Аида в серых тонах куда пропал Египет? Аида, опера

 "Аида" в серых тонах: куда пропал Египет?
"Аида", опера Верди, премьера, новая сцена Мариинского театра, 8 февраля 2025 года

Дирижер – Валерий Гергиев.
Аида – Татьяна Сержан.
Амнерис – Екатерина  Семенчук.
Радамес – Ярамир  Низамутдинов.
Амонасро – Владислав  Сулимский.
Рамфис – Магеррам  Гусейнов.
Царь Египта – Владимир  Феляуэр.

Первая премьера Мариинки в новом году, раскрученная рекламой и грандиозно обставленная циклопическими декорациями, вызывающие стойкие ассоциации с атлантами из портика Эрмитажа на Милионной улице, экзотическими необъяснимыми деталями типа огромного питона, оснащенная яркими костюмами, созданными по принципу "смесь французского с нижегородским", точнее, античного египетского и французского Нового времени, и необычным реквизитом, произвела противоречивое впечатление. Несмотря на выдающийся состав исполнителей, опера не тронула ни одной струны души, никого из героев не было жалко, никто не вызвал сочувствия или гнева, ни одна слезинка не пролилась из глаз в финале.
А ведь трагическая судьба Аиды и Радамеса, а также горе царственной Амнерис в прежних спектаклях в постановке Алексея Степанюка заставляли искренне плакать и уходить из театра, пережив катарсис и ощущение просветления от силы победившей любви.
Я так и не поняла, зачем нужно было заменять яркую, солнечную, живую и эмоциональную постановку Алексея Степанюка, где Египет был одним из важных персонажей, на мрачную, созданную в нарочито серых тонах версию, без лучика солнца и проблеска добрых чувств? И Египет куда-то пропал, несмотря на черно-белые видеопроекции пирамид, египетских текстов и изображений богов. Некие серые пространства с гигантскими, явно не египетскими колоссами (тут же вспоминались истуканы из "Кольца нибелунга"), Амнерис в модном европейском платье, до создания модели которого оставалось не одно столетие, не работали на главную идею оперы - о жертвенном величии любящей души рабыни Аиды и эгоистичном, смертельно опасном собственничестве дочери фараона Амнерис.
Но и сама сценография, и декорации, и общая стилистика спектакля все время вызывали стойкие ассоциации с уже знакомыми постановками Мариинки. В первом, более роскошном действии вспоминалась и версия Алексея Степанюка, и "Набукко", и даже сцена в комнате Лизы из "Пиковой дамы", а во втором - абсолютно минимастическом, временами казалось, что сейчас из-за кулис выйдет Макбет и присоединится на фактически пустой сцене к Амнерис, похожей в модном французском наряде на леди Макбет. Финальная сцена в подземелье по декорациям неумолимо отсылала к заключительному эпизоду в тюрьме из "Трубадура". Удивительная эклектика новой постановки "Аиды" - и стилистическая, и историческая, и временная.
Вся эта гигантомания заслонила прекрасную трогательную историю самоотверженной любви Аиды и ее жертвы ради нее. Когда-то давно, в детстве, меня этот сюжет потряс до глубины души, когда я увидела прекрасный фильм-оперу "Аида" с Софи Лорен в главной роли. А у режиссера на передний план вышла царственная Амнерис, и его версия словно превращала оперу "Аида" в "Амнерис". Но это совсем другая история.
Странно смотрелась смазанная сцена триумфального прихода египетских победных войск. Ладно, танцы, имитирующие противоборство египтян и эфиопов в стиле показательных выступлений десантников на Красной площади. Но менее десятка пленных эфиопов (и среди них царь Амонасро), которые тащили огромный трон триумфатора Радамеса, и которых он потом просил освободить, - это полный абсурд. И ради этой горстки врагов египтяне ломали копья? Кучу вопросов рождает топочущее при каждом шаге войско победителей с деревянными дырявыми щитами и карикатурными рожами на их внешней поверхности (что за насмешка?)! Разве музыка Верди включает такой звуковой элемент - топанье?
Большинство солистов, конечно, пели прекрасно! Но словно каждый сам по себе. Отличные женские голоса - Татьяны Сержан (Аида) и Екатерины Семенчук (Амнерис). Замечательно исполненные мужские партии - Магеррам Гусейнов (Рамфис) и Владимир Феляуэр (царь Египта). Достойно прозвучал и Ярамир  Низамутдинов в роли Радамеса. Но для меня непревзойденным в этом спектакле был голос Владислава Сулимского (Амонасро). Его баритон, неимоверной красоты, силы и богатства, словно переливающийся множеством обертонов и эмоциональных звуковых красок, поразительной выразительности и завораживающей привлекательности, магически оживил даже практически пустую сцену, где разворачивалась ключевая сцена оперы - у Нила: Амонасро, отец Аиды, эфиопский царь, заставляет дочь выведать у Радамеса военную тайну. Все эмоции - в голосе, можно закрыть глаза, и все равно будет понятно, что происходит на сцене! Живой герой Владислава Сулимского заставляет сердце быстрее биться, переживая происходящее. Сильнейшая сцена в спектакле! Феноменальное мастерство певца! Поразительно красивый вердиевский баритон!
Но не обошлось без курьезов. В один момент в суровом, почти с побоями, убеждении дочери казалось, что Амонасро сейчас просто убьет ее. Он придавил ее голову к земле и почти сел сзади на ее подогнутые ноги. Это смотрелось слегка неожиданно и провокационно. И у меня в сознании невольно всплыла давняя цитата из подборки ляпов из школьных сочинений: "Чем я тебя породил, тем я тебя и убью!"
Но премьера - все равно премьера! Это огромный труд! И с премьерой надо поздравить всю команду ее создателей!