Синдром купе 2! Зыряновская магистраль 2!

                Серпантины прямых дорог!
 
 В этом месте, я прервал свой рассказ.  И, как бы погрузившись в себя, вернулся в то, далёкое, незабываемое прошлое.               
 Фан, и вся  окружающая нас природа, слились в единое целое! В какую-то не земную сущность! (А может быть, это и была настоящая, земная сущность?)               
 Он, знал здесь всё! Все бывшие дороги и тропинки. Повороты, спуски и подъёмы.
 Вершины и ложбины. Камни, травы, живность и взаимосвязь между ними!               
 В этой, не земной, сущности, мы продвигались дальше. Фан, всё говорил, говорил, говорил! Мне казалось, что это говорил не Фан, а сама Природа, через него, открывалась мне!               
 Своими рассказами, он заставлял меня видеть всё  бытиё, по-другому, как бы изнутри! И почувствовать своё, скромное место, во всём Могуществе и Величии Природы!               
 Лучшего гида, я больше никогда в жизни не встречал!
 
  Мои слушатели, терпеливо ждали, когда я снова «вернусь на землю!» Саша локоть, почти требовательно сказал, что ему  хочется и дальше узнавать про Фана!               
 Что он, Саша, понимает его! Признаюсь, да и мне захотелось, рассказывая, пережить те события, заново! Память снова отбросила меня в прошлое.
 
 Через несколько часов езды по древним дорогам, мы подъехали к небольшой, но бурной горной речке. Фан сказал Борису остановиться.               
 Василич, дальше мы пойдём пешком. Я покажу вам нечто удивительное, что вы запомните на всю жизнь! Справа от нас, вон за тем, перевалом, город  Ридер!               
 Как наш Зыряновск! И мы пойдём вдоль речки.
 Прошли небольшой взгорок.  И вдруг, перед нами открылось, межгорное озеро!    
 Но не просто озеро, а РУКОТВОРНОЕ! Пойму речки перекрывала построенная людьми, ПЛОТИНА!
               
 "Да, Василич! Это плотина ГЭС! Её построили более 200 лет назад! Когда здесь были английские концессии. Тогда геолог Ридер, открыл в этих местах, богатейшие месторождения свинца, цинка, золота и других руд!"               
 В это же время, по ту сторону горного хребта, рудознатец Зырянов, открыл аналогичные месторождения.               
 Во всём мире, существует традиция, называть  открытия именем первооткрывателей!       
 В честь Ридера и Зырянова, эти города называются Ридер и Зыряновск!            
 Не знаю, по-чьёму велению, но город Зыряновск переименовали в г.Алтай?!
               
 Это ещё не все чудеса! До сих пор существует ДЕРЕВЯННЫЙ водовод-желоб,   обеспечивающий город водой!               
 Существует придание, что в этих местах добывали руду и плавили металл старинные местные жители. Народности племени ЧУДИ! Эти племена издревле добывали руду и плавили металл в ямках, эдаких мини плавильных печах! По этим старым, закопчённым плавильным ямкам, Ридер и Зырянов, открывали месторождения! Эти месторождения регистрировались в кабинетском землепользовании и землевладении!             
 Всеми открытыми месторождениями владела и распоряжалась ТОЛЬКО Царская семья! Первым концессионером был англичанин Лесли Уркат!               
 В.И. Ленин, отдал ему эти места в концессию!               
 Позже, купцы Мамонтов и Рукавишников, чтобы выйти на уровень промышленной добычи, перегородил горную речку деревянными платинами и соорудили деревянный водовод на горной реке Тургусун, переводится как бешенная река.               
 В Зыряновском районе, выше села Кутиха. Деревянную плотина часто смывало весенними паводками. Тогда они построили каменно-бетонную плотину и малую ГЭС!
 Которая существует до сих пор и называют её Тургусун-ГЭС!               
 А плотина и деревянный водовод в Ридере, и по ныне и обеспечивает город водой!
               
 Позже, Австрийский Князь Турней Теклес, возвёл каменную плотину в Ридере!
 Поставил турбины и получил электричество! Так было до 1927 года.            
 Уходя, англичане затопили рудники. Часть оборудования уничтожили, часть испортили ,часть спрятали. Я уверен, что эта ГЭС, первая в МИРЕ!
 
 Дальше он подвёл нас к месту, где возвышался большой, почти круглый камень, точнее скала. Вершина была стёсана. В середине, выдолблено отверстие с чайное блюдце и залито металлом, похожим на свинец. На нём были выгравированы английские
буквы, знаки, цифры.               
 Это геодезическая марка. В этих местах, в те времена, каторжанами, вместе с бергалами, было добыто более 5-ти тонн золота!               
 А, теперь, Василич, внимательно присмотрись вон туда, к подножью плотины, что видишь?               
 Вижу заросшую бурьяном местность, и что-то металлическое торчит!               
 Это ПЕРВЫЙ в Мире ПАРОВОЙ экскаватор! Английский! С табличкой №1!               
 Да нууу! Не может быть!               
 А ты сходи к нему! Сам посмотри, пообщайся с ним! Этот факт говорит о том, что эти места, уникальные в Мире!               
 Осторожно, Василич! Здесь очень много змей!
               
 Эти последние им сказанные слова, я услышал уже на ходу, пробираясь к экскаватору! Какая-то неведомая мне, высшая сила, направляла меня к этому чуду!
 Подобрав длинную, сухую, крепкую палку, разгребая ею заросли и отбрасывая змей, целые клубки шипящих, извивающихся змей, пробирался к цели!               
 Издревле известно, что где много змей-там много золота!               
 Всевышний создал змей, чтобы охранять золото и ему подобное, от человеческой алчности!
 
 Раздвинув последние кусты, я замер! Передо мной, весь в заросшем бурьяне,    стоял древний, весь покрытый ржавчиной, железный не обычной формы экскаватор!         
 Он, как бы взглянул на меня, вздохнул всем своим ржавым существом и промолвил,
 «Человек! Не тревожь  меня! Мне хорошо! Здесь я нашёл свой вековой покой!»      
 Я погладил его! Обошёл кругом, освободил  от  мха и грязи, почистил табличку с его родословной и цифрой №1!               
 С каким-то облегчением, помахав ему рукой, пошёл обратно!
               
