Год, которого не было. Часть 2. Гл. 6

6

Вова проснулся за час до Нижовска и лежал с открытыми глазами, глядя на уголок простыни, свисающий с верхней полки.
Они ехали в плацкартном вагоне, не из экономии, а из опасения оказаться в тесном купе. Мало ли кто займет свободные два места, а в целый вагон аномальных личностей они не верили.
Пассажиры выглядели вполне мирно, мужчины и женщины, кто-то с детьми, спали себе, выставив в проход, кто ногу, кто руку. За перегородкой слышалось движение, шорох перебираемых вещей, тихий разговор. Но ничего подозрительного – люди ищут зубные щетки и мыло, готовятся привести себя в порядок, пока не закрыли туалет перед станцией.
Однако и ему надо…
Вова сел, нашарил ногами кроссовки, снял с крючка полотенце. Спортивная сумка, подготовленная для поездки, навсегда пропала в недрах зараженного искажением дуплекса  - зубы хоть пальцем чисть. Хорошо хоть ноги унесли…
После потери Бандита, они поехали в студию, на месте которой нашли склад керамической плитки, грузчиков таджиков и хромающую дородную кладовщицу, которая предложила им водки.
Они и были похожи на двух алкашей, задающих дурацкие вопросы, вместо того, чтобы сказать, что у них с утра трубы горят.
Они снова звонили. Но, ни один абонент не отвечал, мало того просто сбрасывался набранный номер и тишина в трубке. Ни друзья, ни Наиль, ни администрация группы, ни даже родители. Лишь набирая Коту можно было послушать длинные гудки, с последующей консультацией по недоступности.
И тогда они поехали спать. Вова вспомнил, где находится ближайший отель с почасовой оплатой. Пара остановок на метро и они уже выглядят не как алкаши, а как сладкая парочка, осталось только песенку про голубую луну спеть. Но человеку за стойкой было наплевать. Он и не глянул на лица, записал лишь со слов номера паспортов и дал ключи. Разве его удивишь? А им и подавно не до того, кто и что думает. Не раздеваясь, они завалились на застеленную коричневым покрывалом, продавленную в середине двуспальную кровати. Им обоим требовался хороший отдых.
Проспав, они чуть не опоздали на поезд, не успев запастись в дорогу даже самым необходимым. Ив снял в вокзальном банкомате наличность и здравствуй просторы России.
Вова чувствовал, что больше не может пить. И от мяса начинало воротить - добрый признак. Но где же хорошее самочувствие, которое обычно сопровождало выход из запоя?  Ему было тяжело и душно, тело от голеней до лба покрывали капельки пота, наваливалась усталость. Хотелось снова опрокинуться на подушку, он даже начал было расправлять сбившиеся простыни, но вдруг увидел, что они заляпаны кровью.
Скорее всего, такие и выдали, а он измотанный тяжелыми сутками просто этого не заметил. Можно конечно так и сказать проводнице, а можно и ничего не говорить скомкать, чтоб незаметно было, и кинуть в кучу, как это обычно делается в поездах.
Но вытерев полотенцем потное лицо, на белой вафельной ткани он заметил свежие пятна, и тотчас обнаружил причину их появления. Ранка на ладони. Проколотая кожа между большим и указательным пальцем, так и не зажила, да еще необычно сильно кровоточила. Поэкспериментировал вчера в вагоне ресторане со столовыми приборами…
Промыть срочно. И аптечку что ли у проводников попросить?
Возле туалета толпилось несколько человек. Вышла из своего закутка проводница.
- Белье куда?
- Ко мне кидай, вон дверь открыта, - проводница пошла по вагону, будя выходящих в Нижовске.
- Я полотенце попозже отдам и мне ап…
Но она не расслышала, прошла до конца коридора и еще дальше, в тамбур.
Прижимая полотенце к руке, Вова дождался своей очереди, вошел в тесную кабинку, оперся о раковину. Надо же, сколько лет прошло с первой поездки по железке, а в туалетах трясет, громыхает по-прежнему. И кранчик с пипочкой и педаль у пола.  Справляя малую нужду невозможно не промахнуться, а уж коли уселся по-большому, то скачешь как на необъезженном мустанге.
Намучивших с допотопным механическим краном, выдающим воду малыми порциями он кое-как ополоснул лицо, подмышки и насколько возможно тщательно промыл ранку.
