Последний день

Всю ночь за окном выла февральская вьюга.
В завывании ветра слышалось:
- Это последний день, когда ты смотришь на мир…
В предрассветных сумерках заскрипела дверь, и к приговорённому вошли двое.
- Снимайте носки, часы, фуфайку и браслет. Пойдёмте.
В маленьком узком коридорчике, заставленном шкафами и скамейками, приговорённого
переодели в одноразовую рубаху, колпак, бахилы и маску.
- Ждите. За вами придут минут через двадцать.
Вид помещения, куда его ввели, производил обманчиво благоприятное впечатление - стены, покрашенные в приятный для глаза цвет, большие окна, высокие потолки…
Антураж портили стоящий посередине стол, выкрашенный в чёрный цвет, весьма убогого вида с привязанными к нему лямками, пока ещё пустые тазики,  кафельный пол со стоками для всяческих жидкостей, и какой-то странный прибор, накрытый марлей.
Среди этого великолепия стоял Исполнитель, облачённый в голубой одноразовый халат, перчатки и колпак с прорезями для глаз.
- Проходите и располагайтесь, - глумливо произнёс женский голос. – Привязывать не будем, всё равно бежать некуда.
Приговорённый расположился.
Ему было всё равно.
Убегать не хотелось.
Хотелось, чтобы всё это быстрее закончилось.
- Глаза не закрывайте, сами закроем.
Тело накрыли простыней, в глаза ударил мощный луч света.
- Будет больно – скажете.
Операция началась.
Приговорённый ждал боли и мучений.
А вот их-то, как раз, и не было.
По виску текло что-то жидкое, перед глазами мелькали какие-то красные шарики с чёрной точкой посередине весьма ехидного вида, молнии, трезубцы…
Инфернальный голос изрекал что-то нечленораздельное.
Было в этом что-то психоделическое.
Только соответствующей музыки не хватало.
Сразу захотелось спать…
- Просыпайтесь. Операцию мы вам сделали, хрусталик поменяли, так что с этого дня вы будете смотреть на мир двумя глазами.
К операционному столу подали инвалидное креслице, в которое прооперированный и переместился.
Мыслей в голове не было, спать хотелось по-прежнему.
Мучения и боли начались в палате.
Зверски хотелось курить, но вставать было лень.
Жёсткий матрац изо всех сил давил на сдвинутые прошлыми увлечениями (рюкзаки, байдарка) позвонки, которые этому давлению всячески сопротивлялись и болели.
Сокоечник храпел как недодушенный, периодически забывая дышать.
Слушать было мучительно, но интересно:
- А вдруг не вспомнит?
Вспоминал.
Разбудили в семь утра.
- Пойдёмте укольчики делать да капельки в глаза закапывать.
Почему-то вспомнилось:
- Опять шары залил.
Через три часа всё закончилось.
- Закапывайте капельки, носите тёмные очки, тяжести не поднимайте. Через три дня приходите на профилактический осмотр. На работе, раньше чем через месяц, не появляйтесь. Второй глаз у вас здоровый, оперировать не надо.