Божественные мужи в греко-римском мире

   Приложение. "Божественные мужи"  в греко-римском  мире

    Античная эпоха-это время жизни основателей христианства-Иисуса Христа и Его первых учеников и последователей,ап. Павла и др.На протяжении первых трех веков христианство распространялось в рамках эллинистического мира и культуры и в значительной мере подверглось влиянию языческих идей, восходящих к глубокой древности и характерных для многих религий, в т.числе, представлению об умирающем и воскресающем боге,  о богах, ставших на время людьми,  и пр.
    В начале IV века н.э. языческий автор по имени Гиерокл написал книгу «Правдолюбивое слово», которая содержала сравнение между двумя предполагаемыми «сынами бога» и утверждала превосходство языческой версии. Полный текст книги до нас не дошел,однако спустя несколько лет  ее доводы были опровергнуты в произведениях церковного писателя IV века н.э. Евсевия , иногда называемого «отцом церковной истории». Одна из книг Евсевия была направлена против Гиерокла и его попыток превознести Аполлония. К счастью для нас, современных читателей, Евсевий приводит в нескольких местах прямые цитаты из труда своего оппонента. Так, например, Евсевий цитирует Гиерокла, который в начале книги «Жизнь Аполлония» пишет:
«Повсюду на разные голоса трезвонят, возвеличивая Иисуса, будто слепым он дал зрение и содеял еще какие-то удивительные чудеса… Разберем, однако же, насколько лучше и разумнее мы смотрим на подобные вещи и какого придерживаемся мнения о добродетельных людях… При царствовании Нерона прославился Аполлоний из Тианы, который… сотворил многие чудеса, из которых, большую часть опустив, я упомяну о некоторых...».
     Гиерокл высмеивает евангелия Нового Завета, утверждая, что о деяниях Иисуса «понарассказывали Петр, Павел и некоторые из их спутников – все люди лживые, невежды и самозванцы». В то же время деяния Аполлония были изложены людьми высокообразованными (а не крестьянами из низших слоев общества), которые сами были их свидетелями. Благодаря своей блистательной жизни и образу его «смерти» – «он прямо-таки вместе с телом вознесся на небо под звуки гимнов и плясок» – этот человек вправе значиться «среди богов».
     Если взглянуть на этот спор в исторической перспективе, остается мало сомнений в том, что в конечном счете победу одержал Евсевий. Однако такой исход нельзя было считать предрешенным в ту эпоху, когда Гиерокл писал свою книгу, т.е. прежде ,чем христианство обрело силу. Аполлоний и Иисус рассматривались как соперники за божественные почести: один из них – язычник, поклонявшийся многим богам, а другой – иудей, поклонявшийся единому Богу; один – сторонник языческой философии, а другой – основатель христианской религии. Оба они были провозглашены воплощением Бога на земле, хотя оба, совершенно очевидно, были также людьми. В определенном смысле слова их считали божественными мужами.( см http://proza.ru/2024/01/30/16  )

    Самое удивительное, что эти двое не были исключением. Несмотря на то что Иисус- возможно, единственный «Сын Бога», творящий чудеса, о котором люди знают сегодня, в древности существовало множество других, ему подобных. Мы не можем считать Иисуса уникальным, если подразумевать под этим словом, что Он был единственным в своем роде , т.е. человеком, стоящим намного выше простых смертных и резко отличающимся от них; человеком, который в некотором смысле слова был также и божеством.
    В древности существовал целый ряд таких «божественных мужей» (не затрагивая вопроса, были ли они на самом деле божественными или нет, а  имея в виду лишь  то, как их воспринимали). Понимание того, как это могло случиться, станет первым шагом к выявлению причин, по которым об Иисусе стали думать в подобных терминах. Но первоначально Иисус не воспринимался как божество – не в большей степени, чем Аполлоний во время его земной жизни. Только после своей смерти человек Иисус стал рассматриваться как Бог на земле. Как это произошло? Для начала нужно понять, каким образом другие люди в древности стали считаться богами.

