Друзья

                Друзья.               
От автора: - Хочется рассказать о друзьях-товарищах, с которыми дружили семьями. Встречались по большим праздникам, на днях рождениях, с которыми выезжали на природу к реке или озеру, отдыхали на дачах того или другого товарища и соответственно с детьми. Возраст у всех был молодой, у женщин – тридцать лет, у мужчин - от тридцати до тридцати пяти лет. Годы рождения после военных лет – 1945 – 1950г.г. Оговорюсь сразу. Из той компании в 27 человек, уже 14 человек нет, а 13 по ныне здравствуют. Из четырнадцати ушедших – 11 мужчин и 3 женщины, причём три семьи – Корецких, Грицук, Гармашовы, это муж и жена, которые ушли из жизни вместе.
И как говорится -  по тихонько начну, а дальше само пойдёт.


                На Ишиме.
У моей жены девятнадцатого июня день рождения и мы, каждый год, дружной компанией, вместе с детьми, выезжали на природу с ночевой, отмечать её день рождение и открывать купальный сезон. И по сколько я был шофёром, то вывозить друзей на природу приходилось мне. Но прежде чем выезжать, мы все созванивались, обговаривали поездку и время выезда. Как правило выезжали в пятницу вечером, после работы. Сборы всегда проходили во дворе жилого комплекса, где больше всего нас проживало. К назначенному часу я подгонял крытый бортовой грузовик, для перевозки людей, марки ЗиЛ – 130. Машина государственная и, чтобы её использовать в личных целях, нужен был документ, коллективное письмо работников предприятия, для выезда на отдых и чек об оплате поездки или решение местного профсоюза, данной организации, о бесплатном выезде на природу. Всё по закону и, вооружившись таким документом, мы со спокойной совестью, собрались в дорогу. Загрузив палатки, пастель, разборный вместительный стол, дрова, мячи, детские спасательные круги, сладости для детей, удочки, продукты питания, пиво и спиртное вместе с лимонадом и минеральной водой, замаринованное шашлычное мясо с мангалом и дружной неугомонной оравой, в путь! Со мной в кабине всегда ездил мой лепший друг Георгий Чин, а попросту Юрий. Остальные, в крытом тентом кузове, всю дорогу надрывали глотки – песнопением и возбуждённым детским смехом. Асфальтированная трасса шла меж-посадками тополей, по обе стороны и запахи распаренной смолы и разнотравья, с завихрением - жаркого ветра, с шорохом врывался под тент. Тридцати километровый путь мы проделали за половину часа и осторожно, с крутого яра, въехали на своё излюбленное место, на берег реки Ишим, заросшим ивняком с широкой тропой к воде, а на противоположном, южном, под солнцем берегу, был вместительным песчаный пляж. Пока мужчины разгружали походный инвентарь, женщины занимались детьми и сортировкой продуктов, по путно, готовили лёгкую пищу, накрывая походный стол.  Одна половина мужчин разбивала палатки, другая возилась с мангалом разжигая его и нанизывали маринованное мясо на-шампура. А я с Юрой, закинули донки и три раколовки присели на бережку, в камышах от посторонних глаз. Юра достал шкалик.
-  Ну, что с приездом и за удачу? – Сказал он и откупорив пробку приложился к горлышку. – И за тем передал мне содержимое.
-  Может не стоит?.. - спросил я, - принимая шкалик в руку.
-  Это резервная, всем не хватит, а нам с тобой как раз в пору.
Выпив мы закурили. У Юрия зазвенел колокольчик донки, он схватил удочку и потянул, восклицая:
-  Что-то есть, причём приличное!..
Наконец, с азартом он вытащил на берег крупного леща, грамм на восемьсот и с улыбкой, снимая с крючка, бросил его в ведро, сказав:
-  Фанера.
-  Ничего себе фанера! Даже хвост из ведра торчит. – С восхищением произнёс я и тут же зазвенела вторая донка.
Юрий потянул и её, вытаскивая на берег чебака и, опять снимая с крючка выбросил рыбёшку в реку.
-  Зачем? – Спросил я.
-  Малёк. Пусть подрастёт малость.
Теперь зазвенела первая донка и Юрий с довольным смехом вытащил горбатого окуня
-  Здорово! Хорошо пошла рыба! – Довольный быстрым уловом поддержал я. Юрий отозвался:
-  Это она на запах пошла! Хорошо, что мы выпили перед этим, А, теперь тот малёк ещё и сообщил там, что здесь наливают и отпускают. Теперь она попрёт! – Мы оба расхохотались.
От разбитого нами лагеря нас громко позвали к лёгкому столу.
-  Нет! – В азарте рыбалки сказал Юрий, - я не пойду, такой поклёв!.. – И в поддержку его слов зазвенели сразу две донки.
Я махнул рукой и побежал на зов, а Юрка остался.
               
