К 4. Глава 29 Сельское хозяйство в Шумере

Главным направлением в экономике Шумера было земледелие, которое процветало благодаря развитой оросительной системе. Плодородная почва щедро обеспечивала продовольствием многочисленное и трудолюбивое население. Амбары, полные зерна и других даров земли, были основным богатством и способствовали всестороннему развитию экономики.

Благосостояние Шумера во многом зависело от способности поддерживать систему ирригации в рабочем состоянии. Археологические раскопки показали, что в стране существовало два типа ирригационных систем: бассейны для накопления вод весеннего паводка и магистральные каналы большого протяжения с постоянными узлами плотин. За состоянием ирригационных сооружений следили соответствующие органы храмовой администрации. Они контролировали распределение воды и поддерживали в порядке густую сеть больших и малых каналов, чтобы даже в периоды длительных засух не было недостатка в воде. Часть этих работ выполняли сами земледельцы на своих участках.

Ирригационные работы требовали огромных усилий от многих людей. Каналы приходилось рыть и постоянно ремонтировать, а воду — соразмерно распределять на всех потребителей. Берега каналов обрамлялись кирпичной кладкой или плетеными циновками. На возвышенностях воду переливали из колодца в колодец с помощью водочерпальных сооружений. При первобытнообщинном строе все богатства принадлежали роду или племени. Однако теперь они стали считаться собственностью богов. Вместо коллективного владения появился единый собственник — бог, который через посредничество храма наделял людей всем необходимым для жизни и работы.

Фактически, земля делилась на храмовую, общинную и частную. Она могла продаваться, покупаться и сдаваться в аренду, но только в пределах города-государства. Храмовая земля подразделялась на три категории:
1) Ниг-энна («жреческая») — земля, оставленная для нужд храма. Урожай с нее составлял резервный фонд, использовался для торгового обмена и жертвоприношений, а также частично шел на содержание персонала храма.
2) Курра («поля-кормления») — наделы, выделяемые храмом земледельцам, ремесленникам и администраторам за службу в храме. Эта земля не передавалась по наследству и могла быть отторгнута у владельца в любой момент.
3) Урулаль («поля возделывания») — храмовая земля, сдававшаяся в аренду отдельным лицам за долю урожая.

Хозяйство храма было четко отделено от земли территориальной общины и находившихся на ней частных хозяйств домашних большесемейных общин. Однако связь храма с общиной оставалась достаточно ощутимой. В критические моменты территориальная община помогала храмовому хозяйству тягловой силой (ослами), а возможно, и трудом своих членов. А храмовое хозяйство поставляло пищу для традиционного пира, который сопровождал каждое народное собрание.

Крупные государственные чиновники, включая жрецов и самого правителя, в силу своей должности обладали значительными наделами из общинных земель. На этих землях трудились зависимые люди, аналогичные тем, кто работал на храмовых территориях. Однако остается неясным, рассматривались ли эти земли как часть государственного фонда, находящиеся лишь во временном пользовании должностных лиц, или же они были их собственностью. По всей видимости, шумерцам самим было трудно разобраться в этом вопросе.

Собственность, в отличие от владения, предполагает возможность распоряжаться объектом по своему усмотрению, в том числе отчуждать его, то есть продавать, дарить или завещать. Идея полного отчуждения земли противоречила базовым представлениям, унаследованным древними месопотамцами от первобытности. У богатых и знатных людей не было необходимости в отчуждении земли, в то время как бедным семьям общинников иногда приходилось это делать, чтобы расплатиться с долгами. Однако такие сделки, по-видимому, не считались полностью необратимыми.

Вся общинная земля находилась в ведении больших патриархальных семей и передавалась по наследству внутри общины, но могла быть продана третьим лицам. Так возник сектор частного владения землей, где в качестве собственников выступала знать — правящие семьи, администрация и жрецы. Процедура продажи общинной земли имела сложную психологическую основу. Любая община воспринимала свою землю как часть своего коллективного тела. На этой земле были похоронены их предки, она кормила и поила народ. Отделение участка земли от общины рассматривалось как своеобразная инвалидность общины, неполноценность ее тела. Поэтому купля-продажа общинной земли требовала материальной и психологической компенсации со стороны покупателя. Такая компенсация включала в себя приплату сверх стоимости участка и так называемые «подарки». Чаще всего это было обычное кормление общинников, но иногда дарились и вещевые подарки, такие как одежда или ювелирные украшения. Однако возникает вопрос: почему в качестве компенсации нужно было кормить общинников, а не одаривать их драгоценностями? Вероятно, потому что, будучи без земли, коллектив оставался без пищи. Поэтому кормление здесь следует понимать как психологическую компенсацию ущерба.