 С огромным сожалением,  мой дорогой читатель и уважаемые слушатели, не знаю правда или нет, но говорят, что  в лихие, 2000-ные года, когда многих людей превратили в алчных, жестоких тварей, местные дебилы разрезали его,  достойного уникального экспоната  в  музее  истории Республики Казахстан, и продали в Китай на металлолом!..

 А дальше, вдобавок ко всему, Фан показал нам ещё одно, удивительное место!      
 В одном из ущелий Величественных Алтайских гор, небольшой карьер.             
 Мы с Борисом, молча уставились на Фана. Фан, театрально подбочинившись, обвёл вокруг рукой и молвил:
 Мы находимся в единственном в мире месте, где издревле добывают знаменитую Ридерскую яшму! Это красивейший минерал! По прочности уступает только алмазу!
 Поэтому добывать его очень сложно! Сложно ещё потому, что сюда почти невозможно добраться, и работать можно всего  2-3 месяца в году!
               
 Единственный экспонат изготовленный из ридерской яшмы, это большая чаша, подаренная Императрице Екатерине второй! В настоящее время, она выставлена в Ленинградском Эрмитаже!
 Насладившись нашими впечатлениями, он обыденно произнёс:               
 Пора возвращаться! Обратно мы поедем другой дорогой! 

 На обратной дороге, мы проехали несколько самобытных,  древнейших, кержацких поселений, которым под 300 лет! Коротко расскажу их историю!             
 Советская власть, в этих местах смогла укрепиться, аж в середине 20х годов!    
 И то на штыках латышей и чехов!               
 На свою защиту, поднялся весь народ! Возглавил сопротивление бывший есаул Толстоухов! Бились они жестоко! Кержаки были отличными охотниками, детьми этой природы! Красным же и наёмникам было сказано, что в каждом кержацком доме, много золота! Алчность всегда мутит сознание. И для того, чтобы наконец победить сопротивление, красным надо было его обезглавить.
               
 И всегда предадут не враги, а свои!!! Закон жизни!!!               
 Столицей сопротивления, был посёлок Тургусун!  (Бешенная вода!)               
 У Толстоухова, в Тургусуне была зазноба. Каким-то образом красным удалось завербовать её. В один из праздников, она заманила его и воинство в деревню.      
 Изрядно, всех подпоив, подала сигнал красным, которые заранее подготовили засаду.               
 Бой был жестокий! До последнего бойца! На месте боя у посёлка Тургусун, до сих стоит Стелла, символизирующая победу красных над народом!
 
 Вечерело. Миновав несколько посёлков, Фан сказал, что заночуем в уникальном месте. Через несколько километров, дорога пошла между гор, как бы в низ.               
 И горы, как бы расступились! Организовав что-то вроде огромной чаши! А у подножий гор, ровная, как стол, огромная степь! Чистейшей воды небольшая речка,
протекала вдоль предгорья! Вся степи была покрыта разнотравьем, почти в рост человека.
               
 У самого предгорья, росли яблони, груши, сливы, вишни, виноград и т.д.       
 Даже воздух там был своеобразный. Дышишь, дышишь полной грудью и не можешь надышаться! Чем ниже опускалась ночь, тем больше вершины гор, казалось, склонялись к центру, защищая это райское место от непогоды! Эдакую, мифическую землю Санникова!  Как в Китае, в местечке Турфан!               
 По приданию, в этом месте любил отдыхать   Чингиз Хан!
                   
 Пока я «купался» в этом чуде природы, Фан с Борисом организовали ночлег.  Развели костёр, готовили ужин. Как полагается, выпили, перекусили.               
 И всех потянуло на откровение! "Синдром купе" Борис рассказал о себе! Выпили!               
 Мне тоже захотелось исповедаться. Коротко рассказал о себе. Выпили! Мы с Борисом, молча уставились на Фана!               
 Тот как-то всхлипнул! У него что-то булькнуло! Он встал, расставив локти,    
 сжал голову руками! Затем простёр руки к небу и дико, во всю мощь, ЗАКРИЧАЛ:
  АААААА!!!               
 Этот крик был страшным и живым! Да! Да! Живым!!!               
 Он вырвал из его тела всю Боль, Ненависть и Любовь! Его Память, вернула его в прошлое!               
 Выплеснув из себя всю горечь жизни, он рухнул на землю! Крупные слёзы полились из его глаз и он громко ЗАРЫДАЛ! Он бил кулаками и царапал ногтями землю, размазывая её-родимую по мокрым от слёз щекам! Затем затих! Встал на колени, достал нательный крест, поцеловал его! Перекрестился и хрипло произнёс:          
 Боря, налей! Борис налил всем!  Выпили! Но хмель не брал нас!                – Простите меня!  Сказал Фан. Я дал ЗАРОК, НИКОГДА, НИКОМУ не рассказывать свою жизнь! Что я пережил! Но, ПАМЯТЬ Сильнее меня! Слушайте!
 Поверьте мои друзья, читатель и слушатели! Его исповедь, достойная внимания!

                Путь  « ФАНОВЫЙ! »

 Жили мы, большой семьёй в местечке, где река Муром, впадает в Волгу. Не далеко от двух монастырей, мужского и женского.  Расположенных  на разных берегах реки. Наверно до сих пор, там существует туннель, прорытый под рекой много веков назад монахами и монахинями, для встречи друг с другом.               
 В этих местах и родился русский богатырь Илья Муромец!               
 Как и все, мы всей семьёй трудились на барина, чьё имение там было.      
 Советскую власть, родители приняли спокойно. Отец говорил, что нам нет разницы, какая власть. Лишь бы жилось нормально.
               
 Всех зажиточных, назвали кулаками, истребили, отобрав всё нажитое.            
 Нас причислили к середнякам. Всех заставили сдать скот, птицу, земельные наделы, в организованные колхозы. Каждое подворье обязано было платить налоги.         
 За работу, платили трудоднями. Доходило до абсурда, если имеешь корову, то должен был сдать государству, полторы шкуры в год ?!               
 Боярские имения, превратили в сельсоветы, сельпо, клубы. Только школы оставались там, где были.
               