                Три модели «божественных мужей»

   Христианство возникло в Римской империи сразу же после смерти Иисуса в 30 году н. э. Чтобы понять взгляды ранних христиан,  следует поместить их в соответствующий исторический и культурный контекст, то есть в греко-римский мир. Евреи того времени придерживались целого ряда характерных только для них представлений,  но во многих ключевых аспектах они разделяли  большинство взглядов своих римских друзей и соседей.
   Однако , как возможно для Бога (или одного из богов) стать человеком , или принять человеческий облик? Одну из таких возможностей мы уже видели на примере Аполлония Тианского. В его случае матери Аполлония еще до его рождения было объявлено, что ее сын станет инкарнацией – «явлением во плоти» – предвечного божественного существа, бога Протея. Здесь прослеживается явное сходство с поздней богословской интерпретацией Иисуса – что он был Богом, который явился во плоти, родившись от своей матери, Девы Марии.  В греко-римской мысли, пожалуй, нет ни одного другого примера «богочеловека»,когда уже существующее божество получило бы рождение от смертной женщины. Но существовали и другие представления, близкие к этой точке зрения, некоторые из которых рассматриваются ниже.

    1.Боги, ставшие на время людьми
      Одним из величайших поэтов Рима был Овидий, старший современник Иисуса ( 43 год до н. э. – 17 год н. э.). Самое знаменитое его произведение – «Метаморфозы», поэма в пятнадцати томах, прославляющая различные превращения и трансформации, описанные в античной мифологии. Иногда в этих превращениях замешаны боги, которые принимают человеческий облик, чтобы общаться с простыми смертными.
      Сегодня мы думаем о сфере божественного, о царстве Бога, как о чем-то совершенно ином, отделенном от мира людей. Бог на небесах, а мы на земле, и между нами лежит непреодолимая пропасть. Но большинство древних людей не рассматривали царство богов и царство людей  как разделенные непреодолимой пропастью. Божественная сфера имела множество уровней. Некоторые боги были сильнее и могущественнее, можно сказать, «божественнее» других, а некоторые люди иногда могли быть причислены к рангу богов. Более того, сами боги могли сходить(и нередко сходили ) на землю, чтобы проводить время с простыми смертными.
      В книге «Деяния»  есть рассказ о том, как апостол Павел и его спутник Варнава в ходе своего миссионерского путешествия прибыли в город Листру (Деян 14:8-18). Павел увидел там человека, хромого от рождения, и  исцелил его. Толпы, наблюдавшие это чудо, пришли к естественному для них выводу: «боги в образе человеческом сошли к нам» (Деян 14:11). Они настолько были уверены в этом, что готовы были совершить жертвоприношение обоим апостолам, которым лишь с большим трудом удается убедить окружающих в том, что они всего лишь люди, «подобные вам». Павел, по своему обыкновению, использует этот случай для проповеди Евангелия, чтобы обратить людей. Но даже это убедило не всех , и они едва «спокоили народ, чтобы не приносили им жертвы» (14:18).
     Из этой истории или лнгенды  следует, что в римском мире было широко распространено убеждение, что боги могли принимать человеческий облик, так что порой люди, встреченные случайно на пути, в действительности оказывались божествами. Греческие и римские мифы изобилуют подобными историями.