Процедуру передачи земли покупателю организовывал патриарх общины. Она состояла из следующих частей:
1) Ритуал совершения сделки — вбивание колышка, возливание масла рядом с ним и передача покупателю жезла как символа продаваемой территории.
2) Уплата покупателем цены земельного участка в ячмене и серебре.
3) Приплата за покупку.
4) «Подарки» родственникам продавца и малоимущим членам общины.
Плата за землю была низкой, и, возможно, после определенного периода времени «покупатель» должен был возвращать участок общине.

В Шумере с древних времён были известны различные виды хлебных злаков, среди которых первое место занимал ячмень. Наряду с ячменём были известны нут, чечевица и просо. Пшеница была распространена меньше, а её стоимость вдвое превышала стоимость ячменя. Возделывалась дурра (один из видов зернового растения сорго), сохранившаяся до настоящего времени только кое-где на Востоке. Выращивали они и множество видов овощей и приправ, включая лук, чеснок, репу, кресс, черемшу, горчицу, разные сорта огурцов, бобы, укроп, тмин, анис, шафран и другие.

Хотя в глубокой древности в Месопотамии была создана густая сеть оросительных каналов, техника изготовления сельскохозяйственных орудий оставалась на примитивном уровне. На протяжении столетий для обработки земли использовались простые инструменты: мотыга, борона и первобытный плуг. Для жатвы применялся деревянный серп с острыми кремнёвыми зубьями. Обмолот зерна осуществлялся с помощью скота, который топтал колосья на току. Зерно отвеивали лопатами и хранили в амбарах. В дальнейшем примитивную мотыгу заменила соха с трубкой-сеялкой, а серпы стали изготавливаться не только из дерева, но и из металла. Земледельцам из храмового хозяйства начали выдавать рабочих волов, что свидетельствует о переходе шумеров от ручного труда к «механизированной» обработке земли уже к началу III тысячелетия до н. э. Кроме волов, в плуги впрягались ослы.

Порядок проведения сельскохозяйственных работ в Шумере был четко разработан и определен на основе опыта многих поколений. К началу III тысячелетия до н. э. относится шумерский литературный памятник, известный как «Земледельческий альманах». Он представляет собой поучение опытного земледельца своему сыну, в котором подробно описываются полевые работы в их временной последовательности.

Наш учебник по фермерству начинается со строки: «Во время оно фермер наставлял своего сына». Дальнейшие указания касаются всех наиболее важных трудов и обязанностей, которые должен выполнить фермер, чтобы добиться хорошего урожая. Поскольку орошение было первостепенной необходимостью для выжженных шумерских почв, наш древний учитель начинает с советов, как позаботиться о том, чтобы воды разлива не затопили поле. Когда воды спадут, он рекомендует выпустить на мокрую землю подкованных быков, чтобы они затоптали сорняки. Копыта быков оставляют следы на влажной почве, и люди с мотыгами должны обойти поле и загладить их. Наиболее разрытые быками места следует обработать волокушей. Пока поле высыхает, домочадцы фермера должны подготовить необходимый инструмент для последующих работ. Непосредственно перед возделыванием поля его следует дважды тщательно перепахать двумя плугами, дающими разную глубину рыхления. Затем необходимо трижды пройти бороной и граблями, а оставшиеся комки разбить молотками.

Теперь можно начинать пахоту и сев. Обе эти операции выполняются одновременно при помощи сеялки — плуга со специальным приспособлением, которое посылает семя из контейнера по узкому желобу в борозду. Фермер должен следить за тем, чтобы семя уходило в почву на равную глубину «в два пальца». Если семя не попадает куда следует, нужно поменять распределитель, «язычок плуга». Согласно нашему древнему эксперту, существовало несколько видов борозд, но в тексте мало что сказано об этом, кроме тех отрывков, где он называет прямые и диагональные борозды.

 «Когда на поверхности земли появятся всходы», говорит руководство, фермеру следует помолиться Нин-кил-им, богине полевых мышей и вредителей, чтобы они не нанесли вред посевам. Кроме того, необходимо отпугивать прилетающих птиц. Когда ячмень достаточно подрос и покрыл узкое донышко борозд, приходит время его первого полива. Когда он «подрастет на толщину циновки на дне лодки», наступает время для второго полива. Третий раз ячмень поливают, когда он становится «царским», то есть, когда он встанет в полный рост. Если в этот момент фермер заметит покраснение влажного зерна, надвигается болезнь самана, которая может угрожать урожаю. Если же ячмень растет хорошо, его следует полить в четвертый раз, чтобы получить дополнительный доход в 10 процентов.

