Maladie du Soleil ГлаваXXIX Sabba delle Bambole

Il diavolo in maschera umana ha inventato questo carnevale per lei...

Глава XXIX. Il Sabba delle Bambole.

Художница заново писала лики мёртвых. Сначала Шарлотта рисовала в их глазах космос, а на щеках выводила каждую родинку. Но гаснущие свечи и скользящие по покоям тени демонов напоминали ей о том, что она опаздывала на карнавал. За окном уже заполыхали первые костры ночных ритуалов. У неё не было времени и сил придумывать лица ушедших, и Шарлотта облачила всех в одинаковые маски…

Закончив проклятую картину, она накрыла полотно саваном. Ей, как и покойникам, тоже нужно было спрятаться от наступающей тьмы. Шарлотта надела пурпурный традиционный костюм Сардинии, закуталась в воздушную фиалковую вуаль и отправилась на празднество.

***

Оливковые деревья скрывали от непосвящённых подземный храм-колодец, окружённый священными камнями. Странница спустилась по лестнице в трапециевидную затопленную залу. В воде плавали кости и осколки луны. Шарлотта падала в Эгейское море вместе с исчезнувшими... Она бежала за заблудшими в царстве Аида путниками, наблюдала за смертью аргонтавтов, уничтоженных волшебной силой Золотого руна. Для тех, кто искал выход из Подземного мира, она придумывала новые лабиринты… Ей нравился конец, где никто не обретает истину…

Художница из крови создавала то бурю, то тихий отлив; рисовала то возвратившиеся издалека судна, то обломки старых кораблей; творила из морской пены то всесильного человека, то ничтожного раба рока. Она хоронила своих персонажей и затем возрождала их из праха…

Шарлотта явилась на празднество, когда представление уже началось. Она быстро нашла в толпе Полетт и Присциллу — подруги заворожено смотрели, как греческий герой разрывал тело побеждённого Минотавра на части…

— Где ты была!? — возмутилась Присцилла.

— Извините, я помогала папе писать картину… Мёртвых слишком много, и я не успела создать лики всех воскресших… Пришлось надеть на них маски.

— Каролина, мне не нравится эта идея. Маска — ложное, а не истинное лицо. Ты сделала их безликими…

— Необычная художественная находка, — отметила Полетт. — Безликость под маской придаёт картине особый смысл.

— Я надеюсь, что после карнавала ты допишешь их лики? — спросила Присцилла.

— Нет, я оставлю их в масках…

— Как же безликие будут существовать? Искусство оживляет мёртвых... Неужели тебе безразлична судьба тех, кого ты создала из небытия?

— Я дала им возможность сотворить себя самим… Они могут взять кисть и написать свои лица или сменить маски…

Шарлотта отвлеклась на постановку — на орхестре жрица в пурпурной мантии и миртовом венке собирала Минотавра по частям… Но она не пыталась создать его точную копию, а из старых осколков творила новое существо. Эта волшебница была так похожа на неё…

Когда чудовище возродилось, оно обратилось к герою:

— Убив меня, ты подарил мне бессмертие! Мои кости — созвездия; моя кровь — океан; моё сердце — несуществующее сокровище атлантов. Я — вечность. И я восстану, чтобы стать другим…

С этими словами Минотавр оторвал лицо героя и надел его на себя…

Мир живых теперь принадлежал мёртвым. По улице шествовали тени в овечьих шкурах и звенели колокольчиками, пытаясь отпугнуть захвативших город злых духов. Безликие носили те же деревянные плачущие маски, которые Шарлотта мгновение назад написала на своей картине.

Её полотно стало зеркалом, отражающим небытие. То был мир наоборот… Добро стало злом, а зло — добром. Призраки в одетых наизнанку традиционных костюмах ходили задом наперёд. Под их масками таились зеркала, и усопшие смотрелись в лики друг друга…

— Мы все — одинаковые… — печалились они.

— Нарисуй их лики прямо сейчас… — попросила Присцилла.

