На лавочке у подъезда 7

                Нескончаемая повесть


   Сидят на лавочке Ситкевна, Шураваля и Колыхалыч.
   Идет мимо Гореваныч. Что-то плечами пожимает, губами шевелит, ухмыляется. Видать, сам с собой разговаривает на какую-то занятную тему. Окликнули.
   - Игорь Иванович, чего где опять случилось? Поделись впечатлениями.
   - Извините, некогда. Клавдия в магазин за хлебом послала.
   Прошёл мимо. Озадачились сидящие.
   Прошло ровно столько минут, чтобы хлеба в магазине купить, идёт Гореваныч обратно. Все заинтересовано проводили его взглядами. Он, продемонстрировав рукой жест «потом-потом», опять мимо. Час-полтора спустя, видимо поужинав и приняв, понятно, с разрешения гражданской супруги стопочку одну-третью: за здравие, за помин и за удачу (двумя только усопших поминают) в добром расположении духа присоединился к сидящим на лавочке.
   - Помните, на нашей лестничной клетке семья жила? Так вот, на Север они уехали. Не завербовались, а по вызову. На самый остров Диксон. Туда же только по вызову на работу можно попасть. Вот он написал и их вызвали. И ему и жене трудоустройство гарантировали.
   - Туда же раньше всех неверноподданых ссылали.
   - Вот. А сейчас верноподданные туда рвутся. Да еще не всех и берут-то.
   - Ну, уехали и что такого?
   - Так квартиру-то они внаём сдали. Дед поселился. Павлом Александровичем назвался.
   - А ты, значит, в магазин-то бегал не за хлебом к ужину, а за бутылочкой. С новым соседом знакомился?
   - Ну, да.
   - И что выведал? Поделись новостями.
   - Хы, всё-то вам расскажи, покажи, на блюдечке преподнеси… На сухую горло драть.
   - Ну не скромничай Игорь Иваныч, от тебя такой духман идет, что явно не меньше полпузыря в утробе плещется. Тебе ещё грамм пятьдесят так ты совсем языком шевелить не сможешь.
   Похорохорился еще Гореваныч куража ради и поделился информацией.
   Дедок этот работал на авиационном заводе. Только-только на пенсию вышел. Свою двухкомнатную квартиру в городе оставил внуку с женой и дочкой. Себе здесь в пригороде квартиру снял, чтобы дешевле, потому как оплачивать аренду будут они. Как выяснилось в процессе знакомства, дед еще и «внештатным» писателем оказался. На интернетовских сайтах публикуется и заочно членом разных писательских союзов состоит.
   Колыхалыч:
   - А я-то думаю, и чего это в общественных туалетах стены чистые стали. Раньше сидишь, бывало, на корточках, а вокруг чего только не написано: и в прозе, и в рифму. И так складно-складно. Зачитаешься и забудешь, зачем присел. Как сейчас помню: «Писать на стенках туалета, друзья, совсем не мудрено. Среди г…на вы все поэты. Среди поэтов вы г…но».  Ну, вот и ладно. Все стало цивилизовано и культурно
   Ситкевна:
   - Да уж… Раньше книга была лучшим подарком. И на макулатуру меняли, и в очередях за подпиской стояли с раннего утра. Продавщица в книжном магазине блат имела наравне с продавцом в мясном отделе. В ушах и на шее золото и перстни на пальцах. А сейчас книжки в корзинах навалом лежат – выбирай любую хоть поштучно, хоть на вес.
   Шураваля:
   - Ага. А у тебя в серванте вместе с хрусталём.
   - Да. И все подписанные, потому как, подарённые.
   Гореваныч поспешил разрядить обстановку:
   - Я раньше много читал. В детской библиотеке их брал, потом в районной. Читал запоем.
   - Вот-вот, у тебя всё запоем, - подвела итог разговору Шураваля.
   Поднялась и ушла домой. 
   Ну, и как водится, нового жильца Павла Александровича Палсанычем кликать стали.

   Сидят на лавочках Аннушка, Шураваля и Ситкевна. Идет мимо пьяненький Гореваныч, очередным горем убитый, и взглядом ищет: пожалел бы кто. Остановился и, подумав секунду, присел на свободное место.
   - С какого горя глаза опять дороги не видят? – взялась «пожалеть» Шураваля.
   - Мотоблок вчера из гаража украли. Милиция приезжала, велели с документами своими и мотоблоковыми в райотдел явиться. Вот съездил, техпаспорт на мотоблок отдал и заявление написал.
   Ситкевна, как-то очень встрепенулась:
   - Как отдал?
   - Как, как? Просто отдал. К делу подшили.
   Тут к  подъезду машина скорой помощи подкатила. Прошли врачи. Женщины молодые, фигуристые.
   Замолчал Гореваныч, взглядом их фигуры с плеч до колен объяв.
   - Что, Игорь Иваныч, глазки-то заблестели и слюнки потекли. Аль, дар речи потерял?
   - Так, вспомнилось былое. Вот почему-то ничто так не слепит глаза, как округлые коленки из под белого халата. В наше время девочками по вызову чаще всего студентки нашей медакадемии были. А конкуренцию им студентки педуниверситета составляли. Вот, смотрю и вспоминаю. Приглядываюсь, может, лицо знакомое увижу. Вот помню было…
   Аннушка встала и ушла. Гореваныч вскинулся
   - А штой-то она? Она же медакадемиев не кончала. Ишь, не нравиться… Сама-то всего попробовала при начальстве, а сейчас нос воротит.
   - Ты давай не отвлекайся. Про мотоблок сказывай, - направила разговор в деловое русло Шураваля.
   - Ну, так я и говорю. Дело завели, техпаспорт к делу подшили.
   Из подъезда вышли медики и, о чем-то посовещавшись, сели в машину. Уехали.
Гореваныч, проводив взглядом машину, поднялся:
   - Ну, вас. Домой пойду.
   - Пойди, пойди.
   Ситкевна:
   - Гореваныч, он и есть горе валыч. Нельзя документы оставлять. В милиции должны были данные украденного мотоблока в протокол занести и вернуть документ владельцу, а не забирать. Найдут технику, и чем он потом докажет, что это его мотоблок?
   - Ну, так, паспорт же в дело подшит.
   - Не в дело подшит, а в ящике стола лежит. Мотоблок найдут, кому-то своему документ на технику отдадут и от него же заявление задним числом возьмут, где и укажут заводской номер. И «вернут» технику тому своему, от которого новое заявление оформят. В техпаспорте же фамилия владельца не указана.
   Тут как по чьему-то наущению Колыхалыч нарисовался. Шураваля к нему:
   - Николай Иванович, присядь-ка, коли не спешишь. Тут вот Гореваныч только что загадку загадал. Мотоблок у него из гаража украли. Заявление в милиции приняли и попросили принести техдокумент, подтверждающий, что именно его мотоблок. Он унес документ в милицию и отдал им. Получит он свою технику обратно, если найдут или нет? Как ты думаешь?
   - Ну-у, насколько честным или заинтересованным в деле окажется участковый или инспектор.
   Ситкевна сделала жест руками, означающий: «Вот так. А я что вам говорила…».
   - Мне товарищ один как-то типа байки рассказал такое, - потирая лоб, продолжал Колыхалыч. – Сейчас вспомню. Ага, вот. «Раньше, когда на нас «наезжали» бандиты, мы шли за помощью в милицию. И в результате у нас оставалась одна сумма денег. Сейчас, эти же бандиты «наезжают» на нас совместно с полицией. В результате у нас остается тоже какая-то сумма денег, но значительно меньше. А вы говорите, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется». Вот так вот, тута это вам не тама.