99. 9, или 13 подвигов инженера Петровкина-15

Глава 15.

:Сказ о сорока избитых и двенадцати покалеченных
(продолжение).


Петровкин махался академически: принимал стойки, крутил капоэйру. Но когда ему оторвали рукава от импрессионистского жёлтого плаща, разорвали до пупа майку с изображением молодого Мао и навесили пару колхозных плюх (это персонально от гостей с Севера), он перешёл к более приземлённому стилю. А через некоторое время, почувствовав, что правый глаз совсем заплыл, вообще присел на стульчик с видом на реку и стал разглядывать проплывающие мимо кувшинки.

Гарри бился как лев, нанося удары как руками, так и ногами. Время от времени он пускал в ход свой морской кортик — и тогда количество пострадавших резко возрастало.

Но интереснее всего, следует признать, дрались участники оркестра, носившего, как выяснилось, нетрадиционное название “Мушечка“. Музыканты аккуратно спрятали свои инструменты, разделись по пояс (на манер футбольных ультрас), достали заранее подготовленные цепи и арматуру (“опыт, сын ошибок трудных!“) и теперь просто выкашивали ими ряды сражающихся. Полуголая певичка забралась на стол и, подбирая одной рукой — чтобы окончательно не вывалилась — гигантскую грудь, другой — шарашила по головам участников наблюдаемого нами спортивного мероприятия неоткупоренной бутылкой “Советского шампанского“. “Гена, прикрой! Вася, Вася, не спи, заходи слева!“ — орала она нечеловеческим голосом и потрясала в воздухе шоколадными сосками, которые так гармонировали с цветом её прекрасных глаз.

Разделавшись с гостями с Юга, гости Севера произвели стремительную вылазку к правому борту, разрезав надвое толпу пьяных старух, таскавших друг друга за волосы. Вот тут принц Гарри оказался в смертельной опасности! Морской мундир сильно сковывал движения благородного самца, поэтому, несмотря на всю свою врождённую ловкость, он вынуждено пропустил несколько тяжелых навесов в голову, потерял в скорости, а уж после удара по яйцам — так и вовсе был сброшен на нижнюю палубу. Но и там (вот ведь аристократическое происхождение!) не ударил лицом мимо грязи: быстро восстановил дыхание, ощупал жёлтые зубы и как ни в чем не бывало подошел к аниматору, переодетому пиратом, который давно протёр стаканы и теперь не знал, чем бы ему заняться за стойкой.

— У-у-а-а! — небрежно вывалил Гарри взбалтывателю коктейлей.

Аниматор с полуслова понял клиента и ловко плеснул в стакан положенные пятьдесят миллилитров пряного рома. Гарри влил в себя эту детскую дозу и голосом, которым обычно произносят слова глухонемые с рождения природные дегенераты, добавил:

— Пааа яииисссам даллли….

Аниматор понимающе покивал и добавил ещё пятьдесят.

Гарри выпил и, испустив душераздирающий рык, стремительно взметнулся на верхнюю палубу. Оттуда сразу донеслись глухие удары и стоны ужаса.

— Давай, морячок, не посрами Бразилию, — тоскливо произнёс аниматор и бросил использованный стакан в раковину.

Следующим по лестнице скатился Петровкин. Он не менее грациозно привёл себя в порядок и тоже причалил к стойке. Его голые по плечи руки, изорванный в лохмотья плащ и заплывший глаз говорили сами за себя.

— Чего изволите? — спросил аниматор.

— Хотелось бы сойти живым на берег, — признался Илья Никодимович.

— Понимаю, — согласился аниматор. — Должен сказать, что шансы ваши растут.

— Это ещё почему? — не понял Петровкин.

— Мы группу захвата вызвали. Ждём с минуты на минуту, — пояснил аниматор и покосился на часы с кукушкой.

— ФСО? — уточнил на всякий случай Илья Никодимович.

— Нет, ДОСААФовские ребята, укреплённые ВОСВОДом.

— Не подведут?

— Можете не сомневаться, — заверил аниматор. — Не первый раз вызываем. И не таких успокаивали!

Он осмотрел нашего героя с ног до головы, произвёл кой-какие вычисления и, немного — для верности — поколебавшись, налил сто миллилитров “Jack Daniel’s“. Петровкин выпил — и хотел было рефлекторно занюхать отсутствующим рукавом, но вовремя опомнился и просто кивнул аниматору, прося добавки. Пират нехотя отсчитал следующие пятьдесят. Илья Никодимович снова выпил.

— А что, — спросил он напоследок, понимая неизбежность возвращения на верхнюю палубу, — нога у тебя правда деревянная или реквизит?

— Правда, — подтвердил аниматор. — Грехи молодости.

— Это хорошо, — улыбнулся Петровкин и, уже — в свою очередь — осмотрев ряженого паяца с ног до головы, зарядил тому в ухо.

Тело пирата с грохотом упало на пол. Петровкин перевесился через стойку, оторвал пристёгнутую к телу пострадавшего деревянную ногу и, размахивая ею над головой на манер палицы, помчался навстречу судьбе по ступеням лестницы.

Если мы оставили происходящее наверху одиннадцать минут назад ещё в относительном спокойствии, то сейчас картина боя потрясала. Кругом царил полумрак. Жутко пахло выделениями. Музыканты пропали — лишь на едва освещённой сцене бледным манекеном валялась бессознательная певичка, чьи голые ноги были задраны на пробитый в нескольких местах барабан.

Петровкин опустил оторванное от морского волка приспособление и искал глазами Гарри.

НО САМЦА ШИМПАНЗЕ ОПЯТЬ НИГДЕ НЕ БЫЛО.

По палубе, от правого до левого борта, перекатывалось тело гадалки Галины с морским кортиком по рукоятку в груди, сшибая и калеча беспомощных отдыхающих.

“Это конец“, — успел подумать Петровкин.

Сразу после этой мысли раздался жуткий взрыв, и прогулочное судно тут же развалилось на киль, корму и паруса.


Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/02/08/837