Настало время жатвы. Фермеру рекомендуется не дожидаться, пока ячмень склонится под собственным весом, а срезать его в "момент силы", то есть в оптимальное время. Во время жатвы люди должны работать в группах по три человека: жнец, вязальщик и укладчик снопов. Фермеру предписано оставить на земле немного упавших колосков ячменя для "молодых" и "собирателей" — это считается актом благотворительности, за который бог будет благосклонно относиться к нему. Молотьба, следующая за жатвой, проходит в три этапа. Сначала снопы ячменя давят телегами, перемещая их вперед и назад в течение пяти дней. Затем используют молотильный цеп, чтобы "открыть ячмень". Во время молотьбы следует досыта накормить волов, которые, источают слюну от запаха свежего ячменя.

Теперь пришло время веять, и для этого нужны два "веяльщика". Процесс веяния заключается в том, чтобы поднять "грязную" смесь ячменя и мякины с пола на вилы и лопаты, отделяя ячмень от соломы и сорной шелухи. Документ завершается тремя строками, которые должны произвести особое впечатление на читателя: это заявление о том, что наставления, данные фермером своему сыну, исходят не от него, а от бога Нинурты, который, согласно шумерским теологам, был "доверенным фермером Энлиля", верховного божества шумерского пантеона.

Помимо земледелия, шумеры занимались садоводством. Финиковая пальма имела большое хозяйственное значение. Ее плантации были весьма обширными. На одной такой плантации произрастало 1332 пальмы, с которых собирали 62 кур и 154 сила плодов. На ней одновременно работали 273 человека. В Шумере регулярно велось систематическое наблюдение за урожайностью финиковых пальм. В документах, касающихся сборов фиников, учет деревьев велся в зависимости от их возраста и плодоносности. С одного дерева получали от 10 до 60 сила плодов. Максимум составлял 1 кур фиников с одного дерева.

Из плодов финиковой пальмы извлекалась сладкая субстанция, называемая лаль, или "мед". Для увеличения урожайности применялся особый способ искусственного опыления. Шумерам было известно использование лесных полос для защиты садов от жгучего солнца и сухих ветров, что даже стало темой одного из мифов. Самым распространенным орудием садоводства была мотыга, существовал также особый тип бороны, известный как "садовая борона". С начала 2-го тысячелетия до н.э. до нас дошли списки с почти ста пятьюдесятью словами о различных видах пальм и их отдельных частях. Важное хозяйственное значение финиковой пальмы нашло своё отражение в литературе, изобразительном искусстве и в религии. Она издавна считалась священным деревом.

Наряду с финиковой пальмой шумеры выращивали так называемое "смолистое дерево". В Шумере, главным образом в северных районах, издавна существовали виноградники. От них получали не только плоды и вино, но и срезанную лозу, которая вместе с тростником повсеместно употреблялась как строительный материал при строительстве судов, для укрепления дамб и берегов каналов.

Скотоводство, наряду с земледелием, было основой благосостояния Шумера на протяжении всей его истории, хотя его значимость менялась в зависимости от эпохи. Между этими двумя отраслями хозяйства всегда существовала конкуренция, отголоски которой можно найти в эпических сказаниях, мифах и литературных диспутах. В древнейшую эпоху, когда храмовое хозяйство только формировалось, земледелие занимало центральное место, а скотоводство оставалось на втором плане.

На протяжении всей истории Шумера животноводство было наиболее развито в районах с обширными пастбищами. Скотоводство было отгонным: скот содержался в загонах и хлевах и ежедневно выгонялся на пастбища. Древнейшие таблички содержат пиктограммы, обозначающие различных домашних животных, в частности овец. Животные содержались стадами от 100 до 180 голов, хотя есть упоминания и о стадах в 500 голов. Овец разводили ради молока, шерсти и мяса. До нас дошло около двухсот шумерских слов, описывающих различные виды и породы овец, хотя многие из них до сих пор не идентифицированы. С экономической точки зрения, наиболее важными породами были жирная овца, курдючная овца и горная овца, предположительно муфлон.