 Семья наша, отец, мать, один дед, две бабки, два пацана, я старший и две сестрёнки, старшие.   Я ходил в школу, в седьмой класс, младший братишка, в третий. Младшой, был шустрый, любил над всеми подшучивать, но и отлично рисовал.
 Порой так нарисует на столе муху, что мать пыталась её тряпкой смахнуть!
               
 Однажды, выполнив очередное домашние задание, я сложил тетрадки в сумку и пошёл вечером погулять к клубу. Мы любили посидеть на брёвнах, поглазеть на танцующих и подёргать девчонок за косички.               
 А в это время, мой младший братишка, в виде развлечения, вытащил из моего портфеля тетрадки и… пририсовал Ленину и Сталину, бородищи, усищи, да ещё и рога в придачу! В то время на обложках  школьных тетрадей, с лицевой стороны были портреты наших вождей, Ленина и Сталина. А на обратной, таблица умножения!
               
 В школе, мы сдавали тетрадки учительнице, для проверки домашнего задания.      
 Проверяя работы, на моей тетрадке, учительница увидела, О! УЖАС!, разрисованных Вождей!               
  Бегом к директору! Срочно созвали педсовет! Большинством решили, немедленно сообщить в НКВД! Резюмируя, что так поступают только враги народа!               
 Грозное  НКВД, объявив учительнице благодарность, сгребло всю нашу семью в сельсовет! На показательно-воспитательный допрос! Кто посмел? Всех на каторгу! 
 Младший испугался и лопочет, Больше не буду! Больше не буду! Мать вся в слезах! Отец сразу стал стариком! Тогда я говорю, что это я нарисовал!            
 Скрутили меня, дали 15 лет каторги! До совершеннолетия, в детскую колонию особого режима!

 Здесь, Фан, надолго замолчал. Борис подбросил хворосту в костёр. Налил ещё! 
 Борис спросил, что было дальше? Фан, обвёл нас каким-то невидящим взором. 
 Поднял глаза и устремил взгляд в звёздное небо!
 Посмотрев в след за ним на небо, мне стало жутковато! В ночи, окружавшие нас горные вершины, сомкнулись в огромный купол! С яркой, звёздной бесконечностью в центре. Горные хребты окружили и как-бы поглотили нас! Кругом кромешная темень! 
 В этой, кромешной темноте, звёзды были такими яркими и крупными, что казалось, протяни руку и ты коснёшься какой-нибудь звезды! А Млечный путь светился небесной дорогой, усыпанной светящейся звёздной пылью! И казалось, что вся Природа замерла и ждала продолжения его жизненного   пути!
                               
 В детской колонии, я брался за любую работу, игнорируя зоновские понятия, что за подло, что нет! Меня заприметили взрослые зеки и уговорили хозяина, определить меня им в подсобные рабочие. «Начальник! Мы скоро крякнем! И кто продолжит делать то, что делаем мы? На благо Страны и твоё благо, начальник?»               
 В тот время, по тюрьмам, зонам, лагерям, каторгам, было очень много талантливых,  умных, мастеровых людей!
               
 Хозяин  согласился. Так я начал обучаться всему, что знали и умели, мои старшие, порою старики, народные учителя, товарищи! Из ничего, они создавали шедевры: 
 Писали, рисовали,  ковали, вырезали, шили, клеили, лепили, строили, мастерили, исследовали, изобретали, делали открытия и т.д. И всё в угоду «гражданину начальнику». Чтобы до смерти не забивал!
               
 Особенно один старый геолог учил меня! Передавал мне свой опыт, знания, что знал и умел. Он был редчайшим Специалистом по золоту! Кличку ему дали-Фартовый!
 Посадили его зато, что он точно предсказал и открыл  несколько крупных месторождений золота, в том числе и на Колыме. Работал он в самом главном геологическом управлении Страны, геологом!

 Одним из начальников, там был карьерист. Он приписывал себе все открытия.
 Получал учёные звания, премии!               
 А мой учитель, отказался вписать его соавтором своего открытия. Начальничек, накатал на него телегу. Дали ему 25 лет!               
 Умер мой учитель тихо, так и не получив ответа на свои письма даже Сталину!   
 Так и не узнав, за что сидел! Напоследок, он мне сказал,               
  "Знай, сынок!  На свете есть много профессий. Но есть одна, которая всегда впереди всех остальных – это геолог!  Из тебя получится хороший геолог!"

 Шли годы! Было очень трудно! Я, на практике понял каторжное выражение, трудно первые пять лет, а потом – привыкаешь! Я стал совершеннолетним!               
 Меня перевели в общую колонию и отправили на Колыму, в Магадан, мыть золото для Страны! На Колыме, Страна – это начальник!!! Люди мёрли там, как мухи!         
 Ни кто не вёл счёт смертям.  В порту  ждали своей очереди разгрузки баржи, битком набитые  под завязку – каторжанами! Были случаи, когда баржу с людьми, буксировали подальше в море и ТОПИЛИ, вместе с людьми!

 Я был молод,  красив и силён! А главное, я знал приметы, как и где, искать золото! Говорил бугру, (бригадиру), зачем здесь и так, когда вон там и вот так! 
 Дошло до хозяина! Хозяин потребовал привести меня к нему.               
 На его вопрос, почему я знаю, где и как искать золото? Я ответил, что знаю СЕКРЕТЫ, где и как искать золото!               
 Хозяин наказал подобрать нужных людей, даст конвой, обследуй местность!
 Найдёшь золото! Скощу срок! Переведут тебя в контору, выделят рабочее место, обеспечат картами и всем необходимым. Будешь готов, доложи!
 
 Контора, это деревянный барак, где работали вольнонаёмные. Бухгалтера, учётчики и другие конторские. Там в первые, в близи, я увидел женщин!               
 Молодое сильное тело, при виде женщин, брало верх над разумом! А если они подходили близко, то я сходил с ума!               
 В захлёб вдыхал ни с чем несравнимый запах ЖЕНЩИН!
               
 Собрали всё необходимое для экспедиции! Маркшейдером была назначена женщина, около сорока лет возраста. Она составляла для хозяина отчёты.               
 В телогрейке, ватных штанах, валенках и большая шаль. Но ни что не могло скрыть её женственности. Порой она касалась моей руки, спрашивая что-нибудь.      
 Снимала шаль и наклонялась ко мне, чтобы лучше слышать. Как пахли её волосы! Я сходил с ума!!! Было видно, что я ей не безразличен!

