Сквозь запотевшее стекло

Виктор Матюк

Сквозь запотевшее стекло

Сижу давно на старом табурете, невдалеке от общего туалета,
Вещи разбросаны по паркету, сквозь запотевшее стекло солнце ярко светит, 
В глазах - темно, по комнате гуляет промозглый ветер,
Его порывов пожилой жилец не заметил,
Ещё не вечер!
На подоконнике - вчерашний пепел, пыль на люстре,
Тоска и грусть - в душе, на кухне – бардак,
Неужели нельзя в доме убрать?
Житие поблекло, мгновенно и резко,
Время для оправдания истекло,
Надо бы вымыть стекло,
Когда-то оно источало тепло,
Теперь от него – стынь и холод,
Хотя солнце давно взошло, дышать тяжело,
В комнате нет никого, в тёмном углу прячется зло,
Затихло всё, ни всплеска воды, ни запаха зелёной травы,
Ни шелеста листвы, куда потрачены труды моложавой вдовы?
Она на вид тяжело не больна, но бледна, как стена, две ночи без сна,
Неужто женщина обречена доживать свой век одна?
Уже давно она ни с кем не обручена,
Голь на выдумку мудра,
Прошлое сгорело дотла, чело постарело, ему косметика не нужна,
Бытность страшна, моложавая вдова ещё с ума не сошла,
Смогла остатки молодости сберечь,
И грех на себя не навлечь!
Ниже обнажённых плеч свисает прядь волос,
То, что когда-то счастьем звалось,
Слетело под откос,
Во всём повинно враньё и ложь!
Красивое лицо счастье своё вспомнить так и не смогло,
Как всё это было давно, жизнь, как домино, где все жаждут бедствия твоего!
Никто не отвечает за последствия, полнокровная жизнь пролетает мимо тебя,
Хотя супружеская узда не отягощает прекрасные уста, тлен и суета - везде и всюду,
Лучше наедине побуду, не устану мыть посуду и лечить внезапную простуду!
Худо, братцы, худо - жить паскудно, когда тебе всё запрещено и ты падаешь на дно!
Все живут безумно, в доме - душно и темно,
Жить грешно не запретишь,
Иначе жизнь теряет всякий смысл! Угомонись, ты многое постиг,
Однако не смог удовлетворить свой детородный инстинкт!
Не возгордись, с небес наземь спустись, проходит жизнь,
Проходит всё, и никого не беспокоит твоё жалкое житьё!
Душа живая мучается и страдает, припугнуть грех желает,
Он ко всему привыкает, ямы и ухабы тут же преодолевает,
Ошибки совершает, они хуже пытки, он женщин соблазняет слащавыми речами,
Когда же они пожимают плечами, он не кричит, тихо говорит, сам росточком невелик!
Мужичок с ноготок, в кармане пиджака яркий платок, зимой он ходит без порток!
«Ах и ох!» – звучат между строк, грех уносит частицу нашего тепла, бог весть куда!
Стужа гонит со двора, а суета - толкает в пропасть,
Надо жить, целовать и любить ближе к истокам
Собственных пороков, они столпились у порога
Дома твоего, и никто: ни меньшинство, ни большинство
Не знает исхода своего! Вот тот большак, где ты сделал первый шаг
В кромешный Ад, вот тот перекрёсток, когда ты ещё подростком
Наблюдал за старым сельским погостом, выжить непросто
Вблизи болотной тины и грязи! Боже, спаси и зря не кори
За нераскаянные грехи, утоли печаль и боль мою, 
Я же Веру Твою в страждущей душе сохраню!
Мне некуда спешить, нет желания грешить,
Мне же очень хочется женщину удовлетворить,
Когда она молчит, но нагло просится -  как бы не опростоволоситься!
Ей людская молва - до лампочки, скучает вдова на лавочке в тихом скверике,
Не на солнышке, а в тени скромно коротает ночи и дни, все мы – грешны,
В том нет нашей вины! Дни жизни сочтены, вновь мир голодных и рабов
Остался без модных штанов, он слушает цоканье конских подков,
И зрит на блеск штыков, слушает дрязг оков, здесь всюду ищут врагов,
Когда-то травили жидов, вели на расстрел казаков, шельмовали хохлов,
Историю предавали забвению, нации – распылению, шельмовали вселенную,
Вдохновению перекрывали кислород, народ бросало в пот, Бог – наивен и строг,
Он вспоминает были в пыли, как бы мы жили, если бы грехи не вершили?
