Глава 5. Счастье в кредит

Жизнь на пятом этаже заброшенного здания, несмотря на ее лишения, была для Эмилии и Александра не просто существованием, а воплощением мечты о настоящей, ничем не скованной свободе. Бедность по-прежнему кралась за ними по пятам, напоминая о своей власти голодным урчанием в животе, дырявых носках и холодных вечерах. Но даже в этом царстве пыли и разрухи они научились находить искры красоты, создавая свой собственный мир, где главной валютой была любовь, а искусству отводилось место религии.
Дни рождались вместе с первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь зияющие дыры в прохудившейся крыше. Эти солнечные стрелы, окрашивая пыльные стены мастерской в нежные золотистые тона, служили им лучшим будильником. Они просыпались в тесных объятиях друг друга, согреваясь не только теплом тел, но и всепоглощающей любовью, которая, казалось, вытеснила из их сердец все страхи и сомнения.
Завтрак был лотереей. Иногда им удавалось раздобыть черствый хлеб, купленный за копейки на близлежащем рынке, или остатки вчерашней каши, милостиво отданные сердобольной уборщицей из соседнего кафе. Бывали дни, когда добычей становились украденные яблоки из чужого сада, сорванные с риском быть пойманными. Но даже этот скудный, почти нищенский завтрак превращался в роскошный пир, когда они делили его вместе, приправляя смехом, шутками и нежными взглядами, забывая о своих проблемах и заботах, словно они существовали в другом измерении.
После скудного завтрака они приступали к работе, каждый в своей области. Александр, с горящими глазами и запятнанной краской одеждой, творил свои мрачные, символичные картины, изливая на холст бурю своих эмоций и терзаний. Эмилия, вооружившись старой кинокамерой, доставшейся ей от деда, снимала свои короткометражные фильмы, используя заброшенное здание в качестве естественной декорации, а Александра – в качестве харизматичного, но вечно печального актера.
Днем, когда солнце достигало своего зенита, они устраивали перерыв, превращая стены мастерской в огромные холсты, на которых разворачивались эпизоды из их жизни, их смелые мечты и безудержные фантазии. Они рисовали цветы, цепляющиеся корнями за разрушенные стены, деревья, тянущиеся ветвями к небу, стаи птиц, парящих в бескрайней выси, портреты людей, лица которых они никогда не видели, силуэты далеких городов и стран, о которых они могли только мечтать. Они создавали свой собственный мир, яркий, красочный и полный жизни, словно бросая вызов серой и унылой реальности, окружающей их.
Вечерами, когда солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в багряные и золотые тона, они поднимались на крышу здания, где, прижавшись друг к другу, спали под открытым небом, любуясь россыпью звезд и серебряным диском луны. Они рассказывали друг другу сказки, шептали стихи, пели песни, которые сами сочиняли, и строили наивные планы на будущее, словно наивные дети, верящие в чудеса. Они чувствовали себя хозяевами этого мира, свободными, как ветер, независимыми от чужого мнения, правил и условностей.
Иногда, под светом полной луны, они танцевали. Александр, забывая о своей болезни, о своих страхах и сомнениях, отдавался во власть музыки, рождавшейся в его душе, и страстным чувствам, захлестывающим его с головой. Эмилия, глядя на его грациозные движения, на его одухотворенное лицо, чувствовала, как ее сердце наполняется безудержной любовью, нежностью и восхищением. Она понимала, что он – ее все, ее мир, ее жизнь.
Они жили одним днем, не загадывая на будущее, словно боясь спугнуть ускользающее счастье. Они знали, что их идиллия хрупка, как лед, что рано или поздно реальность ворвется в их мир, разрушив хрупкий карточный домик, который они так старательно строили. Но они отгоняли эти мысли прочь, не желая омрачать свои счастливые мгновения. Они хотели наслаждаться каждым прожитым часом, каждым прикосновением, каждым поцелуем, словно это был последний раз в их жизни.
Их любовь была отчаянной, безумной, всепоглощающей. Она поглотила их целиком, заполнила все зияющие пустоты в их душах, подарила им смысл жизни, ради которого стоило дышать. Они больше не могли представить себе жизни друг без друга. Они были единым целым, двумя половинками одного яблока, двумя искрами, слившимися в одно яркое, обжигающее пламя.
Но пламя любви, как и любое другое пламя, требовало постоянной подпитки. И рано или поздно им предстояло столкнуться с жестокой реальностью, которая могла погасить их любовь навсегда, оставив после себя лишь пепел и разочарование. Реальность уже стучалась в их дверь, и они, к сожалению, не могли этого не замечать.