Менее крупными были стада коз. Козья шерсть широко использовалась для ткачества ковров и изготовления вместительной тары, подобной корзинам. Множество документов свидетельствует о разведении крупного рогатого скота — коров, которые содержались ради молока, а также тягловых волов и быков. Коров делили на группы в зависимости от их удойности и качества молока. Кроме того, шумеры откармливали домашних свиней, а в качестве вьючных и упряжных животных использовали ослов.

Заботы скотоводов были сосредоточены на стадах бога и царя, а также на их собственном скоте. Как и земледельцы, они получали за свой труд продовольственный паек. Таблички указывают на существование узкой специализации среди пастухов: пастухи быков, коров, ослов, коз, овец и даже ослиц-маток и молодых бычков. В служебной иерархии пастухов свинопасы занимали последнее место. Тем не менее, им, как и всем другим скотоводам, в помощь выделялись рабыни.

Пастухи поставляли на склады храмов жертвенных животных, скот на убой и разнообразные продукты животноводства. Шкуры павших животных они обязаны были сдавать храмовым чиновникам. Как и в вопросах земледелия, любое мероприятие, связанное со скотоводством, тщательно фиксировалось в документах. Кроме того, регулярно и систематически осуществлялся учет поголовья скота, регистрировались даже самые незначительные поступления и выдачи.

В Шумере разводили и домашнюю птицу. На пиктограммах чаще всего изображены водоплавающие — гуси и утки. Домашнюю птицу держали жители шумерских деревень, а также она могла быть «собственностью богов». В последнем случае работникам выдавался корм для птицы из храмовых кладовых.

Многочисленные пословицы, поговорки и изречения шумеров раскрывают интересные подробности об их отношении к животным, которых они использовали в хозяйстве. К числу наиболее «уважаемых» животных относились бык и баран-производитель. Бык олицетворял силу и плодовитость. Шумеры говорили о богах как о «грозном быке», «диком быке» и «горячем быке». То же самое можно сказать и о баране, который, хотя и считался капризным и небезопасным, был очень полезен в хозяйстве.

По представлениям шумеров, вол был глупым и неповоротливым животным, но его проделки и капризы прощались, потому что без него была невозможна пахота. Свинья, как и в наших поговорках, считалась грязным и нечистоплотным животным, но её мясо высоко ценилось. К ослу относились с добродушной иронией, как к флегматичному и глупому созданию, главная особенность которого — действовать наперекор своему хозяину. Например, существовала поговорка: «Мой ослик не создан для быстрого бега, он создан для того, чтобы орать!»

В ряде документов упоминаются собаки, помогавшие охранять стада, а также гончие псы, участвовавшие в охоте. Таблички указывают на то, что собаке, так же, как и другим домашним животным, полагался определённый продовольственный паёк. Однако собака не пользовалась симпатией большинства шумеров. К ней относились неприязненно, даже враждебно, считая её шкодливым, ленивым, алчным и злым существом, а не другом человека. Вероятно, пастухи и охотники относились к этому животному иначе. Пес нередко выступал как символ злой участи человека. Если судить по следующим поговоркам, собака — это недружелюбное по отношению к человеку животное, которое действует ему во вред:
   «Только пес не знает своего дома».
   «Собака считает себя умной, а у хозяина с ней масса хлопот».
   «Тот, кто треплет по спине коварную собаку, [поступает так], как если бы он гладил голову дикой собаки».
Последняя пословица звучит как предостережение чересчур доверчивым людям. Домашний пес в ней приравнивается к дикой собаке — животному хищному, опасному, приносящему вред человеку и его имуществу.

Шумеры считали собаку неряшливым животным («Собака рычит на вымытого вола»), неразумным и прожорливым («Только пес не оставляет еды на завтрашнее утро»). О вспыльчивых людях говорили: «Он впадает в бешенство, словно пес», о бездомных бродягах: «Ты, точно собака, не имеешь места для сна». А в пословице «Он ползает, словно пес» содержится издёвка над покорностью собаки.

Шумеры ловили и приручали газелей и диких кабанов (у них даже были «пастухи газелей»). Приручали и диких медведей, которых выставляли около городских ворот для устрашения и на удивление всем входящим в город. Шумерам была известна лошадь. Какую именно породу лошадей они использовали, мы не знаем, но сам факт одомашнивания лошади не подлежит сомнению. Об этом говорится в одной из басен, содержащей свидетельство о том, что шумеры умели ездить верхом, хотя считали это очень опасным и вредным как для человека, так и для лошади: Сбросив всадника, лошадь сказала: «Если всегда таскать на себе такой груз, можно и сдохнуть!»

