ПУТЬ. Глава 10. Наши дни, окончание

К этому моменту Веленов уже преодолел больше чем полпролета по направлению вверх, и даже мгновенно кинувшись назад, скрыться от глаз Албанца не успел. Тот, оттолкнув удивленного медицинского работника, бросился вниз, на ходу вынимая свой пистолет и передергивая затворную раму.
Он выскочил на улицу, и едва успел поднырнуть под летящий навстречу кулак – выручила привычка и реакция. Дмитрий, понимая, что убежать он на этот раз не сможет, просто подождал наемника у двери, и когда тот появился, ударил левым боковым свингом в лицо, надеясь сразу нокаутировать врага. Но теперь тот знал, с кем имеет дело. Не вышло.
Мгновенно ствол CZ-75 уперся Веленову в живот. Но и кладоискатель не дремал – револьвер больно клюнул Албанца в левый бок. Пауза длилась секунды три.
– Кажется, у нас проблемы? – Первым пришел в себя наемник.
– Определенно, – согласился Дмитрий.
– Может, на время объявим перемирие и поговорим? – Предложил бандит.
Дмитрий чуть помедлил с ответом: уж очень ему хотелось нажать на курок. Но шансы, что ответная пуля продырявит ему кишки, были примерно 80 на 20 в пользу того, что – Да, продырявит. И даже если ты не боишься смерти, умирать совсем не хочется. Он узнал этот чешский 9-мм шестнадцати зарядный пистолет, что больно щекотал его ребра, и прекрасно понимал: никакая хирургия, расположенная в двух шагах, его не заштопает – сшивать будет нечего.
– Давай, – кивнул в ответ, – отойдем?
– Во-он там можно сесть, – Албанец вытянул голову, указывая подбородком на скамейку.
Держа друг друга на мушке, так, чтобы это не слишком бросалось в глаза постороннему наблюдателю, «две высокие договаривающиеся стороны», направились в сторону небольшой площадки.
А на втором этаже хирургического отделения Сергеева, заметив странного посетителя, приставшего с вопросами к врачу, поднялась, и, сделав большие глаза, незаметно указала Камейше на беседующую у лестницы парочку. Капитан напрягся.
Вдруг смуглый высокий собеседник доктора оттолкнул его в сторону, и бросился вниз по лестнице. Офицеры прикрытия подбежали к медработнику.
– Кто это был? – Быстро спросила Люда.
– Друг… Знакомый этого… вашего… Сотникова!
– Что ему было надо? – Это уже спросил Иван – ему не слишком нравилось, что инициативу перехватывала Сергеева: он был старше и по возрасту, и по званию.
– Да-а… ничего особенного. Так, хотел повидать его, я запретил. Он о здоровье спросил. Ну, я сказал, что жить будет.
Он замялся, как бы взвешивая, говорить ли еще что-то или уже достаточно. Решил добавить.
– Я еще сказал, что пока в сознание не приходил.
– Вас же инструктировали, – взорвался Иван Васильевич, – чтобы никаких контактов с посторонними!
И он бросился вниз по ступеням, крикнув:
– За мной! – То ли позвал, то ли приказал.
Впрочем, старший лейтенант и сама уже летела вниз. Но как бы быстро она это не делала, Камейша был все-таки мужчина, и стометровку выбегал из тринадцати секунд. Когда маленькие ступни Люды коснулись мраморного пола первого этажа, капитан уже открывал тяжелую входную дверь. Пистолет Макарова был зажат в его правой руке.
– Стой! – Крикнула девушка, – подожди!
Но Иван был уже на улице.
Поначалу он никого не заметил, но, внимательно обведя взглядом внутренний дворик, заметил двоих мужчин, немного кособочась, удалявшихся в направлении одиноко стоящей скамейки. В одном из них капитан узнал собеседника доктора.
Вот он его звездный час! Вот майорские погоны и вообще счастливый билет в будущую жизнь! И хотя, он абсолютно не знал кто они, зачем здесь, и уж тем более, виновны ли в чем-то, но закричал страшным голосом:
– Стой!!!
Он тоже знал присказку про то, что никогда не станет героем тот, кто думает о последствиях.
– Стой! Стрелять буду!
И не дожидаясь реакции на свою грозную команду, выстрелил в воздух.
– Бах!!!
Испуганные голуби дождевой тучей взмыли вверх.
Веленов и Албанец вздрогнули, и одновременно повернули голову в сторону медицинского корпуса. Вот только реакция была у них разная: Дима замер, лихорадочно обдумывая хорошо или плохо появление сейчас сотрудника полиции, а вот наемник рукой свободной от оружия ударил визави по запястью, да так ловко, что револьвер того отлетел метра на два в сторону. Не успела вороненая сталь коснуться асфальта, как грохнул новый выстрел, оглушив Дмитрия.