 Отобрали пять человек. К нам приставили двух конвойных. Набив рюкзаки все необходимым,  мы уходили в горы, порой до трёх недель. В речушках ловили рыбу. Конвоиры стреляли зверя. Пища была далеко не лагерная.
   Я искал рудопроявления.  Помимо золота,  встречались, медь, свинец, железо, молибден, цинк и т.д.  Всё это наносили на карту.               
 Самые крупные самородки золота, которые мы намывали, отбирали конвоиры, угрожая, что если кто скажет хозяину – убьют!               
 После возвращения, мы составляли отчёт и Мария (так звали её) передавала его хозяину. На стоящие месторождения, направлялись бригады и они добывали там золото. Были месторождения с ураганным содержанием, 40-50 граммов на тонну!    
 Все эти месторождения контролировал лично хозяин! Всё шло только ему!    
 Отработав какую-нибудь жилу, исполнителей ликвидировали!
               
 Там я впервые познал женщину!
 Какие отношения у неё были с хозяином, я не знаю. Но она добилась, чтобы меня перевели в разряд без конвойных! В бараке вольняков у неё была своя комната, и мы жили вместе. Так прошло ещё пять лет!

 Умер Сталин! Начались перемены.
               
 Пока она была нужна хозяину, как специалист и доверенное лицо.               
 Но в последствии, она была для него самым опасным человеком!
 
 По её «просьбе», хозяин скостил мне срок и вывел на вольное поселение!         
 В обмен на то, что все материалы по золоту для хозяина, она собрала и переслала на волю в надёжное место, она отдаст хозяину!               
 А если что с нами случится, то все материалы будут у кого надо! И тогда хозяину конец!               
 Договорились о том, что мы регистрируем наш брак! Становимся законными мужем и женой! Мы уезжаем на материк! Тогда она отдаёт хозяину все материалы!
               
 Мы уехали на Урал! Хозяин стал Большим Начальником! Так он получив от Марии все материалы, как договаривались! Золото решает ВСЁ!               
 Она знала, что в живых, хозяин нас всё равно не оставит! Мы меняли места, фамилии, места работы, и были Живы!
               
 Все думали, что мы мать с сыном! Я очень хотел ребёнка! Она, рыдая говорила, что пока нельзя! Рано!               
 Прошли годы! Мы обосновались на Алтае! Где нас ни кто не знал и мы были никому не интересны!               
 Много раз она говорила, что оставь меня! Давай расстанемся! Ты ещё молод,
 красив! Тебе нужна такая же жена! Чтоб были дети! Найдёшь женщину – женись!      
 А я буду Вам матерью! Внучат буду нянчить!
               
 Вот как такое пережить?! Она спасла мне ЖИЗНЬ!                               

 Время неумолимо перемалывало годы! Жизнь взяла своё!               
 Я ВЛЮБИЛСЯ в девушку! Она давно по мне сохла! Жила она,  в далёкой, таёжной деревне! Зовут её Валя! Прежде чем создать семью, я сказал, что нужно материнское благословление.               
 Мария приняла Валю, как родную дочь! Даже как-то помолодела!               
 Годы и здоровье, брали своё. Она лишь сказала, что у нас родится мальчик!      
 И чтоб мы назвали его Илюшей!               
 С Валей мы поженились! У нас родился Сын! Назвали его Ильёй! Живём до сих пор!
 Мария была счастлива. Четыре года она нянчила Илью! Два года назад, она умерла!
 До сих пор, ни кто не знал, кем приходится мне Мария! Вы первые, кому я об этом рассказал! Вот и всё!!!               
               
 Мы не заметили, как наступило утро. Сидели  мы в каком-то оцепенении у потухшего костра. Да и сама природа, казалось переживала от его рассказа.            
 Закапал дождичек-слёзы природы от такой СУДЬБЫ!
               
 А как твоё имя? А то всё Фан, да Фан! Спросил Борис!               
 Зовут меня ИЛЬЯ!               
 Даю тебе слово, Илья! Что я никому не расскажу Твою историю!               
 Я тоже! Ответил Борис.!

 Предвижу ваши осуждения, слушатели и читатель! Что дал слово ни кому не говорить, а сам даже пишешь об этом!               
 Прошло более 30ти лет! И как Фан у костра рассказал нам свою историю, так и я сейчас рассказал её Вам! Для того, чтобы знали, что можно пережить и остаться Человеком! Мне уже 79 лет!               
 Это откровение Ильи  ОДА ПОТОМКАМ!

 Прошло несколько томительных минут в полной тишине! Затем, мои слушатели разом засуетились, завздыхали и делясь своими впечатлениями от услышанного.            
 Разошлись по своим местам. Мерный стук колёс и в такт покачивание вагона, вернули нас из былого в настоящее!
 После очередной трапезы всеобщего застолья, перекура, все расселись по «своим» местам и глядя на меня, ждали продолжения моего рассказа!               
 Закончив свои дела, подошла проводница Зина и требовательным голосом сказала:
 Продолжайте! Мы слушаем! Вы обещали рассказать про БЕЛУХУ!

                Серпантин горы БЕЛУХИ!
 
 И снова Память вернула меня в былое! На земле есть люди, которые в одиночку покоряют такие вершины, которые почти недоступны многим профессиональным альпинистам. Приведу известный пример. Самая высокая гора на земле, Джомолунгма, пик Эверест! Восемь лет назад, местный альпинист, сопровождая группу альпинистов на пик Эверест, погиб там и погибла вся группа!               
 Они до сих пор там, замёрзшие, как живые. Все попытки спустить их в низ, безрезультатны.               
 А его жена, каждый год, повторяю, каждый год! Поднимается на Эверест, к своему мужу в ОДИНОЧКУ! И ищет способ, как спустить своего мужа и всех кто там остался, в низ, чтобы похоронить!               
 У нас же, Илья, также в одиночку поднимался на вершину священной горы Белухи!               
 Дело было так: Илюше младшему исполнилось семь лет! И вдруг, ребёнок заболел. Врачи ни как не могли определить, что с ним. Ребёнок таял на глазах, как свеча! Стал вялым, уже не узнавал ни мать, ни отца. Врачи сказали родителям, что будьте готовы. Жить ему оставалось несколько дней!               
 Закончился рабочий день. Был поздний вечер. Мы уже готовились ко сну.      
 Вдруг, звонок в дверь, открываю, на пороге стоит Фан.
 "Василич, дай машину! Мне срочно надо на Белуху!" Взглянув ему в глаза, я всё понял! Бери!  Сейчас позвоню Борису!               
 Городок наш маленький, все жили рядом. Борис, в чём был дома, в трико, рубашке, кедах, бегом с Фаном в гараж. Завели уазик и к Фану домой.
               
