Тени на холме 1

Невозможно точно определить, когда это началось. Сперва на землю легли едва заметные тени, постепенно уплотнявшиеся, которые далеко не сразу заметили, изучая спутниковые съемки Гренландии. На покрытой снегом серовато-белой поверхности эти символы грядущего читались довольно ясно, так что вызвало всеобщее удивление, почему их обнаружили так нескоро. Когда из архива подняли снимки десятилетней давности, оказалось, что уже тогда они были различимы, хоть и выглядели несколько бледнее, с более размытыми границами.

После, зная, что искать, начали сканировать всю поверхность – тут же обнаружив, что она испещрена таким же набором знаков, чуть меняющих последовательность от полюсов к экваториальным широтам.

Судя по динамике, с которой год от года менялась густота тени, от едва определимой, до почти чернильной, словно от деревьев в солнечный день, пришли к выводу, что это началось лет за тридцать до того дня, когда все агентства мира раструбили о конце света, а затем стыдливо замолчали, потому что тени начали бледнеть прямо на глазах, словно кто-то погасил лампу с прорезями в абажуре, решив, что детишки в спальне уже слишком перепугались.

В этот день Олаф работал в парнике на заднем дворе старого дома и ни о каком конце света не слышал. Он был слишком занят здесь и сейчас, и терпеть не мог квохтанья новостных каналов, вечно чем-то возбужденных, торговавших завистью и страхом, – гигантские напомаженные губы, разошедшиеся в истерическом крике.

В новом доме, стоявшем в полумиле от старого, еще шел ремонт, а Себастиан на месяц уехал в город, так что Олафу то и дело приходилось таскать что-нибудь туда-сюда в рюкзаке или на гремучей садовой тачке, вечно норовившей опрокинуться на склоне холма. В тот день ему пришлось это проделать уже трижды.

В общем, Олаф был не в настроении, срывая раздражение на подвижной словно ртуть деловитой Вердэнди, возившейся на чесночных грядках.

Невысокая и круглая в коротком пуховике, безразличная к непрестанному ворчанию мужа, она что-то подправляла совком и выдергивала с корнем сорную траву, пробивавшуюся сквозь комья черной вечно влажной земли.

Когда Олаф слишком докучал, Вердэнди закатывала глаза и делала пухлыми губами «пфф», ни секундой не останавливая свое занятие. Это «пфф» было секретным оружием, которое сбивало Олафа с ведущей к перебранке траектории, так что ему приходилось начинать с новой темы.

От старта до очередного «пфф» обычно проходило до получаса. Этого хватало на то, чтобы за работой совершенно забыть о предыдущем, и оно вполне могло сойти за новое на очередном витке противостояния.

Всего в арсенале Олафа было шесть главных и четыре вспомогательных темы, на которые он ворчал в светлое время суток. Что же вы хотели от провинциального электрика? Даже у вице-короля их не более тринадцати, а в его распоряжении придворные и секретари.

Когда часы Олафа показывали четверть второго, на ведущей к дому дорожке появился необычный предмет.