В день, когда умер Сталин...

В день, когда умер Сталин, вернее, в день, когда было о его смерти объявлено стране, мы с мамой вышли из дома немного позже обычного, поэтому немного опаздывали. В другие дни мама доводила меня до входа в здание Детского сада и убегала на свою работу. Если на улице было слякотно, обычно, у входа в здание детского сада стояла большая кастрюля с горячей водой. Дети  отмывали в ней свою грязную обувь и входили в здание, поднимались в свою группу. Сад был ведомственный, принадлежал Авиационному, а точнее Машиностроительному заводу.
Но в этот день мы опаздывали, и, где-то с полпути, мама отпустила меня одну, по дороге, идущей  к садику, а сама побежала дальше, чтобы не опоздать...
Я в это время ходила в среднюю, а моя двоюродная сестра была уже в старшей группе...
Этот день я запомнила потому, что он не был похож на другие дни в нашей жизни.

Когда я вошла в группу, все дети и все наши воспитатели и нянечки были уже там. Мало того, вся старшая группа вместе со своими воспитателями и теперь все - взрослые и дети - стояли в одном кругу с нашими воспитателями и воспитанниками,  и многие плакали.
Группа представляла собой большую игральную комнату, на стене которой висел цветной портрет Сталина в полный рост. Вождь был в военном кителе, стоял в пол оборота к нам, и в руках у него что то было. Не помню уже точно, но, кажется, это была трубка. Хотя это не факт. Под портретом вплотную к стене был расстелен большой красный ковер, на котором располагалась наша игральная зона. Там были сложены все наши игрушки, домики, куклы, машины и машинки, словом, все, чем были заняты воспитанники того Дома в другие, обычные дни.  Надо сказать, что садик наш был замечательный. Мы с сестрой навещали наших воспитателей, приходили в свои группы,  даже когда уже учились в школе.
В тот день, с утра,  все игрушки оставались на своих местах, а дети стояли на другом, свободном ковре в центре группы и плакали. Умер Сталин. Кто-то из воспитателей своими словами рассказывал нам о постигшем нас и всю страну, горе.
Печальная весть звучала периодически и из висящего на стене черного репродуктора. В перерывах между новостями комнату заполняла какая-то необычная, рвущая душу музыка.
Вряд ли я могу судить о том, что чувствовали в этот момент дети, но взрослые плакали вполне искренне.
Возможно их тревожила мысль о том, что будет со страной дальше.
Весь этот день прошел по обычному детсадовскому расписанию, с той лишь разницей, что все веселые игры и громкие разговоры были отменены, и периодически по тарелке, висящей на стене, передавали правительственное сообщение... Все детские споры пресекались на корню, да и сами дети, чувствуя всеобщую атмосферу вели себя в этот день тихо.