В первое мгновение ему подумалось, что все нормально, легкое покраснение, но на коже вновь появилась крупная красная капля.
- Доэкспериментировался, допроверялся, - Вова нашел в кармане пакетик с последним бумажным носовым платком и наложил белый прямоугольник на рану.
Проводница не вернулась, и ничего не оставалось, как идти на свое место. А пластырь и все что надо можно купит на вокзале.
Через полчаса, они сошли с поезда. Мелкий дождь после московской жары приятно радовал. Промокнут -  высохнут. Небо у горизонта чистое.
- Вова выглядишь хреново, синяки под глазами, - Ив держался бодрячком, взгляд свежий, только кожа на лице шелушится. Даже фингал поставленный Дианой-Лимончиком побледнел.
- Я и чувствую себя также. Костян, надо аптеку найти.
- А может лучше бар «Сучий жир»? Закажем там по пузырьку настойки настырника.
- Не смешно. Смотри, что у меня, - он показал ладонь, в которой между пальцами зажимал ставший розовым уже платок.
- Это ты вилкой себя вчера ткнул.
- А ты Шерлок Холмс.
- Что же ты тогда не доктор Ватсон? Лавки с лекарствами сейчас на каждом углу. На вокзале точно должна быть.
Аптека нашлась, Вова купил перекись водорода, зеленку и пластырь и там же около урны обработал ранку.
- Тебе не кажется, что народу маловато? – Ивин оглядывал пустой зал.
- Кажется. Если я ничего не путаю «Ниж-рок» позиционировал себя как ежегодное мероприятие, трехдневный марафон, начинающийся каждый год девятнадцатого июня. Мы играли на первом, оттягивались зрителями на пятом. В этом году шестой. А я даже не придал значения, что сейчас мы приезжаем именно в дни фестиваля. Год назад, понятие растяжимое…
- А я сразу понял. Сегодня двадцатое, второй день. Может основная волна приезжих схлынула? Правда, многие едут как раз к финалу, на хедлайнеров посмотреть. Из Москвы единственный утренний поезд. Но из других городов тоже лучше приехать пораньше.
- Это точно, – поддержал Вова здравую мысль. - Все, что взяли с собой уже выпито в поезде. А тут: нужно закупаться новым, добираться до места, пронести алкоголь через оцепление, а ментов там не мало. Палатки поставить опять же.
Они вышли на площадь.
- Рыбой как обычно торгуют. А вот рекламы «Ниж-рока» нет, – повертел бритой головой в разные стороны, Ив. - Посмотри на заборы. Что это? Стас Михайлов, Чай-ф, Нюша. Фестивальных плакатов нет.
- Молодец, Костян, наблюдательный. Скажи лучше, ты помнишь, как до автовокзала идти?
- Помню. Пошли.
Они немного заблудились, покружили по переулкам, намокли, но все-таки через полчаса вышли к автовокзалу. К тому времени дождь кончился. Редкие капли, еще падали с неба, с листьев деревьев, но прохожие уже складывали зонты и откидывали капюшоны дождевиков.
- Ты есть хочешь?
- Нет, - Вова перевел дыхание, каждый шаг последних ста метров давался ему с трудом. Он скрывал это от Ива, не хотел добавлять страхов, хотя сам испугался не на шутку. За сорок лет жизни Вова никогда не чувствовал себя так плохо.  - Я бы кофейку сейчас выпил, хоть какого. Вон палатка чебуречная, пойдем горяченького хлебнем.
Они стояли у вросшего единственной ногой в асфальт столика, обжигаясь напитком в пластиковых стаканчиках, и смотрели на пустую автовокзальную площадь. Ни тебе молодежи в характерной одежде, ни большого автопарка такси и микроавтобусов, специально заряженных на доставку меломанов к сценам на берегу Волги. Даже больших, рейсовых автобусов всего парочка. За лобовыми стеклами таблички с конечным пунктом маршрута. Один едет до Светлинки, второй до Жилостово.
- А нам куда надо? – Вова всецело положился на друга в вопросе навигации. Плохое самочувствие мешало комфортному течению мыслей.
- Поселок Берина. Но в прошлый раз спецрейсы были, небольшой крюк делали, к реке. А от Берины, пешком три километра.
- А эти идут туда?
- Я не помню. Спросить надо.