— Есть у них лица или нет — мне безразлично. Сегодня со старым миром будет покончено. Я разбиваю кукол, чтобы из их осколков создать новых…

Демоны в алых масках быков, истязавшие Баттиледду, преподнесли ей кубок с кровью марионеток. Испив кукольной крови, Шарлотта начала слышать голоса мёртвых. И она пошла на зов, доносящийся из глубин земли.

Духи привели её к таинственному дольмену. Вороны, кружившие над мегалитами, казались воскресшими Фениксами... Шарлотта прошла сквозь портал и очутилась в покинутом нурагическом городе…

Ей небо там мнилось сапфировым морем, волны которого оживляли сонные камни; руины напоминали извивающихся змей, ползущих к целительной воде. Волшебница хотела возродить исчезнувший мир… Однако она не знала, где лежат кости ушедших. Мёртвые говорили с ней, но не отвечали на её вопросы… Они потерялись в лабиринте Минотавра и навсегда забыли себя.

О чём молчали эти одинокие дольмены и менгиры? Они помнили жизнь и смерть тех, кто их построил…

Шарлотта решила создать бессмертных из древних камней. Она встала в центр магического круга из менгиров и волны придуманного ею моря обрушились на камни. Её океан разрушения нёс с собой жизнь…

Фантомы обретали тела… Камни, прежде безжизненные, теперь истекали кровью. У них появлялись маски…

Она собирала разбившуюся луну по осколкам; рисовала из звёзд другие миры. Она творила новое бытие…

***

С её вторым приходом всё изменилось. Шарлотта то и дело спотыкалась об окровавленные черепа. Демоны приносили последние кукольные жертвы; марионетки замерли, ожидая конца карнавала. Но странница растерялась — она нигде не могла найти Присциллу и Полетт.

Её остановил скелет в трагической золотой маске, отличающейся от других ликов:

— Теперь, когда я сам нарисовал своё лицо, я мечтаю найти смысл… Открой мне тайны мироздания!

— Мне не известны никакие тайны… — призналась Шарлотта.

— Но почему ты решила меня нарисовать?

— Порыв вдохновения… У меня не было определённой идеи… Сначала я придумываю безликих, а затем они сами создают свои маски.

— Прошу тебя, скажи, что в моём существовании есть смысл… — умолял скелет.

— Но ты должен сам ответить на свои вопросы…

— Ты оставила меня одного в этой пустыне бытия. Я не знаю, кто я, откуда пришёл и зачем существую… Ты хуже дьявола. В отличие от тебя, он хотя бы умеет врать…

— Я заставила тебя заблудиться в себе, чтобы ты нашёл высшую правду. Осознав свою безликость, ты выдумал себя сам…

— Ты сделала меня творцом, приблизила к истине — и этим обрекла на вечные страдания! — мёртвый взглянул на кукол в одинаковых масках, растворяющихся в темноте веков. — Если это вечное бытие, то я отказываюсь от бессмертия…

— Не только жизнь, но и смерть — пустыня, лишённая смысла…

— Те, кого ты однажды придумала, уничтожат тебя за то, что ты подарила им бессмертие! — молвил скелет и рассыпался в прах.

Послышался смех — на площади толпа ликовала перед огромной деревянной марионеткой.

«Огонь оживит мёртвых… — размышляла Шарлотта. — Куклы разобьются, чтобы пробудиться от сна небытия…»

Как только она представила конец света, из мрака появился человек в чёрной мантии и маске горного козла Бекку… На его плечах мерцало Золотое руно, обещавшее бессмертие.

— Сейчас я выберу того, кто сожжёт эту марионетку… — произнёс незнакомец. — Но кукла станет человеком, когда сгорит...

Все расступились. Он подошёл к Шарлотте, взял её за руку и повёл за собой...

Ей хотелось, чтобы герои сотворили себя сами, и она сделала их безликими. Художница мечтала, чтобы шуты стали философами, и она лишила их истины… Странница грезила спасти мир, и потому решила его уничтожить...

Шарлотта взглянула на гигантскую марионетку, — и та загорелась. Вслед за куклой запылали и маски теней. Но призраки радовались тому, что сгорают в пламени небытия…