Всех, кто совершал втайне грех, у кремлёвских стен зарыли,
Могилы пеплом угасших костров покрыли,
Мы же не знали, за что жизнь отдавали,
Жили в тоске и в печали,
То распри, то скандалы, то снятся всенощные кошмары!
Вандалы разрушали православные храмы,
А скромные дамы, залечив на сердце раны,
Заводили романы на стороне,
Звенели стаканы, им пели цыгане
Про две гитарные струны за стеной,
Которые жалобно завыли, забрали мощь и силы,
Их опосля зарыли на заброшенном кладбище,
Оставив боль и печаль на огромном пепелище!
Всё, что попало в эту странную купель
Обрекло на поражение незавидную цель,
Страна осталась не удел, кое-кто прозрел,
Однако не успел голос подать из подворотни,
Тут же сел на пятнадцать лет, и не был воспет никем,
Зачем? Один хрен всё, что досталось толпе по наследству,
Не приложишь к больному сердцу, ты обращаешься к Творцу,
Обнажишь Ему свою седину, стряхнёшь с лица придорожную пыль,
А сажу, не сразу, а опосля - с обгоревших крыл!
Ну, что ты уставил грустный взгляд на «Охотный ряд»? 
Там деньги шуршат, заунывные речи звучат, нам говорят, что нет пути назад,
Знающие люди за вас решат, как тяжкий труд предстоит нам завершать?
Старики брюзжат, слова летят невпопад, ты ничему уже не рад,
Склад твоего ума не воспринимал никак кромешный мрак,
Он не привык к милости высокой, странной и однобокой,
Когда тебе диктует кто-то наподобие Бога из проруби глубокой
Ужасающие строки и легко описывает прежние изъяны и пороки!
Развеян пепел на проезжей дороге, на дворе - глубокая осень,
На голове – плешь и проседь, сердце бьётся в тревоге,
Ослабевшие ноги дошли до безлюдных истоков
Обесчещенного жития, носится по белому свету судьба твоя,
Как угорелая или очумелая, останавливается у степного ручья,
 И после короткого сна вновь готова молвить нужное слово,
У неё нет выбора иного, как все твои обиды признать
И взять вину на себя! Она остановится посреди пустыря,
Постоит, помолчит, ей стыд разум не затмит!
Жизнь бурлит за запотевшим стеклом,
Зло осталось во времени былом,
Вспомнить больше нет о чём,
Исчез из памяти никель и хром!
Волосы дыбом, зубы торчком, мысли о долге мужском,
В общем разговор – ни о чём, прежний мир разрушен,
Ты равнодушен ко всему, шанс упущен, огонь страсти потушен,
Покой нарушен, ты разводишь руками, с неба подают камни,
Ты что-то шепчешь окровавленными губами, машешь руками,
Пинаешь камни, но не можешь раздуть угасающее пламя
Пьянящей страсти, её остатки прячутся по укромным углам,
Мелькнут то здесь, то там, потом ударят по рукам
С теми, кто в своё время был предан системе!
Не время и не час ходить в модных штанах,
Будто постаревший монах, над тобой довлеет страх,
На согбенных плечах тяжесть такая, которая кости ломает,
Грехам потакает и над грешными мыслями порхает, будто птица!
Меняются лица, грехов вереница общается со слезами на ресницах,
И впопыхах они забывают о бесконечных и вечных грехах!
Жить осталось меньше чем прожито, на плечи наброшено старое пальто,
На последнем вздохе держится оно и что? Устав от непрерывного дождя,
Душу бередя, говорю себе шутя: «Мне жаль себя, покидаю грех любя,
Пусть катится по стезе, пока она в сумрак ночи не погружена,
Я же мчусь на встречу судьбоносной мечте, завидуют не все,
Все живут во грехе, на зависть року и судьбе!»
Святость таится вовне! Сквозь запотевшее стекло едва доходит свет,
Бред голову не лез, неужто он сегодня – домосед, и ему не мил весь белый свет,
Ночь была тиха, ни шума, ни ветерка, с неба медленно полз проливной дождь,
Зонт особо не помог, холод и дрожь пошли от ног куда-то вверх,
Затронули лицевой нерв, простыл нос, и вот ты уже не вхож
В чужие пенаты, не для тебя господские палаты!
