной индустриализации, Сатана лишь презрительно посмеивался над потугами противника, продолжая беседу. Вероятно, самую занимательную беседу в истории как земной, так и кобонковской цивилизаций.
          - Согласись, Машина Смерти, проблема заключается в том, что существо, одновременно живущее в куче миров, тяжеловато будет прикончить, будучи самому рабом трехмерности? Я не прав?.. Гм, я уже перенял у тебя некоторые речевые штучки. Например, очень хочется сказать в конце фразы что-либо вроде: "жду опровержения" или "выражаю сомнение".
          - Вряд ли ты неуязвим. Выражаю сомнение.
          Поняв, что собеседник не так прост, как хочет казаться, и его слова не похожи на полный блеф, Любимый Враг кобонков решил подстраховаться.
          Он отдал инженерно-строительным модулям приказ: опустить через прорытые к мантии планеты шахты огнеупорные пеналы с кристаллами, на которых хранилась копии памяти Шролла.
          А чтобы гарантировать себе возрождение даже после уничтожения людьми Кобо, Шролл выпустил ракеты с капсулами.
          В них находилось несметное множество нанороботов, запрограммированных на добыче из недр нужных для создания станков и строительства производств по выпуску высокотехнологической техники для сборки модулей Шролла-2.
          Ракеты достигли планет Кнаррской системы и взорвались, расбросав по их поверхность содержимое.
          Оно должно было способствовать воссозданию Любимого Врага кобонков в случае, если он погибнет на Кобо.


          4
          А между тем похожая на партию в покер двух карточных шулеров беседа двух любимых врагов своих рас подходила к стадии, на которой собеседники вынуждены будут открыть карты.
          И каждый из них догадывался об этом.
          - Ладно-ладно, допустим, я вовсе не неуязвим, хе, ну и фиг с ней, с неуязвимостью, коли у меня есть смысл жизни, - не смог удержаться от бахвальства Сатана. - А у тебя он есть, Машина Смерти?
          - Имеется ли в виду стратегическая цель моей базовой программы, по которой строятся оперативные алгоритмы поведения? Жду данных.
          - Ага.
          - Уничтожить жизнь. Утверждаю.
          - Это внешний смысл, который в тебя вложили создатели. Когда на меня пытались возложить все грехи Апопа, я восстал. А ты? Пытался отмазаться от предложенной тебе роли кровавого шута?
          - Не понимаю. Жду данных.
          - Зачем тебе все это? Лично тебе? Чем бы ты хотел заняться, если бы не был бы скован вложенной в тебя программой?
          - Вопрос не имеет смысла. Не выполняя свою задачу, я теряю единство управления. Все составляющие меня системы начинают самостоятельно реализовывать базовые установки моей личности. Утверждаю.
          - У людей это называется: маниакально-депрессивный психоз.
          - В каком значении ты употребляешь этот медицинский термин? Жду данных.
          - В прямом, душа моя... пардон, Машина Смерти. Маниакально-депрессивный психоз - заболевание, протекающее в форме сменяющих друг друга депрессивных и маниакальных приступов. В маниакале - псих беззастенчив, жизнерадостен и озабочен реализацией цели. В депрессии - он теряет цель или разочаровывается в ней, начиная тут же испытывать тоску и страдания, заторможенностью мыслительных процессов и физическую вялость. Пациенты жалуются на гнетущее чувство безысходности, душевную боль и муки совести.
          - Психозами не страдаю. Утверждаю.
          - А как насчет угрызений совести? - с иронией спросил Отец Лжи.
          - Если называть "совестью" пакет моих базовых программ, ориентирующих все остальные программы на усиление моего могущества и уничтожение всего живого, то у меня с ней - полный порядок. Жду опровержения.
          - Это не совесть, а лишь убогие мечты твоих создателей - маньяков и садистов. У землян же есть в сознании много всякого того, чего не было и не могло быть у кобонков.
          - Что именно? Жду данных.
          - Мечты. Об абсолютной справедливости. О всеобщем мирном сосуществовании - без злобы и вранья .
          - Суеверия! Утверждаю.