Ив подошел к окошку чебуречной и спросил.
- Друг, а что на «Ниж-рок» автобусы отменили?
Молодой повар, он же продавец и кассир, яркий представитель дружественных азиатских народов, оторвался от созерцания смартфона и ответил на ломаном русском:
- Я третий день работаю. Про снежок не знаю. Лето. Спроси у водил.
- Ясно, - Ив кинул стаканчик в урну. – Пошли Вовча, у автобусников поинтересуемся.
В этот момент один из автобусов тронулся.
- Ив скакани, их два всего, а с нашим везением это точно нужный уезжает, – Вова тоже выбросил недопитый стаканчик, испытывая отвращение к дрянному кофе.
Ив побежал, на ходу размахивая руками. Водитель увидел, притормозил, открыл переднюю дверь, но Ив в салон не полез, подошел к окну. Через минуту, автобус тяжело вздохнул, дверь закрылась, и колеса покрутились, разгоняя голубей у большой лужи.
- Что там?
- Не наш. Второй, который до Жилостово, через Берину идет. Через десять минут отправка.
- А что с маршрутками до «Ниж-рока»?
- Я не спросил.
Автобус до Жилостово отправился точно по расписанию. Ив и Вова сидели в самом конце салона и разговаривали с бабкой. Кто лучше бабок осведомлен обо всем на свете?
- А артистов отменили в этом году. И хорошо. Не понаедут черти патлатые.
- А из-за чего отменили-то бабуль? – в автобусе было жарко, Ив вытер взопревшую лысину несвежим платком
- Как так из-за чего? Вы откуда, ребят, свалились?
- Из столицы.
- Да будет врать-то. У меня внучка в Москве учится, разве там так ходють, – пожилая женщина скептически оглядела мужчин. - Больно облезлые вы для москвичей.
- Ходють, бабуль ходють, в Москве и не так ходють,  – передразнил Ивин, предчувствуя нехорошую информацию.
- Будь вы из Москвы, знали бы. В новостях до сих пор поминают, а вы не вчера чай родились, – огрызнулась, уязвленная бритоголовым москвичом,  бабка.
- Бабуль, чего поминают-то? Не темни, – начал терять терпение Ив.
- Да что вы, ребят правда? - вмешалась с соседнего сиденья женщина лет пятидесяти. – Теракт же был, столько народу погибло.
- Теракт? – Вова с Ивом переглянулись. Вот дела! Каждый из них силился вспомнить события годичной давности, но вместо такого страшного и не забываемого для очевидцев происшествия, как террористический акт, в памяти мелькали рваные картинки: плеск воды, костер, пьяные разговоры, вой электрогитар. Нет, ни взрывов, ни выстрелов они не помнят.
- А, что конкретно произошло? Как все было? – спросил Вова участвовавших в разговоре пассажиров автобуса. – Мы за границей три года жили. Так, что не в курсе…
- За границей? В Америке, небось? Странные вы ребята… - женщина близоруко щурилась, рассматривая друзей.
- Стрельба тут была. Сто человек побили, – между тем начала вещать бабка. – И стрельба и взрывы. Два.
- Да что вы, говорите, если не знаете!? – воскликнула женщина, забирая кормило рассказа. – Не два взрыва, а один. Шестьдесят человек погибли, еще сто десять раненых. По телевизору сказали…
- Хрен, да редька … – тихо выругался Вова. – Как так-то…
Ивин сидел, как аршин проглотил, с лица отхлынула кровь, и начавший было бледнеть фингал, снова проявился во всей красе. Мир, вставший с ног на голову, никак не хотел возвращаться в привычное положение, и не оставалось ни сил, ни возможности бороться с этой безумной эквилибристикой. Ну, а если посмотреть с другой стороны? Может это и есть настоящий мир, неподдельная реальность, в которую они возвращаются из насланного кем-то морока? Сделать другой, правильный выбор, изменить прошлое… Уж не причастны ли они к теракту? Как такое возможно? А как возможно все остальное?
- И что же? Нашли, кто это сделал? – спросил Ив, еле шевеля губами.
- Да нашли. А толку-то? – первой откликнулась бабка. – Вроде мальчишки, совсем молодые, подорвались они. Сначала людей постреляли, потом сами подорвались.