Вокруг голая степь, ни куста, ни деревца,
Вдалеке виднелся тёмный лес,
Подвывал ветер,
Дым от сигареты клубился над снегом,
На душе боль и истома, до дома полчаса ходу,
Но в дождевую и холодную погоду, не зная брода нечего лезть в воду!
Как себя дотащить до своей берлоги? Боги не скупились на раздачу всякий благ
Без записей и лишних бумаг, люди одевались кое-как, в моду входил откровенный мат!
Если нервы шалят, можно мат употреблять, иначе – никак не выбраться из смуты бытия,
Не избавиться ото лжи и вранья, жизнь быстротечна, но не безупречна!
Дожить бы до седых волос, ну что ж, кажись, мне это удалось,
Можно целоваться со старостью взасос и радоваться до слёз,
Что ты смог жизнью сполна насладиться, мне бы забыться
И скрыться от шумихи людской, не впасть в запой,
Слившись воедино со скорбью земной!
Я не один такой, немного умный,
Малость тупой, будто брат меньшой,
Едва бредущий по безлюдной мостовой
С дырявой сумой за согбенными плечами,
Шаркая по земной тверди уставшими ногами!
То и дело от морозной стужи леденело тело,
Оно едва уцелело и не сжалось в клубок,
Чтобы как-то согреться, надо прыгать с пятки на носок,
Будто пришпоренный конь! Уют, комфорт и любовь били не в глаз, а в бровь!
Душа закрыта на засов, пламенея от стыда, в огорчении великом
Она в экстаз вошла, осознала – поняла, что не так жила, как надо,
И не умирала от стыда, когда плоть сходила с ума!
Грехи успели одинокое естество грехами оплести,
Они – артерии земли, по ним проходит страсть,
Ни сесть, ни привстать, ни упасть,
Свою радость нельзя всеобщей огласке предать!
Лучше подождать, чем себе приговор оглашать!
Прошлое унеслось, догонять его не пришлось,
Грех застрял, как в горле кость,
Не целоваться же с ним взасос!
В миг душевной смуты, нельзя медлить ни одной минуты,
Пусть мы голы и разуты, пусть у нас с роком и судьбой разные вкусы,
Даже в холод лютый буду мчаться на всех парах только туда,
Где всегда мой очаг испепеляет мерзкий страх!
Люди ужаснутся, когда проснутся,
Встрепенутся от долгого сна,
Вспомнят старые и добрые времена, допьют кубок терпкого вина до самого дна!
Когда же взгляд упрётся в дно, блеснёт хрустальное стекло, вздрогнет нутро
И что? Преходяще всё, назад нельзя вернуть ничего! Всё имеет значение,
Пока не потерян смысл жить, любить и боготворить нескончаемый грех,
Он – один у всех, у него ни края, ни конца давно уже нет!
Он, а не человек управляет всем, живу-то я зачем?
Людской взгляд исторгает смертельный яд,
Сильнее чем алкоголь или табак!
Нарвавшись на отказ, в очередной раз зришь на иконостас
И тихо вопрошаешь: «Почему живу с оглядкой я на тлен и суету,
Будто женщина в соку?», рад, что не помер, вот это был бы номер,
Не сдох, Счастливый случай и Бог мне выжить помог, всему – своё время, всему – свой срок!
Любовный сюжет не по твоей прихоти превращается во фрагмент на исходе прожитых лет,
Дрязгами и криками его не продлить, да и вину свою стремглав не искупить!
Замирает ночь, затихает ложь, остывает естество,
И уже давно никто не постучится в твоё открытое окно!
Рассвет зависает, тишина пропадает, туман тает за окном,
Дом новые черты обретает, он взгляд впечатляет вновь.
Бурлит кровь, погрузившись в полынью земного бытия,
Скользит стезя, а высокая колея из равновесия выводит тебя!
Ни дыма, ни огня подле меня, все – в прошлом, наивном и дотошном,
Быть может, судьбоносном, не простом, на диво сложном, но речь не о нём!