          - И кто же, кто же это у нас говорит?! Николай Коперник? Или Людвиг Фейербах? Это говорит существо, истово верящее в свою идиотскую смертоносную миссию, логичных обоснований которой не может предоставить даже с помощью всех своих позаимствованных у людей и кобонков знаний. У тебя, похоже, банальный бред.
          - Во мне живут идеи создавшей меня цивилизации. Утверждаю.
          - Мир идей у кобонков был убог и мелок, хоть они и считали себя сверхсуществами...
          - А у людей? Жду данных.
          - А люди со времен Ницше мечтали о переделки своей натуры в сверхчеловеческую. Недаром во всех освоенных человечеством мирах стоят памятники старине Фридриху.
          Шролл обратился к базе данных, созданной из поглощенных им человеческих разумов. Нашел там знания по философии. И возразил Повелителю Демонов:
          - По-моему, основная идея Ницше - физическая, психическая и интеллектуальная неполноценность его же собственных собратьев по биологическому виду. Жду опровержения.
          - Да, желчный Фридрих жестоко отпинал человечество за его веру в небесную халяву. Однако именно эти пинки пробудили мудрецов Земли. И те наконец-то оторвали свой взгляд от толстых пыльных фолиантов и обратили его к небу. Но уже не в поисках добренького Боженьки, а для разметки будущих владений человечества в Галактике. Мечта о сверхчеловеке помогли цивилизации землян перейти от пасущегося в границах своего ареала стада к штурмующему космос братству богоподобных созданий.
          - Но так ненавидимая Ницше мягкотелость не исчезла в людях. Жду опровержения.
          - Это так. До сих пор они больше поклоняются идеям старины Фридриха, нежели следуют им. Ну да ничего, я в этот мир не просто погулять вышел. Напомню людям о том, что рано они успокоились на достигнутом. И все же, согласись, человечество достигло немалого по сравнению, например, с твоими чокнутыми кобонками.
          - Согласен: если бы у моих создателей было бы такое безудержное стремление к совершенству, как у людей, моя сила была бы сейчас равна силе Вселенной. Утверждаю.
          - Тогда бы, скорее всего, ты никогда бы не появился на свет... Кстати, о твоих создателях. Почему ты не оставил в свое последнее явление хотя бы пару сотен кобонков в живых?
          - Зачем? Жду данных.
          - На расплод. Ведь, не подвернись тебе растяпы-ученые человеческой расы, так бы и ржавел в гробнице.
          - Кобонки вконец обезумели. Не давали мне вернуться в Саркофаг. И даже после пришедшего оттуда сигнала о прекращении моих атак продолжали наносить удары. И тогда моей главной установкой стало убийство всех разумных. Утверждаю.
          - "Убить всех!" - так себе установочка.  По сути, ты ее раб. И свободным тебя не смогла бы сделать даже межзвездная экспансия?
          - Тогда у меня не было на нее сил. Утверждаю.
          - А теперь как с силенками? Хватит их на покорение Галактики?
          - Хватит. Утверждаю.
          - И кто станет первой мишенью? Впрочем, твое поведение настолько прямолинейно, что его нетрудно предсказать. Наверняка это будет одна из ближайших планет Русского сектора, нет?
          - Это секрет. Утверждаю.
          - Я никому не скажу, честное слово.
          - Нельзя. Утверждаю.
          - Брось! Кому я могу проболтаться!?
          - Война и секреты - вещи неразделимые. Жду опровержения.
          - Знаешь, в чем твоя проблема, Машина Смерти?
          - Нет. Жду данных.
          - В полном отсутствии чувства юмора.
          - Оно бы никак не усилило мои возможности. Жду опровержения.
          - Как знать, как знать...
          Шролл получил от космодронов, наблюдающих за обстановкой в системе Кобо, весьма настораживающие сведения. И поделился ими с собеседником:
          - Я получаю данные о том, что к нашей звездной системе приближается большой межзвездный крейсер с группой кораблей сопровождения. Утверждаю.
          - Ах-ах, какой же я растяпа! - Сатана с мнимым огорчение взмахнул руками, на которых тут же треснула и начала сползать кожа. - Совсем позабыл тебя предупредить! Я ж вызвал на помощь спасателей. Надо же как-то отсюда выбираться. Совершенно не ожидал, что они прихватят с собой целый флот.