В дополнение к скотоводству, шумеры практиковали охоту, которая приносила двойную пользу обществу. Охотники не только обеспечивали население мясом и шкурами, но и защищали поля и стада от хищников, самым грозным из которых был лев. Шумеры также охотились на слонов, которые к началу I тысячелетия до нашей эры исчезли с берегов Тигра и Евфрата, и на других хищников, таких как волки, лисицы и гепарды. Для поимки животных, включая газелей, диких кабанов, лошадей и ослов, использовались сети.

Охота была излюбленным развлечением правителей и их приближённых. Однако, шумерские охотники не отличались скромностью и, как и их собратья во все времена, любили хвалиться своими подвигами. Это отражено в пословице: «Он ещё не поймал лисицу, а уже делает для неё колодку» — иными словами, «Делит шкуру неубитого медведя».

Если шумеры и смотрели на собак иначе, чем мы, то их оценка характера лисицы полностью совпадает с нашей. Лиса была воплощением ловкости, хитрости и самомнения. Вот несколько изречений о лисице:
   «Лиса не сумела построить себе дом, а потому пришла в дом друга, как завоеватель».
   «Лиса наступила дикому быку на копыто и спрашивает: «Тебе не очень больно?»

Судя по басням, в которых фигурирует волк, шумеры считали его коварным и кровожадным. Они верили, что волка ненавидят и другие четвероногие, и даже считали, что он жалуется богу солнца Уту на своё одиночество. Враждебное отношение к волку, вероятно, было вызвано тем ущербом, который этот хищник, более опасный для животных, чем для людей, причинял стадам, уничтожая овец, ягнят и телят.

Слон, как действующее лицо сказок и изречений, считался спесивым и неуклюжим животным. Однако чаще, чем слон, в баснях и поговорках фигурирует лев. Это животное вызывает трепет и страх. К сожалению, исследователям удалось прочитать и интерпретировать лишь небольшое количество пословиц и других текстов о льве. В одной из самых длинных шумерских басен рассказывается о том, как лев был одурачен хитрой козой. Лев обитал в местностях, заросших деревьями и тростником, и там на него было труднее всего охотиться. Шумеры говорили: «О лев, густые заросли — твой союзник!»

Среди охотников особое место занимали птицеловы, которые использовали силки для ловли диких уток и гусей, обитавших на болотах, а также хищных птиц, таких как ястребы и соколы, и полевых птиц, которые вредили посевам.

Рыболовство также было важной пищевой отраслью в Шумере, хотя в ранние периоды оно было более распространено, чем в более поздние эпохи. Об этом свидетельствует тот факт, что в текстах, датируемых до 2300 года до нашей эры, упоминается более пятидесяти видов рыбы, тогда как после этой даты — лишь около полудюжины. Основным орудием лова была сеть, хотя также использовались верши и бредни. Рыбу ловили и вручную, с помощью дротиков. Одни рыбаки занимались своим промыслом в море, а другие — в пресноводных водоемах.

Пресноводные рыбаки ловили рыбу в «больших реках», каналах, прудах и даже на плантациях финиковых пальм. Это свидетельствует о том, что в Шумере существовало комплексное, многоотраслевое хозяйство, позволявшее использовать все природные ресурсы страны. Если в прудах или ирригационных каналах, расположенных на территории плантации, заводилась рыба, её вылавливали и доставляли в храм вместе с плодами пальм. Рыбаки, служившие при храме и дворце, получали за свой труд вознаграждение и снасти.

Наряду с храмовыми и царскими рыбаками и охотниками в Шумере существовала большая группа охотников и рыбаков, которые занимались промыслом для себя. «Частникам» разрешалось арендовать участки для охоты и ловли рыбы, однако это обходилось недешево. Тем не менее, они считались относительно состоятельными людьми, «счастливой доле» которых завидовали жители городов. Шумеры говорили: «Какие бы перемены ни происходили в городе, они сами наловят себе пропитание».

Организация экономической и хозяйственной жизни в Шумере была чем-то похожа на коммуну, а в чём-то — на социалистическое плановое хозяйство. Все виды работ нормировались. Например, определенное число работников, которые обрабатывали 4-8 бур поля, должны были собрать 100-200 кур зерна. Средний урожай с 1 бур составлял около 36 кур. Нормы существовали и в садоводстве, и в огородничестве. В лучшем положении, чем сельскохозяйственные работники, находились, по-видимому, арендаторы храмовых или царских земель, а также земледельцы, арендовавшие участки у состоятельных землевладельцев. Плата за аренду, не превышавшая одной трети урожая, была вполне сносной — на уровне современных налогов.