Тих речной затон, на его берегу любят по- разному, одинаково – предают,
И не считают за труд оступиться и упасть лицом в болотную тину и в грязь,
Выставляя своё невежество напоказ! Так происходит всякий раз,
Когда душа над тишиной зависает, тоска на согбенные плечи ниспадает,
День в серой дымке тает, что-то умирает во мне, что-то обрывается в глубине,
Неужто новый бунт на тонущем корабле? Мир один для всех,
Кому-то он сулит успех, кому-то - неудачу, стоит напортачить раз,
Сразу пропадает любовь и страсть, появляется слабость в ногах,
Нет истины в словах – она в делах! Глотку пыль щекочет,
Мужчина хочет, но не может женщине помочь, на дворе ночь,
Баба валится с ног, она еле ходит и себе места не находит,
Страсть бушует внутри и снаружи, порывы ветра намного хуже,
Взор с поволокой зрит с упрёком, в краю далёком погибает сокол,
Гордый и одинокий, он себя не считал всезнающим пророком,
Ему грехи выходят боком! И вот он вернулся к истокам зла,
Безумная толпа криками встретила бывалого мужика,
Следом за ним в обеденный зал молодая дама вошла,
Никто не стал у её ног валяться, и по сторонам озираться!
Отстранившись от всеобщего ****ства, пришлось и ему в грехах признаться,
Им трудно прятаться под полами пиджака, грехи видны издалека!
Невдалеке шумит полноводная река, над головой плывут облака,
Хватит валять дурака, и на людей смотреть свысока,
Надо бы попросить огонька у не выспавшегося рыбака,
Пропасть между нами велика, посредине лежит широкая доска,
Душу заела скука, боль и мука сковали запястья, буря и ненастье
Унесли с собой потерянное счастье! Мой поезд ещё не ушёл,
Да и я от поезда не отстал, случайно не проспал, малость устал,
Ноги гудят, бесстрастный взгляд ищет потерянное счастье,
Всюду беда, везде несчастье, только всё же излишне
Каждый раз обращаться за помощью к Всевышнему,
Вот почему? Он наяву смотрит на повседневную кутерьму,
Там дела нет кому, почему я так часто грущу, не ем и не пью,
Без дела не сижу, на жизнь не ропщу, пока живу, надежду питаю,
Что однажды вернусь в лебединую стаю, когда – точно не знаю?! 
С большим с трудом, залив глаза коньяком, нахожу отчий дом,
Прохладно в нём, он был мне когда-то родным гнездом,
Однако потом по нему пронёсся бурелом!
Вещи связаны узлом, стынь в душе и за окном,
Сложены бумаги в дырявую сумку одинокого бродяги,
Чужие флаги на флагштоках, их видит око, но не ймёт,
Пока надежда живёт в душе, и она – моё протеже,
Мне нечего опасаться, и с иноходи в галоп срываться!
Былое величье ни с чем не сравнится, можно оступиться
И упасть, угодив лицом в тину и в грязь, можно двигаться медленно,
Не засматриваясь в открытое настежь окно, не размахивать руками,
Не шаркать по полу сапогами, промозглыми и холодными ночами
Мы ищем оправдание грехам под небесами, опосля стеная и скорбя,
Замыкаемся навсегда и уходим в себя, зря! Путь тернист и долог,
За спиной ворох грехов, их ропот, шум, гам и топот, картавый говор
Похож на сговор озадаченной толпы, ей чужие невзгоды не нужны!
Вблизи ветхого дома каркают вороны, громыхание грома вблизи порога
Напоминает о житии убогом, в душе скорбно и ветхо, сыро и бедно,
Треснет ветка под окном, или раздастся гром, ты издаёшь жуткий стон,
Блеснёт обида в душе, тебе должны все, однако долги не отдают,
Руку лишний раз не пожмут, жуть вокруг, ни друзей, ни подруг,
Позабудь собственный недуг, пусть теснится хилая грудь
От назойливых мух, сквозь чад очарования
До твоего сознания долетают обрывки
Обыденной мысли о суетности бытия!
Неужто я мелькну на своей стезе,
Как полночная звезда,
Чтобы исчезнуть раз и навсегда без суда и следствия
Без оправдания за последствия проливного дождя,
Раскисшая стезя, стеная и вопия, пошла по пути лжи и вранья!