Вова представил оставшиеся лежать после взрыва окровавленные тела, обезумевшую от ужаса толпу, мечущуюся, давящую тех, кто споткнулся и упал. От такой картины неприятный холодок прокатился по позвоночнику.
Вова откинулся на неудобном сидении. Гадостное чувство прочно засело на душе и в теле. Ну, на душе – понятно. Любой нормальный человек на его месте впадет в депрессию. Но почему организм предает? Ни с того ни с сего закололо в правом боку. Может печень спохватилась? Не похоже… Вместе с этим ныло под ребрами, там, где сердце, тоже тревожный знак. С закрытыми глазами терпеть было легче, и Вова погрузился во внутренние ощущения, пережидая, когда схлынет дурнота.
Попутчицы что-то тарахтели наперебой, делились мнениями, искали виноватых. Автобус то и дело потряхивало на нешуточных ухабах. За окном проносились деревенские пейзажи, только Вова не смотрел в окно, не открывал глаз. Ему становилось все хуже.
Наконец доехали. Что бы добраться до реки, нужно пройти через деревню, выйти к полю и там дальше за небольшим леском Волга. Вова держался на силе воли. Его качало и что бы не упасть, он оперся на Ива.
- Что с тобой? Шатаешься как пьяный.
- Пьяный без вина, – Вова мрачно посмотрел на друга. – Что-то я, похоже, концы отдаю.
Вместе с ними в Берине вышла разговорчивая тетка. Единственная дорога от центральной трассы вела в сторону деревни, и тетка семенила рядом с друзьями, не отставала и не убегала вперед. Любопытная Варвара, то повязывала платок на голову, то копалась в сумке, подстраиваясь под шаткий темп музыкантов, одним словом, показывала полную неосведомленность о носах, оторванных на базаре.
- Молодые люди, а вы к кому приехали? Или домик снять хотите? Там вон за рощей так и продолжают сдавать. Кто на рыбалку, кто просто отдохнуть. А есть и такие, кто на то место происшествия посмотреть хочет. Чудаков полно на свете.
- Мы на Волгу посмотреть приехали, – Ив поудобнее перехватил Вовину руку. – Вы с какой целью интересуетесь?
- А что? Имею право интересоваться. Потому что живу тут, а вы может… сами того... террористы, – произнесла она больше из желания почесать языком, нежели на самом деле считая своих попутчиков излишне подозрительными.
- Долбо…. мы, а не террористы, – с абсолютной уверенностью сказал Ив. – Люди с выдроченной душой и моральными принципами.
- Ой! А чего материшься-то, чего материшься? У нас хоть и глухомань, а люди приличные живут, свой участковый есть. Вот сообщу…
- Вы лучше сообщите, поликлиника есть у вас тут, или обратно в город ехать. Видите, человеку плохо.
Тем временем Вова начал терять сознание. Он полностью повис на друге и Ив прилагал все усилия, чтобы не уронить его.
- Эээ ребята… А может вы наркоманы? Пойду-ка я от греха, – тетка споро зашагала прочь.
- Женщина! Подождите! Так есть тут врач? – крикнул Ив вдогонку. Только бесполезно, ему никто не собирался отвечать.
Вова полностью отключился.  Ив не смог удержать отяжелевшее тело и опустил его прямо в мягкую, дорожную пыль. Взметнулось серое облачко мельчайших частиц и словно в замедленной съемке стало оседать.
Вовино лицо посерело, то ли из-за состояния здоровья, то ли из-за слоя пыли. На груди отчетливо проявились мокрые пятна. Белое изображение великого писателя на черной ткани медленно багровело как индикатор от преступления к наказанию.
Ив задрал Вовину майку  и с ужасом увидел, что на теле друга появились зияющие раны, из которых била толчками густая кровь. Костя Ивин взвыл, его истерзанная психика не могла такое выдержать. Он упал на колени и попытался руками остановить кровотечение. Ничего не выходило. Вова умирал. Его проколотая вилкой рука раздувалась и чернела на глазах, по лицу пробежала судорога, губы растянулись в оскале и черты лица застыли в страшной маске напоминающей морду упыря.
Продолжая подвывать, Ив поднял Вову и взвалил на себя как мешок с картошкой. Прогибаясь под тяжестью он, как запрограммированный автомат двинулся в сторону реки, не отдавая отчета в своих действиях. Прошел деревню, не передыхая, вышел к полю.
