Мой самый любимый и драгоценный хозяин

Сегодня мой любимый и дорогой хозяин, которого я люблю больше всей жизни, повязал на меня поводок и, сгорая от невыносимого желания поскорее притронуться к драгоценной бутылке, которую он любит практически как меня, схватил меня в охапку, и вышел из дома.
До ближайшего алкомаркета он нес меня на руках, как драгоценное дитя. Это знаете ли, не всегда бывает! Иногда я и не поспеваю за ним. Так что, сегодня видимо особый день. В алкомаркет со мной не пустили. У любимого хозяина возникла дилемма- пиво или я? Недолго думая, он, привязал меня к ближайшему фонарному столбу, сказал мне, чтобы я не беспокоился, что он скоро вернется, буквально через пять минут, и заплетающейся походкой побрел в магазин.
Я скоро начал дрожать на холодном, зимнем, промозглом ветру, но знал, что хозяин непременно вернется за мною. И мы скоро вернемся в нашу теплую, уютную, любимую, грязную, холостяцкую квартиру.
Хозяин всегда гулял со мной, я к этому привык. С моего самого детства, когда я был еще уличным, и хозяин, благослови его звериный бог, взял меня к себе. Он выменял меня на бутылку у какой-то шпаны, которая хотела меня съесть. Отдал самое дорогое. Я был тронут. Иначе от меня бы сейчас остались одни гнилые косточки, которых возможно и в помине уже нет. Ведь мне, как- никак, уже 9 лет. Все эти годы я провел с моим драгоценным хозяином. Это вам не шутки! Все мы с ним пережили: развод с его женой, которая однажды поставила ему условие, или выпивка или она, он тогда выбрал выпивку. Мы пережили переезд из двухкомнатной квартиры в однушку с тараканами и ржавой водой из-под крана. Пережили смерть его лучшего друга – забулдыги, вот тут хозяин особо горевал, тогда и пригодилась моя помощь - он часами рыдал, хлебая пиво, и поглаживая меня. Я ему говорил: не грусти. А он слышал. Я уверен, слышал, как я говорю. Голос мой слышал.
Он меня любил, всегда любил. Только вот уже час как я стою на холодном ветру, а хозяин все не появляется. Уже устал переминаться с лапы на лапу. Холодно. Хоть и на мне попона. Не выношу ее. Попону хозяину отдал его сосед, когда у того чихуахуа умер. Хотел  на Авито продать – рука, говорит, не поднялась. И попона досталась мне. Где же он? Битый час стою одинокий и некормленый.
На попойки с друзьями хозяин всегда брал меня с собой. Теперь не берет- нет больше в живых друзей-то, одни мы остались с ним на этой равнодушной планете. Одни. Не верю, в то, что он не вернется, аж кишки сводит от страха и голода. Поэтому он вернется, обязательно вернется!
Не вернулся.
Прохожие смеялись надо мной.
- Чудо-то какое!- и проходили мимо. Кто куда. Многого о себе наслушался. Час нет, два нет, три часа нет! Все жду. Скоро, наверное, от голода и холода окочурюсь. Но ждать буду! Такого человека, как мой хозяин стоит ждать. Он ведь не всегда пил. Горе у него было – собака любимая умерла. Он с ней с детства рос. Сам мне рассказывал, и фото показывал. Без собаки ему не до привычной жизни стало. Это вот говорят им, людям, объяснял он мне, человек по человеку только страдать должен, вон как. А если не было у него таких людей, по которым страдать надо?
Его же бабка воспитывала, родители то его умерли, когда ему два года были, в бане угорели. Бабка злая была очень. Била его скакалкой по заднице. А как только восемнадцать лет ему исполнилось, из дома выгнала. А собака еще при его живых родителей была щенком, считай, с ним выросла, как брат ему была. И как память о родителях. А когда не стало собаки – как будто в сердце дыра огромная сделалась, размером с дом, и высасывала она, дыра эта, нутро его помаленьку.
Потом, к счастью, я у него появился. Я уже говорил, каким образом я у хозяина появился. У шпаны за бутылку выменял. Выходит, бутылка-то и спасла меня от смерти лютейшей? А теперь вот ушел, ни слуху, ни духу от него, словно в воздухе растворился, а я тут стой на морозе, горемыка.
Все равно дождусь. Не мог он меня бросить. Зря, что ли тогда, 9 лет назад, бутылку отдал? А если случилось что с ним? Что? Касса зависла на три часа? Ну что еще в алкомаркете случиться может?
Ой, кто-то ко мне приближается! Тетка какая-то странная. Сейчас покажу я ей. Рычать буду. Себя злого покажу. Я иногда умею. Но редко. Жизнь у меня хорошая все же. Хозяин меня любит.
-Ой, малыш!- кричит тетка, причитает.- Холодно тебе?
-Холодно,- отвечаю я.- Ты бы моего хозяина привела, а то задерживается. Я тут три часа на морозе!
Тетка крутится вокруг меня. Фотографирует. Звонит куда-то потом.
-Да, да,- лепечет в трубку.- На морозе привязали. Так всегда и бывает. Нерадивые хозяева. Убить мало.
-Мой не такой,- кричу я ей.- Мой вернется.
Тетка отвязывает меня. Ужас! Включаем злого меня. Рычу. Она не боится. Отвязала, и несет куда-то, продолжая лепетать по телефону.
-Я его сейчас на передержку принесу,- заявляет она,- а дальше нового хозяина искать будем.
-Не надо мне нового,- возмущаюсь я,- у меня и старый и любимый хозяин есть.
Я пронзительно оглушаю воздух своим голосом, потому что вижу, что из алкомаркета к нам направляется фигура моего хозяина в рваной куртке. Он взъерошен, вспотел, весь трясется. В руке подрагивает пакет с бутылками, и кажется, виднеется угощеньице для меня.
-Эй!- кричит он.- Это мой..Мой.
Дергает девушку за рукав.
-В супермаркете двери заклинило,- смущенном, чуть опустив вниз глаза, объясняется он на ходу.- Три часа выйти не могли. Я собаку на морозе оставил. Ненавижу себя за это, больше никогда ее не оставлю. Я ж не думал, что так получится.
- Мужчина,- удивленно говорит тетка,- какую собаку? Этого кота какой-то дурак в попону нарядил, и на морозе бросил.
Я с радостными воплями бросаюсь к нему, забираясь ему на загривок.  Показываю язык тетке. Ишь чего! Украсть меня хотела.
-Да-а,- растерянно протягивает тетка,- идет к вам.
- А то,- отвечает хозяин радостно.- Джек и я лучшие друзья. Прости, Джек, все три часа только о тебе и думал. Барабанил по двери, меня покупатели, с кем застряли вместе, отдубасить хотели. Думал, все, нет тебя больше.
Я ласково трусь мордой об руку моего хозяина. Люблю его больше жизни.
И пусть 9 лет назад, в пьяном угаре,  он выменял меня, четырехмесячного черного бездомного котенка на бутылку у шпаны. Пусть он назвал меня Джеком, именем своего умершего пса, пусть я все эти годы учился подавать лапу, выдавливать из себя «гав», бежать рядом с хозяином на поводке вприпрыжку, вставая рано утром.
Пусть.
Ведь если тогда не попадись мне он, я бы уже давным-давно был бы мертвым, обгрызанным скелетиком никому не нужного котенка. Пусть считает меня хоть кроликом, главное, что в самый отчаянный и темный момент нашей жизни, мы оказались рядом.
-Я знал, что ты вернешься,- говорю я своему хозяину.
И я знаю, что он меня слышит.