     2. Божественные существа, рожденные от бога и смертной женщины
        Несмотря на то, что Аполлоний считался предвечным божеством, явившимся во плоти,  понимание того, как такой «божественный муж» мог родиться от смертной женщины, не было обычным для греческого или римского мышления. Намного более распространенной была точка зрения, согласно которой божественное существо, не существовавшее до рождения, пришло в мир потому, что один из богов имел сексуальные отношения с женщиной, и потомки от этого союза считались, в определенной степени, божественными. В греческих мифах такими сомнительными с моральной точки зрения похождениями чаще всего отличался Зевс, спускавшийся с небес, чтобы предаться экзотическим развлечениям с той или иной привлекательной женщиной,что приводило к весьма необычной беременности. Рассказы о Зевсе и его смертных возлюбленных были не просто темой для занимательных преданий. Иногда подобные истории рассказывались и о реально существовавших исторических личностях, например об Александре Великом (356–323 годы до н. э.).
       Ни в одной из историй о "божественных мужах", рожденных от союза бога и смертной женщины, последняя не является девственницей. Это одно из отличий между христианскими историями о рождении Иисуса и аналогичными историями о других "божественных мужах" в Древнем мире. Хотя именно (еврейский) Бог делает мать Иисуса, Марию, беременной через посредство Святого Духа (Лк 1:35), христиане-монотеисты придерживались слишком возвышенных взглядов на Бога, чтобы допустить даже в мыслях, что Он мог на время стать человеком в угоду своим сексуальным фантазиям. Греческие и римские боги могли себе такое позволить, но единый Бог Израиля стоял выше всего этого.
       
    3.Человек, ставший божеством
      Третья модель для понимания «божественных мужей» в греческих и римских кругах предоставила наиболее важную концепцию, имевшуюся в распоряжении ранних христиан и объяснявшую, каким образом  такой «муж» мог быть человеком и Богом одновременно. Суть этого взгляда не в том, как божественное существо могло стать человеком – через временное воплощение или сексуальный акт – а в том, как человек мог стать божеством. Как следует из рассказов, такое нередко случалось в греческой и римской античности.

     Один из самых поразительных примеров связан с именем легендарного основателя Рима, Ромула. До нас дошло несколько рассказов о жизни Ромула, включая составленный одним из выдающихся ранних историков Рима, Титом Ливием (59 год до н. э. – 17 год н. э.), который в одном месте называет Ромула «богом, богом рожденным» (История Рима, 1.16).
     Зачатие Ромула было окружено слухами о божественном вмешательстве. Его мать была девственной весталкой, то есть – как это следует из названия – жрицей культа, обязанной воздерживаться от интимных связей. Но однажды она забеременела, тем самым очевидно нарушив свои обеты. Как она утверждала, виновником был сам бог Марс, и, вероятно, некоторые ей верили. Если так, то это еще раз показывает, как союз между богом и человеком может служить объяснением появления выдающихся личностей на земле.
      Однако исчезновение Ромула из этой жизни еще более примечательно. Согласно Ливию, к концу жизни Ромула был основан Рим, учреждено правительство с Сенатом и Ромулом в качестве царя, армия успешно функционировала, и тем самым было положено достойное начало величайшему городу в истории. На исходе дней Ромул собрал членов Сената, чтобы произвести смотр войск , когда . внезапно поднялась сильнейшая буря. После нескольких яростных ударов грома Ромула окутало облако, и когда туман рассеялся, его уже нигде не было видно.
      Как следует из дальнейшего, ходили два рассказа о его кончине. Один из них, которому, судя по всему, верил сам Ливий и, предположительно, большинство других скептически настроенных наблюдателей,намекал на то, что сенаторы воспользовались моментом, чтобы избавиться от деспота. Они растерзали Ромула и спрятали его останки. Другой рассказ, которому верили широкие массы, распространялся самими сенаторами: Ромул якобы «был унесен бурей». Иными словами, он был взят на небеса, чтобы жить вместе с богами. Результатом явилось внезапное утверждение за Ромулом божественного статуса: «Потом сперва немногие, а за ними все разом возглашают хвалу Ромулу, богу, богом рожденному, царю и отцу города Рима, молят его о мире, о том, чтобы, благой и милостивый, всегда хранил он свое потомство» (История Рима, 1.16).
      Здесь мы встречаем краткое выражение идеи «божественного мужа»: человек может быть вознагражден богами, став одним из них; это происходит благодаря его исключительным заслугам; как божество этот человек достоин почитания; и в своей роли бога, он может защитить тех, кто обращается к нему с молитвой или прошением.
      Интересно, что, как сообщает Ливий, факт вознесения Ромула на небо впоследствии был подтвержден одним человеком по имени Прокул Юлий, который объявил собравшимся римлянам, что Ромул явился ему живым после своей кончины. Он, как утверждается, сказал следующее: «Ромул, отец нашего города, внезапно сошедший с неба, встретился мне нынешним утром. В благоговейном ужасе стоял я с ним рядом и молился… а он промолвил: «Отправляйся и возвести римлянам: угодно богам, чтобы мой Рим стал главой всего мира. А посему пусть будут усердны к военному делу, пусть ведают сами и потомству передают, что нет человеческих сил, способных противиться римскому оружию». И с этими словами [Ромул] удалился на небо»
       Римляне чистосердечно и с энтузиазмом восприняли божественность человека Ромула.