 Дальше поведаю, что мне рассказал Борис! Подъехали к дому Фана. Через несколько минут, выходит Фан, с сыном на руках и с большым рюкзаком. Внизу рюкзака прорезаны две дырки. Фан с сыном сели на заднее сиденье. Поехали.             
 Фан всё время просил меня, быстрее Боря! Быстрее!               
 За речку Белую Борель, подъехали уже к утру, начинало светать! К подножью горы вела старая, глубокая колея. Когда-то там лесовозы возили лес.
               
 Даше путь преградила сошедшая с горы оплывина, снежный бетон!(Снежная лавина.)
 Борис потом всё удивлялся, как они тогда смогли проехать?               
 Фан вытащил вялое, почти безжизненное тельце сына, усадили его в рюкзак, ногами в прорези. Я помог ему надеть рюкзак и закрепить на груди.               
 Фан лишь сказал: Ну, С Богом! Борис, жди! И пошёл в гору!
               
 Я стал осматриваться! Мать честная! Как обратно-то выезжать? Колея, выше колен. Сдавать на зад, бесполезно, махом окажешься в колее. Связи ни с кем, ни какой! Зверь в этих местах, не пуганный! Медведи, как бараны на склонах пасутся!       Сел на корягу и думаю, что делать? Сиди, не сиди, а выбираться надо!        Вытащил топор, сапёрную лопату и давай срезать колею, рубить ветки, стелить в колею и забрасывать камнями. Получилось что-то вроде площадки. Еле-еле развернул машину и стал строить обратную дорогу.
               
 А до грунтовой дороги что-то около километра. Сон, как рукой смело. Хотелось пить и есть. Малины, смородины, черёмухи пожую. Отколю кусок оплывины, пососу и дальше, потихонечку проеду. Так и добрался до грунтовой дороги!               
 Весь бензин из канистр залил в машину, до ближайшей деревни хватит. Устал так, что скрючился на заднем сиденье и уснул!

 Разбудил меня стук по машине. Выскочил, стоит Фан, облокотившись на капот машины. Из рюкзака торчат головка и ножки Илюши!                - "Борис, помоги!" прохрипел Фан. Я снял рюкзак, вытащил из него Илюшу.      
 Ребёнок дышал медленно, но ровно! Щёчки чуть порозовели! Фан рухнул на заднее сиденье, прижал к себе сына и мы поехали! Когда выехали на настоящую дорогу, вдруг слышу детский голосок « Папа! Пить!»
               
 А когда я строил дорогу, то натопил из оплывины две бутылки воды.               
 Фан встрепенулся! Улыбнулся! Поднёс бутылочку к  ротику Илюше, «Пей сынок!» Ребёнок сделал пару глотков, улыбнулся и, прижавшись к отцу, УСНУЛ!
             
 В дороге, я спросил у Фана рассказать, зачем он ходил на Белуху?               
 И Фан рассказал!               
 Когда мы с Валей, не зная что делать? Как спасти Сына? Я прилёг на диван и провалился в сон! Во сне, мне приснилась Белуха! Она сказала мне:            
«Бери сына и ко мне!»
               
 Как я взобрался на вершину, не помню! Вытащил сына из рюкзака, выбрал самое высокое место, поднял сына на руках к небу и стал молить БОГА!                «Великий, Всемогущий БОЖЕ! Священная Белуха! Помогите!!! Возьмите Жизнь мою, Вдохните в СЫНА!»               
 Так стоял, что было сил! В изнеможении, сел на камень. Прижал сына к груди!
 Шепчу ему, что если уж умрём, то вместе!               
 Вдруг, слышу, Священная Белуха говорит, «Всё хорошо! А теперь иди!!!»         
 Не помню, как усадил сына в рюкзак, одел, закрепил лямки на груди и, откуда только силы взялись, пошёл в низ!»
               
 Ехали опять всю ночь. Илюша спал. Под утро, проснулся. «Папа! Кушать хочу!»    
 В ближайшей деревни, взглянув на нас и узнав нашу историю, местные старались нам помочь, чем могли! Казахи-гостеприимный народ!

 Младший Илюша пошёл на поправку! Врачи только руками разводили!
 У старых Алтайцев, Шаманов, есть предание, что во втором тысячелетии, на горе Белухи, в последней битве, встретятся силы ДОБРА и зла!               
 И длиться она будет, возможно несколько веков! Чтобы созданное БОГОМ  Человечество определилось – КТО ОНО и с КЕМ ОНО!!!               

 Закончив говорить, обвёл взглядом притихших моих слушателей.               
 Добрая половина вагона, собралось у нашего купе. Все молча сопереживали услышанное. Вдруг, робкий голос спросил:               
 "Скажите, а вы встречались ещё с Фаном? Как сложилась его дальнейшая судьба?" 
 Улыбнувшись, ответил: Да! Встречался! Прошло два десятка лет! Я уже не жил в Зыряновске. Перебрался в областной центр, в Усть-Каменогорск!
 Там сдружился с уникальным, талантливым человеком, Зайцевым Николаем Алексеевичем! Он был директором областного этнографического музея! Всю свою сознательную жизнь он посвятил сохранению исторической ПРАВДЫ области!      
 Создал уникальный парк Кирова и другие масштабные объекты! Долго будут помнить горожане его ТВОРЕНИЯ!            
 Он часто организовывал замечательные выставки-ярмарки местных, талантливых людей! На одной из таких выставок, моё внимание привлекли живописные картины!
 Подошёл ближе, вы не поверите, эти картины были из КАМНЯ!!!               
 Вспомнил Фана! Вдруг слышу за спиной голос:               
 "Здравствуй! Василич!"  Это был Фан!!! Мы обнялись! Долго тискали друг-друга!
 На глазах выступили слёзы! Одновременно задавали вопросы «Ну как ты? Где ты?   Что ты?» Сели на лавочку. На мой вопрос, как семья, сын, чем занимаешься?      
 Он ответил: "Василич, не спрашивай! Сам видишь, какие наступили времена! Выживаем, кто, как и чем может! Я пишу каменные картины, изготавливаю разные украшения и поделки из камня, продаю. Тем и живём!
               
