от ненависти до любви

Он здесь жил сколько себя помнил. Настоящий деревенский парень, задира, любимец женщин и завсегдатай мужских посиделок на завалинках. Мало кто мог похвастаться настоящей дружбой с ним, но те, кому он доверял, могли похвастаться, что их огород под надёжной охраной, мимо зоркого глаза этого хулигана, ни одна мышь не проскочит.

По весне, он орал песни и ходил на свидания, харчевался у приятных дам и спал на мягком диване в своём доме, свободный и беззаботный как ветер. Но, всё хорошее однажды заканчивается. В его дом вселилась бабулька, решившая, что его вольная жизнь и возвращения домой под утро мешают её спокойной жизни. И бабулька объявила ему войну. Но и он был парень не промах.

Стоптав четыре пары башмаков, с галошами разумеется, бабулька, сумела убедить участкового в критичности поведения деревенского шалопая и немедленном выселении наглеца из бабкиного дома, куда тот продолжает шастать и спать на хозяйских подушках по праву в них рождённого. Что ж, участковый, после того как был вычеркнут из числа друзей, был вынужден бежать, в аптеку, за львиной долей перекиси и зелёнки, для обработки кровоточащих ран, которые, впрочем, впоследствии обещали приобрести вид брутальных шрамов, что так нравятся женщинам. И тем не менее, в суд была направлена бумага, о нападении на представителя власти, находящегося при исполнении, и слёзная просьба бабульки об избавлении от ирода, портящего её жизнь.

История умалчивает, сколько времени длился суд, вот только в службу судебных приставов пришла официальная бумага гласившая: «Выселить кота Ваську из незаконно занимаемого им помещения по улице такой-то, дом, номер и так далее, а также провести профилактическую беседу о ненадлежащем поведении кота и обязательстве принесения извинения участковому».

Пристав, почесал в затылке, нацепил кепку и под ржач коллег отправился разыскивать злостного нарушителя спокойствия. Кот спал. Бабка опасливо топталась на пороге, не смея мешать правосудию, и памятуя о покусанных собственных пятках. Услышав незнакомые шаги, Васька приоткрыл один глаз, лениво оглядел присутствующих, зевнул и небрежно махнул хвостом в знак готовности выслушать приговор.

Пристав, калач тёртый, моментально оценил ситуацию, ознакомил хозяйку с решением суда под роспись и прочитав коту лекцию об уважении ко всем живущим, с призывом всех любить и миловать, дал на добровольное выселение пять дней, хлебнул холодного чаю и отбыл восвояси.

Тем временем, бабка, прикупив пару новых галош, протоптала траншею к службе приставов, ежедневно нося подробные кляузы о неисполнении котом приговора суда. Демонстрировала свежие укусы на худых лодыжках и рассказывала о похищении сметаны вместе с крынкой.

Пристав складывал бумажки в папку и конспектировал размеры нанесённых травм, обещая выписать коту штраф и запретить выезд за границу. Васька, в это время наблюдал за ними через окно, сидя на берёзе и распевая матерные частушки. Глядя на довольную морду кота, бабка была свято уверена, что именно матерные и требовала посадить кота на пятнадцать суток.

После демонстрации покусанных бабкиных ляшек, пристав не выдержал, схватил мотоциклетные перчатки и отправился по адресу. Со словами: «Прости, брат», сгрёб кота в охапку и вынес из дома за околицу. После чего, вернулся, подписал протокол выселения, благо в свидетелях недостатка не было, и отвесив поклон бабке, отправился домой, топить баню.

Бабка была счастлива! Справедливость восторжествовала, правда ненадолго. Кот вернулся под утро, нагло взобрался на диван, зарылся в подушки и хамски захрапел.

Пристав, которого бабулька перехватила у порога управления, был вынужден признать поражение, и повторно провести процедуру выселения кота, опять-таки с понятыми. На третий день история повторилась. На четвёртый, весь бабкин забор был облеплен жителями деревеньки, никто не хотел пропустить следующую серию захватывающего блокбастера о противостоянии, рождённого в подушках и той, что эти подушки купила вместе с домом, а вот о коте речь не шла!

Бабка засыпала прокуратуру жалобами, пристав с участковым, на все бумаги сверху дружно отвечали, что постановление выполнено, но вот определить какого точно кота выселили, не представляется возможным, поскольку истица не предоставила отличительных знаков, и дружно требовали предоставить для идентификации рост, вес, окрас, цвет глаз кота, для полного опознавания нарушителя. А кот, тем временем, продолжал храпеть в хозяйских подушках и жрать сметану.

А дальше, весна вступила в полную силу, бабка вскопала огород, подорвала спину, и кот, милостиво катался на бабке верхом, облегчая несчастной страдания. Та, по началу ворчала, и даже достала веник, но передумала, и купила ещё сметаны. Из суда пришла бумага, о невозможности выселения любых неугодных истице котов, которую Васька благополучно закопал в грядке с луком. А бабка, что бабка, не женщина что ли? Кот её так пригрел, обезболил и подлечил, что ждёт теперь она своего Васеньку каждое утро у окна, и упаси все святые, того, кто решит его обидеть…