       Традиционной датой основания Рима считается 753 год до н. э.  Лишь очень немногие звестны нам лучше, чем Юлий Цезарь, самоназначенный диктатор Рима, убитый в  44 г до н. э. своими политическими противниками, предпочитавшими жить вообще без диктатора.Согласно Светонию, уже при жизни Цезарь называл себя потомком богов.
После смерти Цезаря началась ожесточенная борьба за власть между его противниками и сторонниками. На погребении Цезаря, вместо обычной похвальной речи, Антоний велел объявить через глашатая решение Сената, согласно которому «Цезарю воздавались все человеческие и божеские почести». По сути, Юлий Цезарь был причислен к богам решением властей. Этот процесс известен как  ОБОЖЕСТВЛЕНИЕ — признание того, что в данном конкретном случае человек был настолько велик, что после смерти занял место среди богов. Согласно Светонию, простой народ и даже сами небеса как будто поддерживали обожествление Цезаря: «Он погиб на пятьдесят шестом году жизни и был сопричтен к богам, не только словами указов, но и убеждением толпы.
      Юлия Цезаря могли считать богом после его смерти, но его приемный сын Октавиан (император с 27 года до н. э. по 14 год н. э.) иногда считался богом еще при жизни. Причисление еще живущего властителя к богам не было чем-то неслыханным в античном мире. Легенды намекали на то, что Октавиан появился на свет не обычным образом, как другие люди до   него, но был рожден от союза смертной женщины и бога.

      В течение многих лет специалисты бились над проблемой, как понимать развитие культа императоров в течение всей истории Римской империи – в особенности идею, что живой человек мог считаться богом. Неужели люди не видели, что император был таким же человеком, как и все прочие? Ему приходилось есть и пить, отправлять другие естественные функции организма; он имел не только сильные стороны, но и личные слабости – был во всех отношениях смертным. В каком же смысле слова его могли всерьез принимать за бога?
       Образованные скептики  считали , что культ императоров поддерживался самой правящей верхушкой в качестве своего рода имперской пропаганды, дабы всем жителям провинций стало понятно и очевидно, с кем они имеют дело в лице римских властей. В конечном счете они имеют дело с божеством.
Каждый, о ком шла речь, –  император, – также бог,  он знаменует собой «благую весть» для мира; он – величайший благодетель человечества, превосходящий всех прочих, и, следовательно, должен считаться «спасителем».
       Но в любом случае, Иисус  не стал единственным «Богом и спасителем», известным античному миру.