 Одно скажу тебе, СПАСИБО за сына! Он пошёл по моим стопам. Закончил Московский геолого-разведочный университет. Геолог, женат, есть внуки!               
 Валя наказ дала, если встретишь Василича, поклонись ему за всё! Молясь, я часто вспоминаю тебя! Я знал, что мы обязательно встретимся! А теперь, ПРОЩАЙ!"         
 Почему прощай? Илья? До свидания!               
 "Нет, Василич, ПРОЩАЙ! Мне видение было, что в этой Жизни, мы больше не увидимся!
 Иди! Не рви мне сердце!"  Ты прав, Илья! ПРОЩАЙ! Мы обнялись!               
 Резко повернувшись, я пошёл из парка!               
 Расставание должно быть коротким, как выстрел!

                Станция " ДЕВОЧКА И МАРШАЛ! "


 Мерный стук колёс и ритмичное покачивание вагона, побуждало слушателей ко сну.
 Но, вдруг одна, преклонных лет, статная, сохранившая былую красоту женщина, обратилась ко всем:- Товарищи! Павел Васильевич! Скоро будет моя станция и надо будет выходить. А мне так хочется исповедаться! Пожалуйста, выслушайте меня!     Все дружно закивали головами.
 Зовут меня Анна Георгиевна Словцова! Хочу рассказать, что я пережила в жизни!

 После войны семья наша почти два года кочевала по разорённой войной Украине, так как воинская часть отца восстанавливала разрушенные немцами аэродромы.          На одном из полустанков отец, выскочивший с чайником за кипятком, вдруг вернулся, неся вместе с товарищем безногого солдата. За ним внесли солдатский рюкзак и старенький баян.               
  Ноги у солдата были отняты по самый пах. А сам он был молод, красив и, что называется, в "стельку" пьян.
 На удивлённые вопросы мамы и бабушки отец отвечал кратко и потрясённо:-Он пел!
 Молодого инвалида старательно обтёрли мокрым полотенцем и уложили на топчан теплушки.
 Тем временем офицеры, желая установить личность солдата, проверили его рюкзак и были полностью сражены! Безногий солдат был награждён пятью боевыми орденами,    а отдельно, в красной коробочке, лежал Орден Ленина.               
 И был инвалид сержантом, Авдеевым Николаем Павловичем, от роду двадцати пяти лет. Офицеры, прошедшие войну, многие, как мой отец, ещё и финскую, знали цену таким наградам.

 Среди орденов лежало письмо. Видно было, что его неоднократно комкали, а потом расправляли. Письмо было подписано: "Любящая тебя Шурочка".               
 "Любящая Шурочка" писала, что будь у Николая хоть одна нога, она бы за ним в госпиталь приехала. А уж совсем "ползуна" она, молодая и красивая, взять не может. Так и писала Шурочка, "ползуна!" В вагоне повисла угрюмая тишина.      
 Мама всхлипнула, бабушка убеждённо сказала:-Бог её накажет!  И ещё раз бережно обтёрла лицо спящего. Спал безногий солдат долго, а проснувшись, казалось, совсем не удивился, что едет неизвестно куда и неизвестно с кем. Так же легко согласился он остаться пока в нашей части, сказав при этом:-Там видно будет.          
 Охотно откликнулся Николай и на просьбу спеть. С которой, на удивление робко, обратился мой отец. Вообще-то, он человек не робкого десятка. Он, впоследствии как-то, казалось нам тогда, робел перед Авдеевым.               
 Это было преклонением перед уникальным талантом.
 Авдеев запел. Бархатный бас поплыл по вагону и словно заполнил собой окружающее пространство. Не стало слышно грохота колёс, за окном исчез мелькающий пейзаж. Сейчас иногда говорят -
"попал в другое измерение". Нечто подобное произошло тогда с пассажирами вагона-теплушки. Я до сих пор думаю, что мне довелось в детстве слышать певца, обладающего не только уникальным голосом, но и ещё богатой, широкой душой, что и отличает великих певцов от бездарностей.               
 Однажды я спросила бабушку:- Почему, когда дядя Коля поёт, облака то останавливаются, то бегут всё быстрей? Бабушка задумалась, а потом ответила мне, как взрослой:-А ведь и правда! Это у нас душа от его голоса то замирает, то к Богу устремляется. Талант у Коленьки такой особый!

А вскоре произошло то, что заставило окружающих посмотреть на певческий талант Авдеева с ещё большим изумлением.
 Через дорогу от школы, где жили офицерские семьи, в небольшом домике жила пожилая еврейка, тётя Пейся со своей очень красивой дочерью Розой. Роза, ещё совсем молодая женщина, была совершенно седой и немой. Это произошло с ней, когда в одном из маленьких местечек Белоруссии немцы уничтожали евреев. Чудом спасённая русскими соседями, лёжа в подвале, со ртом, завязанным полотенцем, чтобы не кричала, Роза слышала, как зовут её из рядом горящего дома её дети - близнецы.
 Несчастная мать выжила, но онемела и поседела.
В один из летних вечеров, когда Роза с лотком маковых ирисок зашла к нам во двор, на своей тележке на крыльцо выкатился дядя Коля. Надо сказать, что к этому времени он был уже официально оформлен комендантом офицерского общежития и получал зарплату. По существу был членом нашей семьи.               
 Женщины поставили перед ним тазик с вишней, а мы, дети, облепили его, и он рассказывал нам что-то очень смешное. При виде седой Розы дядя Коля вдруг замолчал и как-то особенно внимательно стал вглядываться в её лицо.         
 Потом он запел. Запел, даже не попросив, как обычно, принести ему баян.    Помню, что пел он какую-то незнакомую песню о несчастной уточке - лебёдушке, у которой злые охотники, потехи ради, убили её утят-лебедят.