Между парочкой и капитаном Камейшей было по меньшей мере метров двадцать, тем удивительнее был эффект от второго выстрела: капитан резко откинул голову и распластав в сторону руки влетел затылком в стекло двери. Попасть навскидку в лоб с такого расстояния в боевой обстановке, мгновенно среагировав на ситуацию, мог только мастер. Да что там мастер – настоящий асс!
И этот асс оказывается еще при всем при этом, успел просчитать и дальнейшие свои действия.
– Держи, – он сунул оружие в руки Веленова.
Тот машинально схватил «мокрый» ствол.
А Албанец развернулся, и неспешной трусцой побежал по направлению к автомобильной трассе, туда, где была припаркована его старенькая «Нексия», на содержимое которой он мог купить себе целый автопарк таких.
Дмитрий стоял совершенно потрясенный произошедшим, ему даже в голову не пришло, что сейчас он может выстрелить наемнику в спину. Несмотря на события последних дней, он все же отвык от войны.
– Бах!
Рядом с головой вязко чавкнуло – пуля попала в дерево.
– Бах! Бах!
Что-то свистнуло.
«Да, это ж в меня палят!» – Он краем глаза отметил девушку рядом с распростертым на крыльце телом; она широко расставила ноги и, держа пистолет двумя руками, целилась в него.
«Как в кино, – мелькнула идиотская мысль».
Кладоискатель где-то спинным мозгом почувствовал, что если он сейчас же не рванет с места, следующий выстрел будет последним, что он когда-нибудь услышит.
«CZ-75 SP-01» выпал из рук, и он рванул! Рванул так, что маячившая метрах в ста двадцати впереди фигура Албанца, стала приближаться настолько стремительно, что это казалось ускоренной съемкой. Окончательно Веленов настиг врага, когда тот уже захлопывал дверцу машины. Он плюхнулся на заднее сиденье и, тяжело дыша, то ли пролаял, то ли промычал:
– Гони… быстрее… Бога ради… гони!
Албанец обернулся. На губах змеилась гаденькая улыбочка.
– Хорошо, – спокойно сказал он.
Машина неторопливо отъехала от тротуара.
________________________________________________________   

Оперативное совещание прошло, и теперь в кабинете начальника отделения полиции Василеостровского района подполковника Васильева находились только майор Потапов – начальник убойного отдела и его сотрудница старший лейтенант Сергеева Людмила Федоровна, она же двоюродная племянница начальника отделения. Она единственная стояла, двое других сидели напротив друг друга
– Садись, – мягко сказал Петр Григорьевич, что весьма контрастировало с тоном, которым пару минут назад он проводил совещание, – а теперь, Люда, расскажи нам с Александром Александровичем все с самого начала.
Людмила пожала плечами. Села.
– Да, я уж и так все рассказала. Ну, терся какой-то высокий смуглый мужчина рядом с ассистентом хирурга. Мне это показалось подозрительным.
– И правильно, – кивнул подполковник, – тебя туда и направили, чтобы все подозрительное выявлять. Дальше?
– А что дальше? Он вдруг врача оттолкнул и вниз бросился, мы за ним сразу.
– Мы – это ты и капитан Камейша?
Сергеева кивнула и шмыгнула носом. Потапов встал, подошел к столику, где стоял графин с водой, налил и подал подчиненной.
– Спасибо, – она сделала несколько глотков.
– Продолжай, девочка.
– Ну, мы на ходу у доктора спросили, кто это, да чего хотел. Он ответил, мол, Сотниковым интересовался, пройти к нему хотел. Ваня… то есть капитан Камейша по лестнице сбежал, я за ним, но мне не угнаться было… Я кричала, чтобы он остановился, меня подождал, но куда там… Он уже на улицу выскочил.
Она снова отпила из стакана.
– А потом слышу выстрел, громкий такой, аж стекла дверные задрожали. Я быстрей к двери, и вдруг… вдруг…
Она уронила голову на стол и разрыдалась.
Минут пять ушло на то, чтобы успокоить девушку. После этого, Люда продолжила:
– Я уже за ручку взялась, как вдруг Иван прямо головой, лицом вверх стекло выбил… И смотрит, такой, на меня. А между бровей дырочка… ма-аленькая, и крови струйка…
Слушали не перебивая. Но вопрос напрашивался сам собой:
– А второй выстрел ты слышала?
Старлей помотала головой.
– Вроде, как пальцами щелчок, – сказала, – я тогда о том и не подумала. Он почти сразу после громкого выстрела последовал.
– Хорошо, и что делала потом?
– Дверь на себя дернула, Иван прямо к моим ногам свалился. И вижу: впереди двое стоят метрах в двадцати пяти, а у одного пистолет. Он его как-то странно держал, будто к груди прижимал. А второй развернулся и побежал, неспешно так, словно на разминке.
– А первый что?
– Ничего. Стоял просто.
– А ты?
– Дядя Петя! – Не выдержала барышня, – я же уже все рассказала!
– Успокойся, Люда, – офицер погладил ее по маленькой ладошке, – мы же не из любопытства спрашиваем. Так надо.
Девушка опять хмыкнула, но на этот раз глаза ее оставались сухими.