                ***
После лёгкого обеда, все разделись до купальников и кинулись к реке. Вместе с детьми визжа и смеясь прыгали в воду. Виктор Попоп у нас единственный который не умел плавать, поэтому его обязали жарить шашлык, а Александр Корецкий, на глубине реки на дне, обнаружил утопленный автомобильный болон и предложил Тумаеву Владимиру и Виктору Гудим достать его, просушить и вечером, ближе к ночи, сжечь. Идея понравилась и болон из глубины, под одобряющие возгласы, был извлечён на берег. Восторженная суета, на двух берегах и в воде реки в плесках и восхитительных возгласах безудержно кипела. По берегу, вдоль реки, потянуло аппетитным запахом поджаренного мяса, уксуса и дыма, нагоняя после водных процедур, желание полакомится шашлыком, под прохладное пиво. По тихонько все выгребали к столу, где уже хозяйничали женщины, кормя непоседливых детей. В самый разгар пиршества, появился Юрка с полным ведром рыбы, все в голос поздравляли его с уловом, угощая штрафной. Наши женщины разогретые спиртным, с визгом, кинулись в реку и мужики следом. Это приятное ощущение, играть в воде с женщиной, она под лёгким градусом, вся открытая перед тобой, хитро флиртует, дразня -  возбуждает желание… Шум брызг, краткий визг, громкий смех и уставший выброс тела на берег. Не смолкающий говор восхищения, шумная возня детей и опять, пенистое пиво, под шашлык и в этом оживлении предложение детей сыграть в футбол. Всё это принято с восторгом и гурьбой взрослые и дети, кинулись по дальше от кустов, к открытому месту. Решили играть женщины против мужчин, соответственно и дети разделились на мальчиков и девочек. Из рюкзаков обозначили ворота и, игра началась. Капитаном команды женщин, была Любовь Корецкая – крупная в теле женщина, но довольно подвижная, а у мужчин Виктор Гудим, как все смеялись – «старший из возрастной группы.» Матч начался. Первым же натиском женщин, был мужчинам забит гол, дети женской команды ликовали. Разыграли мяч и, снова атака женщин – Ира Гармашова, передаёт пас мяча Татьяне Гудим, Татьяна - Галине Чин, а та в свою очередь Любе Корецкой ну а той коль попал мяч в ноги, своего не упустит и прёт, своим громоздким телом как танк и в новь всаживает мяч в ворота мужчин – ликование в команде женщин, у мужчин злой, без матов, спор и короткий тайм-аут. Игра возобновляется, комбинация женщин повторяется и когда мяч оказывается у Любы и, она напористо пошла в перёд, под ноги ей бросается худенький, но довольно высокий Тумаев Владимир, Любка спотыкаясь падает, Нестеров Василий перехватывает мяч, обводит свою жену Ирину, Грицук Людмилу и всаживает мяч в ворота женщин, вместе с вратарём Ольгой Жебитенко. Победному ликованию нет конца. Женщины возмущены:
-  Не честно!
-  Грубое нарушение!
-  Эта подножка корпусом!
-  Гол не засчитывать, Ольга мяч поймала!
Мужчины не менее возбуждённые, защищались:
-  Всё по-честному!
-  Ну и что, что поймала! В ворота-то она влетела вместе с мячом!
-  Точно! Значит гол!
Но женщины упорно не соглашались, на что мужчины отвечали:
-  Правильно! Женщины и грачи, нападают стаей!
Этот спор, может быть, продолжался бы долго, если бы дети не остановили взрослых:
-  Хватит вам спорить! Давайте играть.
-  Давайте. – Согласились мужчины, - но только с условием, до первого мяча и не важно в чьи ворота, забивается гол и, игра завершается.
Женщины согласились и, игра возобновилась.
Буквально через десять минут игры, женщины штурмом овладели воротами мужчин. Игра закончилась победными возгласами женской команды. Все довольные приятной усталостью, возвращались к своему биваку. Играя в футбол, не заметили, как солнце нежно простилось со степью и скрылось за горизонтом - легли первые сумерки, не спеша стали готовились ко сну. Мужчины зажгли автомобильный болон, он медленно как бы не охотно разгорался. Мы все рассаживались во круг, пока не большого костра. Ночь всё плотней обволакивала нас своим плотным одеялом. Дети жались к родителям, огонь разгорался, а за спинами стоял мрак. Кто-то из женщин запел шутливую песенку, все засмеялись, а за тем Володя Тумаев запел – ночь коротка, спят облака и лежит у меня на погоне, незнакомая ваша рука… Коллектив поддержал и по задремавшей степи от костра, от реки ложилась задушевная песня, молодости наших родителей, а мы как пионеры у высокого костра, пели покачиваясь в такт мелодии. Когда песня смолкла, кто-то спросил:
-  А, где Люда Тумаева?..
-  Правда, Володя, а где твоя жена?
Все начали с улыбками переглядываться, а Тумаев пожал плечами. Кто-то из детей отозвался:
-  А, она куда-то за машину ушла…
Снова запели. Володя Тумаев не заметно удалился, когда хористы смолкли, кто-то опять сказал:
-  Ну вот, теперь и Тумаев исчез. – Все засмеялись. А из темноты, от автомобиля, донёсся голос-зов Тумаева:
-  Люда-а!
Компания переглянулась. Несколько человек поднялось и направилось в темноту, а за тем в ночи, послышались и их голоса:
-  Люда-а!
-  Люся-я!!
Уже и остальные от костра начали звать:
-  Люська-а!!!
Звали, искали долго, обшаривая с фонариками прибрежные кусты тальника. На конец я в сердцах сказал, обращаясь ко всем:
- Всё, надо выезжать на трассу, может она заблудилась… - И направился к автомобилю, Тумаев следом. Когда я завёл свой ЗиЛ, Юрка Чин крикнул:
-  Погоди малость! Из-под колёс лодку резиновую уберу, раздавишь!
Когда я стал сдавать на зад, чтобы было удобней развернуться, на более широком месте, Володя вдруг сказал:
-  Останови. – Я остановил машину, - а Тумаев, в сомнении, ответил:
-  Да не могла она заблудиться, глянь огонь какой, за километр видно, она где-то здесь, искать надо. – И вышел из кабины.
Все снова стали звать в крике:
-  Люда-а!!!
Я с Тумаевым и подошедшим Поповым Виктором, стояли у открытой двери автомобиля и, неожиданно для всех, из-под колёс грузовика, вылезла заспанная Людмила Тумаева и сонно спросила:
-  Вы чего орёте?..
У меня, в тот момент, впервые легла по вискам седина.
               
                Конец.