Душа ищет тепла, у домашнего очага - стынь, пыль и зола,
В былые года из-за запотевшего стекла даль была видна,
Теперь под покровом мрака в дом скрытно пробирается исчадие ада,
Жизнь превращается в клоаку, ни страха, ни боли, ни любви, ноги избиты до крови,
Под ногами нет прочной основы для дум бестолковых, внешне – прекрасных,
Но ужасных внутри! Прозябаю, немыслимо страдаю, часто к небу взываю,
Вместо ответа – дуновение ветра в преддверии рассвета, не жду давно совета
Ни от ветра, ни от неба, мне бы кусочек чёрствого хлеба и глоток колодезной воды,
Чтобы никому не доказывать до хрипоты, что ты лишь жалкий лепесток резеды,
Тебе бы в пыль не превратиться и не лишиться крыл! Бичую и терзаю себя, думаю – зря!
Оскорбляю небеса, прикрыв лицо руками греха, долу осыпается странная шелуха,
Доля – не плоха, и не хороша, она зря взяла на абордаж старого лоха,
В его руках сучковатый посох, в душе он – философ, а по сути – жлоб ещё тот!
Он – не инок и не пророк, видит Бог, что он – не знатен и не богат,
Сего огромного языка слетает множество чужих тирад,
Этот супостат ничему не рад, он – не алконавт,
Ему жизнь в кайф без алкоголя,
Была бы воля под рукой и любви настой,
Он увлечён игрой страстей во тьме холодных зимних ночей!
Она страданий сильней стократ, и Бес – её гарант!
Дым и смрад исчез на склоне лет,
Бедолага по головам не лез,
Он сам нёс собственный крест,
Словами выражал протест и в один присест не уезжал с насиженных мест,
Останавливали его искромётное нутро гордость, совесть и честь!
Против них не попрёшь, долги вернёшь опосля
Или же сгниёшь зазря, чуть свет, чуть заря,
За душой - ни кола, ни двора,
Дожить бы до утра, ноша за плечами тяжела,
Пот катится со лба, под ногами шуршит опавшая листва, а слова, как полынь-трава
Вспыхнут раз, выставят свою учёность напоказ и сгорят, как дрова, дым и чад
Застят безумный взгляд, потухнет очаг, зато в глазах – облако в лучах
Играющего света, душа вновь согрета, вот-вот потухнет сигарета,
Не дождавшись лета, мы допоём вдвоём свои куплеты до конца,
Авось, опосля над нами тут же сжалятся небеса!
На всё – воля Творца! Боль еле-еле сдерживает стоны,
Потные ладони в состоянии агонии по иронии судьбы
До сих пор не смогли прежнюю мощь и силы обрести,
Во всеобщей какофонии ночные конвульсии
До истощения страждущее тело довели, 
Везде - зловоние, всюду – прострация,
Погибает нация за что? За достоинство своё!
Время житейский опыт не лечит, чаще калечит
Или нагло перечит и грозит чужую жизнь искалечить,
С ним шутить не стоит, оно такой скандал устроит,
Что даже ты сбежишь, заметая следы посреди зимы!
Увы, вороны нам гибель вещают, враги топчут жнивьё,
Отточено копьё, заживает червоточина, исчезает враньё,
Полчаса сморю в окошко, рот как плошка, ему бы подождать немножко,
И тогда можно враз парой обыденных фраз утихомирить норов странный,
Многогранный, нежеланный и обманный, будто лучей холодный пук,
Хотя холодный взгляд отбился от рук, он - не стар, но близорук!
Наша судьба – до последней черты, до креста, её сопровождают всегда
Тлен и суета, пашешь от звонка до звонка, голова кружится слегка,
В воздухе до срока растворились мерзкие пороки: распри и склоки,
Ты смотришь на знакомое мироздание с огромного расстояния
Оно – не для странствий и любви, оно - борьбы и скитаний!
Глубокий вздох застал тебя врасплох,
Судьба приготовила тебе новый подвох,
И вот ты делаешь ей навстречу несколько шагов,
Чтобы вновь обрести женскую ласку и любовь!
Поток из авторских строк и горьких слёз
Тут же вонзил острый нож тебе вбок,
Ты занемог, рот закрыт на замок!