       До сих пор,говоря о  людях, которые, как считалось, стали божествами,  рассматривались могущественные правители.. Но и другие выдающиеся люди обладали такой же способностью.  Есть люди, чья сила, мудрость или добродетель поистине невероятны. Если в каком-то человеке указанные качества почти превосходят человеческое воображение, то это может объясняться лишь тем, что данный человек не является низшей формой жизни – простым смертным, как все мы – но «богом в облике человека». По крайней мере, такое убеждение было широко распространено в греко-римском мире.
Одним из самых замечательных сатириков античных времен был живший во II веке н. э. Лукиан Самосатский. Среди многих произведений Лукиана, дошедших до нас, есть книга под названием «О кончине Перегрина».
Перегрин был  философом кинического толка.  Философы-киники настаивали на том, что человек не должен жить ради земных благ.: не должен заботиться ни о том, чем владеет, ни о том, что  носит или что ест.;  он вообще не должен заботиться ни о чем внешнем, что находится за пределами его контроля.
Философы-киники, жившие в соответствии со своими убеждениями, не имели никакого имущества, никаких личных привязанностей
Немало людей за пределами движения киников относились к ним с огромным уважением. Некоторые считали их блестящими философами, а другие, которые хотели считаться блестящими философами, становились киниками.
       Лукиан считал все движение киников симуляцией, попыткой привлечь к себе внимание без какого-либо серьезного на то основания. И потому он высмеивал киников и их образ жизни. В особенности его нападкам подвергся один из них по имени Перегрин. В книге «О кончине Перегрина»  Лукиан рассказывает подлинную историю этого известного киника, которого другие его современники считали чрезвычайно глубоким философом, по сути божеством,  чего, на взгляд Лукиана, и добивался сам Перегрин. Лукиан приводит очерк жизни Перегрина, но наиболее интересны события, окружавшие его смерть.
       Перегрин, по слухам, представлял себя самим богом Протеем во плоти и хотел своей смертью продемонстрировать всем свои божественные достоинства. Будучи киником, он провозглашал необходимость воздерживаться от всех удовольствий и радостей этого мира что было, на взгляд Лукиана, лицемерием. И Перегрин решил доказать свою мысль, добровольно претерпев насильственную и мучительную смерть, дабы показать всем людям, как именно им следует жить.
       Он заявил, что хочет принести себя самого в жертву и, согласно Лукиану, осуществил свой план в присутствии огромной толпы, собравшейся наблюдать за этим событием.В назначенное время Перегрин и его последователи сложили огромный костер и зажгли его. Согласно Лукиану, Перегрин надеялся, что его остановит кто-нибудь из тех, кому была нестерпима сама мысль о том, что он покинет земное существование, однако, когда момент настал, он понял, что у него не осталось другого выбора, как только довести дело до конца. И тогда Перегрин бросился в пылающий костер и там закончил свою жизнь.
       Лукиан уверяет, будто стал свидетелем этого зрелища, которое он сам считал нелепым и абсурдным. Он говорит, что по возвращении ему попадались люди, шедшие посмотреть с опозданием  на то, как божественный муж проявит свою отвагу и неуязвимость к боли. Лукиан сообщил им, что они пропустили торжественный момент, однако, подробно описал случившееся, причем так, как будто он сам в это верил:
« Передавая же людям простоватым и слушающим развеся уши, я присочинял кое-что от себя; я сообщил, что, когда загорелся костер и туда бросился Протей, сначала возникло сильное землетрясение, сопровождаемое подземным гулом, затем из середины пламени взвился коршун и, поднявшись в поднебесье, громким человеческим голосом произнес слова: Покидаю юдоль, возношусь на Олимп!» («О кончине Перегрина»).
 К нескрываемому удовольствию Лукиана, он затем встретил еще одного человека, также рассказывавшего другим о случившемся. Этот человек уверял, что после сожжения Перегрина якобы видел его в белой одежде и в венке из дикой маслины. Более того, по его словам, еще до этой встречи, когда Перегрина настигла его судьба, он видел вылетевшего из костра коршуна – того самого коршуна, которого выдумал сам Лукиан!
 Вот так истории сочиняются, передаются из уст в уста и затем начинают приниматься за неопровержимую истину.

      Из приведенных примеров мы видим, сколь разными способами в Древнем мире боги могли восприниматься как люди, а люди – как боги.