Могучий бас Авдеева то жалобно лился, то скорбно и гневно рокотал. Подняв глаза, я увидела, что все окна большого дома были открыты и в них молча застыли люди.   И вот Роза как-то страшно замычала, потом упала на колени, подняла руки к небу,  и из губ её вырвался молодой, звонкий и безумный от горя голос.               
 На еврейском языке взывала к Богу несчастная мать. Несколько женщин, бросившихся к ней, застыли по знаку руки певца. А он всё пел, а Роза кричала всё тише и тише, пока с плачем не упала на траву. Её спешно подняли, внесли в дом, и около неё захлопотал наш полковой врач.

А мы, рано повзрослевшие дети войны, как суслики, столбиками, остались сидеть молча в тёплой темноте южной ночи. Мы понимали, что стали свидетелями чуда, которое запомним на всю жизнь. Утром пришла тётя Пейся и, встав перед дядей Колей на колени, поцеловала ему руку. И снова все плакали.               
 Впрочем, в моём детстве плакали часто даже мужчины. "Почему взрослые плачут?  спросила я маму". "Это слёзы войны!" ответила мне она. "В войну-то нам плакать было некогда, да и нельзя. Надо было выстоять, чтобы детей спасти. А теперь вот слёзы и отливаются. Твоё поколение уже не будет плакать. Только радоваться".
Надо сказать, что я с горечью вспоминаю эти мамины слова. Радуюсь редко.

 Шёл 1948 год. И вот стало происходить что-то странное, непонятное нам, детям.   С улиц города стали исчезать инвалиды, которых до этого было так много.
 Постукивали палочками слепые, но безрукие и безногие, особенно такие, как дядя Коля, практически исчезли. Взрослые испуганно и возмущённо шептались о том, что людей забирают ночами и куда-то увозят. В один из вечеров я услышала, как родители тихо говорили, что дядю Колю придётся спрятать, отправить к родным мамы, на дальний казачий хутор.

 Но здесь произошло событие, которое предопределило дальнейшую судьбу Николая Авдеева и стало таким ярким эпизодом в моей жизни.               
 В 1948 году страна-победительница торжественно праздновала 800-летие Москвы! Повсюду висели флаги и транспаранты, проходили праздничные мероприятия. Одним из таких мероприятий, должен был стать концерт в Доме офицеров.             
 Случилось так, что проездом на какую-то инспекционную поездку, в городе на целый день остановился Маршал, Георгий Константинович Жуков.               
 Взрослые называли его коротко и уважительно "Сам, Маршал!". Именно так это и звучало, с большой буквы.               
 Отец пояснил мне, что я видела его в кино, когда, как и все, неоднократно смотрела Парад Победы. "Ну, на коне! Помнишь?" Говорил отец. Честно говоря, коня я помнила очень хорошо, удивляясь каждый раз, почему у него перебинтованы ноги.
 Маршала же я практически не разглядела. И вот офицерам объявили, что на концерте сводной самодеятельности воинских частей, будет присутствовать Жуков.      
 Каждый вечер шли репетиции, и на одной из них было решено, что цветы маршалу буду вручать я! Не могу сказать, что меня, в отличие от моей семьи, это обрадовало. Скорее, наоборот. Мне вообще очень не хотелось идти на концерт, ведь я всё это видела и слышала неоднократно.               
 Теперь я уже никогда не узнаю, почему выбор пал на меня. Скорее, из-за совершенно кукольной внешности, которая, кстати, полностью не совпадала с моим мальчишеским характером. Два дня у нас в коммуналке строчил старый "Зингер".
 Мне спешно шили пышное платье из списанного парашюта. Шила мама. А бабушка, наспех нас накормив, вдруг стала днём, стоя на коленях, молиться перед иконой Святого Георгия Победоносца. Эта удивительно красивая икона была единственной сохранившейся из её большого иконостаса. В старом казачьем офицерском роду, была она семейной! Много поколений молились перед ней, да и всех мальчиков у нас называли Георгием и Виктором. Я была удивлена, услышав, что бабушка непрестанно молится за дядю Колю.

В торжественный день из меня изобразили нечто вроде кукольной Мальвины, вручили сноп мокрых гладиолусов и раз десять заставили повторить приветствие высокому гостю. В результате, когда подъехали три машины, и из первой вышел коренастый человек с суровым, как мне показалось, лицом и звёздами Героя на кителе, я всё начисто забыла.
 И буквально на одном дыхании выпалила: "Товарищ Жуков! Мы все вас поздравляем! Пожалуйста, живите долго со своим красивым конём!"               
 Вокруг раздался гомерический хохот. Но громче всех, буквально до слёз, смеялся сам Маршал. Кто-то из его сопровождения поспешно взял у меня огромный букет, и Жуков, продолжая смеяться, сказал: "Ну вот теперь я тебя вижу. Пойдём со мной!"  И подав мне, как взрослой, руку, повёл меня по лестнице, в ложу. В ложе стояли стулья и большое бархатное кресло для высокого гостя. Но он, смеясь, сказал: "Кресло для маленькой дамы!" И посадив меня в кресло, пододвинул свой стул ближе к перилам ложи. В ужасе и отчаянии от своего провала и позора я сжалась в кресле в комочек.               
 "Как тебя зовут?"  Спросил Жуков. "Людмила" Прошептала я. "Люсенька, значит!"  Жуков погладил меня по моим очень длинным волосам. Концерт начался. На сцене танцевали гопак, пели все известные фронтовые песни, снова танцевали.         
 Мне же хотелось одного: сбежать и забиться куда-нибудь в тёмный уголок.       
На Маршала я боялась даже поднять глаза.