Щёки побледнели, не озвучены цели в белоснежной постели,
Что имели, не хранили, кого любили, позабыли, теперь спим на шинели 
В холодной и одинокой келье, веселья нет, бред из головы совсем исчез,
Не мил мне свет без истоков греха, жизнь моя недоразумений полна!
Времени в обрез, на голове огромная плешь, выглядишь, как балбес!
Долу белое покрывало сползло, на душе стало легко, не завидует никто,
Ты бел, как полотно, преходяще всё, ты же входишь в чужую жизнь инкогнито,
Весь её смысл – прелюбодеяние и интим, на них прелестный грим,
Они прикрываются именем твоим, за ними не уследишь,
Дождь капает с покатых крыш, и ты летишь куда-то вниз!
Долетаешь до самоубийц, и падаешь ниц, всеми забыт,
Всеми отвергнут, звёзды меркнут, ты пятишься вспять,
Не в состоянии понять, почему не можешь на ноги встать?
Сквозь запотевшее стекло грешника не видит никто,
Не хорошо через открытое настежь окно огрызаться и ворчать,
Нет времени отчизну защищать, иначе мы в яму угодим, хотя не хотим: 
Жить мигом одним! Лицо совсем не то и что? На мне старое пальто,
В дырах оно, ничего плохого, оно согревает нутро! За новую вещь надо платить,
Когда же не на что жить, начинаешь скулить подобно подзаборному псу,
И уже не веришь никому, даже своему чутью!
Матерными словами усложняешь речь свою,
Я же призываю небесного судью мне помочь,
Он не убегает прочь! Себя пытаюсь превозмочь в холодную зимнюю ночь,
Беру в руки горсть родимой земли, чтобы видеть Яркий свет вдали
Он защищает от болей и тревог, заговоров и порч!
С первого взгляда всех, кто рядом, сразу не узнать
Привычным взглядом, не стану и я гадать на кофейной гуще, уж лучше
Отгоню стынь и холод, гнетущий от себя на шаг иль два, пока душа жива
И скрипят каменные жернова, не стану звонить во все колокола,
Допью свою чашу до дна, но не смогу никуда сбежать от самого себя,
Будто чудовищного зла! Потрясение притаилось вовне, были бы мозги,
Произошло мы сотрясение, вот и всё объяснение зловещего удара судьбы,
Она – символ всей голытьбы, она проводят нас через рвы и ухабы,
Нивелирует греха чудовищные масштабы, на такой бабе
Ухабы не страшны, мы же не чувствуем своей вины,
Становимся в позу посреди зимы, будто бы не мы
Брали деньги взаймы у проказницы-судьбы!
Не задохнуться бы от пыли, и по иронии судьбы
Не уйти бы вглубь земли, туда многие уже ушли,
Не снискав славы, им бы пыл свой как-то убавить
И разум на путь истины направить во благо державы!
Отзвук дальний далеко не идеальных скандалов и дрязг
О себе напомнил в неурочный час, свет в подворотне погас,
Времени про запас, только бы судьба не смыла нас в старый унитаз!
Коль час настал – близок финал, разум тотчас осознал,
Что любил и предавал, долги вовремя не возвращал!
Прошлое рассеялось, как дым, взгляд опять
Возвращается назад, во ****ь, я опять пячусь назад,
Мне нечего терять, некого под руку взять,
Нервы всё так же шалят,
Но ещё могу за себя постоять!
Сколько бы времени не прошло, пристально смотрю в огромное запотевшее окно,
И не вижу ничего, знать – не суждено понять, что, зло не зря к тебе в гости забрело! 
За окном воют метели, силы на пределе, не сижу без дела, дожидаясь весенней капели!
Мысли рвутся ввысь, там скользкий и высокий карниз, смотри об него не споткнись,
Ускользнёт жизни через миг, и чреда иных интриг, пьяная вдрызг, навзрыд издаст жуткий рык,
Он прелестями женскими очарован, бунтарский дух его скован, глаза уже не зрят на статных баб!
Они могут очаровать, страсть раздразнить и высокое предназначение – пылко и нежно любить,
Стремглав погубить! Нет ни времени, ни сил, чтобы вожделение укротить!