– Я? Я… У меня пистолет как-то сам в руке оказался, еще там… в холле больницы. Ноги расставила, рукоятку двумя руками покрепче сжала, ну, как ты мне на стрельбах показывал, и бахнула. Первый раз совсем рядом с тем типом, что с пистолетом стоял, попала – видела, как кора дерева разлетелась в разные стороны; чуть правее взяла и еще пару раз на спуск нажала – промахнулась.
Она замолчала; что-то обдумывала, но недолго:
– Испугалась я – первая-то пуля в дерево вошла, а куда остальные полетели?
Подполковник и майор переглянулись. Девушка не обратила на это внимания.
– А он, – продолжила Людмила, – ну, тот, что с пистолетом стоял, вдруг бросил его, и как рванет! Только его и видели… Тут на меня такая усталость навалилась, будто прессом придавило… Я на ступеньки и опустилась… А потом…
– Спасибо, Людочка, – Петр Григорьевич встал, обнял племянницу за плечи, поцеловал в макушку, – ты иди домой, девочка, отдохни, чайку попей горяченького, поспи.
Он подумал.
– А может, чего и покрепче, – он протянул ей ключи от своей квартиры, – ко мне иди, там, в баре много всего. Захочешь – выберешь на свой вкус.
Люда встала, каким-то автоматическим движением взяла связку.
– Так я пойду?
– Иди, иди, милая.
Девушка вышла.
Некоторое время висела томительная пауза. Начинать первым разговор не хотел никто.
– Ну, – не выдержал Васильев, – что думаешь?
– Тебе честно или по субординации? – Спросил Потапов.
Подполковник вздохнул – при таком начале, все ясно и без слов. Он махнул рукой и сел.
– Думаешь, увольнением не отделается? – С надеждой посмотрел он на подчиненного.
– Не-а, – ответил тот.
– Но ведь там два пистолета с отличными пальчиками! Труп полицейского, застреленного из одного из них, свидетельские показания доктора!
– Все учтут, все… Но… Если б она в работягу какого-нибудь попала, или бабульку – шанс был бы, а то надо ж! В полковника юстиции! Выбрала цель, нечего сказать! А как он, кстати?
– Да, непонятно пока, – поморщился Васильев, – может и вообще не выкарабкается.
– Ну, тогда и говорить не о чем. Сейчас хоть какой-то шанс есть обставиться, чтобы по минимуму накрутили. Хотя… те сами с усами, получше нас с тобой законы знают. И вертеть ими уж точно грамотнее умеют. Так, и покушение на убийство со всеми вытекающими пришьют. Хорошо, что не закрыли сразу, да тебе самому разрешили про подписку о невыезде и отстранение от служебной деятельности сказать.
Потапов замолчал.
– И вот еще что, Григорич, – начал опять, – не хотел говорить, да думаю, что ты и сам понимаешь: тут и до тебя добраться могут.
Он посмотрел на начальника. Тот сидел понурившись.
– Ты про родственные связи? – Спросил подполковник.
– Угу, про них, – кивнул майор.
Два до мозга костей мента, не раз рисковавшие жизнью, ни черта на свете не боявшиеся, резкие, крученые оперативники сидели в полной растерянности. Если бы речь шла о судьбе кого-то из них, было бы значительно легче. И выход обязательно нашелся бы. А нет – так и пес с ним! Не из таких ситуаций на зубах вылезали. Но сейчас речь шла о маленькой (по их меркам) девочке, которую каждый из них по отечески любил, опекал, и за которую – только тронь ее подучетный контингент – разорвали бы собственными руками, без всякого суда, не взирая на лица и последствия. Но тут совсем другой разговор. Все всё знают, понимают, а сделать ничего не могут!
– Так, как быть-то, Саныч?!
Потапов встал, подошел к резному шкафу, не спрашивая разрешения, открыл створки, достал початую бутылку «Реми Мартен», два пузатых фужера и наполовину съеденную шоколадку. Вернулся, поставил на стол, разлил и поднял свой бокал.
– Не знаю, – ответил он и, не дожидаясь начальника, выплеснул содержимое в рот.
Из пояснительной записки следователя:
«…старший лейтенант полиции Сергеева Людмила Федоровна, в центре города, без предварительного предупреждения открыла огонь на поражение в неизвестного, которого без достаточных на то оснований определила для себя, как человека, убившего ее напарника. При этом она, не обладая в достаточной мере умением вести прицельный огонь, совершила три промаха по цели при трех произведенных выстрелах. Одна пуля застряла в стволе дерева; след от попадания второй обнаружить не удалось; третья попала в грудь полковника юстиции Имярек Ивана Ивановича, прибывшего в Военно-медицинскую Академию для прохождения планового медицинского осмотра. Полковник госпитализирован в тяжелом состоянии.
В связи с тем, что… поэтому предлагаю… отстранить от служебной деятельности… оставить под подпиской о невыезде… назначить дополнительное расследование…»

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ. Продолжение следует.