 Но вдруг, я просто подскочила от удивления. На сцене, вместо конферансье, появился мой отец! Напряжённым, каким-то чужим голосом отец объявил: "А сейчас перед вами выступит кавалер орденов (шло их перечисление) и кавалер ордена Ленина, танкист, сержант Николай Авдеев!"               
 Дядю Колю давно уже знали и любили. Зал затих. Детским своим умом я не поняла сути происходящего. Но зрители в зале поняли сразу, что безногий человек на сцене был вызовом власти! Вызовом её безжалостному лицемерию по отношению к людям, которые защищая Родину, защитили и эту самую власть! Власть, которая сейчас так жестоко и бессовестно избавлялась от покалеченных войной.               
 Я всё это поняла, повзрослев. А тогда, два офицера вынесли на сцену Авдеева, сидящего в таком же бархатном кресле с баяном в руках.               
 И вот полилась песня: "Уж, ты ноченька, ночка тёмная…" Голос не пел. Он сначала тихо плакал, а потом громко зарыдал, от одиночества и тоски.               
 Зал замер! Вряд ли в нём был тогда человек, который не потерял в войну своих близких. Но зрители не успели зааплодировать, потому что певец сразу заговорил: "Товарищи! В старинных битвах, отстояли Отечество наше и свою столицу - Москву!
 Но и за сто лет до нас прадеды наши погибали за Москву и Россию!             
 Помянем же их!" И Авдеев запел: "Шумел, горел пожар московский…"            
 Показалось, что это перед всеми, совершенно зримо, пошли в своих сверкающих киверах победители 1812 года! В едином порыве зал стал дружно и слаженно отхлопывать рефрен песни! В ложе стали раздаваться восхищённые голоса.          Я, наконец осмелев, посмотрела на Жукова. Он, сжав руками барьер ложи, откинулся на спинку стула. Явное удивление и восхищение читалось на его лице.             
 Но вдруг баян замолчал. Руки певца бессильно упали на него. Авдеев повернул голову в сторону маршальской ложи, и серебряная труба его голоса, в полной тишине пропела: "Судьба играет человеком, она изменчива всегда…" Зал буквально взорвался от восторга. На сцене выросла гора цветов.               
 Жуков слегка повернул голову и властно сказал кому-то позади себя: "Узнай, распорядись!" Здесь я наконец-то пришла в себя и, тронув Жукова за колено, сказала: "А я всё про дядю Колю знаю!" "Тогда расскажи", ответил он мне и наклонился ближе. Но раздались звуки рояля, и снова, но уже торжественно и скорбно, заполнил зал фантастический голос: "Ты взойди моя заря, заря моя последняя…" В порыве чувств люди в зале стали вставать, многие плакали.         
 Я вновь посмотрела на Жукова. Он сидел так же, откинувшись на спинку стула, с вытянутыми, на барьер ложи, руками. Но глаза у него были закрыты, и лицо побледнело и стало печальным и усталым.               
 Скорбно и моляще, прогудел бас Авдеева: "Ты укрепи меня, Господь!" И в этот момент в неподалёку стоящей церкви ударили колокола. Зал бушевал.            
 Жуков открыл глаза и, произнеся: "Фантастика!", снова наклонился ко мне и, как мне показалось, строго спросил: "Так что же ты знаешь про дядю Колю?" Я заторопилась: "Его мой папа на станции нашёл. Он у нас теперь комендантом работает, и в семье, как родной.
Он, знаете, какой добрый и всё-всё умеет!" Лицо Маршала оставалось таким же печальным и усталым. "Детка, как ты думаешь, что для этого человека можно сейчас сделать?" - спросил он у меня, как у взрослой. Я на секунду задумалась:      
 "Баян ему доктор подарил, а он совсем старенький. Новый бы надо купить! Да уж это когда разживёмся!" Заговорила я бабушкиными словами.               
 "А главное, дяде Коле жильё какое-нибудь надо. Мы-то в целой каптёрке живём, а он в чуланчике возле котельной ютится!" Жуков слушал меня молча и неулыбчиво.    
 И вдруг спросил: "А тебе самой что хочется?" И здесь я поняла, что нужно вовсю пользоваться случаем. "Мне ничего не надо. Я вообще счастливая. У меня папа с войны вернулся! А вот Ниночке, подружке моей, нужен специальный детский дом, потому что она немая. У неё немцы язык отрезали и свастику на ручке выжгли.      
 Это чтобы её родители-подпольщики, заговорили. Но они всё равно никого не выдали, и их расстреляли". Я не увидела лица маршала. Он вдруг поднял меня на руки и крепко обнял. На какое-то время я услышала, как под кителем со звёздами Героя ровно и сильно бьётся сердце Жукова. Потом он опустил меня на пол и бросил: "Пошли!"               
 Дядя Коля сидел внизу на диванчике, смотрел, как мы спускаемся к нему, и лицо его показалось мне таким же усталым и печальным. Потом, Маршал подошёл к Авдееву и сел рядом. Некоторое время они сидели молча. Но вот Жуков заговорил.          
 О чём говорили они-безногий сержант и Маршал со звёздами Героя-Николай не рассказывал, но бабушка говорила, что всю следующую ночь он не спал.         
 Домой ехали мы с дядей Колей. В руках у меня были два огромных пакета с конфетами, а рядом на сиденье лежали два роскошных набора рижских духов.       
 На следующее утро Николая Авдеева увезли в штаб, где ему торжественно вручили сияющий малиновым перламутром аккордеон, а главное - конверт с ордером на комнату в большом и красивом доме. Комната оказалась тоже очень большой и красивой, с большим окном и паркетными полами.

Николай Авдеев окончил музыкальное училище и до конца жизни работал заведующим Дома культуры. А умер он рано, когда ему исполнилось 47 лет. У него было два сына-близнеца, которые стали впоследствии хорошими врачами. Дивный голос своего отца они не унаследовали. Он ушёл с ним.

 За Ниночкой приехали из Киева и увезли её в хороший интернат, Где, говорили, она была всеобщей любимицей. Но умерла Ниночка, не дожив до двадцати лет.          
 Не знаю, то ли сердце её было сломлено пережитым ужасом, то ли, как говорила бабушка, родители-мученики ждали и звали её.

 Отца же моего, почему-то направили на курсы политработников в Смоленске.   
 Служил он потом в войсковых училищах, и помню, что всегда заботился особенно о курсантах-сиротах. Многие из них, став сейчас седыми отставниками, вспоминают о нём с любовью и уважением...
               
 Анна Георгиевна замолчала. Многие слушатели вытирали слёзы! Даже мужчины!               
 Проводница Зина, напомнила: "Сейчас Ваша станция! Вам выходить!" "Спасибо! Слава Богу, что исповедалась! На Душе стало как-то легче!"
 Вот он - СИНДРОМ КУПЕ!