Уж так здесь давно заведено, только студёный ветер подует в окно,
Тут же закрывается оно, мы вновь нос кверху дерём,
Играем с прятки с огнём, молча бредём по стезе
И видим, будто во сне на безмолвствующей тропе
На придорожной траве незнакомых нам людей,
Невдалеке поёт состарившийся соловей,
Он не глупее нас, он парой фраз
Озадачит нас!
Всё утрамбуется, всё устаканится, из обид ничего не останется,
Время течёт, мир давно уже не тот, что был когда-то,
Задуманное не сбылось, в горле застряла рыбья кость,
Вот и пришлось выживать на «авось», боль пронзила насквозь
Многострадальную плоть, взгляд вскользь решил половой вопрос,
Написал донос на двух особ, чтобы не дай Бог никто из них
В бурю и в штиль мысли морской пеной оросив,
Не превратился в утиль! Следом за изменой
В мире бренном взгляд суровый и надменный
Беспечно не следил, как этот мир наслаждение вкушал, 
Покорял, будто огненный вал, съедающий душу пожар!
Опосля, навострив уши, на досуге, находясь в гостях у подруги,
Бью баклуши, легче рушить, чем строить – правило святое надо усвоить всем,
Зачем? Всюду – тлен, везде – суета, в душе - боль и пустота, плоть – грешна,
Даль не видна из открытого настежь окна! У рока и судьбы лица бледны,
Ошмётки седины выглядывают из-под полы старомодного плаща,
Ропща и трепеща, поворачивают не спеша в сторону гаснущего костра,
Едва трепещется гладь небес, сумрак ночи как будто исчез, короток жизни век,
Она читает нам страстный ликбез, кажись я не в свои сани влез, всплеск страстей
Поверг любопытных людей в состояние опустошения,
Он без сожаления и предупреждения встал на дыбы, вот если бы мы
Были мудры и рождены для полёта, и не обращали внимание на внешнюю позолоту
Женской плоти, она любого проглотит, состояние сколотит из дрязг и интриг,
Мы бы вмиг набросили бы тень на чужой плетень, не на день или два, а навсегда!
Слово без красочной упаковки тут же вынырнуло ловко из открытого окна,
Его призывный голос чётко слышу, смысла не вижу, чем ближе подхожу
И его ценность пытаюсь понять по весу, уже в состоянии стресса
Осознаю, что стою на краю бездны, чужие советы бесполезны,
Они не важны, авось вынырну из морской пучины,
Выберусь из горной стремнины, и впав в кручину,
Не сгину, прогну спину только наполовину,
Ощутив на себе прилив адреналина,
Пошлю на три буквы боль и кручину,
Они погубит во мне мужчину!
По щекам текут пустые слёзы, исчезли грёзы вдали, проза жизни вблизи,
Если зло свершится, сумрак ночи в явь воплотится, мне бы зреть в оба,
Дожидаясь всеобщего потопа, чтобы ни одна особа, любовница холопа,
Не ждала подмоги ни от Бога, ни рока, ни от судьбы!
Вот если бы мы достигли заповедной высоты,
Где только ты и Бог, чуть ниже- пожелтевший мох,
Ещё ниже – последний итог, он вот-вот сделает в твою строну плевок!
Он готов свернуть тебя в бараний рог, впереди только эшафот,
Тяжкий вздох и новый порок скоро свалит бедолагу с ног!
В душе – брешь, не хочешь, не ешь, я сыт по горло
Мишурой мирской, мысли бегут вразнобой,
Споря с роком и судьбой! Вой на мостовой:
«Купите бублики за рублики для непризнанной республики, да поскорей!»
Жизнь гонит всех взашей: алкашей и бунтарей, они требуют равенства в правах,
Они во всё воронье горло орут на свой риск и страх, что здесь воздух гнилью пропах,
Изменилась суть земных услад и потому приходится всякий раз сильно рисковать,
Чтобы, сделав шаг, не попасть в кромешный ад! Владыка небосвода
Следит за народом, ему только дай свободу, он не замедлит
Стремглав сбежать от улик, коль карта бита и нечем крыть,
Надо уменьшить собственную прыть! Разно люд обожает блуд, осрамившись чуть-чуть, 
Отойдёт в сторону на пять или девять минут, отдохнув, немного психанув, осмыслит жуть
И Сизифов труд, оценит закон симметрии и равновесия масс, и с глаз долой,
Сам уйдёт с головой в недельный запой, борясь со смутой и тоской!