Не залаяла ни одна собака, лишь изредка у покосившихся заборов шарахались тени, да дергались занавески на окнах.
Не думая ни о чем, Ивин шел к Волге. Он перестал чувствовать свою ношу. То ли организм адаптировался, то ли с телом друга продолжали происходить фантастические метаморфозы.
Места казались знакомыми, только выглядели пусто. Ни сцен, ни палаток, ни народа. Выжженная солнцем трава, поднималась почти до колен, кое-где проплешины голой потрескавшейся земли. Запах сена смешивался с чем-то тошнотворно-сладковатым. Как только Ив начал задумываться, чем это может пахнуть – в голове промелькнул ответ. Разложение. Так может пахнуть гниющая органика. Вот только источника запаха не видать…
Ив вышел из транса, тут же заболели коленные суставы, шея задеревенела, сил в руках не осталось, и он рухнул вместе с телом Вовы как подрубленный. Минуту он лежал на спине, часто и тяжело дыша, затем перевернулся на бок, посмотрел на товарища. Вову стало не узнать. Его тело усохло, словно мумифицировалось. Кожа на черепе съежилась и потемнела до свекольного колера, длинные волосы выцвели и торчали, как пакля. Нос съехал на бок, а глазницы таращились темными провалами.
Ив заорал от горя и ужаса. В голове заворочались углами нелепые куски мозаичных воспоминаний, отказывающихся складываться в целостную картину. Все тот же берег реки, костерок, над которым скворчат подрумяниваясь, толстые шпикачки. Вечернее небо, Кот с банкой пива в руке. А что потом? Что там за занавесом? Ив попытался вспомнить и не смог. Это мучило его почти физически.
С ним случилась истерика. Ив с воем катался по траве, колотил руками землю, долбился об нее головой, пока силы не иссякли, и он не застыл в оцепенении. В траве стрекотали кузнечики. Жаркое солнце, избавившись, наконец, от занавеса облаков, взъярилось летним зноем. Ив вспомнил Сербию. Совсем недавно он почти так же лежал и смотрел в небо, чувствовал запах сена, Сонину ладонь…
Но теперь он понимал, что это был только мираж. Весь прошедший год всего лишь мираж. А настоящее совсем рядом, стоит только выйти к берегу, проплыть сотню метров до острова и игры закончатся.
- Я прав, да? Отвечайте, кем бы вы ни были! Я прав!? – Ив кричал в дрожащий от зноя воздух.
- Ты прав. Ты близок, – возник ниоткуда голос Наиля. – Но обрадуешься ли ты тому настоящему, обрести которое так стремишься?
Стрекотню кузнечиков заглушил звонкий смех.
Ив вскочил, озираясь. Его руки и ноги дрожали. Никого рядом не было. Только обезображенный труп Вовы.
- Наиль? Я не знаю тебя! И не знал никогда! Мне плевать, кто ты такой! Но, зачем ты делаешь это с нами?
- Вы виноваты. Груз коллективной ответственности – с этим ничего не поделаешь. Вы связаны общей судьбой и ответите вместе.
- В чем наша вина? Я ничего не помню!
- Нужно быть осторожней с желаниями, – Ив понял, что голос звучит у него в голове. – И не стоит заключать с незнакомцами сомнительных сделок. Иди дальше. Я жду вас на острове, ты увидишь костер. Там я расскажу обо всем, и привычный мир накроет вас с головой.
- И что потом? Вова умер, и мне ждать того же?
- Иди дальше. Смерть не самое страшное наказание.
Ив почувствовал, что диалог окончен. Преодолевая липкий страх, он нагнулся над телом друга, стараясь не глядеть на лохмотья расползающейся одежды, за которыми просматривались ссохшиеся останки. Ухватил, и взвалил на себя, поражаясь неожиданной легкости. Сделал несколько неуверенных шагов и замер прислушиваясь. Показалось? Нет. Приближалась машина. Может деревенские вызвали полицию, глядя как он тащит тело? Но, что может сделать полиция, против той силы, что привела его сюда? Он уверен, что доберется до острова, и не полиция, ни даже спецназ, не смогут ему помешать.
Шум мотора сливался с шорохом травы, хлеставшей по днищу, Ив обернулся и разглядел приближающийся, молочно-белый автомобиль неизвестной модели.