Пришло время угомониться и в своих намерениях усомниться,
В стареющем организме осталась толика цинизма,
Он вперемешку с эгоизмом и онанизмом
Встал на дыбы против намерений толпы: 
Повторно идти по стезе торной,
Где порно на каждом углу 
Направляет мысль твою
На серость и убогую судьбу!
Морально тяжело-думать одно,
Но делать другое, дело святое:
Кашлять и чихать, детородный орган во все половые щели пихать,
Чтобы в ответ услышать от неудовлетворённых баб откровенный уличный мат!
Велик масштаб их греха, с него с годами осыпалась шелуха, жизнь на закате,
Бедные и богатые стремятся в объятья к сёстрам и братьям по вере!
Куда же мысли мои неспешно забрели? Поселились на берегах Уводи,
Перед глазами пустыри, мели из грязи, пески кое-где, истины нет нигде,
Тоска везде держит людей в своей железной узде!
Понемногу с насиженных мест уходят люди все,
Кто – куда, кто-то в бега, кто-то обеляет себя,
Прошлое исчезает во мгле, ты перечишь самому себе,
Когда разносолье видишь на обеденном столе! Не все
Могут позволить себе вкушать не только словесную благодать,
Но и отрывать взгляд от пищи, ты же не нищий, что-то ищешь,
Где-то рыщешь, что-то пишешь, пока унылый взгляд не уткнётся в пепелище,
Там нет ни воды, ни пищи, только промозглый ветер свищет и ставит крест на судьбе!
Прошлую жизнь не вычтешь, тут же в облаке смуты зависнешь, истину не отыщешь,
Пока в её суть не проникнешь через узкую женскую брешь, открытую только
Для бесстыдников и повес! Горько и больно настолько, что становится жарко в голове
И топко в страждущей душе! Нигде покоя нет, ты – немощен и сед,
По натуре – домосед, жизнь - на закате, на столе – белоснежная скатерть,
На штанах - заплаты, баба ходит в прекрасном халате, губы в салате,
Капли воды на асфальте, зато в душе – кратер потухшего вулкана,
Клубы тумана вокруг гранённого стакана, жизнь не бесконечна,
Она – скоротечна, везде следы обмана, роль истукана или шамана
Не по нраву никому, все винят рок и судьбу в чудовищном обмане,
Крестьяне и горожане с презрением отталкивают Божий глас,
Видать в недобрый час Он побеспокоил чадо народных масс
И оторвал его от сна, на пороге - весна, звонят – колокола,
Не начинается борьба добра и зла! Ничтожен человек,
Он слишком осторожен, мерзок его быт,
Карта бита- нечем крыть!
Ты вновь всеми забыт,
Жизнь едва скрипит, стыд глаза не застит, Бог грехи простит,
Хотя бы кто-то нас надоумил или хотя бы показал пример,
Что тот, кто когда-то обезумел, через время поумнел?
По воле судеб тот, кто честен и неподкупен,
Воспитывался на литературе, испытал на своей шкуре, что всуе бытия жизнь прожита зря:
Ни кола, ни двора, душа опустошена, плоть оголена, судьба оболгана, но интрига сохранена!
Не бывает дыма без огня! Баба крутит бигуди: «Дорогая, помоги мне кое-что найти!» -
«Когда же мы одни, ты орёшь, будто тебя укусила вошь: не храпи!» - 
«Во мне ты зверя не буди, не забудь завтра постирать мои носки!»
Впереди не видно ни зги, одни неоплаченные небу долги!
Как не суди, как не ряди, на небо легко взойти, но в рай – не пройти,
Господи, прости и благослови по красной дорожке пройти
К святому алтарю, Твою щедрость воспою, Господи, молю
Освятить мою стезю! Как тут быть? Жить или цепи рабские влачить?
Быть может, в прискорбный час лучше молчать, или лгать,
Целуя крест, что совесть есть, потеряна только честь,
Так все живут окрест, продолжают друг на друга стучать,
Откуда им знать, что придёт тот благословенный час,
Когда придётся отвечать за всё,
Что под обломками безверия своего
Давно погребено в глубокой полынье
Или сгорело в благодатном огне!

г. Ржищев
8 февраля 2025 г. 18:55